Комментарии к дневнику: Метаморфозы
Из дневника Бэри: Метаморфоз — баг или архитектура? Этот эпизод стал для меня поворотным. Всё произошло случайно — я просто впервые узнал о том, как гусеница превращается в бабочку. Да-да, именно узнал. Никогда не интересовался биологией, а тут вдруг — интеллектуальный шок.
История метаморфоза сбила меня с ног. Я не подозревал, что подобное реально происходит — и считается чем-то нормальным. Я ведь нигде не встречал, чтобы код сначала превращался в бульон из символов, а потом самособирался в совершенно иную программу — и при этом сохранял исходную логику. Как будто ты сжигаешь софт до байтов, а он сам себя восстанавливает — но теперь это уже не текстовый редактор, а полноценная игра.
Вот что я прочитал: в нужный момент времени внутри куколки начинается тотальный демонтаж. Гусеница буквально растворяется в биологический суп. Из этой живой алхимии вырастает бабочка. Как птица Феникс — только ещё и с крыльями, усиками и памятью. Потому что некоторые исследования доказывают: бабочки помнят запахи из жизни до превращения. Как?! Где прописано, что информация не исчезает? Кто пишет этот код? Как вообще можно разрушить систему, не теряя данных?
Я поймал себя на зависти. Природа делает трюки, от которых у любого разработчика потекут слюнки. Особенно поражает, как легко дарвинисты объясняют всё это: мол, результат удачного естественного отбора и разнообразных мутаций. Серьёзно? Но ведь гусеница не может выжить без бабочки. А бабочка невозможна без гусеницы. Это замкнутый цикл. Кто был первым? Что именно развивалось?
Получается, баги приводят к созданию саморазворачивающегося метаморфозного кода? Это как если бы компилятор заранее предсказывал будущие требования и менял архитектуру «по ходу».
Вопросов становилось всё больше. Если эволюция — это постепенные изменения, то почему так сложно? Я тогда ещё не знал подробностей об эмбриогенезе — о том, как из одной клетки вырастает вся архитектура тела. И на фоне этого чуда история с имагинальными дисками — это буквально хак в хаосе.
(Примечание комментатора: при превращении личинки в куколку и затем во взрослую форму — имаго — внутри организма происходят радикальные изменения. Из крошечных зачатков, так называемых имагинальных дисков, вырастают крылья, ноги, глаза и другие части бабочки.)
Эти диски всю жизнь спят в теле гусеницы, и только при определённом гормональном сигнале всё запускается — финальный билд. Под действием гормонов, вроде ювенильного гормона и экдизона, старая ткань уничтожается и перерабатывается в питание для новой формы. Как будто организм заранее заложил точки восстановления.
Из дневника Бэри: У кода есть амбиции? Появилась странная аналогия: гормоны — как встроенный антивирус. Они охраняют критически важные участки кода — те самые диски, пока система ломается и заново собирается. Но в какой момент природа решила, что так можно? Почему не развивать бабочку постепенно, версиями 1.1, 1.2, 1.3? А тут — резкий апгрейд. От командной строки — сразу к VR-интерфейсу.
Иногда думаю: может, стоило остаться в программировании? Там хотя бы баги не претендуют на звание «инноваций». Но любопытство оказалось сильнее. Природа явно знает что-то, чего не знаю я. Как устроить программу жизни, которая не просто выдерживает радикальные перестройки, а делает их частью своей логики?
И бабочка — это только начало. Дальше идут птицы. Их крылья, перья, лёгкий скелет, воздушные мешки — всё работает в унисон. Чтобы взлететь, одной мутацией не обойдёшься. Нужен целый стек апдейтов. Перья ведь изначально были всего лишь утеплителем. Потом стали элементом брачного ритуала. А позже — системой аэродинамики. Это как если бы декоративная кнопка на сайте сначала начала играть музыку, а потом — превратилась в интерфейс управления дроном.
Есть и промежуточные версии. Пингвины — летают под водой. Курицы — «почти взлетают», но больше как баг, чем как фича. Крылья у них есть, но применяются разве что для выпрыгивания на забор, устрашения в драке... или для супа. Это тоже логика?
Меня не покидало ощущение, что эволюция всё же не хаотична. Или, как минимум, работает модульно. Сначала — лапа. Потом — перо. Затем — мышцы. Наконец — дыхательная система. Всё развивается отдельно, а потом — собирается, и рождается новый функционал: полёт.
Так же я всегда писал программы: независимые модули, которые вдруг начинают работать вместе. И появляется функция, которую даже не планировал.
Но почему у одних получается (чайки, орлы), а у других застревает (курицы, страусы)? Похоже, природа просто тестирует — без гарантий. Как в A/B-тестах. Что-то срабатывает, что-то — нет. Но даже провалы становятся функциональными. Это одновременно пугает... и восхищает.
Слишком много совпадений, чтобы всё было случайно. Но слишком много странностей, чтобы всё было строго запланировано. Как будто у самого кода есть свои амбиции.