Опухоль

Снаружи их ждал еще один щлх. Он молча протянул Тнгру какой-то небольшой свиток и ушел, смешавшись с толпой.

Комиссар развернул свиток, пробежался по нему глазами и вздохнул:

— Эх, не успели... Жаль.

— Что не успели? — спросил Пророк.

— Не успел я познакомить тебя со всеми обитателями нашего мира, — ответил Тнгр. — Хозяйка проснулась, и зовет тебя к себе. Я не имею права ей отказать.

— Кто это?

— Это — Невеста жроомов. Невесты, за исключением Дамы Червей, большую часть времени находятся в спячке, ожидая своего Жениха. Время от времени они просыпаются и первым делом спрашивают: «Не пришел ли Истинный Жених?». При отрицательном ответе они готовят Ложную Свадьбу, а при положительном — Истинную.

— Что такое Ложная Свадьба?

— Это то же самое, о чем говорила тебе Дама Червей. Невеста выбирает самого достойного Ложного Жениха из представителей своей избранной расы и спаривается с ним, чтобы продолжить род. После спаривания она ритуально убивает его: никто не должен знать, каково это — переспать с Невестой. Затем она впадает в Брачную Спячку, в ходе которой она вынашивает у себя внутри потомство. Когда оно созреет, она просыпается, рожает, а затем снова впадает в спячку, чтобы восстановить силы. И круг повторяется.

— Интересно... — протянул Пророк. — А Истинного Жениха тоже убивают?

— Никто не знает, — развел руками Тнгр. — Прецедентов не было. Согласно Пророчеству, выбранная тобой Невеста родит от тебя Бога. Думаю, что все остальное на этом фоне теряет всякое значение, и в твоей смерти нет особой необходимости. Впрочем, в жизни тоже.

— Но я ведь не Жених.

— Вот и увидим, — сказал комиссар, беря Пророка за руку. — Невестам виднее, Жених ты или нет. Главное, помни: ты вовсе не обязан давать ответ сразу, и уж тем более ты не обязан жениться сразу после свидания. Они, скорее всего, будут всячески уговаривать тебя и соблазнять, но не поддавайся их чарам: такие серьезные решения нужно принимать на трезвую, чистую, незамутненную голову. Впрочем, не мне тебя учить... Думаю, тебе хватит мудрости поступить правильно.

Пророк молча кивнул.

— Мы идем в Виноградник. Именно там живет Хозяйка.

— В вашем мире растет виноград? — удивился Пророк.

— Да, — кивнул Тнгр. — Не знаю, как в твоем мире, а у нас это — священное растение, которое плодоносит только тогда, когда Хозяйка просыпается ото сна. Оно растет только у нее в саду. Одна виноградинка стоит целое состояние.

— Интересно... — задумчиво сказал Пророк. — У нас виноград обычно стоит очень дешево. Каждый бедняк может позволить себе купить пару гроздей.

— Невероятно! — воскликнул Тнгр. — Воистину, ты пришел к нам из лучшего мира...

— Я бы не был так уверен, — улыбнулся человек.

Через некоторое время они пришли в большую пещеру, потолок которой был усеян светившимися грибами. Грибы светили так ярко, что казалось, будто вся пещера залита настоящим солнечным светом.

Посередине пещеры стоял небольшой, но очень изящный двухэтажный дом, напоминавший по архитектуре французский шато. Вокруг него был разбит сад, усеянный множеством дивных цветов, деревьев и кустов. Стены, окружавшие сад, были густо увиты виноградной лозой, с ветвей которой клонились к земле тяжелые грозди сочных ягод.

Слепой Пророк ощутил невероятный цветочный аромат, глубоко вдохнул полной грудью и сказал:

— Я чувствую запах множества растений из моего родного мира. Как это возможно?

— Невесты умеют творить чудеса, — ответил Тнгр, ведя человека к ажурным воротам. — Мы и сами не знаем, как им это удается. Они окружают себя многими вещами, которые никак не могут существовать в нашем мире без их чудотворной силы.

Он подошел к воротам, достал из сумки ключ и открыл их. Затем он повел Пророка по петляющим дорожкам сада. Через некоторое время он остановился у небольшой беседки на берегу маленького декоративного пруда и сказал:

— Здесь я тебя оставлю. Хозяйка пожелала встретиться с тобой именно в этом месте. Согласно древнему протоколу, во время свидания не должно быть посторонних. Когда я буду нужен, позови меня — и я приду. У меня очень чуткий слух.

— Хорошо, — ответил человек. Тнгр расправил крылья и взлетел к сияющему потолку.

Время шло. Слепой Пророк спокойно стоял на месте и наслаждался дивным ароматом, наполнявшим Виноградник. Вдруг до него донесся приятный, бархатистый, грудной женский голос:

— Как тебе мой сад, дорогой Жених?

Он обернулся на голос, хоть и не мог ничего увидеть. Из зарослей винограда величаво вышла обнаженная полная женщина лет тридцати пяти. В ее облике не было ни одной прямой линии, ни одного острого угла: длинные золотистые волосы плавно, словно ручейки, струились вниз, обтекая круглое румяное лицо с кристально-голубыми глазами, и падали на большую, пышную, обнаженную грудь, едва прикрывая жемчужно-розовые соски. Нижняя половина ее тела была точь-в-точь как у жроомов: небольшой пухлый человеческий животик плавно переходил в толстый, болотно-зеленый, драконоподобный хвост вместо ног.

Рис. 12 - Хозяйка в своих владениях

— Я не вижу его, но запах прекрасен, — ответил Пророк.

— Ах, как жаль, что ты не видишь всего этого великолепия! — томно вздохнула Хозяйка, приблизившись к человеку. — Ты бы сразу понял, какая у тебя богатая и заботливая Невеста, и захотел бы остаться здесь навсегда.

— Богатство меня не волнует, — ответил Пророк.

— Как это — не волнует? — удивилась Невеста. — Но ты ведь живой, а значит, в тебе есть Первородная Жадность.

— Что такое Первородная Жадность?

— Первородная Жадность, — сказала она, заглядывая человеку в слепые глаза, — это первичное свойство живого. Все живое по природе своей жадно, иначе оно бы не было живым.

— Почему же?

— Потому что быть живым — это очень утомительно и затратно, — улыбнулась Хозяйка. — Каждая секундочка существования любого живого существа требует больших затрат энергии, и ее нужно постоянно восполнять. Живое является живым до тех пор, пока оно в состоянии что-то забирать себе из окружающего мира. Это и есть Первородная Жадность — жадность до жизни.

— Но ведь можно брать умеренно, — возразил Пророк, — брать столько, сколько нужно.

— Помилуй, дорогой Жених! — всплеснула руками Невеста. — Зачем же себя ограничивать? Ведь каждое живое существо стремится стать сильнее, здоровее, выше, шире, могущественней! А чтобы расти, нужно приобретать гораздо больше, чем тратить. И все вокруг будут стремиться отнять у тебя все, что ты приобрел! Разве есть смысл не брать, когда можно взять? Копи, пока копится, прячь, пока прячется, береги, пока бережется! Всегда все может пойти не так, всегда могут наступить черные дни. И выживает лишь тот, кто богат, силен и бережлив. Тот, кто умеет приобретать и защищать приобретенное. Хорошему хозяину мыши не страшны... Да и вообще, никто не страшен.

— Как раз наоборот, — ответил человек, — тот, кто накопил много имущества, живет в постоянном страхе того, что его богатство кто-то отнимет. Все угрожает его благополучию, всюду опасности, и он вынужден постоянно быть начеку, затыкая малейшие щели в своих сундуках. Не лучше ли разжать пальцы?

— Твои речи мудры, возлюбленный Жених, — поклонилась Хозяйка, — страх действительно преследует каждого богача. Но разве он обходит бедняков стороной? Все мы боимся, все мы живем в страхе — и богатые, и бедные. Но разве бояться без денег лучше, чем бояться с деньгами? Только мертвецы разжимают свои пальцы, поскольку смерть — противоположность жизни. Смерть — это прекращение приобретения, это — отдавание, разъединение, разложение. Мертвое разлагается на части и растрачивает себя, чтобы живое могло вобрать его в себя. Так замыкается круг: мертвые отдают, живые забирают. Это — благословенная Первородная Жадность жизни, это — сама естественность. Разве ты против естественного хода вещей?

— Это лишь часть естественного хода вещей, но это не окончательная Истина, — сказал Пророк.

Хозяйка нарочито вздохнула:

— До чего же ты упрямый, мой любимый! Позволь мне угостить тебя...

Она взяла Слепого Пророка за руку своей мягкой, пухлой, холеной ладонью и повела его по тропинке к зарослям винограда, покрывавшим высокую стену сада.

— Попробуй, — сказала она, оторвав большую гроздь сочных, спелых ягод и вложив ее в ладонь человека. — Это — виноград. Воплощение всего богатства Вселенной.

Пророк пощупал гроздь руками, оторвал одну ягоду и положил в рот.

— Чувствуешь, как он прекрасен на вкус? — нежно спросила она, мягко коснувшись плеча человека.

— Да, — ответил Пророк, — кажется, я никогда в жизни не ел ничего вкуснее.

— Мне очень приятно это слышать, — тепло улыбнулась Хозяйка. — А знаешь, почему он такой сладкий и сочный?

— Почему? — спросил человек, оторвав еще одну виноградину.

— Потому что он не противится естественному ходу вещей, и следует своей Первородной Жадности. Он жадно впитывает в себя каждый лучик света и каждую капельку воды. И он не растрачивает накопленного богатства попусту: он бурно растет, стремительно захватывая все больше и больше пространства для жизни. Мне вечно приходится обрезать его пышные ветви, иначе они бы давно заполонили весь сад и даже дом. Но я не виню его за это, ведь он просто следует великому закону жизни: чтобы жить, нужно брать. И он вознаграждает меня за мою мудрость своими обильными дарами.

— В твоих словах есть истина, — ответил Пророк, — но ведь природе свойственно не только брать, но и отдавать. Тот же самый виноград, — он оторвал еще одну ягоду и поднес ее к лицу, — отдает приобретенное в виде своих плодов. И люди так же отдают накопленное ими богатство другим людям — например, своим детям. Это тоже естественный ход вещей.

— Ха-ха-ха-ха! — добродушно залилась смехом Хозяйка, тряся своими пышными грудями. — Как забавно ты рассуждаешь, милый... Да ведь это всего лишь перекладывание богатства из левого кармана в правый карман!

— Почему же? — удивился человек.

— Да ведь те люди, которых мы считаем своими близкими, на самом деле расцениваются нашей Первородной Жадностью как наша собственность, как часть нас самих! — Хозяйка приложила руку к сердцу. — Разве, к примеру, родительская любовь не является жадной и корыстной? Она присваивает ребенка себе, вбирает его внутрь. Разве можно это назвать безвозмездной отдачей? Нет! Это естественное перетекание из одного своего кармана в другой свой карман. И защищает родитель своего ребенка точно так же, как защищает, к примеру, свой дом, свой сад, свою кладовую... Ведь ребенок — это бессмертие родителя, бессмертие всего, что он накопил за свою жизнь. Все живое боится смерти, поскольку смерть отнимает все накопленное, обесценивает его, отдает другим. Стремление к бессмертию — высшее проявление Первородной Жадности жизни, изо всех сил стремящейся сохранить и приумножить все приобретенное, спасти его от смерти, пронести его сквозь века!

— Интересная мысль, — сказал Пророк. — А что же ты скажешь насчет даров друзьям?

— Все то же самое, мой любимый, — улыбнулась Невеста, — все то же самое... Все мы жадны до своих друзей, ведь наша Жадность вбирает их в себя. И потому мы добры к своим друзьям, потому мы даем им что-то, поскольку мы глубоко внутри считаем их своей собственностью, сами того не зная. И делимся мы с ними вовсе не безвозмездно: мы ожидаем взамен, чтобы они думали, как мы, и делали, как мы. А когда друзья ведут себя не так, как мы того желаем, мы обижаемся и вычеркиваем их из себя. Уже не хочется делиться с тем, кто отказывается быть частью тебя. Все это лишь взаимоотношения двух карманов на одной рубашке, не более.

— Допустим, — улыбнулся человек. — А что же ты скажешь про тех, кто творит добро совершенно незнакомым людям?

— Ты хочешь подловить меня, возлюбленный Жених? — улыбнулась в ответ Хозяйка. — Зачем ты задаешь мне такие детские вопросы? Ведь на них может ответить любой, кто умеет слушать самого себя.

Она подошла к стене, запустила руку в виноградные заросли и вытащила оттуда деревянное ведро, опутанное лозой. Сняв с него виноградные стебли, Невеста вытащила из него маленький нож с изящной костяной рукояткой.

— Что есть добро? — спросила она, и начала срезать грозди одну за другой, бережно кладя их в ведро. — Добро есть следствие великого богатства. Недаром про богатого человека говорят, что он «нажил много добра». Когда человек становится настолько богат, что не может удержать в руках все свое богатство, оно начинает литься через край, расплескиваясь на других людей. Оно само просится из рук, оно само побуждает своего хозяина выплеснуть его наружу. И мудрый хозяин не препятствует этому самопроизвольному потоку, он лишь направляет его в благодатное русло. Вот что такое истинное добро! Это — добро без всякого сожаления: человек спокойно расстается с ним без всякой надежды на ответное добро. Ему вообще не нужно никакого добра в ответ, поскольку он и так полностью самодостаточен без всякой поддержки со стороны.

Она поставила полное ведро винограда у ног Пророка:

— И самое удивительное, самое загадочное в этом то, что богатый человек, творя добро, ни капельки не беднеет, а все богатеет и богатеет! И никто не знает, почему. Даже я сама. Знает лишь Первородная Жадность, которая, вопреки всему, не препятствует истинному добру и позволяет ему растекаться по миру.

— А как же тогда бедные люди творят добро, не имея богатства?

— Вот потому-то они и не имеют богатства, поскольку отрывают от сердца то, чего им самим не хватает! — развела руками Хозяйка. — Добро должно струиться легко и свободно, оно должно само высыпаться из переполненных, щедрых ладоней сытого, довольного и счастливого хозяина. Зачем творить добро на голодный желудок? Это ведь самая преступная глупость, которую только может совершить человек! Все эти нищие добряки потом горько жалеют о том добре, которое они сделали. Они воздевают руки к небу и жалобно завывают: «Почему этот мир так жесток? Почему люди не отвечают мне добром на добро?». И знаешь, почему они так говорят?

— Потому что они бедны духом, — ответил Пророк.

— Не знаю, что там насчет духа, но кошельком они точно бедны! — пожала плечами Невеста. — Все эти стоны и вопли, вся эта мелочная грызня — от бедности. Эти наивные дураки не понимают, что творить добро — это занятие исключительно богатых людей. Они пытаются делать добро, выскребая из своих дырявых карманов последние крохи, которые они имеют — и ради чего? Они ждут, что их поступок оценят, они ждут, что им отплатят взамен — но от кого они это ждут? От таких же нищих, несчастных людей! Разве могут два нищих человека отвечать друг другу добром на добро? Нет! Один забирает добро у другого, ничего не давая взамен, потому что ему и самому мало. Таков закон жизни: богатый богатеет, бедный беднеет.

— То есть, люди вообще не должны никому делать добро, пока не разбогатеют? Как же тогда жить в таком обществе?

— Ха-ха-ха-ха! — снова залилась добродушным смехом Хозяйка. — А что, в обществе, в котором бедняки делают добро, жить легче? Все, к чему прикладывает руку нищий, гниет и мертвеет. Он ищет правды — и бросается с голоду на первую поданную ложечку лжи. Он творит добро — и мало того, что остается в дураках, так еще и вредит тем, кому он это добро причиняет. Вспомни, как живут бедные страны покинутого нами мира! Люди там цепко держатся друг за друга, гордо твердят про «единство семьи», «брат за брата», «дружбу навек», «сплоченность народа», рассуждают про добро и Бога — и что в итоге? Они клянчат друг у друга деньги, берут в долг и не отдают, обижаются друг на друга, ссорятся, дерутся, выясняют кто кого обидел и кто кому сколько должен за оказанное добро — фу! Мерзость! А тех, кто стремится выбраться из этой помойной ямы нищей доброты, осуждают, клеймят, поливают грязью за спиной, завидуют им...

— Все это от нищеты духовной, а не материальной, — сказал Пророк.

— Ну как же ты не поймешь, любимый мой! — она мягко приобняла его за плечи. — Ведь нищета материальная порождает нищету духовную! Никто не будет стремиться ни к каким духовным богатствам, пока не отведает всей сладости богатства материального. Пока человек не насытится земными удовольствиями, он будет оставаться голодным, злым, неудовлетворенным и воинственным. Вспомни, как живут люди в богатых странах! Каждый уважающий себя человек там — сам за себя. Сам зарабатывает себе на жизнь, сам обеспечивает свое будущее, не надеясь на помощь со стороны. Там — культ самодостаточности, культ своего собственного дохода, своего хозяйства. Там собственность — священна, и стоит выше всего остального. Друзья и родственники там — не надежда и опора, а просто попутчики, с которыми при желании можно легко расстаться. И люди в этих странах процветают! Они сыты и довольны, их жизнь стабильна и благополучна. Они спокойно работают, путешествуют, развлекаются, копят имущество и не боятся, что кто-то у них это несправедливо отнимет. Они двигают науку и культуру, и все равняются на них, все стремятся быть такими же, как они...

— И они точно так же подвержены порокам, как и бедняки, — прервал ее Пророк. — Они гонятся за наслаждениями, становятся слабыми и развращенными, и точно так же калечат друг друга, как и везде.

— А что же ты предлагаешь взамен? — подняла брови Невеста. — Жизнь есть страдание, и люди всегда будут калечить друг друга. Разве есть какой-то способ вырваться из этого круга страданий? Мы можем лишь облегчить это страдание, обеспечив себя богатством. Добро на сытый желудок творить гораздо легче, чем на голодный. И самые страшные жестокости совершают именно бедные и голодные люди, поскольку им нечего терять. А сытому и богатому, наоборот, есть, что терять. Он не будет совершать отчаянных глупостей, он не будет лезть на рожон, и у него совершенно нет необходимости хвататься за меч и лезть на баррикады во имя сумасшедших идей. Он, конечно, как и все, будет страдать и причинять страдания другим, но это будут сытые и мягкие страдания, несравнимые с теми страданиями, которые свирепствуют в нищих краях.

— Я всю жизнь искал путь не к облегчению страданий, а к полному освобождению от них, — сказал человек. — Я не хочу смиряться с тем, что нужно просто глушить их удовольствиями.

— Ты гонишься за призраками, возлюбленный Жених. Все эти мудрецы и пророки прошлых веков, толкующие про духовность, про чистоту, про избавление, про Освобождение — всего лишь сумасшедшие, обуреваемые болезненными видениями и голосами. И все мыслители, пытающиеся придумать какое-то общество без страданий — слепцы, ведущие слепцов. Все это — лишь жалкие попытки сбежать от реальности, все это — от нежелания принять суровую правду и трудиться во имя своего собственного обогащения.

Пророк молчал.

— Ну смирись же, любимый, смирись! — она ласково обняла его, прильнув всем телом. — Брось всю эту ерунду, брось свои бесплодные поиски! Всю жизнь в том мире ты страдал, ища ложные ответы на ложные вопросы! Всю жизнь ты метался от одного человека к другому, всю жизнь ты истязал себя! И вот ты очутился здесь, в моих владениях... — она поднесла губы к его уху и перешла на соблазнительный шепот: — Здесь тебя никто не тронет... Здесь ты обретешь долгожданный покой и блаженство... Здесь все цветет и благоухает... Все мои несметные богатства, мой сад, мой дом, мой мир, мое тело — все может стать твоим... Только позволь мне стать твоей, а себе — стать моим.

Пророк не отвечал на объятие взаимностью, держа руки вдоль тела.

— Я не хочу никому принадлежать, — тихо сказал он. — И приобретать кого-то я тоже не желаю. Отпусти меня.

— Не пущу... — она еще сильнее сжала его в объятьях. — Любовь жадна, ведь она есть Бог, а Бог есть Первородная Жадность. Он разделился на нас, на множество неполноценных частичек, и теперь мы вбираем и вбираем в себя, стремясь восполнить свою неполноценность и слиться обратно в Единое. Мужчина приобретает женщину, а женщина приобретает мужчину. Мы жадны до людей, до денег, до удовольствий, до мыслей и чувств, до знаний, до власти, до впечатлений и воспоминаний... Всю жизнь мы приобретаем и приобретаем. Все мы — жадные воры, ласкающие и терзающие друг друга. И сделать с этим ничего нельзя, ибо мы созданы такими изначально. Прими это, милый, смирись и отдайся...

— Как ты смеешь обжиматься с чужим Женихом, мразь?! — внезапно раздался резкий женский голос за спиной у Хозяйки.

Она побледнела, разжала объятья и обернулась.

По тропинке стремительно шагала атлетически сложенная молодая девушка лет восемнадцати. На ее голове сиял древнегреческий шлем с кроваво-красным гребнем. Она, как и все встреченные человеком Невесты, была полностью обнаженной. Соски ее маленькой, почти плоской груди воинственно торчали. Ее кожа блестела бронзой. По кубикам ее рельефного живота стекали капельки пота. Нижняя часть ее тела была как у веодонов: кентавроподобное туловище с четырьмя ногами, покрытое толстыми чешуйками, словно броней. В правой руке она сжимала копье. Лицо ее было скрыто под шлемом. Были видны лишь ее антрацитово-черные глаза, сверкавшие лучами чистой ярости.

— Ты?! — расширила глаза Хозяйка, попятилась и затравленно оглянулась по сторонам. Из-за всех кустов и деревьев, окружавших это место, медленно выходили веодоны, сжимая в руках мечи с волнистыми костяными клинками и зловеще ухмыляясь.

— Помогите!!! — отчаянно закричала Хозяйка, прижимаясь спиной к стене, увитой виноградом. — Извинюхи! Грабят! Убивают!

— Зря ты проснулась раньше меня, — процедила незваная гостья. — Думала, успеешь? — она перехватила копье двумя руками острием вперед. — Умри!

— Не убивай! — вскричал Слепой Пророк, дернувшись в сторону ее голоса, но кто-то резко схватил его сзади и рывком бросил на землю.

Копье вонзилось в сердце Хозяйки. Ее глаза еще несколько секунд с ужасом смотрели в прорези шлема, прежде чем остекленеть и потерять живой блеск. Ее мягкое, рыхлое тело медленно сползло вдоль стены и осело на землю.

Внезапно тысячи солнечных огоньков на потолке пещеры погасли. Цветы, кусты и деревья вокруг них стремительно начали жухнуть, желтеть и осыпаться листвой прямо на глазах. Виноградные ягоды обратились в прах. Все погрузилось во тьму.

Веодоны беспокойно заозирались по сторонам, перехватив мечи поудобнее. Девушка некоторое время задумчиво смотрела на тело убитой Невесты, после чего обернулась к веодону, удержавшему Пророка:

— Грорр, всех бойцов в дом. Обыскать подвалы. Там у нее богатства хватит на сто полков.

— Слушаюсь, — кивнул Владыка Войны, дал знак остальным веодонам и быстро пошел прочь.

— Тнгр! — позвал Пророк, медленно поднимаясь с земли.

— Тихо-тихо, мой дорогой, не стоит так кричать, — игриво сказала воительница, подходя к нему. — Комиссар сбежал, едва завидев наш отряд. Зачем тебе водиться с такими трусливыми тваарями? Идем со мной!

— Я не хочу, — ответил человек. — Ты злая.

— Еще какая! — громко захохотала она. — Как жаль, что ты слеп, и не видишь моей красоты! Ты бы мне сразу все простил. Я — Богоубийца, царица воинов и твоя единственная Невеста! Любимая и несравненная. Садись на меня! Мы помчимся туда, где нас никто не потревожит.

— Я не хочу, — повторил человек. — Ты злая.

— Так, сейчас не время для брачных игр! — она воткнула копье в землю, схватила человека обеими руками и усадила себе на спину. — Не хочешь — потащим силой! У тебя нет выбора, мой дорогой. Обхвати меня за талию и держись крепче, если не хочешь разбить себе голову об камни!

Пророк повиновался, и она поскакала прочь из мертвого сада.