Его звали Цинь Ши-хуан
Россия, Санкт-Петербург, май 2009 года
– ...А я как чувствовал, старик, что ты еще ко мне заявишься! – хмыкнул Сумкин, щелкая зажигалкой. Они с Котей сидели в давешнем кафе института, где трудился великий китаевед, и перед ними стояли неизменные пластмассовые стаканчики с дрянным кофе, а брюки Сумкина уже были изрядно присыпаны сигаретным пеплом. -Я буквально вижу, как в тебе просыпается интерес к окружающему миру и к конкретно взятому Китаю, старик. Ты хочешь вырасти над собой и обогатиться полезными знаниями о стране, куда вдруг решил переметнуться. Об этом свидетельствует блеск в твоих героических глазах и вообще весь твой неординарный вид. Какой-то ты... гм... типа возвышенный, будто голову вымыл, хотя обычно ты производишь впечатление слегка бесноватого даоса-пофигиста. Ну что, я прав?
Сумкин в ожидании ответа большим пальцем поправил сползшие на кончик носа очки и расплылся в ехидной улыбке.
Чижиков про себя усмехнулся: да, Сумкин был прав – но лишь отчасти. Не жажда знаний о современном Китае, не потребность выяснить текущий курс юаня относительно доллара, не необходимость получить пару-тройку напутственных советов специалиста привели его в этот раз к Федору, но вопросы несколько иного рода, напрямую относящиеся к Китаю, только -древнему. Сумкин был также прав еще в одном: за прошедшие сутки Котя действительно изменился – как внешне, так и внутренне. Его нежную душу обожгло дыхание перемен.
Люди, привыкшие к размеренной и оттого однообразной жизни, на перемены реагируют по-разному. Одни от них бегут, как черт от ладана, и всячески делают вид, что ничего такого никогда не происходило и впредь не произойдет. Такие люди боятся новостей и чувствуют себя неуютно, будучи выбиты из привычной колеи. Другие же принимают перемены всей душой, будто долгожданное избавление от повседневной обыденности. Они бросаются в новое с головой, как будто до того не жили, но ждали, когда уже наконец что-то случится!
Первых – большинство, вторых меньше.
Как неожиданно выяснилось, Чижиков принадлежал к меньшинству. Где-то в глубине его души спал-посапывал авантюрист, не имевший доселе возможности проявить себя, но, едва пробудившись, он тут же кинулся к приключениям! Ничего подобного Чижиков за собой не подозревал – жизнь повода не давала, но как только повод появился, в Коте будто развернулась скрытая пружина. Чижиков не противился переменам, но радостно приветствовал их.