У каждого своя правда

 — Здравствуйте, я правда и не знаю, нужно ли здесь здороваться. Понимаете, это моя первая и скорее всего последняя исповедь. Все дело в том, что мне просто необходимо с кем-нибудь поделиться.

Тощий паренек лет девятнадцати поправил очки и поежился на скамейке в церкви.

— Вы ведь помните прошлый сентябрь? Ну конечно же, его помнят все.

На самом деле, всё началось намного раньше, лет девятнадцать назад, если быть точным. Третье сентября, для многих этот день просто один из дней в начале осени, для меня же это был ненавистнейший день в году, мой день рождения. Меня, кстати, Роджер зовут, не знаю важно ли это. В общем с самого моего появления на свет и до прошлого сентября я ненавидел этот день всей своей душой, если такова вообще существует, и поверьте эта ненависть была взаимной. Что только не происходило в этот день: меня теряли, забывали сначала в больнице, а потом ещё и в других городах, не однократно избивали, заперли в шкафчике и все в таком духе...а что самое худшее, в этот самый день я понял, что жизнь не справедлива, ей плевать хороший ты человек, или убийца, она выбирает сильнейших или просто тех кому повезло, а остальным только и остаётся, что сгинуть в ближайшей канаве...

Хотя все что я говорил будет неправдой если я скажу, что это уж очень отлечалось от событий в остальные дни моей жизни, но в день рождения, сами понимаете, подобное обиднее всего.

С самого рождения я познал то великое «счастье» быть в семье младшим, в семье где оба родителя беспрерывном работают, а ты сброшен на старшего брата, словно какой-то ненужный мусор. С того самого момента, как я начал осознавать себя как полноценную личность, надо мной издевались, причём весьма ощутимо. Не было месяца, чтобы я не посещал травматолога. Этот урод, бывший моим братом лишь по алгоритму ДНК, развлекался со мной как хотел. Меня сбрасывали с лестницы, запирали в подвале, кладовке, шкафу, отбирали еду и игрушки, рвали книги, в общем делали все, что точно не делают братья.

— Эй, Родж, реши за меня физику!

— Тим, ты же в старшем классе, неужели сам не можешь?

— А тебя некто не спрашивал лягушка! Не хочешь помогать, может тогда захочешь совершить внеплановый полет до первого этажа?!

И тут меня хватают за шкирку и тащат к лестнице.

—Последний шанс Лягушка!

— Отстань! Я все маме расскажу!

— Обратный отчёт! Три! Два! Один! Пуск!

Я качусь кубарём с лестницы на первый этаж.

— Хьюстон, у нас проблемы!

С этими словами мой старший брат уносится в свою комнату, запирая за собой дверь на все замки.

А мне нечего не остаётся, кроме как кричать от боли и обиды. И я кричу.

Тут же прибегает с кабинета мама, расспрашивает, что стряслось, проверяет комнату брата, в которой он якобы мирно кропит над физикой, возвращается и ругает меня, за то, что потратил её рабочее время да ещё и брата оклеветал.

Тим довольно поглядывает, как я иду в свою комнату, отбывать наказание, за то чего не совершал. И так каждый день!

Но это ещё нечего, когда мне исполнилось семь, эта тварь подарила мне коробку дохлых крыс, из-за них меня ещё и отругали, оставили без еды. И это в день рождения!

В школе дела обстояли не лучше, если только не хуже. Весь класс меня ненавидел. Ненавидел за то, что я хорошо уччился, что помнил про домашнее задание, что не играл в футбол и всегда был против прогулов... Но это ещё только пол беды, меня ненавидели учителя, причём абсолютно все, разве что физик относился ко мне терпимо, за вовремя сдаваемые проекты. Все всегда винили во всем меня, ведь если что в школе случилось, по словам моих добрые «друзей», виноват был всегда именно я:

Кто разбил вазу в классе? Конечно Роджер Вайс. Кто-то крадётся вещи в раздевалках? Это, разумеется, Роджер.

И обо всем этом докладывали моим родителям, а они меня разумеется наказывали, не слушая моих оправданий и не разбираясь толком в ситуации, ведь это отнимает их рабочее время, а что может быть важнее?

— Ну вот снова! Сколько можно! Тебе вообще самому то не надоело?

— Но мам!

— Никаких но! Завтра мне придется идти в школу, опять! Я потеряю два часа! Два часа, молодой человек, это вам не просто так! За эти два часа я могла бы составить три отчета! А вместо этого опять буду разгребать твоё дерьмо!

— Но мам, меня вообще в то время в классе не было, я нечего не делал.

— Ах значит по твоему все двенадцать человек, видевших тебя, говорят неправду?

— я правда не делал этого.

— А тогда кто сделал?

— не знаю, я же сказал, меня там не было.

— Хватит врать! Ты наказан! Три недели без компьютера! И из дома не ногой!

— я и так некуда не хожу.

— Хватит там ворчать! Четыре недели!

Так я понял один из законов жизни в человеческом обществе: большинство всегда правы.

Если большинство людей уверены, что Земля плоская, то она плоская, уверены, что палка стреляет, она и будет стрелять, просто потому, что такого мнение большинства. А меньшинство может и правы, но их ни кто не услышит, их же меньше.

Именно в школьные годы я принялся искать единомышленников. Тех, кто пострадал от жизни так же, как я, а может и больше. И я нашел их.

Как оказалось, мир полон такими как я, обиженными и обделенными. По всей Земле творился беспредел. Злой рок не обошел ни одну строну. Ни в одном уголке мира закон не мог справиться с творившимся на улицах.

Насилие, убийства, ограбления.

Богатые могли спокойно восседать на своих ложах, в то время как бедные умирали на улицах от голода. В бедных странах тысячи людей погибали от болезней, просто потому, что лекарство не могли перевести через границу. Люди не могли договориться между собой, и поэтому умирали миллионы. Другие же самовольно убивали друг друга, отстаивая свою точку зрения.

Тогда я понял, не важно кто ты и во что веришь, самое главное быть человеком, вот только людей в нашем мире практически не осталось.

Все мои школьные годы, пробежали в страданиях и унижении.

И все только ухудшилось после смерти Эрика Дордо, моего учителя по физики. Он погиб в автокатастрофе, так нам сказали.

На самом же деле, его сбил пьяный водитель грузовика. Сбил, когда тот переходил дорогу на красный свет. Этот пьянчуга выскочила из неоткуда, сбил кучу людей, и скрылся, как будто его и не было. Этого подонка так и не нашли. Там погибло десять человек, десять хороших человек, у них были свои семьи, друзья, цели в жизни. Всего этого они были лишены, просто потому что какому-то идиоту захотелось прокатиться после выпивки.

Я могу опять сказать то, что это убедило меня, жизнь несправедлива, но это будет ложью.

То, что произошло тогда, убедило меня в том, что жизнь это худшее что могло произойти с нашей планетой, а худшее проявление жизни — это люди.

Я начал строить планы, обыгрывать разные ситуации: Как бы я поступил, если бы у меня был выбор — застрелить убийцу или спасти младенца. Многие люди, спасали бы ребёнка.

Но если задуматься, этот спасённый ребёнок, может стать в будущем кем угодно: ученым, который спасет тысячи людей, или же киллером,который убьет не меньше.

Я бы застрелил убийцу.

И подобные тысячи ситуаций заканчивались одним и тем же, я убивал одного человека, двух, а то и все человечество, во благо его самого.

Я решил во что бы то не стало изменить мир к лучшему, и неважно значило ли это изменить человечество или стереть его с лица Земли.

От подобных мыслей я становился угрюмее и молчаливее, начал прогуливать школу, рисовать сцены убийств, методы убийств. Извечной темой моих докладов стало оружие массового поражения, я часто читал о нем на уроках, начал увлекаться физикой и химией, в практических целях, так сказать.

Подобные перемены моего поведения не могли оставаться незамеченными окружением.

Пожалуй самое обидное в данной ситуации, что это заметили мои учителя, не одноклассники, мне даже родители. Хотя последним, бьюсь об заклад, было плевать вообще на всё, что творилось со мной.

Одноклассники начали меня сторониться, шептать за моей спиной и тыкать в меня пальцем.

— Эй, посмотри, это тот психованный!

— Вы слышали, говорят, он подрался с учителем.

— Да вы что, правда?!

— Сумасшедший! Он точно попадет в тюрьму!

— Он чуть не выберите глаз учительнице математике, за то что она назвала его дураком!

— Да таких как он вообще на электрический стул надо!

Девчонки взволновано вздыхали, парни лишь презрительно косились, но это только в школе, за ее приделами меня не раз избивали.

А эта сатина Тим, ни разу не помог, а еще старший брат называется, пару раз он сам принимал в этом участие, в таких случаях мне доставалось особенно много.

Меня били ногами, били в лицо, щипали. Однажды эти скоты помочились мне на лицо, отобрали портфель с книгами и выбросили его в канаву.

В тот момент я лишь и мог думать об уничтожении всего вокруг.

Я убедился, что уничтожение старого мира — это единственный способ построить новый.

Учителя, недолго думая, поставили меня на учет и отправили к психологу.

Знаете, я всегда думал, что это просто шутят, когда говорят, что психологи — враги воображения.

Тот человек, что занимался со мной несколько раз в неделю, едва ли мог назвать себя психологом, это был просто угрюмый старый человек, которого мало заботили мои россказни. Он давал мне книги, статьи, какие-то свои записи, говорил мне читать их, заучивать, особенно он любил повторять фразу: Веди себя прилично, как все обычные люди.

Очень здорово что вы считаете приличным поведение только обычных людей!

Вот только я считал Это ниже своего достоинства! Даже больше, я попросту не хотел думать о подобном.

Обычные люди убивают друг друга, я не хотел быть, таким как они.

Однако что поделать, уверен, если бы этому старику не понравились мои результаты, я бы загремел в психушку, родители, по-моему, вообще только повода и ждали.

Пришлось выкручиваться, учить все эти глупые записи и строить довольное, счастливое лицо ребенка, ни черта не понимающего в происходящем вокруг. С каждым днем, что я шел против своих убеждений, я все прочнее в них укоренялся, во мне пророс темный корень ненависти к всей жизни.

Как бы противно мне ни было притворятся, тем ни менее такая тактика сработала на раз.

К одиннадцатому классу меня признали адекватным и социальным человеком.

После сдачи экзаменов я получил свой диплом и убежал из этого проклятого здания, гордо именуемого школой!

Я убежал в надежде более никогда не возвращаться туда.

Сейчас, по правде, я не редко туда хожу , теперь это место не кажется мне таким убогим и глупым, а люди, ныне находящиеся там, уже не такие черствые и безжалостные, как мои одноклассники.

Однако я отвлекаюсь.

После окончания школы, я поступил в университет, на физический факультет, учился в направлении физика-ядерщика.

Сразу же после поступления я занялся личным проектом, преподавали только поощряли подобную тягу к знаниям, так что вопросов никто не задавал.

Мой проект, моя компьютерная система, призвана соединить, разрозненные, воображаемыми границами, величественные ядерные потенциалы разных стран.

И всё бы было хорошо, если бы не мои чертовы одногруппники, эти ребята затмевали собой всех моих предыдущих знакомых.

Жестокие, мерзкие, думающий только о себе и своей выгоде. Их только и валновало, как бы списать на контрольной и провести ночь с девушкой с соседней парты.

Но даже среди этого сброда, нашлась одна жемчужина.

Наталья — прекраснейшее, нежное и хрупкое существо.

О как же она была красива!

Я готов был писать ей стихи, посвящать песни, называть в ее честь звезды. И, о чудо она отвечала взаимностью в моих чувствах.

Тогда я был опьянен любовью. Мне наконец начало казаться, что я ошибался, что жизнь всё-таки заслуживает второй шанс. Я уже практически был готов отказаться от своего плана.

Весь этот любовный бред кончился в начале второго курса.

Прекрасный день, последние числа сентября, осень уже вступила в права, но погода все еще стояла летняя. Да и настроение не устало ей.

Когда я увидел эту ужасную сцену, всё во мне перевернулось, что-то в моей душе хрустнуло, надломилось, рассыпалось на мельчайшие осколки.

Моя любимая, милая, нежная Наталья, мой ангел во плоти, сидела на коленях какого-то накаченного урода жадно целуя его в губы, при всех. Он гладил ее за талию, смотрел влюбленно в глаза.

Тогда в первые в жизни я дал волю кулакам, а не мозгам. Не думая ни о чем я кинулся на эту тварь!

Все закончилось плохо для меня, этот гад оказался квотербеком нашей команды, он побил меня, вывихнул запястье. Потом, судьба будто решила, что мне мало досталось, меня вызвали к директору.

Я чуть ли не на коленях молил, что бы меня не отчисляли, попросил прощение у Гарта, нового друга Натальи. Меня не отчислили, но приговорили к общественным работам в библиотеке университета.

Поздно вечером вернувшись в общежитие, я получил письмо по электронной почте, от Натальи.

Я, как сейчас, помню каждое слово:

« Привет, послушай, прости конечно, но ты мне не нравишься и, если честно, никогда не нравился. Мы с подругами решили над тобой подшутить, когда заметили, как ты на меня смотришь. Ну и в общем пошутили, прости. Я люблю Гарта, но надеюсь ты не в обиде и не будешь гнаться за мной с ножом)

В общем прощай и прошу не обижайся.»

Не обижайся? Не обижайся?! Да действительно! Я разбила тебе сердце, но ты не обижайся! Отлично!

Тогда я хотел напрочь забить на учебу и на все остальное в этом мире, но из-за моего наказания этого сделать мне не удалось.

Этот инцидент подстегнул мою работу, я больше не тратил время на общение с этой шлюхой, я больше не тратил время на общении вообще с кем-либо.

И я сделал это! В начале третьего курса, в конце прошлого сентября, я закончил свою систему, труд, можно сказать, всей моей жизни!

Оставалось только опробовать её. Признаюсь честно, я не ожидал, что все сработает с первого раза, но это стало приятным сюрпризом.

А теперь самое главное, то, к чему я так долго вел:

Это был я! Это я начал третью мировую! Это я освободил Землю!

Все это началось через полчаса и три минуты после того, как я закончил настройку моей системы. Я ни на что не надеялся, просто сидел в соц. сетях, листал ленты новостей, как вдруг начали поступать сообщения о запуске ядерных ракет Россией, новости, видео, фото очевидцев - куча разной информации, из которой я выделил для себя лишь то, что все ракеты стартовали одновременно, а это значит, все это не просто совпадение, это моя система!

Она работала и делала свое дело!

Через пять минут после старта российских ракет, Америка ответила запуском своих, опять же одновременно. Затем последовали и другие страны.

Я готовился к этому моменту с малых лет, так что мне не составило труда добраться до загородного дома родителей и спрятаться в бункер, построенный еще моим дедом.

Родителей и брата тогда не было в стране, я знал это, поэтому и активировал устройство именно в сентябре, когда они были в Европе, на отдыхе. Счастливые, тупые люди, им бы только радоваться жизни, без меня.

Я знал, что не смог бы своими руками убить их, они мои близкие, пусть и только по крови, поэтому я предоставил эту честь взрывной волне, радиации и последующей биологической атаке. О ней вы, конечно же, должны тоже помнить. Через несколько дней после «уничтожения» всего ядреного потенциала Земли, в ход пошел биологический.

Тысячи биоинженерных лабораторий одновременно открыли двери, выпуская на волю свои самые опасные разработки. Я знаю как эти очкарики в белых халатах сортируются свою «продукцию». Иначе я бы и не включил бы пункт о БИО-оружии в свою схему. Я выпустил на волю лишь те вирусы, что имели вакцины.

Примерно через 10 — 15 суток я выпустил антивирусы.

Это было потрясающе!

Я практически остался последним человеком на этой чертовой планете!

Но!

Всегда остается одно но, верно?

Я не мог быть уверен, что ни один человек, кроме меня, не пережил вирусную атаку. Третьей фазой моей системы был газ. На поиски этого газа и написание программ для взлома правительственных лабораторийЭ я потратил большую часть времени всей разработки моей системы. Но поверьте, оно того стоило.

Этот газ не просто так стал финальной стадией моей разработки. Это был стерилизующий газ, теперь даже если кто-нибудь из людей выжил, они уже не смогут оставить потомства.

А время сделает свое дело, рано или поздно они всё равно умрут. После гибели последнего человека, Земля наконец-то сможет вздохнуть свободно.

За весь прошедший год я не встретил не одного человека, так что более чем уверен, что мой план сработал безукоризненно.

В этом собственное и вся моя исповедь.

В общем... Это был я!

Это я уничтожил человечество!

Я освободил землю от его гнета!

Надеюсь вы понимаете, святой отец, мне нужно было это хоть кому-то рассказать, прошел уже год с тех пор, как я вообще с кем-либо разговаривал. Я больше не мог хранить всё в себе. Ну теперь мне действительно стало намного легче. Спасибо вам, святой отец.

Роджер покрутил в руках обугленный череп и поставил его на пьедестал, рядом с лежащим у стены полуразрушенной церкви скелетом, в практически сожжённом балахоне священника. Ему и вправду стало легче. По крайней мере исчезло то грызущее чувство вины, за смерть остальных живых представителей земной фауны. Но всё же, это было оправдано жертвой.

Так он считал, и после своей исповеди только убедился в этом.

Роджер не торопясь вышел из церкви и повернув на центральный проспект побрел по нему к огромному зданию.

Если бы у меня нечего не вышло, я бы работал здесь.

Он думал об этом каждый раз, когда проходил тут.

Сейчас от здания остались лишь тени былого величия. Центр здания обвалился, создавая таким образом углубление в самом его сердце.

На самой вершине груды обломков виднелось возвышение, пьедестал, полностью усеянный небрежно раскинутыми книгами.

В самой его середине окруженный грудой небрежно кинутых книг возвышался бетонный трон, чьи размеры могли внушить благоговейный ужас любому, кто увидел бы его. Вылепленный из кусков разных размеров, он выглядел не аккуратно, как разношерстный зверь.

Именно на этот трон и воссел Ричард, его голову ныне венчала медная корона, украшенная колючей проволокой — символ его власти над мертвым миром.

Символом справедливости и свободы над страданиями былого мира.

Ричарда боялись все, все нынешние обитатели его королевства.

Перед ним расступались тени, и пугающие видения не тревожили его мысли.

Завидев его разбегались в разные стороны крысы и тараканы тоже...

Все боялись Короля Армагеддона, и более никто на всей Земле не смел перейти ему дорогу.

Ну что же он точно добился своего...