Параллель между нами

Это последний день, когда я остаюсь в этом теле. Грустно ли мне из-за этого? Я не знаю. Скорее я не до конца это понимаю. С самого рождения, Ламия была излишним кусочком Изабель, которую я должна была защищать, чтобы не выжить из ума вместе с ней. Ведь в конечном итоге, наше тело страдала вместе с нами, когда наступали моменты и мы не могли стоять на «ногах» из-за эмоциональных потех, сдавившие наше горло огромной подошвой злого рока судьбы.

***

- Она ошибка, которую я допустил, дабы спасти Лили! Эта дитя должна была умереть ещё в утробе, но она выжила... этого не должно было произойти! Не понимаю, где я ошибся? Все было сделано по инструкции из древней книги. Капля крови. Луна. Слеза дьявола. Правильное заклинание. Что в этом не так? Это сводит меня с ума! Так почему ребёнок ЖИВ?

Одной безлунной ночью, когда за окном тихо-мирно спала природа мать под градом снега, между двумя друзьями проходил напряжённый разговор. Посреди которого тёмный маг чуть ли не метал молнии в негодовании. То отчаянно вздыхая, ранняя каплю слёз за каплей и прикусывая губы до крови. И то злобно швыряя все предметы в комнате и яростно выпуская свой дурман, который сжёг большую часть стен с картинами. Никто в этот момент не знал, что происходила в этой самой дальней комнате особняка Девиль, хотя в этот день Себастьян хозяин этого дома узнал, что его самый близкий друг совершил не простительное преступление. Друг, почти что брат покусился на жизнь его ещё не рождённого дитя. И причиной сего деяние было лишь попытка спасти любимую женщину обоих мужчин.

- ВАЛЬТЕР, ты сейчас говоришь о моей дочери! Как ты смеешь при отце говорить, что ты хотел убить его ребёнка?! Если Лилия узнает, что ты намеренно хотел навредить её сокровищу, то прощения тебе потом не ведать.

- Я этого и боюсь, - уныло выдохнул Вальтер, опуская глаза в пол. - Ты ведь знаешь, что я не смогу жить без неё. Она моя муза и единственный смысл жизни!

Себастьян хмуро кинул взгляд на поникшего друга, в глазах которых таилась вселенская грусть. Его измученное лицо и черные круги под глазами говорили сами за себя, что Вальтер был измучен так сильно, что при одном взгляде на него Себастьян испытывал жалость. Хотя другой мужчина на его месте тут же бы убил даже своего друга за то деяние, на которое Вальтер осмелился. Покушение на не рождённого дитя, судьба которого итак была сплетена семейным проклятием, возможно, из-за вмешательства друга над малюткой навис ещё более злосчастный рок судьбы; это уже было за гранью прощения.

Неужели, этот ребёнок будет обречён на вечные страдания?

Это мысль крутилась в голове Себастьяна с того момента, как Вальтер в слезах, стоя на колени перед другом рассказывал всю историю, впрочем которая нечем не удивила Девиля. Как хладнокровная змея отреагировал Себастьян на рассказ друга, разложившись на кресле и попивая уже остывший чай. Хотя с виду он не давал не одного признака каких-либо эмоций, однако внутри с каждым словом мужчина закипал как адский котёл, в мыслях протыкая Вальтера своей серебряной секирой.

Как он посмел покушаться на жизнь моего ребёнка?! Убить его малое дело!

Конечно же, руки у Себастьяна чесались очень сильно и чего ему стоило сдерживать свой гнев, но смотря на сожалеющие глаза друга, он вспоминал как ярко и с нежностью Лили улыбается рядом с этим человеком. И он не мог даже представить состояние жены, когда она узнает, как Вальтер предал её. Себастьян не мог допустить причинить такую боль своей любимой, хотя в её сердце было место не только ему, что порой вызывала ярую ревность мужчины.

- Это останется только между нами, Вальтер! - уверенно проговорил Себастьян, после того как тщательно все обдумал.

Однако, Андерсон никак не ожидал такой вердикт суда над ним. В душе, конечно же, он таил маленькую надежду, что его простят, но полностью не осмеливался об этом думать, ведь его поступок был непростителен.

Мастер на миг оцепенел, ощутив стыд и огромную вину перед друзьями.

- Я прекрасно тебя понимаю, друг мой! - продолжил Девиль, поднимаясь с места. Вальтер взглянул ему в глаза, хотя взор его был устремлён куда-то вдаль. - В тот момент, когда мы узнали, что рождения ребёнка укоротит жизнь Лили, я умолял её избавиться от плода. Но она наотрез отказалась от всех моих просьб. Поэтому, я так старательно искал другие способы спасти её, хотя ты об этом знаком лучше чем кто-либо, ведь даже мы, вместе не смогли найти выход, - на этой ноте голос Себастьяна поник.

- Ты же знаешь, - тихо добавил Вальтер, тяжело выдыхая. - К чёрной магии я обращаюсь в самых крайних случаях, так как оно вредит мне самому. Но для спасения Лили я готовь отказаться полностью не только от своей человечностью, но от жизни. Я очень виноват, Себастьян! - с горечью в голосе проговорил мастер. - Я и вправду хотел, как лучше. Выбирая между жизнью не рождённого ребёнка и жизнью Лилии... ты же знаешь мой выбор очевиден...

- Вальтер ты знаешь, что отличает тебя и меня? - Себастьян подошёл к Вальтеру, который на коленях сидел перед сгоревшим чайным столиком. - Ты привязался к Лили с самой первой вашей встречи и я был не против твоего присутствия в её жизни. Ты любишь мою жену. Несомненно ты ею дорожишь. Как ты говоришь – она твоя муза и смысл жизни. И это правда. Ты тот человек, который без колебания отдаст свою жизнь ради Лилии и поэтому я тебя уважаю. Но дело в том, что твоя любовь словно яд отравляет тебя, так как ты одержим Лилией. Ты как фанатик, который следует за своей звездой куда угодна не жалея себя. В свою очередь, - он сделал паузу, дабы отнести дыхание. - Я же отличаюсь от тебя тем, что я тень моей драгоценной жены. Я не только муж Лили, но и её старший брат, покровитель, духовный наставник и её опора. И поэтому я должен принимать решение Лилии даже если она решила родить ребёнка, несмотря на то, что был большой риск. Я попросту не могу запретить ей лишиться счастье, о котором она так давно мечтала. Ты же сам видел, как на смотрит на этого ребёнка.

- С тех пор она постоянно улыбается, - тихим голосом промямлил Вальтер, вспоминая улыбку подруги, с нежностью держащею на руках свою дочь.

Себастьян устало выдохнул. Ему претила уже с одной мыслью, что будет когда жена узнает об этом. Он не хотел видеть её слёз и вообще её страдания. Хватило того, что процесс родов был слишком тяжёлым потрясением для её тело. Лишние переживания не пойдут ей на пользу, так он постоянно думал, ограждая бедную женщину всеми возможными способами.

Между друзьями ещё долго висела мёртвая тишина. После долгих раздумий первый заговорил Девиль, медленно вставая с места.

- Думаю, нам стоит забыть твой проступок здесь и сейчас.

Мастер изумлённо раскрыл глаза, не веря своим ушам.

- Для Лилии ты, Вальтер, являешься очень важным человеком, - добавил он твёрдо. - Я не смогу разочаровать её, когда ей итак отведено не много времени. Я решил принять выбор жены, так как это её жизнь. Если ты ею дорожишь, друг мой, тебе тоже придётся смириться с этим!

Себастьян подошёл к Вальтеру, который всё ещё сидел на коленях на полу и сел напротив него:

- Ради, Лили, нам придётся смириться с этим! - его взгляд был полон уверенности. - Я не хочу тратить драгоценное время моей жены на обиду и злобу. Поэтому мы сегодня забудем обо всём и дадим слово, что будем защищать нашу любимую до конца её жизни. Ребёнок жив и я... и ТЫ... - Себастьян сделал паузу, чтобы быть полностью услышанным и также уверенно продолжил. - Вальтер отныне ответственны за её жизнь. В любом случае, друг мой, мы одна семья и Изабелла наша общая дочь. К тому же, ей понадобится учитель, который обучит её магии, - хотя, на этот момент мужчина улыбался и отшучивался, в душе он всё же был зол на друга. Однако, ради любимой ему пришлось оставить свои чувства на задний план.

Самое главное, чтобы Лили была счастлива, даже если теперь её счастье днями напролёт спить у неё на руках, упиваясь молоком матери.

Хотя прошли около ста лет с этого разговора, Девиль частенько вспоминал его. Чёрный камен украсивший столь изящный кулон, которую Лилии носила всю беременность, как талисман, Себастьян повесил у портрета своей почившей жены, как напоминание об этой холодной ночи.

***

Возвращаясь к Ламии:

В какой-то момент находясь в пространстве забвения, куда меня заключили мой отец и брат аж на целые столетие, я задумалась, почему же я была рождена и есть ли смысл в моей жизни. Хотя, я пробудилась, когда малютке Изабель была 6 лет, уже после смерти матушки, но я отчётливо помню, как порой зовёт меня мама своим ласковым голосом; как она гладить меня по голове своими тёплыми руками и как она кормить меня с ложечки, когда я ещё не умела ходить и говорить. Имея такие воспоминания мне одновременно становится любопытно и страшно. В первом случае, у меня загорается то желание узнавать всё; до всех подводных камней истории, даже которых не видны обычному человеческому взору. С другой стороны, страх на меня накатывает из-за того, что все эти воспоминания из прошлого всего лишь отголоски из памяти Изабель до появления меня. И по этой причине, у меня кипит яростным желанием отдалиться от Изи, чтобы найти настоящею Ламию. Ведь если мы разделимся, то с нами останется все то, что принадлежит нам самолично: как моя тёмная сила и проклятие (от которого я пытаюсь избавиться) неотделимое от Ламии, останется только с ней. А Изабель будет невинной и чистой частичкой, которая не помнит ничего плохое, что произошло с ней; никакая боль из прошлого не будут больше её преследовать.

Было бы у меня время, я бы попыталась разузнать о себе побольше, но к сожалению времени у меня нет. Проклятие поглощает меня быстрее, чем я предполагала. Я должна разделиться пока она не затронула другие мои части, ведь боль которую принесёт этот злой рок способна выдержит только Ламия.

Новое сильное тело ведьмака даст мне возможность поглотить тьму, которая меня убивает, прежде чем она меня достигнет.

Осталось лишь немного. Этой ночью судный день начнётся.

Размышляла, я игралась пальцами по влажным после травяной ванны волосам, которые отдавались лёгким запахом розмарина и диких роз.

- Эй, Хару, осторожнее! Дурак, ты себя мог ошпарить! Где ты вообще витаешь сегодня?

Мой поток пессимистического раздумья был отвлечён от перепалки двух детей. Я смотрела на Кристиана, на это юное существо, в сердце которого похоже была огромная дыра: пустое, обездоленное и несчастное. И вспомнила линию его жизни, которую я буквально пережила, когда упивалась его манной. Бедное дитё! Жизнь его была слишком жестока к нему. Хотя, жизнь сама по себе является испытанием для всех существ этого мира. Она сулит только жестокость, боль и страдания. С самого рождения все обречены на несчастье. Однако, я решила, что являюсь капитаном своей судьбы и только мне решать в каком направлении будет моё будущее. С кем я останусь. В каком теле. И какие чувства и эмоции буду я испытывать.

С этой мыслю, я покинула гостиную, ненароком встретившись взглядами с цепным псом Кристиана, от взгляда которого веяла враждебностью. И его улыбка, проводившая меня до порога, показалась мне странной.

Что это с ним? Сегодня он воняет сильнее, чем обычно своей собачьей зловонью. Неужто, влияние кровавого полнолуние? Полагаю, дуракам везёт даже с рождением. Был бы он настоящим оборотнем не ходил бы так спокойно в человеческом облике в эти дни. Он даже не понимает ценность своего происхождения. Болван!

Я вышла на балкон, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Погода в эту ночь была весьма приятной, прибрежные ветра спокойными и море тихим. Я вдохнула в лёгкие побольше воздуха и слегка улыбнулась, предчувствуя вкус новой жизни, которая вот-вот настанет.

- Пахнет затишьем перед бурей, - моё наслаждение перебил монотонный голос мастера, который спрятался в противоположном конце балкона, куда не доходил свет от прожектора.

- Думаешь? - улыбнулась я, медленно поворачивая к нему голову.

Мастер выглядел задумчивым. Я бы сказала грустным и сожалеющим.

- В ту ночь тоже была такая погода, - тихо произнёс он, выдыхая дым от сигарет.

- В ту ночь? - задумалась я вслух.

Мастер одними зрачками глаз посмотрел на меня, не отрывая с губ сигарету. В его взгляде было нечто таинственное и пытливое, что я не могла понять причины его грусти, запечатанное в его лице.

- Ты так на неё похожа, - с горечью тихо сказал он, выдыхая ещё один клубок дыма.

Я с изумлением посмотрела на него.

- Руки, лицо, волосы, нос, губы, скулы, брови, глаза... и... запах, - мастер закрыл глаза, грустно улыбаясь. - Даже выражение грусти на наших лицах также схожи, как в отражении на зеркале. Всегда ненавидел её за то, что она дала жизнь ребёнку так похожую на неё саму, будь то это она сама настоящая... и покинула меня. Слишком жестока с её стороны, не считаешь?

- Слишком жестока было давать мне жизнь, - добавила я, обволакиваясь на стену рядом с мастером.

Вальтер изогнув бровью, посмотрел на меня и широко расплылся в улыбке.

- Я был первым, кто был против твоего рождения.

- Я всегда знала, что в душе ты меня ненавидел, мастер, - вмешалась я, горько улыбаясь. - Но я не могла за это тебя винить или тем более испытывать к тебе ненависти. Ламия, - медленно растянула имя своё я, касаясь плеча мастера кончиком почерневших пальцев и посмотрела на него исподлобья. - Ла-амия ведь была рождена тобою, учитель. Я твоё самое лучшее творение! Поэтому, я не могу ненавидит своего творца!

Проблеск восходящей Луны освещала мои кроваво-красные глаза. В них отражались очертания лица Вальтера, который вглядывался в меня сверху вниз, так как он был на голову выше меня. Я приблизилась к нему ещё ближе, прикасаясь телом к его висящей руке и поставила подбородок на его плечо. Мастер продолжал тихо рассматривать моё лицо, столь больно напоминающее ему мою мать и его любимую женщину. На его руке застыла недокуренная сигарета, которая удачно встретилась с землёй, когда он потянул руки к моему подбородку. Он поднял моё лицо вверх и ещё глубже и пристальнее вгляделся в меня.

- Ты единственная ради которой я всё ещё существую, Ламия! - уверенно сказал мастер, большим пальцем поглаживая мой подбородок. - Хотя в твоих жилах течёт кровь Себастьяна, но ты плод моей любви к Лили, которую я хотел спасти. Ты отражение моей человечности. Ты смысл моей жизни! Ты... дочь и моя тоже! - и тихо добавил он, нежно целуя меня в лоб, как своего родного ребёнка.

Чуть позже, мы расстались с мастером, так как до восхождения кровавой луны осталось не так много времени. Нужно было закончить подготовку к ритуалу, за что любезно взялся мой названный отец, который перед уходом кинул мне пишу для размышлений своими следующими словами:

- Позаботься о душе мальчика как следует, - с некой грустью сказал он. - Покажи ему тепло прежде чем его поглотить вечная тьма. Хотя бы перед забвением он познает, что это такое.

Спускаясь по лестнице мои мысли были заполнены этими словами, что я на секунду затерялась в пространстве своих раздумий.

Этот ребёнок ему дорог? Неужели, я ревную?

- Интересно, - тихо протянула я, улыбаясь своим же мыслям. Бесшумно шагая, я шла по тонкой нити сладкого аромата Кристиана, узорчата обвивающая воздух вокруг меня, как будто зовя Ламию по имени. Я улыбалась, руками медленно проводя по прекрасным древним руинам на стенах и продолжала свой путь.

Даже его аромат ищет меня. АХАХА! Он... этот ребёнок... начинает мне нравится сильнее!

Свои поиски я закончила у двери белоснежной с багрово красными узорами, напоминающие лепестки ликориса, цветка смерти.

- Хммм... Аллегорично. Самое прекрасное приветствие для этой ночи! - усмехаясь, я приблизилась к двери, однако она отворилась сама. Я зашла внутрь и в моё лицо ударил горячий пар со сладковатым запахом, его запахом. Висел полумрак. Была томная атмосфера. Я бы сказала лёгкая и эйфоричная, как сам Кристиан, который стоял голышом по среди комнаты, наполовину погрузившись в воду, окутанный также своим дурманом. Я быстро обглядела комнату. Было не вооружённым взглядом понятно, что это огромная ванная с таким же огромным бассейном на подобие онсэна (ванная-горячий источник). Интересно было то, что здесь отсутствовали окна. Вместо окон тут было лишь пустое пространство, которое выходила в тёмный лес, в ночи выглядевшим ещё более густым, непроходимым и душетрепещуши прекрасным. Я слышала каждый звук лесных существ, свист ветра, кваканье лягушек, порхания крыльями летучих мышей, колыхания листьев деревьев и томное, тяжёлое дыхание Кристиана, который неподвижно стоял и смотрел на меня, надев на себя невозмутимую маску безразличие. Однако, его дурман выдавал его истинные чувства, так как я ощущала его трепет.

- Ты желал меня видит, малыш Андерсон? - ехидно улыбаясь, спросила я, медленно шагая в сторону Кристиана. Мой каждый шорох и движение, тихим эхом проносились в бездушной комнате, даже порхания подола моего платье по влажному полу, издавал нежный шелест, приятный к уху.

Кристиан молча дрогнул с места и пошёл ко мне навстречу. Вода вокруг него завибрировала, очерчивая круги, когда его дурман касался её поверхности. На несколько секунд было молчаливая пытка взглядами, на которую мы обрекли сами себя. Андерсон, плавно подплывал ко мне, с каждым его шагом по подводным ступеням, его тело покрытая испариной выходила из вод, показывая мне его природную красоту сравнимая с самими Богами.

Как мужчина он смотрелся бы рядом со мной весьма недурно. Жаль, но этому не бывать. Однако, это тело будет моим и... очень скоро...

Выйдя из воды, Кристиан полностью обнажился передо мной, также продолжая пытлива смотреть на меня своими тигриными глазами.

- Обычно люди совсем по другому реагируют на меня голого, - саркастически улыбнулся он, приближаясь ко мне впритык, что я почувствовала его горячее дыхание. - Ты даже и бровью не повела. Не знаю оскорбиться мне или нет.

- Ты хочешь, чтобы я похвалила твоё прекрасное тело, малыш Андерсон? - поднимая подбородок и слегка касаясь его нос своими губами произнесла я.

Кристиан томно ухмыльнулся, слегка дрогнув от моего случайного прикосновения.

- Нет, я хочу другого, - чуть помедлив ответил он и я заметила, что его взгляд стал серьёзным.

- И что же ты хочешь, малыш Андерсон? - промурлыкала я, дразня его ещё больше, хотя для меня это была лишь игрой, наблюдать как мальчишка пытается играть роль взрослого мужчины передо мною.

- Я... - помедлил он, - хочу вкусить твою манну.

Я была удивлена, но не подала виду.

- И это всё чего ты желаешь?

Он пристально всмотрелся в мои глаза, ища в них некий немой ответ на вопрос, которую он так усердно искал.

- Да, - кратко ответил он, задержав дыхание, как будто дожидался вердикта страшного суда.

- Как ты поглощаешь манну? - сделав томную паузу, спросила я, слегка касаясь его бицепса и проводя пальцами невидимую линию до его плеча.

Мальчик дрогнул и часто задышал, а я ухмыльнулась.

- У тебя нет клыков, как у меня, чтобы сделать этого с помощью укуса, - не торопясь добавила я, продолжая сладкую пытку. - Так, как ты это делаешь? - теперь мои пальцы прошли через его плечо и медленно поднимались к его подбородку, задев мужской кадык, от чего у мальчика отпала его маска невозмутимости.

- Я... - с хриплым голосом начал он. - пробовал манну лишь раз, поэтому знаю лишь один способ.

- Раз? - я сделала удивлённую гримасу, всего лишь для виду. Однако на этот момент взор мальчика затуманился и понадобилась некоторое время, чтобы Кристиан смог собраться и посмотреть на меня. Его взор был более или менее здравым. Я улыбалась.

- Я был тогда ещё подростком и весьма пьяным, когда это произошло, - И у тебя очень сильно болела голова после всего этого, хотя развлеклись вы с псом знатно. - Однако, как мне показалось, что этот процесс интимнее, чем секс. Я... - осёкся он, когда я отвела взгляд в сторону. - То есть у меня было достаточно опыта в половой жизни, но я больше никогда не чувствовал такой близости с партнёром, когда с ним спал, после того, как случайно попробовал манну Хару. Это необъяснимое чувство, которое я даже не могу понять... Близость с человеком на более высоком уровне.

- Близость, говоришь? Никогда не думала об этом в таком русле. Для меня это всего лишь подпитка. Поглощать манну – это...

- Но во время поглощения партнёры сливаются. Поглотитель ощущает всё, что чувствует его жертва в плоть до его линии жизни, чувств и эмоций на протяжении всего его существования. Это как проникать в разум человека и соединиться с его ментальным духом. Неужели, у тебя по другому?

- Нет, ты прекрасно описал всё, что можно сказать об этом, - монотонно ответила я. - Просто, я привыкла блокировать свои чувство. Я просто питаюсь, - смеясь, я подняла голову и посмотрела на Кристиана, однако встретилась с озадаченным и одновременно озлобленным взглядом парня.

Что?

Не успела я и подумать ни о чём, как его рука схватила меня за затылок и притянула к себе.

- Со мной ты тоже так делала? - сквозь зубы прорычал он, выдыхая в мои губы горячим, яростным дыханием, но таким сладким и манящим.

Я ехидно улыбнулась, пытлива всматриваясь в его глаза. В этот раз он даже не дрогнул.

У львёнка оказывается были спрятаны коготки! Ахаха!

- Тебя так сильно волнует этот вопрос?

- Очень, - со скрежетом в зубах ответил Кристиан уже подрагивая от злости.

- Так попробуй мою манну и узнаешь, - улыбнулась я ему в губы, смеясь.

Глаза Кристиана распахнулись то ли от изумления, то ли от возбуждения. После мною произнесённого он не колеблясь притянул меня к себе и впился губами к моим так страстно и безудержно, что в первую несколько секунд я не могла спокойно дышать. Однако, меня не волновала это, а то, что он пошёл на поводу своих желаний и потерял контроль, внезапно начав стягивать из меня большее количества манны, причём тёмную, которую я насильно подавила энергией ведьмака: его самого.

Он так испортить мой сосуд! Чёртов ребёнок! Его стоит успокоить...

Я попыталась оттолкнуть от себя мальчика, но мои физические возможности с увядающим телом из-за проклятия не хватала. Кристиан стал напористее всё глубже погружаясь в «меня», его мёртвая хватка повалила Ламию на пол, буквально вдавливая на землю. Его губы становились всё более настойчивыми, дыхание прерывистее, а стук биение сердце я вообще не могла уловить, так как она билось таким быстрым темпом, что я даже не слышала его звук. Я руками обхватила его за волосы и со всей силы стянула их, чуть ли не вырвав их по корням, но Кристиан даже не шелохнулся. Незаметно он обхватил мою шею левой рукой и сильно сжал, большим пальцем давя на яремную ямку, от чего я начала задыхаться. Другой рукой он сжал в один комок мои волосы, которые растёрлись по полу.

Я зарычала ему в губы, царапая его заднею часть шеи.

Я тебя прибью, маленькая ты тварь!

Я выдохнула через боль в горле, ощущая, как он ногтём расцарапал мою кожу. Почувствовав запах крови, я собрала все силы в кулак и потянулась к дурману Кристиана, который облаком весел над нашими телами, то застыв и одновременно трепеща с каждой секундой меняя свой оттенок. Как только я коснулась его рукой, он тут же обволок мою ладонь, как будто принимая меня за свою хозяйку. Возможно из-за слияния или из-за того, что Кристиан потерял контроль над собой, его дурман так быстро подчинился мне.

Прежде чем, в уме произнести заклинания, я опустила руку на грудь Кристиана и направила всю силу в его сердце со словами:

Obedire. Cor tuum leniret!

Однако, не успела я понять, подействовала ли моё заклинание или нет, как моя грудь загорелась адским пламенем от нехватки кислорода в лёгких. И мой разум затуманился, возвращая меня в мой самый страшный кошмар: в тьму.

***

Несколькими часами ранее. Михаэль:

Я сидел долгое время углубляясь в свои воспоминания. Моё сердце потихоньку успокаивалась, когда передо мною всплывала милая улыбка сестры, с которой мы практически были неразлучные. Я не мог всё ещё поверить в то, что был ею предан.

- Этого не может быть, - в который раз я убеждал себя, всматриваясь в полумрак, освещённый лунным бликом.

Я вздохнул тяжело. Отчаяния нависла надо мною, что на глаза наворачивались слёзы. Горе убивала меня и я не мог сосредоточить свои мысли. Прошли наверное несколько часов, когда я заметил, что эта псина сбежала от меня, оставляя шлейф из своего вонючего запаха, которая указывала прямиком на его местоположение, где как я догадывался, могла быть и моя Ламия.

Я должен убедиться сам в том, что пёс мне рассказал!

Эта мысль преследовала меня пока я шёл по запаху оборотня. На всякий случай, я скрыл свой аромат, чтобы сестра меня не обнаружила. Я должен был поймать её самолично, чтобы собственными глазами увидеть её предательство. Однако, я не хотел верить, что это правда, ведь Ламия была единственной кому я так сердечно был предан. Проходя миль за милей, я почуял аромат морского бриза, выходя через густой лес. Я подметил в тот же момент, что это местность весьма странная. Граница между лесной гладью и обрывом, который выходил прямиком в безграничное море. Необычно, но на вид великолепно. Я неспешно обследовал особняк с внешней стороны, как шпион вырисовывал в себе уме чертёж дома, всматриваясь в каждую окошку, в поисках образа своей сестры. Как ни странно, я не заметил её присутствие. Однако чуял лёгкий аромат розмарина смешанная её манной. Она как будто бы указывала мне путь к Ламие. Нежный аромат звал меня к себе.

Она меня ждёт?!

Промелькнула мысль у меня в голове, когда я внеочередной раз вгляделся в зашторенное окно и застыл в оцепенении. Внезапно, сердце забилось в бешеном ритме, звук биение которое звучало аж в ушах. Дыхание тут же сбилось, как мои руки задрожали от внезапно нахлынувших бурных чувств.

- Сест-тра, - промямлил я, не отрывая глаз от девушки, которая только что открыла занавес и высунула свою головку через окно. Она была прекрасна, как спустившийся ангел с Эдема. Её влажные волосы развивались по ветру, распыляя их аромат повсюду, которая долетела и до меня. Такой манящий, вкусный, приятный и будоражащий аромат отдающий в горле горячим привкусом муската и лепестков тёмных роз. Внутри меня разгорелось тёплое пламя, которое сожгла всю мою злость, накопившиеся до этого времени. На миг я забыл всё. Мысли о предательстве, о случайно встреченном незнакомце-оборотне пахнущем ею, об планируемом убийстве моей замены и обо всём на свете. Я долго ждал нашей встречи, чтобы в этот миг думать о чём либо.

Я вздохнул спокойно, продолжая тихо наблюдать, как она неспешно села и скрестив руки, положила голову на них, кинув взгляд на густой лес и мыслями отдаляясь от этого бренного мира. Так сестра просидела около часа, погружаясь в себя, не шелохнувшись даже на миг. На её устах застыла печальная улыбка. На глазах отпечатался пейзаж темно-зелёного леса.

Я также не открывал взгляда от неё, даже когда она вскоре погрузилась в сон прямо на том же месте. Тёплый ветер ласкал её закрытые ресницами глаза, порозовевшие щёки, уже высохшие волосы и почерневшие кончики пальцев, как будто бы обнимая её хрупкое тело. В моих глазах даже эти холодные и мёрзлые пальцы были прекрасны, как новая Луна и зашедшая за горизонт Солнце. Как вся Ламия. Идиллия для души Михаэля, я бы так назвал те секунды которые я наблюдал за своей госпожой. Я бы отдал всё, даже жизнь мне была не нужна, лишь бы этот миг не заканчивался. Однако, этому не стоило сбыться. Моё желание было слишком большое, чтобы оно так быстро сбылось.

Моя ярость тут же возвратилась ко мне, когда в мой взор попало одно бельмо на глазу в виде незрелого юнца, которого я не переносил и до этого момента из-за его вычурной напыщенности.

- Кристиан Андерсен, - прошипел я сам себе, от злости сжимая кору дерева, на котором мирно лежала моя рука. - Ненавижу! - ещё сильнее прошипел я, увидев, как он подошёл к спящей сестре и с нежностью посмотрел на неё сев рядом на подоконник. А я был в бешенстве, увидев эту сцену мыльной оперы, где Ромео наблюдал за своей Джульеттой полной любви глазами. Жажда крови начинала завладевать мною и мой дурман сходил с ума оттого что мои чувства кипели как огненная лава. Ревность страшная штука, тогда я это понял. Никогда прежде я не испытывал такие чувство, поэтому даже не понимал, что со мною происходит. Я боялся своих мыслей и глаз, которые неотрывно наблюдали за ними. Моя идиллия была прервана и теперь она переместилась туда, куда стремился мой взор. Кристиан, ныне мой ненавистный враг, которому я желал свернуть шею, занял моё место вместе с Ламией. Теперь он был с ней рядом и прикасался к ней, смотрел в её сонное лицо и убирал её волосы с лица. Я должен был быть на его месте. Почему она позволяет приближаться к себе так близко, когда у неё есть я?! Немой вопрос вонзился в моё сердце как наточенный нож, кромсая его на мелкие кусочки. Я хотел выколоть себе глаза, чтобы не быть свидетелем следующей сцены: Кристиан внезапно расплылся в улыбке что-то тихо бормоча. Взгляд его был устремлён на Ламию, голова которой медленно оторвалась от руки. Она проснулась и сонно зевнула, как утренняя пташка, закрывая рукою рот. Её взгляд был туманен, ибо она всё ещё не отошла от своих сновидений. Парень что-то сказал ей, тихо одними губами и потянул к её лицу руку. Он неспешна убрал с её щеки упавшую ресницу и с улыбкой отдал её ветру. После Ламия подняла глаза. Остановив на его шее взгляд, она не торопясь встала с места и медленно, даже лениво прильнула к нему, принюхиваясь к запаху его манны. Кристиан возможно не ожидал такого поворота событий и поэтому оцепенел, как будто боясь даже двинуться. Он ждал. Он понимал, что сейчас произойдёт, как и подумал Михаэль, который не раз был на месте Андерсона. Ламия пальцами стянула за волосы парня, открывая себе больше пространства в области шеи и грубо впилась клыками в сонную артерию Кристиана. Она страстно жаждала крови и манну. Демон внутри неё был голоден. Впиваясь зубами ещё сильнее, Ламия прижалась к груди Андерсона. По лицу парня было видно, что ему невыносимо больно, однако по его смиренному уступчивости и блеску в глазах можно было заметить, как Кристиан наслаждался этой болью. Михаэль заметил ухмылку на его устах, которая промелькнула на секунду и этого было достаточно, чтобы вампир возненавидел ведьмака от всего сердце.

В тот момент, в моих ушах зазвенел громкий звон, который приглушил мой разум. Тьма внутри меня разгорелась и я тихо шагнул обратно вглубь леса, вынашивая план мести.

Через несколько часов, солнце заходила за горизонт. Я вернулся обратно к особняку в поисках своего врага, которого я был намерен склонить в свою сторону. Мне не пришлось долго его искать. Мой дурман быстро нашёл пса по следу его запаха. Мальчишка был на кухне и заваривал чай, как какой-то дворецкий аристократ. За все годы предоставленные мне самому без присутствии Ламии в ней, я научился отлично управлять своим дурманом и у меня были несколько трюков, чтобы удивить даже самого могучего ведьмака во всей истории. Полагаю экзамен мастера я бы прошёл на отлично.

По ауре оборотня, можно было заметить, что он обеспокоен о чем-то, так как вся его энергия трепетала от подавленных чувств, которые мешали ему ясно думать. Однако, мне это было на пользу, ведь проникновение в разум чужого легче, когда разум существа затуманен.

Он и вправду оборотень? - фыркнул я в уме, тихо пуская свой дурман через открытую щель в окне. - Его шестое чувство должно было хоть намекнуть, что ему угрожает опасность. А он даже не шелохнулся. Так погрузился в свои терзания, что ничего не замечает. Никчёмный пёс!

Мой дурман приблизился к нему. Моя цель была выполнена не пройдя и минуты. Сегодня я заделался новой марионеткой, которая даже не догадывалась что у него внутри засел тёмный червь, раскрывающая все его потайные желания, скрытые от чужого взора.

- Одержимость этим грязным ведьмаком. Хмм... Интересно. И ненависть к... О... сестре. Замечательно! Эти чувство пожирают тебя сильнее чем я думал. Ты, - улыбнулся я, одними глазами наблюдая, как пёс разливает кипяток на пол и смотрит на разбитый чайник с затуманенными глазами. - Ты безнадёжен парень! Ты будешь хорошей куклой. Кристиан, я покажу тебе, как это быть преданным своим же другом. Ты испытаешь всю мою боль на себе! Будешь убить рукой своего цепного пса, которым ты так сильно дорожишь! АХХАХАХАХ!

***

- Отец, ты уверен, что этот план подействует?

Лицо Себастьяна было невозмутимой. Он выглядел уверенно и собранно. Хладнокровность которая исходила от него, на минуту встревожила Адриана. Однако, это было даже на руку им обоим, ведь сам парень был обеспокоен нависшей над ними ситуацией. В данный момент, этих троих, Себастьяна, Адриана и Эмилию больше всего волновали только одно: спасти Изабель или Ламию от неминуемого разрушения.

Себастьян не первый год размышлял об этом. В его голове были десять тысяч идей, которых он раз за разом мысленно перематывал, ища изъяны и недочёты в своём плане. Выход. План. Замысел или чертёж, которую он рисовал в течении долгих лет, теперь стоили жизни его единственного дитя. Всё равно в этом эскизе мужчины, каждая деталь проработано до мельчайших точек и запятых. Он всё знает, планирует и предсказывает. Прогноз Себастьяна был верен. Он ждал воскрешение Ламии именно в этот момент. Мужчина был уверен, что Михаэль был порученным поклонником и последователем жрицы, за которую он бесспорно мог отдать свою жизнь не колеблясь ни на миг. Себастьян также знал, что его младший ребёнок приложит руку в процессе пробуждение Ламии с помощью укуса, ведь господин Девиль сам нарочно собственными руками подмешивал в еду ребёнку эликсир вызывающий голод у вампира-грешника, который привёл к цепочке всей этой ситуации.

- Остаётся надеяться, что Фортуна перейдёт на нашу сторону. Тогда победа будет за нами! - холодно ответил Себастьян, делая шаг за железные ворота особняка над пропастью.

- Фортуна? - тихо, себе под нос повторил Ади, идя за следом отца.

- Богиня, брат мой! Богиня! - лукаво рассмеялась Эми, шагая следом за родными. И в глазах её скрывалась некая тайна. В голосе томился секрет. И что-то она недоговаривала. И что-то утаила она от брата.

И лишь отец знал о таинстве дочери «родной», крутя в голове одну единственную мысль:

Судный день начался! Я так долго ждал этого...