Глава 12 часть 2
— Что, соскучилась? — не удерживаюсь от того, чтобы её подначить. Таша сжимает губы в узкую линию, и я тут же иду на попятную. — Я имею в виду, по дрифту соскучилась?
— Я за это время успела побывать на других соревнованиях. В других, не менее зрелищных видах спорта.
Таша широко улыбается, обнажает передние зубы. Не улыбка, а оскал. В её словах и мимике я чувствую подтекст. Чего я добиваюсь подростковыми провокациями?
Мы сидим так несколько заездов, а потом во время объявления победителя очередного заезда Таша всплёскивает руками:
— Да почему он? Они же оба хорошо проехали?!
Это причитание не было обращено ко мне, но я пользуюсь случаем, чтобы завладеть её вниманием.
— Сняли баллы за то, что не пройдены две клиппинг зоны. Видишь полосы на асфальте? Нужно по траектории идти так, чтобы через них проезжать.
— Ах да! Помню, Лёша, твой друг, когда-то мне про эти полоски объяснял. Три полоски как у Adidas, верно?
— Верно, маленькая змейка, — слишком поздно меня догоняет мысль, что старое прозвище разозлит Ташу.
Жду, что вот-вот её бомбанёт, но этого не происходит. Мы улыбаемся друг другу, и впервые за сегодня эта улыбка искренняя.
Удивительно, что Таша вспомнила о Лёхе. В последнее время мы редко разговариваем, но встречаемся, когда я приезжаю во Владивосток. У него подрастает дочь, и они с женой ждут второго ребёнка. Пока мы по крупицам собирали компромат на Игоря, я больше всего боялся за Лёху и его семью. Всё произошло наилучшим образом. После приговора Игорю Лёха снова поверил в справедливость правовой системы и вернулся на работу в прокуратуру. Дрифт для него перешёл в категорию хобби.
Если Таша хранила в памяти слова Лёхи, наверное, она вспоминала и обо мне. Теперь я в этом уверен. По груди растекается приятное тепло. Таша так близко, что кончиками пальцев я ощущаю застывшее в воздухе электричество. Она заправляет прядь за ухо, и я не могу отвести взгляд от её шеи. Шеи, которую так любил целовать.
Прикрываю глаза и мотаю головой. Мне бы на соревнованиях сосредоточиться, скоро заезд Гоши. Он вовремя о себе напоминает по рации:
— Будут какие рекомендации, шеф?
Терпеть не могу это «шеф». Уверен, Гоша считает ироничным называть шефом того, кому платит зарплату. Пропускаю кличку мимо ушей (поговорю с ним об этом после), поэтому сразу перехожу к делу.
— Никита в меру осторожный пилот, я давно его знаю, так что ты в сильный угол не рвись. В первом заезде пока преследуешь, попытайся его манеру перенять, у тебя под капотом 600 лошадиных сил, у него в два раза меньше.
— Понял, шеф.
Вижу, как Гоша потихоньку выезжает с предстартовой зоны.
— Есть мандраж?
— Да, так. Это ж с чемпионом прошлого года ехать.
— С чемпионами ехать проще.
— Ты серьёзно? — спрашивает Гоша, но не менее удивлённой выглядит Таша. Она не просто слушает наш разговор, теперь она принимает в нём участие невербально. Мне приятно её внимание, поэтому я объясняю не только Гоше, но и ей.
— Рядом с чемпионом нет риска зазвездиться, самоуверенность исчезает, но и выше головы, скорее всего, не прыгнешь. Ты проедешь как проедешь. Будь просто собой, в остальном тебе поможет удача.
— Ага, ага, погнали.
Светофор загорается зелёным, и заезд начинается.
Гоша подъезжает к сопернику близко на постановке и копирует угол заноса.
— Красавчик, продолжай в том же духе, — не забываю его похвалить.
Гоша и Никита проходят клиппинг пойнт, а потом одновременно делают перекладку. Хочется аплодировать стоя, за полтора года совместных тренировок он превзошёл многих середнячков, которые катают годами. Раньше о таких заносах Гоша мог только мечтать, да и я в быстрый прогресс не верил.
— Было красиво, — говорю я в рацию.
Вместо ответа раздаётся победный визг, иногда Гоша ведёт себя, как ребёнок.
— Эй, эй, братан. Пока рано расслабляться.
— Кайфоломщик ты, Вик! Я вот что подумал, давление в шинах на 0,3 снизить.
— Давай, на 0,2.
На связи с нами команда механиков, что осталась в предстартовой зоне. Они дают добро, и Гоша двигает туда.
— А зачем вы давление снижаете? — Таша касается моей руки, то ли случайно, то ли специально. Бросает в пот: от её внимания, от прикосновения и от вопроса. Я не успеваю объяснить ей, что снижение давления в задних шинах помогает поддерживать скольжение, когда из рации слышится:
— Кто это там с тобой рядом? Таша уже начинает шарить за дрифт?
Таша резко отдёргивает руку, будто Гоша не через рацию с нами разговаривает, а появляется перед нами.
— Она старается, — говорю я, и в награду получаю смущённую улыбку Таши.— Ну, ты там девочку теорией сильно не грузи, — советует Гоша, пока подъезжает к линии старта.Загорается светофор, и мы оба переходим в боевой режим.
На секунду мне кажется, что этот день самый счастливый в жизни. Мой ученик поставил личный рекорд, и рядом девушка, которая мне дорога.
В один миг всё рушится, после удачной постановки машина Гоши замедляет ход, и он выпрямляет колёса. Сначала я не понимаю, что происходит, а затем вижу пламя. Оно вырывается из-под днища и пожирает кузов.
— Ты горишь! Горишь! — я вскакиваю с места и кричу в рацию на бегу. Перелетаю через ограждения и несусь Гоше навстречу.
— Едь к маршалам*, к маршалам вали!
*маршалами называют сотрудников, отвечающих за безопасность на трассе. Горящая машина на медленной скорости проезжает ещё пару метров и останавливается у края трассы, с которого к нему бегут сотрудники безопасности.
Гоша не откликается по рации, поэтому я несусь к нему, готовый хоть голыми руками его из тачки вытащить. Всё становится неважным: место, время и нехватка баллов для прохождения в следующий круг заездов.
Пламя охватывает раму, всё в дыму и Гоши не видно. Бегу как можно быстрее. Наконец, дверь машины открывается, и сквозь клубы дыма появляется Гоша. Он сразу же подлетает к капоту, медленно его открывает, чтобы маршалы просунули туда шланг огнетушителя.
— Куда ты в огонь лезешь! — кричу я на Гошу, как только подбегаю.
— Сам то в порядке?
Я отчитываю его за нарушение правил. Он полез к горящей машине вместо того, чтобы отбежать на безопасное расстояние. Хотя чего уж, я сам поступил также: выскочил на трассу и помчался к источнику возгорания без защиты. Нас обоих за такие фокусы могут оштрафовать.
Пламя удаётся потушить. Гоша нехотя отцепляется от капота и оглядывает себя. Я тоже проверяю его комбинезон, но повреждений не видно.
— Да, в порядке я, — Гоша снимает шлем, — А вот машина не совсем.
Мы оба вглядываемся в чёрную дыру двигательного отсека. Даже если каким-то чудом Гоша прошёл бы в следующий круг заездов, то по техническим причинам продолжить соревнования было бы невозможно.