Параллель между нами

Михаэль:

Лунной ночью окружённый в густые облака, я плыл по бескрайнему океану на встречу своей судьбе. Возможно, меня ожидал конец. Точку не возврата, которого я ждал целых 100 лет, тлея в сердце последнюю каплю надежды, что я смогу увидеть её ещё раз, мою излюбленную сводную сестру и госпожу моего сердца. Лишь в её руках я был бы счастлив покинуть этот мир. Если бы мог, я бы умер сто тысяч раз, чтобы она жила.

Похоже, я Михаэль, стал слишком романтичным за всё своё долгое существование. Слишком уж начал поэтизировать, рифмуя каждую строку своей жизни. В свою очередь, могу сказать, что я не всегда был таким. Скрывать свою сущность порой так утомительно, что я иногда путался в переплёте своих истинных желаний и скрытых тайн, которые должны были остаться запертыми глубоко в моём сердце. Личность под именем Михаэль Девиль сформировалась в течении моего существования в огромном мире, похоже которого я изучил вдоль поперёк. Интересно, остались ли места или вещи, которых я не видел? Даже смерть была раскрыта мною, хотя это было самым лучшим моментом в моей жизни, так как только после смерти я познал вкус истинной жизни.

Перерождение. Думаю, что это слово подойдёт мне лучше некуда, ведь я восстал из пепла, как самый настоящий огненный Феникс, обретая не только новую жизнь, но и новую силу для того чтобы свершить мечту всей своей жизни – месть!

Под звёздным покровом, ночь сегодня была ещё великолепнее, чем я ожидал. Небо мне ещё не казалось таким красивым и величественным, что моей непоседливой натуре хотелось парить среди тёмных облаков, чтобы дотянутся рукой одинокой луне, которая с интересом наблюдала, как я неистово плыл, пересекая морские волны Атлантического океана. Везло ли мне, я не мог это понять, но когда бы я не спускался в бескрайние морские воды, всегда мне сопутствовал тихий омут, где не было и намёка на шторм или на морскую бурю. Я был рад, что любые воды всегда принимали меня с распростёртыми объятиями, хотя иногда, особенно когда в душе было тяжко, я хотел испытать на своей шкуре беспокойство океана. Как никак я бессмертен и таким, к сожалению или к счастью, меня не убить.

Но, а смерти я лишь мечтал. В глубине души я таил желание уйти куда-то далеко, чтобы моё тело почило и не могло дышать. Чтобы я мог покоится с миром, как обычный человек. Однако, моя личина под именем Михаэля Девиля не принадлежала мне. Уже давно я отдал всю себя ей, моей госпоже, у которой несколько имён.

Самуэль:

Я знал, что мой брат Михаэль замышлял что-то, о чём я мог лишь догадываться. Хотя наша с ним связь была очень сильной, как никак мы являлись близнецами, но порой мне казалось, что он совсем другой человек, которого я не знаю. Его взбалмошный характер и вечно не взрослеющая натура с годами не менялись, как будто он играл одну и ту же сцену в течении ста лет. Эта озорливая улыбка. Лукавый взгляд. Громкий смех. Не естественное желание быть ребёнком в его то годы. Казались фальшам, наигранной актёрской игрой, от которого мой дорогой брат не мог избавиться. Годами я наблюдал за ним, всегда находясь за его спиной, чувствуя его защиту. Микки, так ласково его называли в этой семье, когда меня усыновил Себастьян Девиль и привёл в свой дом; я сперва не узнал своего близнеца. Его внешность была такой же, как я его помнил: глаза чёрные, обвитые лукавым взглядом, нахальная улыбка, очерчивающая пухлые, розоватые губы, кудрявые тёмные волосы беспорядочно лежащие на его голове и тепло его рук, по которым я так сильно скучал. Но в нём что-то изменилась. Его взгляд стал холоднее и отстранённее, как будто его душа была далеко от меня и я не мог никак дотянутся до него. И по сей день, я чувствую, что между нами имеется некий барьер, за которым я не могу увидеть настоящего Михаэля.

Я помню, как разрыдался тут же увидев это родное лицо, как две капли похожее на меня. Как кинулся на него, чуть ли не утопив брата в своих же слезах. Эти объятия. Этот приятный до безумия аромат. Такой знакомый. Тёплый. И родимый запах. Я всё помню, как ясный день.

- Прости меня брат! ПРОСТИ, ЧТО БРОСИЛ! - слова, которыми он встретил меня.

Хотя прошло уже больше ста лет с этой «первой» встречи, почему-то я часто вспоминаю его, каждый раз когда вижу Михаэля.

Тогда я был всего лишь маленьким ребёнком, который боялся даже своей тени. Каждый шорох, звук, шелест и шум меня пугали, что я забивался в угол, не смея даже рыдать. Таким нелюдимым и испуганным малышом меня приняли в эту семью. А потом со временем я изменился и стал таким, какой я есть сейчас.

Михаэль много раз рассказывал мне историю, как его спас Себастьян Девиль, ныне которого я зову отцом и его маленькая 7 летняя дочь Изабелла. Но порой мне казалось, что мне чего-то не договаривают. К примеру, то как Михаэль стал вампиром-грешником, как его назвал один раз старший брат Адриан и самое интересное почему я не взрослею в течении ста с лишним лет, будучи человеком.

Ну что, вы не ожидали услышать такое? Да, я человек у которого брат близнец самый настоящий вампир. Как так получилось? Вы у меня спрашиваете? Я тоже без понятия, как это произошло. Мне эту тайну никто не хочет открывать даже спустя столько времени. Возможно, я могу предположить, что за ширмой этой загадочной истории стоит нечто ужасное и пугающее, отчего мой брат хочет меня уберечь. Михаэль всегда был таким. С самого нашего рождения, несмотря на то, что я был старшим близнецом, мой брат защищал меня, даже когда не умел ходить и говорить. Временами я корю себя за свою слабость, за то, что никогда не мог заступаться за него, когда нас до смерти избивал наш же родной отец. Те зверские вещи которым мы с братьями и сестрой подвергались, были худшей частью моей жизни. Была бы моя воля, я стёр бы из памяти всё, что и по сей день снится в моих кошмарах. Думаю, я никогда не смогу забыть, как мы рыдали все вместе, вцепившись в груд старшего брата, который успокаивал нас гладя по голове.

Боль - это сила!

Как ясный день помню его слова, которые впились в мою голову, что я иногда размышляю:

И вправду, боль стала нашей силой. Пройдя через столько испытаний, которые преподнесла нам наша злосчастная судьба, мы все всё ещё продолжаем жить.

Предаваясь своим воспоминаниям, я могу сказать вам, что в первое время я оставался в этой семье лишь из-за Михаэля. Других я боялся, особенно Себастьяна, который напоминал мне нашего настоящего отца. Хотя он никогда нас не бил и не мучал, а наоборот он был первым человеком, который позаботился о нас, приняв нас как своих родных детей, несмотря на то, что многие были против этого. Однако, на уровне инстинктов я испытывал страх перед взрослыми мужчинами, пока я не усвоился в семье Девиль и не привык к его обитателям. Мой опекун, ныне уже мною уважаемый отец Себастьян приложил очень много усилий, чтобы я быстрее привык к нормальной жизни обычных детей моего возраста.

Как-то раз я ночью пробрался в кровать к Михаэлю, когда мне не спалось. Он мирно лежал и спал сладким сном, мурлыча во сне как маленький котёнок. Тогда эта сцена меня очень удивила, подвергая в шок. До этого я никогда ещё не видел, что мой близнец выглядел таким умиротворённым во сне. Раньше глубокими ночами он рыдал вместе со мной, дрожа от страха, что завтра наш ждёт внеочередные побои или ещё что-то похуже. В ту самую ночь я понял значимость этого особняка и его жителей. Тогда же я их полюбил от всего сердца и даже ту странную девочку, которая дала нам наши имена.

Самуэль и Михаэль – с того момента мы были рождены в этот свет ещё раз.

Михаэль:

Пока я плыл сред солёных вод, играясь на перегонки со стаями акул и медуз, мимолётом я вспоминал своё прошлое, которому обращался лишь для того, чтобы вспомнить нашу с ней первую встречу. Я всё ещё чётко помню в чём она была одета, какого цвета были её ботинки, платье и банты. На её руках была маленькая плетёная корзинка, откуда выпирали карандаши и груда исписанных бумаг. Лицо её было измазанной графитом, как и маленькие ручонки. Открыв глаза, я увидел: маленькое существо в грязном платье, на волосах которых торчали какие-то растения. Но она была такой красивой, что я не мог не смотреть на это милое личико.

- Малыш, наконец-то я тебя нашла! - с улыбкой произнесла она тогда, что я почувствовал нечто тёплое в душе, как будто встретил свою родственную душу.

Я молча продолжал смотреть на неё, как заворожённый чем-то великолепным и чудесным. Она смотрела на меня всё также улыбаясь, а ветер играл с её шелковистыми волосами, разбрасывая по округе растения на её голове. Одно из этих растений попала прямо передо мной: такой зелёный, красивый и вкусно пахнущий стебель с маленькими листочками. Я помню, как смешно я нагнулся и прямо с земли кинул этот дар природы в рот. Она чуть ли не вскрикнула, когда я начал жевать его.

- Нельзя это есть! Оно же с земли! - сказала она удивлённым тоном. - Хотя, ты наверное только таким и питался всё это время. Бедный малыш! Хочешь у меня есть молоко и хлеб? Я прихватила его для тебя.

Маленькая рука, которая протянула мне еду была такой тёплой и приятной, аж на сердце стало так спокойно, как будто я коснулся родную мать, которую я и в жизни не видел. Моё крошечное сердечко затрепетала так быстро, что когда я проглотил первый кусок хлеба, мои глаза невольно прослезились. Как же давно я не плакал не от боли, страха или от того, что мне страшно одиноко в этом мире без своей половинки, брата и сестры. Я чувствовал облегчение и радость от того, что кто-то проявил мне доброту. Всё это время я был один без единой поддержки и опоры. Мир стал таким огромным после того, как я очутился на берегу реки, среди грязного песка, отвратительно пахнущих вод, где плавали трупы мёртвых рыб и морских обитателей.

В то время, я только-только отпраздновал свои 5 лет в лесной глуши вместе со своими родными. Вместо торта, кстати которого я тогда ещё не пробовал, у нас были лесные орехи и дикие ягоды, а также груда зелёных листьев, которые мы с моим близнецом сорвали у порога нашего жилища. Это был самый прекрасный день рождения, о котором я мог лишь мечтать, так как я был вместе со своей семьёй и мы были живы. А лучшим подарком было видеть улыбку моего близнеца, который чуть ли не проливал слёзы радости от того, что сегодня ночью мы будем спать спокойно и никто нас не тронет. Тогда впервые за свою короткую жизнь я был по настоящему счастлив. Я бы всё отдал, чтобы вернуться хотя бы на миг и прожить эту минуту ещё раз, чтобы увидеть своих родных. Возможно я был взрослее не по годам, но тот день когда я очнулся на грязном песке, где вокруг пылал хаос, на меня нагрянула вселенская тоска по своим братьям и сестре. Я отлично понимал, что возможно я больше их не увижу. Не помню сколько слёз я пролил скучая по ним, но моя скорбь и страх постепенно превращались в злость. Я ненавидел этот мир, за то, что он отнял у меня моих близких. Ненавидел судьбу за жестокость, за то, что нам пришлось испытать живя под одной крышей с этим мерзавцем. Больше всего я ненавидел, конечно же, отца. Этого ублюдка, который мучал нас изо дня в день, обрекая нас маленьких детей на адские муки. Моя ненависть копилась во мне, постепенно превращаясь в ярость. Проходили дни. Недели. Месяцы. Я не помню сколько времени прошло пока я вёл собачье существование, питаясь «падалью» и объедками людей, которые обращались со мной как с ничтожеством. Портовый город куда я попал, к несчастию оказался самым неподходящим местом для ребёнка, у которого нет никого, чтобы позаботиться о нём.

Дебрис (от анг. «Развалины или грязь»), так назывался этот убогий городишка, в котором я провёл больше года из своей жизни. Интересно, будет ли у кого-то более мрачная и унылая история, чем у меня? Я задаюсь этим вопросом очень часто.

Мой брат близнец на моём месте хотел бы стереть из памяти такой расклад жизни, если бы знал через что я прошёл, пока мы были разделены друг от друга. Первую неделю, я конечно же прибывал на том грязном побережье, куда очень редко совались люди. Так как годами я был мал и всю жизнь не знал настоящею пищу, я не понимал, что в этом мире съедобное, а что нет. Как вы уже поняли, я был возможно и остаюсь всеядным существом в буквальном смысле. В том возрасте, я был ребёнком, который впервые увидел внешний мир и мне было всё любопытно. Несмотря на отвратительный запах разлагающихся рыб, которых выбрасывал на берег морские волны, я вполне ужился там, питаясь сырой рыбой, иногда даже мёртвой (не повторяйте ни в коем случае, вкус так себе если честно). Я пробовал на вкус морских ракушек, камней и даже песок. Как бы мерзко это не звучало в моём рту чего только не бывало. Возможно поэтому теперь я с удовольствием пожираю всю съедобную пишу, которая готовится у нас дома.

Обожаю нашу кухарку – Кларисса самая лучшая!

Прошла неделя. Мне всё также не везло. Внезапно на море напала буря. Несколько дней лил дождь. Было очень холодно, а я маленький ребёнок был лишь в одних штанах, в порванной грязной рубахе, без обуви и голодный. Мои слёзы уже высохли. Желание отомстить с каждым днём становилось больше и больше, и это давало мне силы бороться за жизнь. Итак прошли месяцы. Я мотался по грязным улицам Дебриса, как маленькая крыса, делая всё, чтобы выжить. Я крал. Клянчил еду. Ночевал в мерзко пахнущих подворотнях. Мотался туда сюда, ища в лицах незнакомцев своих близких. Я очень сильно скучал по ним. Не было не единого дня, чтобы я о них не вспоминал.

Моя дорогая сестра, мой старший брат и моя частичка души. Мои безымянные родные, где же они? Живы ли? В порядке ли они?

Так прошли полгода моей жизни вдали от моей семьи. Хотя мне было всего лишь 5 с лишним лет, но я всё прекрасно понимал и чувствовал себя таким взрослым, что был готов убить кого угодно, кто посмеет причинить мне зло. Как всё и произошло. После 6-ти месяцев моего собачьего проживания в грязных переулках Дебриса, я совершил свой первых грех. Я убил человека!

Граф Лукас Райнкрафт – самый почитаемый член аристократии на территории Дебриса и по совместительству поставщик белого мака (вид опиума, если вы вдруг не поняли) во все бордели и таверны этого города. Также известный, как коллекционер «Юных Сердец» с красивыми кровеносными венами, которым не больше 10-ти лет. В основном он предпочитал маленьких мальчиков и девочек без имени и рода, так как за исчезновением которых никто не спохватиться. И я ныне Михаэль в то время как раз попадал во все эти критерии. Неизвестный ребёнок без имени, родителей и дома, который ели связывает два слова воедино, самое то, чтобы попася в руки Графа Райнкрафта.

Не могу точно сказать было ли хуже у графа или у моего отца мерзавца, но по крайней мере у второго не было моих братьев и сестёр, и я не смотрел, как их наказывают. И в этом был единственный плюс, а в другом было в 10 раз хуже, хотя меня тут регулярно откармливали, чтобы я не скинул коньки. Лучше бы я умер, чем быть игрушкой в руках грязного извращенца, который наряжал детей как кукол и впрочем обращался с ними, как не с живыми существами.

Как мне говорили слуги и сам граф Райнкрафт, я был самым любимым его ребёнком, который продержался больше двух месяцев. Многие дети не выдерживали его пытки и умирали быстрее, чем остывал любимый горячий ром Лукаса, которым он упивался до упаду. Я ненавидел его от всей души как и своего отца. И хотел его убить не меньше, чем хотел найти своих близких. Но я терпел. Терпел так сильно, так как понимал, что ребёнку моего возраста не удастся ничего сделать в таком состоянии.

Я ХОЧУ ПОВЗРОСЛЕТЬ И СТАТЬ СИЛЬНЕЕ, ЧТОБЫ ВСЕХ УНИЧТОЖИТЬ!

Это было моей мантрой, желание которое меня питала и закаляла мой дух. Когда все дети плакали в подушку, я игрался с воображаемым ножом и представлял, как вонзаю его в толстое брюха графа, разрезая до горла, чтобы его внутренности вывалились наружу и он издал свой последний вздох, смотря прямо в мои чёрные глаза. Так неделя за неделей моё желание крепло, мой дух становился сильнее, но руки были всё ещё слабы, так как телом я был ещё не развитым дитём. Единственным хорошим воспоминанием из того времени была моя первая подруга Дора, с которой я познакомился у Лукаса, когда её привели к нему. Она была совсем не красивым ребёнком с уродливой горбинкой на носу, с веснушками на лице и с лохматыми каштановыми волосами. Но Дора мне нравилось, так как она была дружелюбной ко всем и иногда напоминала мне мою старшею сестру. Я с ней никогда не разговаривал, как и впрочем и с другими детьми потеряшками тоже, но наблюдал за ней всё время. Итак однажды, когда графу внеочередной раз приспичило поиграть с детьми, нас с Дорой вместе позвали в комнату к господину.

- Хозяин, почему мы вдвоём? - спросила Дора, указывая на нас.

Я стоял и молчал. Для меня было не впервой наблюдать, как взрослый мужчина отдаёт такие вот приказы детям. Хотя я был не восторге от этой идеи и впрочем у меня сильно разболелась голова со вчерашнего дня, и всю ночь снились кошмары и крики моей сестры и братьев.

- Он будет лишь смотреть! - нужно было увидеть весь этот ужас, который отразился на глазах у девочки. - Раздевайся и надень это!

Этот взгляд, которым окинула меня Дора, была полна сожаления и жалостью, от чего у меня в голове появился силуэт моей сестры. Её голубые, как чистые небеса глаза было последним, что я видел перед падением в пропасть. Я тут же встрепенулся, как будто от удара молнии. Внезапно на меня нахлынули воспоминания, которые слились с сценой, играющий перед моими глазами. Голос Доры. Её последний взгляд. Голые маленькие ступни. Плечи, на которых остались следы от потушенных сигарет. Её внезапный крик было последним, что услышала моя ясная голова. Дальше я помню смутно. Всё произошло так быстро, что я не успел и опомниться, как совершил своё первое преступление. В моих руках оказался любимый кинжал господина. Я воткнул его прямо в его сердце со спины. Вытащил и воткнул ещё раз. Потом ещё раз. И ещё. Ещё. Не могу посчитать сколько раз я втыкал в него острое лезвие и вытаскивал. Время плыло в глазах, как монохромное полотно, просекая моя чувство реальности. Я чувствовал себя хорошо, потому что я был счастлив избавить мир от такого ублюдка как этот никчёмный граф. Истинное наслаждение накинулась на меня, когда в последний раз я воткнул в него нож. Мои руки были в крови. Я смотрел на них, удивляясь какая же может быть кровь красивая на цвет и приятная на вкус. Улыбаясь, я слез с кровати, чувствуя взгляд Доры на себе. Не знаю, о чём она тогда думала, но она явно была удивлена, потому что с ужасом смотрела на меня.

Последующие события я также помню смутно, так как в моей голове тогда был полный хаос. Через несколько дней в Дебрисе распространился слух, что граф Райнкрафт был убит, но никто не мог найти убийцу. Никому и в голову не пришло, что зверское убийство совершил 5 летний ребёнок, который толком то и не разговаривал. После этого случая, я покинул поместье графа и отправился прямо в детский дом, где меня ожидал следующий Ад в моей жизни.

В приют Соммерсет я попал именно в то время, когда в ближних территориях распространился тиф и я был единственным ребёнком из приюта, которого болезнь обошла стороной, из-за чего набожные люди назвали меня «святым грешником» (святым из-за того, что меня не касалась болезнь, а грешником из-за моей репутации переселенца из поместье Райнкрафта, так как всем было ясно, что творил граф со своими заложниками. Невинным меня уже сложно было назвать).

Хотя в Соммерсете я провёл несколько месяцев, однако там я многое успел повидать, точнее 218 смертей прошли перед моими глазами. 218 это то число мёртвых тел, которые вынесли из Соммерсета в течении моего пребывания в приюте. Кого-то убила болезнь быстро или медленно, зависело это только от удачи. Часть умерших совершили суицид из-за страха перед медленной смертью. Никто не хотел страдать и мучатся, так как все видели, как болезнь покоряла даже самых здоровых и крепких. Я не понимал их мышления и стремления покончить жизнь во избежание якобы неминуемой смерти. Все до единого верили, что в скором времени их покорить болезнь, хотя как я позже понял, это мнение пришло именно от директора приюта миссис Элеоноры Шарп, которая пропагандировала и внушала всем детям, что все они прокляты и скоро умрут. А болезнь это очищение, которое наслал Бог, чтобы они прошли через него и переродились в новом теле. БЛА-БЛА-БЛА и т.д. Ещё странным для меня казалось, что все дети беспрекословно слушали директора, даже когда она буквально выбирала день, когда они должны были покончить жизнь самоубийством. Хотя на всё происходящее мне было наплевать даже, когда в спальном зале, где я жил остался только, я один. Остальные дети – их тела были мертвее некуда, так как я долгими часами смотрел на их бездыханные трупы, любуясь как синеет их кожа, опускаются глаза, ногти чернеют и как кучками их увозят куда-то далеко на чёрных повозках глубокой тёмной ночью. И так круговорот дней превращался в один и тот же сюжет их фильмов ужасов. Каждую неделю приводили кучку брошенных детей: голодных и грязных. Они отсыпались. Их умывали. Откармливали чем можно было уживаться в этой местности. Потом начиналось это. Им выходила на встречу миссис Шарп и буквально отмывала им мозги. И потом спустя какое-то время кто-то внезапно погибал, а директриса надевала маску скорби, под которой скрывалось её истинная сущность:

Асага - древнее демоническое существо, в присутствии которого гибнет даже самая живая рыба. Также известна тем, что вокруг неё обитают болезни, с помощью которых она убивает живых и питается их энергией.

Так было написано в какой-то книге про мифологических существ, которую я украл у Ади когда мне 16. Но прочитав это я понял, что именно асагой была та скверная директриса приюта, которая, кстати, попыталась убить самолично и меня, когда у неё не получилось внушить мне суицид.

- Ты так сладко пахнешь, мальчик! - с этими словами она как-то ночью нагрянула ко мне в спальню, где я уже спал один, ведь другие дети уже как месяц покинули этот мир. Я был не удивлён, когда ночью проснулся и открыв глаза, увидел безумные глаза миссис Шарп, зрачки которые разделились пополам и смотрели в разные стороны. Возможно из-за того, что я успел повидать в этой жизни многое, теперь у меня попросту отказывался работать страх, я не побоялся её, когда даже она потянула на меня свои грязные руки в какой-то чёрной слизи, которое пахло как мёртвая рыба. Даже когда она открыла свой рот, который был огромный, как пропасть куда я когда-то упал. Я понимал, что возможно сегодня я встречу смерть. Хотя желание жить у меня угасла уже когда я попал сюда. Я видел столько смертей, что уже не понимал, жив ли я сам. Я дышал, но воздуха в груди я не чувствовал. Я смотрел и не видел ничего в округе. Все было серым, блёклым и не живым, что я был мертвецом, который бродил по пустым и грязным коридорам Соммерсета, наблюдая как какая-то женщина склоняет детей, таких же как я, к самоубийству. А для чего это было нужно? Изменить ли смерть что либо? Вернёт ли меня она к моим родным, лицо которых я уже потихоньку начал забывать.

Страх.

Какой ещё страх?

Боль.

Какая ещё боль?

Смерть.

Какая ещё смерть?

- Ты думаесь я боюшь тебя? - с улыбкой произнёс я тогда, глядя прямо в её безумные глаза. - Ты никсёмная как и это убогое мешто. Хосешь убить меня? Так убивай! Я зду!

Из нас двоих безумным можно было назвать меня, так как воля древний нежити пошатнулась, когда она встретилась со мной.

- Я видела очень много за всю свою долгую жизнь, но такого дитя как ты я ещё не встречала. У тебя внутри такая огромная сила, которую ты забрал..., - она ехидно улыбнулась. - от своей половинки, не так ли? - с этими словами она приблизилась ко мне впритык и глубоко вздохнула мой аромат, при этом издавая неприятный хриплый звук.

Я смотрел молча, так как при упоминании своей половинки, перед моими глазами сплыл силуэт моего близнеца: тот момент когда я его в последний раз видел. Моё сердце замерло, когда по его глазам текли слёзы, а руки его потянулись ко мне.

- Брат, не бросай меня! - кричал он.

- Я ведь права, у тебя есть близнец и к тому же особенный. Я чувствую его через тебя. Ему сейчас страшно. Его сердце дрожит. Он испытывает боль. Он ждёт тебя. Ищет во всех углах твоё лицо. Он скучает. Ему больно. Его душа кричит о помощи и зовёт теб...

- Хватит! - внезапно воскликнул я, толкая её от себя. - Не шмей упоминать моего брата! - я злился. Так сильно, что меня начала разрывать на части от гнева. Я всеми силами пытался не думать, что моему брату больно и страшно. Не хотел принимать, что он остался в руках этого мерзавца. Мне было страшно лишь от одной мысли, что он мог с ним натворить. Без меня, возможно ему достаётся больше. И никто его теперь не защищает. Я злился так сильно, что у меня закипала кровь, руки сжимались в кулак и внутри у меня что-то горела. Сгорала так сильно, что от боли и отчаяния я хотел стереть всё на свете. Это никчёмное место. Пустые и серые стены. Горы мёртвых тел за окном. Всех убогих спящих детей и взрослых на всей территории приюта. Мне они так надоели. Достали до такой степени, что я желал избавиться от них всех. Особенно от этой мерзкой дамы, которая посмела напомнить мне моего брата.

- Твоя сила пробудилась, когда ты вкусил первую кровь своей жертвы. Ты так мал, но уже совершил самый непростительный грех и обрёк себя на вечные муки. Проклятое дитя!

- О сём ты? - кричал я, вместе с этим моё тело загоралась ещё быстрее. Меня наполняла злость, я чувствовал огромный поток энергии. Она исходила из глубины моей души и наполняла каждую клетку моего тела. Каждый её звук, дыхание, голос я слышал во 100 раз громче и чётче, что моё желание разорвать её грязный рот становилось сильнее. Но она продолжала нести какую-то жучь, пожирая меня заворожёнными глазами.

- Скоро ты не сможешь контролировать свой голод, - шипела она, елозя как змея. - Настанет время, тебе потребуется что-то большое, чтобы утолить свою жажду, например кровь близнеца, который свят, - она улыбнулась, а я в свою очередь ужаснулся от таких слов. - Пророчество гласить, что дети рождённые от могущественной ведьмы будут прокляты и обречены на страдания во имя искупления грехов своей матери.

- Какой есё матери? Я дасе не знаю её, - вскрикнул я, схватив демона за руку. Я уже не мог контролировать себя и даже не замечал, что меня окружил чёрным дым, который искажал поток времени и медленно растекался по всему пространству.

В глазах асаги не было и намёка на страх. Она как будто наслаждалась моим гневом и всем, что происходит вокруг.

- Удивительно, не знать из чьего чрева ты выполз, будучи одарённым такой силой. АХАХАХА! Ты мне ещё больше нравишься, дитя! Твоя сила – если бы я тебя поглотила то стала бы ещё могущественнее и эти псы королевство, которые охотятся за мной, я бы их смогла уничтожить. Твой дурман станет моим и ты отправишься на покой, как и этого желал. А твой близнец будет следую... АГХ!

- Не шмей даже думать о моём брате! - мои глаза горели, испепеляя искажённое от боли лицо асаги, которая застыла на месте, буквально перестав дышать, когда я рывком засунул ей в грудь свою руку, пальцами сжимая её чёрное сердце. Я улыбался безумной улыбкой, глядя прямо в глаза демона, в котором был немой вопрос «Как? Я же древнее существо, которую невозможно победить». - Ты сгинешь шдесь, как и это убогое мешто, я унистожу всё! Тут останется... - я улыбнулся ещё шире, сжимая сильнее её сердце, которая была обвита ледяным холодом. - ...нисего! ААХАХАХ! ДА БУДЕТ ОЧИСЕНИЕ!

Бам! Да, что тут ещё рассказывать?! Поздней осенью 1922 года каким-то таинственным способом приют Соммерсет исчез, точнее на месте его координатов в топографических картах стояло пустое место. Конечно же, на картах он значился, но прибыв на место, можно было увидеть территорию, где огромное здания приюта превратилась в чёрный пепел, которую разнёс прибрежный ветер на несколько милев по округе. А в середине пепла, ныне бывшим убогим учреждением «по обучению» самоубийству детей, сидел я, маленький 5 летний ребёнок, на руках у которого иссыхала чёрное сердце древнего демона.

- Шовшем не вкушно! - вздохнул я, кидая остатки сердца на груду пепла.

Кинув последний взгляд на развалины, в моей памяти сплыли последние слова асаги, перед тем, как я вырвал у неё сердце.

- Один должен умереть, чтобы другой жил! Святой будет расплачиваться за грехи грешного брата!

В тот момент я не понимал суть этих слов. К сожалению, я слишком поздно догадался об этом. Когда на моих руках издал последний вздох мой близнец, который застыл с ужасом на глазах, я понял, что моё проклятие настигла самую чистую мою часть – моего близнеца Самуэля.

Когда на грязной уличной подворотне меня нашли Себастьян и её дочь, они отвезли меня к себе домой, в такой огромный замок где-то спрятанный в лесной глуши. Всю дорогу малышка за мной ухаживала и рассказывала невероятную историю, как она видела меня во сне после того, как она случайно взглянула в душу к моему старшему брату, которого они звали Адрианом. Тогда у них в замке я и встретился со старшим братом, хотя когда я прибыл он находился в спячке несколько недель. Объяснением было то, что его мозг подвергся к шоку из-за происшествие с Изи, когда она случайно сломала замок, который запер его плохие воспоминания. Поэтому какай-то мастер Ви усыпил брата, чтобы его подсознания не выгорела от большого потока воспоминаний.

К удивлению Себастьяна и других взрослых, я принял всю информацию, которую на меня излила маленькая госпожа Девиль очень спокойно. Я всё прекрасно понимал, так как очень хотел увидеть поскорее своего брата и расспросить его о других своих родных.

За всё время как он спал, Изи мне рассказывала весь год проведённый с Ади и познакомила со всеми её «личностями». А я в свою очередь восхищался ею и ходил за ней, как собачонка. Тогда же она дала мне и моему близнецу имена. Когда брат очнулся он не мог поверить своим глазам и буквально рыдал у моих ног, благодаря Себастьяна и Изи за то, что нашли меня. И так мы прожили несколько месяцев, параллельно ища других моих родных и пытаясь понять таинственную связь Изи с моей семьёй. Она буквально чувствовала каждого из нас и порой чуть ли не сходила с ума, когда случайно проходила через наши воспоминания. Её слёзы меня убивали, поэтому мы с братом пытались держать с ней дистанцию, так как только через прикосновения она могла видеть наше прошлое. Не знаю, что было мрачнее тогда: состояние обеспокоенных родителей Изи, мой страх причинить ей боль или же потерянность Ади, который прятался по всему дому, лишь бы быть дальше от Изабель. Я уже тогда понял, что Изи является не только моим солнцем, которое освещала мне путь, но и лучом света моего старшего брата.

Так с помощью видений и снов малышки, где она видела и чувствовала моих родных, вскоре мы смогли найти тот злополучный дом, где мы жили с братьями и сестрой. Хотя между этим, произошло то, что подкосила всю мою новую семьи. Этот мир покинула самая добрая женщина в этом мире. Лилия Девиль таинственным образом внезапно умерла и появилась та самая Ламия, после чего моё Солнце затмили тучи, возрождённой жрицы тёмных сил.

До того момента, как мы нашли Самуэля в полуразрушенном замке нашего отца, я встречался с Ламией всего лишь 1 раз, в ту самую ночь, когда она появилась на свет, я как и Адриан стал невольным свидетелем её рождения. После этой ночи она не появлялась. Проспав несколько дней Изабель как-то утром проснулась, как ни в чём не бывало и разгуливала по дому в поисках новых путешествий на свою голову. Убитый горем Себастьян был удивлён, когда его малышка пришла к нему и как ни в чём не бывало начала рассказывать какую-то историю. И самое странное Изи не помнила, что её матери больше нет. Она как будто напрочь забыла, что её вообще существовала, так как она никак не реагировала ни на что связанное с Лилией. Думаю, все догадались, что это было дело рук Ламии, а иначе как это объяснить?

Когда мы прибыли на место моего бывшего заключения, замок был полуразрушенном состоянии. Как позже мы узнали, что к Дэмиану (так звали нашего отца) нагрянули наёмники, посланные от очень плохих людей, которым этот ублюдок перешёл дорогу. Они убили всех слуг в доме, разграбили всё имущество, разбили и разломали всё, что было в доме, а так же избили его самого. А он в свою очередь озлобленный, как никогда выместил свой гнев на Саму и Эми. Бедная сестра, практически не дышала, когда мы нашли её у порога в дом, похоже она пыталась убежать от отца, но тот видимо её поймал и избил так, что в этот раз она умерла. Я встал в ступор, когда Себастьян и его друг Вальтер кинулись в сторону изуродованной девочки, которая буквально лежала на луже крови. Её тело до неузнаваемости было изуродовано. Везде синяки и гематомы. Пореза по всему туловищу. Волосы и ногти разодраны. Кости сломаны. Нос разбить. И самое ужасное, похоже я никогда это развижу: из неё живота торчала ножка от стула, который был по кусочкам раскидан по округу. Видимо, этот сукин-сын, бил её всем, что на руку попадётся.

- Себастьян, она не выживет до госпиталя! Нужно сейчас же остановить кровотечение. - хладнокровно говорил мастер, осматривая сестру.

- Ты знаешь, что делать! - кивнул приёмный отец другу. - Используй мою манну и излечи её! Я не могу позволить ещё одной женщине умереть на моих глазах.

- Прости, друг, но тебе придётся испачкаться тёмной магией, по другому я не могу её спасти.

- Делай уже, что должен, Вальтер!

В тот момент, на моих глазах творилась чёрная магия, которая спасла жизнь моей сестре. Я в ступоре наблюдал, как медленно затягиваются раны на теле сестры, а конечности рук мастера окрашиваются в чёрный цвет, превращая эту картину во, что-то необыкновенное, но такое устрашающее. Но внезапно, когда из носа Себастьяна потекла кровь и мастер приказал нам отойти, я вспомнил что-то важное: кого-то важного, которого я в округе не видел.

- БРАТ! - воскликнул я и во всей силой кинулся искать своего близнеца. - БУДЬ ЖИВ, ПОЖАЛУЙСТА! - кричал я, бегая с одной комнаты в другую, а за мной шла Изи, которая тоже пыталась отыскать моего брата. Но когда я нашёл его, было уже поздно.

Тело моего близнеца было холодным, как лёд, когда я прикоснулся ему. У меня не было слёз, чтобы плакать, потому что я не мог поверить своим глазам.

- Братик... я... я... ещё не успел сказать какое красивое имя тебе придумала Изи... Самуэль...