Крылья бабочки

comprensione — понимание, осознание.

📍Италия, Сицилия, Палермо
ДАФНА БАРБАРОССА, 17

Когда мы вернулись с Джехоной домой, то сразу же столкнулись лицом к лицу с ее мамой.

Она ждала нас прямо в холле особняка, рядом с ней стоял недовольный Арджан, под его глазами были видны синяки, его волосы были в полном беспорядке, а тело напряжено. Он выглядел злым.

Чуть дальше расположился Башким, который тоже был крайне недоволен, он сразу же посмотрел на меня убийственным взглядом, но бабушки тут не было.

— Ну и где вы были? — сразу же спросила тетя Дилза, и подошла ближе к нам. — Отвечайте!

— Мам, это я... — тут же начала защищать меня Джехона, и ее мать сделала то, о чем я даже подумать не могла. Она со всей силы ударила Джи по лицу, что та аж пошатнулась, и если бы не моя рука, удерживавшая ее за локоть, но она упала бы на пол. Глаза Джехоны широко раскрылись, когда она поняла, что сделала тетя Дилза. Пожалуй, это было впервые, когда она ее ударила.

Я в шоке уставилась на ее мать, ведь я действительно не думала, что она способна на такое. Она вновь хотела подойти и схватить Джи, но я закрывала подругу собой, встав прямо перед ней, и встретившись взглядами с ее мамой.

— Что вы творите? — резко спросила я у нее, и она замерла, будто очнувшись. — Джехона была все время со мной, мы просто гуляли, и она пошла только потому, что я ее попросила! Вы же знаете, что бабушка не разрешает мне гулять по Палермо одной, вот я и попросила Джи составить мне компанию. Вы ударили ее незаслуженно! — и тетя Дилза начала тяжело дышать.

— Не лезь в нашу семью, Дафна. — и она снова потянулась к Джехоне, которая прижимала свою руку к щеке, она будто дар речи потеряла после того, как тетя Дилза ударила ее, но я оттолкнула ее руку в сторону, вновь закрыв обзор на свою подругу.

— Семью? — и я усмехнулась. — Это вы называете семьей? Вы же продали свою дочь, как домашний скот! — и Дилза ахнула, ее глаза широко раскрылись, она явно не ожидала такого от меня, впрочем, как и я от нее. — Вы лишили ее нормальной жизни, счастья, настоящей любви, вы лишили ее всего! И знаете из-за чего? Из-за чертовых денег. Надеюсь, вы будете счастливы, когда получите за Джехону приличное приданое, ведь в албанской мафии хорошо платят за молоденьких, невинных невест, не так ли? — и ее мать стала красной.

— Прекрати это, Дафна! Сейчас же! — вмешался Арджан и встал рядом со своей матерью, я посмотрела на него взглядом, полным отвращения.

— Или что? — выплюнула я ему. — Ты ничего не сможешь сделать мне! Но своей сестре ты уже сделал! — и он сглотнул. — Как же вы слепы! — крикнула я им двоим. — Вы не видите, какой несчастной вы ее делаете, вы не видите, как вы убиваете ее этим решением!

— Я - ее старший брат, я принял это решение, и поверь, оно лучшее из того, что могло бы быть. — заявил он мне, и я фыркнула.

— Почему ты тогда сам не женишься, Арджан? Почему ты отдаешь свою сестру незнакомцу, который старше ее почти на двадцать лет? У него, черт возьми, сын такого же возраста, как Джехона! — и он крепко сжал свою челюсть. — Вы мне оба противны. И думаю, что вы не имеете никакого права называть себя ее семьей. — затем, я схватила Джехону за руку, и потащила за собой вперед, к лестнице, расталкивая их своими локтями.

Как вдруг, я почувствовала руку на своем запястье, Арджан до боли сжал мою кисть. Но в моей крови сейчас кипел адреналин, я не могла контролировать свои эмоции, потому что они уже вывели меня из себя.

Я замахнулась, и мой кулак прилетел в лицо брату Джехоны, разбив его нижнюю губу в кровь. Его глаза широко раскрылись, когда он понял, что я сделала, тетя Дилза ахнула, и тут же подбежала к своему любимому сыну. Джехона напряглась рядом со мной, сильнее сжав мою другую руку в своей.

— Еще раз так прикоснешься ко мне, и я уничтожу тебя также, как ты уничтожил свою сестру. — прорычала я ему. Его глаза стали еще шире, если такое вообще было возможно. — Не забывайте, в чьем доме вы находитесь, черт возьми!

А потом, мой взгляд встретился с Башкимом, я заметила на его губах мимолетную улыбку, а потом, он одобрительно кивнул мне головой, будто поддерживая меня.

— Хороший удар. — прошептал он одними губами, и я слегка покраснела.

Я снова потянула Джехону к лестнице, но столкнулась с бабушкой, которая стояла на самом верху, и по-видимому, за всем наблюдала.

— Дафна, зайди ко мне в комнату, сейчас. — твердо заявила она, развернулась на своих высоких каблуках и ушла.

Мы быстро поднялись наверх, и я посмотрела на Джехону, которая была на грани того, чтобы разрыдаться.

— Иди в мою комнату, и запрись там, хорошо? Я скоро приду. — и я ободряюще сжала ее руку, но она будто не хотела меня отпускать. — Эй, все будет хорошо. — я быстро притянула ее к себе в объятия.

— Спасибо, Дафна. — прошептала она мне на ухо, и отстранилась, смахивая слезы со своих глаз, и быстро скрывшись в моей спальне.

Я достигла комнаты бабушки, постучалась в ее дверь, и услышав разрешение, тут же зашла в ее спальню, она, как всегда, сидела на террасе и смотрела на уходящее солнце.

Как всегда, Ардита была элегантно одета, изумрудный брючный костюм, бриллианты на руках и ушах, драгоценные кольца на пальцах, лабутены, и красная помада на губах. В ее руках сейчас был бокал вина. Она медленно пила его, делая небольшие глотки.

— Садись. — и она указала на кресло напротив себя, как делала каждый раз, когда я приходила к ней.

— Бабушка, прости, я... — тут же начала оправдываться я, едва успев сесть, но она меня моментально перебила.

— Ты поступила правильно. — и мой рот приоткрылся от удивления. — Правильно по отношению к семье Джехоны, ты заступилась за свою подругу, показав тем самым, что у нее есть защита в лице тебя. Но ты также показала и свое место в этом доме, ты показала, что не какая-то простая девочка, с которой они могут грубо разговаривать, ты показала, что ты - моя внучка, что ты - Дафна Барбаросса. Ты указала им на свое место, и это было правильно. — и я сглотнула. — Никогда нельзя ставить себя на одно место с прислугой, Дафна, какими бы хорошими людьми они не были, они всегда будут видеть в тебе девочку, родившуюся с золотой ложкой во рту, и однажды, они покажут свое лицо, как показали сейчас. — и бабушка была права. — Никто из нас не выбирает, в какой семье родится. Однако, ты родилась принцессой Римской мафии, Дафна, чтобы ты там не думала, но ты обладаешь высоким статусом. И ты должна показывать его, должна показывать свой авторитет, должна ставить себе выше прислуги, ты должна держать голову высоко. И пусть все думают, что ты - богатая сука. — и мои глаза округлились, когда я услышала такие слова от бабушки. — Но ты находишься на пьедестале, а они нет. Мы сами строим свою репутацию, Дафна, задумайся об этом. — и она сделала глоток вина. — В мафии нет места добрым девочкам, которые всех жалеют. Нет. — слегка грубо сказала бабушка. — Если не убьешь ты, то убьют тебя. И запомни. — и она посмотрела куда-то вдаль, а потом, наши взгляды встретились. — Никогда и никому не показывай своих слез, как бы плохо тебе не было, не плачь. Слезы делают нас слабыми, уязвимыми. А любовь разрушает окончательно. — и бабушка закрыла глаза. — Я любила Ачиля, хоть это и был изначально брак по договоренности, но я влюбилась в него почти сразу, как увидела. Я была молода, наивна также, как и ты. — и она сейчас говорила про моего дедушку, хоть и не родного, но он тоже всегда относился ко мне, как к своей внучке. — Но я была счастлива, действительно была. Он делал для меня все, дорогие подарки, шикарные путешествия, да все, что я хотела, почти сразу после свадьбы я забеременела Кларой. И Ачиль был буквально на седьмом небе от счастья, когда узнал о ребенке, я была уверена, что он любил меня также, как и я его. — и она сглотнула. — У нас был счастливый брак, Дафна. Ачиль был в восторге от Клары, когда она родилась, она была его маленькой принцессой, он делал для нас все. Мы с ним мечтали о большой семьей, о других детях, и все шло хорошо, но это было только пока. — и она усмехнулась, посмотрев пустым взглядом куда-то вдаль. — Однажды, когда Кларе было почти четыре, мы с ним поругались, обычная ссора, но он тогда поднял на меня руку, нет, он не ударил меня, но испугал. У меня было тогда тяжелое время, я не могла долго забеременеть, хотя мы пытались, но у нас больше не получалось. Я все воспринимала иначе тогда. — и она потерла свое лицо рукой. — Он долго извинялся, но во мне будто что-то сломалось. Не знаю, я стала более отстраненной, не хотела проводить с ним время так, как раньше, а потом, я узнала, что он мне изменял. Не знаю, как долго, но я нашла несколько улик, и мое сердце подсказывало, что что-то не так, к тому же, разговоры слуг, и однажды, я подслушала разговор девушек в туалете, когда мы были на одном из мероприятий мафии, они говорили про некую Козиму, с которой спал мой муж. Они не знали, что я была тогда там, но я все слышала, и мне было этого достаточно. — и она закрыла глаза, закусив губу. — Мне стало тогда так плохо тогда, там, в туалете. Я была на четвертом месяце беременности, почти пятом, я хотела ему рассказать в тот день, потому что врач предполагал, что это был мальчик, и я только утром была у него, чтобы точно подтвердить, и наконец-то рассказать мужу об этом счастливом событии. И вот, вместо этого, я потеряла ребенка. — и я ахнула, бабушка распахнула глаза, и взглянула на меня, в них была лишь одна боль. — Наш брак закончился в тот день. Я смогла развестись только благодаря моему отцу, который поддержал меня. Но до сих пор никто не знал о ребенке. Ты - первая, кому я смогла это рассказать, Дафна. — и она тяжело вздохнула. — Он убил меня тогда, мою душу, и вместе со мной нашего ребенка. И это, я никогда не смогу ему простить.

— Бабушка, мне так жаль, я даже не могу описать словами, как мне жаль. — и я дотянулась до ее руки, сжав ее в своей в знак поддержки.

— Мне не нужно сочувствовать, солнце мое. Я рассказала тебе это для того, чтобы ты поняла, что любовь бывает жестока. И это очень больно, Дафна. Больно терять того, кого ты любишь всем своим сердцем, больно терять ваше общее продолжение, которое было внутри тебя. — меня начало трясти, и бабушка накрыла мою руку своей другой рукой. — Но это сделало меня той, кого ты видишь сейчас. Я больше не та хорошая и милая девочка, я - безжалостная женщина, и если надо, то я выстелю дорожку из трупов, но защищу тебя и своих внуков. — и она нежно дотронулась до моей щеки. — И если ты думаешь, что я не знаю, о том, что ты сбегала к мужчине по ночам, то ты ошибаешься. — и она резко отстранилась от меня, снова взяв бокал в руку, и сделав уже большой глоток. — Ты врала мне. Врала будучи в моем доме. — и я напряглась. — А я ненавижу, когда мне лгут в лицо, Дафна.

— Но я не врала тебе! Я еще тогда говорила, что у меня есть мужчина! — напомнила я ей, и она как-то нахмурилась.

— Но ты сбегала ночами, ты делала это за моей спиной.

— Да, я делала это, но только потому, что я люблю его! — призналась резко я, и бокал выпал из руки моей бабушки, вино тут же запачкало ее дорогой костюм, а бокал разбился об плитку террасы. Она посмотрела на меня просто убийственным взглядом.

— И сколько ты знакома с этим мужчиной? Месяц? Чуть больше? — упрекнула она меня. — Кто он, Дафна? Кто его родители? Чем он занимается? — и я сглотнула, она читала меня, как открытую книгу. — Не будь дурой, девочка моя! Посмотри на свою мать, посмотри на Клару, которая выбрала твоего отца!

— Он - не мой отец! Глупо их даже сравнивать! — и она усмехнулась.

— А он уже вскружил тебе голову! — воскликнула недовольна она, не обращая внимания на осколки у ее ног. — Тут бесполезно что-то говорить, ты будешь настаивать на своем! Но знай, если ты не прекратишь общение с этим мужчиной, то я верну тебя домой, в Рим, к отцу, ты поняла меня? — и мои глаза округлились.

— Ты не сделаешь этого! — и я вскочила на ноги, она тоже медленно поднялась.

— Нет, Дафна Кармина, я сделаю это, уж поверь мне! И я даже скажу твоему отцу, чтобы он не выпускал тебя из дома, ясно? — и она тяжело дышала.

— Бабушка, но я не смогу без него, я люблю его всем своим сердцем и душой. — и Ардита пришла в гнев.

— Еще слово, и ты завтра же уедешь домой, поняла? Башким не будет отходить от тебя ни на шаг, черт возьми! — и я посмотрела на нее глазами полными боли, затем развернулась и убежала в свою комнату.

Я побежала в свою спальню, дернула за ручку, но дверь была закрыта. Джехона быстро открыла ее мне, и тут же закрыла на ключ, когда я плюхнулась на кровать лицом вниз.

— Что случилось? — взволнованно спросила она, и я почувствовала, как кровать прогнулась рядом со мной. Я перевернулась на спину и посмотрела на потолок, Джи сделала тоже самое, мы часто так делали в детстве, и делаем так до сих пор.

— Бабушка знает о моих ночных встречах. — призналась я ей. — Если я не прекращу с ним общаться, то она отправит меня к отцу, и Ардита сделает это, я знаю.

— Дафни, мне жаль. — и мы легли лицом к лицу, только сейчас я заметила, что ее глаза были красными и опухли от слез.

— Это ничего по сравнению с тем, что сейчас творится в твоей жизни, Джехона. — и она сглотнула. — Пришло время поговорить откровенно.

— Да. — прошептала она.

— Что у тебя с Орсо? — и она тяжело вздохнула.

— Ты не думай, я действительно хотела этого, хоть и была пьяна. Просто знаешь, с этим мужчиной я впервые почувствовала себя собой. — и я понимала, о чем именно она говорила. — Он был аккуратен, нежен, я давно не чувствовала такого тепла и ласки. — и Джи сглотнула. — Просто мне хотелось сделать это с ним, с человеком, которого я сама выбрала, а не моя мать или брат. — и она прикусила губу. — И он действительно понравился мне, Дафна. Мне с ним комфортно, и между нами как-то все просто, понимаешь?

— О, да, подруга, я понимаю. — и мы ухмыльнулись друг другу, ее щека была до сих пор красной от удара, и я нежно дотронулась до нее своими пальцами, а Джехона тут же напряглась. — И я не осуждаю тебя, Джи. Это был твой выбор, и какой бы он не был, я принимаю его. — и она действительно улыбнулась мне полной улыбкой. — Ты не просто мне подруга, ты мне, как сестра, которой у меня никогда не было.

— Я люблю тебя, малышка Дафни, просто знай это. Несмотря ни на что, ты всегда поддерживала меня, всегда спасала из разных передряг, ты всегда была со мной и никогда не отворачивалась. И я так благодарна тебе за это, ты бы знала, насколько сильно.

— Я знаю. — и я притянула ее к себе в объятия. — И я тоже тебя люблю, Джи.

— И, Дафни, я думаю, думаю, что я хочу быть с Орсо. — и я напряглась, мои глаза округлились.

— Он переспал с тобой, когда ты была пьяна! — напомнила я ей.

— Но я хотела этого.

— Слабый аргумент.

— А что для тебя тогда аргумент? — и я фыркнула.

— Ладно, подруга, я не знаю. — и мы отстранилась друг от друга, вновь встретившись взглядами. — Вообще-то... я тоже переспала со своим незнакомцем. — и Джехона ахнула, быстро сев на кровати, и захлопав в ладоши, как сумасшедшая.

— Обалдеть, Дафна! И ты до сих пор не рассказала мне! — воскликнула громко, но радостно, она.

— Тише, Джи, прошу. — и я тоже села, пытаясь успокоить ее.

— Мы больше не девственницы, малышка Дафни! — и я прижала ладонь к ее рту, которую она тут же облизнула, и я отпрянула от нее.

— Джехона!

— Это надо отметить!

— О, нет! — и заметив ее взгляд, я тут же напряглась. — Этому не бывать, черт возьми. Забудь об этом, Джи.

— Ну не сейчас, но когда-нибудь потом точно. — и она упала на кровать на спину, радостно завизжав. — Я так рада за нас!

— А ты вообще хоть помнишь, как это было? — и кажется, я разозлила ее. Она быстро схватила мою подушку, и ударила меня ей прямо в лицо, я тут же упала на кровать рядом с ней. — Я же пошутила!

— Пошла ты, Дафна. — и мы обе рассмеялись.

— Я люблю его, Джехона, так сильно люблю. — и моя подруга ахнула, схватила меня за плечи, и развернула к себе лицом.

— Какого это... любить? — и я ей загадочно улыбнулась.

— Это невероятно, Джи. Пожалуй, это сложно описать словами, это нужно именно прочувствовать. Но ты чувствуешь такую эйфорию внутри, будто, бабочки летают в твоем животе. — и я широко улыбнулась, когда поняла, что сказала. Бабочки. — Надеюсь, что ты сможешь прочувствовать такое с Орсо. — и я ей подмигнула.

— Я тоже надеюсь. — выдохнула она, и мы снова посмотрели на потолок. — Я хочу получить все от этой жизни... до моей свадьбы.

— Я разговаривала с бабушкой о тебе, и о твоей свадьбе, но она ничего не может сделать, и мне так жаль. — призналась я ей, и мы посмотрели друг другу в глаза. Она слегка мне улыбнулась.

— Я счастлива, что у меня есть такая подруга, как ты. — выдохнула она мне.

— Я тоже счастлива, что у тебя есть такая подруга, как я. — и мы обе вновь рассмеялись. — Джи. — и я взглянула ей в лицо. — Мне нужно завтра ночью уйти, и встретиться с ним, ты бы могла... — но она тут же перебила меня.

— Не беспокойся, я сделаю все, чтобы тебя прикрыть. — и я ей улыбнулась.

— Спасибо.

Проснувшись на следующее утро, я была как-то слегка взволнована, бабушка захотела позавтракать в своей комнате одна, поэтому, мне не пришлось спускаться в столовую, все утро я провела, болтая с Карлосом по видеосвязи, мой маленький брат очень сильно скучал по мне, и я по нему тоже, ведь мы не виделись уже больше месяца, он почти каждый день спрашивал у меня, когда же я вернусь домой, но я не хотела возвращаться. Потому что в Палермо я нашла нечто большее. Я нашла свое счастье.

— Дафна! — и мама вырвала телефон из рук моего брата, он недовольно завопил, но она уже вышла из детской, закрывшись в своей комнате и посмотрев на меня недовольным взглядом, черт, она смотрела на меня сейчас, как бабушка. — Что случилось? — и я напряглась, стараясь не подавать виду. — Почему бабушка не хочет разговаривать о тебе?

— Вчера мы немного повздорили. — призналась я ей.

— И что вы не поделили? — спросила она, сев на кресло.

— Ничего такого, о чем бы тебе стоило беспокоиться. — и я натянуто ей улыбнулась.

— Мне не нравится, что ты мне ничего не рассказываешь. У тебя стало слишком много секретов от меня. — заметила она, вглядываясь внимательнее в мое лицо.

— Мам, просто знай, что здесь я счастлива, мне нравится Палермо, со мной тут моя лучшая подруга, и мы просто наслаждаемся жизнью в этом городе. — и она слегка улыбнулась мне через экран. — И, возможно, я влюбилась. — и Клара ахнула, ее глаза широко распахнулись.

— Ты что? — и она убрала громкую связь, выключив видео, и прислонила телефон к уху. — Когда это произошло? Бабушка знает об этом, не так ли?

— Она знает, и она не особо довольна, как видишь. — быстро ответила я. — Мам, я люблю его. — и между нами повисла тишина.

— Хорошо. Расскажи мне о нем. — спокойно сказала Клара.

— Он просто тот, с кем бы я хотела прожить всю жизнь. — призналась я. — Думаю, что он бы тебе понравился.

— Это прекрасно, милая. — и она тяжело вздохнула. — Ты же... же понимаешь, что этому не бывать? Твой отец, он... он не позволит этому случится, поэтому, пока он ничего не знает, и пока ты в Палермо, воспользуйся этим шансом, и побудь хоть немного счастливой с человеком, которого ты любишь. — и я сглотнула. Клара была права. Я все время бежала от реальности, которая буквально наступала мне на пятки. Однако, я впервые хотела сделать что-то безрассудное, я впервые хотела наплевать на своего отца, на все правила мафии, и просто быть с ним, с Риккардо. — Думаю, что у тебя не так много времени, Дафна. Отец редко вспоминает о тебе, у него сейчас много дел, однако, ты же знаешь, что рано или поздно тебе придется вернуться в Рим. И даже бабушка не сможет этому помешать.

— Я не смогу с ним расстаться. — прошептала я в трубку, и вновь услышала тяжелый вздох Клары.

— Мне жаль, милая, но тебе придется это сделать. Не сейчас, но потом точно.

— Почему ты с ним, Клара? Почему? — и я сделала паузу. — Он же никогда не любил тебя, он всегда был жесток по отношению к тебе, ко мне и к мальчикам.

— Зато я любила его. — и она усмехнулась. — Можешь считать меня глупой дурой, но это действительно был мой выбор, может и не самый правильный, но он был мой.

— Зачем ты терпишь это сейчас?

— Ради вас. — тихо сказала она. — Ты же понимаешь, что он заберёт мальчиков, если я захочу уйти. Они - его наследники.

— Не только его, но и дедушки Ачиля. — напомнила я ей, и мое сердце закололо то того, что я вспомнила историю бабушки.

— Даже он не сможет ничего тут сделать. Рим силён, Рим - это центр. — и она как-то засуетилась. — Кажется, твой отец пришел, прости, милая, мне нужно бежать, я люблю тебя. — и она сбросила трубку.

После тренировки с Башкимом, я приняла душ, быстро поужинала, и начала готовиться к своей ночной вылазке. Джехона сидела со мной в комнате, и помогала мне собираться. Единогласно, мы выбрали коричневое платье, которое обтягивало мою стройную фигуру. Думаю, что один мужчина явно сегодня не устоит передо мной, и я усмехнулась, подумав о своем прекрасном незнакомце.

Закончив со сборами, и придумав хороший план побега с Джи, я выбралась из своей комнаты, и почти достигла калитки, которая вела к лесу и проезжей дороге, как кто-то дотронулся до моего плеча, моя рука тут же замахнулась, но человек быстро перехватил ее, не дав мне нанести удар.

Передо мной стоял Башким, и хмуро смотрел на меня.

— Ты напугал меня до чертиков! — воскликнула я, пытаясь стабилизировать свое дыхание.

— Куда ты собралась? — грубо спросил он.

— Башким, пожалуйста, просто сделай вид, что не видел меня. Умоляю.

— Ты видимо не понимаешь, в каком мире ты родилась, Дафна, ты не понимаешь, чья ты дочь, и сколько у твоего отца врагов. — прорычал он мне в лицо, сильнее сжимая мое запястье. — Если кто-то из сицилийской мафии узнает о твоем существовании, то они захотят тебя себе, и неизвестно, что они будут делать с тобой, черт возьми. А я также хочу тебе напомнить, что мы находимся в Палермо, в самом центре сицилийской мафии, это их территория!

— Никто не знает обо мне. — твердо заявил я ему, и мы вели некий, молчаливый бой своими глазами. — И я буду не одна.

— Ты ведешь себя неразумно. — и я сглотнула. — Твоя бабушка и я, мы не этому тебе учили!

— Прошу, Башким, я буду аккуратна, просто отпусти меня. — и он отпускает мое запястье, с разочарованием смотрит на меня в последний раз, и уходит. И черт, этот его взгляд так сильно ударил по мне.

Но все изменилось буквально через час, когда Риккардо привез меня к себе домой, и сделал предложение на том самом пляже, где мы впервые поцеловались.

Я была в шоке, когда увидела арку из живых белых цветов, свечи и дорожку из лепестков роз. Но еще больше я удивилась, когда увидела живых бабочек, летающих над нашими головами. Это было настолько красиво, что нельзя было описать словами.

Ещё пару часов назад я даже и не думала о таком, а теперь, я стояла здесь, на пляже, мой мужчина делал мне предложение, стоя передо мной на одном колене, и держа в руке просто прекрасное, бриллиантовое кольцо в виде бабочки.

Он смотрел на меня так, как никто никогда не смотрел. Его глаза были наполнены любовью, нежностью и восхищением. Я не сомневалась в том, насколько сильны были его чувства ко мне, потому что мои были.

Я любила Риккардо, а он любил меня.

Возможно, я совершала ошибку, но в этот момент мне было плевать, я хотела быть с этим мужчиной, хотела быть его. Полностью.

И я буду.

О последствиях я подумаю потом. Но сейчас я могла ответить только «Да».

Я знала, что больше никогда не смогу полюбить никого так, как люблю его.

И пусть эта мафия катится к черту.

— Скажи, что дома никого нет. — прошептала я ему в губы.

— Здесь только мы. — и я тут же впилась в его губы. Мой поцелуй был страстным, голодным, я буквально сейчас заявляла на него права своим языком.

Он моментально подхватил меня на руки, отошел от свеч на безопасное расстояние, и уложил меня на песок, перед этим, разорвав мое платье прямо по середине.

— Тебе действительно нравится портить вещи. — прошептала я, тяжело дыша.

— Просто мне нравится видеть тебя голой. — и его губы снова настигли мои в яростном поцелуе, полном любви. — А еще, мне чертовски нравится леопард. — и наши языки вновь слились в страстном танце. — А твоя татуировка делает меня чертовски твердым. Надеюсь, что однажды ты мне расскажешь, почему сделала ее, и почему именно бабочка.

На мне сейчас был полупрозрачный леопардовый лифчик, и как видите, моему мужчине он слишком сильно понравился. Его пальцы прямо сейчас расправились с застежкой, и мой красивый бюстгальтер улетел куда-то в сторону. За ним последовали и трусики, которые едва прикрывали мои киску.

Я была полностью обнажена перед ним. Лишь татуировка той самой бабочки была на моем теле. И черт, но до этого момента, я никогда не задумывалась о том, что мое тату, которое было сделано задолго до знакомства с Риккардо, так... так подходило под то прозвище, что он мне дал.

— Ты сведешь меня с ума, если будешь носить такое сексуальное нижнее белье. — прорычал он мне в губы, начав мять мою грудь своими руками, его пальцы игрались с моими твердыми пиками, то сжимая, то покручивая мои соски.

— А я думала, что уже свела тебя с ума. — игриво пробормотала я, и он усмехнулся, начав целовать мою шею, и я невольно застонала, выгнув спину.

— Ты, как всегда, права, бабочка. — его язык начал изучать мои ключицы, а одна из его рук опустилась на мою голую киску, я уже была чертовски мокрой, поэтому, его палец проник в меня слишком легко.

— Черт, как же хорошо. — тяжело дыша, сказала я.

— Сначала я займусь с тобой любовью. — заявил мне он, когда наши взгляды встретились. — Я покажу тебе, как боготворю твое тело. —  и на его губах появилась нахальная улыбка. — А потом, я трахну тебя так сильно, что ты не сможешь ходить на следующий день. — я затаила дыхание, но он засунул в меня еще два пальца, и я громко ахнула, широко раскрыв свои глаза. — И так будет всю ночь, моя маленькая бабочка.

Его пальцы начали сильнее двигаться во мне, дотрагиваясь каждый раз до той самой точки, которая заставляла меня громко стонать. Его губы продолжали изучать мое тело, и прямо сейчас сомкнулись на моем правом соске. Он ласкал твердую пику своим языком, слегка прикусывая ее своими зубами, а пальцы все продолжали интенсивно то входить, то выходить из меня. Моя киска сильно текла от его махинаций.

Он опускался все ниже и ниже, пока его горячее дыхание не коснулось моего клитора, а потом, его язык прошелся по моей голой киске, он лизал ее с таким напором, как будто, не мог насытиться моими соками, и я вскрикнула, когда он добавил к своим лизаниям три своих больших пальца.

— Риккардо, черт, сильнее, да! — кричала я, не веря, что эти слова вылетали из моего собственного рта. Мои глаза закатились, а ногти царапали его шею. — Еще! Сильнее!

И он усилил свой напор, который и так был очень интенсивным, он вошел своим языком прямо внутрь моего лона.

— О, да! — и это снова была я.

— Твоя киска чертовски вкусная, бабочка. — заявил он мне, и очередной стон слетел с моих губ. Его язык продолжал двигаться во мне, изучая каждую мою самую интимную часть.

А потом, я кончила с громким криком прямо ему на лицо. Он быстро поднялся по моему телу, скинул с себя свою одежду, и совершено голый прижался к моему обнаженному телу. Его рот тут же впился в мой, и я попробовала на его губах свои соки, свой, черт возьми, оргазм, от которого я еще не успела толком отойти. Мои глаза округлились, когда я поняла, что он сделал, я толкнула его в плечи, и он позволил мне это сделать. Я оседлала своего мужчину, и наши взгляды встретились. Я заметила тот самый огонь, который прямо сейчас горел в его глазах.

— Я хочу сделать тебе приятное. — заявила я ему, опустилась ниже, и его огромный член оказался прямо перед моим лицом. Его глаза округлились, когда он понял, что я хочу сделать.

— Если ты не готова, то не...

— Я же сказала, что хочу. — тут же перебила я его, и аккуратно лизнула головку своим языком, а Риккардо сразу же застонал, откинув свою голову на песок. Черт, мне нравились его стоны. Они были такими сексуальными, и очень возбуждали меня.

И тогда, я начала лизать его длинный, толстый член, смазывая ствол своей слюной, а потом, заглотила головку в свой рот, и Риккардо напрягся, затаив дыхание, его рука моментально оказалась в моих волосах, но он не давил на меня, ожидая моих дальнейших действий.

И тогда, я начала отсасывать ему, пытаясь взять в свой рот, как можно больше его члена, но он был слишком огромным для моего маленького ротика, поэтому, я помогала себе руками, двигая ими у основания его члена.

Риккардо громко стонал, продолжая сжимать мои волосы в своей руке. Мне нравилось следить за его реакцией на мои движения язычком, а потом, я слегка прикусила его головку, и он зашипел, встретившись со мной глазами.

— Ты играешь грязно, бабочка. Я ведь хотел сначала заняться с тобой нежным сексом, но теперь, я думаю, что сразу трахну тебя. — и я освободила свой рот.

— Кто сказал, что мне нужен нежный секс? — и я вскрикнула, когда он резко опрокинул меня на спину, и вошел одним жестким толчком в мою киску.

— Ты сама захотела этого. — напомнил он мне, продолжая вбиваться в мое лоно, он заполнял меня до отказа сейчас, заставляя кричать его имя при каждом сильном толчке.

— Риккардо! Черт! Да! — кричала я, как сумасшедшая.

— Ты моя, бабочка. Смотри мне в глаза, когда я трахаю тебя! — твердо заявил он мне, и наши взгляды вновь пересеклись.

Спустя несколько жестких толчков, он перевернул меня, поставив на колени, и шлепнув по попе, сначала один раз, потом второй, и третий, я уверена, что моя задница сейчас была совсем красной от его последнего сильного шлепка. Но мне это нравилось, чертовски нравилось.

А затем, он вошел в мою киску сзади, и черт, так его член казался еще больше, он буквально входил в меня до отказа. Его руки оказались на моей груди, и он начал грубо сжимать ее, сильно вколачиваясь в меня своим членом.

Мы сменили несколько поз, попробовав совершенно новые для меня, в том числе и позу 69, когда он мог лизать мою киску, а я параллельно отсасывать ему. Это была ночь полная жаркого секса, которая в итоге закончилась еще одним страстным минетом в душе.

Окончательно выдохшись, я заснула в объятиях своего жениха только утром.

Моего жениха.
Я не могла поверить в это.