Глава 4: По крупицам
«Ничего не получается, ничего не выходит!» мысленно кричит Лина, глядя на пустой лист бумаги. У неё нет прошлого, она не может написать его на бумаге, она не может зарисовать его! Что она вообще может?
Девушка разрывает этот ненавистный клочок бумаги, разбрасывая его по комнате, будто это приносит облегчение. Старается делать как можно тише, чтобы её не услышала Келли, как ни как, время около трех часов утра.
«Стоило ей дать мне совет, так я стала забывать все сны!» запускает руки в волосы. «Кто издевается надо мной? Мозг, почему ты подводишь меня именно сейчас?!»
Тяжёлый и рваный вдох. Её стол освещает настольная лампа, лампочку которой Лина выкрасила в синий цвет при покупке.
«Вдох, выдох. Может быть утром вспомню!»
Пытается убедить себя, дать ложную надежду. Все её сны сейчас ускользают, как песок сквозь пальцы. За что-то может и удаётся зацепиться, но это лишь крупинка того, что можно увидеть.
Лина откидывает одеяло, вновь ложится. Свет потух, лучи вывески, что стоит напротив, светит в комнату. А через окно, находящееся рядом с кроватью, можно увидеть звезды, которые сегодня ярче обычного, Луну. У соседей сверху снова плачет ребёнок, кто-то за стеной трахается, внизу сработала машинная сигнализация и никто не думает её выключать.
Лина лежит с открытыми глазами, сложив руки на животе. Просто смотрит на белый потолок, а в голове нет никаких мыслей, нет тревог. В какой-то момент у неё выключились все эмоции, кажется, что и чувства.
«Плевать, вспомню или нет. Главное, что рядом со мной надёжный человек»
***
Она стоит за дверью, пытается разобрать слова, которые сейчас сливаются в один звук. Непонятный ей язык, по интонации получается угадать, что говорят там о чем-то секретном, важном для них.
Большие тёмные коридоры освещают горящие факелы, что висят очень высоко. Бетонная дверь слегка приоткрыта. Лина видит стол, свечи, что стоят на нем, карту. Женскую руку, а вот лица размываются. Будто кто-то специально не даёт ей узнать хотя бы одного человека. Или трудно узнать того, кого ты ни разу не видел?
Мужской голос что-то произносит очень громко, грозно. Такое непонятное, такое страшное. От чего кровь стынет в жилах, от чего ноги становится ватными. Лине приходится оперется рукой о стену и первое, что она замечает — цвет. Вернее цвет кожи её собственной руки! Она тёмная! И тут же забывает об этом.
Девушка отшатывается от щели в двери, пятиться назад. Тяжело дышит, дыхание сбивчивое. Всё вокруг плывет, хочется кричать. Кричать всем об услышанной информации. Она нервно оглядывается по сторонам, прижимается к стене. Её мир рухнул прямо сейчас.
Пытается взять себя в руки, закрывает рот, подавляя истерику, что рвется наружу. Она бредет по незнакомым коридорам, пытается сбежать от реальности, сбежать от услышанного.
***
Лина проводит рукой по волосам. Её кожа все ещё белая. Эта мысль не даёт покоя. Во сне была тёмной, она отлично запомнила. Может быть, это была не она? Или Лина видит чужую жизнь во снах? Тогда это мистика какая-то! Кем надо быть, чтобы проживать чужую жизнь? Актёром?
«А вдруг я была актрисой? Да, точно! И это было гримом!» и на душе такое облегчение. Она вспомнила! Вспомнила!
«Всё, что я сейчас вижу — мои роли!» это не её реальная жизнь, это воспоминания. Но следом идёт другая мысль.
«Почему меня тогда никто не узнает? Да я просто постоянно была в гриме!»
Но рассказать об этом Келли она не решается. Вдруг та сочтет её сумасшедшей? Проще пока говорить об амнезии. Сначала она все выяснит про себя, а потом расскажет Келли.
Лина берет в руки подводку, осторожно снимает колпачок. Стоит ли рисовать стрелки? Вдруг не получится, или, как обычно, одна выйдет самой идеальной стрелкой на свете, а со второй она будет ловить истерики.
— Боюсь, ты опаздаешь, — Келли опирается о дверной косяк в ванной. Руки скрещены, с интересом смотрит на девушку.
— Я обязана их нарисовать! — в её глазах решимость. — Это война, Келли! — она старается вложить в слова как можно больше серьёзности.
— В которой ты проиграешь. Стрелки слишком коварны, — хмурится, но не может сдержать улыбки. Такой доброй, искренней.
— Вот увидим, — Лина проводит линию возле наружного угла глаза. Она выходит ровной, девушка облегчённо вздыхает. Осталось чуть-чуть, считай самый сложный этап пройден.
Спустя полчаса, кучи слез и истерик, матов на производителей подводок и сотки использованных ватных дисков, на глазах Лины были идеально ровные стрелки.
— Победа за мной! Занесем этот день в календарь! — девушка довольно смотрит на свое отражение в зеркале, принципиально игнорируя налепленный скотч на веках.
— С победой тебя, — Келли смеётся, нервно поглядывая на часы. Девушка протягивает Лине чёрный плащ, — пора выезжать.
***
День на чёртовой работе пролетает незаметно, глаза горят от постоянного втыкания в монитор. С другой стороны — альтернативы нет. Это единственное место, куда Лину взяли без диплома. Ну и к тому же, компьютеры — пока единственное, в чем она ас.
Девушка устало снимает очки, руки тянутся потереть глаза, но она осекается на полпути, вспоминая долгое мучительное утро. Если сейчас хоть один глаз размажется, она проклянет весь мир.
— Ну что, Спенсер, — женщина средних лет кладёт ладонь на плечо Лины. Её тон настороженно дружелюбный, а речь с небольшим акцентом. — Наслышана о твоих подвигах на выходных.
Лина чувствует как сердце пропускает несколько ударов. Её начальница — жена того урода из клуба? Нет, это не может быть правдой! Город такой большой, они не могли пересечься. Никак! Дышать становится труднее, а глаза предательски горят.
«Если меня сейчас уволят, я не знаю как буду смотреть Келли в глаза!» как ни странно, её не пугала мысль о предстоящем увольнении, гораздо страшнее будет рассказать об этом близкому человеку.
— Он сам виноват, — лучшая защита ведь нападение? Или ты их, или они тебя. Лина не знает откуда в голове у неё такая установка, но сейчас она кажется как нельзя кстати.
— Я тебя и не обвиняю, — женщина поправляет съехавшие очки. — Обрати внимание туда, — указывает на свой кабинет с застекленными стенами, где сейчас сидит знакомое лицо...
Мэри залипает в телефоне, не обращая ни на кого внимания. Девушка расположилась на кожаном диванчике, положив ногу на ногу, откинулась на спинку. Её длинные волосы собраны в высокий хвост, а пара прядей челки выпущена.
— Мэри? — Лина с восхищением наблюдает за ней. Красная помада, идеально нанесённые тени, стрелки, колготки в сеточку.
Глядя на Мэри, создаётся ощущение, что смотришь на произведение искусства. Сейчас, при полном параде, с уверенностью в себе, в своих действиях, она выглядит ещё краше, чем той ночью.
Мэри, будто бы услышала шепот, а может быть просто почувствовала, что за ней наблюдают, и подняла глаза. Уголки губ слегка приподнялись.
— Знаете её? — Лина закрывает глаза после этого глупого вопроса. Ну конечно, она знает. Иначе бы сейчас не стояла бы здесь, не говорила о Мэри. — Извините.
— Не извиняйся за свое любопытство, — ободряюще улыбается.
— Спасительница! — гордая походка. Мэри направляется к ней. — Не ожидала тебя снова увидеть!
— Взаимно, Мэри. — тянет руку для рукопожатия. Девушка смотрит на жест с недоумением, а после переводит взгляд на женщину, но та пожимает плечами и спешит удалиться. — Даже не пожмешь?
— Не думаю, что это приемлимо для нас, — подмигивает. — Так ты работаешь в компании? — обводит взглядом помещение.
— Келли помогла. — во избежании лишних вопросов.
— Может где-нибудь посидим? — пытается улыбаться, обножая белые ровные зубы, но не скрывает, эта улыбка не искренняя. — Я знаю, тут есть местечко классное.
***
— Так ты уверена, что не знала Келли раньше? — Мэри размешивает трубочкой шоколадный коктейль.
Девушки устроились за самым дальним столиком, постараясь скрыться от посторонних глаз. В кафе играл лёгкий джаз, громкость была чуть ниже среднего.
Лина чувствует блаженство, неслаждаясь музыкой. Пожалуй, Джаз — одно из немногих направлений в музыке, к которым она прониклась.
— Нет. Она бы мне сказала, — почти удаётся скрыть раздражение. Неужели она сейчас обвиняет Келли в обмане? — К чему такой вопрос?
Мэри откидывается назад, скрещивая руки на груди. Её взгляд кажется проницательным, она смотрит в душу, ищет искренние мотивы. Под таким взором очень трудно соврать.
«Или я себя просто накрутила»
— Она же так тебе помогает. С работой, пустила пожить, поддерживает. Совершенно чужого человека, с чего бы это? — она нарочно выделяет каждое слово, будто бы заставляет задуматься.
— Просто очень хороший человек. Тем более, мы не чужие друг другу, — сейчас. Именно сейчас они не чужие друг другу люди, а тогда... несколько месяцев назад на пляже. Когда они впервые встретились.
Всё кажется таким странным. Мэри, словно провокатор, сеет сомнения. Знала ли Келли раньше её? А что, если по её вине Лина ничего не помнит? Нет, это бред какой-то. Келли слишком добрая, у неё поэтому так много друзей, знакомых, связей. Она всем помогает, потом помогают ей.
— Хорошо. — и Мэри спешит сменить тему на более нейтральную. — Как тебе музыка?
И вновь завязывается разговор ни о чем. О музыке, об актерах, недавно вышедшего сериала на нетфликсе о пришельцах. Мэри рассказывала о своих студенческиэ делах, в то время как Лина не знала что рассказать о себе. Но с Мэри было комфортно.
— Красивая татуировка, — Лина проводит кончиком пальца по коже, по рисунку короны с двумя змеями, что обвивают её. — Что она означает? — переводит взгляд с татуировки на Мэри, на её глаза.
— Не знаю, просто понравилось, — пожимает плечами. Рукав её красного свитера закатан, оголяя предплечье.
— Откуда у тебя эскиз? — хмурится и чуть отсаживается от Мэри, создавая небольшую, но дистанцию. И очень ловко улавливает облегчённый выдох последней.
«Любит личное пространство, похвально»
Лине кажется это таким знакомым. Будто она уже видела это. Где-то на гербе, флаге. Внутри поднимается странное чувство, ощущение паники. Внутренности сводит, сжимает.
— Дома архивы разбирала, нашла свиток. Представляешь? — глаза Мэри загораются. — Там непонятные были слова, но наверху было это. Я сфотографировала и отнесла другу...
И она пустилась в рассказ о том, когда и как набила свою первую татуировку.
—...мама так кричала, когда увидела... Она змей до ужаса боится, — прикрывает рот рукой, скрывая издевательскую ухмылку.
***
Лина в сотый раз проверяет телефон, нервно поглядывая на часы. В парке практически никого нет, разве что хозяева, выгуливающие своих питомцев. Девушка обустроилась на скамейке, находящейся ближе к озеру.
Он опаздывал уже на десять минут и не отправил никакого опознавательного знака, тем самым посеяв в душе сомнения. Вообще это было глупой идеей назначить встречу здесь, в относительно людном месте, да ещё и прийти без Келли. В конце концов, без неё никто с Линой разговаривать не захочет. И эта мысль была отвратительнее всего.
«А вдруг он не придёт вообще?» проводит рукой по лицу, старается глубоко дышать.
«Дура, что я ему скажу?»
С каждой прошедшей секундой сердце билось чаще, волна страха захлестывала её с головой, не позволяя выбраться.
Дуновение ветра заставило Лину надеть куртку. Девушка поежилась, вновь глянув на часы.
15:53
— Спасибо, что подождала, — Брайан появляется внезапно, в тот момент, когда Лина уже встала со скамейки и собиралась уходить. — Популярность она такая, — гордо вздергивает подбородок, нагло улыбается.
Ей так и хочется съездить чем-нибудь тяжёлым по самодовольной ухмылке Брайана, но вовремя сдерживает себя.
— Брайан, — оглядывает сверху вниз. Старается держать все эмоции внутри, при себе, только напряжённые плечи, стиснутые зубы выдают её. — Мне нужна твоя помощь.
— Всем нужна, солнышко, — брезгливо проводит пальцем по поверхности, а затем присаживается на скамейку, — имей ввиду, я здесь из-за Келли, не из-за тебя.
Лина приподнимает бровь, кладёт ногу на ногу. Девушка слегка отодвигается от Брайана, тот опускает голову, челка словно становится шторкой, закрывая глаза. Слышно, как парень пытается подавить смешок.
— Мне плевать. — говорит как можно ровно, без эмоций. Но внутри все гложет её, сомнения принятых ею решений. Вернее решения — не стоило просить о встрече с Брайаном. — У актёров есть база?
Вопрос ставит в тупик. Нужно несколько секунд, чтобы понять о чем спрашивает Лина. Брайан отводит глаза вверх и вправо.
— Солнышко, уточни вопрос. Зачем тебе база?
Глубокий вдох, ноздри расширяются. Пальцами Лина вцепляется в рукова куртки, пытается натянуть на ладони, закрыть себя.
— Просто... — ответ повис в воздухе. Стоит ли быть с ним честной или соврать? Если сказать правду, он же посмеется. А какую ложь тогда использовать? — мне нужно найти там себя, — на одном дыхании проговорила Лина.
— Если бы ты была актрисулькой, то тебя знали бы уже все, просили селфи или автограф. — Брайан опирается на ладонь, что лежит между ним и Линой. — А по новостям крутили, что ты пропала. Но нет, — последнее слово он прошипел как змея. — Ничего из этого не случалось.
— Мне нужна актёрская база. — больше уверенности в голосе. Эх, сейчас бы Мэри ей пригодилась. Более уверенного в себе человека Лина не встречала. — Обещаю, никого грабить не буду.
Брайан скептически окидывает взглядом Лину, а после достаёт телефон и делает пару снимков лица девушки.
— Эй, ты чего?! — вскакивает на ноги, пытается выхватить телефон, но Брайан вовремя отвёл руку.
— Ты альбиноска, солнышко. Поверь, таких как ты мало, точно бы была знаменита. — вновь эта ухмылка.
Внутри что-то закипает, глаза сверкают, а мозг как будто отключается. Пространство вокруг сгущается, вокруг ничего не остаётся, кроме этой чёртовой ухмылки, будь она неладна.
— Но я обещаю посмотреть.
Картинка вновь обретает ясность, все возвращается на свои места. И секундный гнев отступает на задний план.
— Если Келли с Оливером ничего не нашли на тебя, это сделаю я.
— Звучит как угроза, — фыркает девушка, но мысленно благодарит. Словами пока ещё рано, Брайан ничего не сделал, только пообещал.
— Солнышко, ты даже не представляешь, как я умею угрожать.