Комментарии к дневнику: Мышь композит
Теория без эксперимента — это архитектура без грунта. Я рассуждаю о гибридности, но пока не вижу, как модули начинают взаимодействовать друг с другом в действии, всё остаётся абстракцией. Но пора взяться за дело. Создаю цифровой полигон. Никаких фантазий — только ограниченные агенты-мыши и жёсткие правила. У каждого — до 20 модулей. Простые, как гвозди: двигайся, тормози, запоминай цвет, реагируй на звук. Ни одного нового блока добавлять нельзя. Всё поведение — из перекомбинации. Только так я могу увидеть силу архитектуры без наращивания.
Я пишу программу виртуальной мышки. Мышь-композит №7. Затем ввожу правила активации. Одни модули мешают другим, какие-то усиливают, некоторые запускаются только в определённой последовательности. Постепенно, через сотни прогонов, система начинает вести себя неожиданно. Появляются штуки, которых я не закладываю:Но по-настоящему меня поражает МК-7. У неё всего три рабочих модуля: ориентация по свету, реакция на звук, краткосрочная память. Инициализация простая: свет — двигайся в тень, звук — замри. Всё строго по схеме.
Но по мере того, как окружение усложняется (свет и звук идут по запутанным траекториям), МК-7 изменяется. Она или он начинает: – замирать до появления звука — как будто предвосхищает; – "удерживать" в памяти стимул дольше, чем положено; – нарушать базовые правила — например, игнорировать свет, если контекст "говорит" об опасности.Это настоящее поведенческое предсказание — при том, что никаких алгоритмов предсказания я не встраиваю. Всё рождается из перекрёстной активации трёх модулей. Это живой паттерн, выросший из повторений и условий. МК-7 становится для меня настоящим поворотным моментом.
Симуляторы имеют границу. Да, они показывают, что сложность поведения можно вырастить без новых элементов. Но всё равно — всё строится из того, что есть. Как в калейдоскопе: можно крутить бесконечно, но стекляшки не меняются. А что, если появляются новые стекляшки? Ведь в реальной эволюции модули не просто перекомбинируются — они появляются. Не по щелчку, не как загрузка нового плагина. А как развёртывание из старых интерфейсов. Это становится моим следующим инструментом, который возникает из ниоткуда. Скрытый модуль, который я могу развернуть или активировать операцией "добавить сверху", а "развернуть изнутри". Пора добавить к моим симуляциям появление модулей. Именно туда я направляюсь после МК-7.
Если модульность объясняет, как построить систему из повторяющихся блоков, а гибридизация — как эти блоки могут перекомбинироваться, создавая новые стратегии, то развёртывание (unfolding) отвечает на другой, более тонкий вопрос: когда и почему эти модули начинают работать. Для Бэри это был главный вопрос. Он уверился, что развитие — это не всегда рост, не обязательно добавление нового кода. Иногда это — включение уже существующего, но пока неактивного. Прыжки в эволюции как раскрытие заранее заложенного механизма. Он объяснял это в своем дневнике:
Сегодня я снова обращаюсь к своей идее unfolding — не просто как к метафоре, а как к техническому приёму, возможно, даже ключевому механизму роста. Важные элементы уже заложены, но мы просто не умеем их замечать. Нужно определить три ключевые функции:
1. Свёрнутое присутствие: Это идея, что важные элементы уже существуют внутри системы, но пока не проявлены. Например, ген HoxD13 не является новым элементом, он не возникает "из ниоткуда". Он словно спит в ожидании активации. Один сигнал — и он начинает "раскрывать" программу, ведущую к развитию пальцев у животных. Этот процесс можно сравнить с дирижёром, который активирует заранее прописанные ноты.
2. Активация: Это постепенное раскрытие скрытых элементов под воздействием внешних условий — времени, среды или определённых событий. Например, молочные железы у млекопитающих — это не просто ткань. Они представляют собой целый сценарий, включающий поведение и привязанность. Всё это становится видимым не сразу, а разворачивается со временем, как если бы система постепенно "вспоминала" свою программу.
3. Резонанс: Это эффект, при котором активация одного элемента вызывает цепную реакцию. Например, включение света в доме предполагает, что есть двери и окна. В этом случае система сама достраивает недостающие элементы, используя заложенные принципы. Я называю этот процесс unfolding-резонансом.На основе этих принципов я разрабатываю новые симуляционные программы, применяя известные технические подходы:
Lazy init (ленивая инициализация): Сложные подсистемы не загружаются сразу, а только когда нужны. Как кофемашина, которая начинает работать, только если попросить кофе, а не латте с пятью звёздочками.. Это позволяет экономить ресурсы и имитировать естественный процесс созревания.
Callbacks (обратные вызовы): Каждый модуль "дремлет", пока не получит сигнал. Например, блок страха включается только после пары неудач агента. Активация происходит настолько резко, что агент чувствует себя героем фильма ужасов.
Фаза развития: Агент, как ребёнок, уже имеет встроенную сложную систему, но она активируется, только если жизнь сильно постарается. Например, стресс или ключевой триггер, как сюрприз в коробке — и вот, перед нами уже не просто игрушка, а полноценный персонаж.
В результате один агент может оставаться примитивным или раскрыться в сложную структуру — всё зависит от поступившего сигнала, а не от заранее прописанного кода. Что же пробуждает "спящий" модуль? Я начинаю задумываться о существовании онтогенетической памяти — своеобразного "следа" прошлого. Возможно, unfolding — это не обучение, а пробуждение, процесс, в котором система раскрывает то, что уже заложено в ней. Надо внимательно проработать эту идею.
Если раньше Бэри опирался исключительно на данные генетики и биологии развития, подкрепленные строгой логикой алгоритмов и программирования, то в его дневнике неожиданно начинают появляться спекулятивные идеи. Что это? Период творческого поиска или, возможно, признаки какого-то внутреннего кризиса? Мы не знаем точно. Но как бы там ни было, заглянуть в эти записи — крайне увлекательно. Куда же его заносит?
Мне приходит в голову спорная, граничная гипотеза: онтогенетическая память. Не в смысле реинкарнаций и магии, нет. А в смысле структурной наследственности порядка развёртывания. Меня вдохновляет хорошо известная биологическая парадигма: "онтогенез повторяет филогенез". Эмбрион проходит стадии, будто повторяет эволюцию — жабры, хвост, и всё прочее. Но что, если это справедливо не только для тела? Что, если нейронные и поведенческие модули тоже разворачиваются в порядке, заимствованном у предков?Не содержание, а ритм.
Память не в коде, а в последовательности активаций. В последней серии симуляторов я размножил мышей. Дал им возможность общаться и встроил каждому агенту-мышке архив фаз. Это не было знанием. Это была закодированная история их вида. Я устроил их виду разные катастрофы. И вот что получилось. Виртуальная мышь, рожденная после симуляции катастроф, проявляла избегающее поведение, даже если сама никогда не сталкивался с угрозой. Внутри него — не страх, а наследованный сценарий unfolding, прописанный не напрямую, а как эхо. Это было не обучение. Это было воспоминание о чужом опыте, встроенное в активационную последовательность. Биологические аналоги свидетельствуют о чем-то подобном.
Например:Страх змей у младенцев. Даже без опыта — ускоренная реакция. Почему? Потому что этот паттерн встроен до мышления.Импринтинг. Птенец привязывается к первому движущемуся объекту. Окно активации узкое. Как будто сам модуль знает, когда ему можно включиться.Музыкальность. Это не про культуру. Это про ритм дыхания, движения, звука. Они сходятся — и тело вдруг помнит нечто доязыковое.
Онтогенетическая память — это порядок, а не данные. Это развёртывание, которое помнит, в какой последовательности оно должно случиться, чтобы быть живым. Мы не знаем, что в нас есть, пока сигнал не включит нужный резонанс. И иногда этот сигнал — это нечто, что случилось не с нами, а до нас.
Именно с этой идеей хочу начать следующий проект:
OriginOS. Операционная система, которая учится не как индивид. У неё нет базы знаний — у неё есть паттерны развёртывания, передаваемые по структуре, как древний танец. Кто-то скажет — фантазия. Я скажу — это уже внутри.