Ты можешь!

Своего детства и жизни до временной петли я практически не помню. Эта часть моей истории стала лишь бездушным текстом, который я переписывал каждый раз в начале нового возврата. Подробности удавалось восстановить только благодаря тем же местам и событиям, неизменно повторяющимся на протяжении многих циклов — тем же людям, тем же ситуациям, тем же улицам, по которым я проходил снова и снова.

Я появился на свет в 1982 году в маленьком промышленном городе и при рождении получил имя Николай. Отец работал инженером-энергетиком на предприятии, выпускающем строительные конструкции, а мать была детским врачом. У меня есть старший брат Митош. Дедушки и бабушки ушли из жизни ещё до моего рождения.

Наш дом стоял на берегу небольшой горной реки. Быстрая и холодная, она не замерзала зимой даже в лютые морозы, а весной превращалась в бурный поток, грозивший затопить всю нашу улицу. Возможно, поэтому я всегда считал воду не только источником жизни, но и угрозой.

На нашем участке располагались фруктовый сад и небольшое озеро. Не знаю почему, но мне тогда казалось это настолько привлекательным, что я и впоследстви стремился жить неподалёку от водоёмов.

Мы вели домашнее хозяйство: выращивали кур и кроликов, а также занимались пчеловодством. В то время это было для нас скорее хобби, но после начала возвратов стало бизнесом.

В нашем доме была высококачественная аудиотехника и обширная коллекция музыкальных записей, преимущественно на виниловых пластинках. Родители очень любили музыку, и она часто звучала в наших стенах. Они также много читали, собрав достойную библиотеку. Эти увлечения передались и нам с Митошем. Мы рано научились читать, и наше любопытство привело нас в библиотеку после того, как дома закончились все интересные книги. А для меня музыка стала важнейшим источником вдохновения, хотя играть на музыкальных инструментах я так и не научился.

В 1989 году я пошёл в школу. Учёба мне не нравилась, но когда в начальных классах я заинтересовался электронной техникой, это увлечение полностью поглотило меня. Я разбирал всё, до чего мог дотянуться, и пытался понять, как это устроено. Отец, заметив мой интерес, научил меня читать схемы и чертежи, а также конструировать и ремонтировать электрические устройства. Меня завораживали точность и внимание к деталям в чертежах, умение представить и нарисовать то, что позже будет построено и станет работать на благо людей.

У меня появились друзья: Андрей, Евгений и Виктор. Общий интерес к технике и конструированию быстро сблизил нас. После уроков мы гуляли по городу, обсуждая разные темы, или собирались у кого-нибудь дома, чтобы изучить новое устройство, попавшее нам в руки.

Андрей, как и я, хорошо разбирался в электронике. Евгений умел ремонтировать автомобили благодаря своему отцу — автомеханику, который многому его научил. Виктор увлекался моделированием самолётов, кораблей и других транспортных средств. У него это получалось отлично, а вот нам с Андреем и Евгением часто не хватало терпения для такой кропотливой работы с мелкими деталями. Однако со временем я тоже полюбил моделизм и старался заинтересовать им одноклассников.

Наша дружба выдержала испытание временем и сохранялась на протяжении всех возвратов. Хотя у меня появлялись новые друзья, ни с кем из них я не поддерживал отношения дольше десятка возвратов. Возможно, темы для разговоров исчерпывались, или же я всё больше погружался в свои задачи, сводя к минимуму контакты с другими людьми.

Вообще, я был не слишком общительным, предпочитая проводить время в одиночестве за чтением или конструированием. Мой брат Митош, напротив, был очень активным: всегда в окружении друзей, отлично учился. Я старался равняться на него.

Когда я учился в старших классах, Митош окончил школу и стал жить в Праге, поступив в один из старейших и самых уважаемых университетов Европы — Карлов университет. С тех пор мы виделись редко, но каждый его приезд я ждал с нетерпением.

После окончания школы я поступил в архитектурный университет в соседнем городе, выбрав специальность «Проектирование общественных и жилых строений». Черчение и проектирование привлекали меня больше, чем электроника.

В университете я подружился с Ириной. Мы учились на разных факультетах и познакомились на одной из общих лекций для нашего потока. Общаться с ней было так легко и комфортно, что в некоторых последующих возвратах я специально поступал в архитектурный университет ради дружбы с ней. Ирина отличалась не только острым умом, но и удивительной добротой, которая притягивала к ней людей. К тому же она была настоящим экспертом в области компьютерной безопасности. К Ирине неоднократно обращались службы правопорядка за помощью в расследовании киберпреступлений.

Её способности в информационных технологиях настолько меня впечатляли, что я задавался вопросом, почему она поступила именно в наш архитектурный университет, выбрав специальность инженера-проектировщика, а не предпочла учебное заведение, специализирующееся на высоких технологиях, учитывая свои таланты. Оказалось, что до поступления в архитектурный университет Ирина закончила колледж по специальности «Юрист-экономист». Она объяснила, что ей важно иметь разнообразные навыки и не ограничивать себя одной сферой.

Именно Ирина предложила мне идею создать «умный дом» и помогла с выбором подходящих компонентов, их настройкой и программированием. Я с головой погрузился в этот проект и тогда начал самостоятельно осваивать программирование. Моё увлечение было настолько всеобъемлющим, что я не замечал беспокойства насчёт возрастающей солнечной активности.

Закончив университет, Митош остался жить в Чехии. Он занялся научной деятельностью, создал семью и стал отцом.

А я, учась на последних курсах университета, устроился работать в частную строительную компанию. Отличный, дружный коллектив и интересные мне проекты. Гибкий график работы позволял полноценно учиться, что меня очень радовало.

Тогда мы познакомились с моей будущей супругой Екатериной. Наша компания проводила работы на нефтеперерабатывающем заводе, где она работала в химической лаборатории. Екатерина была очень привлекательной, высокой, темноволосой и обладала спокойным, невозмутимым характером. Вначале она казалась мне неприступной и лишенной эмоций, и я думал, что не смогу заинтересовать её. Однако между нами завязалась дружба, которая вскоре переросла в романтические отношения. Уже через год после окончания университета мы решили связать свои судьбы. Мы были счастливы вместе и поддержкой наших родителей мы с Екатериной купили уютную квартиру в городе, где вместе работали. Через несколько лет у нас родилась дочь Анна, а вскоре и сын Александр.

Наступил 2025 год. С первых месяцев Солнце проявляло повышенную активность: в новостях часто сообщали о магнитных бурях, вспышках и полярных сияниях. Меня это мало волновало, поскольку я активно занимался созданием «умного дома». Анна с Александром уже были школьниками.

В начале декабря на Солнце возникла новая активная область, вызвавшая серьёзную тревогу у учёных. В интернете и на телевидении шли предупреждения о прогнозируемой мощной вспышке, возможных последствиях и инструкциях по действиям в сложных ситуациях. Ожидались перебои со связью и временные отключения электроэнергии. Несмотря на постоянные уведомления в течение года, мы относились к этой информации спокойно, считая последствия незначительными.

Поздним вечером 10 декабря у нас дома ярко вспыхнули и погасли лампы. Удивительно, но в комнатах не стало темно, потому что с улицы шло необычное свечение. Решив, что случилась предполагаемая солнечная вспышка, мы не волновались и вышли на улицу, чтобы полюбоваться небом, озарившимся невероятно ярким сиянием, скрывшим звёзды.

Тогда я впервые увидел северное сияние своими глазами; раньше я мог любоваться им только на фотографиях или в фильмах. Это было потрясающее зрелище! Потоки зелёных и красных оттенков волнами расходились во все стороны, плавно перемещаясь и переливаясь. По проводам на столбах скользили электрические разряды, кое-где разбрасывая искры. Ниже, под свечением, в небе вспыхивали тонкие молнии, словно паутина. Миниатюрные разряды наблюдались между листьями деревьев, и даже воздух, казался наэлектризованным.

На улице было холодно, но снег ещё не выпал. Скоро полночь, но светло как днём! Без освещения дома выглядели совершенно черными, мрачными, и даже жуткими. Непривычно смотрелись бурые и тёмно-зелёные тени, а также отражения от стёкол в окнах.

В небе беспорядочно кружились птицы, будто решившие, что наступил день. Они издавали громкие, истошные крики, словно пытаясь предупредить о грядущей опасности. Нередко птицы сталкивались друг с другом, падая на землю. Это выглядело очень страшно, и мы поспешили вернуться домой. Ещё одной причиной было временное ухудшение самочувствия, которое продлилось недолго, и мы не обратили особого внимания на это.

В соседнем доме вспыхнул пожар в одной из квартир. К счастью, жильцы успели выбраться на улицу. Мы попытались потушить огонь, но обнаружили, что подача воды прекратилась. Нескольких огнетушителей, найденных в автомобилях у соседей, оказалось недостаточно. Мы ждали приезда экстренных служб, но не могли связаться с ними: полностью отключились как мобильные, так стационарные телефоны.

Той ночью мы с Екатериной практически не спали, постоянно выглядывая в окно. Надеялись, что электричество восстановится ночью, или приедут ремонтники, но на улице оставались лишь небольшие группы людей.

Когда наступило утро, я наспех позавтракав бутербродом, отправился на работу. Надеялся узнать по пути, что произошло, и когда всё починят. Екатерина осталась дома с детьми.

Сияние в небе всё ещё видно, хотя и стало тусклее. Сквозь тонкие разноцветные струи просвечивало синее небо, а Солнце казалось размытым и менее ярким, чем обычно.

Мой офис находился в трех километрах от дома, и обычно я добирался туда на автобусе. Но в этот день автобусы не ходили, и, как оказалось, исправных автомобилей тоже не было. Улицы были заполнены людьми, которым пришлось пешком добираться до работы. Ещё я заметил нескольких автовладельцев, которые пытались самостоятельно починить свои машины.

Дороги были заполнены множеством автомобилей, попавших в аварию. Некоторые из них, вероятно, загорелись при столкновении и уже почти полностью сгорели. Дым, исходящий от горящих машин и некоторых домов, а также запах гари разносились повсюду.

Магазины и офисы, которые я видел, были закрыты, а светофоры и рекламные табло на зданиях не работали. Отсутствие привычного городского шума и движения автомобилей создавало мрачную, апокалиптическую атмосферу. Я задумался тогда: сможем ли мы всё это исправить? И сколько времени нам потребуется для этого?

Придя в офис, я встретился с коллегами. Мы совместно осмотрели помещения, проверяя их на наличие возгораний и других повреждений. Как и в домах коллег, в офисе не было ни электроэнергии, ни работающей техники — телефоны, рации и ноутбуки оказались бесполезны. Руководитель компании решил отправить нас по домам, пока ситуация не прояснится.

На пути домой я заметил, что люди разводили костры прямо на улицах, чтобы согреться и приготовить еду. В отсутствие дров многие использовали старую мебель и деревянные доски. Зима уже вступила в свои права, и в отсутствие отопления в домах стало очень некомфортно. У нас в квартире температура опустилась до 10 градусов, и мы были вынуждены ходить в тёплой одежде и уличной обуви.

К вечеру по нашей улице начали курсировать трактора и армейские грузовики, привозившие воду, еду и тёплые вещи. Врачи и волонтёры также обходили дома, оказывая помощь и доставляя необходимые лекарства и продукты.

После захода Солнца на улице оставалось светло, и с каждой минутой становилось всё ярче. Это было полярное сияние, но к нему добавилось странное свечение, поднимавшееся от горизонта, словно рассвет наступал одновременно со всех сторон.

Мы сели ужинать около семи вечера. Жалюзи были плотно закрыты — уличный свет стал слишком резким и неприятным. Внезапно я услышал торопливые шаги за дверью и, ощущая неясную тревогу, пошел посмотреть, что происходит. В этот момент в голове начал нарастать гул, приглушая все звуки в квартире. Я почувствовал жар, исходящий от окон, и заметил, как стёкла вибрируют. Я закрыл глаза лишь на мгновение.

Шум постепенно стих, свечениеослабло, и комната погрузилась во тьму. В голове вспыхивали хаотичные мысли,обрывки воспоминаний из детства. Открыв глаза, я вдруг понял, что сижу запартой в школьном классе. Всё вокруг казалось реальным, но я не мог поверить впроисходящее. Я оглянулся и увидел своих одноклассников, хотя имена некоторыхуже не мог вспомнить. В этот момент я понял, где нахожусь: это был мой старыйкласс. На парте передо мной лежала тетрадь с датой, вписанной рукой, — 27февраля. Я закрыл тетрадь и разглядел обложку. Это был 1994 год, где я былпятиклассником.