The Fever Code [Russian translation]

Ньют

Он заснул в тот день, когда ОНИ убили родителей мальчика.

–Несчастный случай – сказали они, но он был там, когда это произошло, и знал, что это не случайно.

Снег дошел до них, почти как холодный белый знак, падающий с серого неба.

Он помнил, как это было странно. Вспышки на солнце жгли их город месяцами, растягивающимися на годы, бесконечной линией дней, наполненной потом, болью и голодом. Он и его семья выжили. Ужасающие утренние потери превращались в дневные, когда они бродили в поисках еды, когда случались шумные бойни и слышались ужасные звуки. Затем вечера отдыха от длительных жарких дней. Он сидел со своей семьей и наблюдал, как свет исчезает с неба, и мир медленно исчезает перед его глазами, гадая, появится ли это снова с рассветом.

Иногда приходили безумцы, равнодушные ко времени. Но его семья не говорила о них. Не его мать, не его отец; И конечно, не он сам. Казалось, что признание их существования вслух может вызвать их, как заклинание, призывающее дьяволов. Только Лиззи, которая была на два года моложе, но в два раза храбрее, хватало смелости говорить о сумасшедших, как будто она была единственной, достаточно умной, чтобы видеть суеверие за глупость.

Но она была просто маленьким ребенком.

Мальчик знал, что он должен быть смелым. Он должен быть тем, кто защитит свою младшую сестренку. 'Не беспокойся, Лиззи. Подвал заперт плотно; Свет выключен. Плохие люди даже не узнают, что мы здесь'. Но он всегда казался тихим. Он крепко обнимал её, сжимая её, как своего плюшевого медведя. И каждый раз она похлопывала его по спине. Он так сильно любил ее, что у него болело сердце. Он крепче сдал её, он никогда не позволял сумасшедшим причинять ей боль, с нетерпением ожидая, когда плоская ладонь ударит его между лопатками.

Часто они засыпали свернувшись калачиком в углу подвала, поверх старого матраца, который его папа спустил вниз по лестнице. Их мать всегда надевала на них одеяло, несмотря на жару — её собственный мятежный поступок против вспышек, который все испортил.

Этим утром они проснулись от удивления.

–Дети!

Это был голос его матери. Ему снился футбольный матч, мяч вращался по зелёной траве поля, направляясь к открытой цели на пустом стадионе.

–Дети! Просыпайтесь! Идите сюда, посмотрите!

Он открыл глаза и увидел, как его мать смотрит в маленькое окно, единственное в подвальной комнате. Она убрала доску, которую его отец прибил там накануне вечером, как и каждый вечер на закате. Мягкий серый свет сиял на лице матери, обнажая глаза, полные яркого страха. И улыбка, которую мальчик не видел очень долгое время, зажгла её ещё ярче.

–Что происходит? — пробормотал он, поднимаясь на ноги. Лиззи протерла глаза, зевнула, а затем последовала за братом к окну, где мама смотрела на дневной свет.

Он мог вспомнить несколько вещей об этом моменте. Когда он выглянул, прищурившись, когда его глаза привыкали к яркому солнечному свету, его отец все еще храпел, как зверь. На улице не было сумасшедших и облака покрывали небо, что было редкостью в наши дни. Он застыл, увидев белые хлопья. Они падали от серости, закручивались и танцевали, бросая вызов гравитации и взлетая перед тем, как снова упасть.

Снег.

Снег.

–Что за чертовщина? – пробормотал он себе под нос фразу своего отца.

–Почему идет снег, мама? – Спросила Лиззи, ее глаза истощились от сна и были наполнены радостью, которая кольнула его сердце. Он потянулся и дернул ее косу, надеясь, что она знает, насколько она сделала его жалкую жизнь достойной.

–О, вы знаете, — ответила мама, — Все те вещи, о которых говорят люди. Из-за вспышек вся метеорологическая система мира расстреливается. Давайте просто наслаждаться этим, м? Это необычно, вам не кажется?

Лиззи с радостью вздохнула.

Он смотрел, размышляя, не видел ли он когда-нибудь подобное. Хлопья дрейфовали, в конце концов соприкасаясь и тая, как только они коснулись земли. Влажные 'веснушки' усеивали оконное стекло.

Они стояли так, наблюдая за внешним миром, пока тени не пересекли пространство в верхней части окна. Они исчезли сразу же как только появились. Мальчик вытянул шею, чтобы понять, кто или что пришло, но опоздал. Через несколько секунд раздался громкий стук в дверь. Отец уже был на ногах, прежде чем все вмолкло, внезапно проснувшись.

–Вы видели кого-нибудь? – Спросил папа, его голос был немного хриплым.

Лицо мамы потеряло ликование, находящееся там моментом раньше, и заменило его на более знакомые эмоции: смятение и беспокойство.

–Просто тень. Мы отвечаем?

–Нет.- ответил папа.-Мы, безусловно, этого не делаем. Молитесь, чтобы они ушли, кто бы это ни был.

–Они могут вломиться, – прошептала мама.

–Я знаю это. Они могут подумать, что постройка заброшена. Может быть, здесь осталось немного консервов.

Папа долго смотрел на неё, его разум работал. Удары в дверь трясли весь дом, как будто их посетители принесли с собой таран.

–Оставайся здесь, –осторожно сказал папа. –Оставайся с детьми.

Мама хотела что-то возразить, но не решилась, глядя на дочь и сына, ее приоритеты очевидны. Она обняла детей, как будто ее руки могли защитить их, и мальчик позволил теплоте материнского тела успокоить его. Он крепко обнял мать, когда папа тихонько поднялся по лестнице, пол скрипнул, когда он подошел к входной двери. Затем тишина.

Воздух стал тяжелым, почти осязаемым. Лиззи подошла и взяла руку брата. Наконец он нашел слова утешения и произнёс:

'Не волнуйся, — прошептал он, едва дыша.- Вероятно, это просто люди, жаждущие еды. Папа поделится немного, и тогда они уйдут. Вот увидишь. Он сжал её пальцы со всей любовью, на которую только был способен, сам не веря своим словам.

Затем раздался шум.

Дверь захлопнулась.

Послышались громкие, злые голоса.

Крушение, а затем удар, который стучал по полу.

Тяжелые, ужасные шаги.

И затем незнакомцы спустились вниз по лестнице. Трое мужчин и женщина — четыре человека. Прибывшие были одеты резко по временам, и они не выглядели ни добрыми, ни угрожающими. Скорее торжественно.

'Вы проигнорировали все послания, которые мы вам отправили, — сказал один из мужчин, осматривая комнату.-Извините, но нам нужна девочка. Элизабет. Мне очень жаль, но у нас нет выбора.'

И вот так, мир мальчика разрушился. Мир, уже наполненный более грустными вещами, чем ребенок, мог рассчитывать. Пришельцы подошли, прорезав напряженный воздух. Они потянулись к Лиззи, схватили ее за рубашку, подтолкнули к маме, безумной, дикой и кричащей, которая схватилась за свою маленькую девочку. Мальчик побежал вперед, бил по спине мужчины. Но безрезультатно. С таким же успехом комар атакует слона.

Мальчик посмотрел на лицо лизи Лиззи во время внезапного безумия. Что-то холодное и тяжелое разбилось в груди мальчика, части с зубчатыми краями, падали и рвали его. Это было невыносимо. Он издал громкий крик и бросился на злоумышленников, дико размахивая руками.

'Достаточно! ' -Крикнула женщина. Рука хлеставшая по воздуху, ударила мальчика по лицу, он ощутил боль как от укуса, змеиного укуса. Кто-то ударил мать по голове. Она рухнула. И затем звук, похожий на гром, рядом и везде одновременно. Его уши звенели оглушительным гудением. Он отступил к стене и принял эти кошмары.

Один из мужчин выстрелил в ногу.

Его отец стоял в дверном проеме с пистолетом в руке.

Его мама с криком вскарабкалась с пола и потянулась к женщине, которая вытащила собственное оружие.

Папа выстрелил еще два раза. Пинг металла и хруст пули, ударяющейся о бетон. Мисс, оба.

Мама дёрнула незнакомку за плечо.

Затем женщина сбросила её с локтя, выстрелила, развернулась и выстрелила ещё три раза. В хаосе воздух загустел, все звуки отступали, время словно было чужой концепцией. Мальчик наблюдал, как внутри его разверлась пустота, когда оба его родителя упали. Прошел долгий момент, когда никто не двигался, особенно мама и папа. Они больше не двигались.

Все взгляды были устремлены на двух детей-сирот.

–Забираем их обоих, чёрт побери, — наконец сказал один из мужчин.–Они могут использовать парня в качестве контрольного объекта'.

То, как мужчина указал на него, так небрежно, как будто 'оседая' на случайном супе в кладовой. Он никогда этого не забудет. Он подошёл к Лиззи и обнял её. И незнакомцы забрали их.