Власть безумия

Многие люди говорят, что попытка не пытка. Но, знаете, пытка от попытки для меня была ужасная. Так что не верьте этим людям. Они не знают, о чём говорят.

Боль — самая ужасная вещь в мире. Даже хуже, чем монстры. Хуже всего. Моё тело мучилось ею, не понимая, как ещё живо, разум, казалось, опух от стольких проблем и головной боли, мешающей хоть что-то сообразить, чувства были вымотаны и уже ничего не выражали. Так что от боли я уже ничего не ощущал, не думал и не собирался думать.

Но, конечно же (кто бы сомневался), думать мне пришлось, чтобы понять, что на нас напали. А точнее напали на людей, которые похитили меня с Ванессой.

«Ванесса!», — снова вспомнил я.

Не знаю, как спасаться дальше, но я твёрдо решил, что сначала найду или даже спасу Ванессу. Или проще говоря, я снова стану Том Крузом.

Ах, если бы это было так! Это были только мои жалкие мечтания...

Измождённость сковала всё тело. Думать о том, что нужно кого-то спасать или хотя бы спасать самого себя, уже совершенно не хотелось. Но это нужно было сделать. Нужно было как-то бороться, как-то выбраться из лап этих странных людей с оружием, не дать себе умереть, хотя я желал это всеми силами души.

Я с трудом заставил себя оглядеться. Нет, не с трудом, а с великим героизмом и скрипом, будто я превратился в старую колесницу, не желающую никак двигаться. Я лежал на асфальте в луже собственной крови, вблизи валялась ещё одна перевёрнутая машина, из которой торчали множество острых осколков, словно кто-то собрался из них сделать костёр. Отлетев я чуть дальше, и не видать мне ни головы ни своего тела, потому что был бы проткнут насквозь.

Машина, в которой меня везли, лежала перевёрнутая в нескольких футах от меня и чуть дымилась. Она была вся поломонная и помятая, колёса сдулись от пуль, стёкла почти что полностью выбиты, а из багажника торчала чья-то обкровавленная рука, от которой меня чуть ли не вырвало. Осколки стёкол и какие-то химикаты были на земле, опасно валяясь около меня. Кровь застыла в жилах, когда я понял, что снова был на грани гибели. И неважно, что я хотел умереть и жить одновременно. Вдруг услышал звук стрельбы. Несколько людей в чёрной форме, окружив точно такую же крупную машину, в которой везли меня, стреляли по толпе мужчин в зелёной военной форме. Может, те люди, к которым я попал, совершали незаконные эксперименты, отчего военные решили остановить их? Если, конечно, это военные, а не чьи-то наёмники.

Меня пробрал страх, заставляя трястись, словно мне было холодно, слёзы комом застряли в горле, не позволяя вздохнуть, отчаяние билось во мне, как зверь в клетке, в ритм бешеного биения сердца. Тело покрылось холодным потом, точно я только что бежал марафон. Только не ради победы над соперниками, а ради выживания, чтобы спастись от своих врагов, которых, как мне казалось, прибавлялось с каждым часом всё больше и больше. Да уж, дело не из лёгких, особенно для такого перепуганного труса, как я.

Надеюсь, вам повезёт в жизни больше, чем мне. Просто помните, что страх — это поводок, за который тебя держат. Но меня держали слишком сильно.

Когда я услышал злобное рычание позади себя, то подумал, что на меня напали (нет, не волки, что было бы куда лучше) монстры, которых создал я. Не знаю, к сожалению это или к счастью, но это был мужчина в чёрной одежде, в такой же форме, какая была у погибших Джо и Ленза. Надежды на то, что он меня не убьёт, развеялись, когда я увидел его перекошенное от злобы лицо и направленный на меня автомат. Интересно, почему его послали ко мне, а не отбивать атаку военных? Может, они думали, что смогут улизнуть от правосудия?

— Вставай! — недовольно прорычал мужчина, пулемётом показывая, чтобы я выполнял его приказ.

Я вспомнил, как то же самое просил охранник, преследовавший меня в лаборатории, и как он кипятился от злобы. Они что, все такие свирепые, когда видели, что я лежал на земле? И не выпонял их просьбы? Может, я хотел отдохнуть, поплакать в ладони и ныть о своей несправедливой жизни, а ко мне приставали со своими глупыми велениями? Что за невезение!

Не желая испытывать судьбу в сотый раз, я медленно, чертыхаясь и надеясь, что мне снова повезёт, вставал с земли, чувствуя, как из ран течёт кровь, пачкая мою и без того грязную одежду ещё сильнее, как ныли усталые мышцы, не в силах справиться с такой нагрузкой, какую им пришлось испытать сегодня, как в груди отчаянно колотилось сердце, обливаясь слёзами боли.

— Ч... что происходит? — прокашлявшись кровью, спросил я, морщась от страданий, которые ощущал, вставая с земли и распрамляя затёкшие конечности.

— На нас напали, — грубо толкнув меня в спину стволом оружия, злобно прошипел мужчина, — это всё, что ты можешь знать.

Вау, мне ответили! Ничего себе, не ожидал, честно. Надо же, хотя бы в этом повезло.

— А... кто? — продолжал я испытывать разговорчивость своего мучителя. — И зачем?

— Ты слышал, что я тебе сказал?! — в ярости прокричал мужчина, ещё сильнее толкая меня вперёд, отчего я чуть ли не упал. Ноги еле-еле держали меня в стоячем положении. Наверное, поэтому я и любил полежать, чтобы не мучить свои конечности. — На нас напали и на этом точка!

Голова раскалывалась,словно в ней кипела лава, поглощая в неё все мои мысли, дыхание со свистом вырывалось из груди, точно я стал чайником, нервы были на пределе. С трудом сфокусировав взгляд, я посмотрел вперёд, пытаясь различить, что там происходило. Хотя, ладно, что я выдумывал? Я находился не так уж и далеко от всего происходящего, а точнее в самой глубине. Вокруг меня бегали люди в разных формах, зелёный смешался с чёрным, а эта смесь в свою очередь окрасилась в кровавый цвет. То и дело слышались выстрелы, чьи-то предсмертные стоны и переговоры людей, которые пытались найти выход из сложившейся ситуации.

— Двигайся быстрее, иначе я сейчас тебя прикончу раньше, чем надо, — снова толкнув меня в спину пулемётом, прошипел мужчина, свирепо оглядываясь по сторонам.

Ого, меня хотели убить? И даже мою смерть запланировали? Интересно-интересно! Прямо как в фильмах, когда главного героя тоже хотели убить в определённый момент. Правда, его всегда успевали спасти. А вот меня — нет.

Как я заметил, мы напрявлялись к машине, стоявшая почему-то отдельно от всех и покрашенная немного в другой цвет — тёмно-синий, тогда как все остальные были зелёные. 

— Думаю, я тебя прикончу ещё раньше, — вдруг послышался гневный голос Ванессы, которая внезапно выпрыгнула позади меня из-за машины и коснулась пальцами шеи вооружённого мужчины прежде, чем тот сумел хоть что-либо сообразить.

Третий раз в жизни я обрадовался её появлению, которое, как обычно, было неожиданным. В первый раз — при пожаре, второй — при нападении психов, а третий — вот сейчас. Я почувствовал, как на душе полегчало, когда я увидел её решительные серебристые глаза, её белые длинные волосы, её испачканное кровью платье и лицо, её отвагу и смелость.

Желаю, чтобы у вас тоже был такой спаситель. Ещё больший спаситель мира, чем я сам. Героями не становятся — ими рождаются. Но мне, видимо, это было не суждено.

Мужчина застыл на месте, широко раскрыв рот и выронив из рук оружие. Его глаза бегали туда-сюда, будто он пытался сообразить, как здесь оказался и что тут делал. На мгновение мне показалось, что он сейчас закричит, но он почему-то стал плакать, что меня удивило. Мужчина в отчаянии уставился на то, как его руки постепенно исчезли точно дым, как он уже не стоял ногами на земле, а висел в воздухе, как медленно исчезал из этого мира. Мне показалось, что весь мир вдруг замедлил движение, унося с каждым биением моего сердца не одну минуту. И это меня пугало, вселяя ужас, терзающий мою душу как дикий волк барашка. Только барашком был я, а волком — монстр, живущий во мне, сила, с помощью которой я мог сотворить с людьми самые страшные вещи.

— Как ты? — недобрым голосом спросила Ванесса, отвлекая меня от лицезрния исчезновения мужчины, что взял ещё недавно меня в плен.

И хоть её лицо выражало привычную суровость и строгость, я заметил по её глазам, что она была рада видеть меня живым. Но не невредимым.

— Меня не убили, значит, всё хорошо, — стараясь скрыть дрожь не только в голосе, но и во всём теле, усмехнулся я, будто был крутым и бесстрашным смельчаком, тогда как всё было ровно наоборот — меня просто распирало от страха и отчаяния, а слёзы так и готовились выкатиться из глаз. — А что?

— Да нет, ты просто весь в крови, — озадаченно нахмурилась девушка, оценивая мой убогий и побитый вид с ног до головы и надевая на руки перчатки, что меня снова озадачило. Кто же она такая на самом деле? Что скрывала и чего добивалась? — И тебя, как я вижу, это ни капельки не смущает.

— Ну, да, я же герой, меня ничего не колышит, — для уверенности я ещё шире улыбнулся, скорее всего, пытаясь убедить в этом не сколько подругу, а самого себя, хоть и знал, что бесполезно.

— Ты уверен? — не поверила она мне.

— И это я тебя спас, а не ты меня, — гордо поднял подбородок в ответ.

— Правда? — сощурила глаза Ванесса, а её губы дрогнули в полуулыбке. Видимо, она с трудом держалась, чтобы не улыбнуться над таким идиотом, как я. — Ой, прости, не знала! Наверное, тебе надо сказать «спасибо»?

Я был в шоке. Это оказалась шутка. Её шутка. Девушки, на вид которой не скажешь, что она умела не только смеяться, но и шутить. И я не верил как ни в это, так и ни в то, что мы так свободно разговаривали. Она мне казалась чем-то неприступным, совершенно далёким и вообще не из мира сего, будто инопланетянин среди людей. Но ещё меня поражало то, что в такой момент, когда надо было спасаться и прятаться куда-либо, мы просто прикалывались друг над другом, словно старые добрые друзья, никогда не знавшие ни смерти, ни опасности, ни химического отравления. В этом мире явно было что-то не так, или же мы были не такие, как все.

— Валяй, я был бы очень рад.

Я ухмыльнулся, чувствуя, как в груди всё застывало от происходящего, а сердце билось медленно, будто боялось нарушить своим шумом этот прекрасный момент. Я представил, как выглядил со стороны: грязный, весь в крови, ободранный, побитый, с растрёпанными волосами, пухлый, бледный от страха, но самое главное — с безумной улыбкой на лице, что подтверждало мою необычность и сногшибательность.

Да, я такой.

Ванесса, нахмурив брови, хотела уже что-то возразить, но в этот момент где-то совсем недалеко от нас послышался звук стрельбы и чьи-то голоса, смешанные с топотом шагов.

— Быстрей, иди за мной, — напряжённо прошептала она, вслушиваясь в общий шум и пытаясь понять, как далеко находились наши похитители.

— А что вообще происходит? — тихо я задал вопрос.

— Одни хотят убить других, — коротко ответила Ванесса.

— Почему?

— Потому что иначе не бывает, — недовольно бросила она в ответ.

— Удивительно полезный ответ, — пробурчал я в ответ, не понимая, почему нельзя было сказать прямо, что происходило.

Когда мы тихо вышли из нашего укрытия, я только тогда понял, что мы находились в укрытии, закрывавшего нас с разных сторон и спасющего от пуль и всеобщего хаоса, в котором я так ничего и не понимал. Самим укрытием являлись две столкнувшиеся друг с другом большие машины, образовавшие угол, в котором мы и оказались. Что же всё-таки происходило? Кто на кого напал и почему? Зачем нас похитили и почему нас никто не спасал?

В ужасе оглядываясь и боясь, что сейчас нас заметят, я быстро двигался за девушкой, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. Жутко болели кровоточащие раны, бинт, что мне намотали на руку, просочился алой жидкостью, мышщы ныли и требовали отдыха, но я (что, в общем, был молодец) заставлял волочить свои ноги за подругой. Что-то больно щиплело на щеке, видимо, там был порезы тоже от стекла, но проверять я не стал.

Я огляделся. Машины «остановились» где-то далеко от города и вообще от цивилизованной жизни: слева было огромное поле с некошенной чуть пожелтевшей травой, справа — тёмный лес, на деревьях которого появлялись первые осенние листья. Но погода была совсем не по сезону: тёплое летнее солнце, слабый освежающий ветерок, колыхающий зелень, весёлое пение птиц, чистый приятный воздух, которым так и хотелось вздохнуть полной грудью и насытиться им до конца жизни, если бы всё так не болело и не было травмировано.

И только стрельба и кровь омрачняли эту прекрасную картинку. Конечно, ведь человеку это свойственно — всё портить и уничтожать своей жестокостью.

— Что за люди на нас напали? — спросил я, пыхтя как паровоз и пытаясь отвлечься от неприятных мыслей. Тело так и ломилось от такого бега. Особенно от бега по лесу и корням деревьев.

— Чёрные — это плохие люди, они хотят на нас отвести в лабораторию, из которой я сбежала, и ставить эксперименты
Зелёные, то есть военные, — наши спасители, которые, к сожалению, не смогли нас спасти, поэтому мы и бежим, — коротко, но не вполне ясно (по крайней мере, для меня) ответила Ванесса, даже не запыхавшись при беге.

— А зачем им нас спасать? Кто они такие и откуда нас знают? — еле двигая языком, снова спросил я, чувствуя, как усталость прекрывала любопытность, распирая меня изнутри.

— Я подала сигнал военным, чтобы они нас спасли, но их слишком мало, чтобы нас спасти, — обречённо покачала головой девушка.

— Сигнал? Когда ты успела? — удивился я.

— До того момента, как сегодня встретила тебя и спасла от монстра.

— А почему военных так мало? Разве они не могли прислать как можно больше людей? — не прекращал я поток вопросов, пытаясь разобраться, в чём дело.

— Джейк, ты задаёшь слишком много вопросов! — разозлившись, возмутилась девушка, перепрыгивая через корни и стараясь, чтобы ветки не царапали ей руки и не цеплялись за волосы, тогда как я нёсся напролом, ни на что не обращая внимания.

— Наверное, это потому, что я ничего не понимаю? — улыбнувшись насколько это можно было при всей обстановке, проговорил я, слыша, как за нами кто-то бежал. Видимо, не удастся наш очередной побег. — И не знаю, что происходит?

— Потом узнаешь, когда придёт время, — фыркнула Ванесса, ускоряясь, чтобы уйти от преследователей.

Однако я еле поспевал за ней, тем более меня отвлекали мысли на счёт того, что она сказала.

— Или когда придёт время умереть? — не сдержав нотки язвительности в голосе, обронил я, удивляясь, что вообще был способен на это. Да и в такой момент.

Ванесса ничего не не ответила, явно не желая больше разговаривать с таким дураком, как я, или же она просто придумывал план. Она бежала и, казалось, совершенно не уставала. Её дыхание было ровным, ноги легко поднимались и и с такой же лёгкостью оббегали корни, что торчали из земли. Её белые, хоть и спутанные, волосы развевались при беге, руки непринуждённо двигались туда и обратно. С неё бы картины писать, а не угрожать ей смертью.

С каждым метром сзади всё сильнее слышались звуки стрельбы. Но теперь стреляли не в военных, а в нас. И не пулями, а электрошокерами. Ноги несли меня вперёд, лёгкие, казалось, скоро просто разорваться в клочья, кровь из множество ран окрашивала траву и листья кустов. В голову врезались воспоминания о том, как я бежал в горящей лаборатории и о том, как бежал от психов, которых создал же я сам. Да я атлет!

— Стойте! — кричали нам преследовали, и мимо моей головы пролетело несколько электрических пуль.

Я в ужасе вильнул мимо пару деревьев прежде, чем понял, что Ванесса куда-то пропала. Я резко обернулся, ожидая увидеть, что девушка бежаоа за мной, но она лежала на земле, со стоном пытаясь встать, но из-за вывехнутой стопы не могла этого сделать, отчего всё время падала обратно наземь. От ужаса волосы стали дыбом, в голову полезли неприятные мысли.

— Чёрт! — выругался я, бросаясь назад к ней. — Вставай! — закричал я ей, вытягивая руку вперёд.

Она вцепилась в неё, но её ладонь из-за крови соскользнула вниз, отчего девушка снова упала на землю. Видимо, она поцарапалась где-то рукой.

— Держите их! Не дайте им вновь уйти! — закричал кто-то из преследователей, выстреливая в мою раненную подругу.

— Джейк, беги! — прокричала Ванесса мне прежде, чем её покинуло сознание из-за электрошокера.

Мгновение — я представил себе, как начинал бежать от людей, как оторвусь от них и выбегу куда-то в глубину леса, где потеряюсь и умру от голода, даже не сумев поесть хоть какой-нибудь белки, ведь превращу её в монстра, что убьёт меня... А уже в следующее мгновение меня охватила такая ярость, такая неимоверная решительность и сила, что я помчался прямо на своих преследователей, оставив позади Ванессу. Наверное, в этот момент я был более безумным, чем был до этого. И очень глупым. Поддавшись эмоциям и гневу, я подвёл свою подругу и подвёрг себя ещё большей опасности. В голове словно стоял бушующий ураган, мешающий мне понять, что я вытворял. Невидящим от злобы взором я смотрел на наших преследователей, людей в чёрной форме, безжалостно убивших военных и мою жизнь.

Только я хотел напасть на одного из своих врагов, как настала для меня последняя секунда — меня вырубили электрошокером.