Кошачий царь. Книга первая.

Необходимое предисловие к роману «Кошачий царь»

К первому интернет- изданию.

Не помещайте кошку в микроволновую печь

(Don't place a cat into the microwave oven)

Когда на просторах нашей удивлённой родины, вырвавшейся из многолетних объятий товарного дефицита и вечного стремления к светлому горизонту, появились первые микроволновки, я с огромным удивлением читал фразу, приведённую выше.

Как, думал я, неужели кому-то придёт в больную голову мало того, что поместить в печь кошку, так ещё, очевидно, и включить прибор? Это же каким надо быть дебилом... Или американцем, может быть? (Спасибо Задорнову за знакомство с этим загадочным народом и далёкой вожделенной страной).

Позднее, когда я стал юристом по призванию и по жизни, я понял, для чего приводилась такая странная фраза в инструкциях, причём, непременно где-то в самом начале многостраничного буклета (ага, это в девяностых было много страниц, когда многие ещё умели и хотели читать, потом инструкция уменьшилась до одной странички, состоящей из примитивных картинок, подобных детским рисункам на обоях, но с непременным предупреждением).

Количество идиотов в мире растёт с каждым годом, и с каждым днём увеличивается количество тех, кто не то что кошку засунет в микроволновку или стиральную машину, но и чадо собственное захочет в сушильной машине подсушить после купания. А после этого (вернее, после последствий содеянного) что делает альтернативно одарённое существо, закончив лить слёзы по невинно убиенному питомцу?

Правильно, по совету адвокатов идёт в суд и привлекает фирму - производителя, а заодно и продавца, а вместе с ними до кучи и рекламщика к ответственности за то, что его не предупредили. Что не сказали особо, что нельзя, категорически нельзя сажать ребёнка в стиралку и включать её...

Так что, таким образом, производитель и продавец страхуются от нежелательных последствий действий идиотов, коих, как я уже сказал, число растёт в геометрической прогрессии с каждым днём. Спасибо ТикТокам, моргенштернам и Инсте.

К чему это я?

А, вспомнил.

Будучи, напоминаю, трудящимся на ниве применения законов и установлений, я решил подстраховаться от возможных неверных прочтений моего долгожданного творения теми, кто читать его не должен. Вот не должен, и всё. Позвольте мне как автору решать самому, кто должен, а кто нет.

И я решил заранее предупредить тех, кому, по моему глубокому мнению, не рекомендуется, а лучше сказать, запрещено даже открывать сие произведение. По крайней мере, это - самые агрессивные и реакционные слои общественного пирога, и последствия попадания их куда не надо (лучше так: «вкуданенадо») известны всем. Ибо в связи с общей неудовлетворённостью жизнью и наличием свободного времени, их беспокойные умы только и ищут, кому вчинить иск или хотя бы нагадить в чате...

Итак.

Первое.

Дети до 18 лет. Хотя в наше время восемнадцатилетие - вовсе не возраст совершеннолетия умственного и социального, как когда-то, совсем недавно. И ещё долго после восемнадцати детишки остаются несовершенноумными, зачастую до конца никчёмных дней своих. Но формально пусть так. Хоть я и предполагаю, что кое-что незрелый гражданин может почерпнуть из нижеследующего произведения, но обязан предостеречь. Претензии не принимаются.

Второе.

Детовладельцы. Нет, не так. Одарённые детьми. Нет, тоже не так. «Родители» тоже не скажешь. Упоминая только родителей, мы оставляем в незаслуженной тени целую армию сюсюкающих бабок, слезливых дедок, умиляющихся тётушек и дядюшек. Тогда так. Те, у кого не просто есть дети (а это пока случается часто), а те, кто света белого не видит в отрыве от дорогого чада. И смысл своей жизни мнит исключительно в своём потомстве. И потомстве своего потомства. Им тоже категорически не рекомендуется ознакомление с представленным трудом. Там будет много непредназначенного для вас. Способного взорвать ваши нервные узлы, находящиеся в аккурат между ушами и нет, не изменить ваш взгляд на мир, но сильно возмутить и разозлить вас. Не читать! И претензии после прочтения не принимаются.

Третье.

Расисты. При этом в наше беспокойное время, когда всё повернуто с ног на голову, наибольшее беспокойство возбуждают не угнетающие, а сами угнетаемые, сделавшие борьбу против всех остальных целью своей никому не нужной жизни. (Простой пример: Вот он, предположим, –негр. Значит, любой белый в его глазах - потенциальный расист. А это означает, что необходимо всячески бороться против белых (а заодно и против китайцев, арабов и др., хотя, вроде бы, они и союзники) и предупреждать даже возможные покушения на обиду с их стороны). Да-да, тех, кого раздражает слово «негр», я дополнительно тоже прошу проходить мимо. В русском языке слово «негр» есть, а то, что это кого-то может бесить и унижать, мне, честно говоря, всё равно. Точнее, пофигу. Претензии не принимаются.

Четвёртое.

Гомофобы. Да-да, в произведении, кажется, упоминаются некоторые представители так называемых меньшинств, категорически и неуклонно стремящиеся стать большинством. Автор относится к ним более чем терпимо. По крайней мере, данные представители рода человеческого хотя бы не умножают земные печали в виде вездесущей биомассы... Хотя и обладают врождённым комплексом обиды, как и негры, ища везде обидчиков... Короче, претензии оттуда тоже не принимаются.

Пятое.

О, конечно же, верующие. Вернее, не так. Не верующие, а воцерковлённые. Ибо, как некоторые уже начинают догадываться, а я пытаюсь направить этих немногих на путь истинный, прикреплённая к государству система канонических подразделений с непременной сетью вычурных зданий и сооружений имеет к Вере, а тем более, к Богу, не больше отношения, чем сушёная мошонка прадедушки, хранимая дикарём с Соломоновых островов как реликвия, к таинствам Природы... Да, настоятельно рекомендую проходить мимо всех, кто сможет усмотреть оскорбление своих религиозных чувств в фантазиях и видениях автора. Поскольку кое-что прочитанное может если не пошатнуть ваши устои, то сделать небольшую трещину в фундаменте. Надеюсь. Но! Претензии не принимаются. Я предупредил. И тем, кто может усмотреть даже в учебнике биологии для четвёртого класса оскорбление своих высоких чувств истинно верующего, читать воспрещено!

Так, кто же ещё?

Ну, политикам и чиновникам не привыкать читать что-либо о себе, и им давно до одного места.

Беременных и слабонервных, равно как настоящих и потенциальных пациентов специальных учреждений с милыми решётками на окнах и заботливым персоналом в белых халатах, настоятельно прошу воздержаться от посещения сих страниц...

Да, почти забыл!

Грета Тунберг, персонально и вместе со своей дикой слабообразованной высокооплачиваемой бандой на батарейках! Настоятельно не рекомендую читать данную книгу (когда её переведут, конечно), поскольку мои герои такое делают или собираются сделать с нашей планеткой, что ещё один иск в международный суд обеспечен...

Проницательный читатель спросит: «а кто же остаётся? Автор, да вы мизантроп! Вы ухитрились перечислить и оскорбить почти всех, кто даже в теории мог открыть вашу книжку. Так для чего же вы мараете компьютерный лист, для кого все эти десятки тысяч слов? И как, таки, вы надеетесь продать свой труд? И заработать на нём пару пачек денег?»

Опустим вторую часть вопроса из чувства милосердия к вопрошающему.

А на первую часть охотно отвечу.

Не буду оригинален, вздорный мудрый старик пару тысяч лет назад уже ответил на этот вопрос, шатаясь без штанов с фонарём средь бела дня: «я ищу Человека».

Зачем ищу я? Да просто так. А разве в этой жизни всё не просто так?

Кроме Любви?

Глава перваяСпецоперация

Мы видим изображение почти всего африканского континента, как он выглядит с огромной высоты, наверное, из космоса. Медленно, но настойчиво камера опускается. Вот Персидский залив. Ещё ниже. Залив наплывает на нас. Берег залива. Большой город. Ниже, ниже! Очертания кораблей, портовых кранов. Порт! Огромный порт. Кипит жизнь, туда-сюда движутся человеческие фигурки, техника, очертания морских контейнеров. Ещё ниже... Окраина порта. Ещё ниже. Площадка, окружённая штабелями контейнеров. Большая, размером с футбольное поле. Стоят два больших чёрных джипа и белый микроавтобус. Яркое тропическое солнце начинает склоняться к западу. Через два часа упадут сумерки.

Сегодня всё должно было закончиться. Кто мог подумать, что именно сегодня придётся умереть...

Подготовка к операции шла почти три года. Готовились как участники сделки, так и те, кто должен был помешать её заключить.

Три года. Три долгих жарких года восточной сказки... Сволочной сказки...

А до этого были почти десять лет сложнейшей учёбы, тренировок и штудирования чужих обычаев, традиций, уклада, чужого языка..

Языка, к которому Андрей прикипел ещё в детском доме, кажется, в шестом классе. Тогда в библиотеке он приметил книжку Омар Хайяма, бог весть как оказавшуюся в сельской школе. После пятикратного поглощения Хайяма, он раздобыл ещё несколько переводных книг, а потом и ветхий учебник арабского... Его увлекла эта словесная вязь, эти странные, чарующие интонации древнего языка. Он не знал тогда, что нелепое занятие, за которое его презирали одноклассники, станет его будущим. К счастью, смеяться над ним можно было только на расстоянии. Он умел постоять за себя, и насмешники знали об этом. Пока его похотливые ровесники подбирались к согласной на всё однокласснице, он на своей койке штудировал очередной учебник, который принёс ему Иван Палыч, учитель английского. В английском Андрей тоже успевал, числился среди лучших учеников, но истинной страстью был арабский. Иван Палыч поддерживал увлечение ученика, выделяя его среди остальных и проча ему большое будущее. Именно он и сообщил куда нужно о своём подающим надежды ученике. Андрей отправился в армию, и ещё во время срочной службы был протестирован и приглашён в спецшколу.

Я помнил, как это было. Как-то после утренних занятий, когда наше отделение готовилось к обычным работам (в этот раз предстояло разбирать древний коровник в подшефном фермерском хозяйстве). В этой воинской части, удалённой от цивилизации на расстояние, казалось, целого столетия, солдатам приходилось заниматься самыми различными делами. Да это было и проще- время проходило быстрее. Тупость воинской службы усугублялась тем, что смысла этой службы не понимал никто- начиная, естественно, от солдата, заканчивая самой командованием в лампасах. Одна эпоха кончилась, вроде бы, началась новая, однако, что это была за эпоха, никто сказать не мог. Армию конечно, по привычке, продолжали финансировать, но выживать приходилось почти самостоятельно.

Ему не удалось ни с кем близко сойтись в армии, настолько далёк он оказался от остального призывного состава. Впрочем, скрывать свои способности и более глубокое вИдение мира было не впервой. Так что, меня и не любили, и не гнобили. И оставалось дослужить полгода.

В один прекрасный... нет, в один из обычных для этой местности, хмурых и мокрых дней, к воротам части подъехала чёрная Волга. Ничего необычного, но, как быстро передали по всем ушам, прибыл какой-то важный чин.

Нет, чин этот не был на вид очень важным. Наоборот, обычный дядька, в штатском костюме, при галстуке. Скорее, он появился из фильма «Матрица» или «Люди в чёрном». Командир части провёл посетителя к себе, потом предоставил ему в распоряжение красный уголок, вызвал нескольких солдат, а сам остался волноваться и пить коньяк у себя в кабинете.

Я был одним из четырёх вызванных в кабинет. Причём шёл последним. Парни уже шепнули, что это комитетчик, это вполне обычная процедура, когда некоторых, особенно отличившихся, приглашают в КГБ. Тьфу, ФСБ. Короче, в госбезопасность. Да почему бы и нет? Что мне делать после армии? Да, комнату выделили, но что это за комнатуха? Да дело даже не в этом. Я могу жить и в палатке. Делать-то что? Ближайший институт в области, чувствую, надо поступать, но опять же не уверен. В Москву ехать? Так я там и пригодился. Я и так думал, может, в милицию пойти. Понятно, гнусь, ясно, что тоже чёрт знает что, но сила. Какая- никакая, а сила. Только как подумаешь, что придётся прогибаться... Дело не в самОм прогибе, а то, перед КЕМ придётся гнуться и кому, извините, лизать...

Человек в штатском был радикально лыс. Перед ним раскинулась папка с бумагами. Наверно, моё личное дело.

Он поздоровался, потом пристально смотрел Андрею в глаза, смотрел минуты две.

Деталей разговора он не запомнил. Человек говорил о том, что существует служение Родине, есть такая профессия- Родину защищать и многое другое. Эти фразы я уже слышал много раз, когда политработник (куда же без них) монотонно проговаривал их мутным похмельным голосом на политзанятиях. Главное было сказано ближе к концу. Оказалось, что это даже не госбезопасность, а разведка! (типа, не ФБР, а ЦРУ!). Вроде, служба внешней разведки. Я им предварительно приглянулся, и мне предлагается обучение.

Это я принял вообще без вопросов. А что было думать? Провинциальная тоска с одной стороны и романтика с другой? Ясно, что выбирать...

Моё внимание привлекла кошка. Она появилась из тени одного из контейнеров и быстрым мягким шагом начала пересекать арену будущих событий. Чёрно- белая. Раздутая, как шар. Беременная, наверное, десятком котят... Кошка пробежала по площадке и скрылась где-то в штабеле деревянных поддонов. «Киска-киска, где же твоя миска?»,- возникло откуда-то в голове...

Но был там ещё и такой нюанс.

Заключался он в том, что в аккурат перед поступлением в школу, я должен был... УМЕРЕТЬ.

Нет-нет, конечно, не по-настоящему. Но официально, по бумагам, обязан был умереть. Причём, по всем правилам конспирации, приступ, скорая, реанимация, освидетельствование, даже морг и бирка на ноге! (да, так и было, зуб даю). Похороны (на них было несколько воспитателей из детдома и пара приятелей), могилка и даже скромный сосновый крест с лаконичной надписью и фотографией. Так что, до сих пор степной ветер треплет там остатки моего фото... и лежит под крестом моя старая жизнь.

Задумался я, но ненадолго. Что там было в этой старой жизни, за что надо цепляться? Да, Иван Палыч погрустит. Но, думаю, совсем непрост Иван Палыч, и всё-то он поймёт...

Так что, да. Умер так умер.

И началось...

Андрей не любил вычурных слов, не любил и пафоса. Поэтому он не разделял слезливой тоски по родным берёзкам и бескрайним просторам, которая порой проявлялась у его коллег. По большей части в состоянии подпития.

Не было и той единственной, которая много лет ждала его на родине и тихонько плакала по ночам у тёмного окна. Никого у него на родине не было. Родителей Андрей не знал, вырос в детском доме, в далёком хмуром уголке страны. А заводить долгосрочные и серьёзные отношения агентам не разрешалось уставом.

У него не было даже имени.

Да, в подготовку разведчика входила такая дисциплина, как отрицание и забывание собственного имени. Имя менялось каждую неделю, и в результате, агент учился не реагировать на его звуки. Зачем это нужно? А представьте, вы много лет работаете под другим именем, и вдруг, в неожиданный момент, вздрагиваете от звука своего настоящего имени!

Так было много раз. Самый недавний случай вообще вошёл в анналы разведшколы. Нью Йорк. Центральный парк. Агент встречается с информатором. Не просто агент, а агент чернокожий, вот уже десять лет работающий под глубочайшим прикрытием. Агент, за последний год ни слова не проговоривший и даже не подумавший по-русски. И вдруг, какая-то полоумная мамаша из нашей эмиграции вопит на весь парк «Николенька!!!». Заметьте, не просто «Коля, Колька, Николай», а именно то имя, которым нашего агента называла его бабуля сорок лет назад! И что дальше? Он вздрогнул. А информатор был не дурак. Ночью нашего агента нашли в переулке с ножом под лопаткой...

Что же есть у агента? Номер. Только номер. Последовательность цифр. Семнадцать знаков. Цифры, которые ты должен не просто знать наизусть, а уметь вспомнить и воспроизвести их в любом состоянии. Это всё, что у тебя имеется. В обычном общении, в школе, применяются последние четыре цифры. Его номер прост. Тринадцать-ноль-семь. Больше нет ничего. Только его номер, введённый в специальную программу, помогает сравнить нынешние биометрические данные с номером, и, в итоге, понять, кто он есть на самом деле. Да, настоящего агента как бы не существует вообще. Не получится пофорсить с удостоверением. Нет у нас удостоверений. Похвастаться звёздочками на погонах. Нет у нас и погонов. Как нет и званий и должностной пирамиды.

Скажете, обидно? Как же так, нельзя будет написать мемуары, или, обняв внучка длинным зимним вечером, рассказать ему об очередной специальной операции? Совершенно верно. Любые ваши мемуары могут навести на след или раскрыть один из секретов спецслужб.

Да ладно, скажете вы, какие там секреты и спецслужбы? Когда всё продаётся и покупается. Когда государственные секреты можно приобрести через интернет. Когда чертежи новейшего оружия скачиваются с торрентов и, при наличии оборудования, сразу могут быть напечатаны на 3D принтере. Какие шпионы? Какие агенты? Вон, возьмите Анну Чапман... Позорище.

Что тут можно сказать? У вас же сложилось такое мнение? Правильно. Очень хорошо. И у противника оно сложилось. Так и было нужно. И все спокойны и расслаблены. И рисуют карикатуры, и постят разного рода приколы на тему разведки. Та же Чапман. Это была сложнейшая операция. И только руководители знают, какую миссию она выполняла. А, главное, выполняет сейчас!

Так что, братцы, всё есть, и всё работает. Только никто про это книжки не напишет. Попробовать-то может. Некоторые из наших пытались писать под псевдонимами, однако вычислили их быстро.

Вот, например, задача, которую надо решать сейчас. Прямо сейчас. Дать сигнал своим. Сигнал того, что товар настоящий, сделка состоялась? Как дать сигнал, если сотовая связь заблокирована, стоят глушилки всех радиочастот, кроме одной, на которой общаются его хозяева? Головоломка?

Как же меня достала эта восточная сказка!

Маленькая ближневосточная страна, распухшая от нефтяных долларов и золота. Деньги дождём полились на головы шейхов и принцев, большинство из которых были темны и неграмотны. Потребности и желания этих скоробогачей не сильно отличались от вожделений их же собственных верблюдов.

Чудовищная роскошь одних и чудовищная бедность остальных, которых было большинство. Дворцы среди оазисов и облепленные мухами нищие по бокам придорожных канав. И эти странные, непонятные, дикие, даже чудовищные отношения между людьми. Да и людьми их можно было назвать не всегда.

Чтобы добраться до нынешней должности, пришлось сначала пойти воевать от Французского легиона в одной маленькой бессмысленной полуевропейской войне. Быть взятым в плен своими. Отбитым чужими, союзниками нужных ему шейхов. Провести несколько месяцев в лагере для военнопленных. Лагерь представлял собой несколько глубоких ям в земле, накрытых решётками. Раз в день туда спускали на верёвке ведро с грязной водой и что-то, что надо было есть. 1307 прошёл через всё это.

По легенде, он был сербом. Андрей Брокович. Участвовал в разных европейских и ближневосточных войнах девяностых, нигде не находя себе пристанища и покоя. И вот, наконец, с помощью одного из наших агентов, уже внедрённых к принцам, Андрей оказался в службе охраны Махмуда Аль Канаби. Недалёкого, но агрессивного принца королевских кровей. Родной дядя принца был убит точным попаданием русской ракеты где-то в Сирии, и племянник затаил злобу на всю Россию...

Страстная любовь к Родине? Оставьте. Конечно, Андрей любил свою страну. Но, кроме того, он знал, что страна благодарит его за выполняемую работу, и благодарит щедро.

Как, по—вашему, живут разведчики в обычной жизни? Это только в кино и в бульварных романах всё красиво, гладко, изящно. Меня зовут Бонд! Джеймс Бонд! И костюм за десяток тысяч фунтов. И бабы одна другой краше. У нас всё не так. И грязи хватает, и подлости, и уродства. Есть, конечно, и такие должности и такие посты, где всё красиво, но нам до них, как говорил полковник Лютый, дерьмом по речке плыть...

Да, Андрей знал, что ждёт его по успешном завершении операции. В кинофильме агент, блестяще завершив одно дело, почти сразу принимается за другое. В жизни не так. Агент отправляется в категорию спящих, иногда- на другой край планеты. Меняется внешность, личность, даже отпечатки пальцев. И может пройти десяток лет, прежде чем агент снова возвращается в дело. Всё это время, он, конечно, не бедствует, Родина заботится о нём. Да, весьма неплохо пожить пяток лет в доме на берегу океана, да чтобы пальмы шумели над головой... (обычно в школе говорили: а не хочешь нищим одноногим педерастом под мостом в Париже?) Но это, конечно, крайности...Ему лично обещано два года на Райском острове. Есть такое местечко вдали от всех проблем...

Что –то продавец задерживается.

Начальник охраны Аль Канаби, Насралла (вот имечко-то), сидел на переднем сиденье джипа, рядом с шофёром. Андрей сзади. У арабов не было принято болтать в таких ситуациях, поэтому в машине только тихонько переливалась восточная музыка и шипел климат- контроль. Неподалёку стоял микроавтобус с бойцами, отъявленными головорезами со всего света. Территория порта, где должна была состояться сделка, контролировалась семейством принца, глаза и уши были везде. Планировалось, что после успешного заключения сделки, купленный товар тут же будет погружён на сухогруз и отправлен по назначению. Слева от Андрея сидел и легонько трясся от страха эксперт, немолодой китаец, Ван. Его задачей было определить качество и работоспособность (потенциальную, конечно) покупки.

В этой части порта было тихо.

Как удалось принцам найти этого продавца, Андрей не знал. Ему стало известно о грядущей сделке, он узнал дату.

В этом деле должно было быть задействовано несколько спецслужб, со всего света. Ведь совершаемая сделка явилась неприятным открытием для большинства специалистов. Как, ТАКОЕ можно купить? Оставался шанс, что это ловкая комбинация, чтобы выманить у королевских особ десяток- другой миллионов баксов. Вот для этого тут нужен эксперт, больше тридцати лет проработавший у себя на родине в нужной отрасли, а до этого обучавшийся в СССР. И Андрей, который должен сообщить своим, будет ли сделка настоящей.

По рации сообщили, что фура с продавцами въехала в порт.

Все насторожились, эфир наполнился короткими арабскими репликами.

Из-за штабеля морских контейнеров появилась машина продавцов.

Все вышли из машин, в ожидании представителя продавца. Из фуры выскочил небольшой человечек в чёрных очках и белоснежном костюме, знакомый по предыдущим переговорам.

Открылась одна из задних дверей фуры, оттуда достали лесенку. По лесенке вскарабкался китаец- эксперт, Андрей сопровождал его.

В фуре присутствовали четверо бородатых неприятных личностей, увешанных оружием и сидящих прямо на полу, пережёвывая какую-то наркотическую дрянь. Но интересовало нас не это. В фуре стоял стандартный морской контейнер. Его двери были открыты.

На нескольких деревянных поддонах, почти во всю ширину контейнера, так что едва можно было протиснуться по бокам, длиной метров в восемь, покоился огромный предмет продолговатой формы, укрытый брезентом.

Одна из бородатых личностей быстро поднялась на ноги, подошла к краю предмета и начала скатывать вверх брезент. Так, сантиметр за сантиметром, перед глазами Андрея и китайца из-под брезента медленно начал появляться стабилизатор огромной бомбы...

Китаец, как пёс, взявший след, оживился, начал что-то говорить сам себе по-китайски и принялся приподнимать брезент там, где он ещё остался и светить под него фонариком. По интонации его возгласов, это было именно то, что ожидалось.

В фуру поднялись Насралла и белоснежный продавец.

Насралла, увидев гигантское тело бомбы, одобрительно крякнул.

- Русская?

- Американская.

Андрей знал эту историю. 1956 год. Бомбардировщик Б-47 патрулировал Средиземное море. На борту находились две атомные бомбы. Самолет должен был встретиться в обозначенном районе с дозаправщиком.

Однако что-то произошло: возможно плохая погода, возможно ошибка штурмана, возможно что-то ещё, но... в назначенное время в нужном квадрате Б-47 не появился.

Через несколько часов у него закончилось топливо и самолет пропал, обломки так и не были найдены. Это был первый в истории случай потери боевого самолета с ядерным оружием на борту.. Это одна из первых версий, заряд для использования хранился отдельно.

Продавцы, небольшая международная благотворительная организация, его тоже достали со дна.

Китаец продолжал осмотр, что-то отвинчивал и постукивал по стальному корпусу. Напоминал он ёжика, суетящегося в ночи в сарае среди всякого скарба. Даже пофыркивал и сопел похожим образом.

- Она сработает?

- Раньше делали надёжно. Спросим вашего эксперта.

Китаец, измазанный в смазке и пыли, протиснулся мимо борта и подошёл к ним. Он сиял, как мальчишка.

- Это немыслимо! Пятьдесят лет в море, и она в полном порядке! Конечно, надо будет проверить тротиловые активаторы, возможно, заменить несколько реле, но я вижу, что корпус не потерял герметичности. Тогда делали на века! Несмотря на то, что ей не надо было жить вечно. Хе-хе...

- Вы её активируете?

- Да, мне потребуются сущие пустяки.

- Для подрыва нужно бросать её с воздуха?

- Нет, что вы! Они взрывались по радиокоманде, обычно над землёй.

- Что ж. Где основная часть? Где заряд?

- Если мы ударили по рукам, я попрошу рассчитаться за данный предмет. А дальше мы обсудим второй компонент.

- Бомбу я вижу. Могу потрогать. Я не вижу заряд. Как он называется, Ван?

- Плутониевый шар, для простоты.

- Да, где он?

Продавец протянул Насралле включенный планшет. Тот взял, полистал фотографии, посмотрел видео.

- Хорошо. Выйдем.

Все вылезли из фуры, сели в прохладное нутро джипа. Андрей остался снаружи. С одной стороны- Андрей, с другой – два бойца продавца.

Продавец и Насралла в джипе. Стёкла были тонированы наглухо, но Андрей знал, что происходит. Два ноутбука. На время получена команда открыть доступ к спутнику, оба вышли в Интернет. Происходит перевод денег. Несколько минут, и полмиллиарда долларов перенеслись с одного глубоко спрятанного счёта на другой...

В этот момент можно было выйти на связь и сообщить своим.

Рано, ещё рано. Да, сам факт наличия этой игрушки- уже преступление, но, в принципе, ничего особенного. Нашли в море частники- любители железяку. Достали, потратили на это много времени, сил и денег. В металлолом сдавать не стали, а решили почистить и продать. Нашли покупателя, предложили, тот согласился. Да, там около двухсот кило тротила. Но, во-первых, тротил, скорее всего, давно растаял и испортился. Во-вторых, без плутония это почти даже не оружие... так, историческая реликвия.

Они могут и лукавить. Плутониевое ядро транспортировалось отдельно, в специальном свинцовом ящике весом около полутонны. Нашли ли они его, на самом деле или решили срубить денег на доверчивых принцах, будет ясно только после появления ядра.

Насралла связался по спутнику с хозяином.

Кивнул продавцу.

Тот подал знак своим людям.

Было сказано, что посылка прибудет через час.

Насралла сказал несколько слов по рации.

Не прошло и десяти минут, как в воздухе мелькнула тень, раздался визг и скрип, и над площадкой нависла тень стрелы громадного портового крана, протянувшего свою железную руку почти на пятьдесят метров. Кран опустил трос с крюком, и несколько человек начали разгрузку фуры.

Чёрт, это не очень здорово. Надо заметить этот контейнер. Но он, собака, без опознавательных знаков. Синий. Как и большинство остальных.

Пока контейнер поднимался в воздух, медленно крутясь вокруг своей оси, я старался найти хоть какой-то знак отличия, хоть какую –то особенность контейнера, чтобы выделить его из других.

Тщетно. Пара стандартных надписей, как и у остальных. Фирменных логотипов нет, как нет и никакого номера. Отсутствие номера- тоже отличие...

Кран поднял контейнер почти к самой стреле и затем совершил восхитительный манёвр: повернулся вокруг своей оси. Повернулся быстро для такого чудовища, а, учитывая длину стрелы, контейнер сразу ушёл метров на сто и скрылся за штабелями.

Ладно, со спутника должны отследить нашу шкатулку.

Ждём дальше.

Солнце уже начинает клониться к закату. Вот-вот наступят сумерки, а за короткими сумерками- темнота.

Опустошённая фура уехала, и диспозиция осталась такой же, как после приезда продавца.

Наши парни в тени контейнеров присели на поддоны, достали нарды и коротали время.

Андрей несколько раз обошёл площадку, осмотрел все возможные укрытия, вернулся в джип. Насралла тихонько дремал. Водитель попытался отправить сообщение с телефона, ругнулся по-арабски, типа, забыл о блокировке, положил телефон.

Андрей тоже прикрыл глаза и откинулся на спинку заднего сиденья.

Да, так как подать сигнал? Когда все радиочастоты заглушены, ДжиПиЭс тоже, ни написать, ни отправить сообщение?

Придумано было вот что. Оставался добрый старый вариант- жест. За площадкой велось постоянное наблюдение как со спутника, так и с одного из высотных зданий, находящихся на расстоянии почти десяти километров.

Вот и они. Проснулась рация, Насралла оживился, вышел из машины, скомандовал бойцам.

Продавец тоже приблизился.

На территорию из-за контейнеров въехал красный запылённый пикап, залихватски затормозив перед самыми людьми. Не знает лихач, что везёт, подумал Андрей.

В пикапе стоял серый металлический ящик.

Открыли замки, откинули крышку. В ящике, окружённый обрешёткой и резиновыми упорами, покоился матовый тёмно- зелёный, явно стальной, шар. От него отходили несколько проводов разного цвета. На шаре отчётливо желтел знак радиации.

Китаец с дозиметром и ещё парой приборов неизвестного назначения приблизился и начал изучать шар с ещё большим старанием, чем изучал бомбу.

Наконец, он оторвался от содержимого ящика. Лицо его снова было запачкано, но глаза горели и ликовали. Он эмоционально кивнул головой и показал большой палец вверх.

Вот и момент.

Андрей, стоявший рядом, медленно, как бы разминаясь, расправил плечи и несколько раз покрутил плечами назад. Затем наклонил голову вперёд-назад и вправо –влево.

Давайте, ребята. Ждём.

Прошло несколько минут. Ничего не происходило. Не было раздирающего воздух звука вертолётов, слетающихся со всех сторон. Не было воя сирен.

Я медленно осмотрелся по сторонам. Где же все?

Насралла с продавцом вылезли из машины, где произвели окончательный расчёт. Ящик с шаром выгрузили из пикапа и переложили в микроавтобус с нарисованными фруктами на бортах.

Продавец и покупатель пожали друг другу руки, и человек в белом сел в ожидающий его автомобиль. Машины продавцов начали удаляться.

Да что же это происходит? Андрей думал было повторить жест, хотя это категорически запрещалось инструкцией. Начали подрагивать пальцы и правый глаз.

Насралла медленно подошёл ко мне. Его вечно суровое лицо не было лишено привлекательности, напоминая бронзовую статую средневекового завоевателя. Он приблизился почти вплотную, пристально глядя мне в глаза. Я не отводил взгляда, представив, что передо мной хищник, смотрящий на будущую добычу. И никак нельзя сдаться, опустить взор, даже моргнуть нельзя.

Андрей услышал, вернее, почувствовал движение сзади, с правой стороны, и немедленно повернулся, одновременно напрягшись.

Поздно. Чудовищный удар обрушился на поясницу, бросив Андрея вперёд, на асфальт. Насралла подхватил его и ускорил падение, приложив вдогонку ногой.... Затем на него накинулись сразу четверо горилл, до сих пор сидевшие в микроавтобусе....

Во время избиения я старался защитить руками голову, лицо, но всё было бесполезно, удары сыпались один за другим, в голову, в лицо, в спину. Ниже поясницы, правда, не чувствовалось ничего. И попытка пошевелить ногами ни к чему не привела. Похоже, вот он и конец.

Раздался резкий окрик. Избиение немедленно прекратилось. Тяжело дыша, бойцы Насраллы отошли от Андрея.

Я лежал, распластавшись на земле, и боль волнами катилась по телу. Трудно было сказать, где её больше, а где меньше. Боль была везде. лицо было прижато к горячему грязному асфальту. Я повернул слегка голову, и увидел недалеко стенку контейнера. Пучки пыльной травы. Какой-то мусор. И вот странно. Давешнюю кошку. Она сидела в напряжённой позе и смотрела мне в глаза. Совсем как недавно Насралла. Я смаргивал одним глазом, пытаясь через кровавый туман рассмотреть что-то ещё. Но видел только кошку.

- Ну что, всё ещё ждёшь своих?- голос Насраллы откуда-то сзади. Несильный пинок под рёбра.

Шум приблизившейся машины. Хлопнули дверцы. Шаги.

- Да, Андрей, с тобой было интересно поиграть. – голос принца. – Особенно последние полгода, когда ты общался со своими. Ты думал, что со своими. А это были мои люди. Спасибо твоим соотечественникам, которые очень любят деньги. Думаю, что для своих ты уже давно – в царстве мёртвых. Мечтал о Райском острове?

Чёрт, вот это провал... Это должен был быть очень осведомлённый сотрудник. Неужели Махмуд? Тот, что привёл меня сюда, тот, что уже лет тридцать служит в королевской семье и одновременно наш связной? Если так, то это полная задница. Он слишком много знает о других наших агентах... Блин, мочи моей нет терпеть. Стрелял бы ты уже, падла....

Голос ещё приблизился. Похоже, принц присел на корточки. Я, по-прежнему, видел только стенку контейнера и кошку. Кошка, несмотря на присутствие многих людей, продолжала сидеть в тени контейнера и смотреть на меня в упор.

- Вы убили моего отца. Вы думаете, что мы далеко. Что можно убивать тех, кого считаете нужным. А до вас мы не дотянемся. Я докажу, что вы ошибаетесь. И серьёзно докажу. Как вы нас презираете. Думаете, что у нас нет мозгов. Что мы зажрались от своих денег. Ничтожества!

Ты долго старался выведать, для чего мне эта игрушка. И я пускал разные слухи через своих людей. Сейчас я тебе скажу. Скоро ты отправишься в ад, а твоё тело в печь. Вы гордитесь своим флотом и своими столицами. Особенно северной столицей. Я покажу вам, что такое месть. Мой подарок приедет к вашему празднику свободной России. Это будет большой шум. Резня во время пиршества. Жаль, ты уже не увидишь этого. Будет красиво. И жёстко.

Принц обожал револьверы. Я не видел, но знал, что он держит в руках старинный позолоченный револьвер, который гордо держал под стеклом на каминной полке. Это был его любимый инструмент. Бояться ему было нечего. Пулю будет не из кого вынимать. Я знал дальнейшую судьбу врагов принца. Через два часа от меня останется только кучка пепла. А от пули- лужица серебра. Да, благородного серебра. Принц был аристократом даже в мелочах.

В те доли секунды, когда курок взводился, срывался с задержки, боёк двигался к капсюлю, капсюль воспламенялся и оживший порох выталкивал пулю, я пытался помолиться. Ничего не вышло. Не было слов. Жизнь кончалась, но слов не было. Одна, одна только мысль пронзала меня насквозь: ведь никто, никто не узнает ничего о сегодняшней сделке. Никто не узнает о подарке принца. Мать твою, для чего же я пахал, для чего сейчас сдохну? Для чего я вообще тогда жил? Для чего меня родила неизвестная мать????? Да хоть ты меня услышь, киска...

И в то мгновение в пространстве, когда пуля сорок пятого калибра коснулась моего затылка в своём неудержимом полёте, за тысячную долю мгновения до того, как пятнадцать граммов серебра разнесли в клочья мой череп, последнее, что я увидел, что было перед уходом в небытие- это жёлтые, прищуренные, с вертикальными зрачками, глаза чёрной кошки... Киска-киска, где же твоя миска?

Я однажды уже умирал. Это была клиническая смерть после сквозного ранения в грудь, когда меня положили на операционный стол в виде пропитанной кровью переломанной куклы, и военврач, глядя на это, покачал головой и хотел приказать убрать меня со стола и отправить в полевой морг. Однако, какие-то признаки жизни он заметил и решил побороться.

Так вот, ничего интересного в этой полусмерти не было. Я не видел коридоров, света в их конце, Петра с ключами, ожидающего меня на той стороне. Не было там ни черта. Я просто ушёл, а потом вернулся. Вот как во время сна без сновидений быстро и незаметно проходит ночь, так и здесь. Закрыл глаза. Открыл глаза- прошла неделя. Ни снов, ни видений, ни воспоминаний.

Собрали, подремонтировали, и снова- в бой.

Я часто задавал себе вопрос: а что такое Я? Вот тот Я, который содержится в этом теле? И что такое, когда Я не станет? Вот я могу сказать: я, такой-то такой-то, номер свой помню, все цифры могу сказать, детдом помню, как жил- помню. А что такое, когда МЕНЯ не станет? Это как? Как в клинической смерти? Тогда, вроде, и ничего страшного. Ушёл- и с концами. А если Я- это и есть душа, о которой все говорят, но никто не видел? Тогда ведь после смерти это Я должно уцелеть? И я буду ощущать себя всё тем же Я? То есть, болтаться где-то без тела, но понимать, что это Я, 1307 и так далее? Да, ответов я не находил. Больше всего мне нравилась теория о переселении душ, но никто не помнил СЕБЯ в новом теле. Тогда зачем вся эта канитель?

Киска-киска, где же твоя миска?

... За ударом в затылок пришла темнота. И тишина. Всё исчезло.

Я просыпаюсь. Мне тепло. Уютно. Темнота. Уютная тёплая темнота.

Блин, где я? Попробовал пошевелить руками- ногами. Не чувствую их. Ни рук, ни ног. А глаза? Что там с глазами? Не пойму.

Так. Я кто? Помню, помню всё. 1307 и так далее, вполне живо всё помню. Что было в порту- помню. Смерть свою- помню. Тогда где я? Пошевелиться удалось только всем телом. Вокруг- мягкое, тёмное, тёплое. Боли нет. Голод есть. Да, не голод даже, а голодище! Жрать хочу я, братцы. О, рот открывается. А глаза? Почему я их не могу открыть? Нет, даже вроде свет пробивается сквозь веки, но не открываются они, и всё тут. Надо позвать на помощь. Что это за звук? Что за звук? Ещё раз. Ё-моё...

Из картонной коробки с изображением апельсинов, где на боку лежала чёрная кошка, освободившаяся от бремени, с прилепившимися пятью котятами разной масти, раздался тонкий писк двухдневного котёнка. Котёнок вопил, вопил, вопил. Кошка-мать, обеспокоенная таким поведением, подтолкнула его лапой к освободившемуся соску, и котёнок, схватив сиську, жадно начал сосать. Порядок был восстановлен, кошка закрыла глаза.

Подождите. Я точно был убит. Может, ранен? И меня ввели в какую- нибудь лекарственную кому?

Итак, резюме. Я живой. Я помню себя. Я знаю, где будет совершён страшнейший теракт в истории не только моей страны, но и в мировой истории. Это случится через полгода. Это, вроде, актив.

Но вот и пассив.

Я в трёх тысячах километрах от Родины. Я официально убит. Никто не знает о грядущей беде...

А главное, я – в теле двухдневного кота!!!! Я не знаю, как это, но у меня четыре лапы, хвост (бля, хвост), сросшиеся пока глаза. Даже не знаю, есть ли у меня яйца. Может, я ещё и кошка? Даже на курок нажать будет нечем, чтобы сбежать отсюда...

Ну и положение...

Глава вторая.Вспомнил всё

Оказывается, мыслим мы совсем не мозгом.

Нет, наверняка, этот овеянный мифами орган принимает участие в мышлении, но не такое непосредственное, как все думают. Я и раньше удивлялся тому, что люди с совершенно одинаковым по размеру и по количеству извилин мозгом так отличаются качеством своих мыслей. Думаю, многие замечали то же самое. Вот, например, ваш сосед- идиот (пусть и без справки, но ведь видно!) Вроде, такой же, как и вы, и голова у него даже больше, если присмотреться, но ведь идиот же, ничего не поделаешь!

Много копий ломалось на этот счёт, однако, главного понять никому так и не удалось.

А я, кажется, понимаю, да что теперь толку? Кому рассказать?

Взять, к примеру, меня в нынешней странной ситуации. Всё прекрасно помню. Языки- помню, хоть арабский, хоть английский. Сказать не могу, но способен думать и разговаривать в уме. Таблица умножения- пожалуйста. Таблица неправильных английских глаголов- да вот она, сотню штук могу перечислить. Омар Хайям в оригинале- легко. Выяснилось, что многое в памяти хранится.

Но как это может быть, если сейчас мой разум заперт в черепной коробке величиной с орех? Да ещё совместно с совершенно тёмным и диким кошачьим хозяином?

Значит, мозг и разум- вещи разные? И когда мозг умирает, разум не умирает вместе с ним? Вот мой родной мозг. Нет уже его, разлетелся на куски. А я есть. Значит, попы правы? По поводу существования души и её дальнейших приключений? Похоже, нет, не правы. А ближе к истине индусы с переселением душ. Выходит, душа- это разум? Примерно так я и думал раньше, когда мыслил на подобные темы. А разум, соответственно, это та искорка неизвестной энергии, которая и является личностью?

Вначале я совершенно ничего не мог предпринять. Как будто ты полностью парализован, да ещё и с закрытыми глазами. Думать можешь, размышлять можешь. Спать можешь, чем, собственно, и занимаешься целыми сутками. Пошевелить ничем невозможно, ощущения конечностей нет. Глаза открыть нельзя, нет у тебя глаз.

Ничего нет. Темнота. Кто-то скажет, что это и есть ад. Не знаю, не верю я в него. Там я пока не был. Хотя тоже непонятно до конца.

Главное, есть разум. Есть осознание себя. Темнота. Но ведь не всегда темнота. Иногда впадаешь в сон, и видишь сновидения, светлые, цветные, человеческие. И сны эти я узнаю, мои сны.

А проснёшься- снова темнота.

Я уже было загрустил, нот тут кое-что появляться начало. Сначала нечто, похожее на голод. Стоп, но ведь голод нельзя испытывать, не имея желудка? Значит, желудок у меня где-то есть. Конечно, должен быть. Голод появлялся и исчезал. Потом из темноты стали возникать ощущения тепла и холода. Может, казалось? Как выяснилось позже, нет, не казалось. Точно. То тепло (чаще- тепло). То холод. Сытость- голод.

А я как могу контролировать время? Только примерно по количеству просмотренных снов. И вот, сновидений через десять, вдруг чувствую я, что чем-то вижу. Свет появился в состоянии бодрствования. Да, такое ощущение, что паралич отпускать начинает, кое-какие конечности отходят и начинают чувствовать. Пока, правда, только глаза. Свет забрезжил, смутно так, неясно. Да и глаза, похоже, пока не я открываю, а кто-то другой.

То, что я видел и чувствовал после выстрела, сначала казалось мне сном, бредом, но, конечно, не реальностью. Потом на какое-то время я об этом забыл, прежде чем не пришёл в себя снова. Ха, издевательски звучит- пришёл в себя. Только куда пришёл? Мыслить могу, но где я- без понятия.

Свет через глаза всё чаще появляться стал, и даже какие-то очертания, коричневые, чёрные, тёплые, размытые. И не просто очертания, а движение появилось. А пару снов спустя- стал я чувствовать, как то, в чём я нахожусь, трясётся и движется! Блин, мыслю, уже прогресс. Попробовал глазами шевелить- нет, пока некто другой управляет.

И, знаете, этого другого я стал чувствовать. Как будто он через стену живёт, в соседнем подъезде. Сосед что-то там готовит, чем-то гремит, но я его не знаю, только понимаю, что он там есть. Так и сейчас. Сожитель, правда, слышу, тёмный какой-то, дикий.

А я всё грежу да наблюдаю. Свет- тьма, голод- сытость. Ага, подумал, значит, в мозг из желудка сигналы поступают. Связь появилась. А как там мои ноги? Есть ли что-то или нет?

Чувствую, чем-то, вроде, шевелю. То есть, вполне себе ощущаю, как мышцы напрягаются, рождается движение, и что-то пошевеливается.

А руки? Точно, что-то шевелится. Не могу посмотреть, что это, ведь глаза пока не мои, да и голова чужая.

Хоть занятие теперь появилось. Лежу, да руками- ногами шевелю. И с каждым разом всё лучше получается. Даже вроде сгибать- разгибать выходит. Но пока точно не уверен.

В один прекрасный момент понимаю- глазами начал управлять. Открыть- закрыть могу, вправо- влево тоже могу! Так, а что я там вижу? Всё тоже самое, что уже видел- как сквозь воду, тёмное, вроде, пушистое, но размытое и неясное. Но уже интереснее стало. Теперь я как будто рядом с машинистом в поезде сижу- он управляет, а я наблюдаю, но шторку на окне могу опустить. Так вот, почувствовал я голод- движение началось. Машинист куда-то локомотив сдвинул. Темно стало, но тепло. Немного погодя голод ушёл... и так раз за разом.

О, кажется, голова появляется! Чем-то могу повернуть. Теперь, открыв глаза, могу, так сказать, кабину в любую сторону направить. Да только не видно ни черта. Так же мутно и неуверенно. Световые пятна, радужные круги. А уютнее всего- там, где темно и тепло. Да и мой сосед именно туда стремится.

Сегодня услышал первый звук! Чёрт побери, не думал, что это будет так приятно!

Думал, сон. Нет, не сон. Я в кабину локомотива забрался, глаза приоткрыл и прислушался. Точно, звук. Громовой такой, густой, до костей пробирает. А как приятно!

Резкость появляется! Разглядел какую-то тёмную шевелящуюся гору, под которую так стремится забраться мой машинист и откуда исходит тепло и сытость. Гора издаёт тот самый густой звук и даже периодически наклоняется ко мне! Темно, правда, не разобрать ничего. Но тепло, уютно и хорошо...

Короче, проходит ещё парочка снов, и могу я мало того, что глаза открыть, так ещё и резкость навести на свою руку. То есть, руку подвинуть в сторону глаз, и пока мой сосед не перехватил управление, посмотреть, что там.

И что же, вы думаете, я обнаружил?

Вижу я перед собой, ребята, пушистую кошачью лапу. Ни больше, ни меньше. Пальцы сгибаю, и лапа шевелится передо мной... сгибаю – вижу движение.

Блин, это, конечно, всё сон. Только какой-то длинный и тягучий. Или не сон? Или сон? И как понять, где я- в своих грёзах или наяву? Смотрю я на лапу, пальцами сгибаю. Ага, ещё одно движение стало доступно- когти выпускать. Не могу описать, что точно для этого делать нужно, но движение выучил.

Вот это открытие! Вот это попадалово...

Киска, киска, где же твоя миска?...

Ладно, отдал я управление своему соседу, а сам размышляю.

Так, что в активе? Я живой. Ведь, если жизнью можно назвать работу мысли и ощущение своего «я», то я точно живой. Могу мыслить, могу даже двигаться, правда, пока ограниченно.

Что в пассиве? Я в теле кота. Вернее, пока котёнка, который сам не может шагу ступить. И не один я там, а есть сосед. Хотя, с ним даже удобнее, он всем управляет, а я могу вмешиваться, когда захочу. Голодная смерть мне не грозит. Бомба. Стоп, что за бомба? Момент убийства моего есть, а бомбы нет...

Мысль о некоей бомбе мелькнула и исчезла. Остался только след, как в небе от высотного самолёта остаётся инверсионная полоса. Какая бомба? Я начал мучительно вспоминать. Этого знания на поверхности не было. Хотя нет, стоп, что-то появляется. Я напряг все возможные мыслительные пути, испытав почти физическое напряжение.

И тут, словно лопнувший пузырь, откуда-то со дна памяти поднялся огромный сияющий шар и разорвался у меня перед мысленным взором. Всё. Вспомнил всё. Бомба. Которая ушла в неизвестном направлении. Предательство. Возможный крах почти всей резидентуры на Востоке. И, главное, запланированный теракт. День ВМФ. Питер. Чёрт возьми, зачем я это вспомнил???

Вспомнил всё. И принца королевских кровей, и двойного агента, сдавшего нашу сеть, и свою деятельность, не имевшую ни малейшего смысла, поскольку информация в течение полугода не уходила дальше предателя...

Вот это и есть пассив. Я знаю то, чего не знает больше никто из наших. Мне известны обстоятельства и даты. Но меня, фактически, нет. Или есть? Я ведь мыслю и помню. Да что толку. Если это «Я» находится в зверьке размером с ладонь. А какая сейчас дата? Сколько времени прошло? Может, неделя, а, может, и пара лет. И всё уже случилось.

Да и какая мне теперь разница? Буду как-то учиться существовать в этом вот теле. Лизать яйца, драть кошек, биться с котами. А если что-то и случилось на далёкой, теперь уже недостижимо далёкой родине, какое мне дело? Какое коту дело до Юпитера? Я и не узнаю об этом. Вряд ли в кошачьем логове есть интернет или даже телевизор... Самое интересное, что я даже самоубиться не могу. Вообще ничего не могу, кроме как чем-то шевелить и что-то открывать. Да наплевать на всё!

Нет, не наплевать. Вот уж точно не наплевать. Нет уж, ребята. Вы думаете, что самые умные и ловкие? И меня можно вот так, как собаку паршивую, пристрелить? Да ладно пристрелить, мы все под этим ходим, но за нос водить полгода, липовые депеши подбрасывать, насмехаться и триумфовать? И, в итоге, свершить задуманное дело? Подлое, дрянное, кровавое, давно задуманное. Главное, за что? Мелкая месть сраного князька? А те тысячи людей, что падут под ударом этой силы? Вроде бы, мне должно быть плевать на людей, я ведь теперь кот. Ан нет, не плевать. Хоть я и кот, но я человек. Странно звучит, правда? А что такое человек? Обязательно ли это существо с двумя руками и ногами, ходящее на задних конечностях? Точно нет. Обезьяны так же передвигаются. Хвоста нет? Тоже мне признак. Может, всё-таки, человека определяет та искорка сознания, что в нём поселена?

И это осознание «я», которое идёт с нами всю жизнь и исчезает после смерти. Или не исчезает? Или так, как со мной, происходит регулярно? Чертовски интересно. Но пока не время разбираться.

Если всё останется, как есть, то и эта тварь, предатель, тоже продолжит своё пакостное дело. Как, главное, они его купили? Нас ведь специально набирают без обременений, потомства да родственников, чтобы продаваться было неинтересно. Что надо, Родина сама даст. Этот, наверняка, из кабинетных, что с дитями да женой, да участочком за городом. Эти суки только и смотрят по сторонам, кому бы отдаться. Всё им мало. Всё им блага подавай. Кто же его сюда поставил? Или такой же, как он, но из руководства?

Ну, тварь, я и до тебя доберусь. Сказал ведь кто-то из великих: «Я мыслю, следовательно, я существую»! Вот. Я мыслю. Значит, и я существую. И я вам это докажу!!!

Такая злость меня взяла, что мать- кошка, наверное, ошалела, когда увидела одного из своих подрастающих котят, извивающегося и тонко, но пронзительно орущего в пространство.

Нет уж, грёбаные вы арабские аристократы, если я хоть что-то смогу сделать, я сделаю. Я до тебя доберусь, хоть на своих четырёх. Если ничего больше не смогу, я тебе, сука, морду когтями так попорчу, что всю оставшуюся жизнь полосатым будешь ходить...

А если, всё-таки, не поздно, то я из этой шкуры вылезу, но не позволю вам сделать ваше дело...

Глава третьяКотобудни

Как говорил наш инструктор, Альберт:

«В чем отличие русского разведчика от любого другого? Русский разведчик даже в жопе у негра найдёт светлое пятно...» Кстати, сам Альберт, вот совпадение, был чернокожим, дитя очередного фестиваля или олимпиады, говорящий по-русски лучше нас самих и постоянно прикалывающийся над своим цветом рожи (это его слова, не моя ошибка)...

Кто бы мог подумать, что этот крохотный организм нуждается в таком невероятном количестве пищи! Чёрт побери, да он постоянно ест... Мы уже вовсю бегаем и жрём всё подряд... Голова порой кругом от этой вечной суеты, и я даю коту волю, чтобы предаться своим мыслям.

Я научился в нужный момент полностью перехватывать управление и направлять стопы, вернее, лапы, куда мне хочется. Получается, правда, пока не очень. Представьте, каково это- всегда использовать две ноги и вдруг получить четыре. Да ещё хвост. Да, он тоже снабжён мышцами и им тоже надо как-то управлять. А роль этого аксессуара в жизни кошки, как оказалось, огромно. Пару раз я падал с возвышений, не сумев сбалансировать, поскольку, блин, просто не знал, как надо им действовать!

Ясно, что мой носитель умеет это делать инстинктивно. Как и миллиарды его сородичей. А я?

Похожие чувства я испытал когда-то, обучаясь пилотированию вертолёта. Вот где на первых порах- взрыв мозга. Ты обязан скоординировать действия обеих ног, обеих рук, и постоянно следить за поведением винтокрылой машины, постоянно норовящей развернуться в воздухе... А ещё раньше, в детстве- управлению автомобилем с ручной коробкой передач. Одновременно надо делать несколько действий с использованием разнообразных органов. Когда эти самые органы достались вам с рождения, оно и понятно, не думаем же мы, люди, как шевелить хвостом, поскольку у нас его нет.

Как же заблуждаются те, кто до сих пор выстраивал замечательные теории по поводу зрения кошек! Кто-то говорил, что кошки видят в чёрно- белом изображении и не видят неподвижных предметов. Другие, бия себя в грудь, с жаром уверяли весь мир, что зрение кошек цветное, третьи клялись чем угодно и предлагали как непреложную истину, что кошки видят ещё каким-то замысловатым образом. Всё оказалось ерундой. Это напоминает мне, как мастерски и, как оказалось, фальшиво, придумано церковниками то, что происходит после смерти... Все эти взгляды со стороны, темные коридоры, видения ада и рая... Ага, типа, Господу нечем больше заняться, как персонально тебя водить за ручку, как ребёнка в зоопарке и показывать, что тебя ждёт... Точно. А если будешь шпионом, малыш, и тебя застрелит принц ибн Хули, то ты станешь котом. Тьфу!

Прежде всего, у кошки широченный боковой обзор. На мой взгляд, градусов двести семьдесят, не поворачивая головы. В это трудно поверить, ведь глаза кошки находятся не по бокам, как у грызунов, а впереди, как у всех хищников, однако, первое время картинка, полученная с этих камер, тьфу, глаз, удручает. Это что-то вроде широкоугольного объектива фотоаппарата, только без искажений по краям! Ну, вы, конечно, видели эти панорамные фото, в которых всё искажается дисторсией и напоминает изображение в кривом зеркале. Это даже, типа, модно и круто. И объектив называется «Рыбий глаз». А тут- вся картина и без искажений! И в этом поле зрения происходит одновременно столько вещей, что не успеваешь сразу всё переварить. Кошка, конечно, этого и не переваривает. У неё две задачи (по крайней мере, у кошки бродячей)- уцелеть и нажраться. Чем, кстати, мы круглосуточно и занимаемся.

Вернусь к зрению. У меня ведь ещё есть усы и брови, которые называются вибриссами, по-научному. Очень похоже, что они каким-то образом дополняют возможности глаз. Этими волосками я чувствую малейшее движение воздуха, самое ничтожнейшее. И ориентацию в пространстве можно понять в любом положении и состоянии. Цвета, которые видит кошка, не совсем те, что привыкли видеть мы. Вернее, совсем не те. Как будто изображение пропущено через фильтр, размывающий естественные оттенки и раскладывающий привычный цвет на разные цвета спектра. Травинка, например. Мы бы сказали «зелёная», а тут я вижу кучу разных сочетаний, начиная с красного, заканчивая синим. Резкость наведёшь- и она, вроде, зелёная. Чуть отвлечёшься- и травинка разноцветная.

А ночное зрение! Это нечто из ряда вон выходящее. Все теории о том, что глаз кошки так чувствителен только потому, что он отражает свет, оказались на поверку ерундой. Есть некий орган, о существовании которого ни учёные, ни зоологи не знали. Забегая вперёд, скажу, что это было только первым моим открытием. Итак, видимость ночью практически стопроцентная. Похоже на то, как видишь мир в инфракрасный ночной бинокль или прибор ночного видения. Тёплые объекты выглядят ярко, все остальные (наверное, чтобы не врубиться башкой сослепу)- как силуэты, но ориентироваться можно запросто. Интересна и такая особенность. Допустим, перед вами (перед кошкой, в частности) такая экспозиция. Фасад дома. Открытая дверь в подъезд. В подъезде темно, а прямо над крышей дома стоит солнце. И, естественно, бьёт в глаза. Человек в этой ситуации будет временно слеп, в лучшем случае, различит цвет фасада дома, не говоря о том, что находится в подъезде. И из подъезда его легко можно достать спрятавшемуся стрелку. Зрачок сужается, и всё. Недаром, говорят, что пираты носили чёрную повязку через глаз не потому, что у большинства пиратов не было глаза, а для того исключительно, чтобы, спускаясь с палубы в трюм, не слепнуть и не привыкать к темноте. То есть, один глаз у них был дневной, второй- ночной. У кошки эти два прибора совмещены в одном. То есть, в вышеописанном примере, кошка отчётливо видит как солнце, так и фасад дома, а также и содержимое тёмного подъезда. А уж того, кто будет ДВИГАТЬСЯ в подъезде, она различит на ура.

Вообще кошку очень трудно застать врасплох. Продолжая рассказ о глазах, упомяну потрясающий датчик движения, как я его назвал. Вот сидит кошка, смотрит в пространство. Как я уже говорил, изображение очень насыщенное и содержит бездну информации. Так вот, если в поле зрения долго ничего не происходит, кошка перестаёт это видеть. Неподвижный (а, следовательно, безопасный и несъедобный) предмет перестаёт быть видимым! Но стоит только чуть пошевелиться предмету (это может быть дерево, стена или затаившийся хищник), как он снова появляется, и кошка реагирует на него должным образом (никак не реагирует, если предмет безопасен, или даёт дёру, если это угроза).

Потрясающий нюх. Большинство утверждают, что собачий нюх лучше и тоньше. А откуда они это узнали? Это опять те же увлечённые фанатичные фантазёры. Конечно, хрен ты заставишь кошку идти по следу... Для этого у кошек слишком много гордости. И я начинаю понимать, почему! Я не знаю, сильнее ли кошачий нюх или слабее, но нюхаю я, кажется, километров на сто. При этом вдыхаемый воздух раскладывается на все присутствующие в нём запахи и ароматы! Мы обычно выделяем среди воздуха что-то особенно сильное, приятное или, наоборот, гадкое. Остальное не замечаем. А представьте себе, что воздух поступает через ноздри не чем-то смешанным, готовым миксом, а слоёным десертом. Да, представьте ,что вы вдыхаете слоёный десерт, в котором есть разноцветные прослойки, добавки, крошки шоколада и прочих вкусностей. И анализ вдыхаемого идёт параллельно вдыханию. Все эти многочисленные слои! И кошка по своему желанию выделяет нужный слой и пытается определить, откуда он исходит. Я, честно говоря, когда подключился полностью к кошачьему обонянию и начал вникать в его суть, несколько оторопел. Приходилось на первых порах отключаться (я научился это делать быстро и оперативно) и приходить в себя. Это ведь такой поток информации, что даже человеческий мозг не может сразу принять его. Ага, вот я сказал очередную глупость. Человеческий мозг. Да ведь мозга-то у меня и нет! Сознание- да, есть. Мозг есть, но кошачий, величиной с перепелиное яйцо. Без всех этих чудных извилин, оболочек, и прочего тюнинга, которым так хвалится человеческий мозг.

Но я ведь думаю! И анализирую всё то, что воспринимаю!

Несколько раз я намеренно (а множество раз- с помощью кота) испытал и чудесную особенность кошек- падать почти с любой высоты. Мой носитель лазит везде и падает отовсюду. Процесс переворачивания в воздухе происходит автоматически, без всякого участия сознания. Я проверил- нет, кот тоже в этом не участвует. Что-то вроде встроенного гироскопа в гироскутере или сегвее. Я даже несколько экспериментов провёл. Падал, правда, с небольшой высоты и над песком. На всякий случай. Блин, работает, как ты не прыгни. Всегда на четыре лапы. Даже если расстояние небольшое, всё равно успеваешь перевернуться. А, и крутится тело всегда по часовой стрелке! Вряд ли кошка знает об этом, это тоже заложено в механизме вращения. Опять загадочный орган. Ещё одна загадка.

А прыжки! Пока не попробуешь сам, не вникнешь. Да, блоха, конечно, прыгает дальше и выше (относительно размеров тела). Но там идёт речь о каких-то хитрых связках и рычагах. А вот лягушке, прыгающей без всяких ухищрений, кошка, пожалуй, не уступит. Сами, наверняка видели, как котёнок подскакивает с места вертикально вверх на метр- полтора? Мне даже показалось (и я продолжил эксперименты), что в какой-то момент кошка преодолевает силу тяжести и зависает в воздухе. Мечта людей о победе над гравитацией? А достигли кошки...

Про гибкость и приспособляемость кошачьего тела и говорить не стоит. Нет-нет, я не о сладостной мечте многих извращенцев - лизании собственных яиц. Этим кот пока не занимается. Мелкий ещё. Кошка-мать это делает за него. Чёрт побери, но как приятно! В это легко втянуться!

Нас тут пятеро. Остальные – типа братья и сестры моего кота. Или меня? Да, мозговзрыв...

Мать наша- вполне себе потрёпанная жизнью бродячая кошка, кажется, полосатая, рыжая с чёрным.

Почему «кажется»? Просто там, где мы с ней встречаемся и, так сказать, приникаем к материнским грудям, достаточно темно. Живём мы в уютном углублении, там, где контейнер был поставлен на какую-то яму, да так на яме и остался. Поэтому в логово ведёт узкий лаз, внутри тесно, но зато уютно. Наружу все вылезают через то самое отверстие, а, когда хочется пожрать, возвращаются обратно.

Киска, киска, где же твоя миска?

Нас, оказывается, подкармливают! Это я выяснил, когда задался вопросом, почему наша мать не уходит надолго и где вообще она берёт еду? Пожилой потрёпанный араб вполне классического арабского вида, периодически наполняет ржавую миску, сделанную из консервной банки, разной снедью. Едой это назвать трудно, но кошка жрёт пахучую субстанцию регулярно, отгоняя любопытных котят, которых кормит грудным, так сказать, молоком.

Проходит ещё с десяток снов, и я понимаю, что мой кот достаточно окреп, чтобы предпринять сколько- нибудь длительное путешествие и попытаться выяснить, где мы находимся и какой сегодня день.

Ага, не тут –то было. Оказалось, что наш с котом организм, хоть и в силах безумствовать, прыгать и носиться на освещённом солнцем пятачке перед контейнерами, однако, недолго. Заряда батарейки хватает минут на пять, после чего кот должен падать в тень и валяться там, отдыхая. Моя попытка последовать за арабом после приноса еды закончилась падением метров через пятнадцать...

Приходится ждать, жрать и тренироваться. Да, тренироваться, как вы думаете. Кошачий организм тоже, оказывается, можно тренировать. Не могу же я ждать, пока он сам окрепнет в достаточной мере.

Плоды тренировки стали заметны уже через пяток дней. Мой кот стал сильнее и проворнее всех остальных и, если бы захотел, не подпустил бы никого другого к материнской, так сказать, груди...

Итак, я проследовал за арабом, прячась в тени контейнеров.

Оказалось, старик обитает в сторожке, организованной в таком же, как он сам, потрёпанном контейнере, на некоторой высоте, чтобы можно было обозревать окрестности. На растянутых верёвках сушились какие-то тряпки, к его обиталищу вела железная лестница. Может, он был тут сторожем, кто его знает...

Немалых трудов стоило забраться на лестницу. Да, теоретически сей процесс я представлял, но практически пришлось попотеть (ага, если бы кошки потели, я был бы насквозь). Надо сказать, логово араба было достаточно уютным. Старый топчан, шкаф в углу, этажерки, холодильник, древний, но старательно тарахтящий. Железные стены контейнера увешаны старыми коврами, такой же ковёр лежит на полу. Мириады запахов. Телевизор. Древнее холодильника, но тоже работающий. Я прыгнул на топчан. Нет, не видно. Телевизор стоит на холодильнике. Ещё пара кульбитов, и я на столе. На секунду я отвлёкся, и мой кот перехватил управление, начав пожирать кусок серого хлеба, лежавший на столе. Я не стал вмешиваться, скосив глаза на экран. Обычный блок новостей, события там-сям, нефть, светская хроника и прочая чепуха. Как выяснилось, я не разучился понимать арабский. Кот сожрал хлеб, пытался начать поиски чего-либо ещё съестного, но тут мы услышали шаги и кряхтение. Кто-то поднимался по давешней железной лестнице.

Пришлось юркнуть под топчан, затаившись там в пушистой пыли.

Араб вошёл, пару минут посмотрел в экран, открыл- закрыл холодильник, гулко попил из бутылки. Более всего я опасался, что он выключит телевизор. Нет. Прибор продолжал вещать.

Араб медленно, с охами и вздохами опустился на топчан, и низ матраса чуть не прижал меня к полу. Мой кот хотел было свалить, но я удержал его. Раз уж я здесь, надо понять, какой сегодня день.

Сколько прошло времени, не знаю. А, надо сказать, кошки не могут долго бодрствовать, особенно растущие кошки, которым надо постоянно спать, поэтому я держался в сознании исключительно усилием человеческой воли.

И вот, наконец, получилось! Комментаторша приятным голосом произнесла: сегодня, такого-то дня такого-то месяца, мы снова здесь, чтобы....

Есть, бинго!

Получалось, что с момента моей смерти и неожиданного воскрешения прошло два месяца.

И остаётся четыре месяца до задуманного теракта. Четыре месяца....

Диалог первый.

- Про Андрея новостей нет?

- Про Андрея?

- Ах да, тринадцать- ноль- семь.

- Никак нет, товарищ майор, никакой информации. Вся наша резидентура на Востоке озадачена, но новостей нет. Прошло уже полгода, как он исчез.

- А что говорит агент двенадцать-три-семь? Тот, что связным у этого фанатичного принца?

- Утверждает, что тринадцать-ноль-семь исчез из его поля зрения как раз полгода назад. И никаких вестей.

- О планах принца что-то есть?

- Никак нет. Обычные, так сказать, будни богатого бездельника. Купил очередные акции, пару жеребцов, а так- никаких особенных планов.

- Жаль. Жаль Андрея. Продолжайте пока искать. Хотя... Вряд ли. Нет его, похоже, уже в живых...

Диалог второй.

- Ваше высочество, на связи ибн Али.

- Соединяй. Да, да, салам! Процесс идёт? Не бойтесь, это полностью защищённая линия.

- Да, ваше высочество, всё в порядке. Мы проверили все системы, сбоя не будет.

- Транспорт готов?

- Да, мы приготовили специальную камеру на борту, её невозможно обнаружить при обыске корабля. Фактически, для этого надо разобрать контейнеровоз до нижней палубы.

- Это не помешает срабатыванию?

- Наоборот. Действие будет более концентрированным. Я провёл моделирование, эффект ожидается фантастическим. Я послал вам видео в почту.

- Видел. Впечатляет. Вы приготовили запасной вариант? Я не люблю рассчитывать на удачу.

- Да. Было нелегко найти ТАКОЕ количество пластида, мы разместили его в обшивке днища. В случае неудачи основного плана, радиус сплошного поражения планируется около трёх километров. Содержимое контейнеров добавит фейерверку огня!

- Не резвитесь, ибн Али. Продублируйте ВСЕ системы. Запустите туда десяток полицейских собак, чтобы проверить изоляцию. К назначенной дате всё должно быть готово. Когда корабль выходит?

- Через три месяца. В пути он будет двадцать восемь дней. И два дня на нужном нам рейде.

- Принято. Аллах велик!

- Аллах велик, ваше высочество!

Глава четвёртаяКот с человеческими глазами

- Мама, а ты знаешь, что кошки- это инопланетяне? И они прилетели на Землю, чтобы изучать нас?

- Так, Максим, прекращай говорить глупости и собирайся в школу. А это что? Опять? Сколько тебе говорить, не хватай ты этих бездомных кошек, одна зараза от них. Ну-ка, пошла, пошла отсюда! Зачем ты их тащишь?

- Я не тащу, они сами приходят. Не выгонять же их. Смотри, какой классный.

- Классный, конечно! Лишая нам только не хватает. А ну, брысь!

И очередная кошка с позором изгонялась из квартиры. И я ведь не обманывал! Никого я домой специально не приносил. Они сами приходили! (Не виноватая я! Он сам пришёл!)

В родительском доме кошек не было, зато их в обилии водилось в деревенском доме бабули с дедом. Поскольку там за поголовьем хвостатых следили слабо, по причине постоянной занятости хозяйством, периодически позволяя им плодиться и размножаться по собственному усмотрению, то кошки радостно и безудержно разводились сами собой. Конечно, периодически дед устраивал зачистки и экзекуции, избавляясь от лишнего поголовья с помощью ведра с водой, но скоро кошки раскрыли его злобные намерения и стали приносить приплод где-нибудь в недоступном месте. И к моменту, когда дед находил гнездовье, оттуда уже с отчаянным писком разбегались подросшие котята. А кто же будет топить ТАКОГО котёнка? Одно дело- слепые, мокрые существа, похожие на чёрт знает что, вроде мышей. А другое дело- подросшие очаровательные котята!

Поголовье регулировалось само собой, так сказать, естественным порядком. Кошки рассеивались по всей деревне, пополняя ряды убывших по разным причинам бойцов. Частично хвостатые оставались на участке у бабули с дедом, самые ловкие перебирались жить в дом. Там обычно водилось от двух до четырёх особей, считавших себя, очевидно, живущими у Христа за пазухой. Всегда имея возможность, во-первых, кормиться централизованно, из алюминиевой помятой кастрюли с варёной рыбой, вперемешку с хлебом и кашей. Во-вторых, подбирая всё то, что упало, но осталось незамеченным.

Упало или было спрятано.

Спрятано, конечно, мной. Это были корки чёрного хлеба, спрятанные в изгибах древнего круглого кухонного стола. Терпеть я не мог эти корки (думаю, нелюбовь была взаимной), и украдкой скрывал их. Кошки находили корки, вытаскивали, и то ли съедали, то ли прятали, я так и не понял. Дело в том, что дед, случайно или нарочно найдя спрятанные корки, устраивал мне выволочку. Как человек, прошедший войну, он так никогда и не смог избавиться от предрассудка, что у хлеба священным является всё, начиная от мякиша, заканчивая смолянисто- чёрной горькой коркой. А я хлеб вообще не особо любил. Зачем давиться хлебом, если есть много всего вкусного. Например, котлета. В ней и так есть хлеб.

Но нет! Отказ от хлеба считался проступком, равным отказу от святого причастия, совершённому прихожанином, да ещё и в престольный праздник! Разве можно было объяснить деду, что я считаю хлеб не чем-то непременно обязательным, без чего нет обеда (старая глупая поговорка), а балластом, позволяющим наесться, если еды маловато. Следовательно, когда еды достаточно, без хлеба можно вполне обойтись!

Как бы не так! Приходилось привыкать к употреблению хлеба, в-основном, чёрного, но к коркам я привыкнуть не смог.

А кошки как будто знали всю эту тему, и, похищая корки из излучин стола, тем самым, спасали меня от гнева деда! Он порой специально шарил внутри ветхой мебели, чтобы найти что-нибудь преступное для постановки мне на вид...

Я не скажу, что я испытывал к семейству кошачьих, а в особенности к его несимпатичным представителям, живущим в деревне, какие-то особые пристрастия. Да, кошки мне всегда нравились, но ведь вредные они, упрямые, а я сам всегда был упрям и упёрт, словно ослик Иа...

Да и кошки, надо сказать, до определённого момента, не питали ко мне особых чувств. История с корками и прочими загадочными событиями началась после совершенно, на первый взгляд, неприметного случая...

Деревню, в которую я ссылался на всё лето, огибалась по задам небольшой сонной речушкой, в самом широком месте имевшей метров пять водной глади.

На одном из изгибов была заводь, так называемый бочаг. Тут речка образовала расширение диаметром метров в пятнадцать, и глубиной метра два-три. Для местного населения это было единственным местом для принятия водных процедур, поэтому периодически кто-то из соседей чистил бочаг от водорослей, тины и кувшинок, норовящих затянуть и без того скромное пространство открытой воды. Дед подобным занимался редко, он ходил на бочаг мыться по вечерам. Не скажу, что вода в речке была очень уж чистая. Иногда, впрочем, в бочаге виднелось дно.

Местные пацаны, которых насчитывалось с десяток, включая примкнувших к ним городских, привезённых на каникулы, в хорошую погоду грелись на солнце и плескались в бочаге. В деревне времени для подобного безделья было мало, поэтому и встречи на бочаге случались нечасто. Не совпадали мы по времени. Например, мне сегодня поручено носить вонючую воду из специальной ямы в бочки для полива. И я не имею права отвлечься до окончания этого увлекательного процесса. Я закончил, иду за соседским парнем, а он уже занят прополкой огорода. Третий сосед послан собирать траву для кур. Вот так вот и получалось.

Мне в том году исполнялось, кажется, тринадцать лет.

На деревенских просторах, зажатых между старым Ярославским шоссе и упомянутой речкой, резвился беззаботный июль конца восьмидесятых годов двадцатого века.

Был, вроде, субботний или воскресный день, и я, выполняя какие-то поручения деда на задах огорода, увидел группу знакомых пацанов, оживлённо что-то обсуждавших и двигавшихся к бочагу.

Я заинтересовался, оставив свои занятия, хотя меня никто специально не звал, и примкнул к группе.

Они тащили мешок из под картошки, в котором что-то извивалось.

К моему ужасу, оказалось, что в мешке была кошка. Даже, пожалуй, котёнок- подросток, только что переставший быть пушистым котёнком, но ещё не ставший тощим облезлым котом.

Выяснилось, что предполагался акт публичной казни.

Кошку поймали на месте преступления, когда в курятнике бабки Васьки Семёнова преступница задушила курицу и намеревалась сделать то же самой со второй пернатой, от ужаса орущей во всю глотку.

Подоспевшая на крики бабка оглушила кошку метлой, засунула в мешок и, кликнув Ваську, приказала кошку немедленно порешить. Рассудив из деревенской своей смётки, что кошка, повадившаяся душить кур, как какая-то лисица, уже не откажется от этого занятия.

Васька был известный в деревне отморозок, как сказали бы сейчас, и, созвав своих близких приятелей, Мишку и Сеньку, радостно и с огоньком ринулся выполнять приказание бабки.

Решено было утопить кошку в бочаге, предварительно привязав к мешку что-то тяжёлое. Это тяжёлое они тоже несли с собой, в виде здоровенной ржавой шестерни от загадочного древнего механизма.

Уже гораздо позже я стал задумываться о том, как порой замысловаты хитросплетения судьбы, как совершенно рядовое событие может привести к цепочке последующих событий, которые, как костяшки домино, падая одна за другой, запускают механизмы уже абсолютно непредсказуемые и фантастические... Впрочем, Булгаков задумывался об этом гораздо раньше. Но в те годы я его ещё не прочёл...

А тогда я понял, что никоим образом не могу допустить такого злодейства. Но как быть? Драться я, говоря по чести, не умел. Слушать меня они вообще не станут. Я, как приезжий городской, авторитетом не обладал, поскольку, повторюсь, драться с ними не мог.

- Парни, а продайте мне эту кошку,- идея пришла в голову внезапно, как молния. – А бабке скажете, что утопили. Давайте в мешок положим дохлую кошку, я видел там, в кустах.

Неожиданное предложение заинтересовало всех, и пацаны обступили меня. Городской Макс оказывался ещё более сумасшедшим, чем все думали раньше.

- А сколько дашь? – противно прошепелявил Васька через выбитый зуб.

Пришлось в уме судорожно подсчитывать имевшиеся в наличии капиталы. Выходило рублей двенадцать.

Я предложил пять рублей. Да ещё одной бумажкой.

Сошлись на семи рублях. Я побежал домой за деньгами, взяв с них обещание пока ничего дурного не делать с кошкой. На обратном пути я должен был захватить дохлую кошку из кустов.

Сердце моё отчаянно билось, когда я снова приближался к ним, прыгая через кочки на лугу. Дохлую кошку я держал за хвост, обернув его старой тряпкой. Деньги, бумажка и горсть монет звенели в кармане шорт. Я опасался, что они просто из вредности и присущей всем деревенским подлости сделают своё чёрное дело, несмотря на вожделенные деньги.

Уфф.... К счастью, бабло, как всегда, победило зло. Пацаны сидели на берегу бочага, кто-то развалился в траве, грызя травинку, другой трогал ногой воду. Мешок извивался и дёргался неподалёку.

Обмен произошёл. Дохлая кошка отправилась в мешок, а выпущенный кот- подросток, дико озираясь, огромными прыжками, словно кенгуру, ринулся сквозь траву к зарослям кустарника. Пацаны, получив от меня деньги, в очередной раз усмехнулись глупости городского простофили, и пошли окунать мешок с кошачьим трупом в воду, чтобы представить бабке веские доказательства совершённой казни.

Я отправился домой, всё ещё находясь в недоумении от своего поступка и спрашивая себя, правильно ли я сделал.

Проживал я летом в пристройке к дому- дощатом чулане. Сие помещение находилось с домом под общей крышей, но было отделено капитальной деревянной стеной. Сооружение весьма хлипкое, но вполне уютное. В чулане стояли две панцирные кровати с порыжевшими шарами, когда-то хромированными настоящим советским хромом, между ними – древняя тумбочка, где у меня хранился разный мелких хлам, а также пара самодельных полок, на которых соблазнительной горой были свалены подшивки журналов «Крокодил», «Здоровье» и «За рулём», годов, наверное, с шестидесятых! Эти завалы мудрости я пролистывал, уединяясь в чулане в то время, когда не требовался деду. Обычно по вечерам. Да, ещё в чулане висела вешалка с пыльной верхней одеждой, помнившей, наверное, ещё французов под Москвой. Ну, уж немцев точно! Более в чулане ничего не было, оставались только проходы между кроватями.

Я пришёл к себе в логово, первым делом пересчитал значительно сократившиеся капиталы, но расстраиваться по этому поводу особенно не стал, ибо в деревне тратить их особенно не на что, а при отъезде бабуля обычно втихаря вручала освобождённому с каторги узнику пятёрку, а то и красную, очаровательную десятку!

Этот день тянулся как всегда, была прополка, ношение воды, вечерний выход «за забор», куда под закатные лучи выдвигались бабули и прабабули, наблюдая за вознёй и беготнёй внуков и правнуков. Да, тогда в деревне бурлила, бегала и вопила жизнь!

Наступил вечер, когда, после ужина и просмотра программы «Время» на стареньком, но вполне бодром чёрно- белом телевизоре, я отправился к себе, в чулан. По телику шёл какой-то производственный советский фильм о злоключениях и достижениях борцов с квартальным планом, дед устроился возле него, перебирая извечные луковицы, бабуля хлопотала на кухне, и делать мне в доме было совершенно нечего.

Я развалился на скрипучей кровати, полуутонув в перине, служившей мне ложем. Этой перине, наверное, как и самой кровати, было лет пятьдесят. Набита она, судя по периодически вылезающим даже через простыню, перьям, всяким разным пером и пухом, что нашлось на тот момент, и интереснейшие порой вылезали экземпляры! Я даже начал собирать коллекцию, а иногда и сам исследовал поверхность перины и выдёргивал оттуда перья, но это быстро надоело. В наше время аллергологи схватились бы за голову от того количества всякой дряни, что могла селиться внутри уютного пухового гнезда, а нынешние дети при приближении к ней начинали бы кашлять, хлюпать носом и рыдать, но моему организму было всё нипочём.

С полки была взята подшивка, кажется, «За рулём», за 1965 год, и я меланхолично начал читать и рассматривать иллюстрации, ещё черно- белые, но занятные.

Сквозь щели между досками чулана в чулан просачивалась тьма. Иногда в моём воображении она затекала через щели, лилась на соседнюю кровать, и постепенно начинала заполнять пространство чулана. Потом подобное начали показывать в ужасниках. В фильмах тех невинных времён подобное не допускалось. Ничто не должно было отвлекать трудящихся от плана пятилетки.

Времени было около полуночи, и глаза начали слипаться. Я сам обычно регулировал свой отход ко сну. Как заснулось- так и заснулось. Главное- свет выключить. Внезапно, среди ночной тишины, тикания будильника и поскрипываний старого дома, снаружи послышались звуки. Сначала шуршание. Множественное, синхронное, словно несколько неизвестных пробирались через кусты малины и смородины, окружавшие дом.

Одно из окон чулана, выходившее на соседский дом, закрывалось деревянной ставней, типа калитки, которая у меня всегда была закрыта. Зато второе окно, на стене, выходившей на рассвет, украшала только самодельная занавеска. А снаружи- древняя ржавая решётка. Решётки мне видно не было, ибо оконная рама была разделена на восемь, кажется, маленьких окошек, как издревле делали окна на деревенских террасах и разных иных подсобных помещениях. Мне почудилось, что в окне показался свет. Нет, только почудилось. Я выглянул в ночную тьму, предварительно погасив ночник, но ничего определённого там не увидел, хотя несколько небольших силуэтов под бледным светом умирающей луны мелькнуло. Кошки, что ли? Или собаки? Раздавшееся мяуканье ответило мне на этот вопрос. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я стал различать множество кошачьих силуэтов, шныряющих в траве и между кустами малины.

Это было весьма и весьма странно. Хоть и говорят, что кошки ведут ночную жизнь, однако, бубулины кошки ночью валялись в самых тёплых местах, и активизировались только рано утром. Уличные кошки тоже обычно не проявляли активности по ночам. А тут среди ночи- партийное собрание на улице!

Я пристально вглядывался в полумрак, ставший уже менее плотным. Вполне различался соседский штакетник, яблоня слева, стена дома прямо, в продолжение чулана, кусты малины, кошки. Да, кошки усаживались в траве. Садились они полукругом. Перед окном кусты малины образовали небольшую полянку, может, метров пять в диаметре, и сейчас на полянке амфитеатром сидели кошки. Я стал считать их. Получалось то ли девятнадцать, то ли двадцать штук. Края амфитеатра скрывались в темноте.

Раздалось особенно громкое шуршание, и вдруг, пройдя через ряд кошек, перед окном появился Кот. Именно так, с большой буквы. Размером он был с хорошую собаку, длинношерстный. По поводу цвета- в лунном мраке трудно различить цвета, ведь мы их можем определять только на свету. Вроде, полосатый.

Кот медленно и важно прошёл сквозь ряд, словно монарх выходит к подданным, при этом подданные расступались перед ним, и сел. Расстояние от него до меня было метра три- четыре, вряд ли больше.

Кот шёл с низко опущенной головой, сел, и медленно начал поднимать голову.

Потом я много раз спрашивал себя, не привиделось ли мне то, что я увидел.

В те времена я не пил, не курил, не говоря уже о других способах изменения сознания, так что, вполне мог поручиться сам себе за виденное. А увидел я то, что повергло меня, как модно сейчас говорить, в шок. Нет, не в ужас, особенно бояться тут было нечего, но в состояние оцепенения. Это сейчас, при развитии компьютерной графики, увидеть подобное – дело техники. И нынешние дети, даже увидев голову человека на теле собаки, вряд ли удивятся. Даже если такой собакокентавр будет оснащён крыльями.

А тогда, среди деревенского июля, в самую тёмную минуту летней ночи, с кошачьей морды на меня смотрели человеческие глаза. Тот, кто хотя бы раз видел кошку перед собой, знает, насколько её глаз отличается от человеческого по форме зрачка. Даже мейн-куны, которых считают очень похожими на людей, не обладают ТАКИМИ глазами...

Кот смотрел мне в глаза, пристально, не отрываясь и не мигая. Мне показалось, что я явственно различил цвет этих глаз, хотя за это ручаться не могу. И отвести глаз я не мог, да и не хотел. Оцепенение продолжалось, и что-то происходило, я это чувствовал. Но что, - тогда я ещё не знал.

Кот моргнул, тоже совершенно по-человечески, не открывая глаз, наклонил голову в лёгком поклоне, тоже абсолютно не кошачий жест, посидел так с полминуты, поднялся, развернулся, и, проследовав через полукольцо кошек, исчез в траве. Кошки, не вставая с травы, тоже опустили головы в поклоне (блин, абсолютно мультяшная ситуация!), затем вскочили и, толкая друг друга, скрылись в зарослях...

Шуршание очень скоро затихло, луна окончательно зашла за тучи, и снаружи воцарился полный мрак.

Я лёг на свою перину, чувствуя спиной очередное перо, сбегающее из её нутра, и мгновенно заснул. Что мне снилось в ту ночь, я не помнил, что было странно.

Но самые большие странности начались вскоре после ночного происшествия...

*************************************************************

Тень отца

Мраморно- белый дворец в тени усталых от солнца пальм.

Искусственный оазис наполнен птичьими трелями и журчанием воды.

Фигура в лёгких белых одеждах распростёрта на ложе из красного дерева тончайшей древней работы. Мягкие подушки окружают мускулистое, как будто высушенное солнцем тело.

Дымится опьяняющий фимиам, слегка булькает кальян.

Человек на ложе приоткрывает глаза. Ему что-то показалось. Никто не смеет входить в покои принца, когда он предаётся послеобеденным размышлениям. Однако, кто-то посмел нарушить запрет! Принц приподнимается на локте.

Знакомая фигура стоит у дверей, полуразмытая, но знакомая до спазма в скулах.

Принц попытался открыть рот, чтобы приветствовать вошедшего, но не получилось. Дурман проник глубоко в члены. Выяснилось, однако, что звуки рождаются и без произнесения слов, где-то в мозгу.

- Отец!

- Да, Махмуд, это я. Ты задумал очень плохое дело. Ещё есть время остановиться. Есть время отменить всё.

- Отец, ты знаешь, как я уважаю и люблю тебя, вернее, любил, нет, люблю всегда. Это неважно, вернее, это важно. Ты должен быть отомщён. Они убили тебя просто так, из собственной гордыни и попытки выслужиться перед американцами. Кому, кому ты делал зло? Народ любил тебя. Любил по-настоящему. Пусть враги ругают и поносят тебя. Король был диктатором, король был тираном! Мы знаем, отец, что нельзя удержать народ в руках и нельзя сделать им хорошо без тирании! Я стараюсь, я делаю так, как ты учил меня. Но мне нет покоя. Нет мне отдыха и сна. Я знаю, что произошло там, на базе. Все знают, что там произошло. Кто дал им право решать о жизни и смерти? Кто разрешил им выбирать, кто должен жить, а кто нет? Они, разве они знали тебя? Таких, как ты, нет больше на свете, таких как ты, не родится уже! Пока ты был жив, в Аравии и Ливии царил мир. Сейчас огонь стал нашим спутником. Огонь и смерть.

- Ты надеешься, что русские оставят нашу землю в покое? После того, что произойдёт? Они будут мстить, ты ведь знаешь.

- Отец, я не боюсь. И весь наш народ не боится их мести. Когда потребует Аллах, мы все, как один, умрём за веру и за тебя. Они должны знать, что нельзя вот так, без вины, карать тех, кого они сами решат! Не мы пришли к ним, они к нам. Они борются за наши земли, им нужны политические выгоды. Они говорят, что штатовцы – злейшие враги, но выполняют их поручения! После моего подарка им будет не до нас. Они узнают, но не сразу. Я принял меры. Я сам заявлю о себе, о тебе, о своей сыновней любви, о своей обязанности отомстить и только тогда обрету покой! Ты ведь понимаешь, отец, мира на нашей земле уже не будет никогда. Уж никогда наши оазисы не обретут прежнего очарования. ОНИ не оставят нас в покое. Они пришли, и больше не уйдут. ОНИ хотят, чтобы мы лизали им сапоги и приносили кость. И ты знаешь тех, кто делал и делает так. Ты знаешь того, кто шёл на все условия и потерял себя. Потерял Аллаха в себе. Нет, отец, я не умру, как Каддафи. Пусть обо мне идёт слава веками, пусть следующие поколения запомнят наши имена.

- Махмуд, погибнет множество наших. Я не говорю о неверных, хотя и среди них много истинных мусульман. Особенно в Северной Пальмире. Но потом весь мир ополчится на нас и придёт на нашу землю с огнём!

- Отец, те, кто там, уже не наши сородичи. Они не защищают Аллаха, они прислуживают неверным. Я ненавижу их. Им дорога в Ад! Ты знаешь, наша земля уже стонет под их сапогами, и не бывать миру на земле. Я отомщу за наших предков, за нашу веру, я отомщу за тебя, отец! И ничто не остановит меня! После твоей гибели я сам должен принимать все решения, и я принял главное решение, я сделал выбор! Извини, отец, но я люблю тебя! И я люблю Аллаха!

Принц почти кричал, но его губы не размыкались, а тело оставалось распростёртым на подушках.

Фигура в белом растаяла в прохладном воздухе, не сказав более ни слова. Принц закрыл глаза. Его решимость только окрепла...

Глава пятаяДжафар

Джафар был стар.

В его жизни было и прошло без возврата всё, что только может быть у человека. Любовь, семья, красавица жена, четверо детей. Был дом, небольшое дело, унаследованное от отца.

И всё исчезло. Всё унесла война.

Невозможно было предположить, что в середине двадцатого века опять возможны войны, рвущие ткань пространства и оставляющие незаживающие раны.

Но на его земле бойня началась, продолжалась и не собиралась останавливаться.

Он потерял всё. Дом, жену, детей. Даже страну. Сначала он воевал, покрылся кровью врагов и шрамами, стараясь прийти на помощь своей родине, стараясь хоть чем-то помочь раздираемой междоусобицей стране. Всё тщетно. Противоречия, копившиеся веками, даже тысячелетиями, вышли наружу, подогреваемые невидимыми, но всем известными кураторами.

Изломанный, искорёженный, он, наконец, сдался. Он понял, что не в силах что либо изменить в вековом конфликте. Он не хотел больше убивать. Быть убитым он не боялся. Даже мечтал воссоединиться с семьёй, но тщетно. Аллах не собирался отправлять его в Рай. По крайней мере, пока. Возможно, на него были иные планы?

Джафар оставил родину, в очередной раз почти смертельно раненный, был перевезён в соседнюю страну для лечения, да там и остался. После того, как пуля израильского производства задела позвоночник, Джафар уже не мог прицеливаться, предательски дрожали руки... Ему оставался шанс отправиться в Рай, использовав пояс шахида, однако, он чувствовал, что это не вариант.

Джафар оказался в стороне от родины, не оставив мыслей о ней. Он помогал тем, кому мог помочь, таким же обломкам войны, как и он. Открыл небольшую лавочку, которая позволяла ему жить самому и немного заботиться о других.

Так прошло почти тридцать лет. Конфликт на родине то разгорался, то утихал, чтобы снова воспламениться с новой силой. Джафар даже однажды съездил в родной город.

Слёзы душили его и текли по запылённым щекам, когда он стоял перед развалинами дома, выстроенного руками отца. Развалинами, под которыми были погребены двое детей... Город лежал в руинах, только кое-где обнаруживались жалкие признаки не сдающейся жизни. Прекрасные пальмы, когда-то дававшие густую живительную тень над улицей, давно были посечены осколками и сожжены, и только огрызки стволов кое-где стояли на улицах...

Джафар решил больше никогда не бывать на родине... Тем более, что ЭТО уже не было Родиной. Родина умерла. Осталось пятно на карте.

Он вернулся в свою лавчонку и продолжил трудиться. А когда силы стали уходить, старый друг помог ему устроиться в порт. Должность сторожа в порту, в его западной части, не требовала особенных знаний и усилий. Эта часть порта редко посещалась людьми. В - основном, тут находились списанные морские контейнеры и прочий хлам, периодически вывозившийся для переработки.

Жалованье было небольшим, но достаточным, чтобы не только не умереть с голоду, но и иногда полакомиться чем-то вкусненьким. Впрочем, Джафар был старым солдатом, не привыкшим к излишествам.

Жильём ему служил контейнер, оборудованный под сторожку. В нём было всё необходимое для жизни и молитвы, даже кондиционер. Удобства и вода оборудованы за углом.

В обязанности Джафара входил обход контейнерного городка, наблюдение за происходящим, проверка документов у людей, привозивших и увозивших контейнеры. Правда, это случалось редко.

Да и людей тут почти не бывало.

А по поводу беспорядка, случившегося два месяца назад, его предупредили заранее. Он не должен был ничего видеть и слышать. Да, ему заплатили, и заплатили вполне прилично. Почему бы и не полежать у себя в сторожке, нежась под струйками холодного воздуха из кондиционера, пока неизвестные люди решают свои проблемы?

Был выстрел, так что же? К выстрелам ему не привыкать.

Да, когда все уехали, он обнаружил на асфальте лужу свежей крови. Пришлось протянуть шланг и смыть жидкость, начинавшуюся спекаться, подальше, под контейнеры... Да немного потереть щёткой.

Это был беспорядок, а беспорядка Джафар не выносил.

Он ожидал, что появится полиция, но прошло время, никто не появился, и Джафар сам забыл про этот случай...

Джафар мечтал.

У него была единственная мечта- домик на берегу моря. Пусть этот домик будет крошечным, пусть хоть из пальмовых листов... Да он уже и присмотрел кое-что, недалеко от города, в тени прибрежных пальм. Его готовы были отдать за пятнадцать тысяч долларов. Небольшой уютный домик, на две комнаты, с террасой, выходящей на море, с крошечным огородиком. В палящий полдень пальмы, раскинувшие свои перистые ладони, шумели беспрестанно, напевая в унисон с шумом моря. Хозяин, давний знакомый Джафара, Ваха, был готов подождать. Правда, срок ожидания уже подходил к концу, а сумма никак не набиралась.

Джафар откладывал, то цент, то десять, а то и целый доллар. И в тайнике теперь было около шести тысяч, итог почти двадцатилетней экономии. Недавний инцидент с выстрелом и лужей крови принёс ему полторы тысячи, которые значительно приблизили его к цели. Можно было попробовать уговорить Ваху взять то, что есть, и попросить подождать, когда наберётся вся сумма. Но сколько придётся ждать? Ещё двадцать лет? Ваха тоже был далеко не молод, и хорошо относился к Джафару, но не готов был ждать бесконечно....

На этой должности Джафар мог рассчитывать максимум на сотню долларов, скопленных в месяц.

Но это если перестать кормить кошек...

А это было невозможно. Дело даже не в том, что на Страшном суде за это спросят по всей строгости. У Джафара было много грехов, за которые он готов ответить.

Джафар очень любил кошек. Да как можно не любить этих загадочных существ, посланных человеку самим Аллахом! Ведь даже Пророк Мухаммад был от кошек без памяти.

В легендах говорится о кошке Пророка, Муиззе, которую он очень любил. И однажды кошка спасла Пророку жизнь, убив змею, прокравшуюся в Его одежды.

А ещё однажды котёнок заснул на поле халата Пророка, и тот, собираясь на молитву, не решился разбудить мирно спящего котёнка и отрезал полу халата.

Из своих скромных доходов Джафар ухитрялся выделять немного на корм кошачьей семье, расположившейся среди контейнеров. Кошка- мать, трёхцветная красавица, недавно разродилась от бремени, и Джафар ждал, когда новорожденные котята, открыв глаза, появятся на свет Божий из тёмного логова, где родились.

А вот и котята. Их было пятеро. Ещё едва удерживаясь на ногах, они выбирались то по одиночке, то все вместе из –под контейнера и резвились на солнце. Кошка-мать следила за происходящим, постоянно наводя порядок и водворяя котёнка, убежавшего слишком далеко, в общую компанию. Джафар в свободное время сидел в сторонке и наблюдал за играми котят, иногда подрёмывая и забываясь тяжелыми сновидениями.

Котёнка, с которого и начались странные события, полностью перевернувшие не только жизнь Джафара, но и жизнь многих тысяч людей, Джафар отметил сразу.

Его поведение отличалось от остальных. Он носился и двигался как-то, как сказал бы старик, осмысленно. Как-то не по-кошачьи. Казалось бы, как это можно понять, но Джафар видел, что что-то не так, и наблюдал именно за этим, рыжим с белым, котёнком. Он постоянно отбивался от других котят, мутузивших друг друга в пыли и гонявшихся за мухами и бабочками. Как будто ему не интересны были ни компания, ни мухи, ни бабочки. Больше всего тревог и забот у кошки- матери вызывал именно он, этот рыжий странный экземпляр. То уйдёт между контейнерами и скроется из виду, и кошка в панике, заметив пропажу, бежит туда и тащит его обратно за шкирку. То начнёт взбираться на контейнер и прыгать оттуда, раз за разом, тоже вызывая ужас у матери. То вообще (и Джафар почувствовал холодок по спине от увиденного), начал, отойдя в сторонку от других, приседать на всех четырёх лапах, раз за разом. Да, было от чего оторопеть.

Джафар однажды заметил, как рыжий увязался за ним, правда, не смог уйти далеко, упал, повалялся и побежал к остальным.

И совсем уже не удивился Джафар, когда заметил, как тот же рыжий котёнок пробрался в его жилище. Спотыкаясь и подтягиваясь по железной лестнице, поминутно падая и снова поднимаясь, он взобрался в контейнер и исчез внутри.

Старик поднялся, котёнка, конечно, не было. Но Джафар знал, что он под топчаном. Попил воды и прилёг на покрывало, чтобы немного вздремнуть. Котёнок явно был под кроватью, оттуда слышалось тихое сопение, когда он засыпал.

По телевизору шли новости, Джафар стал потихоньку дремать, как вдруг проснулся от того, что увидел краем глаза котёнка. Тот, вылезши из-под топчана, прыгнул на табуретку, стоявшую перед столом сел и, подняв голову вверх, смотрел в телевизор.

Комментаторша непрерывно говорила что-то, но в момент, когда она произнесла: «...а сегодня, двадцать восьмого марта, две тысячи двадцать второго года, мы снова отметим, что...», котёнок вздрогнул, приподнялся, снова сел, и махнул передней лапой совершенно не по- кошачьи.

Но совершеннейший шок Джафар испытал, когда котёнок медленно повернулся к нему, снова сев на табуретке. Он напоминал человека, мучительно борющегося с некоторым сомнением, если только позволительно увидеть это на кошачьей мордочке. Глаза его были направлены вверх, он как будто осматривал потолок контейнера, украшенный кое-где тканью с сурами из Корана.

Но потом котёнок опять же медленно опустил глаза и посмотрел на Джафара. Увидев, что старик не спит, он расширил глаза и Джафар понял, что на него смотрит совсем не животное. Как будто сам Аллах смотрел на него из-под кошачьих век... Длилось это всего долю секунды, глаза котёнка стали рыжими, он вскочил, дёрнулся, спрыгнул с табурета, бросился к выходу, и звуки подсказали, что он кубарем катится по лестнице...

Глава шестаяОхотник на пираний

Левый глаз упрямо не хотел открываться. Правый орган зрения сумел как-то разодрать ресницы и выяснить, что в окружающем мире уже светло, а левый, стервец, подводил. Такое ощущение, что накануне я умылся ликёром. Знакомое ощущение, означающее, что вчера было принято на грудь весьма изрядно.

Так. А что там с головой? Голова, кажется, более-менее. Наверное, пока не проснулась, а вот вокруг глаз как будто сжали обруч. Причём обруч этот был подвижным, перемещался медленно вокруг всей несчастной башки моей, словно кольца вокруг Сатурна. Я полежал, прислушиваясь к ощущениям.

Предлагаю действовать медленно. Который, интересно, сейчас час? Судя по яркости света, должно быть не очень поздно. Хотя поди пойми эту столичную погоду. Блин, было ведь время, когда похмелья как явления для меня просто не существовало! Сколько же я мог принять вовнутрь без последствий? Много, по нынешним меркам, очень много. И максимум, что случалось наутро- это излишняя весёлость и смешливость. И, заметьте, без всяких дополнительных подозрительных веществ!

Итак, давайте пока глаза не открывать, а постараемся понять, что было вчера. Критически важно понять, что же было вчера, чтобы решить, что делать сегодня.

Так, приоткроем завесу воспоминаний..

Завеса никак не хотела открываться. Так она была пыльна, тяжела и, пожалуй, ещё влажна от мокрого душного смога, накрывшего столицу в конце весны.

День рабочий помню. Рутина. Ага, кажется, собирались с Ксюхой после работы посидеть. Так, а где Ксюха?

Медленно, чтобы не вспугнуть головную боль, потянулся под одеялом и пощупал ниже пояса. Так-с, трусов нет. Значит, Ксюха была. И куда делась? А, главное, когда?

Или, может, она в ванной? Прислушался. Нет, ни плеска воды, ни характерных для помывки или макияжа шумов, ни музыки из вечной её дурацкой колонки. Только слышно плюханье и чавканье пьющей Марты. О, Марту и спросим.

Призвал мысленно Марту. Не потребовалось даже открывать глаза, чтобы почувствовать её приближение, затем она мягко прыгнула на кровать. Села чинно, с достоинством, на самом краешке. И смотрела на меня, как всегда, преданно и с невероятно гордым выражением морды.

Послал образ Ксюхи, получил в ответ картинку. Ага, ушла, вопрос- когда? Поискал в памяти кошки изображение часов, однако, на часы она не смотрела. Вот никак не научу при каждом событии в доме смотреть на часы. Специально повесил этот гламурный часовой китч против лежанки Марты, идиотские такие часы, почти метр в диаметре. Большего размера часов просто не нашлось, не вокзальные же брать...

Что-то рано свалила. Похоже, настал тот самый любимый мной момент. Спросил Марту. Да, что-то там, внутри у неё, есть. Обоняние и инстинкты кошки не подведут.

Ага, значит, радостная весть будет донесена до меня сегодня вечером. Надо быть готовым.

Как я люблю этот момент! Просто обожаю!

Отослав Марту, решил немного настроиться, прежде чем выходить в жестокий болезненный мир.

Помню, как ЭТО было в первый раз.

Как, бишь, её звали? Да ладно, конечно, помню. Галя, её мать. Да, именно, её мать, поскольку они с Галей предлагались в комплекте, как две палочки Твикс. Мать появилась буквально через несколько дней после нашего знакомства, и уже не исчезала, постоянно нависая своим грузным телом над всеми событиями, происшествиями и отношениями.

Где я её нашёл? В смысле, Галю? Скорее, она меня нашла, в каком-то клубе, буквально через месяц после гибели родителей, когда трезвость стала для меня диковинным явлением, а одиночество- невыносимым.

Что я в ней нашёл? Да уже и не помню. Сочувствие, внешность, вроде, секс, тоже вроде.

Полгода мы встречались. Да не просто встречались. Она вторглась в мою жизнь быстро, стремительно, с напором римской боевой фаланги, использовав впоследствии мать в качестве стенобитной машины.

Даже о замужестве заговорила! А мамаша какие песни пела! Заслушаешься. И какие пироги пекла! Я, конечно, по поводу замужества уверен не был. Ну, не моё это, совершенно не моё. Кстати, как и пироги...

А она ко мне со всем барахлом перебралась, чемоданов пять, и принялась мою квартиру драить да в порядок приводить. То занавески дурацкие повесит, то коврик купит, то полочки заставит вешать. Кошек моих всех перепугала и разогнала. А мне как-то совершенно не до этого было. Клиника только-только какие-то гроши приносить начала, да тут ещё проклятая родительская авария. И до трагедии было грустно, а после - вообще клин.

Ну, так вот, однажды, с утра, говорит она мне, мол, милый, у меня для тебя новость, давай, типа, вечером при свечах посидим.

Ладно, думаю, посидим, что ты там мне сказать хочешь, что вообще ты можешь мне сказать нового. Надоела она мне, по-честному, хуже горькой редьки. Всё-таки, братцы, если вы сами мозгом не обижены, не пойдёт у вас дело с глупой бабой, как ни крути.

И вот вечер, я не совсем пьяный, думаю, ладно, сейчас мы твоей кислой дряни выпьем, а потом настойкой догонюсь. Только говори скорее.

Тары-бары, туда-сюда, томная вся такая, платье в обтяжку нацепила, прямо кошка в охоте. А Кыса (в то время она у меня дежурила) на шкафу сидит и злобно так смотрит на наш пикник.

И начинает мне Галя заливать. Дорогой, это судьба, теперь, наверное, у нас точно будет повод пожениться. Бла-бла-бла...

И достаёт конвертик розовый, бля, и из него фоточку. Мне-то эти фоточки хорошо известны, в данной фазе беременности что у кошек, что у двуногих - одно и то же.

Дорогой, это первое фото нашего малыша, начало, мол, альбома, ты будешь отличным отцом, и всё такое. А Кыса мне маякует, типа, точно, есть у неё в кишках эта тема...Нюхом чую!

Ну что, думаю, ты первая начала.

И, пока она лепечет своё заветное, выпиваю вино залпом, встаю аккуратно (ибо покачивает уже), иду к письменному столу, достаю заветную бумажку.

Она недоумевает, продолжает говорить, глядя на меня, но уже понимает, сволочь, что что-то пошло не так.

Возвращаюсь, сажусь, смотрю на неё так ласково и бумажечку протягиваю.

Замолкает на полуслове, давясь своими приторными речами, бумажку берёт, читает. Читать умеет, сучка, а я и не подозревал.

Глазками захлопала, что это, мол, такое?

А я ей, это, милая, мой диагноз. Хочешь, поищи в телефончике, что это означает.

Верите ли, дрожащим пальчиком искать начала. Нашла, ещё больше задрожала, слёзки появились. Да ты что, да это ошибка, да не может быть.

Встаю, диагноз забираю.

Сама, мол, говорю, соберёшься или барахлище в окно бросать? Даю тебе час. Можешь мамашу вызвать, вещи таскать, а потом обе - бегом к биологическому отцу твоего зародыша.

Ох, засуетилась она! А я тёще несостоявшейся в телефон фотку бросил, справочки моей драгоценной.

Оказалось, что барахла у неё (у Гали, конечно) скопилось, в том числе, и с моей помощью и деньгами- как у Киркорова костюмов! Я потом ещё месяц остатки находил.

Мамаша пыталась побулькать да возмутиться, так я ей вообще полицией пригрозил по факту мошенничества, и отстала она. Пропала вместе с дочкой, видать следующего лоха под венец ведут. Несостоявшегося младенца, конечно, вырезали и выкинули. Дура она, что ли, «для себя» рожать, да невесть от кого. Хотя, конечно, она знает, кто настоящий папаша...

Пил я хорошо дня три. В клинике меня почти потеряли. Сначала пил от радости освобождения, потом от досады, что чуть не попал, как прохожий - в лапы шулеров. А после обида взяла, да только обида перегорела скоро, да в настойке растаяла.

Ага, думаю, вот вы, охотницы на мужиков, как действуете! Прямо пираньи...

Даже назвал я этот их метод «Маточный шантаж». Присматриваться стал, да решил я побольше их, сволочей, на чистую воду вывести. У меня-то козыри самые старшие, да джокер в кармане. Когда моё бесплодие возникло, не знаю, да и не интересовался. Главное, что штуковина необратимая и неизлечимая, вот и славненько. «Поручик, вы детей любите? Терпеть не могу, но вот процесс...»

Так вот, я тоже процесс обожаю, а вот его последствия... Нет уж, и так планета пухнет и скоро лопнет от размножающегося люда, совершенно бесполезного и ничего, кроме дерьма, не приносящего. Лучше разводить кошек.

И стал я сам охотником. Охотником на пираний.

Сколько же нормальных пацанов поймано вот такими вот зубастыми разбойницами... Сколько жизней, в итоге, загублено. Нормальные парни, которые могли бы чего-то в жизни добиться своими мозгами, кем- то стать, будучи «осчастливленными» с помощью младенцев, начинают тупо пахать на этот выводок, который постоянно грозит увеличиться в числе, и пашут, пока позволяют силы. А потом им становится на всё насрать, отсюда и возникают «кризисы среднего возраста». Когда, вроде, киндеры выросли, и ипотеку отдали, и вздохнули посвободнее, но возникает вопрос: а для чего это всё было? Детям подросшим ты уже по барабану. Жена за годы детоводства подурнела и поскучнела, ты сам уже- не мальчик. Далеко не мальчик, медицинская карта- как том Маркса толщиной. И ЧТО дальше? Внуки? Боже, какая тоска...

Ребят, я вам что скажу. Отцовского инстинкта нет и быть не может. (конечно, есть отдельные экземпляры, которые, типа, обожают отцовство, но это- исключения и извращения. Кое-кто и с животными любит, уж простите за откровенность). А вот материнский инстинкт, вернее, инстинкт размножения у женщин- штука реальная, настолько мощная и неодолимая, что страшно становится! И большинство их любой ценой стараются эту свою потребность реализовать. И пофиг ей всё. В окопах зачинали и рожали, в крови, грязи и кровавом поносе. В концлагерях сношались, вынашивали и даже иногда рожали. Жуткое дело! Мало-мальски подходящий мужик- и она уже на сносях. И ты, брат, попался... Ладно, это моя любимая тема, некогда, поговорим попозже....

Теперь, короче, я действую так. Сам выступаю наживкой, благо многого для этого не нужно. Тачка у меня- не мегакруть, но блестит, да и модель редкая, приметная (тут смайлик, если вы не поняли).

Пара- тройка вечеров, пяток клубов, и я засветился. Каждый раз стараюсь бывать в разных местах, чтобы, так сказать, не примелькаться.

Несколько томительных тошнотворных клубных пати, и рыбка прикормлена. Начинают ходить вокруг меня кругами, да все при полном параде, да все такие сексуальные....

Клюют они сами, как на жирную карповую приманку. По опыту скажу, им очень нравится, когда не я проявляю инициативу, а они, типа, меня выбирают и снимают.

Ну, что же, едем ко мне, всё как положено, ночь любви, все дела. И вроде, искра проскочила, начинаем встречаться с ней.

Я в самом начале отношений, обычно после бурного секса, говорю: милая, мол, давай сейчас с тобой договоримся. Моя позиция такова: дети мне не нужны, я не собираюсь их иметь. Если тебе со мной не по пути, лучше сразу расстанемся, пока не поздно.

Что ты, милый, отвечает, да я об этом и не думаю, я так молода, а ты такой классный, и нам так хорошо вместе, что аж зубы сводит...

Ну, что же. Встречаемся. Секс я, повторюсь, очень люблю и практикую его часто. И, естественно, предохраняюсь как положено, иногда даже слишком тщательно, на её взгляд. Она посмеивается, но начинает разговор о каких-то таблетках, о женских контрацептивах и прочее. А презики, типа, снижают чувствительность и всё такое.

Переезжает она ко мне. Я трачу на неё приличные деньги, она живёт, как сыр в масле катается.

Начинаю я замечать через месяц-два, что стала она к предохранению как-то халатно относиться. А я, как бы случайно, иногда про резинку забываю. Особенно, когда в поддатости. А поддатость у меня- частое явление. В таких случаях она обычно говорит, мол, ничего, дорогой, я ведь таблетки принимаю, так что, не беда.

А сам подмечаю, что она стала график овуляций вести, что-то высчитывать, приложение в телефончик специальное поставила, и вообще не по делу суетится.

Понимаю я,- вот оно, началось.

Значит, дёргается она, нервничает, думает, что я не вижу. А я-то давно научился эту подпольную деятельность подмечать, словно опытный агент царской охранки- активность большевиков. Ведь понимает она, что- то не так, ну, не может она никак от меня зачать, и не в ней дело, она в себе уверена! А что делать, ведь партия (это я, типа), вроде, более чем достойная?

И вот настаёт день Икс.

Обычно в решающий день она загадочна с самого утра, любит меня особенно страстно, говорит намёками и обещает незабываемый вечер.

Вечер так вечер, свечки, вино, секс, и тут она мне говорит. Дорогой, я должна тебе что-то сказать.

Блин, я уже двадцать пять раз слышал эту фразу. Именно такой порядок слов.

Дальше возможны вариации. Зависит от IQ особы, воспитания, возраста и так далее.

- У нас будет малыш!

- Ты станешь папой!

- Я так счастлива, я беременна...

И дальше в том же роде...

Веду эту тварь на кухню и говорю:

- Милая, мы ведь с тобой договорились. И ты обещала.

Начинается заламывание рук, метание по кухне.

- Дорогой! Я давно искала такого мужчину, ты свет моей жизни, я хочу быть с тобой, навсегда, и прочее, и прочее.

Повторяю. Мы ведь с тобой договаривались. Выходит, ты меня обманула?

На этой стадии начинается, как правило, истерика на тему, что все мужики- сволочи, и ты такой же, как все. И как она во мне обманулась. А она хочет этого малыша, и всё равно его родит. А я, раз такой гад, могу исчезнуть из её жизни, но она будет рожать, ведь я лучший на свете, она нашла своё счастье и так далее, этот младенец будет напоминать ей обо мне и огромной любви, и тому подобное, в разных художественных сочетаниях. У меня есть целая коллекция видео с записями этих истерик.

Позволяю звучанию дойти до верхней ноты, достаю бумагу, кладу на стол.

А теперь, любимая, почитай.

Что это? Что?

- Справка. Я полностью, абсолютно бесплоден. Как сухой пень. И зачать ребёнка я не могу в принципе.

Даю ей добраться до сути написанного и спокойно говорю:

- Сама свалишь или с лестницы спускать? Со всем барахлом?

Была парочка особей, которые в справке засомневались.

Не вопрос, говорю, беги, делай тест ДНК. Я тебе даже денег могу дать. Только потом ты мне вернёшь в два раза больше. Когда результат придёт. И к настоящему папаше отправишься... И будешь ребёночка с ним растить...

Занавес.

Выгоняю очередную самку и снова принимаюсь за дело. И думаю, скольких же нормальных, но наивных парней мне уже удалось спасти, тех, кто мог попасться на эту нехитрую удочку. Я ведь, в тот самый первый раз, если бы не был полностью уверен в себе, да если бы испытывал к детям хоть какие –то чувства, мог и купиться. И засюсюкать, и растаять, и жениться на ней. И вваливать бабки и время в непонятно кого. И непонятно, зачем. Это кто же из счастливых потенциальных отцов побежит сразу делать тест ДНК? Этот последний козырь в борьбе с пираньями? Во-первых, это денег стоит. Во-вторых, извините, они же (пираньи) умеют так нервы поднять, что согласишься даже на то, чтобы воспитывать крокодила, только бы она не орала...

Так что, Ксюша, чувствую, полетишь ты у меня в ближайшее время с лестницы, как твои предшественницы.

Нет, вообще, классная тема. Я бы пацанам молодым посоветовал: ребята, вам это на фига надо? Все эти киндер- сюрпризы? Всё равно, если ОНА захочет, вы не сможете предохраниться, особенно, если у вас секс не по расписанию и не по графику. ОНА знает, что сделать, чтобы ваш живчик попал к ней куда нужно. Одну самку поймал, когда она, извините, изо рта после м... а в шприц набирала и туда себе его опустошала... Бр... Вторая презик утащила в туалет и тоже шприцом орудовала. Так пойдите и сделайте так, чтобы живчики сгинули навсегда! За деньги вам и без справок такое сделают. А если вам в жизни, особенно, когда вы всего добьётесь, о чём мечтали, станет ну очень уж грустно и скучно (что вряд ли, уверяю), так сколько вокруг несчастных детей-сирот! Чего новых плодить, если эти бездомные и бесприютные...

Ладно. Пора вставать.

Так, мне показалось или был звонок?

Пришлось насильно, пальцами, открыть строптивый глаз, приподняться на постели, причём обруч вокруг висков начал вращаться и больно ударил в затылок, поморщиться, но придать телу почти вертикальное положение и повести дрожащее туловище в ванную.

Марта наблюдала за происходящим с компьютерного стола, и буквально излучала недовольство. Знаю, знаю, сиди и молчи. Щас, в себя войду и дам я тебе жрать. Пора самой уже научиться.

Марта ответила, что, мол, проблем нет, только научи меня банки открывать. Для этого кошачьей лапы недостаточно. Как всегда, конструктивная дискуссия окончилась тем, что я послал ей изображение кошки, засунутой головой вниз в валенок. Только хвост и задние лапы торчат. Марта, как всегда, не обиделась и, спрыгнув, пошла к своей миске на кухне. Вернее, к месту, где миска должна была стоять. Киска-киска, где же твоя миска?

Я сделал промежуточную остановку, взяв с полки в прихожей заветный флакончик. Блин, почему он стоит здесь? Надо около кровати держать. В нём содержался лекарственный коктейль моего собственного изобретения и производства, должный приводить в себя после традиционного возлияния. Достаточно мощная штука, но применять надо с осторожностью. Хлебнув точно отмеренное количество, я прислушался к прохождению огненной жидкости через пищевод, кивнул одобрительно и погрузился в просторы своей ванной комнаты...

После водных процедур, бритья и чистки зубов, получасом позже, одновременно подействовали коктейль и холодная вода. Мир приобрёл краски.

С трудом нашлась миска Марты, загнанная под холодильник. В холодильнике отыскалась холодная газировка и банка кошачьей еды.

Отправилось: газировка в меня, кошачья еда- в Марту.

Физически стало лучше, но морально – так же погано, как и было. Алкоголь лишь на время позволяет забыться и уйти в иную реальность, где, вроде, нет проблем. Существуют, конечно, иные вещества, с более радикальным действием, но нет. Пробовал я эту дрянь, в разных видах и консистенциях, но, опять же, нет. Обойдусь, знаете ли, старым верным Це-два-Аш-пять-ОАШ... Хотя, на самом деле, ни фига он не помогает. Только на краткое время.

Смартфон был обнаружен в туалете.

Пара сообщений от Ксюхи. «Максуша, предлагаю вечером сходить в наш любимый ресторанчик! У меня есть сюрприз! Чмоки...». Ну, вот, так и есть. Чуйка меня и Марту не подвела. Значит, впереди Варфоломеевская ночь. Избиение гугенотов. Или готтентотов? Годится, я подготовлюсь. Когти наточу и пендаль потренирую.

О, а это что?

Интернет- банк сообщал о зачислении суммы. От Клары Дмитриевны. И суммы изрядной. Даже весьма изрядной. Даже более, чем изрядной!

Настроение сразу скакнуло вверх, мои сомнения и терзания ушли вглубь, и жизнь как-то сразу сама собой стала налаживаться.

Я записал и отправил Кларе благодарственное голосовое сообщение в самых светских тонах и выражениях. В ответ пришёл подвижный смайлик.

Можно, наконец-то заплатить налоги за клинику, да и Татьяне пора зарплату выдать! Не могу уже в её глаза смотреть. Да, бывают ВОТ ТАКИЕ периоды. Всё, что заработали, сразу уходит. Не надо, господа присяжные заседатели, не надо. Я пью свои собственные настойки, а если и что иное, так это не ваше дело. Так что, эта статья расходов у меня учтена и невелика. А я, вообще-то, главный добытчик в нашем бизнесе... Ага, бизнес, блин. Даже смешно так называть наше дело.

Кстати, от Татьяны тоже три сообщения. Ага, когда я буду, а то дама звонила, очень странный случай. Конечно, простыми случаями мы не занимаемся. Вот за это мне, вернее, нам и платят. Вернее, в-основном, мне. Хотя, ребята- тоже молодцы.

Ай да, Клара Дмитриевна! Не подвела, старушка.

Пришла она ко мне со своей пожилой сиамкой. Мечется кошка, не спит, орёт истошно, не ест, стул с кровью. Где только хозяйка не была с ней. И рентген делали, и УЗИ, ничего. Всё в порядке, а кошка погибает. Клара- тётка обеспеченная, да ни за какие деньги помочь бедному зверю так и не смогли. Нигде. Даже в университетской клинике.

Посоветовали ей меня. Вот, люблю я сарафанное радио. Есть от старушечьих пересудов иногда польза!

Смотрю, действительно, загадочный случай. Чувствую боль кошки, чувствую ужас, но локализовать не могу. В панике кошка, и боль длится уже дней семь. Постоянная, резкая, изматывающая, так, где? Живот, живот, выше, ниже, правее, тише, милая, дай пощупать, так, здесь, нет, здесь? Миллиметр за миллиметром я продвигался пальцами по кошачьему животу. Так, тут? Нет, тут не чувствую.

Внезапно, я попал указательным пальцем в нужную точку. От боли меня согнуло пополам, я чуть не выронил пациентку на пол, с трудом сдержавшись. Проверил, снова испытав ту же страшную боль.

Вызвал Татьяну, снова сделали УЗИ, только ювелирно, в нужном месте. Наркоз, операция.

Спасли киску.

Оказалось, кость. Кусок рыбьего хребта, с острым отростком, острым, как шило, и твёрдым, как сталь.

Как он прошёл через пищевод и желудок, не нанеся повреждений, не знаю, но застрял он в ободочной кишке, проткнув её почти насквозь.

Кость древняя, невесть откуда взявшаяся в роскошной сталинке Клары. Хотя, конечно, квартире много лет, и застолий в ней было много, и падало со стола много, и в какой –то момент любопытная кошка нашла что-то старинное, но несущее в себе остатки аромата той, настоящей, коммунистической рыбы...

В таких случаях я не назначаю цены, хотя не откажусь от любой суммы.

Тем и живём...

Как всегда, в благодушном настроении, перевёл пару тысяч брату. Матушка была бы рада. Знаю, что бесполезно это, всё равно его счастливое в кавычках семейство- бездонная пропасть, в которую можно бросать любые суммы, но всё равно... В ответ ничего не пришло, но я к этому давно привык. В конце концов, Христа из исцелённых прокажённых, кажется, никто так и не поблагодарил, а я кто такой, чтобы требовать большего?

Нет, за руль сегодня точно не надо. Вчерашнее бродит в крови, и бродить будет до обеда. Таксо, только таксо! А ты, красотка, стой себе, отдыхай. Ничего, что давно стоишь. Что я могу поделать, если приходится выпивать...

Написал Татьяне, что скоро буду. А следом перевёл ей зарплату за прошедший месяц. Получил в ответ смайлик, палец, поднятый кверху. И смайлик- чмок.

Сына сама тянет. Плод давней любви. Не знаю этой истории до конца, да и не интересовался. После Академии наши пути разошлись. Я начал пробиваться, потерял из виду всех однокашников, она вышла замуж, родила этого Серёгу, развелась, как водится, через год или два, а когда я открыл свою клинику и искал грамотного специалиста, совершенно случайно объявилась и она. Вот ведь, бывают в жизни совпадения. Хотя, как говорил кто-то из великих, «совпадение- это уловка Бога, чтобы сохранить свою анонимность».

Что? Татьяна как женщина? Братцы, да вы что! Это же Татьяна, я у неё два курса подряд списывал на всех зачётах и экзаменах! Да и в мыслях не было. Во-первых, она не в моём вкусе. Не люблю я девушек в соку, хотя в некоторых и присутствует некоторое очарование. А, во-вторых, ребята, это же Татьяна! Так что, об этом мне даже не говорите.

Такси подёргалось в традиционных дневных пробках (время шло к обеду), и, наконец, в одном из старых патриархальных переулков, которые мне так нравились с детства (представляете, здесь даже среди шумного столичного полудня- тишина!), увидел знакомое здание с вывеской «МяуЦенна».

Мой креатив. Пришло в голову среди хорошей пьянки, да так и утвердилось. Впоследствии много раз хотел придумать что-то другое, но название стало известным, а, главное, оригинальным, и превратилось почти в торговую марку. Да и Татьяне понравилось.

Вчера, уходя, я смотрел на эту вывеску с отвращением. Пришлось даже передозировать вечернее успокоительное, чтобы как-то стабилизировать биополе...

Всё это хорошо, и даже, как говорят, достаточно для счастья, но не совсем то. Или совсем не то, о чём мечталось и грезилось.

Семью, говорят, тебе надо! Детей! Вот уж нет, этих плодов любви мне точно не надо. А женщину, настоящую спутницу жизни, поди-ка ты найди. Ведь если она не замужем, то в который раз попадается пиранья. Которая хочет реализовать инстинкт размножения. А если разведена, но с ребёнком, то пиранья вдвойне. Мало того, что ей нужно своего готового дитятю на чью-то шею подсадить, так она ещё парочку заделает, чтобы добытого самца не упустить. И майся ты потом всю жизнь с этим выводком, да ещё с этой стервой впридачу.

Нет, не от отсутствия семьи меня колбасит.

Так от чего же?

Родители погибли, но это было десять лет назад. Брат- неудачник, но это совершенно не мой крест и мне, по большому счёту, плевать на него. Будет совсем плохо, наверное, помогу, хотя сомневаюсь.

Со здоровьем всё отлично. Нет, конечно, иногда где-то что-то напомнит о себе, но, как говорят, в возрасте «немного за сорок» это вполне нормально.

Тогда что?

«Поиск предназначения»... Да, эта книга великих Стругацких была моей настольной книгой в юности. В самом деле, в чём моё предназначение? Самой природой подсказано, что точно не в детях. И слава Богу и природе! Это- самое простое, что выбирают для себя люди, чтобы оправдать своё никчемное существование...

Я же прекрасно помню то, что снилось мне после встречи с тем странным, человечьеглазым котом, в далёком незабытом детстве.

Помню, и все годы яркие воспоминания освещали и освящали все мои действия. Там не было чётких слов и инструкций, но там были видения. Обещания великого служения и великого будущего! И великой славы.

И что? Ни славы, ни служения. Да, кое-чего я добился. Да, есть у меня этот странный дар, который и повёл меня по пути исцеления братьев наших меньших. Но что дальше? И, главное, зачем?

Родители сгинули.

Братишка, швейцар-пропойца, спустивший свою половину родительского наследства в пару лет и теперь периодически возникающий для попрошайничества вместе со своими бочонком- женой и двумя дегенератами- сыновьями...

Кстати, я запоздало пожалел о переведённых деньгах и сразу отругал себя за эту скаредность и ещё раз пожалел, и ещё раз отругал.

Да ещё эта сучка, Ксюша...

Да и вообще, мать его, не лезьте ко мне со своими нотациями! Да, я сам не знаю, чего хочу. Вот такая я гадина. Всё, отстаньте!..

От позитива, возникшего после поступления Клариных денег, не осталось и следа, и порог клиники я переступил, находясь в том же воспалённом и раздражённом состоянии, что и вчера, перед очередной попойкой...

Если бы я только знал в тот момент, что буквально через пару часов произойдёт событие, которое надолго отвлечёт меня от пустых сомнений и поисков смысла жизни, и навсегда изменит жизнь не только мою, но и очень многих других людей...

И не только людей...

Глава седьмаяЧёрный Протокол

Я лечу? Где я? В самолёте? Не могу понять. Лечу высоко. Не меньше двадцати тысяч метров, судя по полукругу горизонта. Кабины нет, я просто вижу всё вокруг, как будто я - вольно летящая птица. Ветра встречного нет, нет ощущения холода или тепла, несмотря на то, что надо мной пламенеет солнце. Снижаюсь. Скорость, как в реактивном истребителе. Значит, мой давний опыт пилота и навеял этот сон. Снижаемся. Интересно, можно ли управлять полётом во сне?

Выяснилось, что нет. Я- пассивный наблюдатель.

Снижаемся. Странные облака. Необычные, страшные облака. Похожи на грозовые тучи, только уж слишком чёрные. Я бы сказал, чернильно –чёрные, с редкими барашками разодранных желтоватых лоскутов. Странное явление. И куда ни посмотри - везде одна и та же картина. Черно- жёлтое одеяло клубится, куда ни кинь взгляд, накрывая поверхность земли как скорлупа- грецкий орех. Точно, даже складки на облаках напоминают грецкий орех... Но Земля ли это?

Снижаемся.

Самолёт, то есть, я сам, вошёл в тучи, как нож- в шоколадный торт. Кажется, даже плотность облаков такая же, как внутренность торта. Надвигается тьма, иногда разбавляемая вспышками света через небольшие отверстия в облачном покрове.

Сколько длится этот полёт сквозь тьму- Бог весть. Смотреть тут совершенно нечего, и, наконец, я вырываюсь из облачного дыма.

Что это? Я вижу поверхность земли, километрах в пяти, судя по масштабу, но Земля ли это, снова спрашиваю себя? Всё пространство от облаков до контуров поверхности заполнено слабым больным светом, серо-красным, напоминающим поздний закат, когда до наступления темноты остаются считанные минуты. Всматриваюсь в то, что внизу. И чем больше лечу, тем страннее и страшнее мне становится. Пейзаж внизу, вроде наш, отечественный. Купы лесов, темнеют завитками реки, поля, дороги, посадки, озерца.

Быстро мчится наблюдатель, и неспешно прокручивается под ним пейзаж. Вот, вроде, населённый пункт. К нему ведёт дорога. Только что с посёлком? Часть скрыта дымом, а другая часть... как гнилые зубы бродяги, остались от зданий только обгорелые пеньки.

Всё изрыто, испахано, сожжено. Иногда, кое-где, вдруг блеснёт что-то, фары ли, прожектор ли, иной какой-то светильник, и снова пустошь.

Снова населённый пункт. И ещё более он разрушен, и ещё меньше осталось похожего на здания.

Всё ниже мой полёт, и больше подробностей могу я рассмотреть сквозь мрак. Небольшой городок, вернее, то, что от него осталось, как будто сметён бульдозером слева направо. Только в правой части остались контуры зданий, словно бульдозерист устал, сдвинул часть города, да так и оставил вал из обгорелых зданий, деревьев, машин, людей, собак... А сам пошёл, например, перекурить. Или хлопнуть рюмку- другую.

Хочу полететь налево, чтобы посмотреть, откуда пришёл бульдозер, и моё желание исполняется. Останки городка оставляю позади, а сам лечу дальше. Подо мной- гигантский след чудовищной машины, страшного огненного ножа, прошедшего по некогда зелёной земле. Нет лесов, рощиц, электрических и телеграфных столбов. Есть только оплавленный рельеф. Всё одинакового серо- черного цвета.

А вот и то место, откуда пошёл огонь. Вот где родился этот чудовищный бульдозер, сметающий всё на своём пути. Гигантская чёрная воронка, словно кратер исполинского вулкана, кое-где ещё дымится...Колоссальное зрелище, поражающее своей первобытной дикостью.

Мой полёт продолжился, иногда мне даже казалось, что я узнаю местность, так хорошо я учил в своё время контурную карту страны, да только многие реки поменяли свои русла, озёра завалены пеплом и обгорелым хламом...

Я уже начинаю догадываться, я уже вспоминаю, что когда-то смотрел подобный фильм, снятый в учебных целях, когда наши военные освоили компьютерную графику и стали моделировать как боевые ситуации, так и образцы оружия, некоторые из которых так никогда и не вышли из мультфильмов и остались только в виртуальном виде....

Именно так выглядел бы глобальный ядерный конфликт. Именно так...

Просыпаюсь. Если бы проснулся в реальном мире- то точно в холодном поту.

Но я не в реальном мире. Я вообще Бог знает где.

Обнаруживаю себя в небольшой уютной комнатке с бревенчатыми стенами. Окно выходит на далёкие зелёные горы со снеговыми вершинами, тонущими в облаках. Подо мной- старинная пружинная кровать, небольшой деревянный стол и половичок на полу. Древний, но очень тёплый половичок.

Да, я сам создал в воображении эту комнату. Оказалось, что это вполне реально. Мне в ней уютно, я даже, кажется, могу чувствовать прохладу грубо отёсанного бревна и, как в далёком детстве, гладить рукой по пакле, которая набита в пазы между брёвнами.

В воображении у меня есть и руки, и ноги, и голова. Однажды я даже представил себе зеркало в массивной деревянной раме, повесил его на стену. Но ничего не смог в нём увидеть. Совсем ничего. Пытался представить себя. Не вышло.

А, в самом деле, какой Я?

Того натренированного тела, покрытого шрамами и отметинами былых сражений, тех восьмидесяти с небольшим кило мышц и костей, давно нет. Но Я ведь есть! Я, со всеми воспоминаниями, знаниями и умениями. Значит, «Я»- это не мешок с костями а нечто иное?

Выхожу из комнаты, попадая в короткий узкий коридор, который кончается двумя стальными дверьми. Массивными такими дверьми, словно на корабле или подводной лодке. За левой дверью- мой сосед и хозяин кошачьего организма. Правая дверь ведёт в мои владения. Захожу. Комната отделана мягким шумопоглощающим материалом. Передо мной – удобное кресло, в котором можно расположиться полулёжа, и маска виртуальной реальности. Сначала я представлял себе кабину поезда, затем- кокпит истребителя. Потом вспомнил фильм «Аватар» и решил, что показанное в фильме наиболее похоже на то, что чувствую я. Так я и построил свой пункт управления.

Ложусь, надеваю маску, расслабляюсь.

Есть! Вначале вливаюсь в управление, затем беру его на себя. Чувствую сопротивление соседа, его злость, неудовольствие. Что делать, браток, я почему-то здесь, и со мной надо мириться.

Дальше кошачий организм в моём полном распоряжении- со всеми органами движения, чувств, всеми его сверхспособностями, о которых я узнаю постепенно, и каждое новое открытие удивляет меня всё больше и больше.

Оказалось, что управлять таким образом- безумно удобно. Я могу бросить управление в любой момент, и кот перехватит его. И станет заниматься своими делами. Пока я не вернусь и не оттесню его от руля... Или от штурвала?

Кто-то может сказать, что моё существование похоже на фантазии паралитика, прикованного к постели? Нет, знаете ли, я сам был парализован некоторое время после ранения, и знаю, что это. Никогда не было такого освобождения сознания. Я не мог даже представить себе то, что умею сейчас. Конечно, возможно, что существование в коте- лишь бред воспалённого ума. Но ведь ум-то есть? Ум-то живой! А в распоряжении ума- весьма сложный и способный механизм.

О, знаете, что это напоминает? Вот тех роботов из фильмов, в которых человек залезает и начинает двигаться и делать, что нужно, только с чудовищной силой робота! Кажется, это называется «экзоскелет».

Когда я в коте, вернее, управляю котом, я наслаждаюсь свободой движений, не переставая при этом оставаться человеком. Ну, вы понимаете, я себя чувствую человеком, который волею судеб заключён в этой оболочке. Не самой дурной, кстати. Ведь, если размер мозга носителя не имеет значения, то я мог бы оказаться и в гусенице? Хотя вряд ли. Какой там мозг. А в моём клиническом случае, какой- никакой мозг, всё-таки, вероятно, необходим.

Думать о том, как всё произошло, я не перестаю, но, преимущественно, делаю это, когда уединяюсь в своей комнатке и смотрю на горы. Что происходит извне, в реальном мире, мне неинтересно, поскольку я знаю, что у кота есть инстинкт самосохранения, и он не даст нам обоим погибнуть.

Могу ли я, лёжа на своей кровати, увидеть окружающее? К сожалению, нет. Для этого нужно идти в мою комнату управления и подключаться. Вы спросите, а если кота вдруг убьют, пока я не занят управлением? Хотите ответа? Не знаю. Посмотрим. Раз я оказался здесь, значит, могу оказаться и где-нибудь ещё... Теоретически.

И простой вопрос не даёт мне покоя. Может быть, я не один такой? И ещё вопрос- а почему КОТ?

Однако, надо действовать. Со стариком арабом удалось наладить небольшой контакт, хотя мой кот и шарахается от него с подозрительностью настоящего бродячего зверя.

Так, допустим, удалось наладить контакт. То есть, я смогу приучить своего кота не убегать, пока я отдыхаю, а сам смогу как-то угодить арабу. А дальше? Меня занимает мысль, что я мог бы попробовать послать сообщение по электронной почте. Чисто теоретически, можно попробовать набор на клавиатуре. Лапа пока невелика, и я постоянно тренируюсь, приучая её к точным движениям. Блин, как не хватает гибкости и совершенства человеческой кисти!

Но компьютера у старика нет. И как потренироваться? Как попробовать?

Самое лучшее, если бы у меня был наборчик кубиков с буквами. Конечно, на арабском. Я мог бы составить из них нужное послание для старика. Ворочать мелкие предметы котёнок может с успехом. Но и этого нет.

Вот ведь задачка... Попробуйте-ка придумать, как кот может отправить сообщение!

И тут я вспоминаю кое-что! Чёрт, как я мог об этом забыть!

Как всегда, воспоминание прилетает нежданно, словно телеграмма, которую в ночи приносит курьер, властно постучав в дверь. Разумеется, я не мог не приготовиться к худшему и не организовать себе отход на случай провала. Правда, ТАКОГО эпичного провала я не мог себе предположить...

Беру управление на себя, ориентируюсь в пространстве, бегу между контейнерами в то самое укромное место. Позвольте, я не буду каждый раз в подробностях описывать процесс перехвата управления котом, так будет проще...

Нашёл, нашёл я это место. Пришлось, конечно, повозиться, чтобы отодвинуть доску, закрывавшую щель под невзрачным ржавым контейнером, а потом протиснуться туда. Вот он, мой схрон. Паспорт сербский, пушка, старый проверенный Глок, завёрнутый в промасленную тряпицу, и пакет с деньгами. Я даже вспомнил сумму. Пятьдесят тысяч долларов. Небольшая страховка на всякий случай. Ну, что же. Паспорт уже не имеет никакого значения и ценности, ибо морда лица, изображённая на нём, сгорела в личном крематории принца. Глок надо запихнуть поглубже. Пусть лежит, в мире животных это- не аргумент для спора. А вот наличность, думаю, можно кое-кому передать.

Джафар закончил вечерний обход вверенной ему территории, покормил кошек, чем послал Аллах, и теперь полудремал в своей комнатке под включённый телевизор. Яростное солнце ушло за городской горизонт, в контейнерном мирке порта наступали сумерки. Можно было отключить дребезжащий кондиционер. Жара спадала.

На лестнице, ведущей в контейнер, послышалось царапанье, возня, вскрикивания, сильно напоминающие ругательства, произносимые человеком во время работы, которая ну никак не получается. Правда, звуки нечеловеческие...

Старик насторожился.

На пороге появился знакомый Джафару котёнок. Увидев хозяина комнаты, котёнок не прыснул в испуге обратно, а посмотрел на него тем самым некошачьим взглядом, который уже видел Джафар. Котёнок сел, не отрывая глаз от старика, затем начал делать странные движения. Он взмахивал правой передней лапой, силясь сделать какой-то жест. Джафар всмотрелся. Что это? Как будто бы, жест приглашения. Может ли такое быть? Кот злился, что не получается правильно махнуть лапой, но не оставлял попыток. Пару раз вышло почти по-человечески. Махнул лапой, встал, направился к лестнице, взглянув на Джафара, идёт ли он.

Джафар тоже встал, решив последовать за странным животным. Чтобы помочь ему спуститься с лестницы, осторожно взял на руки. Котёнок благодарно взглянул на него, что-то мявкнув. Спустились, котёнок был отпущен и уверенно побежал куда-то влево, между контейнерами, оглядываясь и проверяя, идёт ли Джафар.

Он шёл, решив следовать за необычным котом. Вряд ли он замышляет что-то дурное...

Идти пришлось недолго. Котёнок привел его в расщелину между двумя совершенно древними проржавевшими контейнерами, расположившимися здесь на вечный покой. Оглянулся, затем сел около неширокой щели внизу контейнера. Снова задёргался, пытаясь сделать какой-то жест, снова как будто выругался, потом залез передней частью тела под контейнер и начал извиваться, стараясь что-то достать оттуда.

Джафар опустился на колени рядом с ним, бережно отстранил кошачье тельце и сам засунул руку под контейнер. Рука нащупала шуршащий пакет. Котёнок уже сидел рядом, не сводя глаз с Джафара. Пакет появился на свет Божий, Джафар задрожал от волнения, вытащил пакет, трясущимися руками развернул его... О, Аллах! Кто на белом свете не узнает серо-зелёный лик американского президента? Он оглянулся по сторонам. Вдруг кто-то подсматривает? Нет, никого.

Опустился на тёплый песок, высыпал пачки на колени, пересчитал. Пять пачек! Пятьдесят тысяч долларов! Схватил на руки котёнка, нежно прижал его к груди, поливая слезами и шепча молитвы и благодарственные слова. Чудо! Аллах сотворил чудо! Значит, он, старый Джафар, заслужил прощение и поощрение Творца! И Он послал к нему этого кота, чтобы передать свою благодарность! Джафар осторожно вернул котёнка на землю, переложил деньги в пакет, пал на колени и пробормотал несколько искренних молитв, поворотившись к востоку. Потом, уже почти в совершенной темноте, ещё раз пошарил под контейнером (мы ведь все такие. Когда судьба подбрасывает нам подарок, мы принимаем его, но интересуемся: А это всё? Или, может, есть ещё?) Нет, больше ничего. Пистолет я, как мог, оттолкал поглубже, рукой точно не достать.

Сунул за пазуху пакет с деньгами, котёнка положил туда же (он, вернее, я, даже не сопротивлялся) и отправился к себе, продолжая бормотать молитвы и периодически смахивая набегающие слёзы.

Старик, трясясь от нахлынувшего благоговения и благодарности, дошёл в полумраке до своей хибарки, не выпуская котёнка из –под халата. Впрочем, котёнку, похоже, нравилось, и он не пытался вырываться.

Спрятал пакет с деньгами в тайник, взяв только одну купюру, тщательно закрыл контейнер, пошёл между контейнерами. Лавчонка друга Мухиба была на окраине порта, бедна, невзрачна, как и её хозяин. Зато работал он круглосуточно, и трудившиеся в порту разноплеменные рабочие могли купить что-нибудь съестное в любое время. Да и прийти к Мухибу можно было в любом виде и любом платье, чего не скажешь о городских магазинах, где потного пыльного портовика просто не пустят на порог.

Джафар купил еды для себя и для чудесного животного, которого Аллах послал ему гонцом своей воли. Всё самое лучшее, как ему представилось. Всё самое вкусное. И целый пакет разных потрохов и требухи для кошачьего семейства. Мухиб не удивился стодолларовой купюре, хотя прежде у Джафара не водилось таких денег. Старый порт таил в себе множество тайн, и лучше всего было не вникать в них. Так спокойнее и надёжнее.

Пришли в сторожку Джафара. Старик разложил на столике вкусности, котёнок почуял, начал вырываться. Выпустил зверька на стол, показав ему куриную печёнку и ещё какие-то мясные штучки, которые посоветовал купить Мухиб.

Котёнок сразу понял, в чём дело. Сначала он собирался убежать, но пикантный запах удержал его. Понюхал, попробовал, и начал есть, жадно поглощая предложенные деликатесы. Периодически он озирался, с подозрением взглядывал на Джафара, но, не обнаружив опасности, продолжал есть.

Джафар сидел на табуретке и с почтением смотрел на божественное животное, впервые в жизни, очевидно, вкушавшее такие деликатесы. Когда печёнка перешла в организм кота, Джафар добавил ещё, потом ещё, пока, наконец, на глазах округлившийся котёнок не прекратил есть. Больше, похоже, он уже не мог и начал на глазах соловеть и засыпать на том же месте, где сидел и ел.

Джафар осторожно взял его на руки и перенёс на старое кресло в углу контейнера, предусмотрительно покрытое старым ветхим покрывалом. Котёнок только слегка посопротивлялся, но недолго и неэнергично, свернулся толстым калачом и заснул. Джафар начал молиться. Его мечта, казалось, недостижимая, обрела реальность и увесистость. И вся она была в тайнике, в этих сыроватых пачках зелёных купюр... Вот и домик. Вот и пляж. Вот и пальмы. Всё здесь, в руках. Пусть говорят, что деньги- не главное. Обычно у говорящих это как раз никогда нет денег...

Я чувствовал, что старик куда-то идёт, но понимал, что ничего плохого со мной не произойдёт. Скорее всего, его порывом будет сначала спрятать деньги, затем- достать чего-нибудь вкусного. Ну, я лично так бы и сделал, если бы кот принёс мне кучу бабок. Главное, нельзя было выпускать в рубку управления моего сожителя, пока старикан не приготовит еду. Ибо, обнаружив себя заключённым внутри не совсем чистого халата, прижатым к костлявой груди, мой кот устроит такую истерику, что мало не покажется. Надо его приучить к старику, и начать следует с еды. Мне ведь что главное- чтобы, пока я сплю, мой кот не свалил куда подальше, а оставался рядом с дедушкой.

Всё так и вышло. Джафар куда-то долго шёл, петляя между контейнерами, потом был диалог с неким Мухибом, обратный путь, подъём по лестнице, и вот- вожделенный стол накрыт.

Передаю управление коту, чувствую испуг, панику, но их вытесняет зверское желание. Желание, наконец, в первый раз в жизни пожрать как следует. Кот видит еду, нюхает и начинает поглощать съестное со страшной энергией.

В такие моменты я обычно ухожу в свою комнату. Что чувствую я, когда кот насыщается? Ничего, кроме общего приятного состояния. Да, я могу принимать пищу и сам, пару раз я пробовал это делать, все вкусы, как и запахи, я ощущаю. Но обычно предоставляю это хозяину, поскольку съедаемое им, как правило, неаппетитно для человека.

Вот и сейчас. Лежу на своей кровати, полуутонув в старинной перине, и смотрю на горы. И понимаю, что всё классно, сытно, и всё идёт, как надо, и приятная дрёма одолевает меня. Думаю, надо сходить, взглянуть, что там, снаружи. Встаю, открываю дверь. Коридора нет, дверей, ведущих в рубку, нет... догадываюсь, что это как-то связано с сытостью кота. Да, чёрт возьми! Похоже, что так! До этого дня он, пожалуй, никогда не ел досыта. Я вспомнил, что и раньше испытывал эту постоянную сонливость, когда котёнок ещё сосал материнское молоко. Но думал, что этим можно управлять.

Дверей нет, есть только упругая тёмная поверхность. Пытаюсь через неё пробраться, но тщетно. А дрёма наваливается, давит и заставляет лечь обратно, и я ложусь и засыпаю. И последней мыслью перед сном была отчаянная попытка угасающего сознания пробиться через небытие: «Похоже, я попал.. И теперь попал окончательно....»

Ибо, пока кот будет сыт, а теперь, похоже, он будет сытым всегда, мне из комнаты не выбраться...

- Ваше высочество, прошу извинить, но у меня для вас есть интересная информация.

- Говори.

- Это касается нашего общего дела. Вы слышали про Чёрный Протокол русских?

- Нет. Что это?

- Наш китайский друг поведал. Секретный протокол, принятый Советами ещё в шестидесятые годы. Это полностью автоматизированная система. Причём автоматика советская, надёжная, как автомат Калашникова. Про неё не знали порой даже первые лица государства, которые полагали, что ядерный чемоданчик, который они носят с собой, может что-то решить или, напротив, отменить. Протокол как раз и был принят для того, чтобы в решающий момент никто не мог вмешаться и отменить действие системы.

- Очень интересно, но ближе к делу.

- Простите, я технарь, это мой пунктик. Итак, Чёрный протокол предусматривает, что в случае ядерного удара по одной из двух столиц, Москве или Ленинграду, автоматически задействуется система ответного удара. Вся ядерная мощь Советов, а теперь России, в одно мгновение активизируется и всё, способное лететь и поражать, стреляет одновременно. Подземные шахты, стратегические бомбардировщики, ядерные поезда, подводные лодки... Поскольку все ракеты привязаны к определённым целям в положении противника, то они заранее знают, что нужно делать и куда лететь... И НИКТО не может помешать системе. Задумано было ещё при Сталине, чтобы исключить предательство высшего руководства, либо генералитета. Строго говоря, эта система вообще не подвластна человеку...

- Ты хочешь сказать, что ядерный взрыв вызовет срабатывание системы?

- Да, ваше высочество. Сейсмические датчики, замеры ионизирующего излучения, температурные сенсоры. Когда все нужные факторы будут обнаружены, причём одновременно, Чёрный протокол начнёт действовать самостоятельно.

- Получается, что в таком случае мы запускаем глобальный механизм?

- Да, принц, механизм Третьей Мировой...

- Это прекрасная новость. Благодарю. Я и не предполагал, что такое возможно. Это меняет дело и делает его ещё более интересным. Вот теперь отец будет по-настоящему отомщён. А весь остальной мир пусть катится в Ад, туда ему и место....

И, выпроводив Насраллу, принц опустился на колени и стал искренне и горячо молиться...

Глава восьмаяТатьяна

Как же непредсказуемы повороты Судьбы!

Как изощрён и изящен Творец в своих планах на нас!

Кто из живущих может быть уверен в завтрашнем дне? Кто посмеет с точностью описать своё «завтра»?

Значительно позже, когда события стали разворачиваться со стремительностью и неостановимостью низвергающейся лавины, Татьяна спрашивала себя, чем же отличался тот день от других? И отвечала себе. Ничем. Это был обычный, будничный, предсказуемый на все сто процентов день. Как всегда. Как у всех... Ну, по крайней мере, как у неё.

Всё начиналось, как обычно.

Утро. Кормление кота. Умывание. Маска. Спотыкание о кота. Чайник. Бутер. Начало нехитрого макияжа. Хотя в нашем возрасте пора быть похитрее. Кормление кота. Не жрёт, сволочь, что дала, ну, и пошёл нафиг. Попытка разбудить Серёгу. Кофе не получился, но сойдёт. Отложи бутер, с утра вредно. Нет, ему не вредно, отдай сыну. ТЕБЕ вредно. Серёга, вставай быстро! У нас полчаса! Опять зеркало не хочет льстить. Даже наоборот- хочет оскорбить. Вот как дам по тебе чашкой! Одевание. Пока налезает. Серёга, вставай уже, я за тебя учиться буду? И так контрольные – на мне. Пинание кота. Опять наделал в углу! Серёга, быстро убирай за своим котом!!! Не «щас», а немедленно! Иди чай пей и собираться. Пей чай. Чей пяй. Блин. Как в школе? Уже спрашивала? Извини, забегалась. Опять поборы? Сколько? Вот, возьми. Всё, больше нету. Может, они чеки начнут давать? А то уже сомнения. За котом убрал? Блин, допивай и за тряпку. Сегодня сколько уроков? Заеду. Наверно. Позвоню. Лучше напишу. Готов? Спотыкание о кота. Давай, что ты вечно копаешься? Как я выгляжу? Что значит «лучше Гурченко?». А, в смысле, что она уже на том свете? Ах ты, сволочь, давай, на выход! Откуда в тебе столько яду? Небось, от папани? Звонил отец? Ах, опять у него кризис идентичности... Ладно. Разберёмся. Вот-вот зарплата должна быть... Парковка. Сосед- мудак, перекрывший выезд. Когда его уже куда-нибудь заберут? Хоть в институт, для опытов... Ладно, попробуем через бордюр....

Привычные столичные пробки. Макияж в машине. Сначала- Серёгу в школу. Вообще-то, и сам мог бы вполне ездить. Да ладно, мне по пути, почему бы и не завезти. Ведь, не считая кота, последнее родное существо в этом мире...

Шеф, похоже, опять в аут ушёл. По крайней мере, был недоступен вечером и продолжает быть вне зоны сейчас.

Как-то невзначай вспомнилось былое. По радио заструился «Дым сигарет с ментолом...», и калейдоскопом в памяти пронеслись студенческие годы. Колхозы, последние в истории, после нас уже никто по колхозам не ездил, да и сами колхозы пошли с молотка... Здания Академии, требующие ремонта, но не до ремонтов сейчас, посмотрите, какое время... Такие же аудитории и общежития... Нет, не разруха, но обветшание и какая-то вековая усталость. А, главное, неуверенность. Куда дальше? Зачем? Куда двигаться Стране, осознавшей, что семьдесят лет шли не туда? Что строили совсем не то, что было нужно и чего хотели все? Но все делали вид, что знают, что строят.

А нам куда теперь, после учёбы? Тучные стада, которые нас учили лечить и выхаживать, резались и уменьшались на глазах. За лечение кошек и собак пока никто не платил. Но всё равно. Больше в нас было оптимизма. Нет, не оптимизма, но пофигизма здорового, искристой молодости. Нынешние вон, Серёгу возьми, совсем ни о чём не мечтают. Игры, Инста, ТикТок, ролики, певцы и певички с интеллектом козы...Тату. Мама, говорит, я себе татушку сделаю. На плече. Ага, говорю, сначала на языке, потом на жопе. А там посмотрим.

О чём мечтали мы? Не могу сказать точно. Была такая неопределённость, витавшая в воздухе, наполнявшая всё наше сознание. Но неопределённость манящая. Интересная. Было ясно, что что-то кончилось, но нечто новое начинается. Возможностей, казалось, не было, но они были, и на наших глазах отдельные личности внезапно вырывались из общей массы. Некоторые, конечно, хотели вырваться немедленно, и таких потом провожали в последний путь братки в чёрном.

С Максом впервые столкнулись ещё до вступительных экзаменов. Мы с Машкой приехали из Ашукинки на собеседование. Это сейчас до Ашукинки за сорок минут чем хочешь добраться можно, почти пригород. А тогда- только трясущаяся, обшарпанная электричка. Частенько- с цыганами. Да ещё и отмены, и задержки...

Странный был Макс, и прикольный. Да, он мне понравился, да, мы даже зажигали по-студенчески.

Нет, до того, о чём вы непременно подумали, дело не дошло. Опять же, времена были другие, от поцелуя до секса могли пройти месяцы и годы, а могло вообще не дойти. Это сейчас- поцелуй- не отдельное эротическое приключение, а непременно – прелюдия к сексу.

После Академии дороги разошлись. У меня началась своя жизнь, свои заморочки, о которых и рассказывать неинтересно. Даже, наверно, Лев Николаич не смог бы извлечь ничего из моих мемуаров для главы своего романа...

Встретились мы с Максом вновь лет десять назад. Да, в двенадцатом году. Точно. Серёге было три, папаша его совершенно перестал присылать даже те смешные крохи, которые извергал из себя до этого. В мою прежнюю клинику вторглась новая команда. И пришлось искать новую работу. Страна, вроде бы, начала приходить в себя после две тысячи восьмого, но всё равно было туго с нормальными местами. Хорошо, хоть не влезла в ипотеку, жили в бабушкиной двушке.

И вот- случайность, нахожу объявление. Новая клиника. Новые люди. Зарплата- по договорённости. И недалеко от дома. Попробую. Всё, что я умею- хвостатых да пернатых лечить.

Серёгу- соседке, поехала на собеседование. А там- внезапно- МАКС. Да, неисповедимы пути Господни!..

Из бардачка вывалилась одноразовая медицинская маска. Предмет, ставший символом прошлого, двадцать первого, года. Символом полнейшей неадекватности власти. Каждый день хотелось проснуться и понять, что всё происходящее лишь снится. Но увы, сон продолжался.

Макс тогда сравнил нашу власть с обезумевшим носорогом, который мчится по джунглям, не разбирая дороги.

Глаза налиты кровью, рог грозно опущен. Несётся эта бронированная штука, ничего не видя и никого не слыша. Хрипит, издаёт яростные и бессмысленные звуки, рычит, чавкает...

Ломаются молодые деревца, шатаются высоченные пальмы, отпрыгивают в сторону звери, в ужасе разлетаются птицы. Сопение, смрадное дыхание, и только крики вокруг и треск ломающегося дерева.

Куда бежит? Зачем? Никто не знает. Может, самку учуял и несётся, чтобы предаться любви. Может, особо лакомую жратву предвкушает, Бог весть...

Дикобраз думал, что уж он-то защищён по самое не балуйся... Один шаг каменной ноги- и нет дикобраза, только стервятники слетаются.

Лев сунулся проверить, что за шум, - зацепило его, плечо мимоходом содрало, сидит, зализывает с гордым видом... Обескураженный, травмированный, но гордый.

Где-то далеко в джунглях носорог, наконец, останавливается. И дышит тяжко, и трясётся от напряжения, и не может, или не хочет, дальше бежать. Достиг ли он своей цели? Да кто его знает. Обычно никто не интересуется. Пробежал- да и хрен с ним.

- Отсидеться надо,- декламировал Макс, приняв, как всегда, грамм двести, и расхаживая по своему кабинету.- Подождать. Остановится носорог, не может он долго бежать. Остановится, куда ему деваться. Главное- что? На пути ему не попадаться. Бежит- и пусть бежит. Да, заставили нас колоться неведомой фигнёй. Тебе что нужно? Сертификат? Сделаем мы сертификаты. Серёгу уколют по осени? Да хрена им. И ему сделаем. А повторно колоться и не потребуется. Когда это наши власти марафонцами были? Так, вскипели, забурлили, отняли что-то, что-то сломали, напугали всех до дрожи, и опять в тину. Щас вот выберем, кого надо, в парламент, и поутихнет вся эта шняга. А к зиме забудут, как не было. Нет, не факт, конечно, что в двадцать втором они снова не возбудятся, но уже вряд ли. Сколько можно из пустой пустышки гешефты тянуть... Скорее, новое придумают. Они горазды.

И, главное, так всё и вышло. Как-то, ещё не дожидаясь сентября, про смертельную опасность стали говорить всё меньше, в моргах снова начали писать истинные причины смерти, штрафы для неуколотых предприятий ввели, наложили и отменили, и где-то зимой всё рассосалось... Даже стали виноватых искать, даже признали, что перегибы случились на местах, и вообще всё было не тем, чем казалось...

И открывать начали снова, и разрешать, и, наконец-то поедем с Серёгой в июле на военно-морской парад, в Питер...

Вот и МяуЦенна. Хорошо, что есть собственная парковочка и не приходится рыскать по округе.

Максов Мустанг уже запылился, бедный. Сколько же он тут стоит? Нет, уважаю Макса за то, что пьяным он за руль не садится. Но трезвым он бывает теперь редко...

Петрович уже на месте. Утренние дела, появилась дама с испуганной собачкой, спросила Макса, я обещала перезвонить, когда он объявится, посетительница ушла.

Пришли деньги от Макса. О, шеф проснулся. Да ещё, похоже, в хорошем настроении...И при деньгах. Весьма кстати.

************************************

Взгляд на вошедшего Макса сразу сказал, что, может быть, он и пребывал некогда в хорошем настроении, но это не про «сейчас»...

- О, Макс, наконец-то. Привет!

- И тебе здравствуй. Что у нас плохого?- он поморщился от головной боли, но постарался прикрыть свои терзания. Это он молодец, не любит, когда его жалеют и терпеть не может показывать всем, что у него внутри.

- Самое интересное впереди. Старушка была с собакой, ушла, но сейчас позвоним, вернётся.

- Собаки. Не совсем моё.

- Макс, надо же развиваться. Тренируйся.

- Ладно, давай кофе пить. Башка трещит. Моя п...а не появлялась?

- Макс, разве можно так о женщине, грубиян!

- Кто женщина? Вот ты- женщина, а это п...а на каблуках. Все они- тупые пё....ы на каблуках...

- О, вижу, совсем не в духе наш босс. Что же ты с ними живёшь, если они такие п...ы? И зачем на таких время терять?

- Танюх, а что делать? Вот ты- одна женщина в ближайшей галактике, да только у тебя- Серёга, ты занята. А потом. Должен же кто-то с пираньями бороться. Кстати, тоже на «П». Вон, у меня, погляди – сначала пример брата. Поймала его такая вот п..., и всё. Пропал братишка. Мог бы вполне кем-то стать по жизни. Успехи ведь делал. Точно бы программистом заделался. Нет, очаровался, залез на неё. А та, сучка, и рада стараться. Пиранья, бля. А, главное, ты бы её видела раньше. Когда охотилась- такая вся тонкая, звонкая, да прозрачная. Романтика, глазки с поволокой. Даже когда первого родила- ещё ничего себе. А уж после второго... Забила на всё болт. Всё, попался самец. На фига за собой теперь следить. Да ты созерцала эту бабищу. В дверь не входит.

- Ну, и я не Светлана Иванова, уж извини...

- Это кто? А, такая худая, симпатичная... Да ладно! ты- другое дело! У тебя- фигура, а у братовой жены- центнер мяса. Ну, вот, а потом- мой пример. И мне пиранья попалась. Скорее, я- ей. Чудом ушёл. Слушай, а давай Серёге операцию сделаем, а? Ну, на фига ему такое попадалово? Или, может, ты бабкой стать хочешь?

(блин, сел на своего любимого конька...Хорошо, что хоть развеселился.)

- Максик, во-первых рано...

- Да ладно, рано! Уже, небось, ищет, с кем бы зажечь. А там тоже не дремлют! Вон какие девки сейчас, башка пустая, а жопа как письменный стол! И в глазах, знаешь, как у коровы перед случкой, пустота такая страстная...

- Берись сам, я только тебе могу сына доверить! (если вы не поняли, мы так прикалываемся постоянно. Спорить с Максом- бессмысленно, а порой и небезопасно. Смайлик)

- А чё, попробовать можно, чего парню жизнь ломать дитями да коровищей впридачу... Я, правда, не хирург, но посмотреть могу. А Петрович вырежет, что надо. Котов-то вон как кастрирует! Как в бильярд играет...

- Ладно, ты сам обещал до восемнадцати повременить. Кстати, Ксюхи не было. Потерял?

- Потеряешь её. Это как дерьмо в проруби потопить. Но, похоже, сегодня час Икс. Грядёт. Надо выпить хорошенько.

- Джек Воробей громит очередной корабль...

- Ну, как-то так. У тебя нет, случайно, ботинок с железными носами? Может, от мужа остались? Такие, знаешь, у сварщиков бывают. Чтоб пендаль пожёстче да помощнее был.

- Макс, всё равно не пойму, что ты с ними возишься?

- Вопрос интересный. И непростой. Вот в женщине что главное? Мозги.

- Да ладно, мужики дур обожают.

- Это мужики. А мне, вот лично мне, мозги нужны. Но мозгов я найти не могу. Так, чтобы ещё в сочетании с телом. Нет, опять же, про тебя я не говорю, ты- другое дело, но занята, вот засада. И пока я в поиске, да ещё и в процессе отмщения, так сказать, приходится довольствоваться таким вот фастфудом.

- И когда твоё отмщение закончится?

- Никогда, пока жив!,- патетически заключил Макс и тут же поморщился от головной боли.

*************************************************

Прозвенел звонок, провозгласив приход клиента.

Это вернулась утренняя дама с щенком бигля.

Макс допил кофе, бросил в рот жвачку и вышел в приёмную.

Жаловалась дама на нервность и раздражительность собачки. Пёс постоянно скулил, подвывал и гадил, не дожидаясь прогулки. Они уже были в паре клиник, но случай виделся необычным, и их послали к нам. (ага, когда врач расписался в беспомощности, пора звать шамана...)

Выслушав жалобы хозяйки, Макс прощупал живот щенка и, предложив хозяйке сесть в кресло, понёс больного в смотровую, кивнул мне и начал осмотр.

Грустный вздрагивающий пёс сидел на полированном металлическом столе, всем своим видом показывая ужас и беспрестанную тревогу. И без того грустный вид был ещё более печален из-за неведомого, но явного беспокойства, переполняющего собачку.

Макс погладил пса, тот задрожал ещё сильнее.

Тогда Макс взял щенка на руки, прощупал живот, от чего бигль начал подвывать, не прекращая трястись, и вдруг взгляды Макса и собаки пересеклись. Макс всегда говорит, что главное- поймать взгляд животного. Обрати внимание, как трудно бывает иногда посмотреть кошке прямо в глаза. Она постоянно их отводит.

Щенок неотрывно смотрел на Макса. Макс поставил его обратно, сел рядом на стул и продолжал пристально смотреть ему в глаза. Пёс больше не дрожал. Он, кажется, был парализован.

- Не люблю собак, - бормотал Макс, не отрывая глаз от собаки, - так, дружок, давай, вспоминай, покажи...

Обычно я стараюсь не мешать, выхожу и на этот раз.

Прошло минут десять.

Макс позвал меня и хозяйку.

- Уважаемая... Простите, как вас?

- Елена Степановна.

- Елена Степановна, сколько лет вашему сыну?

- Э, да... Тринадцать, а откуда?...

- Значит, так. Прошу передать вашему сынишке, что, если он ещё раз, слышите, хоть раз сделает это... Будет продолжать прижигать лапы этой собаке... Так, слушайте! Так вот. Я лично приду и засуну ему в задницу паяльник. Он знает, что такое паяльник? Вряд ли.

Дама забурлила, вскочила, начала возмущаться.

- Минуту. Видите вот эти отметины? – Макс поднял щенка и показал на подушечки его лап.- Я всё зафиксировал, сделал фото и видео. И я могу подать заявление в полицию за жестокое обращение с животными. Это ожоги! И пёс ваш нервный и беспокойный от постоянного издевательства!

На розовых подушечках, действительно, были серо-чёрные отметины.

- И я настоятельно требую принести животное через неделю. Я обязан провести повторный осмотр!

Дама, бормоча что-то про себя, рассчиталась и ретировалась.

- Уф. Собаки- это совсем другое... Тяжкие создания. Энтропия сильнейшая. Хотя, конечно, иногда даже структурнее кошаков. Куда я дел коньяк? – Макс устало сел на кушетку, озираясь в поисках бутылки. Я подала ему искомое, найденное в холодильнике с препаратами.

- Макс, не устаю удивляться твоему дару.

- Да ладно, дар... чё с него толку. Хотя, кое-какие деньги приносит. Да и животным помогаем...

- Как это было? Что ты чувствовал?

Он, погружённый в мысли, не услышал.

- Вот сучонок! Нет, вот и рожают таких тварей! И всё для них, и всё –им. И трясутся над ними, и сюсюкают. А эта падла мелкая животное мучает. Да не просто мучает, а чтобы никто не заметил. Я не смог точно понять способ. Зверь всегда был слишком напуган, чтобы картинки остались в памяти, тем более, что сами лапы щен видеть не мог. А этот подонок специально делает так, чтобы не заметили.

- Потому-то ты использовал маркер...

- А как с ним быть? Пришлось подрисовать. Чем он жжёт, не пойму, но старается, чтобы щенку было больно, а следов не оставалось. Не дожигает до волдырей, прикинь... Гнида... Ничего. Через недельку проверим. А знаешь, что? А я сам к ним подъеду, заодно погляжу на это юное дарование. Дам ему под зад, ублюдку...

Макс тяпнул коньяку, поморщился, крякнул...

- Не, Тань, и для чего его родили? Тринадцать лет уже кормят, поят, души не чают. Ах, сыночек, ах, золотко! И ещё лет двадцать будут тетешкать. А из него что будет? Что, скажите мне, если он в тринадцать силу свою и власть хочет показать? Девочек станет душить? И насиловать? Причём, сука, сначала душить, потом насиловать... А мамашу лично ножом пырнёт, когда денег на наркоту не даст. Ух, зла порой не хватает...

Противно задребезжал телефон на ресепшн. Макс настоял, чтобы у нас обязательно был нормальный городской номер, как он говорит, «с проводом». Вот придёт кирдык всему, сказал тогда Макс, навалится очередной апокалипсис, нам ведь не привыкать, сотовая связь рано или поздно накроется, когда в генераторах солярка кончится, а провод, проводок, он останется. Его уже перережут, когда всё остальное порезано будет. И ВСЕ остальные...

Татьяна взяла трубку. Услышанное заставило её тревожно оглянуться.

Позвала Макса.

- Алло! Семён Петрович, товарищ полковник, моё почтение,- Макс взял трубку и изобразил льстиво-комическую физиономию, подмигнув мне.- Чертовски рад слышать! Как ваш пекинес? Помните, как я при первой встрече не смог произнести и сказал «пенис»? Что?... Да, заткнулся, да, слушаю... Как?

Секунд десять он слушал молча, повернувшись ко мне спиной. Потом медленно положил трубку, так же медленно повернулся. Его лицо было почти серым, и перемена произошла так неожиданно и быстро, что я отшатнулась. Казалось, Макса вот-вот хватит кондратий.

- Что? Что там?

Он с трудом разлепил пересохшие губы и совершенно не своим голосом сказал:

- Нашли труп Ксюхи. У меня на квартире. Кто-то вызвал полицию. Сюда едет наряд....

Глава девятая1307

За неделю до описываемых в предыдущей главе событий.

Город на Неве охвачен и обласкан непривычно замечательной погодой. Правда, горожане уже давно не верят в случайности и понимают, что совпадение государственного праздника и праздничной погоды никак не может быть чистым везением.

Дворцовая набережная заполнена оживлёнными зрителями. Наконец-то, в этом году отменили все бессмысленные и бесплодные ограничения прошлых двух лет, и люди смогли собираться вместе.

Нам удалось найти место на Дворцовой, правее Эрмитажа, и мы прекрасно видим Петропавловскую крепость в ярких лучах солнца. Серёга машет флажком, Татьяна в солнечных очках и чём-то ярком, чинно, но азартно смотрит по сторонам. Наконец-то, сбылась мечта двух, вернее, трёх идиотов, и мы поехали в Питер на парад в честь дня ВМФ. Кое-где в толпе зрителей мелькают дурацкие медицинские маски, но официально они не требуются, поэтому на масочников большинство смотрит снисходительно.

И вот слева, из Большой Невы, появляются первые корабли.

Их уже торжественно поприветствовали первые лица страны и множество приглашённых политиков из дружественных и не совсем дружественных держав. Там, у Медного Всадника, куда простым смертным вход запрещён, выстроены трибуны и установлены шатры и павильоны для защиты царственных лысин и державных шевелюр от солнца.

Гордо и бесшумно, рассекая волны Невы, шествуют исторические парусники, тщательно и любовно восстановленные и до сих пор официально находящиеся в боевом строю.

За ними величественно идут боевые катера.

Матросы выстроились на палубах, отдавая честь берегам и Городу. Надраены и блестят на щедром солнце все металлические части. А если часть медная, она блистает, как фрагмент иконостаса Исаакия.

Звучат бравурные марши, повторяемые множеством звукоусилителей. Восторженные крики, шары, радостные, возбуждённые лица.

Слышен отдалённый шум. Начинается обещанная воздушная часть парада. Первыми идут вертолёты, за ними- заслуженные транспортники и венчают строй (мы пока не видим, только слышим громовой гул) сверхзвуковые машины.

На огромных экранах мы видим происходящее на Кронштадтском рейде. Величественные боевые корабли, слишком большие для прохода по Неве, демонстрируют всю свою мощь и достоинство.... Матросы салютуют Кронштадту, городу, зрителям...

Небеса вздрогнули.

Горизонт подскочил и опустился снова.

Огненная полусфера зародилась в районе морского порта.

Доли секунды до того, как окончилась история. История города, страны, всего человечества.

Роковые, чудовищные, невиданные прежде, губительные доли секунды.

Неудержимый огненный вал вырвался из лопнувшего полушария, которое, выпустив смертоносные волны, начало подниматься, образуя гигантский воспалённый гриб.

Ударной волне и огню хватило пяти секунд, чтобы дойти до Большой Невы.

Там, откуда она шла, не осталось ничего. Всё, построенное столетия назад, выросшее из глухих болот, из нежилой и неживой природы, всё, рождённое в последние годы, всё сущее уступало этому неумолимому натиску. Рассыпаясь в прах, сгорая и исчезая.

Адская сила швыряет строй кораблей на берег, как детские пластиковые игрушки и гонит их дальше, смешивая с испаряющейся водой, огнём, автомобилями, памятниками, зданиями и тем, кто были зрителями...

Самолёты, увлечённые той же волной, загораются ещё в воздухе и обрушиваются на город, предваряя дальнейшее разрушение.

Лавина огня и останков города катится во все стороны, и ей неважно- река ли, мост, канал или собор. После неё не остаётся ничего.

Всё это я вижу, словно отстранясь, сверху, вижу, как ударная волна снесла строй кораблей вместе с Кронштадтом, но вдруг возвращаюсь на набережную, и в этот момент на нас троих и на остальных уже бывших людей налетает огненный шквал....

Вот чёрт.

Я просыпаюсь, вернее, с ужасом выскакиваю из сна. Сердце отчаянно колотится, как будто я одолел стометровку. Да, после возлияний сердечко, бывает, постукивает по утрам, иногда отчётливо сбивая ритм. Марта сидит на письменном столе и тревожно смотрит мне в глаза.

Дурацкий сон. И уже в третий раз. Подряд. Да и не сон, пожалуй. Думаю, у всех бывают сновидения, столь явственные и яркие, что их легко перепутать с воспоминанием.

Воспоминание... Насколько я могу вспомнить, подобного фильма я не смотрел. И, пожалуй, его пока не снимали. Возможно, дорогое дело- такая графика, а, может быть, не хотят святотатствовать... Ага, сам-то понял, что подумал? ОНИ, и не хотят... Американские и прочие иностранные города вон сколько раз в кино сносили и сжигали. Башни- близнецы в итоге и не выдержали... А наших фильмов подобных я и не помню.

Блин, какой подробный сон.

И всегда перед пробуждением. Всегда, сволочь, под утро, когда ещё спать и спать...

Голова болит. Конечно, мог бы полежать ещё пару часов. Всё-таки, сегодня воскресенье, и я думал провести его, тупо валяясь в постели, потягивая что-нибудь освежающее, грызя нечто лёгкое и хрустящее, и смотря в голубой экран.

Ксюха сегодня и завтра- у родителей, вот и славно. Устал я от неё.

Нет, не буду пока вставать. Поваляюсь. Что вставать-то? Марта, вроде, покормлена. По крайней мере, недовольство больше не излучает, как обычно, и меня не тревожит. Увидев, что я пробудился, она соскочила со стола и убралась куда-то.

Подремлем.

Сознание уплывает.

И тут снова приходят цифры.

Они появляются перед закрытыми глазами. Как, знаете, те червячки, что плавают, когда закроешь веки. Блин, не могу вспомнить, как называются. Ряд цифр. Сколько? Так, двенадцать.

Двенадцать. И комбинация уютная. Что это? Телефон? Нет, начинается с шестёрки. ИНН? Вроде, тоже нет.

И ведь вчера я тоже видел цифры. И, кажется, позавчера. Там, правда, была Ксюха, она помешала досмотреть.

Вчера я даже записал кое-какие цифры, по крайней мере, их последовательность.

Так, что запомнилось сейчас?

Переместился за письменный стол, покряхтывая от уколов в левом боку, смахнул остатки вечерней закуси, записал.

Вместе со вчерашними получилось семнадцать цифр. Никакой последовательности, абсолютно случайные знаки.

Что за фигня? Чтобы мне снились цифры, да ещё ничего не значащие...Или что-то они означают?

Может, номер банковского счёта, где лежат миллионы? Это, конечно, пригодилось бы, никогда не помешает, финансы в очередной раз начали петь романсы.

Или код от сейфа? Ага, а сейф тот- в Замбии. В национальном банке. Хахаха...

От движения мышки проснулся комп.

На экране возникли во множестве загорелые девахи в купальниках.

Так-с... Перед тем, как отойти ко сну, опять забрасывал удочки. Ксюхе, кажется, осталось недолго. Стала она какой-то загадочной. Неспроста! Скоро, значит, будем её менять...

А попробуем-ка мы ввести эти циферки в поисковик. Конечно, сначала включим маскировку АйПи... Это обычное дело. Я уже привык. Мало ли, зачем давать государству знать, куда мы лазим в Инете.

Что за неожиданный каприз по поводу этих цифр?

Что за странное желание? И не зависят ли судьбы Мироздания от подобных чуднЫх порой желаний?

Как выяснилось в недалёком будущем, зависят, да ещё как....

Так-с. Семнадцать цифр, последние- 1307. Данное сочетание запомнилось сразу. Было у меня событие лет семнадцать назад, как раз тринадцатого июля.

Я тогда трудился в поте лица своего в международной компании по продаже ветеринарных препаратов. Ну, как всегда в этих конторах- корпоративный дух, дресс- код, фальшивые американские улыбки, соцпакет и прочая лабуда, не имеющая отношения к делу.

Платили, вроде, неплохо, но тогда в столице во многих местах платили приличные деньги. Страна-то, кряхтя, поднималась с колен, омытая живительным нефтяным потоком, рвущимся за кордон подобно весеннему паводку...

И вот, как раз в июле, предстояла значительная дата- десятилетие российского филиала этой самой компании. Готовились загодя, после грандиозного общего пьяного сборища в Лужниках предполагалось, что каждый отдел устроит ещё и своё собственное мероприятие. Тим спирит, блин... Сплочение команды. Всё зависело от фантазии начальников отделов, вернее, степени её извращённости и болезненности.

И вот тут наш начальник, Гриша, точнее, Григорий Рамильевич (исконно русское сочетание!), прыщавый нескладный, но авторитетный среди руководства персонаж, придумал пойти всем отделом на скалолазание. Он сам где-то видел, кто-то рассказывал, да и вообще модная тема, вот и решил он сплотить командный дух.

И вот все мы, двенадцать блеклых баб и трое существ мужеского полу, отправились на новенький скалодром где-то на окраине.

Что говорить, гробанулся я оттуда. С самой верхушки скалы. Страховка оказалась- ни к чёрту, поверхность для падения- не готова к прямому попаданию центнера живого веса, видать, только детки до сих пор падали...

Отделался сложным переломом левой ноги, каким-то смещением в позвоночнике... Да, и было это, как вы понимаете, тринадцатого июля...

Поисковик съел введённые цифры, задумался. Как-то надолго задумался.

Я даже переключил браузер на другую вкладку, проверить, не исчез ли интернет.

Ага, что-то появилось.

Правда, вместо обычного списка неслучайных совпадений и предположений, щедро проплаченных рекламодателями, появился серый экран.

А на сером фоне- пустое белое поле для ввода.

Но это, блин, означает, что я ввёл не набор цифр, а адрес сайта...

Я проверил адресную строку, что, мол, это за сайт такой вылез. Имя сайта мне не дало ничего, это была странная смесь букв, цифр и символов.

Так, какой-то результат есть. А, может, это, реально, сайт какого-то банка. Ну, типа, банк- клиент?

Некоторое время я бессмысленно смотрел на пустое поле и серый экран, стараясь понять, что делать дальше.

Допустим, введённые цифры – это АйПи адрес. Но АйПи всегда вводится с точками. А тут ввод цифр вывел меня на некий сайт. Я в компах не очень, так, продвинутый пользователь. С Серёгой Танькиным посоветоваться, он сечёт в программировании.

Я, между прочим, когда мы с Татьяной снова встретились, а потом увиделись с Серёгой, подсказал ему идею заняться программированием.

- Вот пройдёт десять лет,- Татьяна привела Серёгу в клинику, я хорошенько выпил, настроение было чудесное и, расхаживая по кабинету, я проповедовал. Серёга сидел на кушетке, взирая на меня круглыми глазами, Татьяна легонько пригубливала вино. Не помню, что мы праздновали, возможно, банальную пятницу. – Так вот, пройдёт десять лет. Вырастит тебя мать. И кем думаешь быть? Юристом- экономистом? Бред, юноша, бред. Их уже и сейчас хоть пруд пруди, девать некуда, как крыс в подвале. И, главное, каждое новое поколение – всё тупее и тупее. Им не то что закон перевернуть да применить в своих целях, им старое-то использовать, сто лет юзаное, и то не под силу! Бутерброд хочешь? Так вот. На рабочую специальность тебя мать не пустит. Не пустишь ведь? Ага, конечно, с таджиками, да на стройку. Хотя, почему бы и нет? Я вон в юности вполне себе кирпич клал. Да и грузчиком поработал. Правда, всего две ночи. Да, рабочие специальности- не для вас. Это пусть гости с гор своих детей растят для физической работы. Хотя сейчас мастер- плиточник больше нас поднимает. И уж точно больше юриста. Но ладно, это лирика. Займись –ка ты, молодой человек, программированием. Я в этом ни бельмеса, знаю только, что будущее за компами. Нет, не за компами, этого добра и сейчас хватает, и не за гаджетами, а за программами для них. Точно, бутер не будешь? А с рыбой? И не за играми идиотскими с танчиками, а за всякой фигнёй типа обработки данных, распознавания людей и прочим. Смотри, гаджет уже почти у каждого. Да это не просто телефон, как мы носили в нулевых, это же комп в кармане. Да, естественно, и у меня такой есть. Но есть и нормальный телефон, для разговоров. Потом. Фирмам надо продавать товары и услуги. Для этого надо рынок изучать. А как? Это раньше ерундой занимались, по улице ходили, опрашивали, или по телефонам звонили. Мол, как вы относитесь к прокладкам Олвэйз? Спасибо за ответ. Что? Что, он у тебя про прокладки не знает? Да ладно. Это как в анекдоте. Надо ли говорить с ребёнком о сексе? Только если хочешь узнать что-то новое... Серёга, знаешь, что это за штука? Видишь, кивает... Да я бы и сам освоил что-нибудь, но мозги уже не те. Да, юноша, в сорок информация в котелок так не входит, как в твои.. Сколько? Ага, ты говорила. Прикинь, я в институте даже химию мог сдавать. Сам! На первых курсах ещё без шпор. Вот мозги были. Запоминал ведь все эти дурацкие формулы. Сейчас читаю бюллетень ветеринарии, и половина мимо сознания. Используй, используй голову, пока молодая. Это же губка. Лей в неё всё подряд. В твоём случае, языки программирования да процедуры эти. Учись. Ломай программы, стань в чём-то первым. Трудно, да, но проще, чем в обычной работе...

Редкий случай, когда меня услышали. Услышала Татьяна, воспринял и сам Серёга. Ещё пару раз они приходили в клинику, один разок я был у них в кратких гостях, да про Татьяниного сына и забыл.

Прошёл год или два, и тут Татьяна в разговоре упоминает, что Серёга-то успехи делает. В чём? Как же, в программировании. Уже простенькие программки пишет, весь в компе, да в книжках. В математике стал первый в классе, учителя удивляются. На улицу не ходит, не выгонишь. Думала, в играх зависает, запретить хотела, но гляжу, какие там игры, всё цифры да цифры. И английским стал заниматься. А куда программисту без него?

Тань, уважуха, молодца! И ты молодец, небось, настояла?

Да ладно, он сам дня три ходил задумчивый, ну, после разговора того, под восьмое марта. А потом и говорит: Мам, а с чего бы мне начать? Типа, учиться программированию? А я откуда знаю? Почитала в сети, и он что-то стал искать. И, представляешь, начал заниматься! И втянулся. И пацанов своих, с которыми хвосты кошакам крутили, забросил...

Классно, с таким упорством далеко пойдёт. Ты и армии не бойся. Пусть идёт, когда дорастёт. Ему там даже автомат в руки не дадут, только клаву да мышку. Будет базу данных вести да сапоги на складе подсчитывать... Вернее, не подсчитывать, а готовые цифры в комп вводить...

Ничего в больную мою голову в то утро не пришло, как ввести в пустое белое поле те же цифры. Благо, я скопировал их, и оставалось только вставить.

Так, вставить... Ввод...

Экран погас, обновился, снова явилось пустое белое поле. Больше ничего. Ни звуков, ни картинок, ни поздравлений с выигрышем...Цифры исчезли.

А, введу ещё раз.

Ровно тот же результат. Никакой, надо сказать, результат.

Возникло лёгкое разочарование.

Такое, знаете, как в детстве, когда чего-то с волнением ждёшь, готовишься, предвкушаешь, считаешь часы и минуты. Часовая стрелка ползёт так медленно, что хочется её подтолкнуть (однажды я, действительно, перевёл часы на час вперёд, чтобы ускорить Новый год. Мама чуть не получила удар, не успев приготовить гуся, а гости напились водкой на час раньше).

Затаив дыхание, ждёшь, когда же, ну, ну....

Час пробил, а там...

Нет, подарок подарили или событие произошло, но это всё не настолько радостно, как ожидалось.

Ну, не совсем тот подарок и не совсем то событие...

Подарили мне раз железную дорогу. Немецкая, дорогая, редкая, большой набор... НО. Я-то хотел шестнадцать миллиметров, а подарочная была девять... Кто помнит, тот поймёт. Ну, что мне эти крохотульки, которые, правда, считались у людей знающих более престижными. Что ты в этот вагончик нагрузишь?

Или повёл меня отец в зоопарк. Сам не помню, но рассказывали родители частенько. Очень я хотел посмотреть на живого жирафа. Уж так его интересно изображали в книжках да мультиках, что достал я семью требованиями непременно показать мне настоящего жирафа.

То ли жираф был неправильный, то ли ракурс неудачный, но пятилетний я, страстно стремившийся к клетке и тащивший отца за руку сильнее ездовой собаки, увидев искомое животное, затих, отпустил руку, пару минут смотрел в вольер и изрёк: «Обман. Просто высокая лошадь. Крашеная.»

Чего я ждал от пришедших в голову цифр? Выигрыша в лотерею? Доступа к хранилищам форта Нокс?

Не знаю, но вот такое вот отсутствие какого-нибудь видимого результата разочаровало. Я и забыл про цифры, снова уйдя в сон.

Прошли пара дней, да, точно, это было во вторник, когда я впервые почувствовал нечто странное.

Сначала комп, всегда мирно спавший в моё отсутствие и будимый мной по возвращении, отказался включаться. Посильные попытки его реанимировать привели к тому, что комп заработал, но был, оказывается, перезагружен. Тоже не редкость, хотя я и не люблю его выключать.

В среду было несколько странных звонков на смартфон. Спам мы все уже научились различать, да и программы в помощь, но по этим номерам никаких предупреждений не было. Просто коды чудные. Посмотрел в Инете, что за страна- нет такой страны. Ну, нет такого кода. Вообще.

А в четверг появилось ощущение, что за мной следят.

Этот мой дар, ну, мысленное общение с кошками, несколько обострил некоторые чувства. Например, интуицию. Ощущение слежки, оно ведь тоже странное. Ты ничего не слышишь, не видишь, ничего, вроде, не изменилось, но чувствуешь, что нечто за спиной происходит...

(ага, если у вас диагностирована паранойя, это не значит, что за вами не следят).

Даже, кажется, не за мной, а за квартирой.

И ещё показалось в пятницу, что замок закрыт как-то не так. Хотя, поддат я был... Да и, может, это была Ксюха?...

Но это была не Ксюха. Она скоро уже совсем НЕ БЫЛА...

*******************************************

- Товарищ майор, разрешите доложить?

- Докладывайте, капитан.

- Тринадцать –ноль- семь вышел на связь!

- Что? Когда? Где? Что за информация?

- Пока мы получили только команду на вход. Сейчас выясняем, откуда был запрос. АйПи адрес, конечно, замаскирован.

- Мы для того и выпускаем такие программы, чтобы пользователи думали, что анонимны. Капитан, выяснить местоположение, засечь канал, доложить немедленно!

- Есть! Разрешите выполнять?

- Выполняйте....

Андрей, чёртяка, этого не может быть. Живой, живой....

Простреленное некогда сердце тревожно заколотилось, пропустило удар, дыхание участилось, пришлось сосредоточиться, затаить дух и взять себя в руки...

Андрей......

Глава десятаяБеглецы

...Наверное, я в раю...

Мне удивительно хорошо, я блаженствую. Я делаю это постоянно, и мне хорошо всегда.

Мне не нужно делать ничего, но у меня есть всё. Всё, что я ни пожелаю. Представлю себе- и я на берегу океана, прозрачные волны, пенясь, накатывают на жемчужный песок...

Захочу- и окажусь на вершине самой высокой горы мира, и с неё вижу бескрайние дали.

Любое изысканнейшее блюдо, стоит только представить, у меня на столе. Даже не на столе, зачем напрягаться вставанием, оно у меня в постели, огромной кровати с балдахином, накрытой шёлковым прохладным бельём. Кровать стоит прямо на берегу океана. Если ветер начинает меня тревожить, я меняю его направление и силу.

Я окружаю себя прекраснейшими женщинами и изгоняю их в любой момент, когда только захочу.

У меня нет тела, но я могу себе его представить. И в представлении оказаться кем угодно.

У меня ничего не болит и не может болеть, я – чистый разум, который не болит и не страдает.

Наверное, я в раю...

Именно так, кажется, описывали это вожделенное место отцы церкви.

Вечное блаженство, и не надо делать ничего. Вроде бы, там говорилось про хождение среди благоухающих полей в белых одеждах, но мне и это лениво. Зачем бродить, если я могу представить себя птицей и видеть мир с высоты свободного полёта...

Только блаженство. Прочь мысли, прочь ненужные сомнения. Наверное, никто из живущих не может представить себе, как это- испытывать постоянное удовольствие. Когда ничто и никогда не беспокоит и не может обеспокоить в будущем. Никакой наркотик не даст такого ощущения, поскольку не может действовать постоянно. Всё равно, после него возвращаешься в этот постылый ледяной мир...

Наверное, я в раю...

Чем-то, стало быть, я заслужил такую участь...

Я могу думать, но чаще всего этого не делаю.

Могу видеть, но и этого избегаю.

Что делаю я? Блаженствую. Просто блаженствую. Мне не надо думать о крове, пище и одежде. Мне не надо думать ни о чём. Кто-то там, за стеной, уже обо всём подумал и всё решил. А много ли надо МНЕ? Только вечного блаженства, о котором ТАМ мечтают люди...

Люди... Как это всё далеко, как это глупо...

Ведь к чему люди идут всю жизнь? Если верить жрецам, то к вечному блаженству и покою.

Покой. Это то, что уже есть у меня. Покой. Уверенность.

Не волнует ничего. Ничего нет. Есть только Я. Не отягощённое телом, вожделениями и ненужными хлопотами. Только Я.

Наверное, я, всё-таки, в раю...

Откуда мне знать, что это – Рай?

Опять.

Опять появился этот гнусный персонаж.

Снова он стоит на краю бассейна и укоризненно смотрит на меня. Кого-то он мне напоминает. И, несмотря на тропическую жару, он вновь в строгом чёрном костюме.

Что, что тебе опять?

Нет, расскажи мне, почему я должен проснуться? Ничего, ничего более я никому не должен, и ничего не хочу.

Кто? Кто в ответе за мир? Ты несёшь полную чепуху. Я более никому ничем не обязан. Это мир был МНЕ должен, и вот, кажется, он отдаёт свой долг. Я исполняю исконную мечту всего человечества- вечное блаженство.

Нет, ты не убедишь меня. Все твои слова- чушь и пафос. Ничего, ничего я не буду делать, только, пожалуй, сотворю себе ещё стакан ледяного мохито да перенесусь-ка я куда-нибудь в горы...

Что, что ты там опять пишешь?

Нет, представляете себе, опять он что-то царапает перочинным ножом на дощатом берегу бассейна. Цифры.

Что-то смутно возникает в памяти, всплывает из стоячих глубин. Да, это БЫЛО мне знакомо. Но не имеет никакого значения сейчас. И ЗДЕСЬ.

Эй, люди, уберите его отсюда! Он мне мешает наслаждаться. Хотя, стойте. Пусть останется. Иногда даже интересно его послушать. Раньше на пирах монархов шутов заставляли изображать веселье и кривляться.

Ну, что, что ты скажешь мне ещё, ущербный? С чем я должен бороться? И ЗАЧЕМ? Я более не имею никакого отношения к миру. Я – сам по себе.

Мир погибнет? Ты разве ещё не понял, что мне плевать на это? При чём здесь Я и МИР? МИР уже убил меня. Он много раз пытался это сделать, но, наконец, убил. И почему я должен думать о МИРЕ?

Миллиарды? Живущие сейчас и потенциально родящиеся в будущем? А зачем? Для чего? Только для того, чтобы снова породить себе подобных? И так- цикл за циклом? Это длится уже миллионы лет. И к чему мы пришли? К тому, что мы ни на шаг не приблизились к тому, что, по легендам, умели древние, а экстрасенсы могут и сейчас? К тому, что загадили место временного обитания как безнадзорный сортир на вокзале?

Или к тому, что единственное, в чём преуспело это твоё «человечество», так это в методах уничтожения себе подобных. И в извращениях разного рода.

Нет уж, родной, иди себе, а то прикажу церберам убрать тебя и больше на порог не пускать.

А? ну, пиши, пиши. Писатель...

А я поплаваю...

Электрический поезд, дребезжа на стыках рельсового пути, пробирался через столичные промзоны, некогда бывшие окраиной, а теперь оказавшиеся почти в центре расплывшегося города, не поменяв, впрочем, своего пригородного характера. Стены гаражей, разукрашенные граффити, порой весьма профессионального вида. Странные заржавевшие механизмы, пребывающие под открытым небом уже столетия, судя по их виду... Ещё более странные личности, мелькающие среди всего этого запустения. Я очень давно не ездил в электричках, но картина почти не изменилась с конца девяностых. Цыган, пожалуй, только нет. Создалось ощущение, что эти городские джунгли специально сохраняют, оберегают от внешних воздействий, с целью, может быть, создания музея под открытым небом. А, может быть, они являются носителем ценнейшей, древней и самобытной культуры... Хотя, для того, чтобы попасть в них, не нужно покупать билет. Достаточно попытаться приблизиться к железнодорожной линии...

Макс положил трубку на аппарат и стоял в ступоре, как будто простой смысл сказанного в телефоне не доходил до его сознания.

- Что ты стоишь? Давай, вали, и быстро!

- Куда? Как? Блин...

- Так. Деньги есть? Нет, карточку дай сюда, тебя по ней вычислят на раз. В кассе есть тысяч двадцать. Бери.

Макс смотрел в одну точку, оцепенев и как будто меня не слыша.

- Что ты замер? Быстро, ноги в руки и езжай.

- Куда? Татьян, куда?

- Помнишь наш дом в Ашукинке? А дом тёти Клавы? Такой, у леса, старенький? Вот. Там ничего не изменилось, только покрашен он в синий цвет. Узнаешь. Где у меня ключи? А, вот. Держи. Свет там есть, вода- в колодце. Дай сюда телефон. Что за ребёнок? Это шпион у тебя в кармане. Минуту.

Татьяна порылась в ящике стола, нашла старую кнопочную трубку, зарядник, сунула Максу в руки, где уже были деньги, которые тот никак не мог спрятать в карман.

- Мать твою, что оцепенел???

Татьяна звонко шлёпнула Макса по щеке. Это как будто включило нужный механизм, Макс вздрогнул, дико осмотрелся по сторонам, спрятал деньги и телефон во внутренние карманы ветровки, вынул и отдал Татьяне банковские карты.

- Тань, давай я быстро тебе переброшу с карты деньги. Как раз сегодня прислали.

- Я сама разберусь, вопрос минуты. Значит, так. Выходи и дворами- к метро. Надень вот эту бейсболку. Пусть стрёмно, знаю, но лицо закрыто. Можешь маску надеть, их до сих пор носят. На, держи. Никаких такси. Езжай от метро на маршрутке. Хотя, можешь на электричке. Там от станции минут десять. И леском. Мне на мой не звони, звони на этот...Вот, держи номер. Так, и коньяк забери, вот, тут почти полная. В городе не пей, ещё ментам попасться не хватает по этому поводу.

Татьяна была столь хладнокровна и невозмутима, деловита и размеренна, как будто готовилась к моему побегу заранее.

- Всё, иди быстро. Мы с Петровичем скажем, что ты приехал, сделал какие-то звонки и ушёл. Куда- не знаем. Всё равно спорить с камерами бесполезно, все соседние дома утыканы ими. Давай, давай, обязательно пришли СМС, как доберёшься. По пути купи какой-нибудь смартфон, да хоть в переходе, хоть у гостей с юга. Главное, проверь, чтобы рабочий был. И симку вместе с ним. Номер я тебе дала?

- Тань, блин, да куда я бегу? Я же ничего не делал... Да это же сразу будет ясно...

- Тебе что Семён Петрович сказал?

- Сказал, чтобы я уматывал куда подальше. Потом поговорим. Разберёмся.

- Ты ещё здесь? Всё, давай, быстро. Толку от тебя в КПЗ не будет. Езжай.

Макс, наконец, сориентировался в пространстве, открыл дверь, остановился на пороге, посмотрел, но не на меня, а куда-то в пространство. Какая-то мысль мелькнула у него.

- Марта... Узнай, что с ней. Мне нужна Марта. Она должна была видеть...

И вышел...

Мимо окон вагона проплывали фантастические трущобные пригороды, за которыми высились современные здания, торговые центры, на железнодорожных переездах ожидали десятки вполне современных автомобилей. Виды за окном только усиливали нереальность происходящего.

Только сев в поезд (причём, пришлось совершить небольшой мозговой штурм, чтобы сначала приобрести билетик, потом понять, как использовать его для прохода через турникет), я смог перевести дух, достать из-за пазухи потеплевшую бутылку, отвернуться к окну и, стараясь быть незамеченным, сделать изрядный глоток. Тёплая огненная вода устремилась по водостоку пищевода куда-то вниз, по пути обжигая внутренности. Как всегда, это действие несколько упорядочило мысли.

Что за бредятина? Убить? Ксюху? У меня дома. Этого не может быть. Хотя, как оказалось, это уже произошло.

Да, мы в России привыкли, как и наши предки с незапамятных времён, что внимание правоохренительных органов (мой термин) ничего хорошего не предвещает. Понимая, что в большинстве случаев твоя виновность или невинность не имеют никакого значения. Важно, каков политический момент в данный момент, так сказать. Мы каждый день вольно или невольно постоянно что-то преступаем, так уж построена вся наша жизнь, что чисто инстинктивно косой взгляд милиционера воспринимаем на свой счёт и начинаем прикидывать, что же мы нарушили и что может нам за это быть. Не знаю, как обстоит дело в так называемых цивилизованных странах, но у нас – только так. Вот, вроде, ты и честный мелкий бизнесмен. И отчётность сдаёшь, и не химичишь, но исподволь понимаешь, что точно что-то нарушаешь. Купил продукты за счёт фирмы? Вроде, ерунда, почему бы и нет? Но знаешь, что ежели вопрос зададут, ответить можно, но опять же- лукавство. Спасает то, что вопрос такой, скорее всего, не зададут. Не до таких мелочей государству. Летает такой вот двуглавый кондор над полями и лесами и высматривает добычу покрупнее, пожирнее. Под силу ему даже ягнёнка утащить, но и мыши – полёвки, и хомяки дикие, все- в панике. Догадываются ведь, что не будет птица тратить время и силы на них, мелочёвку, но всё равно боятся. Это в их природе. Все мы имеем в генах эту хромосому рабства и страха. Никак из нас её не вытравишь. Вот чувствуем мы, что виноваты изначально, от рождения. Кстати, вполне перекликается с поповским утверждением, что человек от рождения грешен, и нет у него шансов за всю жизнь эти грехи отмолить. Пробовать –то он должен, и деньги жрецам нести обязан, тогда есть шанс, что после бесславной жизни достанется ему тёплое местечко где-то на небесах. Но грешен ты, и точка! Родился- тем и грешен. Родился- и уже какой-то закон нарушил. Чёрт его знает, почему так. Может, парадокс именно нашего государства в том, что ему всегда было что продать? То пшеницу, то золото, то нефть и газ? А с проданного можно подкармливать население, которое в массе своей само кормиться не хочет? И большинство населения к доходам государства никакого отношения не имеет, а напрямую влияет только на его, государства, расходы. Действительно, убери завтра с территории России две трети населения. И что, трубы качать перестанут? Да немного рук и ещё меньше голов нужно для их работы. Вот и выходит, что государство на нас сверху так, презрительно смотрит, мол, молчите, дармоеды, пока кормим, а мы, в свою очередь, на него с опаской- типа, не трогает, и слава Создателю...Можно и помолчать. В конце концов, если умного сказать нечего, так лучше и не начинать.

Бред, маразм, дичь. Но прав полковник, лучше мне, действительно, удалиться пока. В конце концов, на свободе будет побольше толку.

Я сделал второй густой глоток, поморщился, пожалев, что не догадался купить что-то для закуски и только сейчас заметил колоритного персонажа, сидящего напротив меня.

Электричка, по случаю буднего дня, была практически пуста. Поезд, в котором мне довелось ехать, помнил, наверняка, ещё Брежнева и последующую череду пышных похорон... он так покряхтывал, позвякивал и постукивал на каждом стыке и повороте, что становилось страшновато, не развалится ли он на очередном рельсовом недочёте... Я занимал древнюю лакированную деревянную скамейку, предназначенную для двух с половиной людей (ещё со студенчества я помнил этот странный размер. Трое мужиков не могли уместиться на одной скамейке, как не старайся. В плечах поезд был слишком тесен). А напротив сидел древний старик, вполне себе бомжеватого вида, однако, не издающий никаких дурных запахов, как этого следовало бы ожидать от человека без приюта. Несмотря на тёплый день, он был одет во множество разных шерстяных вещей, включая красные драные вязаные рукавицы. На полу, рядом, стоял полосатый баул с полурастёгнутой молнией, из которого виднелись края каких-то тряпок и загадочных предметов.

Сосед был невелик ростом, сух, как древнее дерево, сед в той части, где положено быть волосам, и достаточно дружелюбен, как мне удалось заметить позднее.

Он с интересом смотрел на меня. Заметив его взгляд, я испытал раздражение, так как в этот момент только отнял бутылку ото рта и не успел проглотить порцию коньяка. Блин, чуть не поперхнулся. Старик улыбнулся, залез в приоткрытый баул, добыл оттуда помятый пластиковый стаканчик, просительно посмотрел.

А, вот оно что! А почему бы и нет. Кто его знает, с кем мне теперь вообще придётся выпить? (это у меня, как всегда, волна подъёма сменилась волной самого глубокого отчаяния).

Я плеснул старику огненной воды на пару сантиметров, он поблагодарил жестом, затем со вкусом медленно вылил коньяк в беззубый рот...

Несколько минут он сидел, закрыв глаза и прислушиваясь к прохождению напитка через дряхлый организм, покачиваясь в такт движениям вагона.

И вдруг, резко открыв необычайно ясные глаза, придвинулся ко мне и хрипловатым голосом сказал:

- Как часто тот, кто числится врагом,

К победе приведёт тебя в итоге.

А тот, кто в рясу друга облачён,

Старается свернуть тебя с дороги....

Сказав это, старик откинулся на спинку скамейки, прикрыл глаза и блаженно улыбнулся.

Минут через пять, когда я погрузился в свои мысли, вызванные неожиданной декламацией соседа, а поезд вырвался из колючих объятий города, старик вдруг открыл глаза, снова придвинулся ко мне, сделав этот так неожиданно и резко, что я отпрянул и, глядя на меня пристально, тихо сказал:

- Огня в лесу боится всё живое,

И, голову сломя, бежит и млад и стар...

Лишь человек способен оглянуться,

И, помолившись, потушить пожар...

Так говорил Светогор...

После сказанного, он вернулся в исходное положение и повторил свой манёвр с дрёмой.

За окном прозвучал особенно резкий звук, похожий на выстрел.

Я стал рассматривать происходящее, пытаясь найти источник звука, а буквально через пару минут, когда, не увидев ничего необычного, я повернулся к старику, его уже не было. Совсем не было. Ни его, ни баула. Доказательством того, что он не приснился мне, был красный пластиковый стаканчик, оставленный на скамейке. Я для чего-то потянулся к стаканчику. Выбросить его, что ли? А куда? И к своему удивлению, обнаружил, что в стаканчике что-то есть.

Ключ. Примитивный, плоский, с такими я имел дело в детстве. Они применялись к висячим советским замкам простейшей конструкции. Такой замок можно было открыть гвоздём, ножом, даже длинным ногтем, но ключ всё равно в комплекте прилагался. Потемневший, без надписей и других особых примет. Ключ был продет в нечистую верёвочную петельку. Верёвочка служила для подвешивания ключа на гвоздь, вбитый в стену. В деревенском, конечно, доме. Таких верёвочек, как, впрочем, и ключей, не говоря уже о замках, я не видел лет тридцать...

Я удивился, но на всякий случай спрятал ключ в карман джинсов.

Странный старик послужил словно отражением моих собственных мыслей.

Правильно ли, что я убегаю? Но ведь Семён так велел, а ему лучше знать...

Однако, я ни в чём не виноват, и доказать это- элементарно. Есть ведь камеры, есть геолокация, в конце концов. Зачем я бегу? Надо пойти и дать показания.

Порыв был настолько сильным, что я даже приподнялся на скамейке, энергически осмотревшись, чтобы понять, когда будет следующая остановка.

Однако, порыв прошёл так же быстро, как и возник.

Ага, сказал я себе. Вернее, сказал второй Я, с которым я привычно вёл диалоги на волнующие темы.

Как всегда, мой оппонент внутри меня самого оказался более рассудителен и вполне убедителен.

Ага, ты только вернись. И сядешь. Сначала в СИЗО. А надо будет- признаешься в чём нужно. И- в суд. Самый честный и беспристрастный в мире.

Не слышал, что ли, как это делается? Ах, алиби... Но камеры могут вдруг сломаться. Или записи повредиться. Чпок- и нет твоего алиби. Нет уж, говорит полковник- беги, значит, беги, а там посмотрим.

Бред. Точно бред.

Интересно. В последнее время я стал употреблять это слово всё чаще и чаще.

С какого же момента? Точно, с момента, когда в моих снах появились эти странные цифры, и я, повинуясь озорному призыву, ввёл их в комп. Точно. Вот с этого момента моя жизнь, и без того весьма запутанная, стала ещё больше походить на дурной тревожный сон.

Да ладно, при чём здесь какие-то цифры? Приснилось и приснилось...

Может, и ни при чём. Но это нелепое ощущение. Ощущение, что проваливаешься в кроличью нору. И удастся ли выбраться обратно- вопрос... Скорее всего, нет...

- Товарищ майор, мы установили локацию, с которой был сделан запрос.

- Докладывайте.

- Москва, почти центр города.

- Москва? Более, чем странно.

- Странно другое. По адресу находится квартира, её хозяин не имеет ни малейшего отношения к нашему субъекту. Никоим образом. Вот его досье. Далее. На данной квартире два дня назад произошло убийство. Тоже странное. Хозяин квартиры в розыске. И последнее. Делом занимается ФСБ.

- Фэсбы? А они здесь при чём? Каким боком? Уточняли?

- Никак нет, по своей линии они всё засекретили. Ведём работу.

- Выполняйте. Хозяина квартиры, как его? Котов? Найти немедленно. Приложить все усилия. Подключите сенсов. Да, не теряйте времени. Всеми путями. Мы должны его найти первыми.

Опять фэсбы. И опять они встревают в ЭТО дело. Андрей и Москва. Это как пингвин и Сахара...При любых обстоятельствах, ему нечего здесь делать...

Майор сплёл пальцы и с хрустом расправил...

Глава одиннадцатаяСумерки

...Ночная трасса. Льёт дождь. Порою превращаясь в сплошную непроницаемую водяную стену. Несмотря на обдув лобового стекла, оно постоянно запотевает. Стеклоочистители не справляются с низвергающейся водой, и приходится снижать скорость. Почти до пешеходной.

Пожилой американский минивэн держится на скользкой дороге только благодаря своей почти корабельной устойчивости.

Даже на этой жалкой скорости не видно почти ничего. Фары, и без того потрёпанные жизнью, не могут выхватить из мокрой темноты других подробностей, кроме близлежащей дороги.

Остаётся ориентироваться только на дорожную разметку и на ограждения. Очень эпизодические и непостоянные.

Редкие дорожные фонари. Частые неожиданные повороты.

В машине двое. Мужчина и женщина. Мужчина пристально вглядывается в мокрую дождевую темноту, крепко держась за руль. Иногда болезненно морщится и прикусывает нижнюю губу.

- Олег, ты как?

- Нормально, что со мной может быть...

- Может, таблетку?

- Не надо, у меня всё в порядке.

Но не всё в порядке, и мы это видим. В салоне темно, и только в редких вспышках встречных фар видно, как на лбу водителя блестят капельки пота.

- Как он так мог? Как? Почему он осуждает наши решения? Это наше дело, в конце концов!

- Мы тоже хороши. Не стоило так ссориться. Может, где-то он и прав...

Пара минут молчания. Пара тёмных глухих поворотов.

- Зачем мы поехали здесь?

- Я же говорил, там ремонт, воскресенье, пробка стоит наглухо. Часов пять до дома добираться. Нам только с тобой сейчас этих нервов не хватает.

- А тут отличная дорога. Только темнотища. И ливень. И две полосы.

- Надюш, всё в порядке, я справляюсь. Ты как?

Молчание. Женщина обижена. Обижена как на мужа, так и на неизвестного нам оппонента. Даже не обижена. Она возмущена, разъярена, и в тех же редких просветах встречных фар мы видим, как самые энергические и суровые выражения искажают её лицо. Она хочет высказать всё, но не решается. А, возможно, она уже всё сказала...

Напряжение нарастает, словно огромный груз давит на обоих людей и грозит вот-вот превратить их в лепёшки...

До сих пор доподлинно неизвестно, что произошло дальше.

Сужение моста. Бетонные блоки, которые в России являются единственным средством запрещения проезда, а не предупреждения. Их не было.

Стояли ли предупреждающие знаки- тоже непонятно. Дорожники говорили, что да, были. Но попадали.

Машина рухнула с высоты почти пятнадцати метров.

На кучу бетонных блоков, образовавшуюся в ходе разбора старого моста.

Тяжёлый автомобиль, не снижая хода, просто прыгнул вниз. Никакого тормозного следа, никаких попыток отвернуть.

И всё. Последующий огонь уничтожил то, что могло бы указать на причины происшедшего. Дождь долго не мог справиться с бензиновым пламенем и возмущённо шипел, тщетно поливая обломки...

******************************************

Я просыпаюсь в ужасе. Давно я не видел этого сна. Давно. Месяцев, наверное, шесть. Он всегда наваливается душным неодолимым кошмаром, заставляя снова и снова переживать происшедшее.

Алкоголь обычно позволял уснуть, просто уснуть, без риска опять вернуться туда, в октябрьскую ночь. Попытки лечь спать без привычной дозы приводили к очередному приступу сна... А доза постепенно становилась всё больше и больше...

В тот вечер мы расстались после грандиозного скандала. И все последующие, проползшие, протянувшиеся годы меня преследует жуткое чувство.

Чувство даже не вины. Кто прав, кто виноват – Бог весть.

Чувства безвозвратности. Чувство несделанности. Утраты. Утраты возможности. Недосказанности и пересказанности. И понимание ничтожности причин, заставляющих нас говорить на повышенных тонах, ссориться, ругаться, расставаться.

Причин, принуждающих близких людей годами находиться в разлуке. Молчать, когда можно было бы говорить. Когда нужно было говорить. Ведь наступает момент, рано или поздно наступает, когда говорить становится не с кем. Всё, реально больше не с кем...

И, как всегда, мы понимаем, что после этого момента ничего больше нельзя сделать, никому ничего нельзя сказать. А объясняться надо было, пока все ещё здесь, пока есть с кем переговорить, есть перед кем повиниться. Но нет, мы думаем, что всё возможно изменить тогда, когда мы этого захотим, когда будем готовы. Что тот волнующий момент непременно придёт, и мы почувствуем, что можно, можно, наконец, выяснить и обсудить всё. Но ждём при этом, что другая сторона признает, таки, что была неправа. Обязательно должна признать. Хоть и мы сами всё затеяли, сами надули ничтожное обстоятельство до размеров воздушного шара. Нет, конечно, все хороши были, и эта мысль нас утешает. Конечно, ведь мы только реагировали на ситуацию, созданную другими. Может быть, не совсем адекватно реагировали, но как можно было поступить иначе? Ничего. Пусть ОНИ подумают, пусть поймут, КАК меня обидели. А я приду, скоро приду. Ведь ОНИ, наверняка, осознаЮт свою вину и просто боятся сделать первый шаг. Нет, повременю-ка я немного. Пусть подольше ОНИ помучаются.

И мы лелеем в себе эти чёрные чувства, мы вынашиваем их в себе, как плод, как переношенную беременность. И пачкаем этой чернотой вокруг, но находим себе оправдания. Всегда находим. Даже когда нам говорят: сделай первый шаг, забей на всё это, разве так можно! Мы вспыхиваем, спорим, мол, можно, и даже нужно, и возвышаем себя над ситуацией, тем самым только падая всё ниже и ниже.

И порой мстительно вскидываемся: ага, вот я вас! У вас какие-то проблемы? А вот не надо было так со мной... Но ничего, я непременно появлюсь, когда ВЫ будете готовы...

И вдруг- раз, и всё.

И не стало тех, перед кем можно повиниться. И кто мог бы повиниться перед тобой. Даже, может быть, он и хотел признать СВОЮ вину, но не успел. И ты никогда об этом не узнаешь. НИКОГДА.

И ложится этот груз на плечи, да так придавливает, что еле таскаешь ноги. И бремя твоё, переношенная беременность злом, никогда уже не разрешится.

А, главное, осознаёшь, что конца этому не будет. Вернее, будет, но только вместе с твоим собственным. Концом.

Первое время я видел ЭТО из ночи в ночь. Каждую ночь, каждый дневной сон и дрёму. Постоянно и в одних и тех же подробностях.

Но ведь я в тот вечер остался на даче. Напился изрядно на нервах, после тяжёлого и бессмысленного разговора, и в тревожном пьяном сне увидел всё. И не особенно удивился, когда часа через два после их отъезда пришёл звонок...

Как увидел? Почему?

А я не говорил?

В машине с ними была кошка.

Кажется, звали её Маруся.

Родители забрали кошку с собой, в московскую квартиру.

И Маруся успела.

Успела передать то, что видела до того, как огонь поглотил всех, кто был в машине...

****************************************************

Пробуждение было внезапным, резким и заставило сердце колотиться в чудовищном пугающем ритме, отдаваясь в висках.

Я не сразу понял, где я и что происходит.

Темнота. Окно. Окно электрички. В вагоне густой сумрак. За окном в мертвенном свете ртутных ламп расстилается типичный железнодорожный пейзаж. Чудовищно болит голова. Разламывается голова, и трещины начинаются, кажется, где-то в районе бровей. Во рту не сухо, а, вроде бы, даже потрескалось от зноя, как почва в пустыне.

Скамья. Та же, где я начинал свой путь от вокзала. Напротив сидел тот странный старик. Вон в сумраке и стаканчик краснеет.

Каждое движение причиняет головную боль, словно все нервы тела сошлись в голове только для того, чтобы лишний раз её потревожить.

Тело тоже жутким образом ломит. Прохладно. Ветровка совершенно не защищает от ночной свежести, и в дополнение к головной боли меня колотит от холода. Ветровка... Как-то не так надета... странное ощущение.

Я в панике лезу во внутренний карман, где хранился купленный смартфон, деньги, паспорт.

Пусто. Совершенно, возмутительно, необычно пусто.

Другой карман. Карман джинсов. Задний карман джинсов, чёрт возьми!

Неловко ворочаясь на скамье и только потом догадавшись, что можно встать, хотя и больно это, встать, я обыскиваю сам себя, всё больше проваливаясь в панику, и результаты обыска погружают меня в полнейшее отчаяние.

Нет ничего. Ни смарта, ни денег, ни кнопочного телефона, данного Татьяной. Ни паспорта. Паспорт-то им зачем? Хотя, знаю, зачем. Пока не заявлен в утрату, можно пару быстрокредитов на него взять.

Остались только ключи от дачи в Ашукинке, да дурацкий ключ, найденный в пластиковом стаканчике.

Всё. Вот и всё моё достояние. Даже бутылка с коньяком, вернее, из-под коньяка, пуста и валяется под соседней скамьёй...

П...ц...

Только и осталось пробормотать, глядя в индустриально- железнодорожную ночь. Приехали. Конечная...

И Макс сел обратно на скамью, обхватил голову руками и стал тихонько подвывать, мерно раскачиваясь в такт издаваемым звукам...

****************************************

- Товарищ майор, разрешите доложить?

- Докладывайте. По агенту 1307 есть новости?

- Никак нет, всё то же самое.

«То же самое» означает ту самую чушь, которую несли наши курортники сразу после его исчезновения.

- Он жив?

- Нет.

- Мёртв?

- Нет.

- В коме, парализован, клиническая смерть?

- Не знаю, кажется, нет.

И всё. И понимай, как знаешь...

- Товарищ майор, есть интересная информация по Котову. Говорят, очень интересная. Вот запись.

У нас всё строго. Нельзя просто прислать запись по сети, не говоря уже о пересылке «через облако». Только флэшка, переданная лично в руки, с которой нельзя скачать ни одного байта, чтобы не поднять тревоги.

Надо сказать, что перед предоставлением нам, записи бесед с нашими «отдыхающими» предварительно интерпретируются, сокращаются и расшифровываются кураторами. Ко мне запись попадает в виде, вполне пригодном для принятия информации. Большинство наших подопечных совершенно не любят общения с другими людьми, не говоря уже о посторонних. Кураторам приходится долго приспосабливаться, долго входить в доверие, при этом, естественно, быть совершенно искренними, поскольку разгадать их намерения может почти каждый из курортников.

Ага, сегодня будет Алексей. Его специализация- поиск пропавших людей. Он самый мощный среди всех, но именно он нёс такую болезненную чушь по поводу Андрея, и продолжает нести её до сих пор.

Хорошо, что мне лично нельзя с ним общаться (как, впрочем, и с остальными). Порой очень хотелось взять за грудки и спросить, какого дьявола мы тебя вообще держим? Какого шута государство тратит на вас такие бабки, если ты не можешь ответить на конкретный вопрос: жив он или нет?

Хотя, это всё эмоции. Я знаю, насколько ценен Алексей и насколько ценны остальные наши «пациенты», как я иногда говорю...

Так, Михаил, куратор, приближается к Алексею. Тот сидит в шезлонге на берегу озера и задумчиво смотрит на водную гладь. Его коттедж, как и ещё двадцать пять одинаковых коттеджей, построены на берегу потрясающего озера, в свою очередь, окружённого сосновым лесом... Точное местоположение этого оазиса не знаю даже я.

- Алексей, добрый день! Сегодня я прошу вас посмотреть на этого человека.

Михаил садится рядом, протягивает Алексею фотографию Максима Котова и свитер из его квартиры. С гигантским трудом удалось добыть эту вещь, комитетчики так яростно накинулись на дело Котова, что мыши не проскочить.

- Алексей недолго смотрит на фото, кладёт на колени свитер, откидывается на спинку шезлонга и закрывает глаза.

Редактирование записи нужно для того, чтобы убрать вот такие моменты проникновения, ведь они могут занимать часы. Но записывать куратор должен всё, каждую секунду встречи с сенсом.

Я вижу, как Алексей вздрагивает, его передёргивает, как будто ударяет током. Он в панике открывает глаза и начинает дико озираться, как будто не понимая, где он находится.

- Алексей, что с вами?

Кстати, трогать руками сенса категорически запрещается, только в случаях, чётко описанных в инструкциях. Он может биться в конвульсиях, пытаться проглотить свой язык, даже бросаться в воду и биться головой о деревья. Разные есть экземпляры. Куратор должен снимать, наблюдать и, повторюсь, действовать только в специальных случаях.

Алексей перестаёт озираться, широко распахивает глаза и смотрит куда-то в озеро. Его тонкие пальцы судорожно перебирают свитер, лежащий на коленях.

- Алексей? Вы видите его?

- Он... Он...Нет, нет. Не нужно...я пытался. Не могу. Не пускают. Сила... Сила...Темнота... Потом свет...

Часть записи вырезана, я вижу следующую часть разговора, когда Алексей уже успокоился и пьёт чай из большой кружки, обхватив её обеими руками.

- Где он? Вы можете понять?

- Нет, не получается. Понимаете, Михаил, я что-то вижу, но не могу понять, что. Вы сочтёте меня безумным, но я такого никогда не видел, и это странно. Я совершенно не могу определить его поле.

(они так обычно называют то, что мы, дилетанты, окрестили аурой).

- Его поле... Нет, это что-то непонятное. Я посмотрю ещё. Потом, когда закат... Оставьте фотографию. Вот. Вот что я хочу сказать. Его поле. Я не видел такого у человека. Оно как бы есть, но его как бы нет. И там, за стеной. Да, как будто стоит стена. Вы знаете, как ставят стены наши противники. Но за такую стену можно заглянуть. А здесь... стена, но стена доверху. Нет, не доверху. Но далеко. И вширь. И страх. Из-за стены идёт страх. Жуткий. Я не боюсь обычно. Но здесь я боюсь. И там как будто что-то растёт. Что-то готовится.... Там он не один. Там много всех.... Простите, я очень устал, не могу больше...

Алексей окончательно уходит в астрал. Всё, в этом состоянии бесполезно что- либо добиваться от него. Запись кончается.

Майор снял очки, протёр глаза костяшками пальцев.

Вот и прилетела ещё одна загадка в этом и без того странном и загадочном деле...

Кто же ты такой, Максим Олегович Котов? И где ты сейчас, чёрт возьми?

Глава двенадцатаяОтчаяние

Отчаяние...

Что это такое? Что есть такое – отчаяние?

Может быть, когда понимаешь, что выхода нет? Вряд ли. Во-первых, отсутствие выхода может быть ложным, а выход где-то есть.

Скорее, это момент, когда догадываешься, что выход существует, но пользоваться им смысла нет. Вот просто нет смысла. А зачем? То, что за этой дверью, тебе совершенно не нужно.

С годами стал настоящим экспертом по отчаянию. С момента гибели родителей я пережил множество степеней и градаций этого чувства.

Уныние - грех, утверждает церковь. Наверное, отчаяние можно приравнять к унынию. Но почему это грех? Может быть, оттого, что мы перестаём верить, что Творец предоставит нам ещё один шанс?

Или, напротив, мы уверены, что более ничего ценного и значимого с нами не произойдёт? И тем самым гневим Мироздание, поскольку у него свои планы на нас?

Трудно сказать. Мне не приходилось вести подобной дискуссии ни с одним профессиональным спасителем душ, приходилось довольствоваться собственными рассуждениями.

И удалось сделать парадоксальный вывод.

Иногда нужно упасть на самое дно отчаяния. Иногда жизненно необходимо дойти до самой точки. Знаете, при тренировке дыхания, когда задерживаешь воздух (или, напротив, выдыхаешь без остатка), наступает момент, когда кажется, что вот-вот, и ты задохнёшься. Ты сдерживаешься дальше, мучительно борясь с удушьем, секунды превратились в миллисекунды, время замедлило ход.... Кажется, всё, выдыхай, больше невозможно. И страх смерти становится настоящим, хотя совершенно ясно, что мышцы и рёбра, раздвигающие лёгкие, остановлены чисто силой сознания, а как только сознание отдаст приказ (тебе даже не грозит потерять его от нехватки воздуха), они начнут работать, как предусмотрено природой... И вот тут есть момент, когда, перейдя через грань удушья, преодолев ту самую вершину (или дно) временной смерти, ты почувствуешь нечто... Это трудно описать. Нет, тебе не открываются вдруг все тайны Вселенной или Божественное откровение. Ты не становишься сверхчеловеком, способным на невероятные деяния. Ты просто немного не тот. Вот чуть-чуть не тот.

Падение на дно отчаяния несколько раз приносило неплохие результаты. После маленькой временной смерти что-то начинало произрастать снова.

Именно в тот момент, когда кажется, что всё... Незачем больше существовать. Ничего ТАМ не ждёт, и ЗДЕСЬ ничего нет.

Дойти до дна очень опасно. Меня спасал (конечно, постепенно и убивал) алкоголь. Кто-то пытается найти спасение в тяжёлых веществах, от которых потом приходится лечиться (если ещё есть кого лечить). А кто-то не выдерживает и делает шаг с крыши... Цинично, но это и есть естественный отбор. Наверное.

Макс сидел на скамейке спящего ночного поезда, застывшего до утра в тупике и погружался всё глубже и глубже в пучину уныния...

Утром специальная бригада придёт убраться перед новым плановым забегом в столицу. И уставшая от жизни электричка будет курсировать вперёд-назад, сначала доставив на заработки в столицу тысячи голов пригородного люда, отчаянно бьющегося за существование и возможность кормить свои семьи.

Потом- вернув взятое, только выжатое и высосанное городом, обратно, в постылые, серенькие, обветшалые, почти провинциальные городки, чтобы только немного прийти в себя от бессмысленности прожитого и сделанного днём, а затем снова и снова повторять этот лишённый осознания цикл.

И, повинуясь инстинктам, производить себе подобных (вернее, не подобных, а с каждым поколением всё хуже и глупее предыдущих), которых тоже ждёт только бессмысленность, замученная электричка (может быть, та же самая, что натужно возила их отцов), и подспудная обязанность продолжать год от года, век от века, этот нехитрый процесс...

Настолько сам этот цикл вошёл в традиции, в устои, в культуру, если можно так теперь её назвать, что мало кто смеет отклониться от его исполнения, мало кто имеет мужество и силы восстать против этого многовекового морока, задуматься, а КОМУ это нужно? КОМУ нужно ваше потомство? Не спорьте, не шумите, а подумайте спокойно. И получится, что вовсе не ВАМ...

Вот просто задай себе вопрос. Для чего? Сам этот вопрос осуждается всем общественным сознанием, правильнее сказать, общественным бессознательным. Вековой бессмысленностью, вошедшей в уклад.

Вот оно. Уклад. Устои. Догмы. Явления одного порядка. Как просто следовать устоям и традициям, как очевидно и естественно находиться в потоке. Всегда готов ответ на любой вопрос. Всегда у тебя есть железный, непременно сбивающий оппонента с толку ответ: - Так надо.

- Кому? – спрашивает собеседник, который решил докопаться до сути, - Я же вижу, как ты страдаешь. Я же наблюдаю, как ты бьёшься, шипишь и безмолвно вопишь, как мелкая живая рыбка на сковороде. Ты увяз в кредитах, ипотеках, займах, долгах, твои мысли наполнены только тем, будет ли возможность заплатить очередной взнос, или вся твоя заёмная благодать рассыплется, а вместе с ней –твоя заёмная жизнь...

- Надо,- гордо задрав подбородок, отвечаешь ты.- Мне надо. Это же счастье. Дети - это всё! Семья без детей- не семья!

Тебя так учили, так говорят все вокруг, так утверждает литература, кино, вся массовая культура. Ты страдаешь, но отвечаешь именно так. Ты где-то внутри сомневаешься, конечно, где-то человеческая часть тебя шевелится и зудит, но нельзя. Нельзя нарушать устои. Животная часть, ворча и толкаясь, лезет наверх.

- Но ты же несчастен!- не унимается вредный собеседник. – Я же по лицу твоему вижу. По нервам твоим расшатанным. Скажи, скажи правду!

- Я счастлив, - сквозь слёзы отвечаешь ты,- И не твоё дело, и вообще, что ты докопался. Иди своей дорогой, и меня не трогай. Змий.

Ведь так просто не думать о смысле жизни. Так легко ничего не изобретать. Есть установки. Есть устои, есть традиции. Обсуждать их считается неприличным, как критически подойти, скажем, к процессу богослужения в соборе. Там, поверьте, тоже много нелепого и даже смешного, но низзя! О таком говорить низзя! Не смей хвост на святое поднимать!

И тебе говорят: не думай! Главное, не думай! Всё уже придумано, разложено по ящикам и коробочкам умными людьми, подписано, перевязано, сложено в огромные пыльные сундуки, обитые ржавым железом, навешены амбарные замки весом в полпуда, а ключи спрятаны Бог весть куда.

Главное, не думай! Делай так, как делают все. Посмотри, как это просто. Взгляни, какие счастливые лица у других, взгляни на фото в социальных сетях! Вот ЭТИ люди следуют устоям. Они делают так, как все. Хочешь быть счастливым? Тоже делай, как все. Тебе даже не надо ничего изучать. Нет, конечно, в границах традиций позволяется делать небольшие шаги в сторону. Главное, не сходить с основной дороги....

Ах, ты посмел начать искать новый путь? Ты решил посмотреть, что же там, за ветвями колючих кустов, ограждающих наш общий проторенный тысячелетний тракт? Держись тогда. Мы всем миром тебя осудим. Осудим, низложим, презреем, плюнем вслед и забудем о тебе. Эй, вы, отвернитесь и шагайте! Не смотреть в ту сторону! Видите, он ушёл и исчез? Всё, пропал он, сожрали его там, вы же не хотите такой судьбы? То-то. Все идут дальше! Ать-два...

Навалилось сразу всё.

И бессмысленность убегающих лет, хотя он постоянно находил оправдания и объяснения. Десятки спасённых и исцелённых четвероногих, кажется, говорили сами за себя. Вроде, вот и смысл. И предназначение. Или нет?

И бесконечность абсурда, начавшегося, кажется, давно, очень давно, в детстве, а, может, и в младенчестве, когда, по рассказам родных, удивлял всех своими странными поступками и речами.

И безнадёжность нынешней ситуации, когда мозг отказывается служить, и всё, на что он способен, это вращаться, словно мотор, лишённый нагрузки, перемалывая одни и те же ситуации и образы, но не давая себе труда ни на секунду задуматься по-настоящему. И, как упомянутый мотор, он тоже рискует перегреться, превысить максимальные обороты и сгореть. Только мотор починить можно, а вот мозг, увы, нет.

И вдруг произошло нечто...

Голова, похоже, уже была готова разорваться от нестерпимой боли и отчаяния, сознание стало уплывать, как вдруг ЭТО случилось.

Какой-то компенсационный механизм включился, как открывается предохранительный клапан, спасая паровой котёл от взрыва...

Что-то произошло в ночном городе.

Что-то, наподобие весеннего ветра, шелестя листвой, пролетело по спящим улицам, скудно освещённым редкими фонарями.

Вздрогнули тысячи тел.

Тревожно открылись десятки тысяч глаз. Рыжих, зелёных, синих...

Начали озираться и оглядываться вокруг. Большинство сразу закрывало глаза, смотреть было не на что. Подвал, гнездо, нора, подъезд, сарай, чердак, кресло, диван, лежанка возле заботливо наполненной миски... Импульс шёл по городу, и, повинуясь ему, хвостатые и бесхвостые, чёрные, белые, рыжие, разноцветные, пушистые и почти голые, причёсанные и покрытые колтунами, домашние и брошенные на произвол судьбы, ручные и совершенно дикие, вскакивали, открывали глаза и озирались вокруг себя.

Не увидев нужного, они закрывали глаза и продолжали сон. Как лампочки, вспыхнувшие на миг и погасшие, выполнив свою миссию. Всегда готовые зажечься вновь.

Безродная кошка дворовой масти, спавшая на скамейке, тоже вздрогнула и открыла глаза. Её взгляд был направлен на вывеску на боковой стене длинного одноэтажного здания в классическом стиле, освещённого жёлтыми фонарями. Кошка посмотрела, потом закрыла глаза и снова уснула.

А я увидел. «Александров».

Странное состояние прошло, а вместе с ним, словно водой в унитазе, уносящей всё дрянное, смылось и отчаяние. Нечто странное случилось, чего не было до сих пор, но, похоже, ЭТО стало только началом.

Как я был прав...

********************************************

- Майор, что вы волнуетесь? Вы себе не находите места. Вы суетитесь как первородный отец в роддоме.

- Я не могу поверить. Понимаете, не могу поверить, что он ничего не замышляет!

- Вы о принце?

- Да, чёрт возьми, о принце. С тех пор, как исчез Андрей, мы получаем только оптимистичные радостные отчёты. Купил рысака ахалтекинского, Роллс Ройс довоенный... и всё, понимаете, всё!

- И что вы беспокоитесь? Тишина, и слава Богу! Займитесь плотнее другими вопросами. У вас Африка не в порядке, насколько я знаю.

- Товарищ подполковник, как вы не можете понять! Убили его отца, МЫ убили его отца, да не просто убили, а во время молитвы, да ещё и в Рамадан! Вы только осознайте, что это такое для мусульман! И его сын теперь не замышляет НИЧЕГО. Нет, так не может быть. Я был бы спокоен, если бы знал, что он готовит хоть что-то, а в эту тишину я не верю.

- Майор, у вас же есть там ещё один агент. Что он докладывает? Кстати, убили короля не мы, а международная коалиция. Как всегда.

- Да, но выстрел был с нашего эсминца. И нашей ракетой. А что касается агента, он докладывает, что всё в порядке. Но я как будто с повязкой на глазах. Трогаю, мне говорят, это столб. А это- нога слона. А я не вижу.

- Вы не доверяете вашему агенту?

- Извините, но я не доверяю никому. Жизнь, знаете, научила.

- А что говорят сенсы?

- Подтверждают слова агента. Обстановка достаточно мирная, тихая, спокойная. Но я в это тоже не верю! Ну, не может этого быть!

- Майор, поставьте стул на место и сядьте, наконец! Почему мы должны беспокоиться, если данные разведки и данные ваших подопечных совпадают?

- Моя интуиция...

- Вашу интуицию, майор, не подшить к отчёту. Вы что конкретно предлагаете? Внедрить туда ещё одного агента? Пока мы не можем этого сделать, в разработке много горячих точек. Ну, ваши предложения?

- Товарищ подполковник, я пока не знаю. И это меня больше всего заботит и пугает...

- Свободны, майор, и больше внимания текущим делам. Жду отчёт по Афганистану...

Вот это, мать его, и пугает. Неизвестность. Вот чую я, всей своей поджаренной задницей чую, что не может так быть. Не может он успокоиться и покупать лошадей, машины и собак. Не может. Я изучил этого клятого принца, как мог. И донесения Андрея были подробными и содержательными. Не такой это человек. Не такой. Он же Гамлет! Только, мать его, персидский Гамлет!

Да я сам бы... Я, на его месте, да при его деньгах... Да одиннадцатое сентября показалось бы всем праздничным салютом. И это я, человек хоть и тёртый, и на полголовы контуженный. А он - восточный жеребец, горячий и неукротимый....

Есть ли у него сенсорная защита? Наши курортники говорят, что нет. А я чувствую, что есть. Стоит кто-то за ним, по-любому, стоит...

Видите ли, дело в том, что чтения мыслей, как его любят описывать фантасты, нет и быть не может. Тем более, общего для всех языка, когда ты читаешь мысли человека другой национальности. А язык, типа, всегда один. Нет, как выяснилось за много лет изучения сенсов, чтение невозможно. Как и внушение своих мыслей собеседнику.

Мысли возможно угадать. Не сами мысли, как словесный ряд, а их направление. Планы человека.

Понять общий настрой. Можно подтолкнуть человека к нужному действию. Можно. В конце концов, навязать ему свою волю, хотя это и непросто. И разрушительно для психики, в конечном итоге.

Сенс может на расстоянии определить, каков общий настрой, самочувствие, состояние человека. Причём расстояние это практически не ограничено. Вступает в строй квантовая физика, оперирующая понятиями, не укладывающимися в голове.

Все наши сенсы, словно бабки на скамейке, в один голос осуждающие соседа, твердят, что принц грустен, удручён, но не злонамерен.

Повторюсь, не может такого быть! И защита у него, якобы, не стоит. Так говорят сенсы.

Защита обычно ставится либо самим объектом наблюдения, если он обладает сенсорными способностями, либо специально для этого нанятым сенсом. Но что такое защита, мы знаем, некоторые виды защит мы научились обходить. Некоторых защитников при необходимости убираем физическими методами.

Вы спросите, как можно убить сенса, если он знает, что на него охотятся, и тем более знает, где находится убийца?

А вот для этого и нужны такие пансионаты, как наш. И ещё многие, незримо разбросанные по стране. Вот как в недавней операции, в Анголе. Такой был мощный шаман, не подобраться. Наши подопечные организовали одновременную атаку. Как, знаете, хакеры атакуют сайт, чтобы перегрузить сервер. И ломают его, пока сайт висит. Так и шаман был атакован с пятидесяти сторон. Сенсорно, конечно. Мысленно. И всех его способностей не хватило на то, чтобы противостоять атаке.

И тут уже снайпер сделал своё дело. Чисто. Бесшумно. С расстояния почти полутора километров.

А как только шаман ушёл в лучший из миров, мы сумели разгадать все планы его подзащитных... И принять организационные меры.

Во мне, кажется, таких способностей нет, но некоторые наши подопечные, как мне говорили кураторы, меня побаиваются. Похоже, они чувствуют мой опыт и интуицию. Интуицию зверя, воспитанную годами и десятилетиями горячих точек.

Ну, да ладно.

Действовать надо, хотя и задуматься нужно крепко.

Майор присел за стол, над которым светились десятки мониторов, и погрузился в размышления.

Телефонный звонок взорвал тишину, заставив сердце пропустить удар. Мощный дерзкий звук стационарного аппарата.

- Да, слушаю..... Что? Локация? Так ищите, мать вашу!

Он медленно положил трубку на аппарат.

Сигнал повторился.

Снова код Андрея введён в Сети...

******************************************

- Ваше высочество, разрешите?

- Заходи.

- Ваше высочество, я не знаю, как сказать. Эта новость может вас...

- Разозлить? Разъярить? И ты боишься за свою жизнь? Не бойся. Коль видишь зверя ты в других, ищи в себе его сначала... Смелее.

- Наш источник сообщает, что убитый русский вышел на связь...

Принц медленно повернулся к говорящему.

- Потому я и не знал, как это вам сообщить. Некто вводит его коды доступа. Иной информации пока нет. Наши люди начали поиски.

- Иди. Я не буду убивать вестника, принесшего дурные вести... Ступай же! Хотя, стой. Где это происходит?

- В Москве.

- В Москве? Более чем странно. Найти того, кто это делает. Найти и выяснить.

- Слушаюсь, принц... Работаем. Ухожу.

А захотелось ведь. Рука дёрнулась. Убить его на месте. Убить тут же, на роскошном ковре. Я ведь знаю, что ничего за это мне не будет. Я сам решаю, кому жить, кому умирать. И так будет всегда. Пока. Пока я не сделаю ЭТО.

Да, скольких мог бы убить каждый из нас, если бы знал, что за это ничего не будет?..

Русский. Это бред. Отражение наркотических снов? Я помню твой череп, словно лопнувший арбуз на базаре, распавшийся на тысячу частей. Нет, воскреснуть ты не мог. Полагаю, эти русские, как всегда, перемудрили с секретностью, и теперь переходят друг другу дорогу.

Мне они дорогу не перейдут. Хотя разобраться нужно. Процесс запущен, и всё идёт по плану. По МОЕМУ плану. И по планам Аллаха. В конце концов, если ОН позволяет мне ЭТО сделать, значит, ЭТО укладывается и в ЕГО планы... И я доведу начатое до конца....

И я очищу мир от населяющей его скверны.

Это надо сделать.

Мир неизлечимо, гнойно и язвенно болен...

Глава тринадцатаяЧеловек или нет?

А что такое вообще – человек?

Сколько веков этот вопрос волнует умы лучших и пытливейших мыслителей. Сколько дискуссий и баталий, сколько словесных стычек и перепалок, горы побитой посуды, синяков и выпитого алкоголя, но истина даже не показала своего носа...

Казалось бы, как всё просто и очевидно - ходит вертикально, две руки, две ноги, вот он и человек. Ан нет, вон какие есть продвинутые приматы, все описанные признаки на месте, да и поведение похоже на поведение большинства человеческого стада. Порой и не отличишь. Сливается с толпой. А ежели наш с вами сородич ещё и небрит, немыт да с похмелья? Легко ошибиться.

Мыслит. Значит, человек.

Ну, во-первых, далеко не всякий увлечён таким бессмысленным неприбыльным занятием, как мышление. Более того, есть те, кто предпочитает, имея мышление в потенциале, не заниматься им как процессом. А потом, современному обществу интересен как раз тот индивид, который мышлением старается не пользоваться. Более того, государства соревнуются друг с другом в создании наименее мыслящего потребителя. И, надо сказать, в этом соревновании мир достиг огромных успехов. Более того, данная цель уже даже не скрывается, а декларируется открыто!

Говорит. Значит, точно, человек.

Опять усомнимся. Попугаи тоже говорят, и порой не хуже, а временами и более складно, чем наши сородичи. Иногда хочется такого попугая выдвинуть спикером в Думу. По крайней мере, он ошибок не делает - как научили, так и говорит. Как почитаешь или послушаешь прямую речь депутатов и политиков - становится жутковато. Это если они ТАК говорят для журналистов (читай, для всей страны), как тогда они говорят в гражданской жизни?

А потом, многие говорят так, что думаешь - лучше бы ты молчал. Всегда молчал.

Дальше идёт сплочённая группа различных ненужностей, типа изобретательности, душевности (это мы отдельно упомянем), и прочих вещей, очень напрягающих в быту.

Вот, говорят, у человека есть душа. Поэтому, если поставить рядом хорошего качественного волосатого массивного примата и нежного представителя рода человеческого, то наш сородич задаст фору в душевности бездушному зверю. Ага, только откуда вы взяли, что у этого конкретного экземпляра (то есть, человека) есть внутри такая аморфная материя, как душа? И вообще, что это такое, душа?

Отбросим в сторону измышления и фантазии служителей культа, всегда придумывающих всякие разности только в своих собственных интересах (и интересах действующей власти, конечно). И просто пофантазируем.

Вот, говорят, это душевный человек. А этот - бездушный. Ага, значит, бездушный существует! Значит, мы сами признаём душу не обязательным атрибутом Хомо Сапиенс!

Или ещё вот. Такой человечный человек! Так, значит, есть бесчеловечный? Оказывается, есть, стоит только оглянуться по сторонам. То есть, человечность - тоже не обязательный признак человека? Уже интереснее.

Все мы уверены, что рождённое от «человека» тоже автоматически становится человеком. То есть, что из чрева вышло, то уже и человек. Без исключений. (Мы пользуемся аналогией: кошки рожают кошек, собаки собак, а человеки, естественно, человеков). А фантастическая субстанция, «душа», в обязательном порядке, по распределению, так сказать, выделяется каждому рождённому (впрочем, церковь ещё в стародавние времена приняла уточнения, по которым с того самого момента (момента подписания меморандума об уточнениях) душой награждается даже нерождённый. Даже зародыш. Возник забавный казус, но, поскольку наука тех лет была в полудохлом состоянии, стараниями как раз таки Церкви, то весомых аргументов «против» не нашлось, пытающихся спорить оперативно и торжественно сожгли на кострах, и пыльные бородатые мужики в рясах победили). С ЭТОГО момента душой наделялся даже зародыш...

Хорошо, а откуда тогда берутся Чикатилы? Души, кажется, не имеющие? И прочие профессиональные нелюди? Или не рождены они от любящей сюсюкающей мамаши? Литература (фантастическая, в первую очередь), конечно, быстро нашла ответ на такой вопрос, заявляя, что подобные существа рождены от связи женщины с волком (суккубом, демоном, самим хозяином преисподней и др.) Опять же, прямых доказательств нет, а косвенные мы рассматривать не можем.

И вот какие вопросы образуются у мыслящего существа.

Точно ли всякий, носящий облик человека, обязательно является человеком?

И обратный вопрос: может ли быть человек в нечеловеческом облике?

****************************************************

- Где он может быть?

- Не могу знать, мы ждали его в Ашукинке. Никто не появлялся ни на станции, ни в посёлке.

- Но он сел на электричку?

- На вокзале мы, кажется, засекли его. Но только по описанию подходит. Снимков лица нет. То есть, это МОЖЕТ БЫТЬ он.

- Чёрт, вам дали все исходники, вам дали почти что портрет. А вы его упустили, прос...али. Где теперь он может быть? Хотя бы, в какую электричку он сел? Конечная станция?

- Если он сел в нужную электричку, то Александров. Но он мог ошибиться, тогда вполне может быть Фрязево.

- Бл... Или Дмитров? Если он пересел на что –то ещё? Или Орехово- Зуево? Короче, прогадили. Оперативнички. Всех, к чёрту, в метро, к эскалатору.... Значит, смотреть все камеры на всех станциях! Я не знаю, где ты возьмёшь людей. Сам сядешь и будешь смотреть. В два монитора. Один монитор - один глаз, второй - другой глаз. Понял? И жену посадишь, и сына.

- Слушаюсь. Разрешите идти?

- Иди. Что ещё? Кто там? А, Семёнова? Пусть войдёт. Так, и меня нет. Разъедините линию. Здравствуйте, Татьяна, проходите...

*************************************************************

- Присаживайтесь. – Он отодвинул от длинного стола один из стульев, предложил Татьяне, потом прошёл к двери, проверил, закрыта ли она и повернул замок.- Перейду сразу к делу. Где он может быть теперь?

- Семён Петрович, я дала ему с собой телефон, но от него не было ни звонков, ни сообщений. Он должен был добраться до Ашукинки часам к пяти. Может, к шести. Я спросила соседку, никто не появлялся. Света в окнах нет.

- Да, да. История. Вот скажи ты мне откровенно, куда он мог вляпаться на этот раз?

(Полковник не зря задал этот вопрос. В прошлом июле, когда родное государство, в попытке угодить западным организаторам вирусного шоу, придумало принудительную вакцинацию, Макс, не умеющий долго и покорно молчать, после продолжительной речи в клинике, устроил флэшмоб. Он посадил на Тверской, возле метро Маяковская, двух собак и кота. В масках. Перед ними установил плакат со следующим содержанием: «Требуем принудительной вакцинации депутатов Госдумы и членов правительства от бешенства и чумки».

Флэшмоб удался. Макс издали наблюдал за происходящим, снимал на камеру и мысленно корректировал поведение животных. Чтобы не покусали прохожих и не разбежались раньше времени. Ажиотаж тоже получился. К моменту, когда ожидаемо появился наряд полиционеров, место действия окружила внушительная толпа, снимающая всё на телефоны и распространяющая зрелище по всему интернету. К слову сказать, буквально через сутки от роликов не осталось и следа. И, главное, потом о них никто даже не вспомнил. Коротка стала память Хомо Клипикус, как говорит Макс. «Человек клиповый».

Служители порядка попытались задержать собак, но собаки рванули между ног толпы, повалив пару зрителей, и скрылись без следа.

Кот оказался медлительней, полицай схватил его и попытался отнести в патрульную машину, наверное, для составления протокола, однако, кот схитрил, вывернулся и тоже свалил. На месте происшествия остался плакат, маски и жалкие останки толпы. Порядок был восстановлен, а Макс, к своему глубокому удивлению, задержан минут через тридцать. Его остановили ДПСники, и, после проверки документов, передали людям в штатском. Макс совершенно забыл, как устроен современный (да ещё столичный) город. Он, конечно, был в капюшоне и медицинской маске, когда устраивал диспозицию своей постановки, но это ему не помогло. Искусственный интеллект быстро разобрался, кто подложил собак и котов, куда делся потом, вычислил автомобиль, хотя Макс был на прокатном, и подготовил выводы.

Никто, естественно, не предоставил ему права ни на какой звонок, и только по чистой случайности, один из наших клиентов увидел Макса в жалком виде, в процессе задержания, позвонил мне, а я - Семёну Петровичу. Искать Макса пришлось долго. Как оказалось позже, ему посчастливилось миновать ОВД и угодить прямиком на Лубянку.

Он не любил упоминать подробностей, однако рассказал в свойственной ему манере, что «шили ему чекисты государственный переворот и покушение на основы государственности».

Через два дня он появился в клинике, взъерошенный, злой, но, кажется, довольный. Более пьяный, чем обычно и ещё более красноречивый. Нет, ты прикинь, кричал он, расхаживая по кабинету с обычным стаканом коньяка и жестикулируя. Когда они принуждают нас колоться хер знает чем, это нормально. А когда даже не мы, а звери требуют взаимной любви, это, видишь ли, подрыв государственности! Блин, как жаль, что я не химик, я бы эту жидкость по молекулам разложил. Что же в ней такого заманчивого, что весь мир осчастливить нужно? Он долго рассуждал на тему невозможности жить в современном городе, где каждый шаг столичного жителя фиксируется и анализируется всевидящими камерами. Где у тебя нет ни малейшего права на личную жизнь. Искусственный интеллект! Какие громкие словеса! А скажите мне, гражданину, вот сегодня, сейчас. Хоть в чём-то он мне помогает? А, главное, будет помогать? Пока главные его задачи - данные для рекламы готовить, за людьми следить, да мнение толпы анализировать. Вот и весь интеллект. Просто раньше толпа красноглазых сидела за подсчётом и мониторами, а сейчас - компы сами думают. Да, помню, что Серёга изучает именно эту херню. Да, я сам ему посоветовал. Да, лучше служить режиму, и иметь кусок хлеба, чем с ним бороться и жить в дерьме. Но всё равно ведь гадость, Тань? Прогресс, мать его! Нет. Нет! В деревню. Срочно! Поеду на село. Поселюсь в ветхом доме, буду по нужде на двор ходить, зимой в ведро. Классная вещь - пИсать в ведро. Такой мелодичный жестяной звон в ночной тишине... Стану коров лечить и с доярками любиться на кучах навоза. Всё! В глушь! В благословенную глушь, где любую камеру сп...ят в первую ночь. Вот где простор для частной жизни!

Вечером заехал Семён Петрович, разбудил спящего Макса, заперся с ним в кабинете, и стены долго сотрясались от громовых речей полковника.

Насколько я знаю из рассказов Макса, Семён Петрович давно дружил с его отцом. Корни дружбы уходят куда-то в шестидесятые годы, чуть ли не в школу. После гибели родителей полковник ещё больше сблизился с Максом, стараясь по мере возможности пересекаться с ним почаще.

- Тань, понимаешь, какая штука. Дело это забрали ФСБшники, причём, почти сразу. Есть в нём необычные моменты. Макс, кстати, ничего необычного не рассказывал?

- Говорил. Да, говорил, в последнюю неделю, что заметил какое –то движение. То ли наблюдают за ним, то ли следят.

- Бухать надо меньше. Ещё не то померещится... Я, конечно, понимаю, что при всей своей е.....нутости, а, извини. Так вот, не мог он такое сотворить, даже будучи пьяным в дым. Он веществ не употреблял, часом?

- Нет, нет, никогда не замечала. Только алкоголь. Но его порой пил без меры.

- Вот. Баба эта, Оксана, кажется. Так вот, баба эта была не просто убита. Оказывается, её пытали. Заклеили рот скотчем и пытали. Причём, пытали достаточно зверским образом. Не буду тебе рассказывать, это не суть важно. Скажу точно, что способ необычный, я про такое и не слышал, и не признаться при таких истязаниях невозможно. Что они хотели узнать? И кто это мог быть? Из квартиры пропал ноутбук, комп, всё перерыто. И на тебе, хладный истерзанный девичий труп... Да, в её сумочке обнаружили тест на беременность, с двумя полосками. Хотела, наверное, порадовать будущего отца. И, конечно, сложилась версия, ну, пока у нас дело не забрали, что убийство произошло именно на этой почве. Бредятина, конечно, но хоть какая версия. Однако, после обнаружения факта пыток, версия сыпется к чертям... Точно, узнал Макс, что подруга беременна и долго пытался выяснить у неё, от кого... Ты что-то знаешь ещё?

- Семён Петрович, совершенно не понимаю. Это безумие какое-то... А, вот ещё. Он сказал, кажется, в пятницу. Да, в пятницу. Что всё это началось с каких-то цифр.

- С каких цифр?

- Он увидел во сне цифры. Ряд цифр и какие-то жуткие сны.

- Конечно. Что ещё увидишь после смеси коньяка, мартини и спирта...

- И он, кажется, ввёл их в компьютер.

- И что?

- Вроде ничего определённого, но начались странности.

- А, чушь какая-то. Цифры. А у тебя, кстати, они есть?

- Да, он оставил в клинике вот этот блокнот. Как я поняла, сюда он записал цифровой ряд...

- Я возьму?

- Конечно. Можно я сделаю снимок? Может, Серёга поймёт, что это за цифры?

- Да, всё равно это полная ерунда...

- Семён Петрович, скажите, а кошка в квартире была?

- Кошка? Сотрудники ничего не говорили. Должна была быть?

- Да, Марта. Она жила у Макса. Найти бы её...

- Ну, скажу тебе, трупа кошки не было точно. И вряд ли убийцы забрали с собой кошку... Впрочем, входная дверь была открыта, и кошка могла смотаться по своей инициативе. Не это меня волнует. Вот что вообще происходит, и куда делся Макс – вот это задача... Ладно, больше не задерживаю, как только появится какая-то информация- пиши. Есть мой личный номер? Ну, всё, давай...

Полковник проводил Татьяну, задумчиво посмотрел ей вслед, вернулся в свой кабинет.

Да, ясности не прибавилось. Может, врёт? Нет, вряд ли. Похоже, что сама не знает. Последим, конечно... Брата уже допросили, но, естественно, Макс у него не появлялся. Да, похоже, это последнее место, куда Макс мог бы отправиться. Брату не до него, у него и так проблем полная чаша...

Татьяна волновалась. Она волновалась, даже, кажется, больше, чем можно было себе позволить. Поймала себя на мысли, что беспокоилась, как будто о сыне... Да он и был как ребёнок, с его вечным щенячьим подходом к жизни. Конечно, гибель родителей подкосила его, разумеется, чувство вины не давало ему покоя, и он пытался найти утешение в выпивке и дурацких затеях. Да, и в этих своих подругах, конечно. А в целом - дитё дитём. Чуть постарше Серёги. Поехать на военный парад в Питер придумал именно он. А что, говорит, прикольно. Давненько я не был в туманном городе на Неве. Ты знаешь, Татьян, в чём секрет странности питерцев? Нет, честно? Ага, это всё действуют болотные испарения. Там, знаешь, психотропы растительные. Не, ты дура, кто про это напишет? Пётр - основатель не идиёт был, когда место для города придумал. Вот стоял он с войском на берегу залива, так его, самодержца, торкнуло, да все войска заодно, что понял он: городу быть!

И захохотал, стервец, а я, действительно, стою, как дура.

Я, говорит, уже и номера заказал. Проблема была на эти великие дни, но всё получилось. На Васильевском острове. Рукой подать до набережной. И метро рядом. И название, почти моего имени. Марк Отель, прикинь. Вот куплю я в Питере отель и непременно назову его МАКС Отель. Или так: МАКСОТЕЛЬ.

Конечно, два номера. Тут расчёт тонкий. Если я с кем-то подружусь, так, считай, сохраняется статус-кво. А если ты судьбу свою встретишь, так я, во-первых, притворюсь твоим братом, чтобы не спугнуть, а, во-вторых, Серёга ко мне ночевать пойдёт. А вы там занимайтесь чем хотите. Слушай, а давай я притворюсь голубым и тебе парня классного сниму? Эй, эй, затылок мой не трогай! Туда бить низзя! Там у меня МОЗГ!

А поедем мы, конечно, на Сапсане. Не, на машине не хочу. Во-первых, дольше, во-вторых, как по пути в Питер да не выпить. Помнишь? Впитерепить... А я новый тег придумал: попутивпитерпить...

Всё бы тебе пить.

И понять его можно. И пожалеть можно, хотя он сам и по трезвости и в хмелю говорил страстно, что жалеть себя не позволит, и нечего его жалеть. Сам заварил - сам и разгребать будет. Это, кажется, про родителей...

Татьяна задумалась, идя по тротуару, уворачиваясь от вездесущих самокатчиков, и вдруг вспомнила про блокнот Макса.

Послала снимок Серёге, а следом - голосовое сообщение. Посмотри, мол, сын, ты парень головастый. Что сии цифры могут означать? Макс, конечно, чудак, но, может быть, он где-то прав...

Эх, Татьяна, слишком крепко ты задумалась. Слишком много размышляла о Максе, вместо того, чтобы проанализировать последствия...

Серёга, как обычно, был в нейросетях, как он сам это называл. Мы не специалисты и не знаем точно, чем он занимался, но явно не просмотром эротических картинок (что естественно в его возрасте), зависанием в ТикТоке и проставлением лайков в соцсетях. Он придумал несколько процедур, которые и отрабатывал методом проб и ошибок.

Дело в том, что его слишком зацепила одна идея.

Идея, найденная в книжке, подсунутой ему Максом. Макс вообще поглощал литературу совершенно различного содержания и направленности. В туалете Макса (лучшее место для вдумчивого чтения) одновременно могли сосуществовать учебник по анатомии человека, Марк Твен в оригинале и популярная книга по электротехнике. Книги лежали открытыми, друг на друге, давая понять, что хозяин может обратиться к любой из них, но к какой именно - загадка.

Так вот, Макс подкинул ему книгу «Верховный алгоритм», и, прочтя её, Серёга загорелся. Действительно, если существует Верховный алгоритм, который может позволить упростить создание всех иных алгоритмов для машинного обучения, а также ими управлять, то почему бы его не найти! Задача, возможно, нерешаемая, но надо пробовать. Конечно, автор, возможно, и перегнул палку, придумав такую штуку, но ведь искали же столетиями философский камень? Искали, и попутно вполне себе обогатили науку десятком - другим открытий.

Что-то у него не получалось, что-то не билось, нечто не сходилось. Верный комп, подаренный Максом (вернее, купленный вскладчину, папашка непутёвый тоже кое-что подкинул), хотя и годился даже для майнинга криптовалют, с трудом выдерживал натиск Серёгиных формул и процедур. Серёга злился, чертыхался, порой даже матерился (а что? Какой год на дворе? Детишки начинают материться раньше, чем изучают алфавит).

Пришло сообщение от матери. Конечно, Серёга уже знал о ситуации с Максом (он вначале пытался по привычке общения с взрослыми, называть его дядей Максом, но Макс быстро его остановил. Ты, блин, меня ещё дедом Максом назови. Нет уж, юноша, если совсем уважуха, давай Максимом Олеговичем. Но лучше Максом. Лады?)

Волновался он не меньше матери. Поэтому просьба посмотреть, что это за ряд загадочный цифр, отвлекла Серёгу от его программы. Цифры он любил.

Комп, который внезапно прекратили насиловать, словно выдохнул, крякнул и начал набираться сил.

Что же это за ряд? Ни на что не похоже.

ИНН? Не годится. ОГРН фирмы? Тоже нет. О, ВИН машины? Но здесь ни одной буквы. Так, есть ли закономерность? Посмотрим. Нет, ни одной взаимной зависимости. А что скажет Инет?

Серёга сначала ввёл цифры в поисковике. Лаконичный Гугл не порадовал результатами, весёлый Яндекс предположил, что это телефон абонента из Мумбай, а умирающий тоскливый Яху вообще ничего не дал.

Тогда Серёга сделал то же самое, что сделал похмельный Макс.

И точно так же, как у Макса, с этой секунды, с нажатия клавиши Enter, перевернулась старая страница жизни и началась совершенно другая. А, может, старая прекратилась, не начавшись? Мы пока не знаем.

Серёга ввёл цифры непосредственно в строку браузера. Увидел тот самый, знакомый уже нам и Максу, экран, на котором белело пустое поле. Так же удивился, исследовал сайт одному ему известными способами. Выяснил, что сервер предположительно базируется где-то на Тибете (умело скрытое местоположение), хмыкнул, просмотрел структуру сайта, удивился лаконичности кода.

И ввёл цифры в пустое окно.

И нажал «ВВОД»...

И с этого самого момента история, доселе мерно идущая по рельсам неспешного повествования, сорвалась с путей и покатилась, как камнепад с горной кручи...

Глава четырнадцатаяОбезьяний ген

Однажды Андрей вместе со всеми попался на какой-то гадости, устроенной дружной гогочущей толпой одноклассников. Он уже и не помнил, что это было, но скандал состоялся грандиозный. А вечером его пригласил к себе Иван Палыч.

Старый учитель английского в школе (хотя позже Андрей осознал, что было Иван Палычу на тот момент максимум лет пятьдесят, какой уж там старик) заприметил детдомовского парня и потихоньку начал его опекать. Позже он предложит ему изучение арабского, которое и изменит необратимо всю жизнь воспитанника.

Детдомовские пацаны сотворили какую-то гнусность,- то ли организованно обнесли чью-то дачу, то ли с паскудными целями напали на группку студенток, в памяти не осталось. Как не остался в памяти и разнос у директора детдома, проведённый вместе с вечно похмельным участковым. Такие разносы были мероприятием регулярным, и уже мало кого пугали. Детдомовские дети - существа, почти лишённые обычного чувства самосохранения, и способны почти на всё. Выволочка забылась, а вот разговор с Иван Палычем оставил глубокие следы.

Понимаешь, Андрей, тихо и размеренно говорил Иван Палыч, неслышно шагая по своей комнатке, а Андрей потягивал сладкий чай с овсяным печеньем.

Видишь ли, Андрей, в чём дело. Сейчас я тебе кое-что расскажу. Я ведь давно и безуспешно интересовался происхождением человека. Да-да, не удивляйся. Казалось бы, какое отношение это имеет к английскому? Однако, много лет мне не давало покоя, откуда же мы, человеки, взялись. И, главное, зачем? Ведь не может быть, чтобы настолько сложно и совершенно организованное существо, как человек, существо, способное мыслить, творить, мечтать, создано только для целей воспроизведения себе подобных... И попутного истребления всего живого вокруг себя и исчерпания природных ресурсов...

Теория эволюции, на мой взгляд, - полная ерунда. Я так считал со школы и считаю до сих пор. Она не отвечает ни на один из серьёзных, а даже и несерьёзных, вопросов. Хотя впоследствии породила множество заблуждений, а теоретики социализма и коммунизма строили свои рассуждения на том, что обезьяне вдруг неудержимо захотелось работать, она взяла в руку палку и стала копать землю. И с этой минуты начала последовательно и неуклонно превращаться в человека. Ну, во-первых, само желание работать, к сожалению, совершенно не присуще ни одному живому существу. Любой труд - это осознанная необходимость. Да, работа может и должна доставлять удовольствие, но это уже несколько другая история. А желание обезьяны трудиться, на мой взгляд, полная ерунда и домысел. Почему сейчас колонии обезьян не пытаются организоваться в коммуны, обрабатывать землю и постепенно превращаться в людей? А готовы только спариваться, воровать и резвиться? Ведь процесс эволюции, теоретически, должен протекать постоянно. А то получается так. Из обезьян спонтанно вышли люди, и всё. Дальше люди и обезьяны снова разошлись. Как, знаешь, яйцо. Цыплёнок созрел, вылупился, и конец истории. И теперь люди всё больше дичают и некоторые из них успешно превращаются в обезьян, а приматы не спешат становиться людьми...

В библейской истории что-то рациональное есть, но один факт меня всегда удивлял и настораживал. Было создано всего двое людей, и именно эти двое стали плодиться и размножаться. Сплошные инцесты и кровосмешение. Что там должно было стать с генофондом, даже страшно представить. Да все потомки должны были стать просто монстрами, перекрещиваясь друг с другом... Слушай, я понятно говорю? Да, парень ты с мозгами, я продолжу. Ещё печенья?

И вот однажды в институтской библиотеке попалась мне одна книга. Ни до того, ни после я эту книгу не встречал. Кажется, она называлась, «Так говорил Светогор». Странное издание, уже без Ятей, то есть, послереволюционное, но кто мог её издать в те годы? Я, увы, не изучил все типографские данные, потому что вчитался и увлёкся так, что не мог оторваться. Потом я сдал книгу в библиотеку, а когда хотел взять снова, увы... Найти её так и не смогли. По карточкам числилась, а по факту - нет. Так и списали.

Так вот, там я прочёл интереснейшую вещь. Она многое смогла объяснить. Не хочу сказать, что так всё и было, но кто может сказать, КАК было? Я не находил ответов в религиозных учениях, в официальной науке, а здесь появился хоть какой-то просвет...

Я постараюсь рассказать кратко, ты не скучай. Не скучаешь?

Итак, кое-в-чём Библия была права. Человека, действительно, создали. Создали, конечно, не в двух экземплярах, но, в любом случае, вывели, так сказать, искусственно. Наши создатели, вероятно, долго искали такую планету, как наша. Их цели - это отдельный разговор, я тебе когда-нибудь расскажу (к сожалению, он так и не вернулся к этой теме). Но задачей было - заселить планету существами, способными нести в себе свет разума. А Разум - это вовсе не эволюционное достижение. Как мы видим, на протяжении всей истории именно разум подвергается наибольшим гонениям, поскольку мешает успешно управлять обществом. Никто не знает, как выглядели и кем являлись сами Создатели, но они явно не могли заселить Землю, так сказать, собой. А, может, у них и физических тел не было. Предположим, всё-таки, для ясности, что они имеют какие-то тела и даже, возможно, похожи на нас. В фантастических фильмах на эту тему много разных вариантов, да ты, наверняка, видел.

Создатели изучили земную флору и фауну и выяснили, что существуют высшие животные, вполне подходящие для подселения и развития Разума. Вероятно, это и были те человекоподобные обезьяны, которыми и по сей день населены тропические леса. Их взяли за образец и стали с ними работать.

Видишь ли, то, насколько сложно и гениально мы сконструированы, это и есть достижение эволюции. Тело эволюция создать могла, но вот Разум - нет. Много миллионов лет организмы приспосабливались к меняющимся условиям. Поэтому организм высших приматов оказался идеально приспособлен для выживания на нашей планете. Да, кое-что, наверняка, Создателям пришлось доработать и улучшить, главным образом, мозг, его объём, но исходник оказался вполне пригодным.

И вот Создатели начали работать над будущими людьми. Кто знает, сколько прошло поколений и сколько минуло веков, но у них получилось. Получился Человек разумный. Более того, человек, наделённый множеством навыков, которыми владели сами Создатели и которые мы растратили сейчас. Я имею в виду экстрасенсорные способности, а также телепортацию, левитацию и прочее, о чём мы знаем, слышали, но не умеем. Больше не умеем. То есть, в каждом Человеке были заложены эти способности. Естественно, в организме оставили возможность размножения самым примитивным путём, заимствованным у приматов. Как, знаешь, запасное колесо в машине. На всякий случай. Хотя, я предполагаю, что решать вопросы увеличения численности они должны были иным способом. Или не решать вообще, поскольку Первые люди могли и должны были жить если не вечно, то очень долго по нашим понятиям. Говорит же Библия, опять я её вспоминаю, о сроках жизни пророков в девятьсот лет и больше... Откуда они это взяли?

Дальше подробностей, к сожалению, нет. Но что-то явно пошло не так.

Видишь ли, Создатели не предусмотрели того, что есть одна вещь, один фактор, который не позволит Человеку никогда стать идеальным!

Они взяли за основу кого? Обезьяну. И в итоге получился человек разумный, но у него навсегда остался обезьяний ген!

Что дальше стало с этой колонией, никто теперь не знает. Скорее всего, они перемешались со стадами человекоподобных обезьян, весело спариваясь и дружно размножаясь. И результатом такого размножения стали те самые пещерные люди, которые ошибочно считаются нашими предшественниками, австралопитеки и прочее. Которые, на самом деле, являются потомками Первых людей, мутантами, неприспособленными к жизни.

И, опять же, возвращаясь к Библии, которую мы должны ценить прежде всего как исторический памятник, вспомни, как Господь сказал Адаму и Еве: «Плодитесь и размножайтесь».

А сказал-то он, по всему судя, в сердцах... Когда увидел, что опять, в очередной раз, получились животные, ищущие исключительно животных страстей, махнул он в отчаянии рукой и сбросил их на грешную землю... Не таковы были его планы, как и планы наших Создателей...

Ты спросишь, почему? Почему первые люди, почти боги по своим способностям и желаниям, занялись такими примитивными делами? Именно потому, что Обезьяний ген оказался настолько мощной штукой, что некоторые не смогли с ним совладать... И пошла колония вразнос. Остаётся только фантазировать, хотя легко представить, что могло быть, когда, с одной стороны, существует колония настоящих Людей, а окружена она стадами существ, похожих на Людей, но только внешне.

Создатели не имели обезьяньего гена, поэтому и представить не могли, насколько это неукротимая вещь.

Христос, который в очередной неудачный раз пришёл наставить человечество на путь истинный, тоже не мог понять, что эта зараза неистребима. Что с ним, с этим геном, и с его проявлениями можно только бороться, бороться всю жизнь, постоянно терпя поражения и иногда одерживая победы. Иисус тоже был из Создателей, и, даже если он, действительно, был рождён здесь, в чём сомневается Светогор, Он не имел этого гена. И не мог понять, как возможно, как вообще допустимо для Человека то, что он себе позволяет творить. И Он знал, что единственный путь - это постоянная работа над собой.

Увы. Дело Христа, как и попытки многих до него, потерпело неудачу. Его Учение, простое и гениальное в своей простоте, превратилось в позолоченную пародию, а человечество, проглотив, переварив и отрыгнув Его идеи, продолжило путь раскрашенных вероучений, размножения и пороков...

И более никто из Создателей на Земле не появлялся, пустив весь процесс дальнейшей деградации на самотёк...

Кстати, большевики во главе с Лениным, решили попытаться изменить человека, создать новое человеческое существо. Они решили действовать не Любовью, потерпевшей неудачу во время Иисуса, а огнём и мечом. И немножко - пряником. И некоторое время казалось, что, действительно, получается. Из грязи, крови и гадости появился, вроде бы, новый Человек. Хомо Советикус, честный, справедливый, гуманный, вселюбящий.

Быстро выяснилось, что это была лишь иллюзия. Начало девяностых показало, что Хомо Советикус не существует. Очень быстро всё светлое, что прививалось семьдесят лет, и среди чего ,действительно, было много хорошего, исчезло, как не бывало... Ничто не смогло изменить обезьяний ген...

Так вот, Андрюш, извини, увлёкся. Очень меня всё это задевает...

В каждом человеке есть две стороны. Человеческая и животная. Мышление, творчество, воображение, искусство, к примеру, - человеческое.

Голод, похоть, страсть к размножению, воинственность, воровство, убийство и многое другое - это животное.

Кстати, Библия права ещё кое в чём. Заповеди. Почитай их, запомни, - вернее, то, к чему они призывают, это тоже отличает Человека от животного. Это, так сказать, краткий свод правил, он же – список отличий.

Поскольку в каждом человеческом существе постоянно живут и соседствуют человек и животное, то только от Разума зависит, кто в данный момент одержит верх.

И главной задачей Человека является постоянно контролировать себя и каждую секунду понимать, кто сейчас в нём берёт верх.

И поступать как Человек...

- А для чего нужно поступать, как Человек?- спросил тогда Андрей.

- Этот вопрос, с одной стороны, сложный, с другой - поразительно простой. Зависит от того, КЕМ ты хочешь быть.

*********************************************

Странно, что это вспомнилось мне именно сейчас. Когда мне так хорошо и мирно. Когда я, кажется, достиг того, о чём мечтает всё человечество - абсолютное счастье и отсутствие необходимости делать хоть что-то. Сбылась вековая мечта - отныне не нужно работать, чтобы быть счастливым и сытым.

Я лежу в уютном шезлонге на берегу океана, накатывающего прозрачные волны на белоснежный песок, потягивая что-то холодное. Не что-то, а свежайший мохито. Я когда-то очень его любил, и тем более люблю сейчас.

- А ведь это всё тоже исчезнет,- опять, опять этот противный человек.

- Снова ты здесь. Отстань, что тебе нужно?

- Настоящий океан исчезнет, превратясь в мутную лужу, засыпанную пеплом, и останется только твой мираж.

- Ну и что? Я ведь буду видеть то, что вижу перед собой.

- Вряд ли. Тот, в ком ты заперт сейчас, тоже погибнет, как и всё человечество. Ты думаешь, что сможешь БЫТЬ без него? Вряд ли.

- Откуда тебе это знать? Откуда и зачем ты вообще?

- Ты ведь вспомнил слова Иван Палыча? Подумай, что говорит в тебе сейчас?

Мне стало даже интересно. Действительно, в своём фантастическом затворничестве мне давненько не приходилось напрягать мозги.

- Он говорил про обезьяний ген. Но у меня же нет тела. А ген, насколько я могу понять,- принадлежность тела. Сейчас я - чистый разум, похоже, именно это называют душой. Не так? да ты присядь, что ты маячишь. Хотя, нет, ты хорошо стоишь, как раз солнце заслоняешь. Ну, что думаешь? Хочешь мохито?

- Подумай, КЕМ ты хочешь быть...

И исчез! Исчез, хотя мне очень хотелось поговорить. Это нечестно. Сам озадачил, оставил в недоумении и свалил. Совсем как тогда...

Так, давайте вернёмся к началу. Сразу, для ясности, примем положение, что всё, происшедшее со мной, не является бредом или сном. Я бы давно проснулся. Конечно, не исключается вариант комы, но как объяснить всё последующее? Не могу я здесь думать... Этот пошлый океан сбивает меня с мыслей.

И мгновенно я оказался в своей уютной комнатке. За окном на некотором расстоянии темнел лес. Шёл дождь. По подоконнику барабанили капли. В такую погоду мне лучше всего думается.

Итак, допустим сразу, что всё является реальностью.

В таком случае я, Андрей, тринадцать –ноль –семь, вполне себе жив.

Но как это объяснить? Жизнью всегда называлось существование белковых тел. Однако, моё белковое тело давно сгорело в печи, а пепел разбросан по ветру. А «я» - жив. То есть, я всё помню, мои знания остались моими, моя память – только моя.

Значит, человеческое «я»- вовсе не набор костей, покрытых мясом и кожей? Хотя порой этот набор весьма соблазнителен, я имею в виду, конечно, женщин.

Выходит, так.

Действительно, ведь то, что отличает человека от животных, есть именно эта искра сознания, эта искра ощущения себя как личности. Этот сгусток энергии, которому всё равно где гнездиться. Или не всё равно?

Светогор говорил про обезьяний ген. В человеческом теле его наличие понятно. Сознание живёт в теле, созданном из обезьяны, и должно постоянно бороться с проявлениями зверя, идущими от той же обезьяны.

А в моём случае что произошло?

«Котом ты стал. Ленивым, рыхлым, глупым котом»... Послышалось мне.

«Даже хуже. Овощ в кошачьей шкуре. Овощу тоже всё равно, что происходит вокруг»

Блин, опять ты!

Да, хорошо, мне хорошо. Чёрт, да мне БЫЛО хорошо! А ты ведь, негодяй, посеял и взрастил это дурацкое зерно сомнения. И мне уже нехорошо.

Ага, значит, человеческое сознание, попадающее в иной организм, находит и там тот самый ген? Такой же, но кошачий? Ерунда, вроде бы, но, по крайней мере, объясняет хоть что-то.

Но, если это Рай, то почему и в Раю с чем-то надо бороться?

Несправедливо это. Ведь попы учат, что после праведной жизни, а тем более, мученической кончины ты точно попадаешь в Рай, где не надо ничего делать.

Хотя, стоп! В Рай ты попадёшь только после Страшного суда. А когда он будет, это неизвестно. А где содержатся миллиарды душ ДО данного мероприятия? Согласно разнообразным неправдоподобным теориям, они УЖЕ наслаждаются или страдают. В предвкушении грядущих наслаждений и грядущих страданий. Но ГДЕ?

Где этот тамбур, где этот изолятор временного содержания, где это Преддверие? Ничего об этом не говорится. Так сказать, замяли тему для ясности.

А если там же, где я? А если все умершие вот так же содержатся до времени в ком-то? В котах, например...

Ведь если искра сознания - именно искра, то это совершенно нематериальная вещь, её нельзя взвесить, пощупать или посадить в лабораторный сосуд. И, очевидно, её существование БЕЗ носителя невозможно.

Блин, как интересно! Тысячи лет лучшие умы бились над разгадкой, а она, может быть, совсем рядом...

«Возможно. Но скоро всё там, снаружи, погибнет. И некому будет узнать, так это или нет. Подумай ещё вот о чём. Если ты прав, и для сознания нужен носитель, то куда денутся миллиарды сознаний после гибели всего живого?»

- Так, всё, хватит чревовещать. Выходи, покажись, поговорим.

Он появился, как всегда, в чёрном, присел на табурет. Как всегда, печальный. Как всегда, молчаливый и загадочный. Его так и называли в детдоме, «призрак».

Петька Призрак.

Он был не от мира сего. И даже больше не от мира сего, чем сам Андрей. Сначала его жестоко и постоянно били, затем Андрей взял над ним шефство, наказав обидчиков, и они с Призраком стали неразлучны.

Петька редко участвовал в развлечениях пацанов, он старался и Андрея отговорить от участия в небезопасных и небезобидных проделках.

Он досаждал Андрею и остальным, пытаясь воззвать к их совести, разуму, чувствам, всему тому, что обычно не отягощает детдомовских детей.

Как и в тот, последний раз.

Когда компания детдомовцев отправилась на железную дорогу. Заниматься любимым интеллектуальным развлечением - кто дольше простоит на рельсах перед приближающимся поездом. Следовало отпрыгнуть в самый последний момент, глядя при этом прямо в кабину машиниста.

Железнодорожники, конечно, гоняли пацанов, милиция устраивала рейды, но всё было бесполезно. Машинисты знали, какой это гадкий участок и, на всякий случай, готовились ко всему.

У машинистов поездов есть инструкция, по которой, при появлении на путях человека в пределах видимости, тормозить запрещено. Сигналить - да, но тормозить нельзя. Тормозной путь грузового поезда – более километра. Стоящий на шпалах всё равно погибнет, а график движения поездов будет нарушен. Посигналить и сообщить по рации диспетчеру. Пусть высылает обходчиков и вызывает милицию.

Петька шёл рядом с Андреем и бубнил, бубнил, пытаясь донести до товарища, какая это дурацкая, бессмысленная и опасная идея.

Но с пацанами пошла Катька Лярва, известная детдомовская оторва, пообещавшая разрешить победителю потрогать свою грудь и, может быть, что-то ещё, более глубоко скрытое... За такой приз следовало побороться!

Андрей был третьим. Он стоял на шпалах, прислушиваясь к звуку приближающегося поезда.

На этой ветке было мало проходящих поездов, поэтому пацаны вставали на путях по ходу движения двухчасового скорого поезда, метрах в пятидесяти друг от друга, и так же по очереди отскакивали. А жюри из оставшихся детдомовцев судило соревнование, сидя на насыпи и щёлкая семечки.

Поезд, появившись из-за поворота, как обычно, заревел, словно больной слон и продолжал своё неостановимое движение.

Отпрыгнул Васька, как показалось Андрею, слишком рано. Отпрыгнул Мишка, известный чемпион, устояв почти до последнего, до касания кабины.

А Андрей не мог оторваться от глаз машиниста.

Обычно блики на стекле не позволяли рассмотреть того, кто сидит за пультом, и поезд воспринимался как неодушевлённый страшный объект, почти природное явление.

А тут Андрей увидел парня, молодого, лет двадцати пяти, с расширенными от ужаса глазами, судорожно давящего на рычаг гудка...

И Андрея парализовало. Он понимал, что надо прыгать, но не мог...

Петька.

В несколько антилопьих прыжков он добрался до насыпи, вскочил на неё и оттолкнул Андрея...

Следуя инструкции, поезд не пытался затормозить...

Тело Петьки отбросило воздушной волной, но не вбок, где он мог бы уцелеть, а прямо перед поездом. Размазало и растащило по рельсам на расстоянии нескольких сотен метров... Хоронить было почти нечего.

Но Петька не умер. Вернее, он не умер для Андрея. А поселился внутри. И в любых ситуациях он советовал Андрею, как поступить. Предостерегал, совестил, ругал. Совесть. Да, он стал запасной совестью Андрея...

- Почему я должен что-то делать?

- А почему человек вообще должен делать что-то ещё, кроме исполнения животных функций? Ведь как всё просто - родился, размножился, выкормил потомство, сдох. Всё ясно и чётко. И так поколение за поколением. Всё тот же круг. Родился – размножился - выкормил- сдох. И раз за разом, раз за разом. Век за веком, одно и то же. И ведь это освящено традициями! Ведь полагается, что только так и надо! Только так верно! Только в этом и заключается смысл рождения на свет! Совершенно случайно и непредсказуемо, но что-то полезное, всё-таки, остаётся после этих примитивных циклов. Находятся настоящие люди, которые чувствуют, физически ощущают потребность творить. Вот как ты чувствуешь потребность пожрать, удовлетворить половую нужду, как твоя жена физически чувствует потребность родить, так вот этот оригинал ощущает потребность делать что-то странное, непонятное остальным. Вот просто надо ему. И он делает ЭТО, невзирая на мнение окружающих. Зачем делает? Ведь всё уже сделано. Зачем творит? Как это можно сожрать или дать поиграть и поломать ребёнку? Что это он там чертит, рисует, лепит, собирает из спичек и пластилина? Что за идиотские формулы он рисует там, на доске? Брось ты его, Машка, пошли в постель... Дело надо делать...

И только после ИХ жизни остаются следы. Только ОНИ двигают вперёд цивилизацию, которая подобна старому ленивому грязному медведю, который желает только пожрать и завалиться где-то в теньке... И лишь покусывания блох заставляют его шевелиться и передвигаться на другое место, чтобы затем снова развалиться и заснуть.

Но их мало. Исчезающе мало. Столь мало, что в ближайшем будущем они пропадут совсем. И цивилизация очень скоро превратится окончательно в скотный двор, заточенный только на размножение и потребление.

- Да в таком случае и пусть оно горит огнём! И пусть грёбаный принц исполнит задуманное! Что жалеть о таком мире?

- А если задача жизни и развития Разума - это задача вселенская? И Мирозданию самому интересно, как она решается? Ведь кое- чего человечество добилось. Кое- какие ростки пробились и даже иногда цветут. И вдруг погибнет всё? И главный секрет опять останется секретом?

И наши Создатели опять потерпят неудачу в попытке открыть его.

Опять они окажутся бессильными перед энтропией, губящей Разум в самом его зачатке.

И очередное человечество в очередной раз превратится в стадо трахающихся и жрущих скотов...

Думаешь, наше человечество - единственная во Вселенной попытка вырастить зёрна Разума? Полагаешь, что не было даже на нашей планете десятков, сотен попыток выходить эти нежные растения? И плантации нещадно уничтожались, и всё начиналось вновь. А сколько ещё таких планет?

Уничтожить - проще всего. Так уже бывало не раз. Опять же - Библия права с потопом и прочими радикальными умертвлениями всего живущего...

Только все предыдущие попытки не дали НИЧЕГО. Секрет разгадан не был. Человечество вырастало на костях предшественников и снова становилось пресловутым скотным двором.

И как ты сам понял, дело не только в теле, заражённым тем самым геном. Дело в чём-то ещё.

И, возможно, ты недалёк от разгадки. И, будучи совсем рядом, хочешь повернуть? Наслаждаться и блаженствовать? Пойми, ведь ты сам не исчез. Зачем-то тебя оставили жить и мыслить. Зачем? А вдруг для решения именно этой задачи?

А вдруг планы принца - это не только его сумасшедшие планы? А он - лишь послушное орудие в чьих-то руках?

Он привстал и, кажется, собрался исчезнуть.

- Стой! Стой, Призрак! – Он снова присел на табурет.

- Чёрт побери, я понял. Понял. Или почти понял. Кажется, ты говорил, тогда, у Байкала, что вышел на связь? С кем, как? С нашими? А, это неважно. Главное, способ существует. Ты посылал мой код? Да, верно, это сигнал. А дальше?

Ах ты, лисица... Знал бы,- послал сам? Ага, значит, моя совесть в чёрном не всё знает обо мне? Или ИЗ МЕНЯ?

Так, одну секунду. Проверь, кстати, котяра всё еще в нирване? Да просто открой дверь. Есть там проход? Пока нет. Ладно. Если нас слышат, будем действовать отсюда. Хотя бы так. Нет, царственная особа, я тебя, всё-таки, не оставлю. А ты меня взбодрил. Спасибо, Призрак...

Слушай, а какой сегодня день? Там, снаружи? Кажется, вечность прошла. Ещё есть месяц? Точно? Тогда остаётся шанс. Ну, поехали.

В комнатке на стене материализовалась грифельная доска, и человек в чёрном, взяв в руку школьный мел, стал выводить на доске цифры.

Сначала знакомый уже нам ряд, а затем- то, что начал диктовать ему Андрей...

Глава пятнадцатаяПерсидский Гамлет

Принц в задумчивости сидел под навесом в кресле - качалке с видом на Залив.

Его руки, украшенные бесценными перстнями, играли с любимым револьвером.

Всё, совершенно всё, что задумано, случится как раз вовремя.

Я спасу человечество от него самого.

Ведь история человеческого рода, как носителя Разума, прекратилась. Человечество, в его самом высоком смысле, зашло в тупик. Тупик, из которого не видно выхода.

В истории было много тёмных веков, сменяемых краткими веками прогресса, после которых человеческие массы снова скатывались в унылое и бесцветное существование.

Человечество всегда с невероятным восторгом и энтузиазмом принимало скорее теории, способствующие загниванию и регрессу, нежели теории, способные поднять человека на новый уровень. Ведь для достижения прогресса необходимо трудиться. Трудиться, прежде всего. Трудиться. Порой безответно и не ожидая награды. Непременной и щедрой награды за труды.

Разве христианской церкви пришлось сильно постараться, чтобы, превратив светлое Учение в ортодоксальную позолоченную духоту, превратившись в унылого, но всесильного монстра, без труда подавить на несколько веков всё, что проросло из пустынной почвы за тысячелетия до неё? Нет, общество если и сопротивлялось, то несильно, и особенно не страдало, когда века прогресса сменились веками застоя и мракобесия.

Где, где, спрошу я вас, прогресс в наше время? Когда провозглашается так много научных открытий и «инноваций»?

Что нового изобретено, внедрено и облегчает жизнь в последние, к примеру, двадцать лет?

Смартфоны и планшеты? Да, пожалуй, эти зомбирующие устройства, ставшие неотъемлемой частью многих, особенно молодёжи, развиваются огромными темпами, со скоростью степного пожара. А что они дали человечеству? Новые способы общения? Да, возможно, но почему в мире столько одиноких людей? Избавили от необходимости думать в большинстве случаев? Да, это точно, и за это маленькие прямоугольники так любимы во всём мире. Скоро сама способность думать и вспоминать исчезнет за ненадобностью. Зачем, если можно задать любой вопрос в интернете? А качество твоей личной памяти определяется количеством гигабайт в памяти смартфона...

А где новые лекарства от веками известных болезней? Где победа хотя бы над одним, давно знакомым, врагом? Диабетом, раком, рассеянным склерозом? Где достижения? Нет их и не может быть. Пока миром правят деньги. Вот фальшивую вакцину от придуманной болезни «создали» в кратчайшие сроки, даже не выявив самого возбудителя, стали производить и продавать. И колоть, конечно. И всё мировое стадо поверило в происходящее и пошло под шприц... Да, такое нынешняя «наука» умеет.

Настоящий век прогресса наступил с появлением на политической карте советской России. Соревнования подобного рода мир, пожалуй, ещё не знал. Вот когда мозги стали важны. Вот когда за мозги и их обладателей боролись во всём мире. А свои умы стали выращивать со старательностью садовника, пестующего диковинное растение. Соперничество двух систем и встроенных в эти системы стран шло так яростно, что можно только диву даваться и без устали перечислять достижения и открытия двадцатого века.

Кончился Советский Союз. Рассыпался без сопротивления весь Варшавский договор и прочие участники социалистического лагеря.

И что дальше? А дальше бывшие советские граждане включились в мировую гонку потребления, когда увидели, что все запреты сняты, и главная задача сейчас - любым путём раздобыть денег, чтобы купить то, что уже кем-то произведено. А делать что-то самим? Зачем? Какая напрасная трата сил и мысленной энергии. Тем более что запасы горючих ископаемых позволяли забыть о всяческом труде лет на двести...

Капиталистический мир, наконец, смог вздохнуть, снять с себя бронежилет, раскладку с оружием, высыпать из карманов патроны, отложить в сторону гранаты, освободить уставшую голову от каски с прибором ночного видения, маскировочной сетки.... Потянуться устало, расправить плечи и оставить только заветный Кольт сорок пятого калибра на поясе. Для устрашения аборигенов. И отпугивания собак.

А те самые аборигены, быстро и безвозвратно позабыв все прежние ценности, начали яростно и бездумно потреблять...

И весь остальной мир, избавившись от угрозы вселенской катастрофы, тоже вздохнул и тоже стал потреблять с утроенной энергией...

И всё. Соревнование кончилось, и вместе с ним кончились открытия. Изобретения. Прорывы. Новые теории. Новые концепции. Новые идеологии. Кончилось всё. И теперь, тридцать лет спустя, стало ясно, что существование странного, страшного, дерзкого, социалистического государства и его диких, своенравных, но до поры верных союзников делало жизнь во всём мире яркой и наполненной смыслом.

А теперь?

К чему пришло человечество?

К кризису, незнакомому до сих пор.

К кризису, ведущему к упадку и деградации.

Теперь везде, во всём мире, включая якобы социалистический Китай, - утвердился, утоптав себе лежбище, поселился и улёгся окончательно капитализм.

Это только теоретически, по замыслу теоретиков марксизма, капитализм - переходная формация. А после него неизбежны такие сверкающие вершины, как социализм и коммунизм...

Однако, семидесятилетний советский эксперимент показал, что социализм нежизнеспособен. Что люди согласны быть равными только в бедности, ибо быть равными в богатстве невозможно.

Что люди готовы порвать, разрушить, перегрызть глотку только за то, чтобы все были равны. В нищете. А как сделать всех равными? Надо истребить тех, чья голова поднимается над общим уровнем. Пройтись таким гигантским карающим серпом, чтобы всё лишнее, выступающее, торчащее - отсечь.

Оказалось, что лучшие умы и руки непременно требуют признания, так уж устроен человек. А там, где появляется признание, равенство снова невозможно. Ибо признание, в любом случае, влечёт за собой материальные блага. Если не автомобиль в подарок, то хотя бы лишнюю миску чечевичной похлёбки. А это – уже неравенство.

Только дух конкуренции может вести к прогрессу. Только соревнование и заветная награда в финале.

Значит, капитализм неизбежно является финалом. Финалом развития общества. Но так не может быть! Ведь, лишённый дальнейших путей развития, капитализм на наших глазах превратился в монстра, заточенного только на оглупление и мягкое подчинение масс. Послушных аморфных масс, заточенных только потреблять.

И, что самое страшное, капитализму жизненно выгодно увеличение численности потребителей. Как смешно слышать теории о «золотом миллиарде», предполагающие уничтожение большей части человечества. ЗАЧЕМ? Зачем уничтожать тех, кто, покупая товары и услуги, беря кредиты, рожая детей, делает деньги для хозяев жизни? И для ИХ детей? Нет, капитализму выгодны все. Дети - инвалиды, ведь на них уходит столько средств несчастных родителей. Сирые и убогие, ведь на свои пособия они покупают продукты и одежду. Миллионные стада мигрантов, плодящихся без оглядки, получающих пособия и потребляющих, потребляющих, потребляющих. И снова – по кругу...

Ферма. Баранья ферма. Вот во что превратилось человечество.

Баранья ферма и её владельцы. Которые, конечно, следят за своим стадом, придумывают, чем бы его занять, чтобы стадо, привычно, но ошибочно считающее себя общностью мыслящих людей, не заскучало и чем-то постоянно тешило себя.

Открыто говорящие о заботе, болении души о стаде, о его будущности, его развитии.

А внутренне заботящиеся только о дальнейшем оглуплении, остаднивании и увеличении поголовья.

Как ИМ легко и просто обвинять НАС, которые сидят на нефтяной бочке, прожигателей жизни, как они считают. Тупых и бескультурных восточных дикарей.

Обвинять в торможении прогресса, заботе только о сохранении мирового порядка, когда нефть горит в цилиндрах автомобилей, в двигателях самолётов, даже в чумах северных людей. И всячески препятствующих изобретениям в этом направлении. Достаточно вспомнить тот западный анекдот про учёного, изобретшего двигатель на воде. Этого учёного в Саудовской Аравии предложили отблагодарить за невероятное изобретение. Предложив на выбор - виселица или побивание камнями...

Никто не знает, но отец последние двадцать лет вкладывал огромные деньги в развитие новых направлений в энергетике. Он тоже понимал, что человечество зашло в тупик, и пытался найти выход из этого тупика. Сделать многие страны свободными от электрической зависимости, и попутной зависимости от недр земли... Он понимал, что альтернативная энергетика в её нынешнем смысле - лишь ловкое коммерческое предприятие, одно из направлений одурачивания масс и гигантская машина для извлечения прибылей. Он, человек прекрасно образованный, верил только в дальнейшее развитие атомной и термоядерной энергетики, а также использования термодинамических эффектов. И отец верил и искал выход. Не успел.

За него выход нашли другие.

Как просто и понятно для мира - объявить кого-то террористом, угрожающим всему живому. И солидарно решить уничтожить. Террориста, диктатора, угнетателя, грозящего миру ядерной дубинкой, пусть только в теории. Неважно. Массы привычно ахнули, послушно согласились и стали бояться... Бояться и голосовать «ЗА».

И ударить ракетой.

Вместе с отцом погибли лучшие специалисты, которых он собирал по всему свету, лучшие ядерщики и энергетики. А также экспериментальный реактор, должный стать новым этапом развития науки.

Мать выжила. Но с тех пор находится в глубокой коме. И никакие достижения современной медицины не позволят вывести её из этого состояния.

Нет, я не погибну вместе с миром. А вот мир пусть узнает, что такое настоящая сила расщеплённого атома. Те, кто выступает против мирного реактора, получат его боевую версию...

Я хочу выжить и видеть всё...

Строительство бункера идёт колоссальными темпами. Через неделю он будет готов. Во всех крупных городах мои люди устанавливают веб-камеры, чтобы я своими глазами мог видеть результат.

Я буду сидеть и наблюдать...

*************************************

- Профессор, вы уверены, что механизм Судного дня сработает?

- Это сложный вопрос, ваше высочество! Мои коллеги долгие годы обсуждают, в каком состоянии могут находиться арсеналы ядерных держав. Конечно, их владельцы заверяют, что всё в рабочем состоянии, пугают друг друга, как во времена Холодной войны, однако, есть опасения. Дело в том, что испытания не проводятся уже более двадцати пяти лет, а как понять состояние боеголовки? Даже охотничьи патроны обязательно надо проверять и отстреливать несколько штук, чтобы понять процент отказа всей партии. А в деле ядерных арсеналов всё очень загадочно. Новые не производятся, это практически точная информация, срок службы старых, расчётный срок, подошёл к концу. Даже автомобили, находящиеся на консервации, положено периодически заводить и проверять работоспособность. А ракета с ядерной боеголовкой на порядки сложнее устроена. И в ней на десятки порядков вероятнее энтропийные вмешательства...

- То есть, Чёрный протокол может и не сработать...

- Ваше высочество, я могу отвечать только за наше изделие. Оно было сделано тогда, когда за качество отвечали головой, тем более что мы его полностью обслужили и даже модернизировали. А вот что будет после, сказать трудно.

********************************************

Вот потому - то и возникла идея бункера, которую удалось реализовать максимально быстро. Вопросов ни у кого из окружающих держав и мировых полицейских возникнуть не могло - после происшествия с отцом вполне нормально, если его сын решил построить убежище. Сам сын, в отличие от отца, опасности не представляет, не в свои дела не лезет, абсолютно дикий персидский повеса. Да, только с тремя высшими образованиями в лучших университетах мира, знанием пяти языков и страстным стремлением к прогрессу. А теперь - и к мщению.

Да, пусть все так думают. Что я таков, каким кажусь. Тем более что мой хранитель, со своей стороны, делает всё возможное, чтобы мои замыслы не могли быть разгаданы...

Да, я буду смотреть. Я стану наблюдать. Все подробности. Мои глаза будут во всех мировых столицах, и происходящее я увижу прямо перед собой. Надеюсь, всё сработает так, как задумано, и тогда я исполню свою великую миссию. Я избавлю Землю от ЭТОГО человечества. Что я буду делать дальше? Это неважно. Вряд ли я стану снова населять планету. Пусть, если необходимо, это сделает Господь...

В разговор, как обычно, вмешался невидимый отец... Он, как всегда, возражал...

- Отец, если у меня появился шанс это сделать, если я могу одним движением очистить планету, чтобы на ней могло произрасти новое человечество, то я это сделаю. Посуди сам. Если Аллах позволяет мне это, значит, это и в его интересах. Ты сам меня так учил. Волоса с головы не упадёт без Его веления... А коль Он ведёт меня, то я пойду этим путём до конца.

Если ядерные арсеналы - лишь фикция, как предполагает наш китайский друг, то Чёрный протокол не сработает. Но мы и без него наделаем немало шума. Думаю, враги разберутся друг с другом и без ядерного оружия... В любом случае, мир ждут глобальные потрясения.

Отец, я хочу не только отомстить за тебя. Я хочу изменить мир. А изменить мир возможно, только избавив его от нынешней бараньей фермы. От миллиардов двуногих, потерявших другие смыслы, кроме животного существования...

***********************************************

«Александров»...

Ну, что же, не так плохо. И всё сходится. Куда ещё я мог попасть после завершения дневной электричечной навигации на этой ветке? Другое дело, почему меня не нашли и не разбудили, ни полицаи, ни поездная бригада? А, может, как раз таки, нашли? Потому и карманы пусты? Потому и не разбудили... Чёрт его знает теперь.

Знать бы ещё, который час. С появлением разных умных часов, браслетов и других умных устройств, что показывают время, мы сами перестали его чувствовать. Нет, я-то, как раз, не разучился полностью ощущать фазы дня и иногда даже просыпаться без будильника, примерно в нужное время.

Ну, судя по чёрному небу, ночь в разгаре. А июньская ночь коротка, вот-вот рассвету быть, таким образом, часа три? Или два?

А что тебе это даёт? Что теперь вообще делать? Логично вернуться в Ашукинку. У меня, по крайней мере, есть ключи от дома. И хорошенько отоспаться. Только бы неплохо чего-нибудь пожрать. Однако, денег ни гроша. Это, кстати, к вопросу о поездке на электричке до Ашукинки. Хотя, ладно, в первый раз, что ли, зайчатничать... уж как нибудь доберусь.

Следовательно, самое лучшее - остаться в электричке и дождаться, когда она пойдёт в свой первый утренний рейс. А это - часов в пять, кажется. Или в шесть? Короче, я об этом узнаю.

Мочевой пузырь воззвал к действию, пришлось на неверных ногах выйти в тамбур, раздвинуть бессильные ночные двери вагона и сделать своё дело, вглядываясь в ночной пейзаж вагонного отстойника. Снаружи было ещё более зябко, и нагретая скамейка показалась полкой русской печи...

Думать я не мог, рассуждать и строить планы - тоже. В Ашукинке, наверняка, найдётся хоть что-то, чем можно подкрепиться, крупы, каши, да хоть что-то. Да и не это главное. Еда – не так важно. К периодическим голоданиям я привык. Главное - забраться под какое-нибудь одеяло, да раздевшись. Нет, про помыться, наверно, мечтать трудно, хотя, дни сейчас жаркие, я бы и во дворе легко помылся...

Домик там, кажется, на краю леса. Да, точно. Ночевал я как-то там, под крышей. Прикольно. Какое-то дерево всю ночь по крыше шаркало. Шарк- шарк... Шарк- шарк... Птица безумная под утро заорала страстно. И железка в отдалении: «ту-ду, ту-ду... ту-ду, ту-ду...». Сельская пастораль...

И сортир во дворе...

Эх, вот доберусь, помоюсь, там и подумаю, там и решу, что делать. Коньяку бы раздобыть. Да колбасы какой-нибудь. И будет совсем хорошо. Уже представился домик на краю леса, трели птиц, обжигающий коньяк...

Стоп, а что вот это было перед? Что это было за видЕние? Раньше такого эффекта я не наблюдал. Соглашусь, что мои способности - тоже не очень обычная вещь, но вот такого точно прежде не было...

Закрыв глаза, съёжившись на скамейке и подрагивая от холода, я постарался восстановить виденное, снова ощутить почувствованное, как мы иногда стараемся вернуться в приятный сон, из которого оказались выдернуты волею обстоятельств. Воскрешая в воображении какие-то образы из сна, в надежде, что они потянут за собой остальное.

Как вдруг, где-то на границе яви и сна, что-то стало происходить.

Как будто глаза, привыкающие к темноте, начинают выхватывать из мрака детали, размытые сперва, затем более чёткие. Серые, ибо цвета в темноте нет. Но хотя бы что-то начинаешь видеть.

Горы. На горизонте. Сосны. Деревянный домишко на опушке леса. Окно. В окне - свет. Хороший, тёплый, жёлтый свет старой электрической лампочки.

Это занятно. Я, кажется, засыпаю, и это всё только грёзы. Но я ведь осознаю, что это сон? А, неважно. Приближаюсь к окну. Как приближаюсь? Кажется, иду. По траве. Трава высокая, пожелтевшая от зноя. Да, мне стало тепло. Даже жарко. Хорошо, можно снять ветровку. Подхожу к окну. Занавесок нет, в комнате двое. Один пишет что-то на коричневой школьной доске, второй сидит на низеньком топчане, покрытом древним уютным пледом, какой был когда-то у бабули в деревне. Точно, он самый. Блин, как эта комната похожа на мой деревенский чулан из детства!

Стараюсь быть неувиденным, вглядываюсь в то, что пишет человек в чёрном костюме. Цифры!

Да ещё, похоже, те самые цифры, которые я уже видел. Нет, точно, я помню последние четыре. Тринадцать-ноль-семь. Это в первом ряду. А во втором - совершенно иные. Тоже не имеющие смысла и последовательности, но, вероятно, всё же, что-то значащие. Запомнить их, что ли?

Тут я понимаю, что сидящий на топчане диктует цифры тому, кто пишет. Поднимаюсь чуть повыше, чтобы разглядеть его...

Ещё чуть-чуть....

Мне на лоб садится густая пыльная паутина, гадливо смахиваю её, тем самым обнаруживая себя...

Сначала сидящий на диване резко оборачивается ко мне с широко раскрытыми глазами, а затем и человек в чёрном...

«Данунахрен»... - Только и могу вымолвить я, судорожно цепляясь за раму...

Поскольку на топчане сидит.... Сижу я сам, только, может быть, лет на десять моложе, а у доски стоит и держит в испачканной руке мел мой непутёвый единородный братишка...

Глава шестнадцатаяГде он?

Отправив сообщение Серёге, Татьяна продолжала свой путь домой в глубокой задумчивости.

Она внезапно вспомнила, что нужно купить пару мелочей. Так, кое-что...

Как обычно, при посещении торгового центра, спроектированного с учётом всех нюансов психологии покупателя, со всей тщательностью и изощрённостью, «кое-что» стало увеличиваться и раздуваться, как поднимающееся тесто. Или как пачка дрожжей, брошенная в деревенский сортир. Вернее, не сама пачка, а то, что ТАМ начинает бродить...

Это Макс как-то рассказывал, что помещение пресловутой пачки в выгребную яму, да ещё летом, да особенно если в яме есть жидкость (а какой сортир, да без жидкости), производит совершенно потрясающий комический эффект, как на владельца сортира, так и на окружающих.

- Ты прикинь, что выходит,- прикалывался Макс, размахивая стаканом и внутренне ликуя,- Там начинается совершенно нормальная реакция брожения. Словно в браге. Только покруче. И как пойдёт всё это наружу! Да увеличившись в объёме, да со всеми нюансами и ароматом.... Эх, мы как-то так одному хмырю так отомстили. В то время, правда, найти хорошие дрожжи было труднее, чем пистолет Макарова, но ничего, достали, пробрались ночью к нему на участок, собаку-то мы заранее прикормили. И бросили туда. Ночи были тёплые, а дни ещё жарче. Так что пошла реакция за милую душу! Вот крику было, вот воплей наутро! Кажется, ту любимую будку для благочестивых размышлений ему пришлось снести и новую построить. Да вокруг всё месяц вымывать...

А про торговые центры Макс высказывался всегда однозначно.

- Нет, ты не думай, что я против таких вот мегамоллов. Отнюдь. Это же удобняк - и пожрать, и выпить купить, и резинки для романтического ужина, нет, ну а что ты? Вот. И носки без дырок, и зверям корм. Это всё удобно. Это всё классно. Но надо относиться к торговым центрам как к машине по выкачиванию денег. И быть осторожным, предельно осторожным. Ты знаешь, сколько лет эта наука на прогрессивном Западе развивалась? Да лет сто. Сто лет, прикинь! Сто лет лучшие умы думали, изобретали, как заставить прохожего, да ещё в трезвом уме и ясной памяти, зашедшего купить иголку для примуса, выехать на новеньком автомобиле Форд... Пусть в кредит, но на Форде...

Пробовали, экспериментировали, ошибались, снова пробовали.

И добились своего. Ты гляди, - мы как раз зашли в огромный центр развлечений и досуга, как это называется теперь, и Макс декламировал, показывая руками в разные стороны.- Ты только посмотри, как всё красиво, как всё современно. Зашёл сюда простосердечный посетитель и попал. Попал, как кур во щи.... И я, таки, даже не говорю про несчастливых обладателей киндеров. Твой, кстати, где?

Пришлось искать. Серёга залип к автомату с игрушками и хватательным механизмом. Несколько лет назад они снова стали пользоваться популярностью.

- Вон он, у ящика для дебилов. Серёга, иди сюда!

- Макс, не кричи, не позорь нас.... Пусть попробует.

- Таня, ты словно провинциальная Маруся, попавшая в столицу в первый раз. Нельзя из этого автомата ничего достать. Кто? Кто достаёт? Те, которых по телеку показывают? Среди твоих знакомых есть такие? Не приучай пацана к азартным играм, а то следующий этап - онлайн казино.

Так вот, для обладателей киндеров такой центр - это вообще задница. Вот для чего и нужны кредитные карты. Увидит такое дрисливое существо в витрине игрушку заветную, да кинется об пол в истерике, да с визгом: «Купи!!!». И окружающие вокруг столпятся, думая, что тут кого-то режут, да с телефончиками, чтобы сразу в Инсту кинуть, если и правда режут. А родитель стоит, несчастный, успокоить наследничка не может. Да где его успокоить! У чада истерика уже на генном уровне, его можно, как бультерьера, на части резать, ему пофигу. В Москве однажды ехала конная милиция, да, ещё тогда была милиция. А продвинутый бритый налысо модный чел гулял с бультерьером. И вот эта тупая пятнистая машина для ловли крыс (я имею в виду бультерьера, не хозяина) вцепилась лошади в ногу. И повисла. Лошадь седока скинула, лягалась, брыкалась, а он, сука, висит. И что ты думаешь? Коняку пришлось усыпить, а эту тварь на части разрезать потом. Его тоже усыпили, кстати. Не волнуйся, резали не живьём.

Так вот, бьётся это существо в истерике, а родитель трясущимися руками достаёт модную кредитку, недавно выданную очередным щедрым банком, да кассирше протягивает. Хлоп! Пи- пи, сумма списана, карта девственности лишена, падение в заёмный рай началось.... Вообще, скажу тебе, среди всех кредитных упражнений самая трясина и днище - кредитные карты...

Чадо на время спокойно, родитель или родительница, или оба вместе отходят от происшедшего, а кредитное рабство началось...

И уходит семейство из молла несколько часов спустя, мамашка с киндером резвятся, им ведь что за печаль, их накормят, по - любому, а глава семейства считает, сколько месяцев ещё он будет расхлёбывать эту покупочку и новый долг...

- А что бы ты в этой ситуации сделал? Когда ребёнок в истерике? – это, каюсь, один из любимых способов усадить Макса на его любимого морского конька, как он сам говорит...

- Предохранялся бы!- изрекает он, менторски подняв палец к небу...- Дабы не доводить до таких вот истерик!

- Нет, ты не уходи от вопроса. Предположим, что не предохранился вовремя, и твоя пассия родила. И, предположим, что у тебя ребёнок дорос до возраста похода в торговый центр. Понимаю, ты скажешь, что у тебя бы не дорос.

- Вот-вот, не дорос бы, я б его сдал раньше. Втихаря. Чтобы, так сказать, мамашка не узнала. Вон, в монастырь бы отнёс ночью.... Там, может, работать научат. А если серьёзно, лупить надо вовремя. Мы в соответствующем возрасте боялись подобную истерику закатить - получишь от отца или матери по хлебальничку и порядок! И думаешь следующий раз – орать или не орать... Единственный рефлекс, который может помочь - страх. Страх боли и наказания. А по нынешним законам ребёночка не то что учитель в школе, так и родитель пальцем тронуть не может! Все грамошные стали, знают, куда жаловаться, тьфу! А их драть надо, драть, как сидоровых котов.

- Во- первых, коз, а не котов. Во-вторых, это непедагогично!

- Ага, опять эти мудрые формулировки. Конечно, гораздо педагогичней нассавшему в тапки коту выговаривать прямо в его наглую морду, что он неправ, что поступает он из рук вон плохо, что другие коты так не делают. Только вот бесполезно. Не запомнит. А вот выволочку может и не забыть...

- Нет, Макс, это - кот, а то - ребёнок!

- Эх, Танюша, нынешний массовый ребёнок по развитию сильно отстаёт от среднестатистического кота, уж поверь ты мне, как котоведу со стажем...

Татьяна задумалась, продолжая идти по торговому центру и вдруг неожиданно вспомнила, что обещала Максу снять деньги с его карты. Её окатило горячей волной стыда, поскольку забыла она про это напрочь, однако, недолго думая, подошла к банкомату, посмотрела баланс и сняла всё, что можно было снять. Сумма оказалась приличной, и Татьяна, перевязав пачку купюр резинкой, оказавшейся в сумочке, спрятала её поглубже. А сумочку плотнее прижала к себе локтем.

*********************************************

Система получила сигнал.

Долгожданная транзакция запустила цепочку рядовых действий, которые, как костяшки домино, стали приводить в действие другие механизмы, в свою очередь, двигающие импульс дальше.

Через три минуты Система и её пользователи знали всё.

Минуту, секунду, сумму снятия. Гражданку РФ, произведшую сию операцию. Анфас, профиль, рост, вес, объёмы... Её отношения с субъектом поиска. Адрес, состав семьи, социальное положение. Всё, упакованное в должном виде, немедленно отправилось интересанту...

*********************************************

Татьяна видела последовавшие далее события только в боевиках. И даже не могла предположить, что это может случиться в жизни. Да ещё с ней и с Серёгой. Да ещё и в столице. Да в наше время, столь далёкое от «бурных девяностых».

Дверь была не заперта. Нормально, учитывая, что Серёга дома. Его приходилось постоянно пинать по поводу двери. Да, хорошо, на щеколду не нужно. Но запрись ты на замок, я - то всегда своими ключами открою! Шляются же всякие по подъезду. На консьержек наш дом не заработал, да и поди ты собери с наших жильцов деньги хотя бы на что-то. Домофон, и тот ставили долго и мучительно, а он и сломался почти сразу. Так что теперь почтовые ящики полны красочной макулатуры, регулярно и беспрепятственно доставляемой курьерами, в подъезд заходят погреться мрачные личности (это, правда, зимой), но всем пофигу...

В прихожей было темно.

Как только Татьяна закрыла за собой дверь и потянулась к выключателю, как кто-то ловкий и очень сильный, прежде стоявший, прижавшись к стене, одной рукой плотно закрыл ей рот, а второй как будто спеленал и потащил в комнату. Будучи женщиной немаленькой и достаточно сильной, она попыталась вырваться и сопротивляться, но получила болезненный удар током и на время отключилась...

Пришла в себя и поняла, что привязана. Можно сказать, спелёнута. Ни рукой, ни ногой не пошевелить. Сижу. Но двинуться не могу. В небольшой комнате Серёги двое. Один, весьма зверского вида, сидит на кровати и поигрывает чётками, глядя куда-то себе в колени. Второй, довольно изящный фигурой, наклонился перед Серёгиным компом и одной рукой что-то печатает на клавиатуре.

Татьяна попыталась повертеть головой и обнаружила, что шея крутится, но болит. А рот чем-то плотно завязан.

А на компьютерном кресле... Привязан Серёжка, руки назад. Привязан какими-то верёвками, а рот закрыт то ли платком, то ли шарфом...

Татьяна издала нутряной звук, должный показать её отчаяние и возмущение сложившейся диспозицией, и изящный немедленно услышал, оторвался от компьютера и обратился к ней.

Лицом он был столь же изящен, как и фигурой. Даже, пожалуй, красив. Такой странный тип лица, вроде восточного принца. С небольшими усиками. Смуглый. В принципе, такой тип в столице уже давно не редкость, половина Средней Азии с похожей внешностью успешно помогает москвичам охорашивать город, но этот был необычен.

В его глазах светилась такая злоба, такая жестокость, такая ненависть, какие Татьяна видела только раз в жизни, когда на неё набросилась свора бродячих собак. К счастью, тогда удалось убежать, да и сторож с берданкой пришёл на помощь, но вот именно так смотрел вожак стаи - злобно, яростно, страшно.

Изящный посмотрел Татьяне в лицо, сделал знак «Тс-сс», пожалуй, одинаковый на всех языках и континентах, затем размотал шарф, которым была охвачена её голова, и вынул изо рта кляп. Кляп был, похоже, из подручных материалов. «Надеюсь, не Серёгины трусы...»- вдруг неуместно подумалось Татьяне.

- Что?..- только и успела сказать она, но изящный быстрым движением закрыл ей рот, второй рукой выхватил из - за пазухи блестящий предмет и острым болезненным движением приставил ей к шее. И снова сделал жест, призвав к тишине.

Татьяна кивнула головой в знак согласия. Но изящному этого показалось мало, и он снова запихнул ей в рот кляп.

Серёга задёргался на стуле, напарник изящного привстал, оторвался от своего занятия и занёс над ним кулачище, угрожая ударом. Серёга затих, поглядывая испуганным взглядом то на мать, то на странных людей.

Изящный взял со стола телефон. Серёгин телефон. Открыл что-то, показал Татьяне фото. Она увидела тот самый снимок блокнота Макса, который прежде послала сыну. Снимок с загадочными цифрами.

Потом повернулся к компьютеру, движением мышки включил какую-то программу. Из колонок стали разноситься шум, выстрелы, крики. Серёгина игрушка. Одна из этих современных высокоинтеллектуальных игр для младшего и не только поколения. Да, грамотно придумано, все соседи к этим звукам давно привыкли, и вряд ли кто-то обеспокоится... А, учитывая переполненность телеэфира боевиками и милицейскими перестрелками, никого и взрывом не удивить...

Вернулся к Татьяне, вынул кляп.

- Где он?- спросил вполголоса. Голос был приятным, с лёгким, еле уловимым акцентом.

- Кто?- Татьяна не нашлась сразу.

Изящный снова приблизил к её лицу экран смартфона с рядом странных цифр.

- Я не знаю, я сама его ищу,- речь, конечно, шла о Максе, и Татьяна совершенно не кривила душой. В сей момент она была готова за руку отвести их к Максу, если бы знала, где он...

Ответ, очевидно, не удовлетворил изящного, он быстрым движением вернул кляп ей в рот, взял со стола блестящий тонкий предмет, приблизился к Серёге, взял его за подбородок и...

И провёл предметом по шее. Слегка, но сразу же показалась кровь. Серёга задёргался, завопил из – под повязки на лице, как только можно вопить с закрытым ртом, Татьяна в ужасе начала извиваться, хотя это и было совершенно бесполезно...

Изящный вернул блестящий предмет на стол. Татьяна поняла, почему предмет показался ей знакомым. Это был скальпель. Причём, её скальпель, из набора хирургических инструментов. Да, тут достаточно легчайшего нажима...

- Если ты будешь не отвечать, я буду резать его,- он вновь вынул кляп. – Где ОН?

- Кто? Кто вам нужен? - Татьяна старалась перекричать звуки из колонок,- Макс? Я не знаю, где он.

- Его зовут Андрей. Или уже не Андрей. Откуда эти цифры?

- Это Макс, это он. Он сказал, ему приснилось,- Татьяна готова была рассказать всё, что знает. Только бы не видеть эту ужасную царапину на шее Серёжки.... Только бы с ним больше ничего не произошло...

- Ты не хочешь говорить правду. Жаль...- и изящный, довольно грубо вставив кляп на уже привычное место, тонкими пальцами взялся за скальпель и повернулся к Серёге...

В окружавшей их какофонии звуков ничего нельзя было услышать, но напарник изящного то ли почуял, то ли увидел что-то. Он подскочил на кровати, бросив чётки и подхватив маленький черный автомат, типа Узи, с длинной трубкой на стволе. Татьяна раньше не заметила этот новый предмет интерьера, а теперь напарник держал его в руках, а автомат почти бесшумно плевался огнём и пулями куда-то в сторону двери, за спиной Татьяны. В ответ грудь напарника вдруг вздулась кровавыми фонтанчиками, его швырнуло на Серёгу, Серёга вместе со стулом упал к письменному столу...

Изящный тоже вёл огонь, но у него был здоровенный пистолет. Кого-то за дверью ему, вероятно, удалось, достать, поскольку он кинулся к выходу, и схватка продолжалась уже там, но её совершенно не было слышно среди компьютерных звуков.

Эти минуты ужаса, чего-то невероятно страшного, происходящего в её квартире, где-то за спиной, но совсем рядом, Татьяна помнила всегда. Она, не отрываясь, смотрела на Серёгу, в нелепой позе лежавшего головой под письменным столом, полупридавленного телом зверского напарника. Кажется, живой и невредимый. По крайней мере, шевелится, старается выбраться. Да поди выберись, когда ты лежишь, примотанный к массивному геймерскому креслу, а на тебе килограммов сто мёртвого веса...

Чьё-то присутствие. Кто-то, пахнущий порохом и кирзой, протиснулся к столу. Выключил звук, и сразу стало тихо. Звуки схватки исчезли, только слышались громкие шаги подкованных сапог или ботинок по коридору.

Проверил напарника изящного, точно, как показывают в кино, пощупав пульс на шее, с видимым усилием отодвинул его в сторону, поднял Серёгу. Здоровый такой, вполне отечественный парень в камуфляже, с кобурой на поясе.

Посадил Серёгу ровно, быстро огляделся, увидел на столе скальпель и быстрыми движениями стал резать то, что связывало парня. Блин, даже в такую минуту я подумала, что кое-что можно было и не резать.... Хорошие были вещи...

Потом повернулся к Татьяне, так же ловко освободил её от кляпа и пут.

- Где он? – быстро спросил парень.

Серёга вскочил, бросился к матери, но это было не так просто, поскольку комната махонькая, а малый в камуфляже габаритный, и вообще вся авансцена достаточно тесная, поэтому Серёга споткнулся о край кровати и упал на неё, вскрикнув. Татьяна как-то инстинктивно привстала, метнулась в его сторону, что её и спасло...

В коридоре раздались крики, топот, хлопки, звон, малый в камуфляже вскинулся, повернулся в сторону двери, подняв пистолет на изготовку, тоже странный пистолет, длинный как игрушка, выстрелил, раз, другой, третий, гильзы летели прямо в подвесную полку с фигурками динозавров, выстрелы пошли очередью, внезапно на месте его лба образовалась воронка, он запрокинулся назад, не переставая стрелять, причём, последние пули полетели в потолок и в стены, описал дугу, рухнул прямо на подоконник, срывая занавеску, и сполз на тело массивного напарника изящного...

В квартире что-то продолжалось, но Татьяна никуда не смотрела, закрыла собой Серёгу и оба прижались к стене, вздрагивая от звуков...

Сколько прошло времени, Бог весть, но вдруг всё затихло...

Тогда Татьяна позволила себе осторожно привстать, не переставая прислушиваться, велела жестом Серёге оставаться на месте, хотя, конечно, присутствие двух мертвецов в комнате и не было весьма комфортным, и медленно пошла к выходу из комнаты...

Три тела вооружённых людей в камуфляже.

Лужи крови...

Четыре тела странных людей в гражданской одежде, одетых кто в чём, кто в спортивном костюме, кто в костюме деловом.

Нашёлся и труп изящного, бессильно растянувшийся в коридоре, так и не выпустив из руки пистолета.

Кругом – отверстия от пуль, гильзы и кровь.... Да, ещё оружие. Везде оружие, и всё оружие - длинное, вероятно, с глушителями, поэтому и перестрелка была такой тихой.

Для крошечной квартиры Татьяны такая куча мертвых тел и прочий реквизит были, конечно, перебором...

И ни одного живого. Похоже, противники до последнего стреляли друг в друга, пока не осталось никого, способного вести огонь...

Ощущение ирреальности происходящего было настолько сильно, что Татьяна, находясь в полном оцепенении, вернулась за Серёгой, поманила его за собой, он, закрыв рот рукой, пробирался вслед за ней через лежавших бывших людей, взяла документы, деньги, какие нашла, включая те, что сняла с карточки Макса, телефоны, планшет, Серёга ссыпал в карманы флэшки из ящика, и мать с сыном покинули квартиру.

В суматохе совершенно забыли про кота, но Маркиза всё равно нигде не было, а искать некогда.

На лестнице обнаружилось ещё одно тело в луже крови - человека в штатском.

И, главное, ни одной сволочи в подъезде, прежде шумном и скандальном. Все попрятались по норам – квартиркам.

Вышли через задний подъезд и не видели ни стоящего у подъезда тёмно - синего микроавтобуса с мигалкой. Пустого. Ни подъезжающих со всех сторон полицейских машин. Ни соседей, собравшихся кучками, прячущихся за кустами и боящихся войти...

Машина ютилась в тени большого дерева, как и обычно. Не сразу удалось попасть пальцем на кнопку открывания дверей, даже выронила ключ, чуть не закатила в водосточную решётку, но Серёга поднял...

Куда ехать, Татьяна не знала. Только чувствовала, что оставаться нельзя. Почему? Может, интуиция, которая, говорят, и есть - Ангел – Хранитель, может, что - то ещё.... Но чуяла, нельзя. Нельзя здесь быть. Ещё ничего не кончилось...

И как она оказалась права...

Всё только начиналось...

Глава семнадцатаяАз есмь

Майор в глубокой задумчивости сидел в своём любимом поскрипывающем кресле, рассеянно смотря в окно.

На подоконнике чинно возлежал чёрно – белый Васька, тоже уставившись в окно, на фасад соседней пятиэтажки, украшенной сохнувшим бельём, парочкой живописных персонажей в майках- алкоголичках и вздорными голубями на краю крыши.

Близился летний вечер, майор приехал домой, чтобы немного прийти в себя.

На правой стене светились десятки мониторов. Практически весь пульт наблюдения и управления был продублирован в его трёшке, на вид ничем не отличавшейся от прочих квартир дома.

Даже дверь снаружи была точно так же обита дерматином с прорехами там и сям, и глазок был залеплен жвачкой, как и большинство глазков в подъезде, и коврик у двери периодически загрязнялся испражнениями подъездных котов. Однако, под дерматином таилась бронированная дверь с биометрическим замком, открыть которую мог только он сам. Иногда он шутил, что, не дай Бог, хватит его сердечный приступ, так никакое МЧС дверь не вскроет. Только если через окно. Да и то вряд ли. Это на вид стеклопакеты были вполне стандартными и недорогими. По факту же их не могла прошить самая мощная снайперская винтовка. Один эпизод уже был, лет восемь назад, и мощная пуля специального патрона оставила от себя только зазубрину на одной из створок окна.

Руководство настаивало, чтобы у каждого сотрудника группы был свой собственный угол, где он мог уединиться в минуты отдыха, но такое прибежище обязано представлять из себя крепость.

Васька следил за бессистемными передвижениями голубей, а майор смотрел на него и думал.

Вот ведь какие загадочные существа. Вот какие странные животные.

Да и животные ли они?

Когда-то, ещё в школе, будущий майор говорил, что кошки, вообще-то, это не обычные домашние животные, а инопланетяне, прилетевшие завоевать землю.

И ведь завоевали! Вы только посмотрите, сколько приязни, сколько любви, сколько восторженных фото в интернете!

Миллиарды! Самый популярный сюжет у начинающих и опытных фотографов - «я и моя кошка». На фоне чего угодно иного. Хоть ковра, хоть Ламборгини, хоть лунного пейзажа.

Собаке для получения от хозяина порции любви и признания заслуг требуется множество различных навыков и умений.

А коту? Что нужно коту, чтобы влюбить в себя человека? Ведь, с практической точки зрения, домашняя кошка – бесполезное существо! Про ловлю мышей мы говорить не будем, поскольку такой навык, во-первых, не везде нужен, а, во-вторых, меньшинство кошек будет заниматься такой ерундой, находясь рядом с человеком.

Так за что мы их любим?

О, тут, конечно, не хватит не только пальцев, но и всех костей скелета, ибо причин можно насчитать сотни. Опять же, ни одной практической полезности. Всё из разряда красоты, эмоций, просто любви, которая не требует никакого объяснения.

Говорят, на Ноевом ковчеге кошек не было. Ага, наверняка, нашёлся свидетель, который сообщил об этом. Под пытками. Но ведь откуда-то эта легенда появилась!

Совсем недавно майор прочитал один небольшой рассказ начинающего автора, кстати, находившегося в разработке их группы, но спокойной, вялой разработке, про приют для домашних животных, в котором высказывалась версия, что кошки служат временным пристанищем для душ умерших людей...

И интересным образом данный рассказ наложился на те выводы, к которым шла и приближалась группа майора...

Исследования подобного рода велись только на памяти майора уже более тридцати лет.

А сколько десятилетий ДО, и сколько столетий и тысячелетий люди задумывались (те, конечно, что были склонны задумываться), КАК же всё происходит?

Откуда мы приходим и куда исчезаем после земной кончины?

Быстрее всех нашлись, конечно, церковники, придумавшие и внедрившие достаточно стройную теорию, вызывающую, правда, множество вопросов, но вопросы Церкви задавать не следует. В определённые века это было небезопасно, потом - абсурдно, сейчас - бессмысленно.

Стройная теория прекрасно отвечала интересам государств, возникающих примерно в то же время, что и религиозные учения. И к законам, внедряемым светской властью, прибавлялись законы небесные, как их называли служители культа, являющиеся продолжением законов светских. И подчинённых одной практической цели - сделать людские массы более покладистыми и смирными.

Трудно сказать, что было бы с Востоком, если бы не изобретение ислама. Религии, вобравшей в себя всё лучшее из иных учений, но переработанной с учётом менталитета местных жителей. Конечно, как и любое учение, ислам распался на несколько враждующих направлений, но суть осталась одинаковой.

Когда человек впервые задумался...

Нет, давайте так. Мы понимаем, что первые люди ни о чём таком не задумывались, их предназначение и происхождение было понятно им самим. Задумался потомок первых людей, растерявший все данные Создателем силы и умения, но не потерявший способности мыслить и рассуждать.

Надо сказать, что серьёзные учёные давно подвергают сомнению теорию эволюции в том виде, в котором она преподнесена потребителю. Не отрицая фантастической схожести человека со многими видами животных, а особенно в фазах эмбрионального развития, сомнения этих маститых людей вполне однонаправленны. Разум, говорят они. Мышление, повторяют они же. Вот то, что не могло развиться из животного.

Давайте допустим на мгновение, что обезьяна, как говорит Дарвин, бросив все свои простые и понятные обезьяньи увлечения, отряхнулась, взяла в руку палку и неумело начала копать землю. И через короткое (по геологическим часам) время превратилась в существо разумное. Бред, утопия, но допустим.

Но то, что мы называем экстрасенсорикой! Оно откуда взялось? Да, у подавляющего большинства наших соплеменников таких способностей нет. Хотя, как сказать? А интуиция? Это что такое? Явно, не просто анализ окружающей обстановки. Кстати, именно развитие интуиции является ключом к развитию некоторых иных сверхвозможностей...

Если продолжить наше предположение об эволюции, то надо признать, что экстрасенсорика тоже развивалась у обезьяны на её пути к Хомо Сапиенс, чтобы превратиться у человека в мощную действующую силу. Но нет, всё происходит совершенно наоборот...

Уж кто-кто, а майор мог вполне согласиться с оппонентами теории эволюции.

Его отдел как раз и занимался изучением сверхспособностей и их носителей.

И можно отметить, что за последние тридцать лет количество и качество экстрасенсов уменьшилось в разы. Их и прежде использовали в государственных целях, но, поскольку раньше в массе подобных индивидуумов, сенсов, как их называли в отделе, было больше, то кто-то из них оставался на время без государственного внимания и мог подрабатывать на вольных хлебах. В наше время вы много видели экстрасенсов класса и уровня Лонго? Или Кашпировского, в конце концов? Сплошные проходимцы вокруг.

И этих проходимцев тоже приходится изучать. И на них приходится тратить десятки часов настоящего, драгоценного времени сенсов и их сил. Порой только с помощью настоящего, признанного сенса, давно состоящего в штате, удаётся понять, что вновь пришедший (или приведённый) - вовсе не сенс, а весьма ловкий мошенник, обладающий, правда, кое-какими способностями.

Так вот, наука, настоящая наука, а не та, общеупотребительная, что создана для телевизора, предполагает, что сверхспособности- свойства, которыми раньше обладали все люди, но с течением тысячелетий растеряли эти качества. Деволюция, как это называли в отделе.

То есть, настоящая теория развития человека утверждает, что, к сожалению, уже минимум, сорок лет, происходит лавинообразная деволюция, а именно, постепенное уменьшение способностей и всё большее обращение к низшим животным. Всё большее упрощение человеческих масс, и современный мир отнюдь не против. Наоборот, после исчезновения Советского Союза, а вместе с ним и прекращения холодной войны, мир потерял единственный драйвер развития, который сделал двадцатый век веком прогресса, веком невероятных открытий, невиданных до сих пор.

Личности стали не нужны, они начали мешать, выпирать наружу из общей массы, которая, как всегда, нацелена только на одно. Или на два. Но самых простых и понятных желания и направления.

Мысли зашли слишком далеко, и майор перевёл взгляд на кота.

Да, кошки. Странные, совершенно, как оказалось, неизученные животные. Да, казалось бы, как уверяют зоологи, домашние кошки - прямые потомки кошек диких. Так сказать, эволюция, опять же. Однако, во время работы в Пансионате, было сделано интересное открытие.

Наши сенсы могут прочесть и просканировать дикую кошку. Пробовали с разными видами - тиграми, пантерами, даже львами, хотя лев - не совсем кошка, а близок более к собакам. Собаки - это вообще открытая книга. Так вот, дикая кошка - вполне себе предсказуемый объект, доступный для чтения. А кошка домашняя, причём, самых различных пород, происхождения и возраста, оказалась совершенно закрытым существом! Мы удивились, однако сенсы, особенно со стажем и с большим опытом, сказали, что это, действительно, так, и многие из них замечали это с самого детства, когда ощутили в себе Способности.

- Такое ощущение,- рассказывал один из наших подопечных, - Что, когда берёшь кошку, домашнюю кошку, ты словно держишь в руках бронзовую статую. Ничего я не чувствую. Да, она, конечно, мурлычет или наоборот, вырывается, но внутренних эмоций нет! Никаких, понимаете? Это удивительно, поскольку всякое живое существо, даже не обладающее сознанием, немного фонит. И этот фон я чувствую. От кошки никакого фона нет. Она может подкрасться незамеченной как к добыче, так и к сенсу, и в эфире - только полная тишина...

Объяснения мы не нашли, попробовали кошек изучать, именно в смысле непрозрачности для сенсов, как всегда думая найти боевое применение, однако рукой махнули. Нет, так нет.

Решили так. Раз мы не можем кошек использовать или прочесть, значит, и потенциальный противник тоже не сможет.

Конечно, соблазн долго не отпускал многих из наших коллег. Вы замечали способность кошек исчезать в никуда и появляться ниоткуда? Мы пытались изучать это свойство. Изучали долго, упорно и деловито, с привлечением самой лучшей аппаратуры. И что вы думаете? Находящаяся под наблюдением кошка никогда не делает того, чего от неё ждут. Никогда. Прятаться может, да, но не исчезает.

Уходит в другое измерение? Строго говоря, это антинаучная формулировка, поскольку, называть этот феномен надо не так. Но для упрощения пусть звучит таким образом. Возможно, но как она это делает?

А способность кошек падать с высоты? И при этом оставаться целёхонькой?

Некоторые умы откровенно искали способности к антигравитации, писали целые научные работы, бросали с разных высот сотни кошек и погубили десятки из них. И не смогли найти закономерности включения этого механизма. Ясно, что включается, но не у каждой кошки. А если и включается, то не в любом падении, а выборочно. А кто делает этот выбор? Очевидно, сама кошка. Но как?

Майор и сам долгое время старался найти ответы на некоторые вопросы о кошках, вёл записи, производил расчёты, Васька круглосуточно находился под наблюдением скрытых камер и микрофонов.

Бесполезно. Пока за ним наблюдали, ни одна из способностей не проявлялась. Стоило только махнуть рукой и отключить аппаратуру, как этот стервец исчез, как сквозь землю провалился.

Майор помнил, какое испытал возбуждение и азарт, когда, поняв, что кота нет, первым делом включил все приборы, могущие зафиксировать самые странные и тонкие энергетические токи и даже, как уверяли разработчики, обнаружить свищ в чуждое измерение. Ничего, тишина в эфире. Никаких аномалий. А кота нет.

Майор прошёл всю квартиру несколько раз, использовал тепловизор, но тщетно.

Это уже становилось не загадочным, а тревожным. Через окна кот выпасть не мог. В дверь уйти - тоже. Тогда ГДЕ?

Майор сел в кресло и задумался, как вдруг раздался тонкий короткий писк. Пискнул прибор, измеряющий возмущение электромагнитных волн.

Я вскочил с кресла, бросился к прибору. Тот записал кратковременный всплеск активности. Той самой активности, которую мы ищем многие годы.

И затем раздался знакомый мяв.

Эта серая сволочь спокойно выходила из кухни, всем видом показывая, что возмущена пустотой миски. Кстати, киска-киска, где же твоя миска?

И всё. И больше, сколько я ни старался, Васька не повторял этого манёвра. Да, запись прибора осталась, да, осталось моё воспоминание, но камеры не работали, и появление кота из ниоткуда зафиксировать не удалось.

Мои техники осмотрели прибор, подтвердили, что был всплеск. Или не было, а имела место простая и неизбежная электронная энтропия, которой так богат город. Даже в защищённой от посторонних волн квартире...

А этот подлец, вернувшись, остался, как всегда, невозмутим и доволен.

Что за загадка? Кто они, на самом деле, такие? Почему сенсы не могут их прочесть? Любого человека, у которого не стоит сенсорная защита, могут, а именно это усатое существо – нет. Тигра, леопарда, обезьяну,- пожалуйста. Мыслей там, конечно, нет, как, кстати, у большинства людей, но шум мозговой активности присутствует. Тут ведь полная тишина.

Потому и подкрасться кошка может совершенно тайно и незаметно. Большинство животных способны ощущать шум. Мы его назвали «шум жизни». Он постоянен, он присутствует везде, и именно потому многие чувствительные люди не могут жить в больших городах и находиться в переполненных помещениях. Кому-то, чья собственная энергетика слаба и безжизненна, необходимо быть в толпе. Они создают коллективный разум, как это называют.

А тому, кто внутренне полон и самодостаточен, быть в толпе - худшее наказание. Вполне можно было придумать наказание для неугодных мыслителей и философов - быть постоянно в гогочущей, жрущей и хохмящей толпе. Что травить было Сократа? Ну, умер он, и всё. Считаете, что вы ЕГО наказали? Посадили бы его в камеру с сотней бездельников. Он бы сам себе вены вскрыл. Зубами. Но ведь, всё равно бы умер...

Кстати, так ли уж бесповоротно он умер?

Когда майору, тогда ещё лейтенанту, проявившему себя на служебных квестах, предложили перейти в спецгруппу, он долго не думал. Как аккуратно сообщил ему руководитель группы, основное направление деятельности - изучение парапсихологических способностей человека. И майор сразу понял, что те, кто изучает сверхспособности, однозначно, заняты поиском того, что единственное следует искать, пока ты жив.

Поиском бессмертия.

Уж сколько веков эта проблема волнует лучшие умы, сколько сломано копий и ушло в лету теорий. И никто не смог дать ясного и доступного ответа, что же такое «Я» человека.

Церковникам всех мастей было просто. Придумали понятие «душа», жизнь после смерти, и успокоились, начав делать свой немалый гешефт на доверчивых прихожанах. А попытки усомниться в придуманном разжигали чадящие костры по всей средневековой Европе, а позже заставляли скрипеть перекладины виселиц.

Ведь нетрудно согласиться с тем, что «Я» существует. Лучше всего это понятие описывает фраза «Аз есмь». Отсюда и пошло понятие, употребляемое в группе. «Аз». Именно Аз и является тем самым ощущением себя, той суммой воспоминаний, традиций, принципов, устоев и прочего. Упрощённо, конечно, можно приравнять Аз к душе, но учёные предпочитали не ставить эти понятия рядом.

Так откуда берётся Аз изначальный и куда он уходит?

И больше нигде не появляется. Все провидцы и бабки, рассказывающие про некие прошлые жизни, оказывались на поверку мошенниками и проходимцами. Ничего подобного не удалось обнаружить. Не возвращаются Азы, хоть ты тресни. Но куда они деваются после физической смерти?

И как сохранить Аз? Ведь, как и любой сгусток энергии, а Аз является именно таким сконцентрированным сгустком, он обязан быть бессмертным. А мы его теряем.

Сколько учёных, посвятивших свои жизни поиску решения важнейшей задачи, лечения болезни, новой теории, уходят, безвозвратно уходят. Не говорите, что после них остаются ученики и последователи. Ничего, на самом деле, не остаётся. У настоящего учёного нет последователей, есть только завистники. Ни одно дело не продолжалось после смерти создателя так, как он это задумал. Как жаль, как искренне жаль!

Для чего тогда человек проходит весь этот жизненный путь? Если все его достижения, весь багаж знаний, опыта, умений исчезает вместе с ним?

Как примитивно, как низменно думать, что человек рождается только для того, чтобы размножиться, выкормить потомство и уйти. Так сказать, из земли рождённый в землю и вернётся... Конечно, такая версия – самая популярная и удобная во всём мире, ведь проще её трудно что-то придумать. И самая логичная. Но чем тогда человек отличается даже не от кошки. Кошка, как мы видим, сложнее устроена. Чем он отличается от хомяка, к примеру, от растения, дьявол тебя возьми!

Самая примитивная версия - он передаёт свои знания детям и ученикам. Да ни черта он не передаёт! Не нужен детям его жизненный багаж и опыт, если он не поможет им получить максимум благ в жизни настоящей. Если нельзя монетизировать отцовские навыки и знания...

Ученики? Ага, возьмите учеников Иисуса. Которые предали его, а потом превратили Его Учение в точную кальку удобного иудейского учения, даже золочёных божеств оттуда привлекли для достоверности...

Вот чем должна заниматься наука! Продлением существующей жизни, поиском возможности сохранить Аз. А не способствовать дальнейшему размножению и появлению новых, как правило, совершенно бесполезных живых существ.

Однако, современному капитализму это совершенно не нужно. Ведь с возрастом и опытом человек начинает относиться к потреблению разумно и достаточно. И, таким образом, совершенно не отвечает образу гражданина своей страны, образу настоящего патриота. Кому, подумайте, нужен девяностолетний человек, не буду говорить «старик», который вполне бодр, здоров, разумен, даже что-то полезное делает для общества, но при этом не берёт кредитов, не покупает взахлёб новинки электроники, брендовой одежды и прочего, на чём построена экономика. Возьмите, к примеру, йога. Йога- профессионала, который может медитировать до нескольких дней подряд. У нас были такие в разработке. Так вот, этому йогу нужно было, вдумайтесь, кило риса в месяц! Листья какие-то, растения, вода, конечно. Он сидел в позе лотоса однажды пятеро суток.

Сильный был сенс. А, главное, никто не знал, сколько ему лет. Худ, невероятно худ, даже измождён. Но при этом энергичен, остроумен. Да, кстати, был он русским. А когда начинал, забывшись, рассказывать что-то про декабристов, про бироновщину, про Петра, то поправлялся, но неумело, говорил, что читал он там-то и тогда-то, но мы догадывались, что нигде он не мог такого прочитать...

Ушёл. Исчез. В один из дней. Просто исчез. Наши курортники не смогли найти его следа. Как-то, лет десять назад, вроде почувствовали его. Где-то на Востоке. И снова потеряли.

Нет, такие граждане стране не нужны. Никакой стране. Любому правительству нужно, чтобы человекооборот шёл постоянно, непрерывно плодились бы новые и уходили старые. Вообще, кстати, как майор когда-то читал, интересная была мысль. Какой-то автор, кажется, Светогор, чёрт знает, кто такой, писал: «Если бы не была придумана необходимость новой жизни, не пришлось бы использовать смерть». Метко и в точку. Как не переполнить телами планету, если никто не будет умирать?

********************************

Мысли майора прервал сигнал вызова. Несмотря на отсутствие жучков, он не включал громкую связь, а брал трубку и слушал. И отвечал в неё, тихо, как учили, почти не шевеля губами.

- Докладывайте. Перестрелка? По адресу сотрудницы Котова? Именно там снова был введён код агента 1307?...

Положив трубку, майор посерел лицом.

Не просто перестрелка, а разборка, как её не назови. Трое комитетчиков, несколько наших, пара странных персонажей, непонятно откуда. Одного, правда, удалось вернуть к жизни, постарался наш Семёныч. Хоть чему-то научились, мать их... И, похоже, удастся с ним побеседовать. Успели выдернуть тело у ментов, даже, кажется, пришлось подменить на другое. Это мы тоже умеем.

Чёрт побери, что происходит? Почему опять Котов? Сначала его подруга, потом сотрудница. И, главное, сотрудница исчезла в неизвестном направлении. С сыном впридачу. И Котова никто из наших сенсов не видит. Блин, точно как того упомянутого йога.

Пискнул зуммер. Пришло сообщение на почту. Донесение. А, вот и биография нашего Котова. Так, почитаем перед отъездом.

И, чем дальше майор читал, чем больше он узнавал про детство, отрочество, юность и зрелость Максима Котова, тем чаще искристые мурашки пробегали по позвоночнику, что было явным признаком озарения или найденной гениальной мысли. Или работающей интуиции...

- Твою же ж мать...- только и мог он промолвить, дочитав и дрожащими руками закурив сигарету.

- Котов и кошки. Кошки и Котов. Эврика?

Глава восемнадцатая Правильный ответ - «кошка»

Итак, в копии моего деревенского чулана из детства тусуются (или тусуемся?) я и мой брат.

Они воззрились на меня с безмерным удивлением, но, чем пристальнее и внимательнее я смотрел на них, тем сильнее черты лиц расплывались, и люди становились незнакомыми.

Стало интересно. Надо войти. Так, только в моём чулане окно было немного не тут. И ещё у них на стене школьная доска. Таких глупостей у меня точно не висело.

Стеллажи с подшивками древних журналов - были, кипы древних польт- были, а школьная доска- не из моей памяти.

А как бы к вам войти, братцы?

Я обошёл домик и почти без удивления обнаружил дверь. Дощатую, со старой металлической ручкой, точно из детства. Открыл и оказался в чулане. Нет, конечно, это не совсем мой чулан. И тот товарищ, которого я принял за себя - не я, уже даже и не похож. Но у него странный вид. Больше всего он напоминает дрожащее колеблющееся изображение из фильма или компьютерной игры. Ага, как у Брэдбери - марсианин менял лица, чтобы приспособиться к воспоминаниям людей. И каждый видел в нём своего знакомого или родственника.

Второй, в чёрном, тоже не мой брат, а незнакомый персонаж.

Я прошёл и сел на край кровати. Да, старой металлической скрипучей кровати, точно из моего детства. Часть комнаты, в которой сидел я, приобрела «мой» вид, тот, что я помнил, а вот часть комнаты, в которой находились незнакомцы, была, несомненно, из их воспоминаний...

Черты лиц двух обитателей чулана постепенно успокоились, лица и фигуры приобрели вполне определённые черты. Один в камуфляжной форме, второй, по- прежнему, в чёрном, даже что-то вроде фрака. Оба, кажется, моложе меня. Эх, подумалось мне, хоть бы один оказался женщиной! Во снах мне их видеть приятнее...

- И что, братцы, вы делаете в моём сне? - ядовито спросил я.

- Кто ты? Как ты сюда попал?

- Тот же вопрос, кто вы и как здесь оказались, и почему мне снитесь?

Произошёл обмен репликами, в ходе которого я окончательно утвердился, что в выпитой бутылке коньяка точно было что-то очень и очень психотропное... И долгоиграющее...

Ибо бред был слишком реален.

- Так, значит, ты - Андрей, а ты - Призрак. Андрей кивнул, Призрак не отреагировал, как и полагается призраку. – И ты умер, вернее, был убит и оказался здесь. И это место - внутри кота??? Да ещё и где-то на Ближнем Востоке... Ладно, вы мне снитесь, я принял внутрь что-то совершенно дикое и фантастическое. Погодите. Ты, Андрей, оказался здесь после смерти. Ладно. Но я - то, вроде, пока жив. Или уже нет? Кстати. А где сам кот?

- Мы, как бы, внутри него. Как внутри самолёта или локомотива. Раньше я мог управлять им, перехватывать управление. Но теперь не могу.

- Сломался механизм?

- Смотри, - он открыл дверь, в которую я вошёл. За ней я увидел короткий коридор, с кафельным полом, в конце – две двери.

- Видишь, раньше тут была дверь. Ну, как рубка управления. Я мог войти и действовать за кота.

- Так здесь и сейчас есть двери. Две.

- Как?- он выглянул в дверь. – Я ничего не вижу. Стена. Просто каменная стена.- Он протиснулся мимо меня, шагнул в проём, но дальше идти не смог.- Вот, тупик.

- Ещё страннее, чем было, – я прошёл по коридору. Дверь, похожая на дверь пилотской кабины в самолёте. Закрыта. Так, это, кажется, мой бред, значит, я должен уметь открыть эту дверь. Подёргал ручку. Нет, дверь не открылась. Попробуем правую, точно такую, как левая.

Правая дверь распахнулась, и за ней оказалось небольшое, обитое мягким материалом помещение без окон, в центре которого стояло что-то вроде кушетки.

- Андрей, крикнул я,- кушетка - это твоё изделие?

- Да, это место, откуда я управлял котом. Туда надо лечь и, как бы, соединиться...

Нет, этим я пока заниматься не хочу, хотя и чертовски интересно. Ну, и плющит меня, однако... Какой систематизированный бред...

Больше ничего интересного в комнате не было, и я вернулся, ещё раз подёргав левую дверь. Интересно, а в этом видении можно что-то сотворить из ничего, как во сне? Я представил себе монтировку, хорошую такую монтировку. Не вышло. Вообразил кувалду, можно же сбить петли. Кувалда тоже не материализовалась.

- Ладно, главное, Я сюда могу войти. О, а куда делся Призрак? А, он всегда исчезает.... Рассказывай, пока меня глючит.... А то кто знает, вдруг отпустит, и я не узнаю что-то важное. Цифры ведь эти от тебя, как я понял?

Через короткое время я знал всё...

- Да, доводилось мне бредить, но никогда бред не был таким стройным. Принц. Потерянная и найденная бомба. Питер. Когда, говоришь? Военно-морской парад? Какое совпадение. Я должен был там быть. Ещё три недели до этой даты. Вряд ли буду. Тем более, теперь. Чёрный протокол? Ещё интереснее. То есть, проделка твоего принца должна запустить механизм Третьей мировой? Неплохой ответ убийцам отца. Да, так вот, радикально. Радикально. Да, чёрт возьми, радикально. Вот так раз - и нету ничего.... Да, хорошенькая месть за отца. Мне, если бы я хотел отомстить, пришлось бы мстить только себе,...Правда, я только этим и занимаюсь все последние годы....

Да, это просто гениально. Мой бред строен, но, если это хоть где-то близко к правде, то должно сработать.

И только ты знаешь про это? А теперь, стало быть, я? И всё? А, из наших – всё...

Так, цифры твои я не запомню, ты можешь назвать фамилии, пароли, явки? Кому это надо сообщить? Чувствую, всё как-то задрожало. Могу уйти. Не знаю, вернусь ли. Где снова взять ТАКОГО коньяку. Кстати, откуда взялся ТОТ коньяк?

Я продолжал сидеть на краю кровати, Андрей говорил, повторяя одну и ту же фразу раз за разом, я старался запомнить, окружающее начало расплываться, как вдруг я вспомнил. Странный коньяк мне дала в дорогу Татьяна, организуя моё бегство...

**********************************************

Пустыня. Чёрная, выжженная пустыня.

Гора. А я – стою на вершине. Внизу расстилается жуткий пейзаж. Я вижу далеко- далеко. И везде, куда проникает взгляд - чернота и серость. Над головой - сплошь облака. Нет, не облака, грозовые тучи, какие бывают перед самым ударом грозы. Мрачные, чёрные, кустистые.

Дует ветер. Постоянный, холодный, несущий удушливый запах гари. Мокрой давней гари, какая бывает от залитого, но ещё тлеющего костра. Или на пепелище сгоревшего деревянного дома.

Оглядываюсь. Везде - одно и то же. Видны кое- где остовы сгоревших деревьев, вот там, вроде, русло реки, высохшей, теряющейся в сером тумане. А там, кажется, останки каких- то зданий.

Вдруг голос.

Утихает ветер, постоянно шумящий, и слышится голос. Справа. Поворачиваю голову и вижу человека.

Хорошо сложенного человека в костюме. Да, в строгом костюме, в галстуке, белой сорочке. Короткая стрижка, чисто выбрит. Мужественное лицо, уже редкость в наше расхристанное, безвольное и расслабленное время. Стоит, заложив руки за спину и смотрит вдаль. Даже слегка покачивается на каблуках. Под ним похрустывает гравий.

- Скорое будущее?- изрекает он негромко. Он, кажется, не ждёт ответа.- Или настоящее? Или всё уже случилось, а все лишь спят?

- Прямо сюжет «Матрицы»? Это хотите сказать?

- Можешь на «ты»,- он поворачивается ко мне, улыбается и снова смотрит вдаль,- Отличный был фильм, близко подошли к истине. Однако, как и большинство, приближающееся к секретам мироздания, испугались. Я имею в виду авторов. Испугались и превратили всё в банальный боевик. Кто хотел и мог,- увидели и поняли что-то. Но большинство просто сожрало, переварило и отрыгнуло. Как и всё нематериальное. Впрочем, большинству ничего и не нужно понимать.

- Где мы?

- Это вопрос неважный. Важно - «зачем»?

- Загадочно. Что же такое я, всё-таки, выпил? То какой-то кот, то это место и ты. Ты кто такой? Тоже умер и внутри кота?

- Все мы в какой-то степени «внутри кота». Это тоже неважно. А важен твой выбор.

- Какой выбор?

- Теперь ты кое- что знаешь. Что-то, чего больше не знает никто. И никто другой не может рассказать об этом. Кроме тебя. А ты можешь. А нужно ли?

- В смысле? О планах этого безумного восточного Гамлета?

- Да. То, что им задумано и уже запущено, не так уж и плохо, если подумать. Если подумать трезво и спокойно. То, что мы здесь видим, это не жуткое будущее, а самое что ни на есть настоящее. Конечно, пока раскрашенное в весёлые цвета.

Он сделал жест рукой, и всё вокруг внезапно изменилось. Небеса стали голубыми, с белыми кудрявыми облачками, земля - зелёной, речка - синей. Прекрасный пейзаж. Замечательная картинка, как с открытки. Или с заставки Windows.

- Смотри, какой замечательный мир! Гляди, какая красота! И он сейчас в твоих руках. Хочешь владеть им? Всего лишь сделай выбор. Этот мир и множество других миров в придачу. Всё, что есть сущего. Только выбери правильно.

- И старый мир умрёт? А будет ли новый?

- Новый всегда приходит на место старого. Ты сотрёшь старый мир, и родится новый. И ты сам увидишь его рождение, развитие и, возможно, новую гибель. Но это будет позже, значительно позже.

- Что-то до боли знакомое в твоих словах. Я не знаток Библии, но ведь я не Иисус, и ты, вроде, не Вельзевул...

- А ты уверен?

- Что ты - не Вельзевул?

- Нет, что ты - не Иисус?

- Точно уверен. Христос любил людей и пошёл за них на крест. В надежде спасти всё человечество. Итог мы видим. Две тысячи лет, и от его Учения и следа не осталось. И я не люблю человечество. Я вижу, что происходит вокруг. Рядом со мной и вдалеке. Всё одно и то же. Всё, как всегда. Как проще. Как понятнее. Как на скотном дворе. Нехитрый цикл. Примитивный, и поэтому понятный и приемлемый всеми. Или почти всеми.

- Именно это я Ему и говорил. Но он не послушал. Он надеялся изменить мир. Изменить его Любовью, хотя нужно было действовать мечом. Кстати, Он не собирался на крест. Ты знаешь это? Совершенно не собирался. Он надеялся, до последнего надеялся, что Ему удалось что-то совершить. Кого-то убедить и изменить. Увы. А версию искупительной жертвы позже придумали жрецы. Те самые, что распяли Его. Они говорят, что Он хотел что-то доказать миру с креста. Ничего нельзя доказать с креста, тем более тем, кто тебя на него воздвиг....Вот если бы Он поднял восстание против Рима.... Обладая всей своей Силой, Он мог бы поменять всё. А тогда уже действовать Любовью. Человек, как и иные животные, уважает только силу. Мощь. Могущество. Власть.

А Любовь.... Если только после преклонения могуществу.... Вот и сделай правильный выбор. Тем более, что не нужно никаких усилий. Надо просто не делать ничего. Совсем ничего. Принцип недеяния, ты ведь знаешь. А в нужный день ты просто будешь там, откуда сможешь наблюдать. Захочешь - и окажешься не один. Кого ты хочешь взять с собой? В партер театра, откуда увидишь крах старого мира и рождение нового? В новый Ноев ковчег?

- Не спеши. Я не закончил. Мне не нравится то, что происходит. Но я не вправе решать, что делать дальше.

- Ты вправе. Так уж сложилось.

- Почему?

- Выбор. Сегодня выбран ты. И ты сделаешь то, что должен. Ты не такой, как все.

- В чём не такой?

- Человечество - наша ошибка. Мы ошиблись, выбрав для создания человека обезьян. Оказалось, то сущее, что содержится в изначальном организме, передалось и человеку. И необратимо испортило его. Тот самый ген. Обезьяний ген.

- А я - то при чём?

- А ты, в свою очередь, - очередная ошибка. Достаточно нелепая, но многообещающая. Ты ведь знаешь, что не можешь размножаться, как заведено в животном мире?

- Да, и это меня особенно не удручает. Наоборот - помогает в жизни. А что во мне особенного? То, что мы с тобой беседуем здесь, не больше, чем сон. Или бред. Я проснусь в вагоне электрички, и мне будет холодно, и я буду голоден и стану думать, как быть без денег и куда идти дальше...

- Поверь мне. Ты важен. Ты ценен. И от тебя теперь зависит Мироздание.

- Но ведь я, кажется, свободен в выборе?

- Это всем кажется. Всем человеческим существам. На самом деле, предназначение есть у каждого. Да, у большинства оно примитивно, но ведь удобрение нужно и прекрасным розам. У кого-то предназначение сложнее, человек мучается выбором, и выбирает, как правило, то, что проще. А кто-то должен изменить мир.

- Изменить, а не уничтожить!

- Изменить его нельзя. Это не удалось Христу, хотя Он был сильнее всех, пришедших до него. И слабее всех, в итоге. Ибо в Его силе и заключалась Его слабость. Он не мог причинить вреда никому. Вообще никому в этом мире. Но кто может быть уверен в том, что, делая добро, не порождает в итоге зла? Вот что стало с исцелёнными Им? Ты знаешь?

Вот вы говорите, например: «Лазарь, Лазарь, воскрешение»...

Сколько эпичных произведений на эту тему создано. Даже картины написаны, хотя никто свидетелем не мог быть.

А ты знаешь, что дальше стало с Лазарем?

Нет, он, конечно, ожил. Встал. Пошёл. Даже, кажется, заговорил. Все пали ниц, началось всеобщее ликование, а за последующими событиями судьба Лазаря и его семьи как-то отошла на задний план.

Да, вернулся он. Воскрес. Правда, не совсем таким, как был. Вернее, совсем не таким.

Говорить он почти перестал, а только мычал. Он и раньше оратором не был, это верно, но сейчас обходился только мычанием.

Простейшие дела по дому и винограднику он делать разучился. Когда ему давали кирку, он только рычал на неё и пытался грызть окровавленными дёснами. Зубы он обломал о медную домашнюю утварь.

Мучились домашние с ним невероятно. Он постоянно хотел есть и пожирал всё, что было в доме. Чего не было - воровал у соседей и тоже ел...

Не узнавал он никого, да и не хотел этого. Поглощённый своими чисто животными потребностями. Оставшимися после исхода Духа.

Неоднократно ловили его на улице, когда он бегал нагим и...

Впрочем, умолчу об этом.

Пахнуть от него стало плохо. Опять же, и раньше он не благоухал ладаном, но теперь от него несло не то чтобы козлом, а как будто полуразложившимся трупом...

Заперли его родственники в конечном итоге. Закрыли в далёкий сарай. Постелили соломы, замкнули дверь крепко и только еду в щель подкладывали. А он то бесновался, грызя остатками зубов деревянные столбы и царапая сломанными ногтями грубый камень стен.... То днями лежал в углу и мычал...

Долго продлилось это, даже не знаю сколько.

Только вот, по слухам, которые порой точнее летописей, родня его, соседи и друзья были в числе тех, кто кричал «Распни его!».

Как, кстати и родственники, соседи и друзья остальных исцелённых Им. Бывших слепых, немощных, расслабленных, увечных. Так и не нашедших потом места в жизни...

Ведь только потом Он понял. Мозг умер. Дух отошёл. За те часы, что Лазарь был трупом, мозг необратимо умер. Остались только животные функции, отвечающие за работу пищеварения и выделения.... Всё человеческое умерло.... Оказалось возможным поднять это тело, заставить его пойти, но оживить мозг и вернуть Дух не под силу было даже Ему...

Не получилось, и не могло получиться сохранить сознание. То, что делает человека Человеком...

Что у тебя есть в этом мире ценного? Что ты не можешь оставить? Ты знаешь об этом?

- Я не могу так сказать. Есть. Наверно. Хотя, не знаю.

- Ничего у тебя нет. Ты не такой, как все, и, наверное, сам уже начал понимать.

- Мои странные способности? И всего-то? Да, они необычны, но это пустяк. По сравнению с настоящими экстрасенсами.

- А в чём твои способности? Знаешь ли ты их ВСЕ?

- Что, говоришь ты, я получу в награду за недеяние? Только удовольствие наблюдать гибель мира? Но вряд ли мне это настолько понравится.

- А как насчёт вечной жизни? Настоящей жизни, а не той иллюзии, к которой все так привыкли.

- О, как пафосно.

- Но ведь ты об этом думал, я знаю. Думал о том, как нелепо устроен мир. Как растительно, животно всё вокруг. Существо, обладающее гигантским потенциалом, то, что мы создавали десятки тысяч ваших лет, уникальное существо! И это создание превратилось в один из видов животного мира. Освоив и узаконив тот же нехитрый цикл. Рождение - размножение - выкармливание потомства - смерть.... И, главное, все уверены, что этот круговорот неизбежен и обязателен! Чтобы человечество жило дальше... Больше того, во многих произведениях ваших писателей этот цикл превозносится, восхваляется, как единственная возможность развития!

- Это мои слова. Впрочем, неудивительно, поскольку ты явно в моей голове. Да, я об этом думал. И говорил. И я думал о том, что смерти могло бы и не быть.

- А её и нет. На самом деле, её нет. Только в это надо поверить. Но поверить сложно. Поскольку каждую вашу секунду миллионы уходят, а взамен появляются миллионы новых. Мы здесь даже ни при чём. Механизм окончания жизни заработал сам.

Понимаешь, в чём дело. То, что должно вырасти в человеке, то, что мы задумали вырастить в нём, то, для чего он был создан, не растёт за краткое время. Для этого нужны сотни лет по вашим календарям. Некоторые проходят этот путь раньше, но большинству нужны долгие годы. Как нельзя вырастить оливковое дерево за тридцать дней и получить с него плоды, так и Дух не появляется из ниоткуда, а растёт долгие годы. Но закон Мироздания таков, что то, что плодится, должно умереть. Это неизбежно. Ты думаешь, мы не хотели спасти ростки, прекрасные, редкие, возвышенные? Те, что появлялись во всю вашу историю, прорастая через всю грязь животных отправлений? Те, что опередили свои эпохи, появились не вовремя, и лишь столетия спустя и лишь некоторые смогли оценить их вклад? Это оказалось невозможным.

И всё оказалось бесполезным. И у нас более нет другого выхода. Этот только в жреческих сказках всё так просто - послать миру потоп или камни с неба и уничтожить всех. На самом деле, Мироздание устроено сложнее. Такую оказию пришлось долго ждать. С самого Карибского кризиса, когда шанс использован не был. Воды потопа не берутся из ниоткуда...

- Я даже не спрашиваю, кто это «Мы». Ладно, думаю, вряд ли меня порадует ответ. Но что, вам кажется, что на руинах сущего вы построите новое?

- На сей раз не «мы». А ты...

- Я??? Да при чём здесь опять я?

Он повернулся ко мне, улыбнулся весьма дружественно.

- А я задам тебе загадку. Ты видел когда- нибудь результаты своего теста ДНК? То, что у твоих женщин не было совпадений с тобой по потомству, это понятно. А сами результаты?

- Нет, но при чём...

- И вторая загадка. Знаешь ли ты, какое живое существо практически невосприимчиво к ионизирующему излучению? К радиации, говоря проще? И не мутирует даже при самых высоких уровнях этого излучения? Излучения, которое бывает после взрыва ядерного оружия?

- Таракан...

- Не угадал. Таракан - тоже, но это насекомое. Насекомых множество, и многие из них выживут в Третьей мировой.

А правильный ответ - КОШКА...

Глава девятнадцатая.Гори оно всё огнём...

Каждому живому организму на планете непременно и однозначно придана какая-то функция. Каждое животное, растение или насекомое служит своей цели. Многочисленные пищевые цепочки, хищники, пожирающие слабых, травоядные, питающиеся растениями, мириады насекомых, которых кто-то жрёт, и которые, в свою очередь, кем-то питаются...

Есть животные - неприкасаемые, вроде тигров, львов и леопардов, которых уже не жрёт никто, только, пожалуй, после кончины, но они сами регулируют численность более слабых видов.

Всё, совершенно всё подчинено законам природы, где выживает сильнейший, где каждое звено нельзя удалить без того, чтобы не порвалась вся цепочка. Уж сколько раз человек пытался истребить какое-то животное или насекомое, которое сильно ему не поглянулось, и это влекло за собой неожиданные и неприятные изменения в природе.

И только человек. Венец творения. Только это высшее животное, как оно само себя любит называть, не служит никакой цели. Ты задумывался над этим?

Неожиданная мысль? А какова видимая цель человечества на планете? Та, что лежит на поверхности?

Получается неожиданный вывод. Только человек не выполняет в отношении природы, в отношении всемирной Гармонии, никаких полезных функций. Напротив, его действия то тут, то там наносят планете вред, порой непоправимый.

Так для чего же существует человечество? Получается, только для того, чтобы воспроизводить себя. Множество веков, с тех пор, как началась деградация Первых людей, с тех пор, как животное в человеке взяло верх, с той поры, как простейшие функции, приданные организму для выживания, были объявлены верховными функциями... С тех давних пор человечество занимается только размножением ради размножения. Попутно воюя, убивая себе подобных, что-то строя, но больше разрушая.

Простой пример, понятный тебе, из твоего времени. Представь себе сложнейшую машину, созданную талантливыми инженерами и механиками. Уникальный механизм, способный выполнять тысячи операций. Тончайших манипуляций, вроде операции на мозге. Да, давай представим себе хирургическую машину, главной задачей которой является продиагностировать, составить план операции, а затем самостоятельно прооперировать мозг. Машина построена, скажем, на гусеницах, чтобы плавно передвигаться вокруг операционного стола. То есть, гусеницы приданы ей инженерами как вспомогательный инструмент, а основными рабочими органами являются, так сказать, руки, держащие скальпель.

И вот в один прекрасный момент наш уникальный самообучаемый робот осознаёт, что заниматься таким скучным и безрадостным даже для машины делом, как операции на мозге, ему более не хочется. А хочется ему кататься на своих гусеницах по полу. И не просто кататься, а желательно с хрустом, с грохотом, повалив предварительно что-нибудь со стола.

И превращается наш механизм в простое подобие танка, единственная задача которого - давить и уничтожать. Заметьте, он самообучающийся, способный испытывать что-то подобное удовольствию.

Примерно это и произошло с человечеством.

Зачем помнить свои функции, заложенные Творцом? Это безумно сложно, это непонятно, это нельзя подержать в руках, съесть или, простым языком, поиметь в сексуальном плане.

Но объяснить своё существование необходимо. Конечно, самые примитивные слои общества в объяснении и не нуждаются, но кто захочет признать себя примитивным? Нет, ты ему подавай свою, отдельную философию. Что-нибудь священное. Вот и были освящены самые, повторю, самые простейшие функции, такие как размножение и питание. Создан культ из создания потомства и пополнения жизненных сил.

То, то доступно самому примитивному организму. То, что заложено в человеческом существе для выживания на планете, как запасное колесо. Это стало основной целью и смыслом...

И ты по-прежнему берёшься утверждать, что человечество чего-нибудь да стоит? Что есть хоть малейший смысл в его существовании и продолжении существования?

Что эта биомасса, перерабатывающая сама себя и окружающий мир, из всего производящая дерьмо, которое только приумножается, покрывая всю планету, эта масса должна существовать дальше?

- Смотри!

Он взмахнул рукой в нарочито театральном жесте, впрочем, вполне подходящем к ситуации.

Идиллический пейзаж исчез, и вокруг стали появляться, мелькать и пропадать панорамы.

Это было настолько потрясающе, хотя я и был привычен к компьютерным фильмам и роликам, что я смотрел, не отрываясь.

Перед глазами шла история человечества. Мой собеседник иногда комментировал происходящее.

Появлялись потрясающие сверкающие города, уходящие вершинами домов под облака. Прекрасные города, утопающие в купах садов, покрытые зеленью, я видел людей, гармоничных, рослых, каждый из которых был хорош, отлично сложен...

- Атлантида – не совсем легенда. Вернее, совсем не легенда. Она была, и в ней жили Они. Первые Люди. Легендой является смерть Атлантиды. Якобы, она ушла под воду. Впрочем, смотри...

Я видел Историю, время, ускоренное в тысячи раз. Кино, которое крутилось с дикой скоростью, недоступной ни для плёнки, ни для флэшки. Как в панорамном кинотеатре, действие окружало меня, и оставалось только выбрать самый интересный ракурс. Впрочем, глаза разбегались, и я смотрел и смотрел...

Прекрасные города росли ввысь, но вдруг что-то произошло. Действие иногда замедлялось, и можно было разобрать отдельные фигуры. Вернее, толпы фигур. Мрачных, почти голых, покрытых шерстью, фигур. Они лавиной наполняют прекрасные города, они рушат и громят всё на своём пути. Им никто не противостоит. Да им и нельзя противостоять. Я иногда вижу их лица. Не лица - морды, страшные, разъярённые, дикие...

Действие ускоряется, и города пропадают, оседают внутрь себя, поглощаемые буйной тропической растительностью, которой ничто более не противостоит и ничто не останавливает её рост. Скоро не остаётся ничего, только развалины, лохмотья, какие-то нелепые сараи, трущобы... А потом и это исчезает.

Кинооператор, показывающий мне кино, знает своё дело. Он выбирает и демонстрирует самые ключевые и интересные моменты истории...

Постройка египетских Пирамид... Правы были сторонники теорий, доказывающих участие внеземного разума. Я видел, как строились Пирамиды. Я видел, как гигантские блоки вытёсывались с использованием лучевых устройств, точно походящих на лазерные пушки. Как доставлялись на место одним человеком, плывя по воздуху, поскольку не имели веса... Укладывались рядами с точнейшей подгонкой, так что, между соседними блоками нельзя просунуть лезвие ножа...

Миллионы рабов? Чёрта с два. Я видел на стройке, если можно так её назвать, человек двадцать. Рослых, мускулистых, полуголых.

- Человечество ломает голову, но не может найти объяснения, ЗАЧЕМ нужны Пирамиды.

- Так зачем?

- Да просто так. А, может, и нет. Затеи тех, настоящих, ЛЮДЕЙ, неведомы даже мне...

Дивные циклопические строения... Фигуры и статуи. Опять прекрасные белоснежные города, утопающие в зелени...

И так же, как с Атлантидой, всё исчезает под натиском диких толп. Откуда они берутся, почему всегда они побеждают?

- Откуда они? Увы, этот тот самый изначальный сбой. Тот самый роковой генетический сбой. Тот самый ген. Они должны были навсегда остаться обезьянами, а Первые Люди развиваться дальше. Но всё смешалось.

Куда же девались те прекрасные, сильные люди из увиденных мной картин? Нет, они не воевали с толпами. Картины ужасных побоищ, конечно, были. Но друг с другом бились только сами варвары.... А Люди просто исчезали...

- Почему? Почему так? Почему ОНИ не боролись??? Ведь при ИХ способностях можно поднять взглядом пирамиду и поставить её на вот эту толпу...

- Увы, мой друг. В этом - то всё и дело. Думаешь, Иисус не мог расточить и разогнать всех этих дикарей с их холодным оружием? Да просто раскидать их по окрестным селеньям? И стать божеством для толпы?

Потенциально - мог. А на самом деле - нет. Вот он, секрет человечности и, в конечном итоге, божественности. Вот то, что потеряно, утрачено, затоптано, забыто... Те, кому Он дал свою силу, сразу обратили её на зло. Зло, прикрытое Его именем...

История разворачивалась перед моими глазами.

Всё одно и то же.

Прекрасные здания, города, люди... Египет, Рим, Троя, Спарта...

И все они угасают под натиском орд беснующихся варваров. Остаются прекрасные здания, которые не под силу разрушить захватчикам, остаются статуи, мостовые... Кстати, почему в древних городах такие неудобные брусчатые мостовые? Да потому, что у Первых людей не было транспорта. Совсем. А зачем он? Если пройтись рядом с собеседником приятнее всего босиком по нагретой брусчатке, а на дальнее расстояние можно перенестись силой мысли? Это потом варварские телеги стали грохотать по тысячелетним мостовым, распугивая жителей...

И всё заполняют полчища полуобезьян. Правда, некоторые скоро переодеваются в сверкающие одежды, поселяются в оставленных и захваченных домах, даже начинается строительство чего-то нового. Но это новое и издали не похоже на то, что видел я. То, что строили Они...

И везде, куда не повернись, толпы. Грязь, помои, разруха, и опять - толпы, толпы, толпы... Только сегодня было двое-трое, а через мгновение их тысячи...

Войны, снова грязь, опять войны, горы трупов. Сначала побоища тихие, только звон металла и крики, затем появляется порох, и поля сражений окутываются облаками дыма, и криков уже не слышно за грохотом...

А за кулисами этого - дикость, грязь и размножение... тупое, животное, никем не контролируемое размножение.

Человечество напоминает колонию мышей, которым не положено думать ни о чём, чья задача – только плодиться и служить пищей для вышестоящих в пищевой цепи.

Варвары приобрели почти человеческий облик, но ничто не изменилось в их поведении. Ничто не поменялось со времён обитания в джунглях.

Жрать, совокупляться, воевать за лучший кусок или лучшую самку, снова жрать, пить, снова совокупляться... И в процессе всего этого убивать, предавать, воровать...

Человечество распространялось. Поселения появлялись всюду, и везде продолжалось одно и то же. Как колонии плесени, человечество расползалось по свету, продолжая совокупляться, размножаться и воевать...

Я видел, как всё лучшее, красивое и непонятное потому только, что оно было красиво, гибло и уничтожалось. Как были повалены прекрасные статуи и вместо них появлялись уродливые карикатуры на людей...

И нигде, нигде больше нет следа тех, прекрасных и гармоничных созданий, которых я видел вначале...

- Где же Они?- только и смог я вымолвить, шёпотом, но Он услышал.

- А ЗАЧЕМ?- ответил Он. Зачем, если миром правит энтропия? Если хаос и беспорядок - естественное состояние общества? Если сложившийся порядок так прост и естественен? Если на вопрос «Зачем рождён человек?» существует такой простой ответ, придуманный тысячелетия назад, взлелеянный и освящённый? Чтобы плодить себе подобных.

- Но так ведь не может быть!

- Однако, ТАК есть. И будет, век за веком, тысячелетие за тысячелетием. Цикл за циклом. Вот только в последнее время даже в этом великом цикле пошли сбои. Поголовье –то всё хуже и хуже... Ты только посмотри. Я говорю про твоё время. Как тебе новейшее поколение? А? А показать, что будет дальше? Ты ведь всегда интересовался, что будет лет через сто, двести и так далее? А как об этом любили и любят фантазировать ваши фантасты.

Взгляни. Только условимся, это один из вариантов, в котором будет учтено, что ты что-то предпримешь по поднятому нами вопросу. Ты, полный благородного гнева и стремления спасти человечество. Смотри.

Боже, это было что-то ужасное.

Улица. Городская улица. Дома высокие, но какие-то странные. Увешаны лохмотьями, похоже, оставшимися от рекламных баннеров, некоторые окна забиты досками или занавешены одеялами или теми же баннерами. Проезжая часть забита экипажами совершенно различного вида. Есть те, которые недалеко ушли от современных шедевров китайских мастеров. Есть совершенно футуристической формы, напоминающие наркотический сон. И всё это движется столь медленно, что можно рассмотреть сидящих в каждом. Ага, пробки-то никуда не делись, а, похоже, наоборот. Только среди экипажей мелькают сотни велосипедов, самокатов, даже животные типа ослов...

И толпа. Я как будто бы стою на тротуаре, и все меня видят, и вынуждены огибать меня, как река огибает валун, оказавшийся по течению. Это люди?

Если в наше время я уже очень редко мог натолкнуться на улице или в метро, или в автобусе взглядом на симпатичное существо женского пола, да чёрт с ним, пусть и мужского, то теперь это был какой-то паноптикум.

Вроде люди, но одеты настолько странно, что ощущение, будто снимается абсурдистское кино.

А лица, а фигуры... Большинство толсты, те, кто не толсты, кривоноги. Те, кто хотя бы не толст, страшен как зомби из американского фильма.

Я вглядываюсь в эти физиономии и поражаюсь. Ни одного привлекательного лица! Да что говорить, вообще ни одного человеческого лица! Обезьяньи черты, животная мимика, странные дефекты. То нос на поллица. То глаза посажены так близко, что между ними монетка ребром не встанет. То череп длинный, как кабачок и голый как коленка....

А кривизна женских ног! Уже в наше время я начал удивляться той изощрённой кривизне и прихотливым траекториям, которые выписывали нижние конечности представительниц нежного пола. А тут...

И, главное, я не вижу БЕЛЫХ! Кого тут только нет, как в своё время в Арабских Эмиратах. Вавилон.

- Это что, Африка? Или Ближний Восток?

- Друг мой, это Москва.

- Как?

- Очень просто. Обычный процесс, известный Истории. И это снова произошло.

Белый мир умер. Впрочем, некоторые ваши учёные предсказывали это ещё в начале двадцать первого века. Но кто же им поверил? Кто мог донести их мысли до населения, проникшегося идеями толерантности?

И всё. И больше ничего не осталось. Остались, как всегда, в Истории, разорённые города, стада типа людей, плодящиеся и дерущиеся за место на пастбище, примитивные интересы и цели.

Знаешь, что на планете не осталось ни одной книги? И не потому, что их уничтожили по идейным соображениями, как предвидели многие фантасты. И не потому, что книги содержат вредные идеи, могущие повернуть ход событий или притормозить их. Отнюдь. Просто оказалось, что книги – прекрасное топливо. И в тех поселениях, где нечем больше топить, пару-тройку зим можно отапливаться человеческой мудростью. Тем более, что человечество вернулось почти к первобытным способам добывания тепла и энергии. Да, последние атомные станции были закрыты лет двадцать назад. Оказалось, что их надо периодически обслуживать. А обслуживать некому. Сложная вещь. По этой причине перестали летать самолёты. Поезда пока ходят, но медленно. Чаще всего передвигаются по морю. Это самое простое. Все крики о прогрессе и технологиях в твоё время, вся реклама новых технологий оказались лишь рекламой, поскольку эти технологии надо кому-то поддерживать. В то время, как большинству они нафиг не нужны.

А книги- только малая часть проблемы. Да и кому оказались нужны эти стопки отпечатанных букв? Если уже лет тридцать предложений длиннее трёх слов никто связать не может? Да и зачем? Ещё в твоё время смайлики заменили целые фразы, а умение писать без ошибок стало ненужным. Сейчас и писать перестали. Зачем? Редкий представитель вот этого человечества вообще умеет писать...

Дивный мир, только полюбуйся. А вот что они сделали с Эрмитажем. Да, это теперь креативно - дорисовывать к полотнам маркером усы и половые органы. И ходить стадами, и ржать во всё горло. А вот Лувр. Да, в нём снова живут. И гадят, конечно, туалетов предусмотрено не было. А вот какие теперь ставят статуи. Да, та куча дерьма на набережной в твоё время, которой возмущались традиционалы, превратилась вот в это всё. О, да, эта куча в Лувре - именно то, о чём ты подумал.

Культ пениса, говоришь? Да, верно. Культ пениса, дикости, размножения и соревнования по численности поголовья. Да, то, что тебе казалось новым курсом в своё время, а именно, что многие молодые люди начинают задумываться и не бросаются в огульное размножение, не думая более ни о чём, так вот, это продолжалось недолго. Правительства быстро поняли, что с такой философией они скоро лишатся кормовых угодий в виде собственного населения и ещё более усилили процесс миграции. А политика открытых дверей, и толерантность с одной стороны, и откровенный пофигизм, с другой стороны, довершили дело. Нет, пожалуй, даже ещё не довершили. Процесс продолжается. Как оказалось, толерантность – штука односторонняя, хотя все думали, что она взаимна. Конечно, думал разомлевший нежный европеец восьмого или девятого гендера, озабоченный проблемами таяния льдов в Гренландии, адаптацией беженцев и появлением бесхвостых пингвинов. Конечно, мы так к НИМ, и они так будут к НАМ. Мы же открытые и добрые. Знаешь, куда потом делся этот европеец и его потомки?

Для них отвели специальные резервации. Их используют как раз таки для обслуживания оставшихся электростанций, железных дорог, заводов. Но китайцы, индийцы и корейцы уже почти вытеснили белого человека отовсюду. Поэтому его дни сочтены. Размножается плохо, читать умеет, бросается в глаза своим цветом. Нет, не годится. В расход.

Кстати, все эти гендерные игрушки с придумыванием десятка полов давно стали незаконными. А вот что они делают с геями. Ведь гей не может размножаться, а значит, вне закона. Смотри-смотри. Полезно. Кстати, с тобой, как не с неспособным размножаться, здесь поступили бы так же. Да-да, это в советском союзе брали налог за бездетность, а в этом мире пускают на удобрения.

Так что, если ты полагаешь своей цивилизацией вот эту, в которой ты привык жить, то её больше нет. Кстати, христианства тоже больше нет, даже того эрзаца, который дошёл до ваших дней. И кстати, ислама в его чистом виде тоже нет.

Нравится? А хочешь на триста лет вперёд? Или на пятьсот?

- Нет, хватит, – в этом сне я, с одной стороны, понимал, что это сон или бред, с другой, осознавал, что виденное сейчас чертовски правдоподобно, и об этом я думал давно, и об этом же давно думали и писали умные люди, коих никогда не слушали. Ибо это несовременно и вообще есть форменный расизм. Да, заикнуться об улучшении человеческой расы, только заговорить о необходимости хоть какого- нибудь отбора, о регулировании и предсказуемости рождаемости, о недопустимости того, что происходит сейчас, о неуклонном ухудшении генофонда и человечества вообще,- так вот это чистый, откровенный и недопустимый в современном обществе расизм. Или нацизм.

А принудительно уколоть весь мир до сих пор неустановленной жидкостью, надеть на всех намордники, за три года воспитать покорство и подчинение, - вот это реальные человеческие ценности. Лишить всё человечество воли к сопротивлению, напугать, наконец, всех тем, чем полвека назад и пугнуть - то было невозможно- это всё новая мораль. Это новый мир.

- Потом они, кстати, так же весь мир чипировали. Причём, совершенно официально. Ещё разок напугали новым гриппом, и потом чипировали. И население в очередь становилось. Добровольно, – это он читал мои мысли. Или думал о том же,- И всё для блага населения.

- Минуту. Ты показал мне вариант, который наступит, если я спасу мир. А если нет? Ты ведь говоришь, что есть и такой вариант.

- Э, нет. Вот этого мира ещё нет.

- Как же так? Но ведь будущее существует? Вот ведь одно из направлений, и я его вижу.

- Сложный вопрос, я не готов тебе объяснить, как это работает. Дело в том, что твоя версия будущего, назовём её так, ещё не готова. Её вероятность настолько мала, что почти невозможно создать модель этого будущего.

- Так это модель или реальность?

- А есть разница?

- Умеешь ты запутать.

- Ничего непонятного. Какова вероятность того, что человек, шагнувший с края крыши, полетит вниз? А? И, напротив, какова вероятность полёта вверх? Ведь она есть, такая вероятность, и даже в вашем мире такое случается. Однако, она слишком мала.

- Хорошо, что ты хочешь от меня?

- Ничего. В том - то и дело, что ничего. Просто не делай ничего. Пусть всё идёт своим путём.

- Но когда это случится, где буду я?

- О, не волнуйся. О тебе позаботятся. Как позаботились сейчас. Где, ты полагаешь, твоё бренное тело?

- В электричке. В Александрове.

- А вот и нет, - и он захлопал в ладоши, что совершенно не вязалось с его мужественным видом и предыдущими интонациями,- Ещё один сюрприз. В гораздо лучшем месте. Тебя надо немного подремонтировать. Нужно ли тебе время для принятия решения? Впрочем, мы пока расстаёмся...

А, нет, вот тебе ещё один маленький сюжет. Ты напрасно все эти годы винишь себя в гибели родителей. Тех, кого ты считаешь родителями, убили...

Но это уже другая история...

Он исчез, всё погрузилось во тьму, и в эти секунды (секунды ли?), между исчезновением моего собеседника и до возвращения сознания, до ощущения нахождения в теле, причём, в теле, лежащем на больничной койке, опутанном проводами и капельницами, совершенно естественное и единственное решение сформировалось в моём мозгу, единственное, возможное при всей совокупности исходных данных.

Пусть оно всё горит огнём. Атомным огнём, прекрасным и величественным. А я посмотрю на это со стороны. Может быть, вместе с восточным Гамлетом...

Глава двадцатаяКома

Давнее знакомство с алкоголем и с его последствиями научило Макса приходить в себя постепенно. Не вскакивать, лишь только обнаружив себя живым, а прислушиваться сперва к ощущениям, мысленно трогать и исследовать разные части организма и, прежде всего, непременно больную голову.

Эта привычка сегодня, похоже, спасла ему жизнь.

Сначала в сознание вошёл ритмичный писк. Пи-пи-пи-... с равными промежутками, механически и настойчиво.

Вдруг выяснилось, что ритм точно совпадает с биением сердца. Посчитал. Да, около пятидесяти, даже несколько ниже. Обычное дело, особенно с тяжёлого похмелья. Ему даже ставили диагноз, типа брадикардии... Но давно.

Пи-пи-пи...

А как там наша черепушка? Осторожно повращал закрытыми глазами. Вроде, не болит. Бедная моя башка. Сколько бреда и дичи влилось в неё за последние сутки.

Вспомнилось всё. Почти до деталей. Бегство. Электричка. Забытьё. Старик. Путешествие в кота. Путешествие с чёрным человеком... Жуткие планы восточного принца...

Боже, какой систематизированный бред. Так, но что это, однако, пищит? Так назойливо и безостановочно?

Встаём? Ну, на раз-два-три...

- Доктор, когда мы сможем его забрать?

- Вы с ума сошли, я же вам говорил его нельзя трогать...

Оппа... Голоса как будто из-за стенки, но достаточно разборчивые... Повременим со вставанием.

- Вы понимаете, что это дело государственной важности?

- Я всё понимаю, но пациент находится в коме. Причина коматозного состояния пока неясна. Трогать его категорически нельзя.

- Кто его обнаружил?

- Утренняя бригада по уборке поездов. Они же вызвали скорую.

- Что было при нём?

- Всё в кастелянской. Впрочем, было немногое. Паспорт. Десяток монет. Старый ключ. Всё. Судя по отсутствию денег и карточек, а также телефона и часов, возможно, его обокрали. Но я уже дал показания полиции.

- Это замечательно, но это наш клиент, с полицией мы уже всё решили.

- Так же говорили и представители госбезопасности. Майор, я уже совершенно ничего не понимаю. В больнице не ступить шагу, чтобы не натолкнуться на вооружённых людей. Вы пугаете пациентов!

- Уважаемый... Как вас? Николай Степаныч? Поймите, это очень важно, чтобы с ним ничего не произошло. Поэтому нужно как можно скорее его перевезти в военный госпиталь, понимаете?

- А вы понимаете, что трогать его категорически нельзя?

- Как его состояние?

- Физически, если вы это имеете в виду, почти хорошо. Печень несколько повреждена, но тут, скорее всего, давняя дружба с зелёным змием. Остальное функционирует и делает это вполне хорошо. Ваши люди ведь взяли все необходимые анализы и пробы? Кстати, профессор Филимонов из Москвы ведёт его онлайн и постоянно консультирует, за это вашему ведомству большое спасибо.

- В госпитале ему было бы лучше!

- Чем лучше? Природа комы до сих пор не изучена медициной! Как и моменты выхода из комы и попадания в неё. Как только что-нибудь произойдёт, я имею в виду улучшение, я сразу вам сообщу.

- Да, это очень важно. Прошу сообщить мне раньше, чем об этом узнают госбезопасники.

- Майор, извините, но я не могу этого обещать. Вы- третий, кому я давал подписку...

- Хорошо. А как женщина с ребёнком?

- Это что, тоже ваши подопечные? Ничего хорошего, к сожалению, сказать не могу. Оба в реанимации, причём, состояние критическое. Счастье, что успели довезти к нам. Тяжелейшее ДТП, спасатели вырезали их из машины. Там всё очень, очень плохо... Делаем всё возможное. Вот если есть возможность прислать нам .....

- Доктор, всё, что необходимо. Я всё организую. Давайте список. То есть, по ним прогноза никакого?

- Совершенно никакого. Дай Бог, если останутся живы. Хотя у парнишки сломан позвоночник, в трёх местах, и совершенно нет надежды, что его удастся восстановить... Да и женщина в жутком состоянии. Но мы делаем всё, что возможно на данный момент.

- Забрать их у вас?

- Да вы совершенно сошли с ума! Абсолютно. Это вам что, картошка? Речи быть не может. Они на аппаратах. Я вам тоже непременно сообщу, когда что-то изменится.

- Хорошо, доктор, только тише, и прошу держать меня в курсе. Можно взглянуть на Котова?

- Вы и так его видите. Входить не надо. Там стерильно. Для ваших людей я организую пару кресел снаружи. Но пусть спрячут оружие, я не хочу нервировать больных...

Собеседники расстались, и шаги обоих удалились. Остался писк медицинского аппарата, неподвижность и огромное недоумение.

Вот так дела... Последние сутки стали просто бесконечными, а с учётом того, что я видел в бреду... Или это не совсем бред? Или совсем не бред? Но Люцифер (я для ясности, всё-таки, назвал его так) сказал ведь мне, что я уже не в электричке. Откуда знал? Или это знал я, а моё знание оказалось в устах моего нового друга?

И что это он там сказал про родителей? Сердце попыталось ускорить ритм, пришлось задержать дыхание и успокоить его, чтобы не привлечь внимание персонала. В коме - так в коме...

Доселе мне не удавалось думать на тему родителей спокойно и тем более, взвешенно и разумно. Слишком всё это было отвратительно... Гнусно, подло и низко.

******************************************************************************

В тот день мама позвонила и пригласила приехать на дачу. Голос её был торжественным и взволнованным, и она сказала, что ожидается важное событие. И большой сюрприз, в связи с чем родители готовят небольшой стол. Брат тоже будет, даже со своим святым семейством.

Дел было полно, но я, естественно, поехал. Запланировал остаться на ночь (как же, небольшой стол всенепременно должен быть увенчан папиной настойкой), а к обеду, когда пробки рассосутся - и в клинику. Или задвину завтрашний день, поваляюсь на тёплой мансарде, полистаю старые книжки...

Я приехал первым. И, как получилось позднее, единственным.

Ровно через десять минут после приветственных объятий я уже рвал и метал.

- Мама, папа, и вы звали меня, чтобы объявить о таком? И вы думали, что мне это будет приятно? Нет, правда? Нет уж, спасибо большое, порадовали!

- Макс, ты опять думаешь только о себе. Брату так нужны деньги. Они смогут, наконец, расшириться. У него же трое детей!

- Трое детей у него от глупости. И от безответственности. И это не оправдание его нищебродства. Нет, я, конечно, понимаю, я ведь богатый, у меня всё есть, зачем мне какие-то участки? Тем более, участок, на котором я с детства вкалывал. И забор ставил, и сарай строил. Конечно, зачем мне???

- Да, мы так решили. Мы что, не имеем права? Это наш участок, папа его получил от министерства. Тебе он зачем?

- Да ради Бога! Хоть приюту отдайте. Для алкашей. Меня зачем было звать? Чтобы поиздеваться? Всё, я поехал. Да, на секундочку. Вообще-то, это было реально наследственное имущество. Мама, папа, я ничего не хочу сказать, но это, как бы, было общее! Да не надо мне ни хрена! Да всё у меня есть! Да всё я заработаю сам. Всё равно, вот увидите, ничего хорошего не будет. Прожрут они это всё, как есть прожрут!

Не увидели больше они, не узнали никогда...

Правда, так всё и вышло впоследствии... В смысле, деньги за немедленно проданный участок улетучились, как вода сквозь песок, не оставив даже воспоминания...

- Нет, почему? Почему, скажите мне, так всегда? Почему родители любят больше именно сирых и убогих? Вместо того, чтобы дать люлей ещё в юности да выгнать зарабатывать? Да, он несчастный, да, он бедненький. А он почему несчастный? Потому что на дуре этой женился по залёту? Вместо того, чтобы пинком её под зад? И то что на залётном чаде не остановился, а дальше продолжил размножение без гроша за душой? Конечно, дорогие мои, это же внучкИ! Грёбаные внучкИ, которые дороже всего на свете! Разумеется, от меня ведь приплода быть не может, слава богу... Вот и тетешкайте, вот и кормите дальше эту ораву за свой счёт. А вы думаете как? Он сам прокормить не может. Он сам голь перекатная. Да, папа, я выпил! Да, не мог не выпить. Да чёрта с два я уеду. Дай мне ещё настойки. А с этой рожей видеться не хочу.

Я остался. Брату велели не приезжать. А родители уехали в ночь. Навсегда.

Родители нам кажутся почти вечными, их, вроде бы, трудно потерять. Они всегда где-то за спиной. Их мнение всегда витает в воздухе. И вдруг... Да ещё так внезапно. Да ещё так вот, вместе. Как жили всю жизнь, так и ушли.

И вдруг не стало никого. Ни извиниться, ни объясниться. И остаётся только винить себя. День за днём, час за часом. И вспоминать, и прокручивать одни и те же слова. Ведь других не появилось, только те, что были выкрикнуты, сказаны в запале, вылетели, обожгли, рассеялись в воздухе, как рассеивается пламя из огнемёта, и, вроде нет их больше. Но, в отличие от пламени, которое только лишь ничтожно подогрело окружающий воздух, слова остаются навсегда. Они, как лава, исторгнутая истеричным вулканом - вырвалась, сожгла вокруг всё живое, да застыла и осталась на века. Это потом только, столетия и тысячелетия спустя, лава покрывается землёй, травой и деревьями, но долго ещё оплавленная вулканом местность внушает ужас и уныние...

И ты-то готов. Ты всё осознал. Ты понял, что ерунда это всё, главное, чтобы все были живы. Всё чепуха. Можно объяснить, можно повиниться. Можно даже понять. И, конечно, простить. Но только, пока живы.

Сколько раз я хотел крикнуть, завопить на весь мир, насколько я идиот, насколько я виноват, и попросить простить меня, и попросить забыть мои слова, и самому постараться забыть, как это бывает после извинения. Хотя, конечно, совесть не даёт забыть сказанное навсегда.

Совесть. То немногое, что отличает человека от животного.

Да только некуда кричать. Нет там уже никого.

Люди тешат себя надеждой, что сумеют объясниться потом, где-то там, на небесах. Только вряд ли есть эти самые небеса. Вряд ли они существуют в том лубочном виде, в коем преподносятся нам жрецами всех конфессий...

Надо всё делать здесь. Да, согласен, лучше вообще никогда не ругаться. Конечно, идеальный вариант, разумеется, это ведь практически буддистский образец. Ага, ничего не сказал Будда оскорбляющим его, а после ученики от....дили обидчиков.

И вдруг. Эта странная информация. Про убийство. То есть что, есть шанс, что это не МОЯ вина? Ладно, не это сейчас моя самая большая проблема, хотя тоже важно. Чертовски важно. Но ведь жил я с этим десять лет, и выжил. Пару дней точно ещё проживу.

Я очень аккуратно стал приоткрывать глаза. Осторожно, по доле миллиметра в минуту, раздвинул ресницы. Как бы оглядеться, не поворачивая головы... Ага, кое- что есть. Жутко скосив глаза в стороны, так что заныло в висках, удалось определить диспозицию. Палата. Небольшая. Одна стена, в торце и в моих ногах - стеклянная. За стеклом видны силуэты. Больше ничего не видно. Больничное оборудование на столике, капельница на стойке, рядом с кроватью. Окно, судя по всему, сзади, свет идёт оттуда. Негусто.

Предполагаю, что это по прежнему Александров. Хотя, откуда у меня такая уверенность? Нет, не уверенность, предположение. Если меня нашли в электричке, в Александрове, что я уже знаю точно, то логично предположить, что в местную больничку и отвезли. Ага, гениально, Холмс!

Так. Так-так-так! А ведь этот майор, не тот ли это самый майор, про которого говорил заточённый в коте Андрей? Да ладно. Так бывает только в дурных сериалах- развитие событий чётко по канонам сценарного мастерства. Даже если вдруг это тот самый майор, что ему нужно от меня? Предположим, что вся эта канитель завертелась после моих странных снов. Снов, навеянных Андреем, прячущемся внутри кота... И Ксюху, земля ей, похоже, пухом, хотя её тушки я лично не видел. Кстати! А вдруг это всё лажа?

Майор, что логично, связан с моими снами, вернее, с их подоплекой. Косвенно это говорит о том, что я не совсем в бреду. И, по крайней мере, большая часть увиденного и прочувствованного мною не является наркотическим сном.

Нет, батенька, наличие здесь того самого майора как раз таки предполагает, что мои сны - не совсем сны. Или совсем не сны. (ага, или предполагает, что вы, уважаемый, окончательно допились, спятили и сейчас общаетесь со своей взъерошенной белочкой...)

Хороший, кстати, вопрос.

А как понять, сплю я или нет? Вообще в сознании или только грежу?

Тело что-то чувствует? Только медленно, могут смотреть. Да, пальцами рук и ног могу пошевелить. Наверное, и ногу согнуть могу. Глаза, как я уже мог проверить, смотрят и шевелятся. Да нет, думаю, что с самим организмом ничего страшного не произошло.

Я думаю. А разве во сне я не думаю? Да, но не так ясно.

Так. Ощущаю ли я что-то ещё? В смысле, физически?

Да, вроде, в желудке что-то шевелится, намекая, что не жрамши давно.

Нет-нет, это, думаю, ерунда. Такое и во сне возможно.

Значит, как мы можем видеть, господа присяжные заседатели, провести границу между явью и бредом мы не можем. Да, в свою защиту могу сказать, что раньше я думал, что явь - это очень чёткие и явные ощущения. Но то, что я пережил сегодня (или вчера? Или сто лет назад?) было не менее явным. Хоть и фантастичным. М-да...

Ну, что же, предлагаю относиться к происходящему как к яви и ничему более не удивляться.

Однако, надо понять, что делать дальше.

Допустим, майор тот самый. Чтобы проверить это, у меня есть пароль. Помню я его? Да, осталось в голове. Но зачем мне майор? Ведь я принял решение ничего не делать для спасения мира. О, как пафосно звучит! Но майору нужен я. Зачем? Интересно, конечно, но, похоже, весьма и весьма опасно. А чем опасно? В чём, вообще, опасность для меня? Если я какой-то там особенный? Полная хрень. Долго притворяться коматозником я не смогу. По-любому, не смогу. Подключат энцефалограф, и всё, приплыли. Можно сказать, что осталось мне пребывать в этом блаженном виде совсем недолго.

А дальше что? Приходить в себя? Здороваться с майором, рассказать ему то, что мне известно от Андрея? Этого я не хочу. Гори оно всё огнём.

Тогда просто приходить в себя и поинтересоваться, что ему нужно от меня? И не только ему, судя по разговору с врачом.

Но, опять же, я ему зачем-то нужен. И не только ему, а и КГБшникам. И тем, кто замочил Ксюху...

Как я не люблю, когда я так страстно кому-то нужен. Уже давно никто не испытывал во мне такой вот насущной потребности. И я уже к этому привык. А тут вдруг такой интерес. Ой, не нравится мне это, как не нравится...

Сознание начало медленно уходить, уплывать, сон стал наваливаться на меня...

А когда Макс пришёл в себя через какое-то время, разбуженный неведомым образом, напротив, на стуле, сидел Он...

Глава двадцать перваяНеделя до парада

- Майор, вы в своём уме?

- Товарищ полковник, мы можем доверять этой информации. Более того, мы обязаны ей доверять! И мы должны предпринять что-то.

- Майор, достаточно. Я вас выслушал. Я вас выслушал внимательно, чёрт возьми! Я всё могу понять. Я даже могу поверить в предсказания ваших подопечных, поскольку иногда они бывали полезны. Хорошо. Но вот это вот, что вы несёте сейчас! Предлагаю вам отдохнуть, вы переутомились.

- Товарищ полковник, агент 1307...

- Какой, к чёрту, агент? Убитый и переехавший в кота? И оттуда вещающий на весь белый свет? А, не просто так вещающий, а через посредника? Через ещё одного незапертого сумасшедшего... Майор, при всём уважении к вашим заслугам, я бы предложил вам отдых. Хороший отдых в горах.

- Но поймите! Питер под угрозой, Россия под угрозой, да весь мир на грани третьей мировой, что там говорить! Если вступит в силу Чёрный протокол...

- Отлично. И что мы должны делать? Да, давайте представим, что я докладываю президенту о предстоящем. А?

- Бомба на корабле. Час Икс назначен на день парада. Этот корабль в пути давно. Мы проверили трекеры и составили список из кораблей, вышедших из портов на Ближнем Востоке, либо пересекавшихся с другими кораблями.

- И что у вас вышло?

- К сожалению, ничего. Ни одного корабля, который можно было бы заподозрить в перевозке бомбы. Но я считаю, что необходимо проверить тщательно все корабли в непосредственной близости от Санкт- Петербурга. Бомба - это большой объект. Её так просто не спрятать. Абсолютно все корабли. А лучше вообще убрать суда из акватории! И я бы отменил парад. Слишком велика угроза!

- Отлично! Великолепно! Вот так вот взять и отменить. На почве туманных предсказаний. Да ещё и прошмонать все близстоящие корабли. Может, и Финку обыскать, так, заодно, чтоб два раза не ходить. И Норвегию попутно захватить, а? Майор, а основания? А давайте для полной уверенности нападём на Швецию? А? Они нам в своё время много кровушки попили...

- Я же говорил. Это показания агента...

- Какого, к дьяволу, агента??? Ваш агент мёртв, майор. И точка. И не морочьте мне голову. Свободны. Что ещё?

- Товарищ полковник, но если я прав? Вы понимаете, чем это грозит?

- Будем играть в «если бы да кабы»? Свободны, майор. Да, и не делайте глупостей! Вы меня поняли? Если я узнаю, что опять началась ваша художественная самодеятельность. Если хоть что-то произойдёт без моей санкции. Знаете что, майор? Нет? Вернее, так. Я тебя посажу. Хватит с меня Намибии. Хватит. Еле жопы прикрыли. Еле ноги унесли. Понял, майор?

- Так точно. Разрешите идти?

- Свободен. Нет, ты волком не смотри. Я ведь по роже твоей вижу, что ты себе на уме. Так что, следить я буду. Лично.

- Да поймите, через неделю следить уже будет не за чем.

- Майор, ты сейчас серьёзно? Ну, а если даже и так. А не по херу ли тебе лично?

- Как? В смысле? Это же наша работа, это наш долг.

- Майор, наш долг - большим дядькам карты путать. Да перевороты в банановых странах курировать. А эта вот фигня, уж извини, не в нашей компетенции. Игрушки каких- то восточных царьков. Ты говорил, что там Фэсбы пасутся? Вот и слей им информацию, пусть они поиграют в шпионов, если хотят. Всё, свободен. Ах, да. Если всё это вдруг окажется правдой, то тебе лично местечко в убежище найдётся...

- Слушаюсь...

Большего потрясения майор не испытывал давно. Очень давно. Он шёл по коридору, опустив голову, не замечая налетавших на него офицеров, спешивших на совещание к начальнику...

Девять дней до парада

На больницу, наконец-то, опустился вечер. Даже ранняя ночь, как называл это время старый доктор. Он обожал эти часы. Всё затихло. Все больные получили свои ночные дозы в разнокалиберные задницы, окончились свары в сестринских и кастелянских. Изгнаны все посетители, только тихонько работают телевизоры, освещая голубым пляшущим светом комнаты отдыха. Тихо, поскольку уже отбой, и пора всем на боковую. Конечно, почти никто не спит, но внешне порядок соблюдается.

Он не собирался сегодня домой, как не собирался и в предыдущие пару недель. Слишком было пустынно и одиноко в осиротевшей квартире. После ухода жены, с которой они прожили сорок лет и скандала с сыном, сразу после смерти матери потребовавшим свою долю в квартире, доктору неуютно было возвращаться. Нет, какая ведь сволочь. Говорю, живите с женой, живите, места всем хватит, трёшка, всё-таки. Да щас, говорит. На фига мне твой Александров? Буду я в этой глуши прозябать. Давай, батя, продавай хату, мне долю выделяй, нам с Риткой ипотеку надо брать. Вон, третьим она ходит, уже в бабкиной конуре не помещаемся. Ну, и что, что Химки. Всё равно, считай - Москва. А не ваша глушь...

Глушь, конечно. Да какая тебе разница? Да если мозгов у тебя нет, так любая столица глушью станет. Да если души в тебе нет, то так и будешь по свету лазить, себя искать. И рыскать, где теплее да сытнее. Только душонку свою бракованную ты всё равно с собой таскаешь, сынок. Он нам ещё в двадцать заявил, мол, хреново вы старались с матерью, не подготовились. Мне жениться надо, а у вас денег нет.

Сын, говорю, а учиться и работать тебе не надо? Ты вон и от армии откосил самостоятельно, стоило на твои кольца в носу да в пупке посмотреть, да на волосы твои, прости Господи, как комиссия единогласно решила тебя подальше от оружия держать, от греха.

Работать, отвечает, это для лохов. А учиться - для лузеров и задротов всяких. Я, говорит, себя в жизни найду. И всем вам покажу.

Показал. Несколько приводов. Один условный срок. У меня - два инфаркта, у матери - полтора. Второй инфаркт её и добил. Только вот и смог, что двоих родил, а третьего заделал...

Да, детишечки...

Рожаешь их, тетешкаешь, себе во всём отказываешь, души не чаешь, надеешься, мечтаешь, веришь, что выйдет из него что-то. Выйдет, несмотря на окружение, на улицу, на строй государственный, думаешь, может, своим примером покажу тебе, как жить надо. Как по жизни идти надо, не воруя, не хитря, честно помогая людям.

А он заявляет: и что, мол, твоя честность тебе дала? Что она МНЕ дала? Трёшку вот эту в панельке? В наследство после вас, ага. Ещё дождись - ка. Или Форд Фокус твой пятнадцатилетний?

Мать, конечно, пыталась сначала о благодарности что-то говорить, родила, мол, я тебя, воспитали мы тебя. А он только смеётся. Подонок.

Как, как, спрашивал я себя тысячи раз, вы такие получаетесь? Да, скажут мне, бывают ведь и исключения. Бывают. На удивление, есть и те, кто о родителях заботится. Да, такие дети случаются. Только исчезающе редко. Так редко, что не то что по пальцам пересчитать можно, а по звёздам кремлёвских башен. И где, где она, закономерность? Где тот способ, чтобы мог из тебя человек получиться, а не очередная потреблядь, которой только брать, хватать, гоняться за барахлом, покупать да выставляться в Сети?

Много доктор думал об этом, многие ночные часы без сна провёл, тщетно стараясь найти в прошлом семьи то, что он упустил, то, что они с женой недодали, недосказали, недочитали сыну... Где недоухаживали, недозаботились, недогрели...

И ничего не мог обнаружить. Всё, как у людей. Да, с деньгами никогда не было вольготно, но разве это главное?

И с ужасом он понимал, что, к сожалению, да. Выходит, что в это наше воспалённое время самое главное - именно деньги. К которым семьдесят лет советской власти учили относиться без трепета и вожделения, давая лояльным гражданам всё, что им нужно. Давая бесплатно, о коем факте сейчас слёзно ностальгирует множество потерянных в новом мире людей. Убеждая (это о советской власти), что главное - это ты, человек, строитель коммунизма. И твои дети, они, собственно, тоже строители. И они, согласно планам Партии, точно увидят светлое будущее мира. Общность счастливых людей, живущих только друг ради друга и своей страны. А деньги? Те, кто стяжал их в советское время, всё равно толком не мог сии купюры потратить. Всё равно ему были закрыты основные пути и радости траты этих денег. Мучения великого комбинатора прекрасно описаны в «Золотом телёнке».

Что мог дать миллион в советское время? Миллион тех, советских, полновесных рублей, официально стоивших дороже доллара?

Пожалуй, только высшую меру, расстрел. Жизненные блага? О, нет. За тем, чтобы граждане держали себя в установленных рамках, зорко следили. ОБХСС, прежде всего.

Теперь, мучительно ностальгируя по тем ушедшим навсегда временам, большинство старается не вспоминать то нехорошее, чего было в избытке.

А пустые полки? А вечный дефицит самых простых вещей? За батарейками для приёмника, шут их подери, приходилось ездить в Москву. Да много всего, что надо бы помнить, да рады были забыть.

Появилось ведь всё, о чём так мечтали, вот оно, только работай и зарабатывай.

Нет, хочется так, чтобы, с одной стороны, можно было всё купить, а с другой, чтобы основное давали бесплатно. Как раньше. Квартиру, образование, лечение, летний отдых... Братцы, так не бывает. Тут, извините, надо выбирать. И это самое противное, с чем большинство не может смириться.

Доктор давно понял, чего ему до боли не хватает, что не пришло ОТТУДА, а, главное, больше никогда не появится, не вырастет... Мозгов. Общения. Умных, интеллигентных людей. Да раньше ты в купе поезда, старом вагоне без всякого кондиционера, мог встретить пару профессоров и одного доктора наук. И разговор обо всём на свете затягивался на всю ночь. И пили, конечно, да только умный разговор так увлекал и отрезвлял, что алкоголь был совершенно не важен. Так, для смазки слов, как говорится.

Даже в очереди за молоком или колбасой всегда находился собеседник, с которым можно было поговорить практически на любую тему.

А дети? Ведь априори считалось, что в СССР каждое последующее поколение умнее предыдущего. Гораздо чаще встречались картинки, где внук читает дедушке учебник, а не дедушка внуку листает огромную книгу с идиотскими картинками. И персонажами, которых перед сном не дай Бог увидеть. Как сейчас. Да, так оно и было. Спасибо советскому образованию.

Вот говорят сейчас, мол, разрушили систему образования. Вот, мол, делают из детей автоматы для ЕГЭ.

Да как же вы не понимаете! Всё дело в строе. Дело в системе. Возьмите Советский Союз. Ему были нужны творцы. Даже так. Творцы с большой буквы. Начиная от каменщика и маляра, заканчивая разработчиком космических кораблей. Вот и образование советское было заточено, чтобы мозги детские развить, чтобы что-то из школьника и студента получилось.

Нужны ли Союзу были потребители? А что, собственно, потреблять? Это, батенька, социализм. Государство за тебя всё рассчитало, сколько тебе колбасы в год суждено съесть, сколько носков сносить, сколько раз унитазом воспользоваться. Да, иные несознательные граждане носки снашивали быстрее, чем полагалось, унитазы эксплуатировали интенсивнее, чем задумано КПСС, вот и возникал дефицит. И всё равно ведь яростно гонялись за всяким барахлом! Всё равно ведь искали всякое, столь нужное для жизни, вроде стенок, хрусталя, ковров, и находили, из-под полы, по двойной - тройной цене, но находили и покупали.

А что нужно капитализму, в котором мы с вами ненароком оказались? Причём, оказались-то, между прочим, по своей воле. И не надо говорить, что двести тридцать, кажется, миллионов были против, а кучка заговорщиков единолично развалила Союз. Да все этого хотели тогда. Ведь что обещали? Ребята, будет у нас рынок! И будет всего навалом. И денег станет у каждого - пруд пруди. И всё, буквально всё теперь можно будет купить. Всё, по чему так соскучились вы за годы коммунистического рабства! Любой каприз, любые цацки, любые игрушки! И вообще, заживём, как настоящие богачи. Да, в итоге, купить стало возможно почти всё. Даже человеческую жизнь. Были бы только деньги.

Так вот, что нужно капитализму? Потребитель. Нужен ли ему Творец? А зачем? Творца купить можно в Китае или Индии, и это выйдет дешевле, чем своего растить. Нужен ли капитализму мечтатель? Да Боже упаси. Это ведь чего он намечтать может! Нет, мечтать гражданин должен, но о вещах вполне понятных и приземлённых. Которые можно КУПИТЬ. Очередной айфон, самокат электрический или машина.... Вот и образование (я бы сказал, «обрезование») нынешнее на воспитание потребителя и заточено. Кстати, обрезование тоже надо покупать. Закон нынешней жизни.

И это всеобщее глобальное отупление. А что вы хотите? Каким должен быть потребитель? Таким, как дикарь, увидевший бусы, как сорока, засекшая блеснувшую вещицу. Чтобы не задумываться, что вот эта вот банка на колёсах стоит столько же, сколько квартира. Крыша над головой. Правильно. Кто увидит квартиру? А машину увидят почти все.... И позавидуют. И так далее, и тому подобное.

А вот ума не стало. Практически совсем. А скоро не будет вообще.

Да, думал доктор, отпивая из стакана ядрёный крепкий чай. Только вот жить в эту пору ужасную уж не придётся ни мне, ни тебе...

Так-с, вернёмся - ка мы к делу... Что же в тебе такого интересного и необычного, Макс Котов, если целая больница вооружённых людей набилась, несколько силовых ведомств собачатся, да ещё и спорят, кто тебя в конечном итоге заберёт.

Ну, женщина с сыном – понятно. Там, я слышал, какая-то громкая разборка со стрельбой была в столице, они сумели бежать, причём, кажется, преследовали их и полиция и те, кто собирался убить... Страшное ДТП недалеко от нашего города, ближайшая больница – наша. Это ясно. Но ты кто такой, бомж- не бомж, вроде, и одет нормально. И, кажется, не преступник. Тех наручниками обычно приковывают, был тут у нас один местный полуавторитет. Обычный, вроде, парень. Так сказать, не красавец, не урод, полноценный обормот...

И всем ты позарез нужен, Макс, всем этим серьёзным товарищам в погонах.

Так, как раз добрался я до твоих анализов. Часть проб ИХ люди с собой утащили, но мы свои анализы, конечно, сделали. Наконец, лаборатория раскачалась!

Вот и развёрнутый анализ крови.

Что за чёрт? Не может такого быть!

И чем пристальнее вглядывался доктор в таблицу с основными показателями крови таинственного пациента, тем выше поднимались от удивления очки на его переносице.

Что это за концентрация эритроцитов и лейкоцитов?

Что ещё за белки??? Нет таких белков в крови!

И внизу размашистым почерком начальницы лаборатории: «Коллеги, нет времени для шуток. Пробы испорчены».

А он видел, что пробы не испорчены, он где-то смутно догадывался, что пробы верны. Неправилен сам объект исследования. И где-то он что-то подобное видел. Когда-то давно.

И в тот момент, когда доктор вспомнил, что ему напоминает комбинация элементов крови Макса Котова, его отвлекли и ужаснули звуки, настолько несвойственные для больницы, что вначале ему показалось, что он случайно задремал, а во сне что-то опрокинул, и это что-то упало с громким треском, напоминающим выстрел. Стакан с карандашами, которые затем рассыпались по паркетному полу...

Нет, это был не сон. Это был именно выстрел, прогремевший в коридорной больничной тишине, за ним второй, третий, потом приглушённая автоматная очередь...

************************************************************************

Три дня до парада.

Джафар был стар.

Тело его было старо, но ум молод, проницателен, быстр, а память хранила в себе всё, что требовало и не требовало хранения. Всё, что нужно и не нужно. Всё хорошее и плохое. Хорошего было мало, и не приходилось слишком напрягаться, чтобы его помнить. Полка с хорошим была крошечной, шаткой, а стеллажи с плохим уходили в темноту склада...

Плохое всегда сопутствовало Джафару.

И он помнил всё.

Гибель семьи. Несправедливая война, развязанная из-за прихоти больших парней, перемещающих фигуры на шахматной доске мировой политики.

Месть.

Нет, не месть. Возмездие. Возмездие не только тем, кто убил семью. Нет, весь мир заслуживает чистки. Весь мир сгнил. Сгнил и чудовищно воняет.

Не зря ведь Аллах подарил ему эту мысль. Не зря Аллах назначил его своим орудием.

Вот опять. Опять они пытаются влезть в голову принца и его, Джафара, мысли. Их как всегда, много, и они сильны. Они напоминают хакеров, которые пытаются перегрузить сервер, чтобы его взломать, и заходят с тысяч сторон. Но мы сильнее. Я сильнее. Моя защита сильна. Мою защиту им не пробить.

Веры у них нет. Есть сила, есть способности, а вот веры нет. Они не знают, зачем они делают то, что делают. А я знаю. А Вера творит чудеса.

Аллах послал мне эту мысль. Он же решил, что я сделаю дальше.

Да, пришлось потрудиться. Пришлось помочь русским найти координаты бункера, где находился отец принца. Отец - король. Пришлось одарить одного из генералов странной мыслью, которой он быстро нашёл объяснение, а затем эту мысль одобрил весь генштаб. И вся международная коалиция. И короля не стало. А он был вообще ни при чём.

Потом эта нежданная находка. Я уловил сам запах чьей-то мысли о найденном на дне моря, само возбуждение этого человека, и нашёл его, и всё выяснил, и свёл с принцем обладателей сюрприза из шестидесятых годов...

Принц легко освоился с мыслью о мщении. Моей мыслью. Легко и быстро. И даже способ, который я ему подсказал... Подсказал, шепнул, послал, как сообщение по электронной почте.

Ему очень понравилось. Он не знает меня, но я знаю его. Знаю его лучше, чем он себя. И я берегу его, как берегу себя, как охраняю свой план.

И процесс идёт. И осталось всего три дня. И я увижу, как костром запылает этот жуткий мир.

Нет, Аллах ничего не делает просто так. Пришло время большой чистки. Так уже бывало не раз в Истории, и каждый раз нужен был тот, кто поможет воле Всевышнего исполниться. Что же, в этот раз выбран я.

Вот, опять. Они не знают устали. Я почти всех их чувствую и вижу. Вот снова они подбираются к нашим стенам, стенам, воздвигнутым мной. Они бродят вокруг, они бросают внутрь разные предметы, они пытаются пошатнуть, разрушить стену. Нет, никто не сможет проникнуть вовнутрь ДО того, как всё случится. А ПОСЛЕ это уже не будет иметь никакого значения.

Вот только есть там ОДИН. Я не вижу его, но я его чувствую. И он меня пугает. Он меня удивляет. С таким я ещё не сталкивался. Это какая-то огромная мрачная сила, как мрачная туча перед пыльной бурей. Чёрная, свинцово - чёрная. ОН где-то там, рядом с ними. ОН среди них. Кто он? Я не знаю, и, надеюсь, мне не придётся его узнать...

Кто он? На чьей стороне? Хотя, это неважно. Аллах велел мне сделать так. И я это сделал. И осталось совсем недолго.

Замечательно. Всё идёт замечательно.

Вот, опять пытаются сломать мою стену. Ничего, ничего у вас не выйдет.

И очистительный пожар совсем скоро начнётся, чтобы поглотить всю заразу и плесень, которой оброс мир.

Сонный вальяжный кот шевельнулся на коленях Джафара, и старик с удовольствием погладил его. Кот замурлыкал и снова ушёл в нирвану. Наверное, редкий кот в мире жил так, как теперь живёт новый друг Джафара, питаясь только самым лучшим, самым любимым, самым вкусным.

Не зная ничего, кроме неги и сытости.

Несомненно, этого кота послал Аллах, чтобы помочь Джафару с исполнением своих планов. Планов самого Всевышнего.

То был странный кот, но Джафар не задумывался об этом. Он мог уловить опасность отовсюду, его дар, или проклятие, с которым он родился, и который во время войны вырос до высшей своей степени, до высшей силы, не позволяли никому причинить вреда ни Джафару, ни его подопечному. Он улавливал волны злонамерия из любой точки Земли. Да, пожалуй, и не только Земли.

А кот внушал Джафару только умиротворение и покой, лёжа на его коленях или на специальной кушетке, стоящей у стены белоснежного домика на берегу Залива. Иногда кот принимался обеспокоенно озираться, суетиться, волноваться, но это быстро проходило. Кто его знает, что происходит там, в кошачьей душе...

Джафар ждал. Ждал, пока всё свершится.

Ждал, пока великое возмездие покарает мир своим огненным мечом. Он не боялся умереть. Он уже умирал, и не один раз. Ему не было жалко никого. Никого и ничего. Все, кого он любил, погибли. А теперь пусть мир последует за ними...

Глава двадцать втораяМанька

Наступил ничем не примечательный вторник, совершенно не отличающийся от остальных скучных вторников, каждую неделю наступающих в городке, согласно давно заведённому распорядку.

И для людей, живущих в Александрове, сей вторник так и остался бы замеченным, если бы не кошки. Последующие события сделали Александров центром притяжения новостных каналов, а вторник начинался, как мы и отметили, совершенно буднично.

С утра в кошачьем стане началось ничем не объяснимое возбуждение.

Специальной переписи кошек во Владимирской области, конечно, не проводилось, однако, учитывая, что население этого славного населённого пункта в самом сердце России составляет около пятидесяти семи тысяч человек, то, со всеми возможными поправками, а так же с учётом коэффициента размножения, срока беременности кошек (пятьдесят четыре дня), а также индекса Доу-Джонса (шутка), можем представить, что кошачье население упомянутого города не может быть менее двадцати тысяч особей.

И все эти двадцать тысяч хвостатых (бесхвостых тоже) и усатых созданий начали проявлять совершенно невиданное и необъяснимое беспокойство.

Их хозяева... Стоп, слово это не верное. Давайте определимся сразу. У кошки хозяина быть не может. В обычном, человеческом, смысле. О другом смысле поговорим позже. Ради этого, другого, смысла мы и затеяли всё повествование...

Так вот, у кошки, в принципе, не может быть хозяина. Слишком это независимое и своенравное существо, и, даже подчиняясь чужой воле, кошка делает это только в своих собственных интересах и обязательно задумав что-то наперёд. Причём, кошки - великие стратеги, и комбинации, задуманные ими, не так просто разгадать и просчитать.

У собаки понятие хозяина, напротив, присутствует. Собака предана, дружелюбна, она не может жить без хозяина. Без стаи, без вожака, без руководящей и направляющей руки (или лапы). Совсем как человек...

У кошки может быть только владелец (и то в смысле обычном, человечески - юридическом. В плане, например, наследования кошки. Представляю, как смеётся сама кошка, когда её делят в суде). Спросите у кошки, кто главный в вашем доме? Ну? И кто кому прислуживает, и кто над кем довлеет? Вряд ли её ответ будет сюрпризом, если вы поймёте её ответ...

Так кто чей хозяин?

Поэтому назовём это так.

Сожители и обладатели александровских кошек и котов заметили в своих питомцах признаки неукротимого волнения. До сего момента спокойные кошки вдруг начинали метаться по квартире. Те, кто имел свободный выход на улицу, не медлили им воспользоваться и исчезали из дома. Те же, у кого выхода не было, осаждали окна, мяучили, скреблись в двери, ненадолго затихали, получив звездюлей от владельцев, и снова начинали волноваться. Кто-то даже падал из окон, но, по случаю густой растительности, в которой утопает Александров, а также ещё одной уникальной способности кошек - приземляться на все четыре лапы, - все остались целы.

Даже умудрённые возрастом и отяжелённые центнерами съеденной за долгие годы пищи пожилые коты, которые раньше только и делали, что лежали целыми днями, почувствовали что-то и удивляли людей своим подозрительно беспокойным поведением.

Создавалось ощущение, что по внутреннему кошачьему телеграфу передали сообщение о том, что в городе планируется некое очень важное для кошек событие, и они беспокоились, как бы не пропустить его.

Отчасти, так оно и было.

При этом кошки, оставшиеся дома, как будто ждали вестей от тех, что на воле.

Центром притяжения для кошек стала центральная районная больница. Благо, старинная застройка, бетонный забор с множеством соблазнительных щелей и густая летняя растительность делали наличие множества четвероногих незаметным для бдительных седых охранников, оберегающих вход в больницу. Ну, вы понимаете, что слово «бдительных» надо было брать в кавычки.

Вокруг больницы собралось не менее тысячи - двух кошек, из под каждого куста торчала усатая морда или блестели глаза. То там, то сям периодически раздавался взмяв, когда кошки что-то накоротке делили там, в кустах и тут же успокаивались, поделив делимое...

Для людей нашествие кошек осталось совершенно незамеченным.

Во-первых, как вы, наверняка, заметили, кошки умеют прятаться. Да ещё как! Про эту особенность мы уже говорили, и ещё поговорим.

А, во-вторых, разве солидным вооружённым (и даже невооружённым и не очень солидным) людям есть интерес до каких- то там бродячих кошек, когда происходят такие дела?

А дела разворачивались странные. Помимо полчища кошек, остающихся невидимыми, больницу окружили не менее десяти чёрных фургонов с весьма серьёзными номерами (не будем перечислять буквенные комбинации, чтобы не выдать военную тайну!). И большинство номеров были столичными. По территории бродили люди, опять же, в чёрном, с витыми белыми проводками за ухом (что, судя по фильмам, выдавало в них агентов спецслужб). Эти люди даже не пытались прятать тяжёлые кобуры, выпирающие из-под пиджаков. Потели, но пиджаков не расстёгивали.

Были люди в камуфляже. Они тоже меряли шагами больничную территорию, пугая наиболее впечатлительных больных.

Были и люди в военной форме. Это не считая людей в форме полицейской.

Что же такого происходит в ранее неприметной районной больнице, тщательно, как кошка в траве, спрятавшейся среди среднерусской растительности?

В самой больнице, конечно, была своя кошка, как и большинстве александровских домов. Безродная, но дружелюбная Манька, принесённая кем-то или сама прибившаяся к кухне ещё лет десять назад.

Основным местом её обитания был, конечно, пищеблок, где поварихи щедро делились с Манькой самыми лакомыми кусочками из нехитрого рациона.

Сколько Манька принесла за это время котят, не ведал никто, поскольку делала она это где-то в старом флигеле, куда нога человека ступала только изредка, и то это была обутая в форменный ботинок нога государственного инспектора, или пожарного, или знойной дамы из санэпидемстанции.

Котята разбегались по территории, заводили собственные семьи, некоторые были уносимы больничным персоналом, в общем, рядом с людьми существовала почти автономная дикая коммуна, никем не замечаемая.

Конечно, присутствие животных в больнице с её санитарными нормами правилами не допускалось, и Маньку, случись она на пути персонала, гнали и шикали, но она и сама знала и соблюдала субординацию, оставаясь незамеченной, когда это требовалось.

Вот и сейчас она осторожно шла по коридору, прижавшись к самой стене, чтобы на неё точно никто не наткнулся. Помните проблему человека-невидимки в городе? Его, конечно, не видно, но в него вполне можно врезаться и остаться очень удивлённым по сему поводу.

Маньку никто не заметил и тогда, когда, воспользовавшись случаем, она проворно проскользнула в палату реанимационного блока. У дверей палаты на древних табуретках сидели двое полицейских, дико скучая и забавляясь телефонами. Из конца коридора на полицейских подозрительно поглядывал человек в чёрном пиджаке, переводя строгий взгляд то на них, то в окно.

В палате было двое.

Почти в унисон пищали мониторы, почти синхронно опускались поршни, позволяя людям дышать.

Они были замотаны бинтами, как мумии, и только многочисленные трубки соединяли их с внешним миром.

Манька осторожно прыгнула сначала на стул, стоящий рядом с одной из кроватей, потом на другой. Посидела, пристально глядя в закрытые глаза лежавших. Понюхала воздух, снова посмотрела. Её вибриссы подрагивали. Закрыла глаза, посидела так. Открыла глаза, спрыгнула со стула, пошла к стене, ведущей в соседнюю палату. Понюхала стену, посмотрела на неё пристально, потом просто вошла в неё...

Что-то говорило ей, что нельзя идти традиционным путём, и Манька воспользовалась одним из древних навыков, просто пройдя через стену в соседнюю палату.

Этот кошачий приём удивителен не только потому, что воспринимается нами как чудо или очень-очень ловкий фокус. Удивителен он, поскольку, судя по мастерству исполнения, развился очень давно. Но люди тогда не жили в бетонных коробках, и совершенно не нужно было тратить столько энергии, чтобы пробиться через стену или дверь, вместо того, чтобы попроситься и войти. Или найти дыру. Наши предки даже двери входные делали с прорезью для кошки в углу. Кроме того, строжайше нельзя заниматься стенохождением, когда кто-то видит. Только тайком, например, пройти через стену и появиться из шкафа. Или из туалета, где кошки пять минут назад точно не было. Может быть, много веков назад КОШКИ жили где-то, где были многоэтажные дома?

Манька понюхала воздух, прислушалась к писку монитора, прыгнула на стул рядом с койкой. Лежащий человек не был укутан бинтами, а выглядел совершенно целым и невредимым...

*********************************************************

Когда я открыл глаза, на стуле перед кроватью сидел Он.

В потёртых джинсах, футболке с надписью The Biggest One. В жёлтых кедах.

Я сразу понял, что это не простой посетитель и, тем более, не полицейский, отчасти, по его странному виду, отчасти - по его взгляду. Казалось бы, ничего особенного, два глаза, как у всех, и вполне себе обычные глаза, но в них было что-то такое, что сразу давало понять, что их обладатель не совсем от мира сего.

Сидящий смотрел на меня с любопытством, очень внимательно и дружелюбно.

- Вы кто?- я приподнялся на локте. И тут же посмотрел, как там снаружи.- Как вы прошли? Там же куча народу на входе.

- О, это пустяки, – голос тоже очень приятный. Я вздрогнул и снова посмотрел на окно в коридор. Нет, никто не слышит этого голоса.

- Не волнуйся, никто нас не услышит и не увидит. Можешь кричать и прыгать на кровати. Можешь даже чем-то туда бросить, не заметят.

- Так кто ты?

- Прежде всего, друг. А зовут меня.... Впрочем, за прошедшие две тысячи лет было придумано немало имён. Да это неважно. Зови меня просто Друг.

- Погоди- погоди. Это, конечно, бред, но разве я не в коме? Могу и побредить немного. Ты - это ОН?

- Скорее, ОН - это я. Да, это был я, ведь ты об этом?

- Стоп. Но этого не может быть.

- Почему? Ах, вот ты о чём!- он весело рассмеялся, задорно, как смеётся очень светлый человек.

А, я разве не сказал? Он чертовски был похож на актёра Уилла Смита в его лучшие годы. Вы поняли, о чём я? Можно сказать, одно лицо.

- Но ты – негр!

- А должен быть кем?

- Ну.... Ведь в книгах и на досках...

- Да, конечно, понял. Опять эти догматы. Редко найдёшь настоящее изображение. Хотя в негритянских кварталах частенько встречается. А как же иначе? Разве ОНИ могли изобразить меня таким, как я есть? А как тогда сделать меня родственником и потомком иудейских знаменитостей и прочих исторических звёзд, нисходящих к самому Адаму? И вообще, в конечном итоге, присвоить себе моё имя? А через моё рождение освятить эту нехитрую вспомогательную функцию, я имею в виду половое размножение....Извини за подробность, но они даже обрезание моё придумали.... Помню, я долго смеялся...

- Стой, так ты что? Вот так и приходил к ним? Вот в этом виде?

- А что? Мне тогда показалось, что это лучший прикид для той чудной жаркой страны. Он, по крайней мере, лучше приспособлен к местному климату. Тем более, напрасно ты думаешь, что я был такой один. В этом густонаселённом городишке к тому моменту собрался такой бурлящий Вавилон, что моё появление уж точно никого не удивило. Нет, конечно, джинсы и футболку я тогда не надевал. Тут уж надо соблюдать приличия.

Увидев моё изумлённое лицо, он снова рассмеялся.

- Вот, это вот у вас в крови! Вот этому учат с детства, даже, наверно, с колыбели. Нет, специально не учат, конечно, но так всё построено, что существо другого цвета вызывает подсознательное раздражение.

- Да нет, я не об этом. Теперь я начинаю понимать, почему ОНИ так восприняли твоё учение! И сделали то, что сделали в итоге.

- Ничего они не восприняли. Испугались, это да. До жути испугались. Ведь то, что рассказал я, делало ненужным, даже вредным, ИХ наличие. Наличие этой позолоченной армии, этих сверкающих полчищ, весь смысл жизни которых – придумывать ритуалы, традиции, догмы, ритуалы для придумывания ритуалов, обманывать, лицемерить. И делать на этом свой гешефт, естественно. И держать толпы в подчинении, в тесном и давнем союзе с государством. И выдумать, будто путь к гармонии с Мирозданием лежит через почти непостижимое познание. Ты не против, если мы пока пойдём в другое место? Это местечко меня удручает. Обещаю, потом верну обратно.

Неуловимый миг, и мы - на берегу моря. Даже, судя по всему, океана. Со всем полагающимся антуражем, взятым, как будто, с открыток или рекламы туристических агентств. Сидим в удобнейших плетёных креслах, в тени широколистной пальмы.

- Надо мной все наши потешаются. А я люблю океан. Более того, скажу я тебе, это ведь редчайшее явление во Вселенной, вот такой уникальный организм. Это ведь не просто масса воды, это сложнейший механизм! Нам нигде не удалось создать ничего подобного, и я питаю слабость к этому творению. Ни разу так же не получилось. То выходит застойная лужа, то получается слишком солёно, то вообще как-то гнусно и грязно. На вашей планете множество результатов наших неудачных экспериментов. Останемся здесь? Или тебе не по душе?

- Конечно,- я просто захлёбывался от странной информации, втекающей в меня через все органы восприятия. Кроме того, мне продолжало казаться, что всё это - не сон. Или не совсем сон.

- Да, так вот. Кто-то, конечно, услышал. Другой поверил, третий попытался воплотить в жизнь. И, главное, убедился на себе, что я был прав! Но четвёртый – врубился в тему, как говорят у вас, монетизировал её и начал на этом недурно зарабатывать. А предыдущих трёх объявил еретиками и призвал сжечь на костре. Или повесить. Или распять. Особенно - распять. Люди очень изобретательны насчёт методов казни.

И вышло как всегда. Как всегда происходит среди людей. А на самом деле всё так просто и ясно. Настолько понятно, что не требует даже умственных усилий, чтобы принять это. Это потом я понял, что именно простота отпугнула большинство. Не может всё быть так просто, считает человек! А как же ритуалы, обряды, звон и барабанный бой? Как же без бубнов, аллегорических жестов, костров и хоругвей? Без воды, золота, серебра, культовых сооружений и песнопений? Особенно - хоровых песнопений? Без армии жрецов, которые одни только знают, КАК надо общаться с Вечностью? И что надо сделать, чтобы тебя услышали. Без их участия - точно не услышат, ведь надо знать, КАК! И Мироздание обязано иметь образ. Фигуру, рост, вес, бороду, крылья, форменную одежду... Чёткий, понятный, самое главное – устрашающий. Чтобы боялись. А куда же без страха? Какое государство или религию построишь БЕЗ страха?

Многие задаются вопросом, почему я выбрал именно этих двенадцать. Разве нельзя было опереться на людей учёных, образованных, воспитанных? Нет, отвечу я, как отвечал уже множество раз. В сознание учёных и образованных никогда не проникнет такое простое Знание. Знание, которое было всегда, которое было дано человеку изначально, но потерялось со временем.

Образованный человек сразу обопрётся на свой бесценный опыт, на опыт предыдущих поколений, на предания, легенды, традиции, обычаи, научные труды. Вспомнит всё, что было сказано по этому поводу на протяжении веков. Кстати, ты знаешь, сколько было издано томов, в которых излагалось и толковалось то, что я пытался рассказать? Мы посчитали. Порядка пяти миллиардов! Это совершенно не считая разного рода брошюр и рекламных листков всяческих Свидетелей того-сего! Из десятка слов - пять миллиардов томов! Хорошо хоть, что они были сделаны не из камня. И периодически горели и разлагались...

А сколько охотников разъяснить, растолковать, решив, что вот именно он, именно вот с этой стороны, наконец-то, увидел всё совершенно верно. И им удалось так всё запутать, что теперь человек ещё дальше от Истины, чем был тогда. А Истина потонула под тоннами толкований, видений, предсказаний, пророчеств, лжепророчеств, посланий, постановлений, ритуальных книг...

Есть, правда, один настоящий толкователь. Кажется, Светогор. Но никогда не издавался и, скажу тебе честно, мы сами не можем его найти...

- Есть? Или был? Я, вроде, что-то о нём слышал.

- В том - то и дело, что ЕСТЬ. Но он – не из нас.

Так вот, с образованным человеком всегда труднее. Но выяснилось, что чудовищно, невыносимо, необъяснимо трудно даже с пастухами и рыбаками. Рыбак ближе всего к тайнам мироздания, твой промысел подчиняется множеству естественных законов, и, казалось, должен сразу всё понять. Однако, и для них простота оказалась сложнее и непонятнее тригонометрической функции.

- Прости, наверно, воспоминание неприятное, но ведь всё кончилось так, как рассказывается в источниках? В канонических источниках.

- Да, почти. Это, конечно, была гадкая вещь, но мне было нужно понять, положит ли кто- нибудь этому конец? Хоть один из тех, кто клялся в верности и любви? После всех стараний и усилия? Кто-то вмешается, хоть один... До последнего ждал и надеялся. Увы. Ни одного семени не взошло. А какие, кажется, были должны быть побеги! Какие ростки!

А потом было только очень больно. Физически, конечно, – тоже. И толпа, призывающая к распятию.... Состоящая в большинстве своём из тех, кто был исцелён. И они ещё утверждают, что я скоро вернусь....

- Но говорят, что ты сам приказал им... Ученикам. И они не вмешивались.

- Конечно, а что теперь ОНИ могут сказать... Люди умеют подгонять желаемое под действительное. Этому мастерству много веков!

Но об этом можно и позже, хотя у Вечности времени без конца, а мы никуда не спешим. Но не хочу перегружать твои мозги, ты к этому не готов. Пока.

Я ведь что к тебе пришёл...

И всё, что казалось мне странным и сложным ДО этого момента, превратилось в простоте и ясности своей в первую страницу букваря, а всё услышанное дальше....

Впрочем, продолжим в следующей главе, чтобы не перегружать мыслительные органы читателя и самого автора...

Глава двадцать третьяВначале был Разум

Разум как искра, сверкнувшая в ночи. Разум как светильник, выхватывающий из Тьмы узкую полоску.

Где и когда зародился Разум, никто не знает. Верить легендам и преданиям - дело неблагодарное, лучше считать, что Он был всегда.

Нормальное состояние Вселенной - это энтропия, Хаос, Тьма. Такой Она родилась, к такому состоянию стремится каждый её уголок. Энтропия постоянно старается захватить всё доступное пространство.

Росток Разума раним и уязвим. Как жалкий огонёк свечи в ветреную ночь, он мерцает, пляшет, и, чаще всего, гаснет под порывом неумолимой стихии. И снова воцаряется Тьма.

Побеги Хаоса не требуют даже полива, произрастая везде и, словно придорожный сорняк, быстро и неумолимо подавляя всякие иные всходы.

Кто первый придумал взращивать Разум, а затем начал это делать, - тоже неизвестно.

Наверное, это был кто-то из нас, хотя откуда появились мы, если не наши Создатели?

Древняя иудейская легенда о создании человека, как это ни странно, имеет исторические корни.

Конечно, всё было совсем не так. Древние сказочники ведь представить себе не могли, что будет с генетическим кодом потомков этих двоих перволюдей. Поскольку скрещиваться они будут исключительно друг с другом. Даже учёные вашего времени признали, что в этом случае полное и неминуемое вырождение произойдёт поколений через пять.

Таковых пар было создано семьдесят семь. Семьдесят семь Адамов и семьдесят семь Ев нового мира. Почему именно это количество?

Было посчитано, что именно такое число пар обеспечит качественное скрещивание генов и их необходимое сочетание, до достижения человечеством нужной цифры, примерно в три миллиона особей.

И снова отчего такое число? Для данной планеты такое количество было признано разумным и достаточным.

Ваша планета – явление уникальное. Дело в том, что она изначально была достаточно редким образованием, поскольку рождалась в неповторимых условиях, попав при формировании в поле огромной синей звезды.

Конечно, пришлось приложить немало усилий, но то, что получилось в итоге, идеально подходило для Посева.

После создания нового мира мы всегда наблюдаем за тем, что происходит на поверхности и под ней, предоставляя эволюции действовать в нужном направлении. И ждём, когда появится нужный нам организм.

Во многих мирах, даже в большинстве миров, не получается ничего. Проходят миллиарды лет (я буду оперировать вашими цифрами, поскольку наши не дадут понимания), а на планете не образуется ничего, кроме ничтожных козявок. Большинство миров так и не выходят из стадии бактерий и простейших микроорганизмов, десятая часть порождает позвоночных и только, возможно, тысячная часть новых планет доходит до уровня высших животных.

Мы, конечно, помогаем эволюции, там, где это возможно, но в большинстве случаев, предоставляем организмам развиваться так, как необходимо.

Необходимо для существования на ИХ планете.

Существует целый ряд сложнейших условий, которые не позволяют взрастить Разум, скажем, в камне. Какой, казалось бы, соблазн. Камней много, и они вечны. Или в птице. Нет, Разум - растение нежное, как я уже говорил, и носитель его должен быть достаточно приспособлен к жизни на планете и, кроме того, невероятно сложно устроен по сравнению с другими.

В случае вашей планеты, удача была на нашей стороне.

За несколько миллиардов лет эволюция прошла путь от простейших организмов до высших животных, которых вы называете человекообразными обезьянами. Именно эта форма является идеальной для жизни, и именно она в итоге развивается на всех планетах с подобными вашей условиями.

Это был очень быстрый путь, в историческом плане, конечно. В немалой степени, его ускорению способствовали земные недра.

Огромное, по сравнению с иными мирами, содержание радиоактивных элементов в земной коре привело к ускорению нужных мутаций и, в итоге, к нужному результату.

Каждая новая форма жизни, будь то насекомое, растение или животное, начинало немедленно развиваться, мутировать и эволюционировать. Скажу сразу, такой уникальный мир мы видели в первый раз.

Неповторимое сочетание условий, которого нет больше нигде, по крайней мере, в обозримой Вселенной.

- Вы создаёте миры? Так вы - Боги?

- Да, мы создаём Миры, мы взращиваем Разум, но мы - не Боги. Конечно, вы привыкли именно к такому эпитету, но что, по-вашему, Бог? Существо, которое заведомо сильнее даже сильнейших из людей. Умнее, разумнее и может вершить судьбы других. Так?

- Отчасти, да. И ещё множество всего другого.

- О, нет, не множество, так, некоторые частности. Мы прекрасно знакомы с вашей религиозной литературой и её основными постулатами. Кстати, религия возникает только в тех мирах, которые, как и ваш, начали развиваться не в том направлении. И утратили Смысл.

Но вернусь к нашим подопечным. Задачей этих семидесяти семи пар было развитие и совершенствование. Да, конечно, и размножение тоже, но размножение рассчитанное, планомерное и разумное. Только до определённого предела, когда животный процесс должен был замениться процессом развития потомства вне организмов. И стать ещё более совершенным, чем родительский организм. В процессе заселения планеты, каждое новое существо должно было получить росток Разума. И продолжить развитие. Срок жизни первых людей был рассчитан примерно на шестьсот ваших лет. Человеческий организм практически не имеет срока годности, естественно, при должном с ним обращении. Это же совершеннейшая машина! Способная получить энергию из чего угодно, из любой пищи, даже из солнечного света, воздуха и воды! Способная выжить почти в любом климате и любой температуре! И, кроме того, идеально подходящая для взращивания Разума.

Он замолчал, печально глядя в океан. Да, именно так, он смотрел не НА океан, а вглубь его, грустно вздыхая.

- Мы даже не можем сказать, ЧТО именно пошло не так...

- Обезьяний ген?

- Ты уже знаешь? Ах, да, ты ведь тоже прошёл некий путь. Да, мы назвали его так. С самого начала и по сей день в человеке существовало и существует два начала, так уж вы построены. Животное, которое идеально приспособлено к жизни на планете, может постоять за себя физически, яростно, агрессивно, сильно, обладает всеми качествами иных представителей животного мира. Безудержно в размножении, битвах и плотских удовольствиях. Умеет переваривать любую пищу и получать из неё энергию для жизни и развития.

И вторая сторона. Человек. И вот тут всё сложно. Ведь задачей Человека является понять и принять наличие всех животных устремлений и страстей, уяснить, что в нём это есть, и регулировать их. И бороться с ними. И побеждать. И склонять чашу весов в сторону Человека, постепенно побеждая Животное.

- А зачем? Это не мой вопрос, его задают тысячи лет, но я присоединюсь.

- Вот! Вот то, что и стало камнем преткновения и, в итоге, почти погубило отличное начало! Ведь как было задумано: человек несёт в себе искру Разума, своими поступками всё более и более отдаляется от животного, растит эту Искру, энергия роста поступает напрямую в амбары Мироздания, назову это так, для ясности, а взамен Человек получает ещё больше энергии для дальнейшего роста. Человек создаёт, изобретает, развивается, совершенствуется, становясь всё более и более важным и ценным для Мироздания. И живёт Человек столько, сколько в силах быть носителем Разума. А это - почти вечность. Первые люди жили по семьсот - восемьсот лет, и, описывая ветхозаветных пророков, ваши книги почти не лукавят в отношении количества прожитых ими лет.

Может ли человек обойтись совсем без животного начала? Нет.

Это всё равно как отключить болевой рефлекс. Как хорошо, кажется, - не болит, совсем нет боли, хоть режь на части. В исключительных случаях может пригодиться, и среди первичных навыков Человека было такое умение, но постоянно пользоваться этим нельзя - есть опасность не заметить серьёзные проблемы в организме.

Кроме того, большинство механизмов в ваших телах построены на автоматизме. Нервная регуляция, пищеварение, рефлексы - всё это автоматика, приспособленная, опять же, для выживания. Даже когда человек управляет, скажем, процессом регенерации или роста, стоит ему ослабить внимание, как процесс возвращается к автоматике.

- Управляет регенерацией?

- Конечно. Это лишь один из навыков, которые должны были развиться вместе с развитием Разума. Это то, что нельзя вырастить в животном, это растёт только в Человеке!

И все эти навыки обязаны были быть у всех представителей человеческого рода. Но, повторюсь, всё пошло не так.

******************************************

Перед глазами, на фоне Океана, снова проносились картины прекрасных городов, рослых сильных людей, мостов, дворцов, загадочных механизмов...

Шли тысячи, миллионы, миллиарды лет, они перекрещивались и смешивались, они взбалтывались во вселенской стиральной машине, мелькали Миры, картины накладывались одна на другую, а Он смотрел и смотрел, и становился всё грустнее и грустнее.

- Меня все отговаривали. Совет даже напрямую запретил мне делать это. После предыдущих попыток, когда мы уничтожали всё живое и старались вырастить его вновь. Учтя, казалось бы, прежние ошибки, перестроив код, исключив саму возможность обезьяньего гена...

Мы брали и другие организмы. Много надежд внушали, например, дельфины. И в их отношении мы добились определённых успехов. Некоторые ваши учёные уже поняли, что у дельфинов существует своя, собственная, цивилизация, но вашим мирам не пересечься. Никогда. Вы можете понимать друг друга, причём, дельфины понимают людей гораздо лучше, чем люди дельфинов, но не более того.

Дельфина можно было сделать разумным, но его ограничивала среда. Да он практически разумен, только для Посева не годится.

Мы пробовали снова и снова. Опять и опять. И каждый раз получалось одно и то же.

Посеянные ростки, на которые мы так надеялись, снова забивались сорняком. И, появившись на планете в очередной раз, мы видели всё то же самое - двуногие животные завладевали миром...

- Сколько же было попыток?

- До моего последнего прихода - двенадцать. Нам более не дали разрешения на продолжение эксперимента.

У меня была своя теория. Мне казалось, что до сих пор никто не пытался разъяснить. Просто и доступно рассказать, в чём дело и что надо делать. И я решился. Напрямую нарушив запрет. Мне казалось, что после удачного исхода, никто не осмелится осудить меня...

Ведь всё так просто. Всё до гениального просто и доступно.

Есть Мироздание. И есть его Законы. Законы эти многочисленны и сложны для понимания, но доступны для изучения.

Нет никакого злого Бога, говорил я, Бога, который пристально следит за вами днём и ночью. Карающего вас молнией и громом, когда вы нечаянно или нарочно съели в пятницу мясо. Нет даже такого закона, кстати, запрещающего это делать. Всё придумали ваши жрецы.

Не мечтайте о царствии небесном, грядущем после смерти. Нет его там. Вообще ничего нет ПОСЛЕ смерти. ПОСЛЕ - только тлен, разложение и холод. Уйдя - не вернуться.

Царство небесное уже здесь. Оно всегда было здесь. Оно вокруг вас.

Бог любит вас - значит, вы находитесь в гармонии, в великой Гармонии с миром, побеждая энтропию и Хаос в самом себе. Всегда, везде, неустанно побеждая Хаос...

Вы любите Бога - значит, вы стараетесь быть в гармонии с Мирозданием.

Сложно ли быть в Гармонии? Вовсе нет.

Вернее, это я считаю, что не сложно. То, что так просто для нас, оказалось непостижимо сложным для вас.

Я напомнил простые правила. Я на собственном примере показывал, что может Человек, если будет им следовать. Да, это может каждый. Но Человек. А далеко не каждый - Человек...

Эти правила, кстати, уже были в основах ваших мировых религий.

- Заповеди?

- Да, вы их назвали так. Пусть так. Это и азы, и высшая математика, и букварь, и тригонометрия. Конечно, не только они. Важнее понимание механизма Мироздания, который я пытался объяснить.

И что же? Заповеди остались, механизм исчез. Вернее, его скрыли. Закопали, завалили грудами тех самых томов, коих пять миллиардов. И это только в вашей цивилизации. Придумали бездеятельный и приторный рай, ещё более бессмысленный ад, не отдавая себе отчёта, что с точки зрения Мироздания, существование обоих этих учреждений бессмысленно и расточительно. Решили наделить душой каждое двуногое существо, начиная с оплодотворения яйцеклетки, совершенно запутавшись в вопросе, откуда Душа берётся и куда она потом девается, поскольку ада и рая нет.... Насочиняли и ввели тысячи и тысячи законов, правил и ритуалов, без которых нельзя спастись. И всё только для того, чтобы утаить главный секрет... И дать непыльную работу миллионам жрецов...

Заповеди без понимания – ничто.

Ведь что такое законы Мироздания? То же, что вы называете законами природы. Например, закон всемирного тяготения. Предмет поднят, отпущен, предмет падает вниз с ускорением, точно рассчитанным и неизменным.

- Разве могут законы Мироздания работать так же?

- Конечно. Так они и работают. Другой вопрос в том, что вы привыкли делить поступки на хорошие и плохие, поведение на хорошее и плохое, человека воспринимать как хорошего или дурного. А что есть хорошо с точки зрения Мироздания? А что плохо? И так ли просто оценить поступок человека? Простой пример.

Ты идёшь по улице, видишь сидящего оборванного старца со шляпой у ног. В шляпе сиротливо ютятся несколько потёртых монет и одна грязная бумажка скромного достоинства. Скорее всего, положенная туда самим сидельцем для затравки. Ты, даже не думая, бросаешь в шляпу найденную в карманах мелочь и идёшь дальше, уверенный в своём благородстве и грядущем спасении, как учит ваша религия. Казалось бы, в этот момент твоя Искра должна светиться ярче. Увы. Она гаснет. Почему? Потому что, бросив в шляпу монеты, ты оказался на стороне Зла и Хаоса. Поскольку старик этот - вовсе не нищий, а находится, можно сказать, на должности и на рабочем месте. И таких, как он, сотни, и все служат одной мафии, а собранные деньги, в итоге, идут на торговлю наркотиками. И твои несколько монет в долгосрочной перспективе убьют потенциального Носителя.

******************************************

Каждый ли является Носителем Разума?

Отнюдь, нет.

Даётся ли Росток с рождения?

Нет. Носитель выбирается позже. Некоторые получали Росток ближе к концу земной жизни.

Что даёт Росток человеку?

Ощущение гармонии с Мирозданием.

Может ли человек жить БЕЗ Ростка?

Разумеется. Подавляющее, довлеющее большинство не нуждается ни в каком Ростке. Они представляют собой разительный парадокс Мироздания - животное в поведении и Человек в потенциале...

Ваша любимая метафора – микроскоп и забивание гвоздей...

***********************************************

Смотрите, как всё просто, говорил я. Погляди. Вот ты, вот два существа в тебе. Одно - это зверь. Второе - Человек. И нет ни ада, ни рая, ни ангелов, ни архангелов, ни чёрта, ни рогов его. Ни бесов, ни пророков, ни котлов, ни райских кущ.

Есть только ТЫ. И в тебе заключён весь ваш мир. И не только ваш, а все Миры, когда либо созданные.

И искушает тебя не Сатана, а ты сам. Твоё второе, а для некоторых первое, Я.

Стань открытым для Мироздания, борись с животным в себе, и ты получишь Искру. Ты получишь Росток. И Росток даст тебе всё.

А что он даст? Спрашивали меня рыбаки и плотники, мытари и фарисеи, нищие и богатые. Это будет приятно?

Нет, это не будет приятно физически. Это работа, это испытание, это служение. Это постоянный отказ в самом приятном. Приятном, с точки зрения животного.

Тогда зачем это нужно? Если я могу выпить вина, полюбить женщину, набить пузо, и буду счастлив?

Это не то счастье, которое ты можешь получить.

А что в ТВОЁМ счастье привлекательного? Его можно пощупать? Вот мой новый шёлковый хитон - его можно потрогать, его можно надеть. Он сияет багрянцем, он хорош, и все мне завидуют. А вот это мой дом, равному которому нет в городе. Вот это – настоящее счастье.

Счастлив ли ты? - спрашивал я его. Это ли Счастье?

Не знаю, но мне ПРИЯТНО...

Ты можешь жить вечно, говорил я.

А мои наложницы тоже будут жить вечно? А мои дети? А мои внуки? Правнуки?

Тебе не потребуются ни дети, ни внуки, ни наложницы. Ты будешь жить, скользя сквозь века и не подчиняясь течению времени.

А зачем? Что это МНЕ даст?

Ты сможешь многое, то, что не может никто, а могут уметь все. Я же показывал тебе.

Да, в этом есть что-то занятное, но так ли это мне нужно?

Ты не хочешь ходить по воде и жить вечно?

А зачем? Ты ведь не можешь сделать, чтобы мои дети, внуки и наложницы жили вечно, вместе со мной?

Нет, но тебе этого не потребуется.

Опять ты за своё! Но мне именно ЭТО и нужно! А ещё одежда, сандалии, скот, повозки, одна из них на выезд, рабы, амбары, земля, золото, серебро, специи! Вот тогда я буду счастлив! А ты иди стороной, не смущай умов хороших людей...

*********************************************

Вот и всё. Вот и вся история.

Конечно, до сих пор появляются отдельные Носители, до сих пор мы находим единичных особей, способных нести Росток. Но их становится всё меньше и меньше. Потому всё снова пришло к необходимости Выбора...

- Так мы - просто огород? Для выращивания Разума?

- Если простыми словами, то да.

Среди посеянных растений всегда есть разные экземпляры. С разной жизненной силой, с разным потенциалом, с разной, назовём это так, волей к жизни. Выживают не все всходы, ещё меньше доходит до стадии взрослого растения, и ещё меньше растений дают плоды.

Так же, как Солнце даёт растению, которое тянется к нему стремительнее всех, больше своего света, своей энергии, своей любви, так и Мироздание даёт Носителю Разума всё, что ему необходимо.

Солнце вообще столь явная метафора, что только путём огромных усилий можно не замечать её. Не замечать прямой аналогии, о которой я пытался рассказать.

Вот взять ваших жрецов. Вы с самого рождения уверены, благодаря им самим, что общение с Мирозданием, с Богом, с Создателем, как ты его ни назови, возможно только при помощи посредника. Специально обученного, должным образом облачённого, с дипломом о специальном образовании. Знающего то, что неизвестно никому из презреваемых им мирян.

Скажи, разве для общения с Солнцем тебе нужны посредники? Разве для получения солнечной энергии тебе нужны ритуалы? Нужны ли растению заклинания, бубны и миллионы корявых букв, чтобы принять Солнце?

*************************************************

- Скажи, а при чём здесь, вообще, я?

- Это очень интересный вопрос. Но я отвечу позже.

- А при чём здесь кошки?

- О, это совершенно другая история. Скажу тебе только, что эволюция их не создавала. И мы их не конструировали.

- А откуда они взялись?

- Боюсь тебе даже об этом говорить...

****************************************************

- Ты считаешь, этот мир должен погибнуть?

- Выбор за тобой, но моё мнение - НЕТ.

- Несмотря на то, что всё зашло в тупик?

- Да, человечество в тупике, но ведь есть ещё ростки. Жалкие, ничтожные, но есть. А я считаю, в отличие от моих коллег, что стоит бороться даже за одну Искру, если ей удалось прижиться. И, пока она есть, нельзя уничтожать всё.

И, пока светит хоть одна свеча, Ночь не захватит весь мир.

И есть надежда, что одна Искра согреет новую почву, и станет возможно посеять ещё одну, две, три. Их никогда не были миллиарды. Да их и не может быть миллиарды. Мы подготовили, как я и говорил, три миллиона Искр. Но ни разу в Истории не было случая использования их всех. Даже половины. Даже трети...

- Но выбирать должен я?

- Так случилось. Одиннадцать раз кто-то должен был делать выбор. И одиннадцать раз, одиннадцать разных людей стояли перед дилеммой И делали выбор. И он всегда был един. Каждый миллиард лет они выбирали одно. И каждый раз мы пробовали снова, а один из вас неизбежно уничтожал всё...

- Но почему? Почему, чёрт побери? С какой стати? Кто я такой?- я вскочил, уронив стакан с оранжадом на тёплый белоснежный песок. Мой собеседник продолжал задумчиво смотреть в Океан. Кричали чайки.

И ответил он не сразу.

- Хороший вопрос. Скажу тебе только, что и мы этого до конца не знаем. Уникальное сочетание генов, уникальнейшая игра Природы и эволюции. Случайность, неожиданная даже для нас.

К сожалению, я не имею права сказать тебе всего сейчас.

Человеческий мозг только в потенциале может вместить в себя всю Вселенную, но для этого нужна тренировка.

Твой мозг отличен от человеческого, но перегружать его я не могу.

Сейчас мы должны вернуться.

А ты – выбрать. Как просто - один из двух вариантов.

Только запомни. И не забывай.

Ты - КОШАЧИЙ ЦАРЬ....

Кричали чайки...

И всё исчезло...

Послесловие к книге первой

Конец... (такие здоровенные стилизованные буквы на чёрном фоне...)

Уже? Да ладно, ты гонишь!

Сколько бы человек ни прожил, вряд ли на смертном одре ему придёт в голову мысль: «Ну, пожил я на этом свете изрядно. Даже много. Пожалуй, хватит....Поехали....Эй, ты где, костлявая? Сколько тебя ждать?»

Нет, это не может быть конец! Ведь столько ещё запланировано! Ведь столько задумано и не осуществлено!

Ведь должны же мы разобраться...

****************************************************************************

При чём здесь вообще кошки?

Что стало с Татьяной и Сергеем?

Кто и, главное, зачем убил родителей Макса?

А, кстати, там где-то ещё незримо присутствует его брат со своим семейством. Появится ли он среди действующих лиц? (вот дёрнул чёрт приплести брата, теперь его надо как-то описывать...)

Товарищ полковник и майор.... Тоже ведь ребята непростые и себе на уме.

А фантастический заповедник майора? Это вообще учреждение, вызывающее множество вопросов и море удивления...

Кто и почему преследует Макса Котова с завидной настойчивостью и непременно хочет прикончить? Или не хочет? Или не Макса?

Осуществит ли восточный злодей свои планы? (предполагаю, что нет, миру должен бы прийти кирдык, но ведь я пишу это ДО описываемых событий, и всё ещё возможно. Особенно в нынешнее наступившее странное время, в марте две тысячи двадцать второго...) Вы тоже подумали о принце? Забыв про его умелого кукловода?

А, может, не такой уж он и злодей? А просто рука Бога?... И просто уже пора сделать то, что им задумано?

Как же, на самом деле, устроено Мироздание? (во, загнул!)

Что есть (или будет) после того, что мы привыкли называть смертью? (кончиной, уходом в мир иной и прочее, и прочее. Эпитетов придумано - не счесть). И так ли она обязательна, как мы привыкли думать? А откуда она вообще взялась?

Вот, вспомнил ещё! Что за загадочный ключ до сих пор лежит в кармане Макса? Или уже не в кармане? Раз ружьё, висящее на стене в начале пьесы, должно рано или поздно выстрелить, то такая практичная вещь, как ключ, должна что-то открыть? А иначе, зачем автор его туда поместил?

И кто такой Светогор, незримо появляющийся то здесь, то там? Со своими изречениями и нестандартным взглядом на жизнь?

Да, а что будет с Андреем, агентом 1307, переехавшим в кота? С него всё началось, но что с ним станется дальше? И с его другом, Призраком, составившим ему невесёлую компанию...

Да, и с тем предателем, спалившим нашу разведку на Ближнем Востоке...

А кто такой, всё же, Макс Котов? И, главное, ЗАЧЕМ он? И ОТКУДА?

А ЗАЧЕМ каждый из нас?

Кошачий царь, вроде, появился под самый занавес, но что это значит?

Уффф. И это ведь ещё не всё, что должно (как мне кажется) попасть в повествование.

************************************************************************

Если ты думаешь, дорогой читатель, что автор уже знает ответы на эти вопросы, и решил просто сделать запланированный перерыв и охладить раскалённую клавиатуру, предавшись безделью и праздности, заодно поиздевавшись над доверившимся ему читателем, то ты ошибаешься.

Автор пока понятия не имеет, чем всё завершится. Как не имел понятия, начиная сей труд, во что всё развернётся и какие разнокалиберные скелеты повалятся из пыльных шкафов... (Вообще-то, это должна была быть небольшая повесть. С понятным и предсказуемым финалом.)

Но персонажи, долго дремавшие и терпеливо ждавшие на задворках сознания, расталкивая и пиная друг друга, стали появляться на сцене.... И всё завертелось...

И теперь автору приходится выполнять роль художественного руководителя театра с весьма и весьма скандальной и своенравной труппой, в которой каждый хочет играть Гамлета (и что он им всем сдался), но «кушать подано» сказать некому...

****************************************************************************

И при чём здесь, чёрт их побери, КОШКИ???

Будем выяснять вместе.

До очень скорой неминуемой встречи!

Макс Димур

13 марта 2022 года