Глава 16 Рай
До встречи с Рафаилом я мало думала о смерти. Даже несмотря на то, что выросла в стенах, где ее воспринимали как спасение от мирских мук. Нам всегда говорили: «Тот, кто умер, освободился от греха». Но я не жаждала освобождения. Я жаждала жизни.
Я хотела чувствовать, дышать, любить. Каждый вздох был для меня сокровищем, и я не могла позволить ничему или никому забрать у меня это право. Но теперь, когда тень Рафаила нависла над моей жизнью, существование превратилось в невыносимую борьбу. Я стояла на краю пропасти, и за ней не было света — лишь безмерная тьма, которая манила и дразнила своей неизведанностью.
Каждое слово, которое я слышала о нем, заставляло трепетать мое сердце.
Я вспомнила о том, как его улыбка могла приручить даже самые дикие страхи, как он заставлял меня чувствовать себя особенной в этом хмуром мире. Но каждое хорошее воспоминание оборачивалось ножом, пронзающим меня изнутри. Я не могла позволить себе забыть, кем он был на самом деле.
Я стояла перед дверью, и думала о прошлом. О Рафаиле. Олеге. О сыне, что спит дома с Ритой. И во мне разгоралась злость. Я не собиралась быть пешкой в его игре. Я не была одной из тех, кто просто сдается.
Я трижды постучала, но ответа не последовало.
Что ж, я слишком хорошо узнала этих троих, и они либо не хотел меня видеть, либо хотели, чтобы я вошла сама. Понять это было просто. Я дернула ручку. Дверь оказалась не заперта.
Я вошла без раздумий. Стоило мне переступить порог как у моих ног уже вились собаки. Из кабинета доносились звуки фортепиано. Что-то видимо не меняется никогда. Оставив плащ на комоде в коридоре, я поправила свое черное платье и пошла к кабинету. Ощущение что я никуда и не уходила не покидало меня. Дом совсем не изменился. Он будто застыл в мрачном сне. Замер в таинственной дымке золотистого света свечей.
В кабинете передо мной раскинулась картина какую я видела десятки вечеров до. Герои произведения замерли на своих местах в мрачном безмолвии. Рафаил в своем красном костюме играл на фортепиано и как только я преступила порог его руки дрогнули над клавишами. Музыка прекратилась. Лилит сидела на диване вальяжно закинув ногу за ногу. На коленях стояла фарфоровая миска с гранатом. Платье на бретелях кровавыми складками стекало на пол и сок граната, что стекал по ее рукам вторил ему. Девушка взглянула на меня с едва заметной улыбкой. Насмешка – подумалось мне.
Последним я увидела Рафаила и на секунду усомнилась во всем. Разве мог дьявол быть так прекрасен? Бледная кожа, светлые кудри, ниспадающие на кристально чистые голубые глаза, взгляд которых всегда оставался бесстрастным. Мужчина, как и должно, был облачен во все черное. Мрачный исполин, наблюдающий за своими слугами.
- Так понимаю пришло время поговорить, - сказал он, вставая из-за стола и обходя его.
- Я все знаю, - только и смогла выдавить я.
Что-то с глухим звуком ударилось о пол. Это Лилит бросила гранат на паркет.
- Ну наконец-то можно избавиться от этой маски, - вздохнула она облегченно.
Я непонимающе посмотрела на нее. Девушка передёрнула плечами будто скидывая с себя невидимую вуаль. В одно мгновение ее зеленые глаза отлили кроваво-красным и такими и остались. Волосы и ногти стали чуть длиннее, а на хрупких плечах появились глубокие шрамы.
Я взглянула на Рофокала ожидая что и он сделает нечто подобное, но парень лишь усмехнулся, словив мой взгляд.
- Мой облик тебя убьет, - фыркнул он и развернувшись на стуле облокотился о фортепиано спиной.
Тогда я вновь взглянула на Рафаила.
- А ты не хочешь показать свое истинное лицо? – спросила я.
Лилит и Рофокал глухо хохотнули.
- Дьявол не умеет лгать, - ответил мне мужчина с улыбкой. – Мой облик истинен.
Я удивленно уставилась на него и было открыла рот чтобы возразить, но тут же закрыла его. Сказать на это мне было нечего.
Рафаил шагнул ко мне ближе, его голубые глаза светились загадочным светом, который заставлял сердце биться чаще.
Лилит пристально наблюдала за нами, а Рофокал, всё еще облокотившись на фортепиано, скептически усмехался.
- Так что можешь рассчитывать на мою честность, - тихо произнёс Рафаил.
Мое сердце забилось чаще, будто оно понимало всю опасность момента. Я не знала, чего ожидать от Рафаила. В его взгляде была темнота, но вместе с ней скрывалась какая-то невыразимая нежность. Я так злилась, но в то же время восхищалась им.
Лилит, передвинулась ближе, как будто хотела вмешаться. Ее красные глаза сверкали в полумраке кабинета, и в них читалось нечто дремлющее, готовое вырваться на свободу. Рафаил взглянул на нее, и девушка вновь расслабленно откинулась на диване.
- Тебя это не должно пугать, - произнес Рафаил, его голос был как мелодия, способная околдовать.
- Ты лгал мне, - ответила я.
Мои слова повисли в воздухе, и Лилит вновь усмехнулась, как будто была уверена, что я ошибаюсь.
- Неправда, - усмехнулся Рафаил. - Ты просто не задавала вопросы, на которые боялась получить ответы. Знала же, что что-то не так. Чувствовала каждой клеточкой кожи. Видела во взгляде Лилит и слышала в музыке Рофокала. Ты знала, но боялась признать. Ты, Анна, праведная воспитанница бога почуяла неладное еще там, в церкви, но не побоялась предложить всю себя мне. Ты сама шагнула во тьму и позволила поглотить себя. Так чего же теперь печалиться?
- Потому что ты чертов дьявол, - выпалила я гневно и отступила. – А у Олега контракт, по которому наш сын принадлежит тебе! И мне известно, что контракт не рушим в обе стороны хотя Олег этого и не понимает. – Я в отчаянье взмахнула руками. – Ты такой же его пленник, как и заключивший. Проклятие! – сокрушалась я и все трое усмехнулись. – Хочешь сказать, что я не права? А? Неправильно поняла политику этих чертовых соглашений?
Рафаил пожал плечами и облокотился о стол. Его взгляд скользил по моему телу оставляя за собой горячие следы.
- Лилит, - позвал он. – Расскажи-ка Анне, почему семья Халлеров связана со мной контрактом, - попросил он и девушка в ответ фыркнула. – Лилит, - потребовал он и она вздохнула.
Я обернулась к ней.
- Этот идиот ходил за мной постоянно, - сказала она. – Буквально преследовал меня по пятам в ту четверть. Я уже и не знала, что делать. Контракты, - она устало вздохнула, будто объясняла какую-то общеизвестную истину глупому ребенку и это ее ужасно утомляло. – Контракты, они обязательны для Дьявола, но необязательны для нас. То есть если человек жаждет, то Рафаил обязан предоставить ему возможность заключить сделку, я же могу отказать. Халлер был ужасно назойливым еще и из Ордена четырех.
- Орден четырех? – переспросила я.
- Проклятые охотники на демонов, - отозвался Роф. – Всегда мнили себя выше других, потом передохли, и их потомки выслеживали нас в надежде заключить сделку.
- И Халлер был как раз таким, - продолжала девушка. – Он знал, что попадись Рафаилу тот не сможет ему отказать, но Рафаил в тот раз был немного занят и присоединился к нам позже и Халлер докучал меня. Умолял на коленях. Но я отказывала.
- Но разве контракты вам не выгодны? – не поняла я.
- Контракт — это оковы, как для человека, так и для демона, - ответил Рафаил и я взглянула в его прекрасное, безмятежное лицо. – Никто в здравом уме не полезет добровольно за решётку, но Халлер и не был в себе. Он обезумел и жаждала влияния. Денег. В итоге он выследил меня. – Рафаил взглянул на Рофа и тот сделался печальным. – Шантажировал, Рофа и тот был вынужден привести его ко мне, а я в свою очередь был вынужден заключить сделку с этим идиотом, хотя и не хотел этого. Люблю сам выбирать, кто стоит моего времени.
- Твой альтруизм в вопросах выбора жертвы, не отменяет того факта, что мой ребёнок принадлежит тебе, - зло ответила я.
- Что тебе сказал Олег про первенца его матери? – спросила меня Лилит.
- Что его вырвали у нее из рук едва он родился, - ответила я.
- А теперь подумай, что в твоей истории не сходится, - усмехнулась она и я вопросительно повела бровью. – Желай мы твоего ребенка, то забрали бы сразу, - сказала Лилит и я непонимающе смотрела на всех троих по очереди.
Повисла тягучая тишина. Я лихорадочно соображала.
- Адам не первенец, - сказал Рафаил с улыбкой, которая мне показалась доброй. – Твой сын принадлежит только тебе Анна и я правда искренне рад, что он родился здоровым и у такой прелестной матери.
Я пораженно уставилась на него. Мне показалось, что земля испарилась, а я лечу. Облегчение окатило меня с ног до головы, и я пошатнулась. Рафаил моментально оказался возле меня и удержал от падения. Усадил на диван. Лилит встала и подала воды в фарфоровой чашке.
- Не знала, что люди так реагируют на хорошие новости, - сказала она, наблюдая как я отпила глоток.
Непонимание, тревога и, наконец, облегчение разбивали меня на части. Я едва могла дышать.
Лилит стояла с небольшой усмешкой, а Роф, склонившись надо мной, изучал мое лицо так, словно искал отражение своих мыслей.
— Ты не должна была попасть в такую ситуацию, — сказал Рафаил, что стоял неподалеку.
— Но мой сын тоже Халлер, — проговорила я, все еще не в силах поверить в его слова. — Разве это не должно означать, что он теперь тоже связан с тобой по контракту?
— Контракт, о котором ты говоришь, имеет смысл только тогда, когда обе стороны готовы к соглашению, — произнес Рафаил, его голос звучал с холодной логикой. — Адам не является жертвой ни для меня, ни для тебя. Он родился в этом мире без тени обязательств.
Лилит хмыкнула в знак подтверждения.
— Да, твой ребенок не первенец, и его судьба не привязана к Рафаилу, ведь для того, чтобы он был Халлером и нес бремя контракта, он должен был как минимум родиться в браке, - сказала она. - Закон, которому мы следуем, не позволяет раздавать дарования просто так. Контракт — это лишь инструмент, который может быть использован, но его наличие не делает ужасы неизбежными. Всегда есть лазейка и Адам как раз-таки подходит под этот термин.
Моя голова кружилась от осознания того, что Адам свободен. Каждое слово Рафаила словно вытягивало меня из трясины страха, но что-то внутри меня еще настораживало.
— Анна, — произнес Рафаил с легкой усмешкой, подбирая слова. — Я никогда не был тем, кто использует кого-то просто ради забавы. Мы не хотим бессмысленных жертв.
Я задумалась. Виденье дьявола и демонов, которые были вложены мне в голову с раннего детства, разрушались, как картонные декорации, и я не могла принять альтернативную реальность, которую они мне предлагали.
— Но почему Олег соврал мне, — произнесла я устало. – Зачем ему лгать о первенце? - Я взглянула на Рафаила и его губы тронула усмешка. – Ты ведь забрал его? Верно? – Он кивнул. – И как давно?
- Пару лет назад.
- И он не сказал мне...
- Он и не знает, - фыркнула блондинка с призрением. – Я наивнее Олега людей не встречала. Верит всему, что говорит его мамочка и сестра.
Я удивленно взглянула на неё.
- Хочешь сказать, он не в курсе?
- Хочу сказать, что по какой-то причине его чокнутой матери и сестре лицемерке выгодно, чтобы ты думала, что Адам первенец и видит бог, - она бутафорно перекрестилась с недовольным лицом. – Тебе повезло что ты встретилась с нами.
Я сразу вспомнила про серебряное распятие на ладони Алисы. Их план мести.
- Так они не просили у тебя чего-то странного, - спросил Роф.
Я отрицательно мотнула головой. Скажи я что они жаждут их смерти, то наверняка эти трое не разбираясь пойдут и освежуют их тела.
- Просто сказали, что я обречена, - соврала я.
Роф закатил глаза и пошел к выходу.
- Ладно, - бросил он. – Пойду что-ли выпью молока. Интересного здесь уже точно ничего е будет. Как ты смотришь на то, чтобы составить мне компанию Лилс?
Блондинка кивнула и напоследок окинув меня взглядом вышла. В комнате остались только я, Рафаил и неловкое молчание, между нами. Он стоял у стола и безмолвно ждал, что же я предприму. А я не представляла, что делать. Как только с Адамом все разрешилось мои мысли снова метнулись к воспоминаниям о поцелуе. О горячих руках самого дьявола на моей талии. Я сглотнула и встала. Поставила чашку на стол возле Рафаила. Краем глаза заметила недочитанную мной книгу. «Божественная комедия» одиноко лежала у кая стола.
- Ты так ее и не дочитала, - заметил Рафаил, проследив за моим взглядом. – Опустила самое интересное. Рай. Не узнала природу блаженства. Не прочла о справедливости и милосердии Бога. О духовном возрождении и прозрении. О любви.
Я вздрогнула на последнем слове и чтобы отогнать воспоминания потянулась к книге. Открыла заложенную страницу.
- Рай, - прочла я. - Песнь первая. Вознесение сквозь сферу огня. Лучи того, кто движет мирозданье, все проницают славой и струят, где — большее, где — меньшее сиянье. Я в тверди был, где свет их воспринят всего полней, но вел бы речь напрасно о виденном вернувшийся назад. Затем что, близясь к чаемому страстно, наш ум к такой нисходит глубине, что память вслед за ним идти не властна. Однако то, что о святой стране я мог скопить, в душе оберегая, предметом песни воспослужит мне. – Я взглянула на Рафаила. – Так значит эта часть книги о твоем доме? – спросила я и он, усмехнувшись кивнул. – Ты скучаешь?
- По дому? – Рафаил задумался. – Не особо.
- А по семье?
Мужчина помрачнел.
- Моя семья здесь, рядом со мной. Лилит и Рофокал. Другой мне не надо.
Я ощутила, как холод пробежал по спине, когда он произнес эти слова. Его откровенность, эта жестокая правда о его существовании. По сути, мы оба были одиноки в равной степени. Наши семьи отвергли нас.
- Ты как и я не знаешь, что такое настоящая семья, - произнесла я, прежде чем смогла сдержать свои эмоции.
Рафаил внимательно посмотрел на меня, и в его глазах отразилась искра интереса. На миг все недосказанности исчезли.
- И что же тогда, по твоему мнению, составляет её суть? – спросил он, с лёгким вызовом в голосе.
Я задумалась.
- Доверие, понимание, поддержка друг друга, - предположила я, кладя книгу обратно и облокачиваясь на стол рядом с Рафаилом. - Это теплая атмосфера, где ты можешь быть собой, где тебя не осуждают, а принимают таким, какой ты есть.
Рафаил усмехнулся.
Я взглянула на него.
- Ты не скучаешь по тому, что потерял? – спросила я, глядя в его голубые глаза. - По тому, что у тебя было когда-то?
Рафаил, казалось, на мгновение задумался, его взгляд стал более глубоким и мрачным.
- Потеря, – произнес он, и в его голосе прозвучала ирония. – Во времена, когда я был частицей света, я был сильнее, чем мог кто-либо себе представить. Но даже так, даже с той силой, я не могу сказать, что познал пение, вновь обретенное блаженство. Мой путь привел меня к иному предназначению; к семье, которую я создал сам. Так что нет, я не скучаю. Они скорее кучка назойливых мух, что веками бессовестно портят мне жизнь своим неожиданным появлением в ней.
- А я вот скучаю по своей семье, хоть и не знаю даже кем были мои родители, - призналась я. – Для Адама я бы такого не пожелала.
Мужчина отступил на шаг, словно я ударила его. На его лице отразилась непонятная мне эмоция. Он обошел стол и сел. Мне показалось что передо мной статуя. Вот таким я видела его всегда. Таинственным, мрачным. Сидящим за своим столом с пустыми глазами и белой чашкой в руке.
- Хочешь знать кем они были? – спросил он и отпил кофе.
Я вспомнила слова о том, что Рафаил знает о прошлом все и кивнула. Почувствовала себя одной из тех, кто заключает с ним сделки.
- Хорошо, - вздохнул Рафаил и сел ровнее. В его глазах отражался свет свечей. - Я расскажу тебе что случилось. Твоя мать была проституткой, крутившей роман с военным, - начал он с ничего не выражающим взглядом. - Он был женат и поднимался по карьерной лестнице семимильными шагами. Это было легко, идти по головам в те годы, когда в стране устраивали преследования за взгляды на власть. Она забеременела и родила. В одиночестве. В пыльной комнате дачи, какую он с женой купили недавно. - Я нахмурилась и попыталась проглотить ком образовавшийся в горле. Слезы подступили. Дышать стало сложно. - Твоей матери даже не дали тебя подержать. Сразу забрали. Положили в коробку и вынесли на задний двор. - Рафаил умолк и долго смотрел на меня, прежде чем продолжить. - Это могло быть детоубийство, но в ту ночь в том доме был еще один человек. Отрекшийся от страны и от веры во все святое мужчина, что стал изгнанником и среди семьи, и среди друзей. Это был твой дядя. Брат твоего отца. Он пришел чтобы убить его. Банальная месть. Но услышал плачь ребенка из-под земли и, пожалуй, впервые в жизни, поступил, по совести. Он тебя спас, отказывавшись от мести и отдал в приют. Подарил надежду, а сам обрел веру и ушел в монастырь. Не смог жить как прежде. В церкви, где ты росла знали правду.
- Но она была настолько ужасна, что предпочли молчать, - поняла я.
Рафаил кивнул и проведя рукой по столу взял фарфоровую чашку. Отпил кофе. Словил мой взгляд. Я не знала, что ему сказать. Не знала радоваться мне или плакать. Правда освобождает, но как писали в библии дети понесут ответственность за грехи родителей, а именно это сейчас и происходило. История повторялась. Отец моего ребенка однажды уже желал ему смерти. Я же надеялась, что смогу дать ему достойную жизнь.
- Надежда и вера, - сказал Рафаил, ставя чашку на стол. - Вот что описывает всю суть существования человека. Ты не можешь изменить прошлое Анна, но можешь верить в то, что получишь другое будущее. Надежда и вера - должны быть в тебе всегда. Не дай прошлому сломить тебя. В конце концов в мире, где есть хищники и их жертвы, ты ближе к первым. Хотя бы потому что выживаешь не прячась, а сражаясь. Девушка, пришедшая в тот вечер в церковь, борец. Так будь им. - Я вытерла проступившие слезы. - Тебе не был нужен контракт, чтобы быть счастливой. В тебе достаточно силы, чтобы самой вершить свое будущее.
Я смотрела на Рафаила, пытаясь осмыслить его слова. Я не знала, что делать с этой новой правдой, о которой он мне рассказал. Мой разум метался на грани понимания и отчаяния.
- И что теперь? – спросила я, изможденная, как будто все пережитые страхи и горести сжали меня в один маленький комок. – Я просто уйду и продолжу жит будто никогда не знала тебя?
Рафаил посмотрел на меня с улыбкой.
- Это история твоей жизни Анна, - сказал он. – И пишешь ее только ты сама.
Он встал и подошел ко мне вплотную.
- Я никогда не жалел, что пустил тебя в свой дом, - сказал мужчина. – И не жалел ни о чем, что сделал. - Его рука коснулась моей щеки, и я прикрыла глаза. – Твое будущее твой выбор и буду ли я в нем хорошим или плохим воспоминаниям зависит от тебя.
Он убрал руку, и я открыла глаза.
- Почему ты добр ко мне? – спросила я, борясь с волнением.
Рафаил пожал плечами и усмехнулся.
- Не знаю. Есть в тебе что-то такое от чего скулы сводит. И никто еще не предлагал мне стать моей секретаршей, - усмехнулся он. – Ну кроме Лилит. Только не говори ей, что я так сказал.
Я улыбнулась.
- Люди сложные существа, - продолжал он. – Уникальные. Вы куда более многогранны чем иные создания отца. С вами он потрудился на славу и в наказание я был вынужден соприкасаться с примитивнейшими из вас. Ты другая. Ты отказалась от золотого билета. Проявила мужество. Да даже впечатлила меня.
- Так значит подпиши я контракт и все было бы иначе? – спросила я.
- Ты, Анна Святова, и ты бы не подписала контракт даже при смерти, - усмехнулся он. – Потому что знаешь истинные расценки в мире живых и понимаешь, как контракт невыгоден. Кстати, к слову, о выгоде. Ты получила мой подарок?
- В день рождения Адама?
- Да.
Я кивнула.
- Ключ, - вспомнила я. – Я едва уговорила себя не выкидывать его.
Рафаил усмехнулся.
- Он от дома в парке, - сказал мужчина и я округлила глаза от удивления. – Хотел, чтобы вы прожили век достойно.
- Но это, - я хотела было возмутиться, однако Рафаил мне не дал.
- Что? Дорого? – усмехнулся он. – Я же дьявол Анна. Не каждый может похвастаться подарком от меня, да еще безвозмездным.
Я кивнула, осознавая какой это широкий жест на самом деле. Заглянула в глаза Рафаила. Они больше не были бесчувственными. Теперь они светились теплом. Мне стоило быть умной девочкой и не рисковать всем в танце с дьяволом. Стоило быть послушной ученицей господа, какой меня пытались сделать в приюте. Стоило уметь сопротивляться страстям. Мне стоило быть кем-то другим. Но я не могла. Поэтому совершила ошибку, о которой буду вспоминать до конца своих дней.
Я поцеловала Дьявола.
И самое странное – он мне ответил.