Параллель между нами

Ламия. После смерти.

Я ощутила свет, когда погрузилась в объятия тьмы.

Ощущение смерти всегда была знакома мне без ведомой на то причины. Возможно этому было виной моя тёмная сторона, которая была связана с преисподней и сердцем самого понятия зла. Однако я оставалась на плаву между жизнью и смерти благодаря только им. Изабель, Хелена, Корделия и забытая Шаная, всегда крепко держали меня за руку, чтобы я не упала в бездну, в которую я так жаждала попасть, ибо порой я - Ламия не хотела попросту существовать. До сего момента, я не думала, что смерть может быть моим единственным спасением. Однако, встретившись с ним я почувствовала лёгкость и освобождение.

Не знаю, куда я попала, но была уверена, что я встретила именно смерть или конец, который меня освободил от проклятия, сопровождаемая долгими годами боли и мучения.

Я не чувствовала своего дыхания и даже сердцебиение. Никакие звуки впредь не мучили меня, даже далёкий голос Изабель, который проскакивал у меня в голове тоже стих. Я оглянулась по сторонам и ничего не увидела, кроме белого полотна и яркого света, которые окружали меня повсюду. В этом необычайно спокойном пространстве, я находила свою красоту, такую неведомую и загадочную.

- Неужели это и вправду, финал? - мой безмолвный голос лёгким журчанием эхом отозвался и испарился где-то неподалёку. Я огляделась в поисках чего-то неизвестного, но мои глаза ничего не видели, кроме белизны.

Я одна? - подумала я тогда, с грустью осознав полноту своих мыслей. Ещё никогда в жизни Ламия не была одна, да порой мне бывало одиноко и больно, но даже в такие моменты я чувствовала, что я разделяю с кем-то свою душу. Порой Изабель или редко выходящая из своего сна Корделия давали о себе знать, ведя немую беседу с моей частью души. А сейчас я перестала их ощущать. Они меня покинули или точнее я избавилась от них. Не думала, что такой исход событий меня огорчить. Я чувствую печаль. Интересно, такое со мной впервые.

- Ты выросла такой красивой, - голос прервавший мысли Ламии была такой нежной и мелодичной, в котором таилось тепло и свет. Однако, она была такой знакомой и родной, что как только до моих ушей долетел этот прекрасный звук из моих глаз потекли слёзы, прежде чем я успела опомниться.

- Матушка, - единственное урвалась с моих уст, когда я взглянула в эти родные до боли глаза. - Это и вправду ты? - мой голос дрожал, а взор не верил увиденному.

Передо мной и вправду стояла женщина всей моей жизни. Эти шелковистые чёрные как смола волосы элегантно распускались с её плеч и касались бёдр. Серые глаза, которые сверкали как утреннее солнце были наполнены любовью и нежностью. Она смотрела на меня и протягивала руку, улыбаясь той улыбкой, которую я так много лет искала в своих воспоминаниях.

- Моя маленькая принцесса, ты прекраснее, чем цветок лилии, - матушка улыбнулась и моё нутро наполнилось теплом всего света. - Но, почему ты здесь? Твоё время пока не пришло.

- Я...- мой голос осёкся. - Я не знаю. Я-я... Всё в голове запуталось. Матушка, а где мы?

- Это конец и начало одновременно. Места где мы сможем обрести покой после конца, - матушка подошла ко мне и с улыбкой прошлась по моим волосам. В это мгновения я поняла, что я не сожалею, если даже сейчас я столкнулась с концом, ведь там в финале я встретила самого дорогого мне человека.

Из моих глаз выпали слезинки счастья и я невольно расплылась в улыбке.

- Если бы я знала, что встречу тебя здесь, я уже давно бы пришла к тебе. Матушка, я так сильно скучала по тебе. Почему, ты так внезапно покинула меня? - мой голос дрожал от накопившихся эмоций и вопросов, которые я хотела спросить у матери.

- Я всегда наблюдала за тобой и была рядом. Прости, что ушла не попрощавшись.

Я бы хотела растянуть этот момент на целую вечность. Столь блаженной была эта встреча для моей души. Счастье – вот она как выглядит. Теперь я это поняла сполна.

- Дочь моя, но тебе пора возвращаться. Твоё время ещё не пришло.

- Но, я не хочу покидать тебя, матушка. Желаю остаться подле тебя. Больше не хочу терять.

Я почувствовала, как мама гладить меня по голове и как она нежно улыбается мне, взглядом обнимая моё сердце и душу. Я не хотела покидать её и тем более возвращаться в тот мир, где её больше нет. Но матушка сказала, что моё время не пришло и поэтому мне нужно возвращаться обратно. Ламия не могла ослушаться эту женщину никогда и это сыграла с ней злую шутку, когда мать столкнула душу своей дочери вниз и с улыбкой помахала ей, нежно сказав напоследок:

- Я буду ждать тебя здесь, а пока следуй своим желаниям и живи счастливо, - Ламия не могла ничего сделать, как принять решения матери.

Пока моя душа подала куда-то бездну, как мне казалось, я плыла по течению времени целые тысячелетия. В какой-то момент, я подумала, что этот путь падения никогда не закончиться и это мой личный Ад, который мне подарил сам Люцифер. А образ матушки, которую я на мгновения увидела была лишь иллюзией и дёгтем мёда подаренным мне владыкой Ада перед моим заключением. Я должна была расплатиться за все грехи принесённые мною.

Однако, Ламия в этот раз ошиблась. Среди бесконечности я услышала голос детский и родной, который пел мне:

- Раз, два, Фредди заберёт тебя, - всхлип. - Три, четыре, запирайте дверь в квартире, - всхлип.

Микки?!

Я узнала голос тут же. И песню, которую он поёт.

- Пять шесть, Фредди хочет всех вас съесть. - всхлип.

- Пять шесть, Фредди хочет всех вас съесть, - повторила я за ним, слегка улыбаясь.

- Семь, восемь, кто-то к вам придёт без спросу, - всхлип. - Девять, десять, никогда не спите дети...

- Никогда не спите дети-и, - удивительно, с последней строкой песни, мой бесконечный полёт внезапно остановился и пространство, в котором как мне казалась, я парила, вышвырнула мою душу обратно в тело Ламии.

Я тут же почувствовала, как пульсирует кровь по артериям и лёгкие наполняются кислородом, а также тепло от чьих-то объятий и бешеное биение сердце под ухом. А знакомый аромат мне подсказал, что меня прижимал к себе Михаэль.

Мой бедный мальчик рыдал во весь голос и подпевал свою любимую песню, сходя с ума, ведь на его руках лежал «труп» его любимой Ламии.

И вокруг горела всё. Дурман Святого-грешника облачил все стены замка этого.

***

Полагаю, автор должен проявить себя хотя бы под конец. Сию историю впредь буду рассказывать я – незримый зритель, который решил через строки передать вам услышанный им драматический рассказ.

Это была начало зимы или конец осени, как я предполагаю. В самом мрачном особняке владельца Ада вспыхнул яркий свет, который потом поспешно превратился в тёмный дым, заставляя дрожать от страха не только каменные стены, но и жителей леса в округе. До сего момента в доме происходили две сцены вблизи друг от друга, которые сплелись в один единый театральный акт после внезапного всплеска дурмана. На террасе наверху, где лунный свет освещал всю территорию, в схватке встретились двое старых друзей. По силе оба мужчины, конечно же, были практически равны. И по мастерству ведения боя тоже. Они были могущественными магами из знатных кровей, что не давало возможности закончить этот бой без потерь.

Победит тот, кто сдаться первым и уронить меч, склонив голову.

- Поёшь ты лучше, чем держишь слово! - яростно крикнул мужчина, высокий и стройный, лет 30-ти, с чёрными, как вороново крыло, волосами, и его голос предательски задрожал, то ли от гнева, то ли от смешанных мыслей, заполонивших его голову на протяжении этого боя. Себастьян всегда отличался спокойным нравом и сдержанностью, но сегодня, увидев довольное лицо Вальтера, который к тому же весело подпевал песне во весь голос, Девиль невольно вышел из себя.

Да как он смеет спокойно петь и пританцовывать после того, что натворил? Убью!

Глава Девиль искусно владел оружием, которое призвал с помощью магии. Его рука двигалась легко, маневрируя остриём железо, как опытный мечник, и в то же время не теряя всю свою элегантность. Волосы его развевались по ветру, плавно пересекая воздух, как будто бы перо ворона, парящее в невесомости. А взгляд его был острым и зорким, как у орла. Тонкие, утончённые пальцы сильными и ловкими, как у силача, несмотря на свою внешнею оболочку. К удивлению всех предков, Себастьян был одним из сильнейших глав своего клана не только в отношении магических способностей, но и физически. Хотя внешне он походил больше на нежное и хрупкое существо, нежели на опытного мечника.

- Вальтер, я считал тебя другом, а ты опять меня предаёшь! - воскликнул Девиль. Он ловко отбил атаку противника и направил на него свой меч, на сей раз целясь в его руки, чтобы отбить вражеское оружие. Но Андерсон не был таким уж простаком, чтобы попасться на такую уловку. Он знал своего оппонента как свои пять пальцев и ему было несложно предсказать следующий ход действий противника.

- Ты ошибаешься! - ответил Вальтер с прерывистым дыханием. Хотя мастер мог предсказывать атаки Себастьяна, но его физические способности оставляли желать лучшего по сравнении с оппонентом, которому при рождении вручили в руку меч, а ему, Вальтеру, только книгу по основам магии. - Себастьян...- он глубоко вздохнул и успел сделать выпад, чтобы уйти от атаки. - Я не собираюсь делать ничего такого, чтобы навредить нашей дочери Ламии.

- Нашей дочери говоришь?! Да ещё и Ламии! - Девиль злобно рявкнул, нанося град ударов мечом, которые мастер успешно отразил. - Не смей называть её своей дочерью! Ты этого не достоин! - Себастьян не заметил, как дал волю своим чувствам, которые годами копились у него в сердце. Злоба полностью заполонила его взор, что мужчина хотел отсечь голову Вальтеру, да так сильно, что у него от ярости даже подрагивали конечности. Ведь правильно говорят: «Не тронь змею, которая спокойна, и проживёшь ещё долго». - Её зовут Изабелла Девиль! - прорычал он во весь голос. - Ей при рождении было дано это имя. Запомни же наконец!

Острие меча друзей вновь скрестились, как и их взгляды.

- Как бы она себя ни называла, она всегда будет Изабеллой Девиль! - утвердил Себастьян, обращаясь скорее к самому себе, а затем к Вальтеру, приложив всю силу в рукоять меча и нанеся ещё один удар.

Однако мастер не хотел ему уступать. Хотя мужчины могли бы прибегнуть к магии, чтобы сражаться в полной мере, рыцарская честь, которая всё ещё текла по их венам, не позволяла вмешивать магию в честную дуэль. Только меч мог решить их спор, да и только!

- Ты сам сказал, что отец Ламии я, ведь её создал Вальтер Андерсон!

- Не искажай моих слов, Вальтер! Лилия тебя любила и дорожила тобой, поэтому я принял тебя как собственного брата и даже как названного отца своего дитя. Но ты хочешь убить её! Узнай Лили, что ты хочешь сделать с её ребёнком, она бы ужаснулась. Ах, ты подлый и эгоистичный предатель!

Рука мастера дрогнула в тот момент, когда Себастьян назвал имя женщины, которую мужчины оба не могли отпустить даже спустя столетие после её смерти. На секунду Вальтер отвлёкся, и этого мгновения хватило, чтобы Девиль выбил из рук противника его меч. Железное оружие мастера взлетело вверх под натиском удара меча оппонента, а затем с громким скрежетом упало на пол террасы. В отражении оружия Андерсена промелькнула луна, ставшая безмолвным свидетелем борьбы, которая только что обрела свой конец.

Себастьян поднёс к горлу мастера кончик своего меча и опустил на него тяжёлый взгляд.

- В этот раз я не прошу тебя, несмотря на нашу дружбу, - более спокойным тоном произнёс Девиль и внезапно почувствовал, как будто бы на него свалился огромный валун, ложась тяжким грузом на его душу. Сердцем мужчина понимал, что никогда не сможет отказаться от этого человека, сидящего перед ним на коленях. Их долгая жизнь, общие воспоминания, чувства дружбы, переросшие в братскую связь - Себастьян не мог так легко от них отказаться, несмотря на то, что сейчас он желал воткнуть свой меч прямо в грудь Вальтера. До этого момента Девиль был уверен, что убьёт его любой ценой. Обиды и вкус предательства, которое Себастьян вкусил благодаря своему другу, были настолько велики и сильны, что он до их встречи буквально сходил с ума от накопившегося желания мести. Но сейчас его рука дрогнула, как и сердце, при виде набежавших слёз на глазах Вальтера.

- Я не смог найти другого выхода, - с сожалением в голосе проговорил Вальтер, опуская голову. - Годы поисков не дали никакого результата. Я перерыл всю планету. Побывал во всех мирах, но не смог найти другого выхода. Только это заклятие станет её спасением.

Девиль сузил глаза, крепко сжал левый кулак, прежде чем острие меча коснулось шеи мастера, и проговорил сквозь зубы:

- Разделить часть души, которая зовёт тебя отцом, и при этом обречь остальные части на медленную смерть. Это ты называешь спасением?

- Она ведь умирает, - с болью произнёс мастер, опуская голову ниже, так что кончик меча воткнулся в его плоть. - Я... - его голос дрожал. - ...не могу допустить, чтобы она исчезла, как Лили.

- Вальтер, ты всё-таки самый настоящий эгоист, нет, сумасшедший! - Себастьян испепелял глазами Вальтера, будто бы пытался сжечь его взглядом. - И кто, по твоему, в этом виноват? Если бы не ты и не твой талисман, моя дочь проживала бы обычную жизнь, а не страдала бы от проклятия в течение ста лет. Твой эгоизм, Вальтер, привёл к этому исходу!

- Ты ведь прекрасно понимаешь, Себастьян, почему я это сделал! - внезапно воскликнул мастер, поднимая красные и опухшие глаза. Дрожащие, полные безумия зрачки и прерывистое дыхание Девиль принял за всплеск эмоций, который сопровождался криком, что было не в характере Вальтера. - Я сделал то, что ты не смог. Ты лучше, чем я, осознаёшь, что на моём месте поступил бы также. Мы оба любили её до безумия и были готовы пойти на что угодно, чтобы она осталась жива, даже на детоубийство. Я знаю это лучше всех на свете... И я помню, как ты хотел избавиться от этого ребёнка. Ты ненавидел её, как и я. Сто лет назад ты мог спасти её, но скажи мне, друг мой, почему ты этого не сделал? Так почему ты запер это дитя в четырёх стенах и не выпускал, когда она проснулась? Так почему же? Скажи!

Себастьян не нашёлся с ответом. Внезапно к нему пришло осознание, что все сказанные только что слова были правдой. Секунду назад кричавший как безумец Вальтер, возможно, где-то в глубине души ликовал от того, что в этой схватке окончательную победу одержал он. Однако вкус победы он не почувствовал, ведь того, чего он больше всего хотел - спасения души Ламии, - ещё не наступило. Эта мысль вернула ему чувство безнадёжности и бессилия, которые сопутствовали ему последние годы. Вальтер вновь поник и опустил голову к лезвию, схватив голыми руками меч. Слёзы покатились по лицу мастера и упали на лезвие. Рука Себастьяна внезапно, даже для него самого, дрогнула при виде океана боли, отпечатанной на лице некогда близкого друга. Что-то в его душе, видимо, последние остатки тёплых чувств к этому человеку из далёкого прошлого, откликнулось на печаль и раскаяние, которые сломили даже такого человека, как Вальтер Андерсен. Себастьяну было жаль. Жаль бывшего друга. И жаль себя, ведь, глядя на сломленного человека, утопающего в своих же слезах, душой давно покинувшего этот мир вместе с любимой женщиной, Девиль будто бы видел себя. Они были зеркальным отражением друг друга, возможно, это было всегда, просто мужчины до этого момента не понимали этого.

Выслушав Вальтера, Себастьян невольно встрепенулся, и его медленно окутало чувство стыда за глупый поступок, который он совершил, начав этот бой первым. Однако уже было поздно сожалеть, ведь сделанного не воротишь. Поэтому мужчина прикрыл веки, глубоко втянул воздух в лёгкие и спокойным тоном, в своей обычной манере, начал говорить:

- Я знаю все свои ошибки и прекрасно осознаю, к чему привели мои эгоистичные действия непутёвого отца, который пытался просто-напросто защитить своё дитя. Да, - он сделал паузу. - Я существо бессмертное и живу больше 200 лет. Однако, я СУЩЕСТВО, которое просто живёт и хочет жить хорошей и счастливой жизнью. Мне тоже присуще ошибаться, как и тебе, Вальтер! - голос Себастьяна эхом пронёсся в ушах мастера, проникая в самую глубь его души. Девиль был услышан, но не понят, ведь, дальше Вальтер углубился в свои мысли и перестал слушать его. - Сейчас у меня нет времени утопать в слезах и в бесконечных сожалениях, ведь... - слова Девиля потерялись среди запутанных мыслей мастера, у которого в голове крутилась лишь одна и та же фраза, как на повторе.

Я не могу потерять и её! Ламия... Лили... не бросайте меня...

Вальтер тихо озвучил свои мысли, пробубнив их себе под нос, даже не заметив этого. Но Себастьян успел всё отчётливо услышать и тут же замолк.

Его уже не вернуть, - подумал он в тот момент с жалостью, смотря на пустые тигриные глаза друга. Девиль разделял его чувство, и сказанные Андерсеном только что слова были буквально вырваны из его уст, ведь эта мысль крутилась у него в голове с момента, когда он прознал о пробуждении Ламии. Его самый главный страх стал ещё на шаг ближе к нему, из-за чего мужчина не мог не волноваться.

После услышанного Девиль обессиленно опустил рукоять меча и тяжело вздохнул, почувствовав, что он постарел на тысячу лет. Он уныло опустил веки и проследил взглядом за тонкой струёй алой крови, текущей по лезвию меча, и проговорил:

- Где и когда мы ошиблись, что пришли к такому концу? - осознание того, что этот бой и все обиды, которые старые друзья держали друг на друга, были пустой тратой времени, вывели все остатки силы Себастьяна. Он уныло, даже огорчённо, выдохнул и обратился к мастеру, который с каждой секундой все больше превращался в немощное существо. - Собираешься до скончания веков утопать в сожалениях? Хватит заливаться слезами, аж тошно на тебя смотреть.

***

Каким-то чудесным способом Себастьян и Вальтер пришли к мирному соглашению. Руки временной, возможно и долговечной, дружбы были сжаты, после того, как первый помог вытереть слезы и сопли второго, успокаивая его как маленькое дитя. Себастьян не впервые сталкивался с подобным, ведь в нынешнем семействе Девиль имеется аж пять безумных отпрысков, которые с детства соревновались в сложности характеров. Сегодня глава клана почувствовал себя отцом шестого ребёнка, и от этой мысли у него чуть ли не закатились глаза до самого затылка.

Пожалуйста, не кидайте тапками вашего бедного автора, если я подпортил ваше представление о великом мастере Андерсоне как о крутом джентльмене с сигаретой в руках, ныне славившегося как гением своего века, укравшего принцессу из-под носа своих любовников, короля и королевы. Каюсь, я чуток приукрасил и последнего акта соплями могучего мастера вовсе и не было. Я просто хотел немного разнообразить наш с вами рассказ, ибо эта драма («стекло» как вы молодёжь сейчас называете) несколько утомила меня, да так сильно, что я невольно кладу под подушку верёвку с мылом на всякий случай. Ну, кто знает, чего моя душонка захочет в перерывах между снами и написанием этой истории.

***

Всё было бы прекрасно, если бы все схватки противников заканчивались протянутой рукой дружбы. Но такое навряд ли можно встретить в реальной жизни, ведь только в книгах всё заканчивается на хорошей ноте, ибо негоже портить настроение всем читателям плохим концом после прочитанных бесчисленных страниц и бессонных ночей. Однако, я, автор-интриган, решил поменять это исконное правило писателей и добавить перчинки в дальнейшее повествование.

Как только Себастьян и Вальтер немного успокоились, и второй герой начал приходить в себя, земля под их ногами завибрировала, словно под особняком что-то собиралось взорваться. Обычный человек не смог бы даже почувствовать эту практически неслышную и на первый взгляд слабую волну, но существа Ночи, коими и являлись эти двое, тут же насторожились, ощутив что-то необычное. Похоже, жизнь решила одарить этих бедняг за отличный бой, который они показали.

- Что это такое? - первым заговорил мастер, направив поток манны в пол, чтобы найти источник этой вибрации. Однако, поток его манны был сбит и вибрация усилилась, превращаясь в землетрясение. Стены задрожали, осыпаясь мелкими камнями и пылью. В соседней комнате раздался неприятный, тянущийся звук, похожий больше на медленный скрежет мела по доске, от которого сводило не только зубы, но и уши. По обрывкам фраз из песни Ave Maria и звуку удара металла о бетонный пол можно было догадаться, что любимый патефон мастера покоился с миром навсегда. Печально.

Себастьян с некоторым осуждением посмотрел на Вальтера, который сморщил нос от досады из-за потерянного имущества.

- Минуту назад ты упивался слезами и молил убить тебя, а теперь горюешь о разбитой старой игрушке, - Девиль невольно закатил глаза, по привычке скрестив руки на груди, что напомнило Вальтеру о старых временах. От ностальгии лёгкая улыбка коснулась губ мастера, на что Себастьян ответил поднятой бровью и фырканьем.

А я успел уже позабыть, какой он несносный консерватор! - Вальтер ухмыльнулся своим мыслям и выдохнул, поправляя свои волосы назад. Он отвернулся, кинув ещё один грустный взгляд на открытый проём двери, где в темноте покоился его разбитый драгоценный патефон. - Это был её подарок! Самый первый! - выдохнув ещё раз, мастер посмотрел на друга уже с невозмутимым лицом, в глазах которого отражались слегка уловимые искорки безумия, которых Себастьян всегда мог увидеть.

- Ты также невыносим, - огрызнулся Себастьян, - И похоже с годами лишился рассудка окончательно.

Такой комментарий лишь позабавил мастера. Он улыбнулся одним краем рта и ответил:

- Чья бы корова мычала.

Девиль, проигнорировав его, заметил:

- Вибрация усилилась!

- Я тоже почувствовал, - произошёл ещё один, но только более сильный толчок, из-за которого лопнули стеклянные баночки с зельями мастера. Мужчины не обратили на это внимание, а лишь безмолвно переглянулись.

- Есть идеи что это? На Жрицу не похоже. Я пока не чувствую её.

Казалось, кто-то вытянул все их силы, и они остались без единой капли манны. Озадаченные этим, они недоуменно глазели друг на друга. Однако появившийся за головой мастера некий тёмный испарённый шлейф, напоминающий дурман, привёл Себастьяна в осознание.

- Михаэль! - успел он лишь промолвить, как внезапно через пол, стены, дверь, просто отовсюду ворвался чёрный дурман, пропитывая собой, всё что встретиться у него на пути.

- Я не думал, что так нелепо умру! - смеясь выпалил внезапно мастер, что привело в растерянность друга, который удивлённо раскрыл глаза, глядя на беззаботную улыбку лежащего напротив.

- Ты умрёшь только после того, как спасёшь моего ребёнка! - крикнул ему Себастьян, прежде чем их накрыло волной дурмана. А в голове он произнёс:

Хотя лучше смерть, чем быть поглощённым проклятым дурманом этого негодяя!

Эти мысли были последними, что запечатлели эти стены, пока весь особняк внезапно не облачил, как в кокон чёрная волна тумана, отдающий чувством одиночества, боли и страдания.