Глава 3. Боль.
Тремя путями мудрости являются:
юмор, парадокс, изменение.
Вербер
Даниэль, выходя на улицу, сразу почувствовал, как морозный январский воздух вцепился ему в лицо, словно старый знакомый, который слишком рад тебя видеть. Он моментально съёжился и засунул руки в карманы пальто.
Яркие огни витрин, прожекторов и вывесок ударили ему в глаза с такой силой, что он инстинктивно стал шарить по карманам в поисках солнечных очков. Но не смог их найти. Его мысли тут же перескочили на ноотропы, которые явно пора было возобновить, раз уж он вечно забывает, куда девает свои вещи. Он выдохнул так резко, как будто ему хорошенько заехали под дых, и начал пробиваться сквозь толпу людей, которые развлекались у ресторана и клуба. Толпа была такой плотной, что казалось, у неё есть своя собственная гравитация, которая притягивала Даниэля, словно он был лишён выбора.
— Прикурить не найдется? — донёсся до него голос.
— Да, держи, — отозвался Даниэль, передавая зажигалку куда-то в темноту, откуда ему навстречу вышел полноватый тип. Этот Господин Никто был неопределённого возраста и совершенно непонятной национальности. Он пытался прикурить, но с первого раза у него ничего не получилось. Оглядев себя, он со смешком сказал:
— У меня для этого слишком не спортивное лицо.
Даниэль ухмыльнулся:
— Зато у тебя, кажется, врождённый талант к отжиманию от барной стойки.
Мелькнувшая на его лице усмешка быстро исчезла, и он, оставив зажигалку этому любителю философии уличной жизни, пошёл дальше. Пробравшись сквозь толпу, он добрался до винтовой лестницы и начал взлетать по ней через ступеньки, как будто за ним гнались. На четвёртом этаже его встретил запах дуба — любимого дерева. В квартире, в которой он обосновался на время, всё освещалось мягким светом светодиодных лампочек, которые подчёркивали минималистичный интерьер и простоту мастерской. Это место всегда было его перевалочным пунктом.
Едва переступив порог, он нажал на несколько кнопок на своих смарт-часах, и перед ним появилась голограмма Софи. Глядя на её изображение, он пробормотал себе под нос:
— Важные дела не бывают срочными. Срочные дела не бывают важными. Как же это не совпадает с поиском человека, — ворчливо добавил он, шагая в мастерскую.
За своим столом он взял в руки дневник, полистал страницы и остановился на листке с избранными адресами. Там значились три исследовательских центра с номерами телефонов, несколько адресов квартир в Москве, парочка закрытых заведений и, как ни странно, указаны Африка, Китай и Индия, только с названиями городов и имён.
Он вздохнул, достал телефон и набрал первый центр под названием "лаборатория 42", включая громкую связь, пока сам начал раздеваться.
— Да, Даниэль, я вас слушаю! — раздался голос на другом конце провода.
— Я буду у вас через полчаса. Подготовьте мне кабинет для консультаций и соберите всех, кто участвовал в создании чипов, — небрежно приказал он, точно зная, что не получит отказа.
— Будет сделано, — ответ прозвучал мгновенно и слегка тревожно. На другом конце провода явно беспокоились о произошедшем.
Он натянул на себя поло и спортивный костюм, облачаясь, будто в боевую форму перед очередной схваткой с реальностью. Осторожно положил в рюкзак дневник, диктофон и ноутбук, как если бы собирал инструменты для раскрытия очередной тайны. На кухне его ждал стратегический запас на весь день - хумус и фалафель, что слегка банально, но только сейчас ему нужна та самая предсказуемость, что снимет тревогу с потяжелевших от напряжения плеч. Даниэль запихнул контейнер в рюкзак, закрыл замок с тихим щелчком и вышел на улицу.
Солнце едва тронуло горизонт, и его лучи коснулись мотоцикла, парящего у подъезда. Он достал из бокового отделения шлем и надел его, ощущая, как мир сузился до визора. Ещё мгновение — и он уже запрыгнул на мотоцикл, точно вскакивая на ракету, готовую отправить его в новое путешествие. Двигатель рычал, и Даниэль умчался вдаль, оставляя за собой улицы города, как разворачивающуюся плёнку с кинолентой, полную событий, которые вот-вот начнутся.
Даниэль стоял в комнате, где царил приглушённый свет, и казалось, что белоснежные халаты собравшихся сотрудников отражают его мысли — стерильные, бесстрастные, они сами были частью некой холодной и неприступной системы. Люди в белых халатах сидели чуть поодаль, их шёпот перекатывался, как волны, у берегов его сознания, пока они внимательно наблюдали за его манипуляциями, будто за научным экспериментом, где он — главный исследователь.
Даниэль, не отвлекаясь, жестом руки подозвал одного из сотрудников, и тот, словно марионетка, быстро приблизился. Интонация Даниэля была резче, чем он планировал:
— Последний день отправки данных с чипов на наши сервера?
Сотрудник замешкался на мгновение, перед тем как спокойно ответить:
— Нет, данные были отправлены только днём ранее
Даниэль резко выдохнул, ему только что сообщили о досадной промашке. Его черты лица исказились в недовольстве, а потом тихо, но зло прозвучало:
— Чёрт...
— Скорее всего, нужной информации не будет. Если бы они и загружали данные, то сделали бы это в последний момент
Голос звучал как глухой удар, заполнивший помещение. Затем, словно небрежным движением кисти сметая доску с результатами ненужного эксперимента, Даниэль бросил:
— Хорошо, можете все выйти из кабинета. Я хотел бы побыть один
Люди в белых халатах переглянулись, явно ошарашенные и сбитые с толку. Их брови поднялись, как натянутые струны, под тяжестью непонимания: зачем же они вообще были собраны? Удивлённые взгляды скользнули по Даниэлю, но никто не осмелился задать вопрос. Они быстро ретировались из комнаты, ведь им "приказали покинуть операционную перед важным хирургическим вмешательством", оставив Даниэля наедине с тишиной и его собственными мыслями, которые теперь витали в воздухе, подобно беспокойным теням.
Когда дверь за ними захлопнулась, Даниэль подошел к монитору и нажал кнопку "запустить". Через несколько мгновений позади него появились две голограммы, изображающие его родителей. Они медленно приблизились и в унисон проговорили:
— Приветствуем тебя.
— Да-да, — буркнул Даниэль, с раздражением махнув рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — В какой день была последняя отправка данных на сервера?
Голограммы его родителей, как по команде, слились воедино, превращаясь в полупрозрачные линии звуковых волн, и ответили механическим голосом:
— Одиннадцатого февраля две тысячи шестнадцатого года, в половину двенадцатого ночи.
— Почему базы не были обновлены двенадцатого числа? — резко спросил он, словно обвиняя искусственный интеллект в собственной беспомощности.
— Информация недоступна. Введите код для получения данных, — последовал ответ.
— Какой код? Я, как наследник, имею право на доступ! — взорвался Даниэль, явно теряя терпение.
— Информация доступна без кодировки только при личном присутствии ваших родителей. Введите код или задайте другой вопрос.
Даниэль горько усмехнулся, вполголоса пробормотав:
— Их больше нет.
Голос, не пропустив момента, добавил с иронией:
— Как и радости на твоём лице.
И тут, как будто ИИ решил сменить тему на что-то более философское, голос продолжил:
— Ты знаешь, что около 92% всех растений обладают микоризой? Это их симбиоз с грибами. Деревья, сотрудничая с грибами, знают, когда они умрут, и передают свою "силу" — полезные вещества другим деревьям. Не то, чтобы я хочу сейчас говорить о грибах и их симбиозе, это ты и так знаешь. Я скорее о том, что деревья знают о своей смерти заранее и делают всё возможное. А люди? Люди этого не делают. Твои родители явно не позаботились об этом заранее.
Даниэль тяжело вздохнул, чувствуя, как раздражение вперемешку с болью скручивалось внутри него.
— Добудь код в их архивах, тогда доступ будет открыт, — добавил голос.
— Чёртовы любители тайн за семью печатями, — пробормотал Даниэль. — Ладно, достану этот код.
ИИ вновь распалось на две голограммы, изображающие "маму" и "папу". Их лица, как всегда, выглядели спокойными, но в глазах мелькала еле уловимая тень иронии, если можно так сказать о бездушной цветопередаче импульсов.
— И мы уважаем твои предпочтения, сынок — произнес "папа" с такой интонацией, словно они обсуждали выбор десерта на ужин.
Даниэль прищурился, будто не до конца верил в происходящее.
— Прекрасно, — его голос был полон сарказма. — А какой тайной вы ещё не успели со мной поделиться? Что, забыли рассказать, что я наследник тайного ордена пиццайоло?
Голограмма "мамы" легонько хихикнула.
— Ты имеешь в виду то письмо перед нашим отъездом? — невозмутимо спросила она.
— Да, — Даниэль на мгновение замолчал, надеясь на откровение.
— А есть что-то ещё? Или вы любители драматических уходов?
— Ну, мы же не только любители тайн, но и профессионалы. Конечно же есть что-то ещё. Но не вся информация была загружена на сервера, — сказала "мама", как будто это была мелочь, не стоящая внимания. — Что касается письма — мы хотели отвезти тебя по самым древним сакральным местам, местам обитания древних сил.
Даниэль замер, взгляд его стал недоверчивым, как у человека, которому сообщили, что солнце, встающее по утрам — это просто иллюзия.
— Что?! — Он подскочил с места и начал нервно расхаживать по комнате. — Этого не может быть! Вы же люди науки, чёрт возьми! Какие ещё "места силы"? Там что, нефть или алмазы зарыты?
Он подошел к раковине и резко плеснул в лицо ледяную воду, пытаясь охладить не только лицо, но и бурю в своей голове.
Голограмма "папы" улыбнулась, наблюдая за нетерпеливым подростком, который только что узнал, что земля не плоская.
— Ты всё равно будешь Фомой неверующим, пока сам не удостоверишься, — "папа" казался бесконечно спокойным. — Практика — лучший учитель, как говорится.
— Эти места есть в ваших заметках? — Даниэль достал блокнот из сумки и нервно открыл его на странице с "избранными адресами".
— Да, — подтвердила "мама", — именно по этим странам мы и собирались тебя отвезти. Там находятся ответы на многие из твоих вопросов. Начни с Африки.
Даниэль, размахивая руками, словно дирижер, усмехнулся:
— Помимо "ответов на все вопросы", у меня есть более насущные задачи. Например, найти Софию. Не могу же я прямо сейчас сорваться в кругосветное путешествие с голограммами родителей!
Голограммы переглянулись, и "мама" с лёгкой улыбкой произнесла:
— Ну тогда просто позвони Ключнику и договорись о встрече. Тебе ведь дали его номер сегодня, не так ли?