Глава 18 Первый снег
- И это все?
Я взглянула на Давида. В его бледное лицо. Сейчас в свете рассвета он показался мне старше своих лет. Взгляд серых глаз твердый, губы поджаты. В нем читалась непоколебимость. Не капли сомнения. За всю ночь он ни разу не усомнился в моих словах, не подверг историю скептическому анализу невежды, что дальше носа своего не видит. И несмотря на то, что меня внимательно слушали, я не могла избавиться от чувства будто мы сидим здесь уже всю жизнь.
- Все, - ответила я и потянулась к портсигару.
Взглянула на чашки с остывшем чаем. К ним за ночь никто так и не притронулся.
Давид сложил руки в замок и вздохнул, обдумывая мои последние слова, а быть может я просто его утомила. Потом нагнулся и выключил диктофон, который слова за словом записывал все что я говорила. Мне показалась невероятным, что все что я после себя когда-нибудь оставлю можно вот так запечатлеть в вечность. Ни мои проекты, ни заслуги перед городом или людьми не передадут суть моей жизни также точно, как этот разговор. Самый настоящий итог всего. Юности и зрелости. Моих стремлений и амбиций. Любви и потерь.
- Не может быть, - усмехнулся юноша, ровнее садясь в кресле. – Не под запись, конечно, но я не поверю, что Рафаил бросил вас после пожара. В его праведную жертву ради человека. Ради вас. В конце концов что же в вас такого особенного?
Я пожала плечами.
- Не знаю.
- Нееет, - Давид усмехнулся и чуть подался вперед. - Не верю. Он ради вас перекроил правила, написанные самим богом. Отрекся от принципов. Лилит и Рофокал назвали вас своим другом. Они приняли вас как равную. Сами говорили, что эта девушка смотрела на всех с высока, с толикой призрения. Будто осуждала, за выбранный путь. Но вас она уважал. Они помогли вам выжить и сохранить ребенка.
Я закурила сигарету и тыльной стороной ладони расправила складку своего платья.
- Я рассказала тебе всю историю, а верить или сомневаться дело уже твое, - просто ответила я, выпуская струйку серого дыма и парень поморщился. – Рафаил изменил мою жизнь. Пошатнул мои принципы, заставил усомниться в вере и во всем мире. Он показал мне как бывает, и я вечно буду благодарна ему. Но ничего более. Этот ангел тьмы ушел обратно в преисподнюю с первыми лучами рассвета, оставив меня на руинах собственной жизни. Пройти мне конечно предстояло еще много. Путешествие с Александром, воспитание ребенка. Битва с компаниями, которые увидели во мне перерождение «Альбатроса» и опасность. Однако... - Я бросила невидящий взгляд на суровое лицо юноши предо мной. – Сегодня боюсь на это уже не осталось времени.
- Так значит это действительно все?
- Все, - ответила я улыбаясь. – Ведь как говорила Лилит, все когда-нибудь кончается.
Парень кивнул и разгладил свой воротник.
- А что стало с ней и Рофокалом? – спроси Давид.
- В каком смысле?
- Разве ее жизнь не была запечатана в кулоне Рофокала? Но если он погиб, то что стало с кулоном?
Я посмотрела на собеседника прищуренными глазами. Склонила голову на бок, затянулась сигаретой и ответила на выдохе:
- Смерть Рофокала разбила Лилит сердце, но не лишила жизни. Кулон забрал Рафаил и вручил его ее хозяйке.
Я потушила сигарету о разбитое сердце пепельницы.
- А с ангелами это так не работало? – спросил Давид пристальнее вглядываясь в мое лицо, будто пытаясь уличить во лжи.
Я отрицательно мотнула головой.
- Ангелы бессмертны и совершенны. В отличии от демонов, что когда-то были людьми у них нету останков, костей или праха.
- Так значит, они не подвержены смерти, - усталым голосом произнес Давид, и я заметила, как его серые глаза начали тускнеть от разочарования. – А как же конец? Как можно жить вечно, если у тебя нет души?
Я неопределённо повела плечами.
- Возможно, именно отсутствие души делает их свободными, - ответила я, стараясь выбирать слова осторожно. – Они не имеют ни переживаний, ни сожалений, ни страхов. Их существование — это просто вечная служба.
Давид задумчиво смотрел в чашку с остывшим чаем, как будто там скрывался ответ на его вопросы. Я вспомнила, как сама раньше пыталась разобраться в природе божественного.
- Но разве можно считать подобное существование жизнью? - пробормотал он, постепенно поднимая взгляд. - Если нет страсти, нет боли, нет радости... Как же они могут понимать нас? Как могут любить или ненавидеть?
- Я не уверена, - ответила я, размышляя о своих собственных чувствах к Рафаилу. - Возможно, именно поэтому они и не могут быть равны людям. Они существуют вне нашего понимания. Их эмоции, если они действительно есть, должны быть другими. Может быть, для них любовь — это просто обязанность, как служба или долг.
Давид рассматривал меня с живым, полным понимания взглядом, его голос стал более тихим, более хрупким.
- И все же, Рафаил жаждал чувствовать, — добавил он. — Возможно, именно поэтому он знал, что теряет, когда оставлял вас. Он мог сыграть в эту игру, но в конце концов сам стал её жертвой.
Его слова касались сердечных струн внутри меня, и я согрелась от воспоминаний о прошлом. Одна лишь мысль о том, что он снова может подойти ко мне, стала мукой, от которой не удавалось сбежать.
После некоторых раздумий молодой человек спросил:
- А что, если он вернется?
Я покачала головой.
- Я не могу знать, что будет, - ответила я.
Мы оба замолчали. Время словно остановилось. Каждый из нас думал о собственных потерях и надеждах, о том, что может подождать нас впереди, когда бесстрашная тьма вновь ворвется в наши жизни.
- Пожалуй, всё-таки эта история конца, — произнес Давид, поднимаясь на ноги. Парень легким движением спрятал в карман брюк диктофон. - Спасибо за ваш разговор, — Его глаза встретились с моими. – До свидания.
Я кивнула с улыбкой. Взглянула в окно. Все до чего дотягивался мой взгляд покрылось белой пеленой. Выпал первый снег.