Глава 1. Забытая история
Кошмары посылает тот или то,
ㅤㅤㅤㅤㅤчто мы есть на самом деле, в глубине своей.
ㅤㅤㅤㅤ«Не забывай, откуда ты родом, — говорит кошмар,
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— не забывай свою истинную сущность».
Дэвид Митчелл. Сон №9.
— Слушай, долго мы ещё тут тухнуть будем? Может, съездим в Сент-Пол? Говорят, там много крутых тусовок, — оповестил меня Джек, расположившись на моём новом бежевом диванчике. Он включил телевизор, предварительно приготовив на столе две пачки чипсов, своё любимое бархатное пиво, и принялся смотреть футбол.
— Ну, я не против, — вяло промямлил я, садясь рядом с другом.
— Отлично. Тогда не будем тянуть резину и завтра же утром выезжаем! — Джек бодро постучал меня по плечу и запустил руку в пакет за новой хрустящей чипсиной.
— Мимо рта не промахнись, — добавил я и взял пачку сигарет со столика, ютившегося в небольшой гостиной вплотную к дивану. Давно не курю, но так захотелось.
Что ж, хоть кто-то скрасит моё одиночество. Как и всегда.
Я вышел на балкон по привычке неодетым; вечерняя прохлада уже понемногу подступала. Из окна открывался вид на соседние, ничем не приметные, домики. Солнце медленно скрывалось за их крышами. Шумно, людно, противно. Ежедневный кошмар улицы — пробки на дороге. Машины сигналили непрестанно, из некоторых доносилась ругань. Пешеходов в это время также значительно прибавлялось. Рука, следуя мышечной памяти, сама достала сигарету из пачки.
Всматриваясь в сумерки, медленно поглощавшие этот урбанистический кошмар, я заметил сушившиеся на балконе соседнего девятиэтажного дома изящные кружевные трусики в чёрной расцветке. Я курил, получал эстетическое удовольствие, наблюдал за неспешным раскачиванием этих трусиков на ветру, пока на балконную площадку не вошла пожилая барышня в атласном халате и с серо-буро-малиновыми волосами. Она сняла трусики с верёвки для сушки белья и унесла в свою квартиру. Не докурил...
Пепельницы под рукой не оказалось, поэтому я кинул окурок вниз. Надеюсь, он залетит в чье-нибудь окно, случится пожар, люди погибнут, а следователи выяснят, что это моя вина.
С Джеком я познакомился четыре года назад, здесь, в Чикаго, когда вся моя жизнь состояла из того, что я заливал горе ромом. В ноябре две тысячи пятнадцатого года мои родители отправились на пару дней в командировку, в Бостон. Самолёт разбился. Выжить никому не удалось. Было, безусловно, тяжело, а потому запойный образ жизни стал единственным вариантом выживания на тот период. Хотя, почему же только на тот.
Признаться, я не хотел куда-либо выезжать на своей новенькой ауди, но, увы, другого выхода у меня не было. Спорить с Джеком — себе дороже. Надеюсь, развлечений в этом Сент-Поле будет полно. Мой друг уж точно поможет им найтись. В клубах у меня лишь одно желание — оторваться и желательно с продолжением на ночь. Я не ищу себе спутницу жизни. Девушка для меня сексуальный объект, не больше.
***
— Реймонд Блэйк! Поднимай свою ленивую задницу, нас ждут лучшие тусовки и элитный алкоголь, — с порога громко заявил друг, распахивая дверь в комнату.
— Чёрт, дай мне хотя бы ещё минут пять, — буркнул я, закутавшись в одеяло с головой. — На часах пол шестого утра, нахрена так торопиться? И вообще, ты уверен, что нам стоит ехать в этот Сент-Пол? Четыре года тусуемся здесь и ещё ни на что не жаловались.
— Я полностью уверен. Мы оприходовали здесь всё и всех. Пора покорять новые вершины.
— Но я не хочу марать свою новую тачку! — пожаловался я, всеми силами пытаясь потянуть время, пока я в кровати, раз он так настойчив.
— Не будь таким занудой, друг.
Джек пихнул меня в бок и игриво улыбнулся.
Лето, к счастью, выдалось жарким. Мы ехали весь день, наблюдая за природой, которая скоро начнет увядать с приходом этой дерьмовой осени. А пока измученные деревья загорали и сгорали на беспощадном пекле, облака плыли по голубому небу, следуя неведомому пути, словно корабли в море. Солнце нещадно жарило невинных людей, так что даже самые бледные из них мигом получали шикарный загар, но меня оно почему-то сквозь стекло машины одаривало только едкими пламенными поцелуями.
Было около восьми часов вечера, когда мы подъехали к какой-то деревушке, чтобы остановиться и отдохнуть пару часов.
Как только мы въехали в эти дебри, так сразу приметили одноэтажный деревянный домик, спрятавшийся в тени кленовых деревьев. Белая мембранная крыша грешила появлением жёлтых пятен. Услышав подозрительный шум, на крыльцо неуклюжей походкой вышел старичок, на вид лет пятидесяти. Серые полотняные штаны и зелёная рубашка были вымазаны грязью, руки испачканы землёй. Седые волосы перепутались, а в длинной курчавой бороде были заметны хлебные крошки. Увидев, что в деревню заезжает чёрное ауди, старик ахнул. Лопата из его рук чуть не упала вместе с челюстью, ведь машины стоимостью сто сорок с лишним тысяч долларов въезжали в это захолустье как минимум редко, а как максимум никогда. Исхудавшими от старости ногами старик подошел к нам. Джек опустил стекло, чтобы поздороваться и расспросить о каком-нибудь местечке для отдыха.
Действительно, глазами деда эта картина выглядела странно: два парня, тот, что за рулем — в культовой кожаной куртке, лохматый, черноволосый и чарующим (да-да, я не преувеличиваю) взглядом, второй — в зеленой олимпийке, широколобый, с короткой бородкой, въезжают в село, подмигивая зеленой траве и деревянным домикам, на такой шикарной и новой машине.
— Извините, а у вас пятизвездочных отелей нет? — недовольно пробурчал я. Джек издал смешок и одёрнул меня.
— Н-еее-т... — ответил старик, сняв шляпу и почесав затылок. Кажется, он не в восторге от нашего появления. Правильно, городским тут делать нечего.
— Вы простите моего друга, вероятно, он просто устал с дороги. Где у вас можно снять комнату на пару часов?
— О, так вы проездом! — облегчённо вздохнул мужчина. — Можете остановиться у нас, если не постесняетесь меня с дочерьми.
Ну, другого выбора у нас и нет.
— Проходите, чувствуйте себя как дома! — в ответ на эти слова я скорчил рожу. Ох, не разбрасывался бы ты, дедуля, такими громкими фразочками. Дома у меня кино, вино и домино, а здесь я вижу какое-то призрачное поместье.
— А я знал, Реймонд, что ты слишком брезглив, чтобы спать здесь, — ехидно прошептал Джек. Кажется, сейчас мои глаза от возмущения закатились настолько, что увидели кору головного мозга.
— Грэйс, Мэриан, у нас гости! Молодые люди с дороги, и им нужно что-нибудь перекусить.
Старика звали Майк. По его словам, жена умерла рано, так что девочек он воспитывал один.
Майк провел нас на кухню и любезно пригласил за стол. Сие пристанище было бедным, а еда на столе довольно скудной, однако в нашем положении оставалось довольствоваться тем, что дают. Джек расплатился с Майком, и тот, гостеприимно улыбаясь, пожелал нам удачи и покинул дом. Девушек «из глубинки» мы увидели совсем мельком. Мэриан, как я потом узнал, была старшей из дочерей. На вид она показалась мне милой и скромной. Острые скулы и нос, большие глаза глубокого карего цвета, аккуратно приглаженные темные волосы, постриженные под каре — хотя, наверное, в деревне это не так называется. Грэйс — полная противоположность сестры: худая и немного нескладная в силу юности, по острым плечам волнятся шелковистые светлые локоны. Ничего примечательного, всё стандартно. Но в то же время была в них какая-то изюминка, что отличало от женщин, которых я видел ранее. С одной стороны, они деревенские, привыкшие к труду работницы, а если рассмотреть подробнее — сильные и закаленные девушки, которых природа одарила другой, будто бы прибереженной на особый случай красотой. Загорелые от долгой работы на открытом воздухе и несколько загрубевшие от нее же тонкие руки, шелковистые пряди и мимолётная искренняя улыбка — всё это было так сдержанно и необычно. Но восхищаться тут, наверное, действительно нечем: городским парням никогда не найти чего-то красивого во взмахе ресниц и взгляде деревенщины.
***
В комнате было тихо ровно до того момента, пока в неё с грохотом не влетел Майк. По его взгляду было ясно, что он чем-то напуган. Он прижимался спиной к двери и брался за сердце, вбирая в легкие больше воздуха, чтобы иметь возможность отдышаться.
— Майк, с вами все в порядке? — сонным голосом промямлил я, еле оторвав голову от подушки. — Всего ж два часа прошло...
— Они... они вернулись, — в ужасе проговорил он.
— О чем вы? — спросил, наконец очухавшись, Джек.
Дрожащей рукой старик прикрыл дверь и на ватных ногах подошел к окну, жестом подзывая нас ближе. Мы с Джеком вскочили с мест и принялись рассматривать местность, открывавшуюся видом из нашей комнаты, в попытке уловить направление взгляда Майка.
— Видите, на земле появились свежие следы шин, — он указал на полосы, оставленные колесами с крупным протектором.
— Да, но это не наши, — ответил я, прислоняясь ближе к стеклу.
— Я знаю. Ещё появились следы обуви, тоже не такой, как у вас, — старческий голос надломился. — А когда я пошел будить девочек, в постелях их не оказалось, и окно было открыто нараспашку... Он забрал их. Легенда существует...
— Объясните? — в нетерпении попросил я.
Он сел за небольшой круглый стол, стоявший в центре комнаты, оперся руками о колени и, дав наконец дыханию прийти в привычный ритм, начал объяснение:
— Знаю, сейчас это прозвучит, будто я сошел с ума и начитался детских сказок, но это все правда. Просто поверьте мне.
Мы кивнули и приготовились внимательно слушать.
— В нашем мире существует один хитрый, загадочный и увёртливый волшебник. Его зовут Гарвуд. Каждый день он выбирал себе жертву, и это, само собой, были молодые девушки; он использовал их, вынуждал идти против своей воли, предлагая им сделку, от которой они не могли отказаться. Ему нравилось наблюдать, как они мечутся между добром и злом, хотя сам давно знал исход событий. Гарвуд никогда не испытывал чувство любви, да и, собственно, зачем, когда все кругом находятся в его подчинении. Но в один момент все закончилось. В тысяча восемьсот шестьдесят четвертом в город приехала девушка, которая была наслышана обо всем, что он делал, и потому не попалась в эту ловушку. Тогда случилось небывалое — Гарвуд влюбился в неё без памяти. Анна-Луиза... Так её звали. Она была самой настоящей ведьмой — доброй, конечно, и ее целью было наказать Гарвуда. В один день тот пригласил Анну-Луизу к себе на ужин. Дом у Гарвуда находился недалеко от города. На ужине Анне-Луизе удалось подлить ему что-то в напиток, какое-то магическое зелье, которое вскоре наложило на Гарвуда проклятие — вечное заточение в своем доме. Но теперь, спустя столько лет, он, похоже, решил отомстить и нашёл моих девочек... — Майк чуть не рыдал. — Видимо, ему кто-то помог похитить Мэриан и Грэйс. О, как же жаль, что я не посвятил их в эту историю! Они, наверное, жутко перепугались. Анна-Луиза... Аукнулись нам эти родственные связи моей покойной жены... Теперь Гарвуд сможет побороть проклятие и наконец обрести свободу.
— И каким же образом? — в недоумении поинтересовался друг. Видимо, он уже был увлечён этой Санта-Барбарой. Значит, мне теперь не отделаться от бреда старика.
— Нужно проткнуть бедренную артерию. Жертва должна истечь кровью... — с дрожью в голосе прошептал Майк, и его сердце забилось так быстро, что мне показалось, будто я слышу его стук.
Последовала довольно продолжительная пауза. Я стал ждать развития событий в этой томительной, гнетущей тишине. Вскоре бодрый голос Джека заставил прийти в себя:
— Реймонд, заводи машину.