ИОН

Дени Мур рассказала Ингрид всё – женщина так и сидела с рюмкой водки, сосредоточено переваривая информацию.

– Мы так хотели столкнуться с неизвестным, а столкнувшись, хотим от него избавиться – лучше бы мы ничего не знали, – задумчиво произнесла Ингрид, – Понадобятся годы, даже десятилетия, чтобы всё рассчитать, доказать. Не говоря уже об обществе. Но Эрл уже представил Ару землянам: они либо полюбят его, заполняя в своей голове пустоты понимания, либо потребуют уничтожения. Но никто не захочет услышать информацию о том, что наш мир – всего лишь самовоспроизводимая симуляция, – Ингрид сделала глоток горячительного напитка, – У меня был знакомый, специалист по этой области, но... он давно в ней не работает, поскольку никто не финансирует пустые предположения.

– Я не понимаю, что сейчас делать, – сказала Дени, глубоко вздыхая.

– Придумай для Ару легенду. Или попроси Эрла это сделать. Надо сказать что-то, что люди поймут. Но, знаешь, – Ингрид подвинулась к Дени ближе, – меня больше заинтересовали твои слова про бесконечно повторяющуюся жизнь – то есть, мы можем установить связь с другими реальностями? Как это делает Роуг.

– Не знаю, наверно.

– Это помогло бы нам... вернуть тех, кого с нами уже нет.

– Роуг может видеть другие реальности, – заметила Дени, – но мы не знаем, может ли она что-то в них изменить. И возможно ли это вообще.

Ингрид задумалась, посмотрев на крестик Дени.

– Ты расстроена? – спросила Вульф.

– Почему ты спрашиваешь?

– Из-за того, что сказал Ару. Получается, что... Бога нет.

Мур опустила взгляд.

– Я не понимаю, что чувствую. Я просто знаю, что он... есть в моей жизни.

– Самое главное верить.

– Да.

Дени Мур подъехала к своему загородном дому: простой, в два этажа, с большими окнами, без изысков. Она выключила двигатель и еще долго сидела в темноте.

Дома ее никто не ждал.

Обычно она любила стоять около машины, наблюдая за звездами, которые ярко светили на чистом небе (спасибо удачному расположению участка). Ее отец – летчик-испытатель – когда-то летал за пределы Земли: он уверял, что видел ангелов и рассказывал об этом дочке в качестве сказки на ночь. Он умер во время очередного полета.

Она пыталась привить любовь к небесам Эрлу, реализуя свои не ставшие реальностью мечты (Дени хотела стать космонавтом, но из-за здоровья не смогла), но мальчик решил стать политиком и не чурался проворачивать грязные делишки, чтобы добиться своего. Дени гордилась своим сыном, но иногда боялась – в порыве достижения цели он мог навредить самому себе.

Женщина вышла из машины. Было тихо: ни ветра, ни шороха; прошла по асфальтовой дорожке к дому – система распознала хозяйку, свет включился автоматически. Она сделала его тусклым – уж очень у нее болели глаза.

Села на диван, откинув голову: рано или поздно, но правда всплывет. И... разве это не ее работа докладывать о том, что ей известно? Но... как сказать людям о том, что никакой жизни после смерти нет, а они застряли, вынужденные постоянно прожить свою жизнь? Ее отец... он тоже проживает сейчас свою жизнь заново?

Дени подняла руку к свету, сосредоточившись на пальцах: если долго смотреть, а потом медленно поводить рукой по воздуху, то можно заметить, как одна картинка поспевает за другой: вот рука на месте, а вот она уже на сантиметр в сторону, как с отстающим звуком на видео: ты видишь шевеление губ, но не слышишь слов, а потом звук поспевает за картинкой – получается, что ты одновременно можешь наблюдать руку без движения и в движении, но затем всё становится единым; наблюдалось даже едва заметное свечение, исходившее от ладони.

Женщина встала, подошла к кофемашине – с ее-то сердцем нельзя было пить кофе, тем более, на ночь, но она ничего не могла с собой сделать – просто хотелось. Она размышляла о том, что будет после завершения цикла ее жизни: неужели она вернется назад? Чтобы снова бороться за место под солнцем? Доказывать всем, что она может быть руководителем государственного исследовательского комплекса? Снова будет переживать, плакать, что не смогла стать космонавтом? Вся эта боль разлук и потерь вновь ранит ее душу? Именно поэтому ей иногда снятся дежавю? Она просто видит то, что уже пережила? Но... тогда и нет свободной воли?

И предположить страшно, сколько вопросов встанет перед человечеством, когда правда будет обнародована. Нет, она не имеет право такое скрывать, как бы не хотелось. Ее долг, ее предназначение рассказать всё остальным. Она, возможно, совершит ошибку, но... работа есть работа.

Дени Мур вздохнула, поставила опустошенную чашку из-под кофе в раковину: ей нужно заняться «бумагами» – предстоит написать очень длинный отчет. Она напишет только об Ару и о том, что он сообщил, – Роуг и Питер еще слишком молоды, чтобы становиться предметом внимания политиков и научного сообщества.

Женщина надела очки, села за стол, открыла ноутбук – думала: писать или нет. Какой смысл врать, если это вранье породит необходимость еще большего вранья? Пусть решение принимает Президент – она лишь гражданин, выполняющий определенные функции.

Ближе к утру пришлось вернуться в исследовательский комплекс для завершения отчета. Мур уже собиралась уходить, как решила проведать Ару. Он сидел на кровати в своей комнате, уставившись в пол.

– Ару, – сказала Дени Мур, – пока я оставляю тебя в комплексе. После всего, что ты рассказал...

– Я и не хотел бы возвращаться к Эрлу – ваш мир мне противен.

– Почему?

Дени села на кровать рядом с ним. Он поднял полные ненависти глаза.

– Вы живете на самой прекрасной, плодородной планете, которую наш вид cмог создать, но всё равно воспринимаете себя чуть ли не вершиной эволюции – грабите, убиваете и уничтожаете, а когда вам надоедает вы возвращаетесь домой, чтобы насмехаться друг на другом – я этого никак понять не могу!

– Зато ты реагируешь, как человек, – улыбнулась Дени.

– Сейчас я думаю, что зря всё рассказал... Теперь вы попытаетесь использовать меня в своих целях, это точно. Но я сделал это для Роуг и Питера – они невинны, ни при чем.

Дени задумалась.

– Послушай, если существует бесконечное количество миров, в которых мы живем, то может, есть мир, в котором я... не руководитель этого объекта?

– Откуда я могу знать, Дени, откуда...? Может раньше я знал, но сейчас, запертый в этом теле, – Вару разозлено встал, принявшись метаться из стороны в сторону, – Хочу назад, как мне вернуться?

Дени тоже поднялась.

– Послушай, Ару. Я не обещаю, что смогу повлиять на решение Президента, если он решит проводить над тобой эксперименты. Но... я могу пообещать тебе, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть тебя назад. Если ты попал сюда, то обязательно должен быть способ возвращения.

– Но не с вашим уровнем развития технологий... – возмутился Вару.

Она подошла ближе и взяла его лицо в свои ладони, остановив тем самым метания, заглянув ему в глаза.

– Я обещаю, слышишь? И я уверена, что Ингрид, Роуг, Питер и все остальные в комплексе нам помогут.

Дени Мур ехала домой обратно, проезжая мимо церкви. Она решила припарковать машину напротив, принялась рассматривать архитектуру, вспоминала спокойствие, которое женщина по обыкновению испытывала внутри.

Через несколько часов Президенту доложат обо всём, что рассказал Ару. Остается лишь гадать, каково будет его решение, но с большей вероятностью «гостя» запрут в комплексе, рассказав людям выдуманную историю о том, что ему внезапно стало плохо; скажут, мол, не адаптировался к атмосфере. Эрл будет продолжать продвигать свою кампанию – теперь у него появилось множество сторонников – больше не будет, так как Ару оставят в комплексе, но ничего страшного. Ничего, что Эрл не сможет решить. 

Дени зашла внутрь церкви, села на скамейку. Кто-то уже зажигал на алтаре свечи. Мур прислушалась к тишине: нет, Вселенная хоть и кем-то создана, но она живая – женщина ощущала энергетику, проходящую сквозь тело, наполняющую ее душу теплом. Да, как сказал Ару, она, он, сам мир – программа, но программа способная сопереживать и заботиться. И какая разница, какое у Бога название? Даже если божественная сущность всего лишь совокупность кодов, факт в том, что она есть. Ару просто этого не помнит.

Она ощущает свет – он есть.

Дени сжала крестик в руке.