Часть 14
Я делаю глубокий вздох и, крепко сжав ручку чемодана, стучусь в дверь. Мое сердце бьется достаточно быстро, а в глазах видна усталость. Я добиралась до Нью-Йорка на самолёте, и перелёт меня сильно утомил. Мы с Виктором договорились о том, что я не буду отлучаться от своей семьи, ведь в их доме мне находиться безопасно, а когда я полечу обратно в Орландо, сообщу об этом ему.
Я собираюсь провести здесь хотя бы три дня. Мне нужно общество моих родителей, их тепло и их поддержка. Я хочу этого...
Внезапно дверь открывается, и на пороге показывается отец. Он с легкой, но грустной и усталой улыбкой на лице подходит ко мне и крепко меня обнимает. Я улыбаюсь, после чего прижимаюсь к нему. Такой тёплый... будто бы я снова вернулась в детство. Не хватает лишь улыбки моего брата, который рад меня видеть и которого больше никогда не вернуть. Ещё одна могила на кладбище рядом с ним.
Я захожу в дом, точно так же обнимаюсь с мамой, а затем осматриваю каждого из родителей. Они выглядят грустными, но довольными тем, что я нахожусь рядом с ними. Это не то обстоятельство, из-за которого я хотела бы тут оказаться... так не должно было быть.
Я не хочу говорить родителям о Викторе, который защищает меня да и впрочем обо всей сложившейся ситуации. Сейчас это точно не то, что они желают от меня услышать.
Вместо этого я рассказываю маме и папе об Эмили, хорошей учёбе, вечеринках и о Дереке, с которым мы расстались по причине «недопонимания».
Мама кормит меня ужином, даёт тёплое одеяло и чистое постельное белье, а затем оставляет в комнате одну. Я плотно закрываю окна, стелю кровать, а затем ложусь и выключаю лампу, из-за чего в комнате становится темно. В моих мыслях крутится бабушка: её глаза, волосы, фигура, голос. Я понимаю, что больше никогда её не увижу, не услышу и не обниму. Мои глаза снова наполняются слезами, и, включив свет, я достаю из тумбочки маленькую фотографию, на которой изображена бабушка, и кладу её рядом с собой, будто бы пытаясь хоть как-то с ней попрощаться. Меня разрывает изнутри, словно это я виновата в том, что с ней произошло, хотя это совершенно не так. Но сожаление того, что я не звонила ей достаточно длительное время, меня не покидает. Я не слышала её голос больше двух недель, будто бы мне было не до этого. А чем я была занята? Правильно. Ничем. Я ничем не была занята и даже не соизволила ей позвонить и узнать, как у неё дела, чем она занимается, и как обстоят дела со здоровьем. Будто бы мне было неважно...
Я вытираю слёзы, после чего сую руку под подушку и, ощутив прохладцу, закрываю глаза. Мне удаётся заснуть.
Виктор касается моей щеки, а затем проводит рукой по шее и прижимает меня к себе.
- Я защищу тебя... - шепчет он и заводит руку под мою футболку. - Обещаю.
- Я знаю, - тихо отвечаю я, после чего начинаю целовать шею парня.
Мы сливаемся телами, но внезапно я чувствую, как меня кусают. Виктор резко отстраняется от моего, после чего с испугом смотрит на мою окровавленную шею и вытирает красные губы.
- Прости... прости, Анна, прости... - он пытается отвести лицо, но видя то, как кровь течёт по моему тело, тут же оказывается около меня и впивается в шею.
- Виктор! - кричу я. - Виктор! Нет!
Я вскрикиваю и просыпаюсь. Мое сердце стучит с ужасной скоростью, и я внимательно осматриваюсь вокруг, пытаясь понять, что же произошло. Это всего лишь сон... обычный страшный сон, который я себе навязала. Все это не по-настоящему. Это сон...
- Анна? - слышится взволнованный голос мамы за дверью. - Все хорошо?
- Да, - тихо отвечаю я. - Заходи.
- Я слышала, как ты кричала, - дверь открывается, и в комнату входит мама. - В чем дело?
- Просто кошмар, - я улыбаюсь и опираюсь на локти. - Ты как?
- Я то не так плохо, а папа... - глаза женщины становятся еще более грустными. - Он потерял частичку себя, ты же знаешь, как они были близки.
- Да, - я обнимаю свои колени и вздыхаю. - Я не попрощалась с ней. Я ей даже не позвонила на каникулах.
- Ты не виновата, - мама слегка улыбается. - Никто предположить не мог, что это произойдёт. Даже никаких намеков не было.
- Наверное, - я киваю, после чего вздыхаю и перевожу взгляд на стену.
- Ладно, - мама гладит меня по плечу, а затем улыбается. - Завтра сложный день, тебе стоит отдохнуть.
- Спокойной ночи.
- Спокойной, - она выходит из комнаты и, плотно закрыв дверь, идёт к себе в спальню.
Я кладу голову на подушку и, закрыв глаза, засыпаю. Мне становится лучше, и я, наконец-то, могу выспаться.
Следующий день выдаётся очень тяжёлым. Церковь быстро наполняется родственниками, которые пришли проститься с бабушкой, каждый из них поочерёдно подходит к открытому гробу, кладёт в него какой-то предмет на память и достаточно долго что-то шепчет, будто бы она просто спит, а из-за этого шепота проснётся и с улыбкой что-то ответит.
Я стою около гроба бабушки в приталенном чёрном платье с кружевами и крепко держу отца за руку, пытаясь не выпускать из своих глаз ни одной слезы. Мне тяжело, но уже не так больно. Будто бы что-то забрали...
Как только священник начинает читать молитвы, мы с отцом садимся на стулья и, перекрестившись, начинаем слушать прощание с бабушкой, которая, по словам батюшки, попадёт в тот мир и будет там счастлива. Я не верю в это. Никогда не верила. Эта чушь придумана для родных умерших людей, чтобы им стало легче, чтобы они успокоились. Никакого мира для мёртвых не существует. Там только пустота и темнота, из которой никто и никогда не выберется.
Конец похорон наступает достаточно скоро, и я, отчаявшимися быстрыми шагами, бегу в сторону отцовской машины, которую он разрешил взять, чтобы прокатиться по вечернему Нью-Йорку.
Я достаточно быстро завожу мотор и, нажав на газ, еду в сторону пустынной улицы, наверное, единственной улицы этого города, где практически нет людей.
Легкий дождь, который опускается на стекла, снова нагоняет большую тоску и заставляет сердце сжиматься. Я останавливаюсь около маленького старого здания, которое больше напоминает гараж, а затем смотрю на парня, что идёт в мою сторону. На его лице непонятная для меня ухмылка, а в руках чёрная кожаная сумка, которую он достаточно крепко сжимает. Я слегка улыбаюсь, а затем выхожу из машины и иду к нему.
- Аннабель, милая Аннабель, - произносит парень и пожимает мою дрожащую руку. - Что на этот раз тебя ко мне привело?
- Привет, - я улыбаюсь и смотрю на него. - Ты принёс?
- Неужели ты не расскажешь старому другу Ричи о том, что у тебя случилось? - он делает обиженный вид, а затем достаёт из сумки две желтые баночки с таблетками и трясёт их.
- Не скажу, - я кривлю лицо, после чего забираю баночки и подаю Ричи $200. Он слегка улыбается, после чего, положив их в карман, кивает.
- Дозировка немного изменилась, - добавил Ричи. - Думаю, одной таблетки в день будет достаточно, если ты хочешь чувствовать себя лучше. Не советую принимать больше, потому...
- Я разберусь, Ричи, спасибо, - прерываю я парня и, вздохнув, иду к машине.
- Нет, нет, стой, - парень подбегает ко мне и придерживает уже открытую дверцу. - Ан, ты же понимаешь, что нельзя злоупотреблять? Я хоть и диллер, но о тебе волнуюсь. В прошлый раз хорошо для тебя это не вышло.
- Моя бабушка умерла, - резко говорю я, после чего пытаюсь пройти мимо парня, но его мускулистые руки тут же меня хватают. Я внимательно осматриваю темно-карие, почти чёрные, глаза парня, а затем вздыхаю. - Ричи, пусти...
- Мне жаль, но это не повод снова подсаживаться. Я не советую тебе пить это каждый день, опас...
- Ричи! - внезапно вскрикиваю я и отцепляюсь от парня. - Я сама разберусь, ладно? Я сама решу, что мне делать и как поступать. Ты продал мне наркоту и на этом спасибо, так что просто оставь меня в покое и отвали, хорошо?
- Когда погиб твой брат, было то же самое! Мы давно знакомы, Ан, я не желаю тебе зла...
Услышав слова о брате, я тут же замолкаю и, подняв взгляд на Ричи, смотрю в его глаза. Мне становится больно. В сердце что-то переворачиваются и до боли сильно сжимается, создавая ощущение, будто бы я возвращаюсь в прошлое.
Тогда было темно... я помню лишь слёзы мамы и упавший на пол телефон, когда та узнала о том, что её сын погиб. Я сидела на лестнице и читала какую-то книгу, название который помню достаточно смутно, а уже через секунду оказалась около плачущей матери и начала расспрашивать её о том, что случилось. Она не сказала все сразу, но позже мы узнали о том, что на проезжей части произошла авария и Йен, мой брат, погиб. Он вышел из машины, чтобы помощь девушке, которая не знала, что делать с поломкой, а грузовик, проехавший мимо, снес Йена так, что от него почти ничего не осталось. Девушка была не в состоянии говорить и, насколько я знаю, отправилась в психиатрическую больницу, так как не справилась с той травмой, что получила от увиденного, а похоронили мы пустой гроб, в котором была лишь старая одежда моего брата.
Мне было 17... я замкнулась в себе и именно в тот момент, когда больше не могла спокойно спать, вспомнила о Ричи, который по рассказам моих знакомых толкал наркотики школьникам. Я не до конца помню, как решилась на такой шаг, но точно знала, что мне было плохо. Это было ужасное время, и только приняв таблетки, взятые у Ричарда, я смогла забыться. Мне становилось хорошо, я будто бы чувствовала жизнь, у меня выходило чем-то заниматься, и кошмары мне больше не снились. Кайф меня окрылял, но как только все пропадало, я возвращалась в реальность. Вся боль, все воспоминания и отчаяние, которое я пыталась не чувствовать, - всё это снова падало на меня и будто бы прижимало к земле так, что я не могла встать. Совсем не могла... взлёты прекрасны, но... падения чудовищны.