Пролог.
— Аккэль, — Парень заходит в комнату неуверенно, словно боится. Как провинившийся ребёнок он смотрит себе под ноги, ожидая ответа. Черные волосы, отросшие до лопаток, словно шторы закрывают взор, помогают не соприкасаться взглядом с девушкой, сидящей за столом.
— Бертрам, я говорила, что занята. — Девушка продолжала записывать что-то на желтоватые листы старой записной книги. Продолжала делать заметки, что-то вычёркивая и добавляя.
— Моя милая Аккэль, — На этот раз голос звучит взволнованнее, чем до этого. Парень все же находит в себе смелость взглянуть на свою жену и слегка успокаивается, когда понимает, что её гневный взгляд не направлен в её сторону. — Что касается группы «lunae novae»...
Аккэлия тут же перестает писать. Откладывает в сторону перо и глядит внимательно на Бертрама. Не было во взгляде злости, которую мог представить себе мужчина. Лишь холод, который порой был страшнее любых проявлений эмоций.
— Что случилось? — Девушка продолжала сидеть на стуле. Пусть из-за этого она казалась значительно ниже, это не помешало Бертраму почувствовать себя песчинкой на её фоне. Он словно смотрел на неё снизу вверх.
— Они провалились. На этапе нападения. Есть шанс, что их успели увидеть. — Сейчас он был похож на котенка, разбившего вазу. Это заставляет Аккэлию нахмуриться слегка. Ей всегда не нравилось это сочетание. Его аристократичные черты лица явно не вязались в женской голове с этим образом маленького ребёнка.
— Я другого и не ожидала. Где они сейчас?
— Боятся твоего гнева.
— Чем дольше они отсиживаются в тени, тем больше у меня в голове накапливается способов наказания. Передай это им.
— Передам — Бертрам успокаивается. Его не тронул гнев жены, день определённо вышел лучше, чем два предыдущих.
— Как там щенята? — Все таким же холодным голосом спрашивает девушка, на этот раз соизволив встать со стула. Она подходит к мужу ближе, слегка приподнимает его подбородок. Смотрит в голубые глаза. Аккэлия была выше своего супруга на пол головы, но Бертраму порой казалось, что разница между ними намного больше.
В первые секунды ему стало страшно от таких действий, но после он успокоился. Слишком долго знает свою жену, потому определённо готов сказать, что бояться сейчас ему не стоит.
— Почти не едят в последнее время. Мало активничают. Недавно хотел поиграть с ними, а они еле поднялись на лапки. — Слова звучат с оттенками печали. Кажется, состояние питомцев его волнует достаточно сильно.
— Новых найти мы не смогли, учитывая твои недавние новости. В последнее время ты ведёшь себя хорошо, так что мы займёмся поисками новых.
— Но я не хочу прощаться со старыми! Я успел привязаться к ним. — И вновь напоминает грустного ребёнка. Заставляет Аккэль нахмуриться.
— Бертрам, ты неисправим. — Девушка закатывает глаза.
— Просто мы нашли их недавно, а они уже становятся непригодными. Я даже не успел познакомить их с любимыми писателями!
— Ты в последнее время не можешь себя контролировать, поэтому они изнуряются настолько быстро.
Бертрам не отвечает, лишь виновато отводит глаза в сторону.
— Можешь не стыдиться. Мы просто будем сначала отдавать «щенят» для твоих нужд, а потом будем использовать их во благо семьи.
Глаза мужчины тут же начинают светиться восторгом. На этот раз его наивность не раздражает Аккэль. Девушка целует его. Лишь одно прикосновение её губ заставляет Бертрама тонуть в эйфории. Моменты, когда его прелестная дама так просто и легко дарила ему нежность, которой так не хватало в повседневной жизни, стали праздником. Лишь когда они совсем одни девушка способна дарить ему то, в чем он нуждается. В свою очередь он платит ей послушанием и хорошей работой.
Она целует его нежно, мягко. Словно это и вовсе не соответствует её холодному образу.
— У тебя ещё много работы? — Спрашивает Бертрам, когда девушка отстраняется от него и вновь возвращается к рабочему месту. Она вновь выглядела как всегда, словно до этого и не было между ними столь приятного для парня момента. Он привык к этому, не печалится. На его лице повседневная улыбка.
— Не совсем. А что, есть дела?
— Нужно решить дела со сбежавшей группой. Они заявили об одном неприятном казусе, способном отразиться на наших дальнейших планах. — Теперь уже и Бертрам говорит абсолютно холодным тоном, переключившись слишком резко. Когда дело касалось работы, он так же старался абстрагироваться от всех возможных эмоций. Выходило не всегда, как выяснилось в начале встречи.
Аккэлия устало вздыхает:
— Хорошо, обсудим. Что-то ещё?
— А вот «что-то ещё» будет известно после обсуждения всех дел. — Бертрам покидает кабинет, тихо закрывая за собой дверь.