На грани
Ну как тут не дивиться, — кто-то имеет право убить меня на том лишь основании, что я живу по ту сторону реки и что мой король поссорился с его королем, хотя я-то ни с кем не ссорился. (Б. Паскаль)
Всякий раз мы смотрим на вещи не только с другой стороны, но и другими глазами — поэтому и считаем, что они переменились. (Б. Паскаль)
"Прошел уже год с момента убийства Хабального. Каждый новый звонок смерти дается мне все труднее. Военная компания вот-вот получит машину, их люди открыто ведут замеры сигнала после звонков, знают о каждой радиодетали, которую я купил. За мной следят. После того, как Шмидт стал директором "Сальери", они цинично требуют отдать машину. Все, больше не могу".
"Зачем я делал это? Конечно, благодаря мне за последнее время не погибали спецназовцы на Кавказе: их семьи не лишились отцов; война на Украине закончена [17], Сербия спасена от бомбежек... но разве исчезли преступления? разве войны прекратились навсегда? По-прежнему судья не напрасно носит меч [11], а солдат - ружье, но неужели никого нет над властью земных правителей, которые ссорятся между собой, как дети в песочнице?"
"У людей века сего ослеплены умы, они вновь и вновь выбирают широкий путь, ведущий в пропасть. Мощный поток толпы на этой дороге нельзя остановить, а если ты захочешь сойти, нужно быть готовым, что тебя обязательно раздавят - это лишь вопрос времени".
"Но если ты прозрел, понял свое истинное положение, то уже не имеешь права идти вперед. Пусть сомнут, растопчут, лучше выбрать свет и победить зло в себе. Даже если единственная секунда твоей свободной жизни угаснет под ногами толпы, этот бесценный миг - то, ради чего стоит жить".
"Думаю, Хабальный был не таким уж и плохим парнем. Может быть, Алексей тоже хотел свернуть с гибельного пути, а я будто бы сам, следуя смертоносному потоку, прошел по его спине, втоптал в грязь? Жаль, что так вышло. Неясная, нелепая случайность".
"Я устал, я ухожу, завтра уничтожу машину; а если "завтра" не наступит? Сейчас, немедленно разберу ее". Фома методично перетирал детали в порошок, чтобы скрыть их секрет, а стиральную машину с антеннами сдал на металлолом, вытащив важные схемы. "Теперь бежать отсюда. Туда, где они не найдут меня".
Баранов знал, что теперь его жизнь на волоске. Он готов был рискнуть собой, но не мог требовать того же от Ксюши.
Вечером Фома пригласил девушку в ресторан "Элефант". Черно-белая отделка заведения будто погружала присутствующих в старое нецветное кино. По радио звучала композиция "Двое в кафе" Микаэла Таривердиева [18].
- Ксюша, а вот если люди были вместе долго, вечность, а потом вдруг один из них взял и уехал, но чтобы потом вернуться?
- Нет! Ничего не говори, - голос Ксении нервно дрожал. Она поняла, что хочет сказать Фома, и выпила стакан воды.
- Я люблю тебя, но нам лучше расстаться.
Ком подкатил к горлу, а слезы подступили к глазам. Девушка горько заплакала. Защемило сердце, она хотела что-то сказать, но не смогла.
- Мне нужно уехать, - продолжал Баранов, - рядом со мной стало слишком опасно.
- Что это значит? Почему?
- Пока не могу ответить. Ты должна сделать выбор: забыть про меня на навсегда или остаться со мной, рискуя жизнью.
Наступило молчание. Его руки медленно скользили вокруг ее стана. Девушка вся сжималась, дышала с трудом и тихонько покусывала нижнюю губу, чтобы не заплакать. Было что-то трогательно-беспомощное в ее робкой неподвижности [19].
- Ксюша...
Она медленно подняла на Фому свои глаза. Её глаза доверялись, вопрошали, отдавались. Фома почувствовал прикосновение ее слабой, как лист дрожавшей руки, тонкий огонь пробежал по нему жгучими иглами. Он смотрел на ее лицо: как оно вдруг преобразилось! Выражение страха исчезло, взор ушел куда-то далеко, губы слегка раскрылись [19].
Фома забыл все, потянул ее к себе - покорно повиновалась ее рука, все тело ее повлеклось вслед за рукою, и голова девушки тихо легла на его грудь [19].
- С тобой... - прошептала она чуть слышно.
Они собрали все необходимое и той же ночью поехали на попутной машине в Ставропольский край. Пожилой водитель Виктор подпевал магнитоле, а Фома напряженно смотрел в окно.
"Кажется, нет ничего подозрительного," - подумал Баранов. Дорога была чистой, хвоста за ними не было.
"Я сдаю дом в Пятигорске. Если он вас устроит, о цене договоримся," - предложил водитель. "Хорошо, везите туда". Фома доверял Виктору, он чем-то напомнил Баранову его деда, советского изобретателя.
В 70-х годах дед Фомы просто из интереса собрал печатный станок, чтобы сделать свой фальшивый рубль лучше, чем настоящий [20]. Жаль, что Баранов знал дедушку лишь по фотографиям и по рассказам отца.
Смерклось. Завершился долгий путь из Кирова в Пятигорск.
Фома и Ксения нашли ночлег в небольшом деревянном доме. Обстановка внутри напоминала музей: круглые вязаные коврики, старомодная коллекция фигурок слонов, синий сервиз "Made in Czechoslovakia" и металлическая скрипящая кровать, на которой герои обнявшись заснули.
Каждый человек хотя бы раз в жизни обязательно должен встретить рассвет только для того, чтобы увидеть, как прекрасно рождение нового дня.
Близилось утро. Стучал проходящий мимо поезд, звенели невдалеке колокола, с базара доносился запах свежей клубники. Рассветало. Город оживал: улицы заполнялись машинами, где-то во дворе раздался детский смех. Скоро наступит новый день, новая жизнь...
P.S. Загляните в "Примечания" - там много интересного.