Оазис

Станция «Люмина»

«Отсек управление 12С»

Около двухсот лет до возвращения.

Лёгкую дрёму астронавта прервал неожиданный сигнал тревоги. Стэнфорд проснулся от слабой вибрации под правой ладонью, исходящей от небольшой выпуклости в стальной стойке. Он сонно потянулся и бегло оглядел панель управления, а затем откинулся на спинку стула, потягиваясь спросонья. Конечно он не особо волновался. Начальство - люди не глупые, они понимают, что все дозорные рано или поздно могут уснуть на посту. Для этого собственно и придуман вибросигнал. Он не позволит проспать что-то важное. Вот только что? Стэнфорд внимательно вглядывался в показатели систем жизнеобеспечения, но всё было в норме. Никаких отклонений. И тем не менее сигнал был. Перед глазами всё уже плыло от усталости. Недавний сон был очень недолгим, и уж никак не мог компенсировать четыре дня непрерывной работы. Уж не потребовать бы у начальства пару-тройку выходных дней? А что с этого толку, всё ровно не одобрят? Стэнфорд высыпал немного бурого порошка в чашку и залил кипятком. Кофе всегда бодрил астронавта. Сделав несколько глотков, Стэнфорд решил проверить второстепенные датчики. Он нажал на рычажок, и огромная панель, усеянная сотнями зелёных огоньков, выдвинулась из-за стены. Казалось, всё от температуры в столовой, до здоровья мышей в питомнике лаборатории, было в полном порядке. И тут Стэнфорд наконец заметил проблему. Огонёк под номером двести пятьдесят один горел красным. Он не помнил за что отвечал этот крохотный светодиод. За последние десять лет, пока он занимал своё кресло, сбоев эта система не давала. Сделав большой глоток кофе, Стэнфорд открыл справочник на середине и пролистал несколько страниц. Наконец нужный абзац был найден, и как только астронавт его прочитал, сердце его на мгновение остановилось. Чашка кофе в тот же момент выскользнула из рук и разбилась в дребезги. Мысли об отдыхе будто ветром сдуло. И тут, сработал идеально отточенный механизм. В глазах Стэнфорда на несколько секунд помутнело, но потом он увидел комнату с небывалой чёткостью. Казалось, что он способен разглядеть даже самую тонкую паутинку в самом дальнем уголке, и бес того не слишком то хорошо освещённой комнаты. Вместе со зрением обострился и слух. Теперь даже малейший шорох, отдавался громом. Такая резкая перемена сначала ошеломила астронавта, но он быстро понял, что произошло. Сработал механизм самозащиты. Стэнфорд ещё не успел моргнуть, а имплант в его мозгу уже перестроил все системы организма на борьбу с врагом, вызвавшим столь сильный ужас. Вот только этот враг был не из плоти и крови. Его нельзя было просто убить. Зарезать кортиком или расстрелять из бластера. Сейчас нужно было как можно скорее подавить действие импланта, ибо в таком состоянии, астронавт вряд ли сможет членораздельно объяснить, что произошло, а сюда уже наверняка спешат стражи правопорядка. Им уж точно не терпится узнать, что спровоцировало активацию импланта. Нужно выровнять дыхание. Нужно успокоиться. И всё же это не просто. Прочитанное ужасало, а злость на себя, злость за несдержанность только усугубляла картину. Поддаться эмоциям нормально для восьмилетнего ребёнка, неделю назад получившего имплант, но не для солдата, проработавшего с этим имплантом добрые пятнадцать лет своей жизни. Нет! Нет... На месте Стэнфорда любой бы поддался страху. Кто угодно мог бы потерять самообладание после получения подобных новостей, а особенно на фоне четырёхдневной бессонницы, которая и так изрядно потрепала психику. В конце концов если и дальше себя корить, ничего не изменится. Стэнфорд выровнял дыхание, и тут же упал на пол в приступе адской боли. Мозг словно выжигали калёным железом, в то время как ноги и руки покрыла пелена смертельного льда. Стэнфорд знал, что сам виноват. Не сдержал эмоции, значит нужно прервать действие импланта. Побочные эффекты, это уже только его проблема, а на получасовую медитацию времени уж точно нет. Боль достаточно быстро утихла, но астронавт испытывал ужасную слабость, а во рту было сухо, как в пустыне. Стэнфорд попытался встать, но с грохотом снова повалился на пол. Вдруг, двери отсека открылись, и в комнату вбежала девушка. Мгновенно сообразив, что происходит, она достала из кармана Стэнфорда склянку с лазурином, вставила её в механический шприц, с силой прижала устройство к плечу астронавта, и нажала на кнопку. Игла пробила униформу, а затем и кожу, впрыскивая лазурин в кровь. Спустя несколько секунд Стэнфорд пришёл в себя и смог сесть.

- Спасибо. Сказал он, тяжело дыша, и всё ещё держась одной рукой за грудь.
Девушка кивнула, а затем подала астронавту руку, помогая встать.
- С вами всё хорошо? Что случилось?
Спросила она звонким, ещё почти детским голоском.
Стэнфорд указал на панель.
- Видишь этот индикатор? Спросил он, еле сдерживая злость. Если он горит красным, значит связь с Землёй полностью утеряна.
- И что? Непонимающе спросила она.
Конечно... С чего бы ей по этому поводу переживать? Ей плевать! Всем им! Они родились и выросли тут... Станция автономна, и, следовательно, от Земли не зависит. Для этой девицы и ей подобных утрата связи ничего не значит. Какое им дело до жизни далёких незнакомцев? Но Стэнфорд был иным. Он ещё помнил Землю. Она, а не эта проклятая станция была его домом. А если тут все системы в норме, а станция никак не могла покинуть зону приёма сигнала, ибо не двигалась с места уже много лет, напрашивается очевидный вывод. Передатчики на земле уничтожены. Но это было невозможно. Немыслимо! Никто не смог бы деактивировать все. Они понатыканы по всему свету! Хотя бы один должен функционировать. К сожалению, оставалось только два варианта. Или что-то уничтожило все источники питания человечества, или само человечество. Конечно, был и третий вариант, с неисправностью приёмника, но его Стэнфорд отбросил сразу. Тогда бы сигнал подала не одна, а сразу несколько лампочек. И ведь девушка перед ним понимает всё не хуже, однако ей плевать! Нужно было как можно скорее добраться до рубки капитана. Доложить обо всём, причём в подробностях. Тогда, начальство немедленно сверится с протоколом, и, если всё подтвердится, начнёт действия. Времени на промедление тратить нельзя. Но ведь девушка стоящая перед Стэнфордом страж. Она не отпустит нарушителя, пока не выяснит в мельчайших деталях, всё, что тут произошло, и из-за чего имплант дал сбой. На объяснения времени не было совсем, и Стэнфорд сделал первое что пришло ему в голову. Он достал бластер и нацелил на свою спасительницу. Может она и страж, но смертельное оружие здесь есть только у него.
- Стой где стоишь. Только рыпнись, и я выстрелю, уж в этом можешь не сомневаться!
Глаза девушки округлились от страха. Было видно, что бедолага еле сдерживает слёзы. Она никогда в своей жизни не сталкивалась с серьёзными угрозами. Конечно, её задачей было следить за соблюдением правил. Но именно следить, а не карать. Она, Стэнфорд был уверен, проявила бы снисхождение, если бы тот сумел всё объяснить. Но Стэнфорд не стал тратить время на объяснения или утешения. Он пулей вылетел в коридор, предварительно заперев девушку в отсеке, и побежал.
- Капитан - мудрый человек. Он тоже помнит землю, он сможет понять.
Пробегая по коридорам, мужчина слышал возмущённые оклики людей, которых расталкивал в разные стороны, но они совершенно не волновали его.
Дверь в рубку оказалась открыта.
- Мне нужно вам кое-что рассказать. Начал было Стэнфорд задыхаясь, но капитан его перебил.
- Я уже знаю. Спокойно ответил он, закрывая дверь в отсек.
- Откуда? Притихшим голосом спросил астронавт.
- Присядь, сказал капитан, указывая незваному гостю на одно из стоявших в углу кресел. Подождав, когда астронавт сядет, и хоть немного придёт в себя, старик начал объяснение. Тебе мой юный друг приходят сухие данные, но мне достаётся нечто большее. Сегодня я получил послание. Не стану истязать тебя подробностями, но ты должен узнать суть. Нашего дома больше нет, его уничтожила война. Я хотел сам сказать тебе об этом, когда придёт время, но как оказалась ты очень чутко спишь. Шутка утонула в неловком молчании. Знаешь, а ведь они записали последние часы своей жизни в банк памяти, так что я видел всё своими глазами. Я слышал крики отчаянья, чувствовал запах дыма, лицезрел их последние минуты жизни.
Ноги Стэнфорда подкосились. Он понял, что все его друзья, члены семьи и многие, многие другие погибли. Их уже ни что не вернёт. Ни что не вернёт человечество. Может он и не знал всех подробностей, но хорошо представлял, на что способно ядерное, химическое и биологическое оружие. Он представил кричащих в агонии людей, сгорающих заживо. Прекрасные храмы, разрушенные в пыль. Раскидистые леса, становящиеся прахом. Стэнфорд не смог сдержать слёз.
- Я сделаю всё что в моих силах, утешающе сказал капитан. Если можно ещё хоть что-то сделать, я приложу все усилия. Совет скоро будет созван.
- Но... Какой во всём этом теперь смысл!?
- Я понимаю, что ты чувствуешь. Конечно то что произошло сегодня, это величайшая из трагедий, но это не конец. Стэнфорд молчал. Он не хотел ничего говорить. Капитан продолжил. Тебя ведь всегда раздражали юнцы, забывшие свои истоки. Поверь, я тоже по началу очень злился из-за этого, но потом до меня вдруг дошло. Им и не нужно помнить. Все знания навеки запечатаны в банках памяти. Стэнфорд, оглянись вокруг. Эта станция содержит сотни тысяч людей. У нас есть всё что нужно для жизни и развития. Человечество понесло огромные потери, но оно отнюдь не уничтожено. Астронавт уставился на начальника вытаращив глаза. Ты всё правильно понял мой мальчик. Печаль воцарилась в этом месте, но скорби не будет в сердцах людей. Они не будут оплакивать потерю, ибо не ведают что именно потеряли. Мы с тобой конечно понимаем, что человечество лишилось дома, но вот только для них домом была, есть и будет эта станция. Они, как и прежде, будут днями и ночами, работать для достижения светлого будущего. Наша же задача наблюдать, и помогать им.
- Мне... Мне нужно переварить произошедшее, простите. Сказал астронавт еле слышным голосом.
- Конечно, иди к себе и просто отдохни, а потом мы поговорим снова. Снисходительно ответил капитан. И ещё, пожалуйста, не забудь извинится перед Марией. Бедная девочка, наверное, сейчас рыдает от страха, думая, что наш лучший дозорный сошёл с ума.