Глава 2. Странная тяга
Большой зал гудел привычным шумом: смех, звон посуды, обрывки разговоров. Драко сидел за столом Слизерина, небрежно ковыряя вилкой еду, пока Блейз что-то бубнил про квиддич. Его мысли были далеко — в тёмном коридоре, где вчера всё изменилось. Гермиона. Её глаза, горящие чем-то диким, её дыхание, её клыки, пронзающие его кожу. Он до сих пор чувствовал тепло её губ, вкус крови, которую она слизала, и это странное, пьянящее чувство, которое не было болью. Это было... нечто большее.
Он украдкой взглянул на гриффиндорский стол. Гермиона сидела там, уткнувшись в книгу, но он знал — она чувствует его взгляд. Её плечи напряглись, пальцы замерли на странице. Она избегала смотреть в его сторону, но он заметил, как её грудь поднялась чуть быстрее, выдавая её. Его губы изогнулись в едва заметной усмешке. Она могла притворяться сколько угодно, но что-то между ними уже сломалось.
Гермиона сжала книгу так, что костяшки побелели. Она слышала его — не голос, а ритм его сердца, громкий, манящий, как барабанный бой. Жажда вернулась, острая, почти болезненная. Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на словах перед собой, но в голове вспыхивали образы: его шея, бледная кожа, тонкая жилка, пульсирующая под его воротником. Вчера она потеряла контроль. Это не должно повториться.
«Нет, — твердила она себе. — Больше — никогда.»
Но её тело не слушалось. Клыки ныли, горло сжималось от голода. Она знала, что это не просто жажда крови. Это был он. Драко Малфой, её вечный враг, теперь стал чем-то другим — запретным искушением, которое она не могла игнорировать.
Той ночью она не могла уснуть. Кровать в гриффиндорской спальне казалась тесной, воздух — слишком тяжёлым. Гермиона встала, накинула мантию и выскользнула в коридор. Ей нужно было уйти, проветрить голову, заглушить этот проклятый голод. Она направилась к башне Астрономии — там всегда было тихо, и звёзды помогали отвлечься.
Но он был там.
Драко стоял у парапета, глядя на ночное небо. Лунный свет серебрил его волосы, делая его похожим на призрака. Он повернулся, будто почувствовал её ещё до того, как она вошла.
— Грейнджер, — его голос был низким, с лёгкой хрипотцой. — Не можешь спать?
Она замерла в дверях, её сердце — или то, что от него осталось — заколотилось.
— Что ты здесь делаешь, Малфой? — спросила она, стараясь звучать холодно.
— А ты? — Он шагнул ближе, его глаза блестели в полумраке. — Снова охотишься?
Её щёки вспыхнули. Она хотела возразить, но слова застряли в горле. Он был слишком близко, и запах его крови — тёплый, с лёгкой нотой мускуса — ударил ей в голову, как вино. Жажда взорвалась внутри, клыки удлинились, царапая губы.
— Уходи, — выдохнула она, отступая к стене.
Он не послушал. Вместо этого он подошёл ещё ближе, пока между ними не осталось почти никакого пространства. Его пальцы коснулись её подбородка, заставляя поднять взгляд.
— Ты дрожишь, — прошептал он, его голос был почти ласковым, но в нём сквозила опасная насмешка. — Это из-за меня?
— Прекрати, — она попыталась оттолкнуть его, но её руки замерли на его груди. Под мантией она чувствовала тепло его тела, твёрдость мышц. Его сердце билось так громко, что заглушало её мысли.
— Я видел, как ты смотрела на меня в зале, — продолжал он, наклоняясь так близко, что его дыхание коснулось её губ. — Ты хочешь этого, Грейнджер. Хочешь меня.
Она хотела возразить, но вместо этого её губы нашли его шею. Клыки пронзили кожу, и горячая кровь хлынула в её рот, сладкая, обжигающая. Драко издал низкий стон, его руки сжали её талию, притягивая ближе. Он не сопротивлялся — напротив, его пальцы запутались в её волосах, удерживая её на месте.
— Чёрт, Грейнджер... — выдохнул он, его голос дрожал от смеси боли и удовольствия.
Она пила, чувствуя, как жажда отступает, но на её место приходит другое — жар, который растекался по венам, заставляя её тело дрожать. Его руки скользнули под её мантию, лаская спину, спускаясь ниже. Она отстранилась, тяжело дыша, её губы были влажными от его крови. Его глаза были тёмными, зрачки расширены, и в них не было ни капли страха — только желание.
— Ты... ты не должен был позволять, — прошептала она, отступая.
— А ты не должна была начинать, — ответил он хрипло, шагнув к ней. Он схватил её за запястья, прижимая к стене. — Но теперь уже поздно.
Его губы накрыли её, жёстко, требовательно. Поцелуй был пропитан вкусом крови, её и его, смешавшихся в запретном танце. Она ответила, её руки рванули его мантию, расстёгивая пуговицы, обнажая бледную кожу. Его пальцы нашли край её юбки, задрали ткань, скользнули по бёдрам. Она ахнула, когда он коснулся её через ткань белья, его пальцы были уверенными, дразнящими.
— Скажи, что хочешь остановиться, — прошептал он, его губы скользнули к её уху, покусывая мочку.
Она не могла. Вместо этого она притянула его ближе, её ногти впились в его плечи. Он стянул с неё бельё, и в следующий момент она почувствовала, как он прижимается к ней, твёрдый, горячий. Она выгнулась, когда он вошёл в неё одним резким движением, заставив её вскрикнуть. Боль смешалась с удовольствием, и она обхватила его ногами, впиваясь в него, пока он двигался — сначала медленно, затем всё быстрее.
— Ты моя, — прорычал он, его голос был почти звериным, когда он вбивался в неё, прижимая к холодной каменной стене.
Она не возражала. Её тело отвечало ему, её стоны эхом отражались от стен башни. Его руки сжимали её бёдра, оставляя следы, а её клыки снова нашли его шею, на этот раз не для крови, а чтобы заглушить собственный крик, когда оргазм накрыл её, как волна. Драко последовал за ней, его тело содрогнулось, и он излился в неё с низким стоном.
Они замерли, тяжело дыша, всё ещё прижатые друг к другу. Гермиона отстранилась первой, её руки дрожали, пока она поправляла мантию.
— Это ошибка, — сказала она, её голос был слабым.
Драко усмехнулся, вытирая кровь с шеи.
— Нет, Грейнджер. Это судьба.
Она ушла, не обернувшись, но его слова эхом звучали в её голове. И она знала, что это только начало.