Когда искушение становится работой

Я взглянула на сцену. Рафаил на ней улыбался мрачной улыбкой, медленно оглядывая присутствующих.

- Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее. Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?
Ибо придет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его, - сказал он криво усмехнувшись. – Но мы то с вами знаем, что это не так. Хотели бы вы стать лучшей версией себя? Красивее? Богаче? Бесстрашнее? О, - он прикрыл рот рукой обводя взглядом зал. – Конечно хотите... Я правда рад видеть вас здесь снова, посмотреть в ваши глаза, жаждущие власти, денег и крови. Вы, ненасытные. Вы отверженные. Привели с собой таких же отрекающихся от сути жизни. Тех, кто, как и вы, готовы предложить то, что есть только у них и взамен получить нечто большее, чем готов предложить этот город.

Люди ахнули, когда Рафаил развел руками словно для объятий. Их лица исказились в неведомой мне эмоции. Блондинка в багряном громко произнесла:

- Поприветствуйте новичков.

Эти слова были с родни приказу, и все зааплодировали. Даже я невольно начала хлопать.

- Агата Волчинская, - звонкий голос блондинки заглушил аплодисменты. – Игорь Войчик...

Всего она назвала двадцать человек и каждый как заколдованный поднимался со своего места и поднимался к троице на сцену. Они склонялись к мужчине в одежде священника и шептали ему на ухо свои желания. Там на сцене, за спинами незнакомцев я разглядела алтарь, украшенный розами и свечами. Каждый из тех, то выходил на сцену подходил к алтарю, где его ждал юноша в багряном с клинком и проливал свою кровь под пристальный взгляд черных глаз.

Некоторых людей из списка блондинки я знала. Как и тех, кто сидел неподалеку. Иногда я видела их в «Альбатросе» - заказчики. У кого-то свой маленький бизнес, а кто-то владел заводом или чем-то еще. Но на сцену, судя по возрасту и фамилии выходили их дети.

Мне казалось, что голоса вокруг сливались в единый хор, где каждый из участников не вполне осознавал цену, которую называл Рафаилу. Все казалось мне каким-то нереалистичным и абсурдным. Все награни.

- Я отдам сердце за знание, что могло бы избавить меня от страха, — сказала молодая девушка с изможденным лицом, в то время как молодой парень, раскрыв ладони, предлагал свою руку, чтобы влюбить в себя девушку, что его отвергла.

В ответ на слова последнего раздался смех, неистовый и неземной. Рафаил, перед которым тот склонил голову произнес:

- Ради краха конкурентов тебе нужно предложить, что-то весомее.

Парень, казалось, сейчас умрет от страха. Он не мог и слова произнести.

- Я дам тебе что ты хочешь, но цену назову позже, - продолжал Рафаил. – Когда затребую уплату долга не сбежишь?

Тот в ответ отчаянно замотал головой.

- Ладно.

Мужчина расплылся в улыбке и махнул человеку в багряном. Тот протянул руку указывая на клинок, и юноша побрел к алтарю как в бреду. Он был последним из списка.

Мне показалось, что тени вокруг множились, как страхи, крепко сжимающиеся в сердцах пришедших. Хотелось сбежать. Забыть картину, представшую перед моими глазами. Забыть эти лица безумцев, предлагающих священнику жизни, деньги, конечности за беззаботное будущее.

Но я не могла уйти. Мое тело словно окаменело, а глаза были прикованы к сцене. В тот момент я поняла, что я здесь не одна. Вокруг меня были люди, которые готовы были отдать все ради власти, денег и безопасности. Они были готовы заплатить любую цену, лишь бы их желания исполнились.

Рафаил, казалось, находил происходящее забавным. Его глаза блестели, в ярком свете софита. Будто он и правда был тем, кто на миг мог управлять их судьбами, кто решал, кому дать шанс на успех, а кому – на вечную тьму.

Когда последний из списка спустился со сцены, Рафаил поднял руки, и в зале наступила тишина. Все ждали его слов, словно приговор. И вот, он произнес:

- Итак, все сделки заключены.

С этими словами он опустил руки, и в зале раздался аплодисменты. Люди аплодировали, словно они были на каком-то странном представлении, где главным действующим лицом был этот мужчина в одежде священника.

Я взглянула на Олега, пытаясь понять по его лицу зачем он пришел сюда, но, как и прежде он оставался измученным и несчастным. Казалось, прибывание здесь было для него пыткой. Тогда я взглянула на его мать. Та тоже была бледной, но на ее лице ничто больше не указывало на испытываемые эмоции, разве что складка между бровей.

Мне стало не по себе, и я вновь взглянула на сцену. Мир вокруг будто замер. Я встретилась взглядом с горящими голубыми глазами и мне показалось что они осветили весь мир. В моменте меня наполнило некое давно позабытое чувство трепетного восторга, и я не смогла избавиться от него. Сейчас существовали только эти глаза. Мир вокруг померк. Люди испарились. Все исчезло. Стало зыбким. Таинственным. Печальным.

- Вижу я не всем уделил время, - раздалось со сцены и эти слова, произнесённые мужчиной, подражающем священнику, а он именно подражал, в этом я не сомневалась, вывели меня из магнетического транса.

Олег взял меня за руку призывая не двигаться. Он встал, оправил пиджак и улыбнулся. Казалось, вокруг начал вращаться неведомый мне механизм. Кто-то бросил кости на игорный стол, я отчетливо слышала их стук, но все никак не могла понять во что, и кто с кем играет.

Рафаил чуть подался вперед, его голубые глаза сверкнули, как водная гладь под солнцем. В зале воцарилась благоговейная тишина, в которой даже дыхание казалось громким. Священник протянул руку, смотря прямо мне в глаза, и я, словно потерявшись в своих желаниях, почувствовала необходимость направиться к нему. Это был мой шанс. Единственный мужчина перед кем трепетал Олег, кого уважал и от кого старался меня оградить, считая недостойной быть в его обществе. Быть здесь. Это был мой шанс стать равной. Пожать руку этому таинственному незнакомцу, как и все они, кто пришел к нему на поклон. Не зря же здесь были самые сливки. Простого человека сюда не приглашали. Никто им не рассказывал о подобном. Никто не давал и шанса себя показать.

Я дернула руку и взглянула на Олега.

- Разберись с ней, - зашипела его мать вцепившись в его пиджак.

Он в свою очередь смотрел только на меня. Своими холодными и острыми глазами предателя. Но мне было все равно, на то, что он сейчас скажет. Я больше не верила в него. В его слова. Не верила, что он заслуживал моего покаяния и покорности.

Усмехнувшись, я откинула дублёнку и приготовилась говорить.

Встать мне не позволил Олег.

- Это просто недоразумение, - сказал он к моему удивлению спокойным голосом, несмотря на разъярённый взгляд матери. – Моя девушка не смогла совладать с любопытством и тайком пришла на собрание. Она не станет болтать об этом и ей нечего предложить. – Я гневно взглянула на Олега, но он смотрел только на сцену. – Ей жаль, что она...

Жалость... Мне не было жаль. О, как же Олег ошибался во мне, если думал, что я продолжу молча слушать его тираду о моих сожалениях, глупости и ничтожности. Он всегда видел меня романтичным существом с милой улыбкой. Я сама загнала его в ловушку из фальшивых ожиданий своей наигранной покладистостью. Но права говорить за меня у него все равно не было.

Я вскочила с места бросив дубленку на свое место.

Видела каким взглядом одарил меня Рафаил. Почувствовала, как что-то дрогнуло. Что-то, что нельзя было увидеть или почувствовать. Мне даже показалось, что это было моим бесстрашием или выдержкой.

- Похоже Анна с тобой не согласна, - усмехнулся священник и вновь протянул мне руку.

Я не знала откуда ему известно мое имя, но это меня и не интересовало. Сейчас меня волновал лишь один вопрос:

Что я могла предложить?

У меня не было ни денег, ни имени. Не было домов или фабрик, я не обладала чем-то по-настоящему уникальным, да и вообще из чего-то, что принадлежало только мне у меня была сама я. Мои душа и тело. Мои знания и таланты. Моя, только начавшаяся история.

- И что ты можешь предложить, чтобы стать частью нас? - спросил Рафаил, спускаясь со сцены.

Я почувствовала, как передо мной распахивается бездна, и чувство смятения и благоговения возникшие в моей душе только усиливались по мере того, как этот нечеловечески красивый мужчина приближался ко мне. Я чувствовала, как и Олег с матерью словно окаменели у меня за спиной. Волосы на затылке вставали дыбом от происходящего. Но я была заворожена, словно жаждущая спасения лань, как одна из тех несчастных дев с стокгольмским синдромом.

В конце концов это был мой шанс.

Пластинка домино, что пошатнет душу Олега.

Я тоже могу быть одной их них.

И я докажу это.

- Я предлагаю себя.

Мои слова эхом разлетелись по залу и мой собственный голос показался мне чужим, незнакомым.

- Себя? – переспросил Рафаил.

Теперь он стоял напротив меня.

Если в мире и был бог, то в этот момент он точно меня оставил. Отрекся как от худшей из грешниц и бросил на растерзание высшему хищнику.

Теперь вблизи мне приходилось задирать голову, чтобы видеть лицо Рафаила. Он же смотрел на меня с нежной, почти материнской улыбкой. Но так смотрят не на любимое дитя, а на глупое. Хотя откуда мне было знать.

-Себя, - выдохнула я, становясь ровнее. – Я предлагаю свои услуги. Возможно, вам нужна горничная или ассистентка. Секретарь. Кто угодно. Мне нужна работа. И я готова работать на вас. К тому же, судя по всему, работы у вас много.

Рафаэль повел бровью рассматривая меня, но после ответил:

- У меня уже есть работники, - он махнул головой в сторону сцены, на которой стояли люди в багровом. – Думаешь, ты можешь мне предложить что-то что не могут они?

Меня словно облили холодной водой. Я лихорадочно соображала, что ему ответить. Потом я вспомнила слова Олега о том, как он не любил все мирское и как сложно было работать с этим человеком, презирающим все, и вся.

- Я могу быть вашим проводником в мире, в который вы сами не хотите входить, - продолжила я, стараясь вложить в свои слова всю искренность, которую могла найти. – Я открыта для всего нового. Плюс, я знаю, как находить общий язык с людьми и сглаживать острые углы. – Это было откровенной ложью. - Я понимаю, что есть опытнее, - сказала я, чувствуя, как внутри растет напряжение. - Но я могу предложить вам свежий взгляд, неподвластный предвзятым мнениям. Я не привязана к традициям и рамкам, меня не тяготят страхи. Я готова на все. У меня нет семьи. Нет работы. Нет человека, которого бы я любила. Я могу посвятить всю себя вам.

Мужчина долго мерил меня взглядом, прежде чем ответить.

- Нет, - наконец сказал он. – Тебе здесь делать нечего.

****

Домой я добралась как в бреду. Утром меня разбудили первые лучи солнца и я, постанывая открыла глаза, посмотрела на белый потолок моей комнаты. На изогнутые плафоны старомодной люстры. На трещину в углу.

Черт. О чем я только думала?

До меня медленно начало доходить произошедшее вчера. В голове все всплывали картинки церкви, людей в черном, Рафаила с двумя багровыми ангелами за спиной. Такие прекрасные и ужасные одновременно.

Проклятие. Я плохо себе представляла, кто они такие и чем занимаются на самом деле. Знала только, что деньги у них были, но у меня не хватило ума спросить будут ли мне вообще платить, но сейчас это было и не важно. Рафаил Хейлель отказал мне. И сделал он это на глазах у всех.

Я застонала и повернулась на живот. Зарылась лицом в подушку.

Как несправедливо. Теперь я не представляла, что мне делать. Да, аренда была уплачена еще на месяц, но работы у меня не было. Был только бывший парень, который настаивал на том, чтобы я сделала аборт и...

- Аня, - Рита вошла без стука и затворила за собой дверь. – Слава богу ты проснулась. – Она села на край кровати, и я развернулась к ней. – Ты вчера меня так напугала.

- Прости, - улыбнулась я. – Со стороны я, наверное, выглядела безумной.

Рита усмехнулась.

- Не то слово.

Я взглянула на подругу. В домашнем костюме, с кругами под глазами. Похоже она уже начала краситься, когда проходила мимо. На одном глазу была незакончена стрелка.

- Собирайся на работу, - сказала я. – А то опоздаешь.

- Но Аня...

- Я буду в порядке.

Рита окинула меня страдальческим взглядом и вздохнула.

- Тебе там письмо пришло, - сказал она вставая.

- Письмо? – удивилась я.

Сразу вспомнился приют. Единственное место, где еще писали письма.

- Сегодня в шесть утра позвонили в дверь. Ты так спала, что не услышала видимо. Курьер отдал письмо.

- Но от кого? От смотрительницы?

Рита пожала плечами.

- Не похоже. Я таких не знаю. Подожди.

Она вышла из комнаты, а через минуту вернулась с багровым конвертом.

- Вот. – Она всматривалась в надпись на нем. – От некого Рафаила Хейлеля. Знаешь такого?

У меня все похолоднело внутри. Видимо я побледнела, потому что Рита насторожилась.

- Ты чего?

- Покажи письмо, - попросила я и подруга протянула мне конверт.

На ощупь он казался бархатным. Золотыми буквами было написано аккуратным, немного мелким подчерком имя, фамилия и адрес отправителя. Я вскрыла конверт. На белой бумаге было всего две строчки:

«Вы забыли дубленку. Заберите ее до девяти утра.»

- Что там? -спросила Рита.

-Напоминание, что я забыла дубленку, - фыркнула я, вставая с кровати.

- Ты что вернулась без нее?

Я неопределенно пожала плечами. Не говорить же мне, что я бежала оттуда как ужаленная, после отказа Рафаила. Хорошо еще что такси приехало быстро. Практически сразу.

- Схожу заберу, - бросила я, снимая спальную растянутую серую майку и натягивая джинсы. – Можно надену пока твою? – Рита кивнула, наблюдая за мной со странным задумчивым выражением лица. – А ты не опоздаешь на работу?

- Точно! – спохватилась девушка и убежала собираться.

Я вытащила со шкафа серый свитер, наспех расчесалась и влезла в бежевую укороченную дубленку Риты, уже была готова уходить, но взглянув на себя в зеркало решила еще подкрасить глаза. Когда я вышла из дома было восемь утра. На небе сияло солнце, а под ногами сверкал снег. Мне снова пришлось ехать на такси так как я не представляла, как добраться самой по адресу на конверте.

Таксист завез меня в самый центр города, недалеко от места, где я жила и остановил возле двухэтажного старинного дома всего изрезанного лепниной. Величественный. Таинственный. Но при этом незаметный. Проходя мимо, ты не захочешь войти вовнутрь, да и внимание просто не обратишь. Хотя это сооружение немного выделялось из ряда похожих домов своей не свойственной той эпохе мрачностью. Почему-то его решили покрасить в серый.

Вход оказался со двора. К красной двери вела лестница с дубовыми перилами. Поднявшись по ней, я позвонила в звонок. Мысленно подготавливалась к тому, что скажу, но дверь мне открыл не Рафаил как я ожидала, а мулат со вчерашнего вечера. Сегодня он также был в красном костюме, только на этот раз в тройке. У его ног вилось три черных пса. Он цыкнул на них и те убежали в глубь дома. Парень поправил воротник и окинул меня взглядом. Поморщился.

- Доброе утро, - поприветствовал он меня сдержанно улыбаясь.

Казалось ему физически больно было говорить со мной. Что ж, такой эффект я оказывала впервые.

- Доброе утро, - ответила я.

Сейчас незнакомец не казался мне таким уж и жутким. Обычный парень. Вчера я не заметила, но из-под воротника его рубашки выглядывали татуировки. Они же виднелись на голове, там, где часть волос была коротко сострижена, другая была собрана в хвост. В ушах блестели серьги.

- Проходи.

Он отошел, уступая мне путь.

Я оказалась в просторном холле. В весьма впечатляющем холле. Впереди виднелась чёрная лестница ведущая на второй этаж, перед ней столик с букетом алых роз. Вокруг все было утонченным. Красивым. Хотя немного и мрачным. Темные стены с узорами, паркет под ногами, какой-то древний комод в тон.

Я обернулась на парня и тот сдержанно улыбнулся мне.

- Пошли, - сказал он. – Рафаил ждет тебя.

Я кивнула. Мулат направился в левые комнаты, и я следом. Мы оказались в просторной комнате. Чем-то средним между гостиной и кабинетом. У стены, на диване с золочеными ножками сидела блондинка. Когда мы вошли она отложила книгу и взглянула на нас. Зеленые глаза хищно блеснули под взмахом ресниц. Сегодня она тоже была в багровом, но не в платье, а бархатном костюме. Псы устроились у ее ног. Дальше, у окна за письменным столом сидел Рафаил. В черной рубашке, с улыбкой на губах. Когда мы вошли, то сразу встретили его взгляд. Все такой же дурманящий, способный тебя поглотить.

- Доброе утро, - поприветствовал он меня поднимаясь со стула. – Пришла за утерянной ценностью?

- Вы написали, что вернете мне дублёнку, - напомнила я, наблюдая как мулат сел рядом с блондинкой и что-то ей прошептал.

Мужчина отошел к комоду, и открыв верхнюю полку достал оттуда мою дубленку.

- Держи.

Я без раздумий ее забрала и решила не дожидаться дальнейших его слов.

- До свидания, - сказала я и поспешила к выходу.

Мельком оглядела фортепиано у стены. Подумала о том, как могла не заметить его войдя. Но быстро прогнала все мысли. Мне совсем не хотелось пережить нечто похожее на то, что я пережила вчера.

- И даже не попробуешь снова? – усмехнулся Рафаил у меня за спиной.

Я остановилась. Почувствовала, как холодок прошёл по позвоночнику.

- Не попробую что? – спросила я обернувшись.

- Мне казалось тебе нужна эта работа Анна.

- Вы ясно дали понять, что я не подхожу вам.

- Не ожидал, что ты из тех, кто легко сдается. Сирота. В отчаянье. Отвергнутая любимым. Преданная им. Забытая всем миром. Обычно такие как ты борцы.

- Навели справки?

- Скорее присмотрелся.

Я фыркнула и шагнула к мужчине.

- Это не значит, что я стала бы умолять. Вчера я предложила вам свои услуги. Вы сказали, что не нуждаетесь в них. Ладно. Я найду себе другую работу, а вы не найдете еще одну такую же как я.

Рафаил ничего не ответил, зрители на диване тоже молча следили за нами. Их взгляды так и резали мою кожу. Я пожала плечами, убеждая себя, что они теряют больше и уже была готова уйти, но мужчина вновь остановил меня:

- Ты предлагала нечто масштабнее, чем просто услуги секретарши.

- Я предлагала свои услуги. И все. Кем вы предложите мне работать – ваше решение.

Рафаил обвел меня взглядом. Точно таким же изучающим, как и вчера. Стало душно.

- Что ж, тогда я подумал и решил, что мне нужна секретарша, - сказал он и взглянул на блондинку у себя за спиной. – Как думаешь Лилс, она справится? – Та улыбнулась и пожала плечами. Но мне этот жест показался скорее одобрительным, чем нет. – Ты права. – Рафаил вновь повернулся ко мне. – Но ты понимаешь на что хочешь пойти? Ты предлагаешь мне свою преданность, свою чистую душу, которая только начинает понимать игру, название которой - жизнь. Уверена, что оно тебе надо?

Я засомневалась. Не знаю, в чем было дело, но внезапно мне стало страшно, и я вспомнила Олега. Его холодные глаза. Суровое, осуждающее лицо. Вспомнила какой сволочью он был. Мне снова стало обидно.

Я встретилась взглядом с Рафаилом.

- Да, - кивнула я. - Да, я хочу работать с вами.

- Тогда увидимся завтра. В это же время. Здесь же.

И я кивнула.