Дитя полумесяца

 На утро горло разболелась так, что мне трудно было дышать, но это даже было ожидаемо после двух прогулок в мороз и пережитого стресса, который сыграл не менее важную роль. Горячая ванна и согревающая мазь не смогли защитить меня от простуды, но злить Жюли еще больше я не хотела. Узнав, что мне не здоровилось, она бы вышла из себя, так как из-за моего же безрассудного поступка мы бы отставали от графика, от которого и так отдалялись. Да и зная Жюли попало бы не только мне, но и всем во круг, что мне категорически не хотелось. Я и так доставляла не мало хлопот окружающим. И я была уверена, что мою глупость, неопытность и бестолковость мадам бы вечно приводила в пример, как не стоило поступать молодым существам. Но с ней я была полностью согласна, ведь только я была виновата, что вышла на улицу в неподобающей одежде, что не подумала, чем это могло обернуться для меня и Джозефа. Поэтому я решила ничего не говорить о своих осложнениях и пойти на занятия как ни в чем не бывало, но я понимала, что с болезнью могу не выдержать всей нагрузки даже только с одних объяснительных.

Из-за больного горла, есть мне совсем не хотелось, но так как все-таки что-то нужно было положить в рот, я решила съесть пару красных шариков, которых в бокале как раз оставалось совсем немного.

«Нужно будет сказать Грейс, чтобы наполнила его.» – подумала я, глядя на пустой бокал, и почувствовала, как после принятия шариков, мне стало немного легче, правда боль вскоре вернулась.

Чтобы не опоздать, я немедленно направилась вниз и, идя по подозрительно тихому дому, стала ощущать ждущее меня наказание. Я нехотя представляла этот адский «суд» в роли единственного судьи мадам Жюли, без права на защитника и помилования или хотя бы смягчения наказания, а также о вынесенном вердикте. Самое мучительное было именно представлять все это, спускаясь по неожиданно короткой лестнице, с каждой ступенькой которой стремительно приближалось мое наказание. На столько я была озабочено этим и настолько мне было страшно, что, спустившись в холл, я не сразу заметила Джозефа.

- Привет. – остановилась я и растерялась от нашей встречи, а вот Джозеф уверенно подошел ко мне, обхватил за талию, тем самым пододвинув меня к себе, и поцеловал, и только потом ответил мне тем же.

Сознание вдруг поплыло, меня охватило смущение, которое затем сковало все тело и не дало здраво мыслить. Мне понадобилось пару секунд, чтобы подчинить себе руки и обнять Джозефа, а вместе с этим уткнуться в его футболку и насладившись вздохнуть. Удивительно то, что прошла только одна ночь, а соскучилась я по нему будто прошёл целый месяц, да и проблемы, которые беспокоили меня с самого утра, в миг куда-то испарились

- Как себя чувствуешь? – вернул меня с небес Джозеф.

- В целом не плохо. – ответила я, еле сглотнув от боли в горле, но продолжая наслаждаться его присутствием.

- Ты мне врешь. – нахмурился Джозеф и видимо дальше хотел услышать правду.

- Горло першит, а так действительно все в порядке. – ответила я, продолжая бояться кары мадам Жюли.

- Если заболела, скажи Дариусу.

- Ладно. – ответила я, опустив голову, и заметила знакомую папку в руках Джозефа.

Она всегда попадалась мне на глаза, когда Заку нужно было уехать по делам, и, раз та оказалась в руках Джозефа, я с волнением и страхом спросила:

- Ты уезжаешь?!

- Раз Зака нет, то Дариус полностью свалил всю его работу на меня, но это не на долго.

- На сколько?

- Если меня не задержат, то минут на тридцать...

- А если задержат? – перебила я его, вообразив одиночество.

- Может на час. Как решит Представитель.

- Далеко? – совсем расстроилась я.

- В соседнюю страну. Не переживай это займёт максимум один час. – постарался успокоить меня Джозеф, да и я сама понимала, что он все равно уедет, не смотря на мои просьбы остаться.

- Ты прямо сейчас уезжаешь?

- Как прикажет Дариус. Думаю, минут пять еще есть.

«Так скоро?» – поникла я, от чего у меня разболелась голова, и чтобы успокоиться вновь уткнулась в Джозефа.

- Ты точно готова? – спросил он, обняв меня.

- К чему?

- К решению Жюли.

- Нет не готова. Боюсь до смерти. – вспомнив о своем наказании, ответила я и почувствовала, как меня начала одолевать паника. – А ты получил уже?

- Да и попало мне сильно. Давно я не объяснялся и не оправдывался.

- В следующий раз значит будешь молчать.

- И слушать как оскорбляют мою девушку? – возбудился он, а я смутилась.

- Она же будет наказывать.

- Думаешь я не умею лапшу на уши вешать? Да и от объяснительных рука не отвалится. – мне было приятно слышать такое, но я понимала к чему могло все это привести и тогда спросила:

- А если в Карцер отправят?

- Если с ней, то запросто вернусь туда. – со злостью усмехнулся Джозеф и я ощущала его ненависть, стоя рядом с ним, но боялась навсегда с ним расстаться.

- Пожалуйста не злись, успокойся. – попросила я его и поцеловала.

- Я переживаю больше за тебя. – совершенно неожиданно проговорил Джозеф. – От чего-то она к тебе не склонна.

- Это я сама виновата, что в начале пыталась доказать её ненормальность.

- Мы вытворяли и по хуже, но обозлилась она только на тебя. Будь осторожна и, если она позволит себе лишнего, скажи мне.

- Хорошо. – вынудил сказать Джозеф, но я бы все равно ему не сказала, в целях безопасности. – Не знаешь, где сейчас Жюли?

- Она в кабинете у Дариуса, и оба они принимают решения по изменению в твоем расписании.

- В расписании? – удивилась я. – Но я и так до ночи учусь. Мне что теперь вообще не спать? – и поникла.

- Зная Дариуса он не позволит особенно тебе учиться 24/7. – сказал Джозеф, но меня это мало чем успокоило.

- Прошу прощения. – неожиданно прервал наш разговор дворецкий.

А я от почему-то испугалась, что он нас видел вместе и мог рассказать Дариусу или Жюли, из-за чего вырвалась из объятий Джозефа и встала рядом. Конечно Джозеф был удивлен моей реакцией, но при моем положении этого можно было ожидать. Все-таки решалась моя судьба на ближайший месяц.

- Господин Первый Представитель велит, господину Джозефу, немедленно отправиться, а принцессе пройти в кабинет. – подойдя к нам, продолжил дворецкий.

- Сейчас подойду. – ответила я, осознав, что пора прощаться.

Когда мы вновь остались одни, я, ни секунды не теряя, с объятиями вцепилась в Джозефа, не желая его отпускать. Причиной такого дикого поведения был страх, который я уже ощущала ранее и всего пару раз, но от чего именно он исходил определить было сложно. Ощущения были смешаны, в том плане, что я не понимала, чего именно боялась, что именно меня пугало.

- Что ж ты меня как на войну провожаешь? – усмехнулся Джозеф, решив смягчить ситуацию, ведь мое поведение ему казалось ненормальным и я это понимала, поэтому смущенно улыбнулась в ответ. – Я отнесу документы и вернусь даже быстрее, чем ты думаешь. – объяснил он мне еще раз и погладил по щеке, а я сделала вид, что успокоилась, так как тот необычный страх продолжал держаться во мне. – Кто, кто, а переживать должен я. На тебя же сейчас всех собак повесят.

- Ничего страшного. Я готова. – больше успокоила я себя, чем Джозефа, а тот наградил меня поцелуем. – Вот и умничка. Поверь, увидимся даже скорее, чем ты думаешь. – прошептал он и исчез.

Я, смущенно погладив место поцелуя, так и направилась к кабинету Дариуса, где меня ожидали, но, встретив на пути то жуткое зеркало, занервничала. Страх от него заставил меня зажмурить глаза и сжаться, и как можно быстрым шагом промчаться мимо, от чего в итоге я чуть не столкнулась с дворецким.

- Что-то не так, принцесса? – озадачился он моим поведением.

- Эм...нет все в порядке.

- Что вас так напрягает?

- Зеркало. – растерялась я. – Не могу объяснить почему именно.

- Именно это зеркало? – показал дворецкий, и я чуть не посмотрела на отражение.

- Да, да, именно оно. – ответила спешно я и поторопилась уйти от него, но дворецкий продолжил останавливать меня своими вопросами.

- Желаете убрать его?

- Ну...я не...не... – запаниковала я, на что он мне четко и твердо сказал:

- Можете не беспокоиться, я займусь этим, а вы пройдите в кабинет.

Проводил он меня, да и я сама была рада как можно скорее покинуть это чертово место, хотя в какой-то степени к кабинету я шла нехотя и со страхом, а, подойдя так вообще мечтала оказаться на другом конце света, но даже там меня бы нашли, поэтому глубоко вздохнув, я постучала.

- Входи, Милачка. – послышался мне радостный голос Дариуса, который придал мне немного уверенности, и я вошла.

В светлом от окон кабинете, сидя за большим столом меня ждал улыбающийся Дариус, а рядом с ним стояла недовольная чем обычно мадам Жюли.

- Вот и главная нарушительница. – прокомментировала она.

- Ну что вы, мадам Жюли, может у Милачки была уважительная причина. – пытался оправдать меня Дариус.

- Причина? Что за причина такая, что позволила этой девице сбежать с уроков? Она имела право покинуть библиотеку только в одном случае, если начался бы конец света.

- Ну что вы, – посмеялся Дариус. – Он бы никогда не наступил.

- Вот именно. – ответила Жюли. – Поэтому она не имела право уходить с урока.

Говорили они тем временем пока я шла до стола и пока не остановилась перед Дариусом и Жюли, как перед строгими судьями.

- Ну, начинай. – сказала Жюли. – Хочу послушать твои оправдания.

- Милачка, не волнуйся и просто объясни, что произошло?

- Что произошло? – спокойно начала я и продолжила. – Я без спроса ушла с занятия.

- Куда ты ушла? – допрашивала Жюли.

- На чердак, к Джозефу.

- По какой причине?

- Хотела его увидеть и поговорить.

- И все? – удивилась Жюли. – Это и есть твоя серьёзная причина? С тобой что никто не разговаривал весь этот месяц, что во время нашего урока ты сильно захотела поговорить и решила сбежать с него? – поразилась она, моей правде, на что я промолчала.

- Милачка, ну поговорила ты с Джозефом, а дальше-то почему убежала из дома в такой лёгкой одежде и уехала? – спросил спокойно Дариус.

- Я случайно довела Джозефа и тот решил уехать...от меня. – тут Жюли усмехнулась так, будто это было неудивительно, но, а я с обидой и болью в горле продолжила. – И побежала за ним, чтобы извиниться. Так как думала, что смогу уговорить простить меня быстро, надела только курточку.

- Ну вот, ты добежала до него, – недовольно остановила меня Жюли. – А как так получилось, что вы оба прыгнули на мотоцикл и уехали в тот момент, когда я просила вас вернуться? – тут я замолчала, так как не могла подобрать слов для объяснений, которым бы хоть немного поверила Жюли. – Я слушаю. – повторила она, чтобы я не забыла, где находилась, но я продолжала спешно и молча подбирать слова. – Ну? – рассердилась Жюли.

- Этого я не могу объяснить. Само как-то получилось.

- Само? – удивилась она, а затем посмеялась. – Само! Само в жизни ничего не происходит, милочка. Вы сели на средство передвижение, игнорируя все мои просьбы остановиться, и уехали в неизвестном направлении, никому ничего не сказав. Для тебя закончилось бы все простыми объяснительными, а вот Джозефу могли восстановить срок наказания за его самый непростительный поступок, ведь ему запрещено без специального разрешения покидать территорию этого дома. Но благодаря снисходительности, терпимости и благородству Первого Представителя Джозефа не вернули в Карцер. А могли! – намекнула Жюли.

«Джозефа могли забрать от меня.» – расстроилась я, услышав подтверждение своим догадкам.

- Но все уже улажено. Не расстраивайся, Милачка, Джозеф останется с нами. – успокоил меня Дариус, но страх потерять его у меня остался.

- Нечего ей говорить, что все улажено. – взбесилась Жюли. – Вы из-за нее получили выговор от самих старейшин, даже рассматривался вариант отстранения вашей кандидатуры от должности Первого Представителя. Было вынесено последнее предупреждение.

- Но меня не отстранили и Джозефа не увезли в Карцер. Все хорошо. – улыбнулся Дариус, а я поняла на сколько все оказалось серьезным.

- Приношу свои извинения.

- Милачка... - протянул понимающе Дариус, но тут его перебила Жюли.

- Твоим «извините» не исправить то, что ты натворила.

- Мадам Жюли, что вы так на Милачку обозлились? Детишки еще молоды и неусидчивы, им свойственно нарушать правила и сбегать из дома, и я их хорошо понимаю.

- Но так продолжаться не может, разве вы готовы рискнуть всем для этих бездарей? – удивилась Жюли, на что Дариус посмеялся.

- Как вы их назвали? Бездари? Ну конечно я готов рискнуть всем для своих детей, потому что я их люблю. – ответил Дариус, продолжая смеяться, а я была до глубины души восхищена его словами.

«Любит...нас всех любит...нас всех: Джозефа за свои грехи, Адама и Кима, ни единожды нарушающих его слово, и Зака, разочаровавшего его как старшего сына. И Дариус все равно любит всех четверых и меня ни смотря ни на что. Но я его подвела, как младшая и единственная дочь.» – полностью разочаровалась я в себе.

- Вы рискнете, а они вам даже спасибо не скажут. – продолжала Жюли, пока я ее не перебила.

- Прошу прощения, что смела вас перебить, но я все поняла и осознала свою вину...Теперь уж точно. Еще раз прошу прощения за то, что думала лишь о себе? Мне очень жаль. – огорчилась я еще больше, испугавшись за Дариуса и его положение.

- Милачка? – расстроенно удивился Дариус.

- Нет, я правда все поняла. Мне больше не нужно повторять, я не ослушаюсь.

Наступила минута тишины, при которой Дариус был более чем обеспокоен и расстроен моим подавленным состоянием, а Жюли молча и незаметно ликовала моей подчиненностью. Единственный, кто в тот момент кричал во все горло и злился была копия. Ей очень не понравилась моя податливость мадам Жюли.

- «Нет! Не смей сдаваться ей! Она врет! Продолжай ей сопротивляться! Ты не можешь опустить руки! Она специально это сделала! Специально тебя довела! Это все она!»

Но я ее не слушала, так как слишком сильно была расстроена своим поступком и вызванным им последствием. Мне до ужаса было страшно за Дариуса и за Джозефа, я даже боялась представить, чтобы произошло, если бы дело приняло другой куда серьезный оборот.

- Если действительно все осознала, можешь идти. Через час начнется завтрак, а затем сразу урок, и пока ты ждешь завтрака будь любезна написать объяснительную по тому, что ты действительно все поняла.

- Да, мадам. Господин Первый Представитель, мадам Жюли, разрешите идти?

- Разрешаю. – сухо ответила мадам.

- Кончено ты можешь идти, Милачка. – улыбаясь ответил Дариус, а затем продолжил. – И можешь не обращаться ко мне так официально, мы же дома. Я твой папочка. – широко улыбнулся он, но я была не в настроении что-либо говорить, поэтому поклонившись молча направилась вон из кабинета.

Как только вышла в коридор, чуть не расплакалась от своей же тупости и бестолковости.

«И почему, когда я что-либо делаю, то никогда не думаю о последствиях?» – корила я себя. – «Больше не буду нарушать и Дариуса подводить тоже!»

- «И что так и останешься ее шестеркой? А как же тот парнишка? Разве ты не хочешь быть ближе к нему? Разве ты его не любишь? Жюли ведь только и будет вам мешать.» – запаниковала копия.

- «Именно из-за того, что я люблю его, я подчинюсь Жюли, так как не хочу делать хуже окружающим.»

- «Но тебе просто нужно единожды сказать мне «да», и она вам больше не помешает. Скажи мне «да», скажи, и я обещаю, что буду делать все для тебя, все, что ты скажешь, обещаю, только не подчиняйся ей! Умоляю!» - просила копия и так правдиво, что я почти поверила, но из-за страха потерять Джозефа отказалась.

- «Прости, но я правда больше не скажу ей ни слова и никуда не сбегу.»

- «Ты!...ты неблагодарная! Как ты не поймешь, что все, что я делаю это все во благо тебе!» – громко закричала та, а я закрыла уши и поспешила в свою комнату.

Зайдя за угол, где находилось то страшное зеркало, я машинально зажмурила глаза и сжалась всем телом, и сначала не заметила прислугу, которая свешивала то самое зеркало, а дворецкий руководил всем процессом.

- А что вы делаете? – поинтересовалась я.

- Устраняем причину вашего беспокойствия. – объяснил дворецкий.

- Беспокойствия? – удивилась я, а затем вспомнила, как столкнулась с ним пол часа назад и что-то подобное сказала ему.

- «А они могут так ту стерву убрать, а то она тебя ох как беспокоит?» – встряла копия.

- Разве Дариус или мадам Жюли не будут против?

- Конечно нет, Господин Первый Представитель отдал указание делать все на ваше усмотрение. – пояснил дворецкий, а я была удивлена.

- И что вы сделаете все, что я скажу?

- Что вы прикажите.

Тут я вспомнила, что мои красные шарики закончились, а по пути я так и не встретила Грейс.

- Есть ли еще какое-нибудь зеркало, которое вас беспокоит? – поинтересовался он.

- Нет, только это.

- Что ж, если будут какие-то просьбы, только скажите.

- Хорошо. – ответила я. – У меня закончились красные шарики, не могли бы вы мне их принести, пожалуйста?

- Как прикажете, принцесса, но придется подождать. Посылка придет только после обеда.

- Хорошо, спасибо. – дворецкий поклонился и вернулся к своему делу, а я направилась в свою комнату.

До завтрака я как раз успела написать объяснительную и отдать ее Жюли, сам завтрак проходил напряженно и неприятно. Дариус все старался развеселить меня и как-либо разговорить разными темами, так как я все еще оставалась подавленной, но у него не выходило. Я продолжала пребывать в расстройстве, монотонно отвечая и думая лишь о своем ничтожестве и о Джозефе, который должен был вернуться к началу завтрака, но так и не появился даже после его окончания. Но мало говорила я еще и потому, что у меня ужасно болело горло, с расстройства так оно вообще пылало не выносимо. Было больно, но не говорила я именно потому, чтобы не сделать себе хуже, ведь мадам Жюли бы меня просто разорвала на части, если я слегла с температурой на пару дней и вообще отстала от графика. К тому же, вновь воспользовавшись моим состоянием, она спешно начала урок с моего нового расписания.

- Месяц. Месяц нам на то, чтобы я смогла еще что-то внедрить в твою голову, правда этого на столько много, что боюсь даже за год не управиться. – вздохнула Жюли. – Да, есть еще каких-то пятнадцать дней до твоего бала, но они нам мало, что дадут. И так о расписании: первая половина дня будет распланирована на дисциплины, а вторая на практику. Будем с тобой учиться говорить, ходить и танцевать, твой бал должен пройти безупречно, и как хочешь, но твои старания я должна увидеть сегодня же. Конечно я буду задавать домашнее задание, не в этой жизни тебе остаться без него, и выполнять его ты будешь между уроками и практикой. К слову все про все три часа. То есть после обеда ты поднимаешься в свою комнату и делаешь уроки, никуда не выходя из нее. За все свои похождения будешь мне отписываться. Все понятно?

- Да, мадам.

- Тогда начнем.

Жюли положила мне на стол график, который отражал уровень знаний, которого я должна была достигнуть к концу этого дня, и, взглянув на него, я еле удержалась на стуле. На столько он был большим, на столько не реальным, что у меня не хватало слов, чтобы описать мое глубочайшее удивление. График на один день показывал аховую нагрузку, и я даже боялась представить, как выглядел график на месяц.

- Какие-то претензии? – видимо увидев мою заторможенность, спросила Жюли.

- Претензий нет.

- Тогда продолжим. – сказала она и отвернулась, чтобы написать тему на доске, а я, выкатив глаза, тяжело и как можно тише вздохнула.

Информацию, которую давала Жюли, я впитывала как могла и, если бы не мадам, которая фильтровала ее от ненужных слов, я бы еще на первом часу спеклась. Но не сказать, что учеба не вымотала меня. Я была как выжатый лимон и еле вытерпела до обеда.

- Тебе шесть минут на свои нужды, затем идешь на обед, трехчасовой перерыв и практика. – напомнила Жюли, отпуская меня с урока. – Урок окончен.

- Спасибо за лекции. – поблагодарила я, еле удержав от боли тембр голоса, и направилась в коридор.

И как только я покинула стены ада, то еле смогла удержаться на ногах. Беспрерывная болтовня и пылающая боль в горле вымотали меня на столько, что шла я, оперевшись на стену и еле передвигая ноги. К тому же каждый вздох или даже любое легкое воздействие на стенки глотки сопровождались невыносимым жжением, из-за чего мне не хватало воздуха, и я задыхалась. Но не смотря на боль и усталость я продолжала вести себя как ни в чем не бывало, пряча все что чувствую. Тогда я не понимала, что своим молчанием делала себе только хуже, и если бы продолжила учиться дальше, то не выдержала бы и слегла на целую неделю, чего бы Жюли категорически не одобрила. Но страх подвести Дариуса и страх разозлить Жюли заставляли меня молчать как на уроке, так и после него, тяжело передвигаясь вдоль коридора.

Кое как выйдя к холлу, я хотела пройти еще немного и у лестницы перевести дух, но там неожиданно возник Джозеф, при виде которого я тут же почувствовала облегчение. Но сразу подойти к нему я не смогла, так как вслед за Джозефом появился и Дариус.

- С возвращение, Джозеф! – воскликнул он, раскинув руки.

Я, при появлении Дариуса, выпрямилась и спрятала все свое беспокойство внутри себя, так что обнаружив меня, он, как и Джозеф ничего не заметили.

- Милачка, ты закончила? Как первые уроки?

- Познавательны. – улыбнувшись ответила я.

- Только не перенапрягайся. Хорошо? – пожелал он мне и обратился к Джозефу. – Как все прошло?

- Господин Четвёртый Представитель благосклонен к вашему предложению, но у него есть сомнения на этот счёт. Так он просил передать. – ответил Джозеф спокойно и как обычно разговаривал Зак, но звучало это совершенно ни как в стиле Джозефа. Мой грозный ворчун не был на себя похож, что меня и рассмешило, но мне пришлось сдержаться.

- Хорошо, я с удовольствием приму все его сомнения. Пройди пожалуйста в мой кабинет, я подойду через минуту, а все документы отдай дворецкому.

Сказал Дариус и, улыбнувшись мне, направился в библиотеку к мадам Жюли. Джозеф же, как ему и велели, передал папку дворецкому, но немного замешкал по пути к кабинету. Это все для того, чтобы, когда Дариус и прислуга скрылись за дверьми, мы остались вдвоем. И вот как только это случилось, я и шагу не успела ступить, как оказалась в объятиях Джозефа.

- Прости, что так долго. Сам не ожидал. Как себя чувствуешь? – спросил он.

- Ничего. Мое самочувствие в порядке.

- Уверена? Ты немного горячая.

- Просто утро выдалось тяжело.

- Что она сделала? Тебе сильно влетело? – спрашивал он хоть и спокойно, но в его голосе все равно ощущалась злоба, видимо из-за того, что его задержали.

- Не так сильно, как я ожидала. – ответила я, нервно посмеясь, чем сделала себе хуже, в плане нагрузки на горло, да и, вспомнив, как подставила Дариуса, сильно огорчилась.

- Ты хрипишь, от того что горло болит?

- Нет, оно просто раздражено от разговора.

- Скажи Дариусу, и он отменит занятие.

- Нет, ты что? Жюли будет в ярости. Она и так не в духе. – запаниковала я, от чего мой голос совсем охрип, и от этого хрипа говорить мне стало совсем невыносимо больно. – Горло же просто раздражено. Оно не болит. – продолжала я хрипеть и в итоге закашлялась.

- Тогда я ему сам скажу.

- Нет! – испугалась я еще больше и воскликнула, от чего снова поперхнулась и закашляла.

Этим я сделала себе только хуже, так как из-за кашля горло раздражалось все сильнее, от чего и болело. А с каждым этим приступом возникал страх разодрать горло и вообще лишиться говорить, поэтому мне пришлось насильно себя успокоить.

- У меня сейчас будет трехчасовой перерыв, горло отдохнет и не будет хрипеть. – ответила я, как можно убедительней, чтобы Джозеф мне поверил и не говорил Дариусу.

Но тут из библиотеки вышел дворецкий, что означало скорое появление Дариуса, так что мы поспешили прервать нашу беседу.

- Откуда три часа? Это из-за нового расписания? – спросил Джозеф.

- Да, теперь я учусь утром, делаю домашку днем и практикуюсь до самой ночи. Так что больше не погуляем на чердаке.

Видно было, что Джозеф был не доволен таким расписанием, но сделать он ничего не мог, да и сказать по этому поводу было нечего, так как из библиотеки послышался голос Дариус.

- Разговор с Дариусом займет несколько минут, так что, как освобожусь, мы продолжим. – неожиданно сказал Джозеф.

- Тогда я буду ждать в комнате. Мне нельзя будет выходить без разрешения во время перерыва.

- Я подойду через несколько минут. – ответил он и исчез, а я чуть не расплакалась от пережитой боли в своем горле.

Успокоившись и передохнув, я направилась в свою комнату, но у лестницы меня остановил дворецкий.

- Принцесса, ваша посылка с красными шариками доставлена. Я сейчас же распакую её и принесу. – отчитался он, но я, вспомнив о обезболивающем эффекте красных шариков, возразила.

- Я могу сама донести. Где она?

- Позвольте все же мне принести посылку в вашу комнату. Я дворецкий и не могу позволить моей госпоже носить тяжёлые вещи.

- Я вас очень прошу, пожалуйста, можете мне ее отдать прямо сейчас. Мне она необходима. – попросила я, и дворецкий согласился.

- Как прикажете, принцесса.

Он отвёл меня на склад, где при мне распечатал посылку и выложил в большой бокал мои красные шарики.

- Позвольте мне проводить вас до комнаты и отнести за вас этот бокал? – ещё раз попросил дворецкий.

- Не стоит беспокоится, я справлюсь сама.

- Уверены?

- Да. – ответила я и, взяв не такой уж и тяжёлый бокал, направилась в свою комнату.

Как только мне удалось скрыться от дворецкого и всей прислуги, я тут же остановилась и съела несколько шариков, поочередно их лопнув зубами, чтобы содержимое растеклось по горлу и обезболило его, и мне тут же стало легче. Горло наконец слегка перестало пылать и болеть, благодаря чему я смогла глубоко и с облегчением вздохнуть, а также расслабится от напряженного утра. Но этот эффект был слишком короток, поэтому приходилось постоянно съедать красные шарики. Так дойдя до своей комнаты, я съела чуть ли не половину бокала, но благодаря этому смогла свободно дышать и немного передохнуть от боли. Красные шарики были на столько вкусны и полезны, что я даже забыла, что меня ждал Джозеф.

- Ты долго. – прокомментировал он, сидя на окне.

- Прости, нужно было зайти за кое чем.

- Кое чем? – спросил Джозеф, повернувшись ко мне и увидел бокал в моих руках. – Что это? – спрыгнул он с окна и направился ко мне.

- Это... – хотела ответить я, но тут Джозеф меня перебил:

- А кровавые шарики.

С легкостью сказал он, взяв один из бокала, и, подкинув и словив ртом, спокойно вернулся к окну, а я, услышав словосочетания со странным и пугающим словом, встала в ступор.

«Кровавые?!» – испугалась я и подумала, что мне послышалось.

- Какие? Красные?

- Ну красные, кровавые. Какая разница? Все равно из крови делаются. – ответил Джозеф всматриваясь в окно, а я ещё сильнее впала в шок.

«Как он сказал? Из крови?»

- А из чьей? – все еще не веря, что это правда, спросила я.

- Из человеческой конечно же. – так же запросто ответил Джозеф, видимо уже привыкнув к жизни существ, но я чуть не посидела от услышанного.

Я ведь с самого начала планировала не пить человеческую кровь, на сколько бы не были сильны жажда и настойчивость Дариуса, но я не могла представить, что он пойдет на хитрость и заставит употреблять ее в виде лживых витаминов. И когда я услышала, что все это время питалась людьми, совершенно обычными, как мои мама, папа или друзья, то все тело сковал страх, ноги ощутили слабость, а руки затряслись. Бокал неожиданно, но совершенно незаметно, выскользнул из рук и, упав на пол, разбился, а его содержимое разлилось по всему полу и окрасило ковер в розовый.

- Эй! – возмутился Джозеф, а затем увидел состояние, в котором я находилась. – Что с тобой?

В тот момент я в прямом смысле не дышала, так как внутри все сжалось: все мышцы, нервы, легкие, вроде даже сердце не билось, а охвативший меня ужас не давал мне здраво мыслить. В миг внутри все перевернулось, тело окаменело и перестало слушаться, сознание начало представлять разные отвратительные вещи, будто в моем желудке находились куски чьих-то человеческих органов, которые я проглотила вместе с шариками, а, смотря на руку, в которой лопнул один из них, вместо розоватой жидкости я видела густую растекающуюся кровь. Все это у меня вызвало такое отвращение и ужас, что я наконец почувствовала сердце, которое бешено билось и готово было выпрыгнуть из груди. Затем возникла нарастающую боль в горле, которая в миг увеличилась на столько, что быстро лишила меня возможности дышать. Горло было невыносимо чувствительным, что от любого легкого воздействия оно доставляло адскую боль, в следствии чего я стала задыхаться и терять сознание.

- Малая? – подбежал ко мне Джозеф и успел схватить­­ прежде, чем я упала.

Он приводил меня в чувство, безрезультатно добиваясь от меня объяснений, а я из-за нехватки кислорода пальцами чуть не раздирала горло.

- Мила! – кричал Джозеф, пытаясь не позволить мне потерять сознание. - Что? Ты подавилась? Что?! – нервничал он все больше и больше, что я, кое-как смогла выдавить:

- Горло...жжет...задыхаюсь.

Тут глаза Джозефа дрогнули так будто его что-то страшно удивило, и от незнания, что именно, я стала бояться еще больше. Но истинный ужас я испытала тогда, когда услышала:

- Это жажда.

Такого неожиданного поворота я совершенно не ожидала. Казалось горло было воспалено из-за болезни, а раздражено из-за трудного и долгого урока, но я даже не могла подумать, что все это могла вызвать жажда. «Жажда» – страшное слово, о котором я и подумать боялась, было причиной всему, и это до жути пугало. Мне было на столько страшно, что моя психика не выдержала, и я потеряла сознание.

Очнулась я, когда Джозеф поил меня кровью из бутылки, что находилась в холодильнике. Кровь уже была влита и медленно текла по горлу, пока до меня наконец не дошло. Чуть не захлебнувшись, я тут же отобрала бутылку у Джозефа и, отшвырнув в другой конец комнату, немедленно вызвала рвоту. На удивление Джозеф позволил мне это сделать, видимо посчитав, что я хотела допить все сама, но он ошибался, ведь больше всего я хотела не просто вывести из себя кровь, я готова была убить себя за то, что позволила этой жидкости попасть в свое тело. Я клялась и обещала себе никогда ее не пить, чего бы мне этого не стоило, но это произошло, из-за чего я впала в бешенство.

- Что ты делаешь?! – возмутился Джозеф на мои действия, ведь кровь, что была во рту, я выплюнула прямо на него, да и бутылка, катаясь по полу, вскоре опустелая.

Джозеф немедля метнулся за второй, а я тем временем продолжала выплевывать все красное. От шока я не могла чувствовать ни вкуса, ни запаха, ни даже температуру крови, стоящей в холодильнике все это время. Я даже не сразу поняла, что глаза мои почернели, а мир стал восприниматься в темных цветах. Поэтому сначала мне не удалось распробовать, что из себя представляла человеческая кровь для такого монстра как я. Но как бы то ни было, боль в горле, как и ее чувствительность к любому воздействию, ни капельки не изменилась. Я по-прежнему задыхалась, ползая по полу, от чего все больше и больше хотела жить. Мне до ужаса был необходим воздух, хотя бы один небольшой его глоток, но пить ради этого кровь человека и становиться чудовищем как Адам, Ким или Зак я была не готова. Я на отрез отказывалась пить алую жидкость даже под огромной силой Джозефа, который спустя две длительные секунды оказался возле меня и, повалив на спину, стал настойчиво поить кровью. Но я, не смотря на его физическое превосходство надо мной, продолжала сопротивляться всеми своими силами и уловками.

- Пей! – возмущался и злился Джозеф, ведь всю кровь, что выливалась в меня из бутылки, я выплевывала обратно.

Для меня эта ситуация вообще походила на ту, когда Адам и Ким на кухне насильно поили меня кровью, и жуткое дежавю только ухудшала нашу с Джозефом обстановку.

- Нет. – продолжала я сопротивляться.

- Нормальная? Быстро выпила!

- Не буду! – закричала я и почувствовала такую боль, будто мне разрезали горло изнутри.

- Ты совсем идиотка? – разозлился до невозможности Джозеф. – Почему сопротивляешься? Ты же можешь умереть!

Он снова попытался насильно напоить меня кровью, зажав мне рот, но мне удалось вновь опрокинуть бутылку.

- Ну и пусть! – закричала я и снова получила огромную порцию боли, что заставила меня биться от нее об пол.

- Но ты умрешь!

- Мне все равно. – заревела я и стала задыхаться.

- А мне нет! Ты обо мне вообще подумала? – запаниковал Джозеф и, приводя меня в чувства, снова попытался напоить кровью, но я закрыла рот руками, лишив себя воздуха. – Ты меня любишь? – тогда решил зайти он с другой стороны и заговорить меня.

- Люблю. – проговорила я, не опуская рук.

- Тогда, пожалуйста, выпей. – умолял Джозеф, держа меня на руках, но из-за своих родителей, друзей и человеческой жизни, что я прожила, я просто не могла выпить кровь, как бы не была сильна моя жажда и как бы сильно я не хотела жить.

- Чело...веческую не могу... - смогла на последнем вздохе сказать я и вновь потерять сознание.

Все разом захватила темнота, и я ощутила, как провалилась в некое состояние, граничащее со сном и реальностью, но при этом выйти из него я не могла. На смерть это не было похоже, ведь я продолжала ощущать, что происходило с моим телом: Джозеф всеми силами старался привести меня в чувство и по всей видимости делал это нервно и торопясь, но затем все резко прекратилось. Я перестала чувствовать что-либо, даже пол под собой, от чего подумала, что теперь точно умерла. Мне вдруг стало так страшно, что я останусь одна в этой темноте и больше никогда не увижу ни Джозефа, ни Дариуса, ни Третью Представительницу, хотя больше всего я испугалась за самого Джозефа, который из-за нашего расставания мог сделать с собой что угодно. И поэтому я всеми силами стала пытаться открыть глаза и прийти в себя, правда у меня никак не получалось. Я продолжала оставаться в этом жутком и пугающем состоянии, ничего кроме страха не ощущая, пока ко мне неожиданно не вернулась чувствительность. Что-то густое, приятное и невообразимое на вкус тоненькой струйкой лилось по языку и медленно заполняло полость рта, подрывая мою силу воли, которая еле удерживала желание проглотить этот необычный нектар. Я всеми своими мыслями понимала, что это кровь, так как в природе не могло быть ничего даже похожего на то, чтобы хоть немного сравнилось бы с этим вкусом, но выплюнуть я была не в силах, как и проглотить. Я же все-таки была при своем уме и понимала происходящее, так что железно держала глотку закрытой, правда мания сглотнуть была слишком велика. А вот выйти наружу крови мешало что-то другое, что-то крепкое, большое и постороннее, так что вкус невероятной и неизведанной мне жидкости продолжал волнами атаковать все мои языковые рецепторы. И видимо из-за этого вкусового толчка я смогла частично вырваться из пограничного состояния и начинать приходить в себя, но как только я смогла более-менее подчинить себе тело, почувствовала, что мои нос, как и рот, плотно закрыт, и я не могла ни выдохнуть, ни вздохнуть. Это на столько меня напугало, что я, подчинив себе руки и ноги, попыталась убрать то, что было во много раз сильнее и настойчивее меня, но благодаря чему смогла полностью прийти в сознание и открыть глаза.

Рукой он зажимал мой нос, а рот своими губами, которые на столько впились в мои, что не давали выйти наружу ни воздуху, ни крови.

Для меня на столько было неожиданным увидеть в близи лицо Джозефа и то, что он делал со мной, переливая хитрым образом кровь и заставляя ее пить, что я не просто испугала, я чуть снова не потеряла сознание. А Джозеф продолжал закрывать мне нос и рот, чтобы я не дышала и быстрее проглотила. Это даже было похоже на попытку меня убить, от осознания которой волосы ставали дыбом, но я понимала, что он никогда бы так не сделал и ждала момента, когда Джозеф отпустит меня, чтобы вздохнуть и не умереть. Я ждала и ждала, пока не поняла, что он будет продолжать закрывать мне дыхание, пока я не проглочу. Это для меня конечно было еще одним шоком, и как бы сильно я ненавидела существ, жаждущих крови, жить вместе с Джозефом мне хотелось больше всего. Так что я проглотила.

Далекое и до ужаса необычайное чувство охватило меня изнутри и колким холодом отдалось на языке, в последствии чего его рецепторы какое-то время улавливали на себе необычайные буйства вкусовых красок, которые до этого момента никогда мною не ощущались. От чего в этот короткий промежуток времени мое сознание и тело впали в вкусовой шок, сковавший всю меня.

Как только я пришла в себя, тут же хотела сунуть два пальца в глотку и вызвать рвоту, но, увидев, как Джозеф с черными глазами кусал себя за запястье, с легкостью протыкая острыми клыками свою кожу, и набирал в рот свою кровь, от удивления и непонимания затормозила. Воспользовавшись моим ступором, он устремился ко мне и, зажав мои ноги и руки, вновь пытался меня поцеловать. Я сопротивлялась и вырывалась, хоть внутри и понимала на сколько была вкусна его кровь, и на секунду мне захотелось поддаться. Правда именно из-за того, что это была кровь моего любимого, я продолжала сопротивляться. Я сочла наглым и более чем отвратительным питаться кровью Джозефа и теперь в двойне старалась не допустить этого. Но он быстро и без каких-либо проблем одержал надо мной верх и, зафиксировав все мои конечности, надавил на скулы, а затем поцеловал. Кровь попала на язык и одновременно во много раз возбудила все мои рецепторы, что спровоцировало глотательный рефлекс и снесло мне крышу.

«Ещё!» – пожелала я и сорвалась.

Я, как лютый зверь, набросилась на Джозефа, обхватив его руками и ногами, и с помощью жадных и глубоких поцелуев пыталась таким образом добыть еще кровь. Своим языком я выделывала на столько ужасные вещи, что казалось будто моей скромности и порядочности никогда не бывало. Мои жадность и нетерпимость к Джозефу снова и снова побуждали меня желать его крови и ни секунды не давали подумать о своих отвратительных действиях. Я была бесстыдна и омерзительна в своих повадках, и буквально слизывала каждую каплю на лице и руках Джозефа, и ведь на столько была настырна, что тот еле меня контролировал. Тогда я вообще не соображала, что творила, мною одолела самая настоящая и ранее не обузданная жажда, с обладать с которой не мог даже Джозеф, не то что я. У меня просто не было сил и необходимой выдержки.

Пока Джозеф одновременно снимал с себя кофту и удерживал меня, в комнату неожиданно вошла Грейс, видимо прибежавшая по просьбе Жюли или на наши крики. Вся эта ситуация не на шутку перепугала ее, что та в начале растерялась, но затем придя в себя поспешила все сообщить Дариусу, правда Джозеф зачем-то ее остановил. Он настойчиво приказал без лишних слов прибрать все на полу, а затем помочь ему снять с меня запачканную одежду. Грейс покорно подчинившись немедленно стала выполнять его указания, отмывая кровь на всем, где она была, а Джозеф, наконец сняв с себя кофту и оголив шею, резким движением руки пронзил одно место двумя пальцами, что из маленьких ран пошла густая и темноватая кровь, при виде которой я полностью потеряла над собой контроль. Наконец перестав мне мешать достигать желаемой цели, Джозеф отпустил меня, и я тут же набросилась и впилась в его холодную шею.

Тогда я вообще не соображала, что происходило во круг и со мной, но сейчас я понимаю, на сколько я была отвратительна и жестока. Со мной даже та тройка не сравнилась бы. Хотя больше в этой ситуации меня поразил Джозеф, который позволил зверю внутри меня насладиться его кровью, да еще так кровожадно.

Грейс быстро прибрала комнату и, чтобы еще больше не нервировать Джозефа своей медлительностью, поспешила к нему. По его задумке служанка должна была подать и надеть на меня чистое платье, только вот я была не согласна с их планом. Когда Грейс расстёгивала молнию на моем платье, я неожиданно переключилась с Джозефа на нее и чуть не прокусила ей запястье. Джозеф еле успел прикрыть рукой мой рот и затормозить меня. Не успев бы он это сделать, дела бы приняли совершенно другой оборот. Даже не могу представить в тот момент испуганное лицо Грейс, так как мало что помнила про свою первую жажду и знала лишь по рассказам, ведь перенесенный стресс частично удалил из моего сознания воспоминания об этих минутах и даже часах. Да и скорее всего ничего бы мне это не дало, потому что в тот момент мною властвовала жажда, а сама я находилась во тьме. Но, думаю, если бы мне удалось пробиться сквозь нее и увидеть лицо Грейс, то может я запомнила хотя бы ужас, отпечатанный в ее глазах, и остановилась бы? Хотя...кто знает? В тот момент это была не я, а чудовище, жуткое и ненасытное. И видимо голод его был на столько сильным, что оно готово было пойти на более ужасные жертвы. Я прямо рвалась к горничной, норовясь не просто укусить, а до последней капли выпить ее кровь и, если нужно, даже разодрать всю ее на части. Именно на столько ощущался голод внутри меня, а новый познанный вкус никак не хотел отпускать и продолжал туманить мне голову, что я не то, чтобы ни секунды не могла подумать, как мне было отвратительно и мерзко – я наоборот считала, что ничего вкуснее и забавнее не могло быть на этом свете. Я считала, что была обязана насладиться этим вкусом вдоволь.

Из-за моей резкой смены предпочтений Джозеф немедля выгнал Грейс из комнаты, приказав под страхом ее же смерти никому не говорить об увиденном. Поскольку теперь меня больше ничего не раздражало, я снова переключилась на его шею. Вскоре мои активные и агрессивные действия стали медленно уходить в пассивные, что дало возможность Джозефу меня переодеть. Когда, по его мнению, все было улажено, Джозеф взял меня на руки, отнес к кровати и вместе со мной расположился на ней так, что ничто не мешало мне спокойно питаться, только вот спокойно у меня не получалось. Пусть моя пассивность хорошо наблюдалась внешне, внутри я продолжала жаждать только крови. Я жадно и совсем несдержанно пила ее огромными глотками, из-за чего довольно часто захлебывалась ею. Джозеф же успокаивающе поглаживал меня по спине и твердил:

- Не торопись, никто тебя не прервет. Я только твой.

Но я не слушала и продолжала жадно наслаждаться кровью, не коим образом, не думая о ком-либо еще. Мне был безразличен даже Джозеф.

***

Начала соображать я где-то через два часа или даже больше. Теперь я могла более-менее понимать, что я делала и как, где находилась и на ком, и стала медленно отрываться от своего дела. Сразу прекратить пить кровь не получалось постольку поскольку жажда и вкус крови продолжали меня контролировать. Когда же я наконец заставила себя подняться и отступиться от Джозефа, то еще долго сидела на нем, облизывая оставшуюся кровь на своих губах и зубах, и отходила от этого вкуса. Что было удивительно так то, что контроль над телом и разумом стал довольно быстро возвращаться, но из-за него стала возвращаться и неизвестно откуда взявшаяся слабость. При движении мышцы всего тела начинали ныть и болеть, было ощущение, что на мне таскали мешки, так как я даже не могла опереться о грудь Джозефа. Руки тряслись и больше нескольких секунд не удерживали веса моего тела, так что сидела я и не падала благодаря Джозефу, который меня поддерживал.

Наконец сумев полностью подчинить себе мысли, я стала быстро вспоминать все, что произошло, но как я уже говорила выше, помнила я все до момента, пока не вошла в комнату и, не почувствовав адскую боль в горле, потеряла сознание. Правда сидя верхом на Джозефе и через свой черный взор смотря только на место, откуда еще две секунды назад стекала густая темная кровь, не сложно было догадаться, что произошло, от чего довольно быстро у меня развились испуг и паника. Не смотря на свой жесткий принцип не пить кровь вообще, на свой изначальный план действий, на свою любовь к родителям и ко всем людям, а также на безумную любовь к Джозефу – я не удержалась. Даже она не смогла противостоять жажде, не смогла ее подчинить себе. Она – моя любовь ко всем дорогим и близким для меня людям! И это на столько меня поразило, на столько отвратило от себя и на столько разочаровало меня в себе же, что я как никогда возненавидела свою натуру, что от злости даже задрожала.

- Не наелась? – увидел мое состояние Джозеф и, дотронувшись до моего лица, стал будто зазывать меня сделать это снова. – Не останавливайся. Выпей ещё.

А я еле себя контролировала, еле держалась в сознании, чтобы вновь не поддаться искушению и не наброситься на его шею, и ведь Джозеф сам настаивал совершить этот ужасный поступок, что не просто меня поражало, я кроме как молча заплакать по-другому среагировать не смогла.

Джозеф же, только увидев мои слезы и сопротивление нужде, тут же поднялся и обнял меня. Место, как мне казалось, моего укусу было на столько близко, что, чтобы жажда вновь не сломила меня, я отвернулась и закрыла лицо руками. Теперь до меня дошло, что Джозеф был не причем, что во всем была виновата моя чудовищная сущность, что он делал все для того, чтобы я жила. И от моего ложного обвинения в адрес Джозефа я залилась слезами еще больше.

- Прости, прости. – умоляла я, чувствуя неописуемую наглость и разочарование в себе за то, что предала.

- Жажда естественный процесс, не сопротивляйся ему. Поешь ещё. – снова попросил Джозеф, а я нервно произнесла:

- Не хочу.

Мое лицо по-прежнему находилось в близости от шеи Джозефа, которая продолжала манить меня и призывать заново вцепиться в нее, да и руки никак не могли оградить меня от своего ужасного желания, но мне все же удалось выиграть немного времени для сопротивления ей.

- Точно не хочешь?

- Точно. – ответила я.

- Тогда пойдём я тебя умою. – сказал Джозеф и, продолжая держать меня на руках, понёс в ванную.

На сколько было ощутимо, Джозеф держал меня одной рукой, а второй, намочив полотенце, вытирал мне лицо, особенно место в области губ, а также кончики волос, что мне конечно казалось странным, но посмотреть я не могла так как до ужаса боялась увидеть себя в зеркале. Этот дикий страх открыть глаза и увидеть себя, возбужденную от жажды и с черными глазами, а также мир в непривычном цвете, было сравнимо с инфарктом, поэтому я специально жмурила глаза и не открывала их.

Не знаю какого было Джозефу держать меня, но мне было до жути не удобно, я постоянно чувствовала, что скоро упаду, а из-за резко покинутых сил не могла нормально удержаться и постоянно соскальзывала. Сил и правда было мало, да и резко появившаяся сонливость, только сильнее изводила меня и туманила сознание, от чего довольно быстро я не выдержала и случайно открыла глаза. Находилась я прямо напротив зеркала, из-за чего четко и ясно видела свое отражение в нем. Даже не отражение, а оно - чудовище, не отрываясь, смотрело прямо на меня своими черными, большими и жадными глазами, с безобразным видом в виде алой крови на губах и подбородке, а также с перекосившимся от злости лицом. От одного его вида чувствовался невыносимый страх и омерзение, особенно от засохшей на губах крови, которую Джозеф старался как можно быстрее и тщательней смыть.

«И это была я. Я – которая не сдержалась, которая не смогла с обладать с голодом и так жадно и обезумев накинулась на Джозефа. Как же я отвратительно выглядела все это время. Я опасна, я слаба, я наивна. Если бы я с самого начала знала, что не смогу с ней справиться, я бы...я бы тогда...» – разочаровалась я как никогда, и тут вылезла копия.

- «Ты бы тогда что?» – язвительно спросила она, а затем разозлилась. – «Убила бы себя? Совсем глупая из-за такой мелочи лишать себя жизни?»

- «Это лучше, чем быть чудовищем.»

- «Это ты так думаешь, потому еще ничего не осознала.» – заманчиво сказала копия, но я на столько была уставшей и замученной, что не захотела слушать дальше.

- «Прости, но давай продолжим потом.»

Я до невозможности возненавидела себя и свою сущность, что мне стало противно от своего же отражения и я, стиснув зубы, отвернулась. Конечно все это видел Джозеф и, видимо понимая меня, решил хоть как-то успокоить.

- Жажда естественна и от неё никуда не деться. Рана или поздно тебе бы пришлось выпить кровь. – но его попытка провалилась, я стала ненавидеть себя ещё больше.

Полностью убрав кровь с моего лица и рук, Джозеф отнёс меня на кровать и аккуратно положил. К этому моменту я полностью ослабла и не могла поднять даже головы и больше всего боялась сейчас остаться одна. Мало ли что могло сделать мое тело, ведь полноценного контроля над ним я не чувствовала, да и также не менее опасна была моя ненависть, которая тоже без моего разрешения могла сотворить нечто ужасно. Хотя боялась я напрасно, потому что Джозеф был всегда рядом, правда мне так казалось, ведь он довольно быстро засобирался меня покинуть.

- Я приказал никого не пускать к тебе, так что тебя никто не потревожит.

- А ты куда? – удивилась я.

- Я сейчас приду, надо до Дариуса дойти, это быстро.

- Нет, не уходи. – запаниковала я и попыталась схватиться за руку Джозефа или пододвинуться к нему, но только еще сильнее обессилила.

- Я только объясню Дариусу и Жюли, почему ты все еще не на обеде. – сказал он, и я поспешила остановить его как можно быстрее.

- В тем более останься!

- Если не предупредить их, появятся проблемы, а они тебе сейчас как раз и не нужны. – продолжал настаивать Джозеф, а я от своего бессилия и беспомощности заплакала, но это его не остановило.

- Я быстро. – сказал Джозеф, убирая прядь волос с моего лица, а затем направился к двери.

Пусть Джозеф считал, что это займет всего секунду, я была не готова сойти с ума от одиночества, поэтому кое как смогла поднять верхнюю часть тела и, оперевшись двумя руками о стол, постаралась в серьез упросить остаться. Правда я только имя его успела сказать, как рука соскользнула, и меня понесло вниз, и, если бы Джозеф не успел меня поймать, я бы сильно ударилась головой.

- Какая ты непослушная. – вздохнул он, возвращая меня в постель.

- Ну не уходи. – взялась я за край рукава его кофты, а тот навис надо мной, уставившись в мои глаза, и увидел в них мой пульсирующий страх от самой себя и страх неконтролируемых внезапных действий.

- Чего ты боишься? – спросил Джозеф, присев на край кровати. – Что тебя беспокоит?

Хотел он узнать, а я тут же поняла, что стала еще и бояться своих слов, так как могла сказать что-то не так, и обидеть Джозефа, поэтому замялась.

- Ты ненавидишь себя? – прочитал мои мысли Джозеф, на что я испугалась еще больше, а он прошептал. – Зря. Очень зря.

- Да ты не понимаешь. Я больше чем себя ненавижу, я сама себе противна, я омерзительна. – сказала я и со слезами продолжила. – Как бы сильно я не хотела, я не смогла остановиться, не смогла сказать самой себе «нет», я не смогла удержать себя от тебя. Я даже ничего не помню, что произошло за это время!

- Успокойся. – остановил меня Джозеф, так как меня понесло. – С первой жаждой никто не может с обладать, она сильнее всего на этом свете. Особенно, если ее игнорировать с первых признаков. – намекнул он, а я не поняла, так как была уверена, что жажда началась пару часов назад. – Жажда проявляется с режущей болью в горле, так, когда она у тебя началась?

- Боль? – стала вспоминать я. – Першение появилось после погони троицы. Оно быстро перешло в боль, а сегодня утром стала режущей.

- Видимо пережитый стресс заставил голод пробудиться. Как же ты давно терпела. Почему?

- Я думала, что это обычная простуда.

- И почему не сказала мне не тогда, не сегодня утром? Это же так больно. – огорчился Джозеф, будто разочаровавшись.

- Прости. – возненавидела я себя еще сильнее и расстроилась.

- Если бы ты сказала мне раньше, тебе бы не пришлось так мучатся: с Жюли, уроками и болью. Что ты постоянно от меня скрываешь? Почему не доверяешь мне?

- Джозеф, я доверяю...

- Я этого не вижу. Что мне сделать, как заслужить твое доверие, чтобы ты мне все рассказывала?

- Ничего, я и так тебе доверяю и рассказываю.

- Но не все. Сегодня утром ты снова мне соврала.

- Да, прости. Я просто не хотела беспокоить тебя и злить Жюли ещё больше.

- Жюли? – поразился и услышал он только это. – Ты чуть не умерла, только потому что не хотела злить эту каргу? Ты каким местом думала?! С жаждой не шутят! – разозлился Джозеф и напугал меня. – Ты понимаешь, что могла умереть? Что могла задохнуться? Тебе что все равно на свою жизнь? А на меня? – спрашивал он, а я, осознав, что была действительно готова умереть, заплакала еще больше.

Джозеф это сразу увидел и только сильнее рассвирепел, но, схватив меня за плечи и подняв к себе, сразу смог сдержать свой пыл.

- Мила, только вчера я наконец признался тебе в том, что так давно хотел сказать. Я жаждал этого днями на пролет и вот наконец этот день настал. Что же ты делаешь со мной?

- Прости? Прости меня, – умоляла я и заикалась от слез. – Ведь мои родители и друзья – люди, и больше всего я боялась пить их кровь, поэтому с самого начала была готова умереть от удушья и голода. Я знала, что когда-нибудь этот день настанет, и я была уверенна, что смогу сдержаться, но я не думала, что жажда на столько сильна, что она не подвластна мне. Прости, для меня нет на этом свете более важней тебя, но я просто не могу пить человеческую кровь. – тут Джозеф резко меня поцеловал, а я с поцелуем ощутила легкий привкус крови, видимо оставшийся от укуса, который заметно стал возбуждать во мне жажду.

- Тогда не пей кровь человека, пей мою. Я – чудовище и с человеком у меня нет ничего общего. Пей мою, прошу тебя.

Зазывал он, а вместе с ним мною стала овладевать еще и жажда, которой, не смотря на мое сопротивление, довольно быстро удалось полностью подчинить меня. Тут же мысли понесло куда-то вдаль, сознание резко отключилось, а тело опять стало действовать само по себе. Я вновь набросилась на Джозефа с жадным поцелуем, что от своей прыти даже укусила его за губу, тот сразу сделал пару ранок на своей шее, из которых показалась кровь, и, подведя меня к ним, опрокинулся на спину. Я, не успев ничего подумать, тут же накинулась и с жадностью присосалась к его телу. В тот момент кровь опять помутнила мне рассудок, что все что происходило с момента укуса я полностью забыла. К тому же видимо во время своего питания я потратила последние оставшиеся силы и уснула.

Глаза я открыла, когда совсем стемнело. Тьма окутала всю комнату и, хоть я своим зрением видела каждую пылинку, она все равно меня до ужаса пугала, поэтому я немедленно поднялась, включила настольную лампу и все осмотрела, чтобы убедиться, что вся чернота ушла от меня. Света от лампы хватало, чтобы осветить всю комнату и прогнать темноту, но все во круг продолжало оставаться невзрачным, да и какая-то часть этой темноты все тоже осталась. Она сгустками летала по комнате, то уменьшаясь, то увеличивалась в размерах, а также часто испаряясь и появляясь заново. Это могло значить только то, что мои глаза все еще оставались в состоянии возбуждения и никак не успокаивались. Вместе со страхом темноты резко пришли и воспоминания о моем повторном нападении на Джозефа, от которых мне довольно сильно стало дурно. Отвращение, ненависть и злость к самой себе бурей отозвались в груди и вызывали ужасное и невыносимое чувство, будто я вот-вот возьму и собственными руками разорву себя в клочья. И это желание с каждой секундой возрастало, что, если бы меня не позвал Джозеф, я бы это сделала.

- Что не так? – спросил он, напугав меня, а я тут же повернулась и встретилась с ним взглядом.

Джозеф сидел на окне и пристально смотрел на меня, не отводя глаз и не моргая, что ввело меня в смущение, так как мои черные глаза продолжали гореть темнотой. Его взгляд был на столько пронзительным, что я не выдержала и, отвернувшись, выключила настольную лампу. Мне казалось, что темнота могла скрыть мое уродство, но я совсем забыла о ночном виденье существ.

- Всё в порядке. – ответила я спешно, и ощутила значительную легкость в своем горле после невыносимой боли. – А какой сейчас час? – спросила я, решив таким образом отвести от себя подозрения.

- Без десяти восемь. – сказал Джозеф, продолжая меня рассматривать.

- Сколько? – вспомнив про Жюли и уроки, удивилась я и машинально повернула голову, но тут же отвернулась. – Я пропустила урок с мадам.

- Я объяснил Жюли и Дариусу, что у тебя была уважительная причина, и та отменила уроки до завтра, так что можешь не волноваться. – пояснил он, а я встала в ступор.

- Ага...а Жюли не злилась?

- С чего?

- Ну, я же пропустила занятие.

- Так ведь из-за первой жажды, а это весомый аргумент. Постоянный голод крови свойственен существам и от этого никуда не деться, так что у Жюли просто нет выбора. Занятия не начнутся пока тебя не отпустит жажда, ты даже можешь воспользоваться этим моментом и сделать себе выходной ещё на один день. – намекнул Джозеф.

В любой другой раз я бы согласилась, но тогда я хотела только одного – поскорее забыться в учёбе.

- Ты как? – переспросил Джозеф, не услышав от меня никакого ответа.

- Я? Да...в общем-то... – замялась я.

- Иди ко мне. – позвал неожиданно он, и я как завороженная пошла к нему, забыв обо всем, и даже не сразу поняла, что вся усталость в мышцах исчезла.

Подойдя к нему, Джозеф нежно провел рукой по моей щеке вниз до подбородка, а затем немного приподнял его так, что вместе с ним и поднялись мои глаза, которые я продолжала скрывать. Он сделал это специально, чтобы заглянуть в них, и как бы я не старалась прятать глаза дальше, из-за поднятой головы это было невозможно. Не отрываясь, Джозеф смотрел именно в мои глаза, что безумно смущало, но при всем своем раздражении, я не могла отвести от него свой взгляд.

- Такая красивая палитра оттенков одного цвета, а ты её скрываешь, почему? – спросил Джозеф, а я грустно промолчала.

Тогда он пододвинул меня к себе и, взяв на руки, посадил на колени, продолжая смотреть в мои глаза.

- Тебе они не нравятся? Ты их видела?

- Видела, но не разглядывала.

- Почему? – расспрашивал Джозеф.

- Боялась посмотреть в зеркало и забыть свое челоческое лицо.

- Наши лица не те, что снаружи, а те что внутри. Как бы ты не изменилась, ты останешься такой какая ты есть. – ответил он и был прав, но пугал меня не только внешний цвет, а еще и внутренний.

- А восприятие? Это нормально видеть все в тёмном цвете? Больше оно меня пугает.

- Что именно? – нахмурился Джозеф.

- Эти...эти чёрные блики или сгустки, не понимаю, а также тёмный цвет, будто нахожусь при тусклом свете, но одновременно вижу каждую пылинку.

- Соглашусь, что жутко, но привыкнуть к затемнению возможно. А чёрные сгустки – это всего-навсего проклятье. – сказал Джозеф будто ничего особенного в его словах не было, вот только мне так не казалось, я была более чем поражена ответу. – Все существа прокляты и это проклятье преследует и будет преследовать нас целую вечность.

Услышав такое пояснение, я только сильнее напряглась и еще больше напугалась своего ужасного зрения, ведь я не думала, что объяснение тому, что видела, казалось, только я, будет таким ужасным. Но затем Джозеф продолжил:

- Помнишь, я говорил про положительные чувства? Мы не можем их чувствовать – это и есть проклятье. Это яд, который отравляет нам – существам наше существование, но тебе не стоит его бояться.

- Почему? – удивилась я.

- Потому что ты моё противоядие.

Тут я конечно опешила ведь совершенно не понимала, что он имел ввиду.

- Малая, я давно мёртв и смерился с этим, но, когда ты рядом, я будто снова живу. Понимаешь? Я с тобой снова живу, хотя это невозможно! – говорил Джозеф, и, казалось, сам не верил этому, но одновременно радовался такой аномалии.

Я же была поражена его чистым и искренним словам, шедших от самого сердца, и не могла не обомлеть от них.

- Это твой дар. – затем сказал Джозеф и очередной раз поразил меня.

- Что?

- Сама подумай: любовь, счастье, радость – все это я не должен чувствовать, но я чувствую, чувствую так будто у меня снова забилось сердце. – проговорил он трепетно и положил мою ладонь на свою грудь. – Это волшебное чувство и его ни с чем не перепутаешь, ты не представляешь, как я счастлив быть с тобой. Но нельзя сказать, что это все из-за дара, так как это все из-за тебя и только тебя. Ты – моя жизнь, моя новая самая настоящая жизнь. Ты – для меня все в этом мире и даже больше.

Сказал он и, прикоснувшись своим лбом к моему, крепко обнял, а я растрогалась от его слов и миллион раз пожалела, что думала о нем плохо, ведь в тот момент так сильно как ему, я никому не была нужна. Вместе с счастьем, любовью и радостью, что у меня появился Джозеф, пришло и осознание того, что все это могло быть обычным сном. Меня внезапно одолел страх проснуться и понять, что это была глупая фантазия подсознания, и на самом деле меня никто и никогда не любил.

- А если это обычные ложные чувства? Что если завтра мы перестанем чувствовать друг к другу это влечение, или кто-то из нас потеряет интерес? Вдруг это не мой дар? Вдруг это все проклятье? – начала рассуждать я и запаниковала, но тут Джозеф меня остановил.

- Послушай меня и поверь тому, кто просуществовал целых восемьсот лет в злости, жадности, похоти и ненависти и только сейчас наконец по верх этой дряни стал чувствовать любовь и счастье. Даже при жизни таких сильных чувств я ни разу не испытывал. Ты самое что не есть настоящее в этом мире и особенно для меня, и все что связано с тобой тоже настоящее. Это никуда не денется, поверь. – говорил он, и ему удалось меня убедить, что все это происходило на яву.

Я улыбалась, глядя в его глаза, и была просто на седьмом небе от счастья, даже пусть и после перенесенного страха и ужаса. Как я этом мире являлась всем для Джозефа, так и он для меня был всем, но на много больше чем этот мир. Я не могла поверить, что наконец мы будем вместе, и что теперь я буду не одна, но полностью передать на словах все свои эмоции и чувства у меня не хватало не слов не сил. Я лишь могла трясущимися от этих эмоций руками дотянуться и обнять Джозефа, но тот перехватил меня поцелуем. Такой радостный и самый важный момент в моей жизни смог испортить легкий вкус крови, оставшийся на губах Джозефа. Снова все испортил один поцелуй, и я, боясь, что тот опять возбудит меня на укус, отстранилась от Джозефа.

- Нет, не надо, а то я снова на тебя наброшусь. – сказала я, прикрыв рот рукой и почувствовала, что жажда возвращается и начинает быстро побуждать к вкушению крови.

- Ну и пусть. – пододвинул меня к себе Джозеф.

- Нет не пусть. – поспешила я снова отстраниться, но тут силы резко меня покинули, что я не могла даже схватиться за одежду Джозефа, и их еле хватало, чтобы сдержать саму себя от мании впиться в его шею.

- Разве я не вкусный?

- Как раз-таки наоборот. – ответила я, еле соображая.

- Зачем терпишь?

- Не хочу тебя кусать, не хочу снова превращаться в... – замолчала я, чтобы не обидеть Джозефа, ведь себя я считала не просто чудовищем, а самым настоящим монстром.

- Чудовище? – грустно продолжил Джозеф, а я тысячу раз пожалела, что не заткнулась раньше.

Но он не стал обижаться или злиться, а, расположив меня лицом к себе, сказал:

- Ты и не догадываешься, кто здесь самое настоящее чудовище. – намекал Джозеф на себя. – И поверь единственное чистое существо в этом мире это ты. Все остальные на столько грязны в своих грехах, что ждут не дождутся своего конца, вот только он никогда не настанет и это наше второе проклятье.

- Но даже так, – ответила я и ощутила невыносимую боль в горле, которая снова стала меня душить. – Я не хочу пить кровь.

- Но ты должна понимать, что от этого никуда не деться. – сказал Джозеф и подвел меня к себе, а я даже не сопротивлялась.

С горечью и ненавистью к себе я опять набросилась на Джозефа и потеряла рассудок...

***

Попав в странное и другое пограничное состояние между сном и своим сознанием, я стремительно летела вниз в самую глубину чего-то непонятного и темного и никак не могла остановиться. Все выглядело так реалистично, что страх и паника, возникшие из-за падения в черную бездну, мигом охватили меня, и я, поддавшись им, тут же стала кричать. От моего падения свет быстро устремлялся вверх, а темнота из самых низов молниеносно поглощала все во круг и, как мне казалось, даже тот маленький шарик света. Он исчезал прямо на глазах, а вскоре погас совсем. Это его, как и меня, полностью поглотила та чернота, которая лишила меня зрения и не давала мне разглядеть ни сантиметра, где я оказалась. Мне было так странно и необычно ничего не видеть перед собой, ведь я уже успела привыкнуть к своему зрению, что паника меня охватила еще сильнее. Она быстро перешла в истерику, из-за чего я не выдержала и, упав духом, стала звать на помощь, как вдруг перед собой ощутила что-то до одури спокойное и нежное. Из-за ослепших глаз видеть это я не могла, но с помощью чуткости существа явно и полно ощущала это что-то, которое тихими шажками приближалось ко мне. Как только оно оказалось в пару метре от меня, вся темнота вмиг испарилась, и я наконец смогла увидеть его. Правда все, что мне удалось узреть, это яркий при яркий свет овальной формы, который, как бы я не старалась, не могла рассмотреть из-за этого сильного сияния. При каждой моей попытке, глаза жгло будто их обливало чем-то едким, и я быстро отступилась от этого дела. Вскоре эта яркая сфера подошла ко мне на столько близко, что излучаемый ею свет стал проходить сквозь мои веки и обжигать глаза, но это не остановило меня, чтобы узнать, чего хотела эта положительная энергия. А хотела она просто меня обнять. Вот так вот опустилась на колени и обняла. И мне тут же стало так тепло, спокойно и беззаботно, будто меня обнимала моя мама, что я прямо так и сказала:

- Мамочка...а я по тебе скучала.

В ответ я ничего не услышала, но почувствовала, что этот свет тоже был рад меня видеть и тоже по мне скучал, и теперь у меня не было сомнений, что это и есть моя мама, которая пришла меня успокоить и взбодрить. Мне стало так стыдно за то, что я забыла ее и долго не вспоминала, что от горечи и стыда заплакала, а она стала меня успокаивать, поглаживая по голове.

«Это мама, это она!» – радовалась я. – «Мама пришла успокоить меня, после этих ужасных дней! Она любит меня! Даже не смотря на мою чудовищную сущность, на мои изменения! Любит. Как же я по тебе скучала! Прости, прости меня, прошу!» – ревела я, прижимая ее к себе.

Поверх слез и невозможности увидеть ее лица, я ощущала неимоверное спокойствие, уют, давно забытую заботу и счастье, что наконец смогла увидеть, а точнее почувствовать присутствие мамы, и мне нисколько не хотелось расставаться ни с ней, ни с этим чувством. Я так надеялась, что этот момент будет длиться бесконечно, что теперь нас никто не разлучит, что это умиротворенное, спокойное, нежное и уютное состояние будет вечно сопровождать нас, потому что, то место, те эмоции и чувства казались мне раем, которого я никогда бы не достигла из-за своей чудовищной стороны. Но моим желаниям не суждено было сбыться так как свет резко и очень сильно засиял, и заставил меня проснуться.

А я так не хотела открывать глаза и расставаться с мамой, что решила поскорее вернуться обратно в свой сонный рай. Правда заснуть мне не давал Джозеф, который то и дело слегка тормошил меня и что-то говорил. Но я на столько была сонной и ленивой, чтобы его услышать, что продолжала пытаться заснуть. Только спустя какое-то время, Джозефу удалось заставить меня выслушать его, правда попытки вернуться к маме я не упускала.

- ...выслушай меня. Малая? Проснись на минуту. – я, нехотя и не открывая глаз, кивнула. – Если Дариус будет расспрашивать о твоей жажде, не говори ему, что пила мою кровь. Поняла?.. Малая? – я снова кивнула. – Соври, что пила кровь из бутылки. Про то, что я тебя кормил своей, ни слова. Поняла?.. Я тебе потом все объясню. Слышишь?

- Да. – проговорила я, чтобы тот отстал и дал мне поспать.

- Как бы Дариус не расспрашивал, не говори о том, что пила мою кровь. Поняла? – я снова кивнула, после чего почувствовала прохладное и еле ощутимое прикосновение на своей щеке, а затем уснула, но к маме и в то райское место я не попала.

Мне не удалось вернуться обратно в сон и не удалось встретиться или хотя бы попрощаться с мамой, ведь я безумно этого хотела. За место этого я попала в обычное бессмысленное сновидение, правда то чувство, оставшееся от присутствия мамы, продолжало меня сопровождать, даже когда я полностью проснулась. Слабо, но я ощущала его внутри себя и мне это так нравилось, было так хорошо, что казалось лучше того утра представить было нельзя. С легкой улыбкой на лице я поднялась с кровати и спокойно осмотрела комнату, охотно ища то, что могло сильно светить в глаза и что вызвало такой необычный сон с присутствием мамы. Так как за окном было темное зимнее утро, единственным, что освещало комнату, была настольная лампа, прикрытая простыней, которая приглушала свет еще сильнее, чем давала сама лампочка. Простыней ее специально накрыл Джозеф, когда уходил, чтобы я не боялась темноты, а яркий свет не мешал мне спать. Но свет от прикрытой лампочки был на столько тусклым, что он просто не мог вызвать во сне это яркое свечение от мамы.

«Видимо оно возникло само по себе, либо кто-то специально скрыл ее светом, чтобы я не расплакалась и не расстроилась от разлуки с ней.» - подумала я и поднявшись, ощутила невероятную легкость в своем теле.

Казалось будто во мне играли адреналин или сильная бодрость, от которых я могла оббежать хоть всю планету и при этом не устать, ну или за ночь мне удалось прибавить в мышечной массе, что конечно было абсурдом, но в тот момент других объяснений я не видела. При поднимании и опускании на носки, в ногах явно ощущались сила и ловкость, а при движении рук и изгибании своего тела нельзя было не заметить кардинальные изменения в равновесии и в моем полном контроле над собой. Ощущение было сравнимо с тем, что вся моя рассеянность, неуклюжесть, а также невнимательность исчезли, будто их и не было, а я стала контролировать каждую клеточку своего тела. Подобного со мной ранее не случалось, и как на это реагировать я в тем более не знала, от чего сначала испугалась, но совсем скоро привыкла к необычным изменениям, посчитав причиной их появления, недавно приснившийся сон.

Пока я активно познавала свои новые возможности, одновременно восхищаясь и побаиваясь самой себя, не заметила, как на часах настало четыре часа утра. Поразмыслив сколько мне вообще удалось поспать за эту ночь, я озадачилась, ведь во сути мне удалось поспать от силы три часа, и за это время я бы не успела на столько хорошо выспаться. Но вспомнив, что половину дня я проспала именно из-за жажды, у меня в горле застрял огромный ком ненависти к самой себе, а когда вспомнила, что набросилась на Джозефа во второй раз и не смогла продержаться с ним и пяти минут, то вообще поникла и чуть не впала в истерику.

Чтобы дальше себя не угнетать, да и не сидеть аж до самого завтрака наедине со своими мыслями, я решила занять голову и время книгами. Уснуть я все равно бы не смогла из-за бодрости, которая категорически не давала мне сидеть на месте, да и быть среди проклятых черных сгустков я тоже не хотела, поэтому возникла идея спуститься до библиотеки и позвать с собой Джозефа, если бы кончено тот не был занят. Пока я приводила себя в порядок и спускалась вниз, заметила еще и то, что я все делала с каким-то рвением и активностью, но при этом полностью контролировала каждое свое движение. Я могла предугадать любой свой ход и к чему бы он мог привести – именно на столько мне было подвластно свое собственное тело. Даже слова, исходившие от самого мозга, сразу шли четкими и правильными, что я даже не сомневалась в их произношении.

Спустившись до комнаты Джозефа, я не смогла застать его на месте и вообще не ощущала его в доме, что было тоже новым и странным для меня, но я посчитала, что это чувство возникло из-за нашей с ним разлуки, и что он просто крепко спал после бессонной ночи со мной. Также посчитав более чем правильным дать Джозефу нормально выспаться и спокойно отдохнуть от себя, я решила пойти в библиотеку одна, но первым делом направилась в кабинет, хлопочущего по своим делам Дариуса, и поприветствовала его, как и подобало младшему ребенку Первого Представителя.

- Доброе утро, Первый Представитель. – ответила я, постучав в дверь и войдя с его разрешения, заметила еще одну странность.

Она заключалась в том, что и говорила я, и стояла я, и улыбалась я по всем манерам изученным на уроках Жюли, от чего только сейчас до меня дошли легкость, четкость и бессомнительность произнесенных слов и действий, которые еще вчера я произносила и делала с огромной неуверенностью в себе.

«Сегодня все так с легкостью дается, неуверенности, как и не бывало. Что это со мной?» – поразилась я.

- И тебе Доброе утро, Милачка! – воскликнул Дариус и неожиданно, бросив все свои важные дела, тут же направился ко мне.

Его бурная реакция поставила меня в замешательство, так как в тот момент Дариус выглядел на много возбужденнее и более счастливее чем, когда он был в праздничные и веселые дни.

- Что же ты стоишь, проходи скорее, садись. – подойдя ко мне, сказал Дариус, затем, аккуратно взяв мою руку, энергично повел к дивану.

Я и оглянуться не успела, как мы уже сидели с чашкой чая в руках и мило беседовали, как отец и дочь. Единственное, что меня продолжало беспокоить, так это все еще высокая возбуждённость и широкая улыбка Дариуса. По его поведению, мне удалось понять лишь то, что случилось что-то грандиозное и важное, что-то что вот-вот должен был сказать мне Дариус, но постоянно начинал из далека. Правда позже я поняла, что это самое важное должна была рассказать ему я, так как Дариус весь наш разговор старался с помощью вопросов что-то у меня выпытать и по тихоньку подтолкнуть к этому.

- Как ты сегодня рано встала. Может что-то случилось? Тебя что-то потревожило? Может ты хочешь спросить совета или что-то мне рассказать?

- Нет. – ответила я и немного запнулась из-за его напора.

Дариус прям нависал надо мной и будто припирал к стенке, чтобы узнать то, что ему было необходимо, вот только я не знала, что именно, но в такой странной обстановке держала себя в руках.

- Не стоит беспокоится, господин Первый Представитель, я просто встала по раньше. – поддержала я разговор, чтобы узнать, что же от меня хотел Дариус.

- Ну что ты, Милачка, так официально? – растаял он. – Мы же дома. Можно просто «папочка».

- Да, прошу меня простить, это мадам Жюли сказала мне так тренироваться.

- Ах, ну раз мадам Жюли, тогда пожалуйста тренируйся. К слову, как ваша учеба? – спросил он, а я в который раз не заметила его маленький намек.

- Неплохо, правда по новому расписанию я успела проучиться только пол дня, потому что... – и тут до меня дошло, что он так у меня выпытывал.

- Потому что в тебе наконец проснулась жажда? – спросил спокойно Дариус после всей своей сверх активности. Я лишь молча кивнула. – Ничего, все через это проходили, у всех это было, все переживали и думаю мы тоже переживем. Ты у меня сильная девочка. – успокоил он меня и даже немного подбодрил, что сердечный ритм стал медленно стихать.

Тут между нами настала тишина, я смогла спокойно несколько раз вздохнуть, более-менее прийти в себя, но я не знала, что это лишь затишье перед бурей.

- И так, Милачка. – сказал Дариус и, чтобы нам не мешали посторонние предметы, положил обе наши чашки на столик, а затем продолжил. – Нам нужно об этом поговорить.

Я сразу стала уходить от темы, придумывая отговорки, но Дариус настоял.

- Надо, Милачка, это в первую очередь необходимо тебе, да и как твой Представитель я обязан знать подробности. – тут мой контроль над собой дал сбой, и я засуетилась, не зная, как сказать, что пила только кровь Джозефа.

Я не знала, как мне быть: сказать правду или соврать, а если соврать, то что именно ему ответить? Кровь-то человеческую я не пила и вряд ли она ничем не отличалась от крови Джозефа, ведь он не человек. А сказать правду, так вообще страх пробрал на столько, что полностью меня сковал. На уроках Жюли я никогда не слышала, чтобы существа питались друг другом, только кровью человека, и мое вчерашнее увлечение Джозефом вряд ли обрадовало бы Дариуса, узнав он о том, что необходимая для существ кровь человека ни капли в меня не попала. Так что мне было до невозможности страшно рассказывать ему все.

- Милачка? – поторопил меня Дариус, а меня что током ударило от еще одной такой же волны страха.

Поняв, что выхода нет, я уже готовилась начать говорить все как есть, так как лгать своему Представителю мне почему-то категорически не хотелось. Но тут, видимо вместе с этой волной страха, на меня нахлынули утренние воспоминания, в которых Джозеф категорически запрещал мне говорить то, что случилось вчера. Я тут же прикрыла рот рукой, осознав, что только что хотела все рассказать Дариусу и удивленно на него посмотрела.

- Хорошо, Милачка, раз тебе так сложно, тогда давай сделаем наш разговор серьезным. – увидев мою странную реакцию, сказал Дариус, и еще сильнее меня напугал.

Теперь разговор должен был пройти в строгости, в которой я бы не смогла соврать ему и все выложить как есть. Иными словами, своим молчанием я сама себе выкопала яму, в которой не смогла бы утаить наш с Джозефом секрет. Но как оказалось, все было куда проще и необычней чем мне казалось.

- У людей существуют серьезные разговоры, как у сыновей с отцами, так и у дочерей с матерями, в редких случаях у отцов и дочерей. Мне кончено сложно чувствовать себя человеком и немного странно, но для тебя я готов на все. Так вот, давай также поговорим с тобой о первой жажде, как отец с дочерью о месячных? – предложил Дариус, а у меня глаза на лоб полезли, когда он это произнес.

Честно, я никогда не слышала о таких разговорах с отцами, но раз Дариус где-то это взял, значит они существовали, так что с красными щеками и в глубоком смущении, я согласилась, но затем поинтересовалась, откуда все это взял Дариус.

- Хорошо. А где вы узнали о серьезных разговорах? – спросила я, еле сдержав смех.

- Я прочитал о них в книгах. – ответил Дариус, а затем пояснил. – Мне многое не известно о бытие человека, о том, как люди воспитывают своих детей с малого возраста, как учат их ходить и говорить, как общаются с ними на разные темы, как поддерживают связь друг с другом, хоть любознательность их детей постоянно растет и довольно часто меняется. Существа про это ничего не знают, так как нам не приходилось сталкиваться с воспитанием младенцев и подростков. Поэтому раз я ничего не знаю об азах этого мира, решил прочитать литературу о воспитании и понимании подростков. Я и сейчас читаю, чтобы быть готовым ко всему.

«Ого.» – подумала я, когда Дариус мне все это рассказывал. – «Ради меня взялся изучать то, что ему вообще было не нужно.

- И сколько вы прочитали?

- Достаточно много. – ответил Дариус, да и я сама уже поняла, раз он дошел до разговора про месячные. – Я ведь изучал детей с младенчества до совершеннолетия.

- А с младенчества зачем? Мне семнадцать.

- Ну я решил, что мне будет необходимо знать все, чтобы не поставить тебя и себя в неловкое положение, если вдруг у Милачки возникнет вопрос. – ответил он мне, широко улыбнувшись, а я еще сильнее смутилась, ведь теперь Дариус практически знал обо мне все. Но нельзя было сказать, что я не восхищалась его добротой и решимостью так глубоко познать человека ради одной меня.

Для меня поступок Дариуса являлся еще одной галочкой при моем положительном представлении о нем, как о добром, любящем и беспокоящемся за своих детей существе. Столько положительных качеств, наверное, не было не у кого на этой планете и мне казалось, что я могла бы ему довериться и рассказать о своих чувствах и всех секретах, что во мне таились. Но не тогда...

- Ну, что, Милачка, отвлеклись, сняли это напряжение, а теперь давай вернемся к нашему серьёзному разговору. – резко напомнил о причине нашей посиделки Дариус, от чего я сразу запаниковала, не зная, что ему ответить.

Я надеялась таким образом мне удастся избежать этот разговор, но Дариус обладал хорошей памятью и упрямой настойчивостью на своем. Я мигом стала придумывать, что ему сказать по убедительней, чтобы более-менее утолить его любопытство.

- Милачка, если тебе все еще не удобно, то давай ты просто опишешь мне свои ощущения? – пошел на компромисс Дариус, но мне легче не стало.

Все что я помнила, так это как в начале было больно, затем стыдно и страшно, а потом и вообще отвратительно по отношению к самой себе. Но так как Дариус больше не дал мне поблажек, пришлось в общих чертах, все ему рассказать.

- Было больно... - ответила я, показав на горло. – Очень больно, будто что-то раскаленное вливали мне в горло.

- Где это случилось, Милачка? – спросил и перебил Дариус.

- В моей комнате. – ответила я и через паузу продолжила. – Я стала задыхаться, а Джозеф... – упомянула я его и запаниковала, так как не знала, как объяснить его появление. – Он обещал сходить со мной до комнаты Зака, чтобы взять капли для глаз для того, чтобы те не иссушали оболочку глаза.

- Конечно, нужно следить за глазками. – похвалил мое вранье Дариус и дальше стал внимательно слушать.

- Так вот Джозеф стал узнавать, нужна ли мне помощь, а потом сказал мне что у меня жажда.

- Ты испугалась, Милачка?

- Да...очень. – добавила я. – Джозеф достал бутылки...я плохо помню, что точно было.

- Ничего, Милачка, это от шока.

- Джозеф достал бутылки и заставил выпить.

- Почему заставил?

- Я не хотела пить кровь.

- Разве Джозеф не должен был тебе рассказать, что теперь для тебя это необходимо?

- Он говорил, но я сначала не слушала...а потом как-то так все получилось, что ему далось меня переубедить. Дальше я не помню, честно.

- Ничего, Милачка, все хорошо. Можешь успокоиться. Больше я на тебя наседать не буду. – успокоил меня Дариус, вот только я все еще не могла отойти от воспоминаний своего ужасного поступка, от того, что я заставила Джозефа жертвовать своей кровью ради моего каприза. – Из всего тобою испытанного, я надеюсь ты поняла, что кровь теперь для тебя жизненно необходима? Именно человеческая кровь, которую тебе поставляют больницы. Там ее не выкачивают из людей, ее только отбирают от того количества крови, которую люди сами добровольно сдали для получения материальной выгоды. Человек тебе сам отдал свою кровь, чтобы ты жила, так что не стоит ее растрачивать просто так. Хорошо, Милачка?

- Да, я поняла. – ответила я, как вдруг почувствовала рядом Джозефа.

Это ощущение на столько было явным, что голова сама повернулась в его сторону и я увидела его, наконец ощутив, что он рядом.

- О, Джозеф, уже вернулся! – воскликнул Дариус и поднялся с диванчика.

В руках Джозефа находилась та самая папка Зака, которая объясняла мое ощущение одиночества. Видимо Джозефа резко вызвали в командировку, из-за чего он не смог поговорить со мной после моего пробуждения, а усердно будил утром.

- Вашего внимания срочно требует Седьмой Представитель. – сказал Джозеф и тут же передал папку Дариусу, и пока тот рассматривал документы, он посмотрел на меня.

- Что ж, я немедленно обдумаю его предложение. Спасибо, Джозеф, можешь быстренько мне отчитаться и пойти отдохнуть.

- Как скажите. – поклонился Джозеф, а Дариус обратился ко мне.

- Милачка, я рад, что мы поговорили, если будут какие-то вопросы или сомнения, приходи в любое время, я тебя выслушаю. А сейчас прости меня и позволь разобраться с делами? – вежливо извинился Дариус, а я тут же встала.

- Конечно, я уже ухожу. – поклонилась я и направилась к двери, как меня окликнул Дариус.

- Раз до завтрака еще довольно много времени, советую сходить в библиотеку. Совсем недавно туда завезли новые романы, возможно они тебе придутся по вкусу.

- Спасибо за совет. – еще раз поклонилась я и ушла.

Когда дверь закрылась, я с ужасом схватилась за сердце, которое от страха, что я сказала лишнего, бешено билось в груди. Я волновалась, что за мои необдуманные слова наказание получим мы оба, ведь раз Джозеф сам просил меня молчать, значит было важно не открывать рот попусту. Поэтому за время их разговора я успела миллион раз вообразить, что с нами могли сделать. Из-за всех переживаний я растерялась на столько, что вся моя утренняя выдержка, подконтрольность и властность над своим телом и разумом сошли на нет. Я не знала, что мне делать: ждать Джозефа у кабинета, пока они не закончат, или идти в библиотеку одна, и как оправдываться перед Дариусом, если он все же что-то заподозрит? Паниковала я так минут семь, а вот по ощущениям целых два часа, что, когда из кабинета вышел «живой» Джозеф, от облегченья еле удержалась на ногах.

- Идем. – находясь не в духе, сразу сказал Джозеф и направился вдоль по коридору.

Я была на столько насторожена его злым и недовольным видом, что молча и тихо направилась за ним без каких-либо вопросов. Я бы и дальше шла так за ним, если бы мы не прошли библиотеку, куда изначально направлялась я, и завернули к лестнице. Удивленная маршрутом, я все же осмелилась спросить у Джозефа, куда мы направлялись.

- А мы куда?

- В комнату Зака...тебе за линзами. – коротко и все также ответил Джозеф.

- Но я ничего не говорила о линзах. – удивилась я и остановилась.

- Но тебе все равно они будут нужны, так что пойдем сейчас, пока я здесь. Возможно Дариус скоро снова отправит меня.

- У меня же есть линзы, просто глаза еще не успокоились.

- Не заметила? – удивился Джозеф, а я в ответ еще больше. – Они вчера выпали, а горничная выкинула их, когда убирала комнату. – ответил он, немного смягчив свой тембр, правда тот все равно выглядел устрашающе.

- Да? – поразилась я, так как вообще не помнила, что в комнате убирались, хотя больше меня поразили линзы, которые сами как-то выпали из глаз.

- Если тебе удобно без линз, то можем не идти. – предложил Джозеф, но я тут же возразила.

До комнаты Зака поднялись мы быстро и все также молча, и, стоя только на пороге, я уже чувствовала невыносимый страх, так что мне повезло в двойне, что рядом был Джозеф. Одна бы я вообще не сунулась туда, так как с этой комнатой было связано много нехорошего. Первым совершенно бесцеремонно зашел Джозеф и тут же направился шарить во полкам и шкафам в поисках линз, а следом за ним зашла я и в испуге стала все осматривать. В такой запустелой, темной и одинокой комнате я находилась впервые, и, сказать честно, пустой она казалась в три раза страшней, чем с Заком, хотя в тот момент с его взглядом я боялась встретиться больше всего, поэтому как можно ближе старалась находиться с Джозефом. Тот продолжал неаккуратно искать по ящикам, небрежно все оставляя после себя, что я как-то заволновалась.

- А Зак не будет зол, что мы были в его комнате? – спросила я, вспомнив какой он аккуратист.

- Пусть только попробует что-то мне сказать. – грубо ответил Джозеф, а затем из комода выложил на стол коробки с линзами.

Я, чтобы его не нервировать и не раздражать, бегом пробежалось по всему ассортименту линз, которые Джозефу удалось найти, но подобные моим человеческим глазам нашла лишь одну пару и то со странным отблеском. Джозеф тем временем, покопавшись на верхних полках, нашел бутылек с каплями, предназначенными для предотвращения иссушения влажной оболочки глаза, и передал мне, а после так же не аккуратно стал убирать на место все коробки. Я, не мешаясь, стояла позади него, в ожидании, когда он закончит, и, понаблюдав за его нервными движениями, подумала:

«Наверное, я все-таки что-то не то сказала Дариусу. Похоже я не заметила, как проговорилась, и он сделал выговор Джозефу или что-то запретил ему, что Джозеф сильно на меня рассердился. Какой ужас, теперь у него будут проблемы.» – испугалась я и огорчилась.

Закончив, Джозеф обернулся и, увидев на себе мой взгляд, тут же подошел ко мне и медленно обнял всю меня, да так крепко, что у меня захрустели кости.

- Злишься? – после долгой тишины в таком положении, спросила я.

- Нет. – коротко прошептал он.

- А кажется, что злишься. Джозеф я ничего не говорила ему, правда. Я соврала как ты и велел. – стала объяснять я, но тут он спокойно ослабил свою хватку, что мне удалось вздохнуть, и поцеловал в лоб.

- Злюсь, но не на тебя. Думал, освобожусь раньше, но меня задержали. Так боялся не успеть, если бы тебя снова одолела жажда. – пояснил Джозеф и снова обнял, но в этот раз не так крепко, а затем, положив свои ладони на мое лицо, уставши спросил. – Ты как? Горло не болит?

- Нет. – ответила я и сама была поражена своей беспечностью, ведь если бы меня действительно одолела жажда в момент отсутствия Джозефа, я бы не смогла увертеться от употребления человеческой крови при Дариусе. Он бы заставил меня ее выпить.

- Точно? Скажи правду. – настоял Джозеф.

- Точно, я не вру, со мной все хорошо. Будто нечего не было.

- Всегда, слышишь, всегда рассказывай мне все, что тебя беспокоит. Я должен знать, понимаешь? В следующий раз может и не получиться. – проговорил он серьезно и стал ждать моего ответа, а я от последних слов немного запнулась, почувствовав, что они означали что-то ужасное.

Забыла упомянуть – в тот момент, когда я потеряла сознание и оказалась в пограничном состоянии, я правда находилась на грани жизни и смерти, и только благодаря крови Джозефа смогла вернуться к нему. Действительно это было чудом и второго такого раза просто бы не получилось.

- Обещаю, я не совру. – сказала я, испугавшись.

Только после моего согласия, Джозеф спокойно выдохнул и уткнулся своим носом в мой.

- Дариус был настойчивым? – минуты через три спросил он, и его голос наконец стал звучать мягче.

- Очень. – ответила я и улыбнулась, вспомнив про наш с ним серьезный разговор.

- Я просил тебя молчать, потому что... – еле собравшись с мыслями, сказал Джозеф, но я не дала ему договорить, прикрыв его рот рукой, так как не хотела нарушать наше воссоединение, да и решила, что ему был необходим отдых.

- Вечером. – прошептала я и поцеловала его. – Сейчас просто сходи со мной в библиотеку. Там никого. – на мое предложение Джозеф тут же согласился, коротко кивнув.

Для того, чтобы мне не мешали ни мое темное восприятие, ни эти проклятые сгустки, первым делом я решила надеть линзы, но не в этой ужасной комнате, а в своей ванне, где бы мне никто не мешал. Поэтому перед библиотекой мы заглянули в мою комнату. По моим расчетам, вся процедура должна была занять меньше пяти минут, но только на первой линзе время затянулось. Она никак не хотела вставляться в глаз, то выскальзывала из моих рук, то складывалась пополам, что меня жутко раздражало, ведь раньше таких проблем не было. Время шло и, не смотря на все мои старания, линза мне даже и не думала поддаваться.

- Что так долго? – поинтересовался Джозеф, все это время покорно ожидая меня в комнате.

- Не могу линзу надеть. Не получается. Может она слишком большая?

- Все линзы одинаковые и в меру упругие, для того чтобы ровно ложиться на весь глаз, просто кто-то не умеет их надевать.

- Я умею. – заупрямилась я, а Джозеф, выхватив у меня из рук эту замученную линзу, стал сам надевать ее мне.

Он то растягивал мой глаз, то сужал, то поднимал мою голову, то опускал, мучая меня таким образом, но в итоге надел. Привыкнув к первой линзе, я стала проверять ее на удобство, чтобы перед надеванием второй убедится, что первая полностью прилегла к глазу. Но тут заметила небольшую странность, что темноватость в линзе не исчезла, да и сгустки продолжали летать рядом, но я, посчитав, что это эффект от второго «не надетого» глаза, спокойно отнеслась к этой странности. Правда надев вторую линзу и присмотревшись к окружающим предметам, я со страхом поняла, что темноватость и проклятье никуда не делись, а по-прежнему продолжали мучать меня своей видимостью. Боясь и дальше наблюдать за миром в тусклом свете, я стала энергично протирать глаза в надежде, что яркие цвета вернуться, но все оставалось прежним. Я продолжала нервно протирать глаза пока надетые линзы не выскользнули из глаз.

- Ты чего? – забеспокоился Джозеф. – Что-то попало вместе с линзой?

- Я продолжаю их видеть! – в панике прокричала я.

- Кого?

- Как при черном глазе. Темные цвета не исчезли, как раньше делали, и эти сгустки тоже. Что происходит? – испугалась я, увидев, как Джозефа облепляла густоватая чернота, летающая повсюду.

- А раньше ты их не видела, что ли? – задал странный вопрос Джозеф.

- Нет, конечно! – раздраженно протирая глаза без линз, продолжала паниковать я.

- Может бракованные попались? – предположил Джозеф.

- А разве такие бывают? – занервничала я и со злостью стала вымывать черноту глаз водой.

В это время Джозеф переместился в комнату Зака, взял коробки с линзами и вернулся обратно ко мне. Он расположил их на столе, и, когда я вышла из ванны, предложил мне:

- Попробуй другие. – а я даже не смотрела на цвет и форму линз и, быстро схватив первую попавшуюся упаковку, тут же стала их примерять.

За первой упаковкой ушла вторая, третья, четвертая, пятая, десятая и ни одна из большей части опробованных мною линз не могла скрыть странности зрения существа. Каждая, надетая с адской болью, линза вызывала острое и жгучее ощущение в глазу и до невозможности раздражала его, что после этого я еще довольно долго не могла дотронуться до своих глаз из-за остаточной и пережитой боли. Более того, вся моя дикая и болезненная примерка линз, сопровождалась повышенной истерической нервозностью, которая с каждым осознанием, что мир по-прежнему оставался грязным, в разы вырастала внутри меня и отражалась дрожью во всем теле. Понимать, что линзы не помогали, я понимала, но до меня просто не могло дойти, что сколько бы линз я не надела, видеть ядовитую черноту я бы не перестала. А Джозеф давно это понял, и как только увидел, что моя психика стала катиться к чертям, остановил меня.

- Прекрати. – зажал он мне руки со спины и не дал сделать и движения, но я все старалась продолжить свое безумное дело, пока после долгого сопротивления не поняла наконец, что все усилия бесполезны.

- Я теперь буду видеть их всегда? Независимо есть линзы или нет? – спросила я Джозефа полностью расстроившись, но тот на мои вопросы промолчал, от чего я заплакала.

- Не плачь. – постарался хоть как-то успокоить меня он и потер по спине, но я не хотела успокаиваться.

- Почему я стала их видеть? Раньше подобного не было, исключительно, когда глаза чернели. Почему они не исчезают? Почему линзы не помогают?

- А кого ты видишь? – хмуро спросил Джозеф.

- Да сгустки эти! Пятна ли? Ну что летают вокруг.

- Какие сгустки?

- Ну черные! – не выдерживала я его заторможенности. – Ты что их не видишь?

- Нет. – подумав ответил Джозеф, а я удивилась.

- Как нет? Как нет? Вот же они. – показывала я, а Джозеф оглядывался, но похоже действительно не видел их. – Ты что правда их не видишь?

- Нет.

- Да что с тобой? Как ты можешь их не видишь? Все же существа их видят.

- Кого именно? Что за сгустки?

- Ну такие объемные пятна. Летают еще вокруг. Ну черные, страшные, непонятной формы и постоянно изменяются. Что сажа в воздухе. Противная еще.

- Сажа? – удивился он.

- Да. Ты же мне недавно про эту черноту рассказывал. Ты говорил это проклятье.

- Я говорил, что чернота есть, но что я ее вижу ни слова. – удивил он меня. – Чернотой я называл потому что это отнюдь не положительные ощущения. Это проклятье и эта сажа, как ты говоришь, она действительно есть: внутри нас, среди нас, среди людей, да вообще во всем мире, но она не видима. Ты чувствуешь ее внутри себя, как она тебя отравляет, чувствуешь, когда она тебя окружает, но ты ее не видишь. Никто из существ не видит и не может этого сделать. – убежденно рассказал Джозеф.

- Но, как никто ее не видит? – не понимала я. – Вот же она.

- Ты правда ее видишь?

- Да.

Мы оба смотрели друг на друга как на чудаков и оба не верили.

- Серьезно? Ты ее видишь? Но как?

- И я не понимаю, как ты ее не видишь? Это же нельзя не заметить. Вот она большая, густая и ужасная. Вот. – показываю на руку Джозефа, от которой волнами исходит черный пепел.

- Это странно. И давно ты ее видишь?

- Как глаза прорезались.

- Прямо сразу?

- Да.

- А Дариусу ты говорила?

- Ну я образно сказала, что не все как раньше, и он объяснил, что это нормально.

- Опиши мне по подробнее, что именно ты видишь?

- Это такой сгусток, на вид состоящий их густого черного пепла. По ощущениям мерзкий, черный. Находится везде и его бесконечное количество.

- Может ты просто видишь загрязненный воздух? Если хорошо присмотреться, то его можно увидеть.

- Да, нет. Это точно не воздух. Это что-то нехорошее. Прямо чувствую какое оно ужасное...Отвратительно! Мне страшно.

- Чувствуешь?.. А его очень много? Ну пепла этого...черноты.

- Да весь мир в нем. И в небе, и в земле, и в воде, и в животных, и в растениях, и в людях, даже в существах. В существах намного больше даже.

- Раз такие подробности, то похоже ты действительно видишь это.

- А ты что мне не верил?

- Да я до сих пор не могу поверить, потому что этого не может быть. Я не понимаю почему ты это видишь?

Поразил меня Джозеф, а я от безысходности уткнулась в грудь его и стала психологически себя накручивать.

- Не надо. Не бери все на себя. Успокойся. – говорил он, обнимая. – Подойдем к Дариусу? Нужно выяснить что у тебя со зрением и опасно ли это?

- Прямо сейчас?

- Да, сейчас. – сказал он и повел из комнаты, но тут же остановился. – Ай, у него сейчас совещание. Лучше не трогать.

- Я тогда по позже подойду. Не переживай. – взяла я себя в руки.

- Тогда вместе подойдем, только скажи, когда соберешься. Хотя меня могут вызвать в командировку. – забеспокоился он.

- Все в порядке. Я могу справиться и одна.

- Уверена?

- Уверена. – сказала я, тяжело вздохнув, и взялась за голову, которая уже не могла адекватно принимать неожиданные вещи и болела от этого.

- Хочешь, можем никуда не идти и остаться здесь? – предложил Джозеф, но от переживания мне давили стены.

- Нет, давай лучше сменим обстановку. Я сейчас с ума сойду.

- Тогда идем? – позвал меня Джозеф и направился к двери.

Я согласилась и последовала за ним, но напоследок кинула взгляд на коробку с линзами, подумав, что черноту глаз надо было бы прикрыть.

- Отступись. – сразу сказал мне Джозеф. – Хватит себя мучать, да и зачем? Твои глаза – глаза существа, на много привлекательней этой пластмассы. – уговорил он и взяв под руку, повел вон из комнаты.

Присутствие Джозефа облегчало ситуацию, но не на столько, чтобы я вообще не чувствовала разницы с линзами и без них. Мне было легче, но то напряжение все никак не давало почувствовать это. Новый мир меня совершенно не устраивал: что потускневшие цвета, что темные и непонятные сгустки, не понятно откуда возникавшие и бесследно исчезавшие, будоражили изнутри и медленно сводили с ума. Конечно за все время моего необычного зрения я должна была привыкнуть ко всем странностям, но проблема была в том, что я раз за разом старалась убегать от этого черного мира. Мне было так спокойнее. Но кто же знал, что все так обернется и линзы перестанут скрывать правду этого мира? Никто меня к этому не готовил, поэтому спускалась по лестнице я вся дрожа, с ужасом в глазах и с ослабевшими от страха ногами, ведь то что я видела, никому не по силам было принять.

Сгустки не прекращали появляться и облеплять всех кроме меня. Даже прислугу – людей, что было конечно неожиданно, ведь я думала, что проклятье касалось только существ. Как мне позже расскажет копия – проклятье касается каждого кто живет на этой планете, да и во всей вселенной. Но в тот момент я была убеждена, что я являлась исключение, потому что все, что летало во круг, именно странное и необычное, не коим образом даже не приближалось ко мне, что конечно пугало и радовало одновременно. Именно потому что весь поток черноты оплывал меня, как река камень, и не трогал, я пришла к выводу, что мой дар, о котором говорил Джозеф, был способен ограждать меня от проклятия существ. Но осознавая это, я продолжала боятся и все сильнее вжималась в руку Джозефа.

Когда у меня уже не было сил делать спокойный вид, я зажала рот рукой.

- Потерпи. Немного осталось. – попытался успокоить меня Джозеф, а я, чтобы продержаться и не сойти с ума, задержала дыхание.

Нам действительно оставалось совсем немного, но я уже не выдерживала и начала прибавлять шаг, чтобы поскорее дойти до библиотеки.

Как рассуждала я, служанки ее редко посещали, следовательно, черноты там было меньше, поэтому меня туда и тянуло. Когда же мы наконец дошли, и библиотека оказалось полностью пустой, только тогда я выдохнула с облегчением.

Джозеф сразу взял, что ему было нужно и пошел читать, а я еще несколько минут переводила дыхание, пока мне не стало лучше. Затем я прогулялась среди полок, просмотрела, когда-то читанные мною рассказы, и, выбрав новые, присоединилась к Джозефу. Какое это было наслаждение после стольких дней упорной и тяжелой учебы наконец впитать что-то совершенно иное, простое и выдуманное. Душа отдыхала и в тот момент ей не нужно было ничего кроме книги и любимого. Я ликовала, что моя мечта сбылась и, понимая, что вот так вот побыть вдвоем нам больше не представится возможности, решила полностью увлечься ситуацией и вдоволь насладится объятиями Джозефа.

Но драгоценное время, что так нам тяжело досталось, пролетело незаметно быстро. Его на столько было мало, что я толком и не успела насладится ни Джозефом, ни книгой, правда, как бы я не желала остаться, мне не в коем случае нельзя было пропускать завтрак.

- Может еще денек похалтуришь? – спросил Джозеф, намекая остаться с ним. – Скажи, что чувствуешь голод и нас оставят в покое до завтрашнего утра. Можем делать что хотим. – но как бы сильно он не заманивал, я еще вчера приняла решение с головой окунуться в учебу и забыть о своем поступке.

- Прости...мне лучше на учебу. – ответила я, нервно усмехнувшись, и положив книгу на стол, хотела таким образом уйти от разговора, но Джозеф, обхватив меня за талию, вернул к себе и прижал.

- Снова что-то от меня скрываешь? Обещала же говорить правду.

- Я не скрываю, просто, чтобы забыть все...хотя я и так ничего не помню, - с горечью проговорила я. – В общем я хочу забыться в учебе. С уроками Жюли — это будет расплюнуть. Да и так будет лучше...для меня.

После моего объяснения наступила тишина, из-за которой я начала нервничать. Мне показалось, что я сказала что-то не то и задела Джозефа, но он вскоре заговорил.

- Ты главное меня не забывай. Уроки Жюли — это тоже могут устроить.

- Не говори глупостей. – проворчала я, так как почему-то меня это разозлило. – Ничто и никто не заставит меня тебя забыть. – и эта злость продолжала сидеть в горле, пока Джозеф не усмехнулся, дав понять, что просто пошутил, и меня сразу отпустило.

- Эй, малявка, раз такое заявила, то держи свое слово до конца. Буду следить. – прижал он к себе еще сильнее и уткнулся губами мне в лоб.

- Сам малявка. – бросила я, смутившись, и подняла голову, чтобы поцеловать, но нам помешало появление Грейс.

- Принцесса, господин Джозеф, вас ожидают на завтраке господин Первый Представитель и мадам Жюли. – затем поклонившись она тут же ушла, а я, вспомнив адскую учебу с Жюли, тяжело и глубоко вздохнула.

- Что такое? Не охото на учебу? Есть еще время передумать. – стал снова заманивать остаться Джозеф, но я была непреклонна.

- Скорее страшно, но от этого никуда не деться. Знаешь ведь. – безнадежно проговорила я и, чмокнув его в нос, положила книгу на стол. – Тогда до вечера?.. Если доживу. – поникнув, ответила я, а тот, усмехнувшись, кивнул. – Значит до вечера.

Вздохнув полной грудью, я направилась в сторону дверей, но как только до них дошла, передо мной неожиданно возник серьезный Джозеф.

- Малая, хотел вот еще что сказать, – начал он, а после продолжил. – До вечера мы еще с тобой встретимся. – и, взяв за руку, повел меня на завтрак.

А я, поняв, что под встречей он имел ввиду присутствие на уроке, поникла еще больше и от шока встала в ступор.

«Это же ужасно! Джозеф будет видеть, как я буду делать ошибки, а мадам Жюли из-за этого кричать...Не хочу на урок.» – проныла я про себя и поплелась за Джозефом.

А тот знал, о чем я думала и поэтому до столовой шел с широкой и хитрой улыбкой на лице.

Но настроение совсем упало, когда начался завтрак. Так как во мне проснулся голод крови, Дариус только о нем и говорил и вовлекал меня в разговор, не давая переключиться на другую тему. Поэтому расспросить о моем необычном зрении у меня просто не было возможности. И хоть его настойчивости можно было позавидовать я смогла деликатно объяснить, что в данный момент мне это было не нужно. Сделала я это спокойно, без всякой паники, но вот внутри все просто горело от страха и мысли, что Дариус своей выходкой вызовет жажду. Тут бы меня ни что не спасло. Но к счастью, я не ощутила даже першение в горле, поэтому смогла спокойно продолжить завтрак. Он кстати прошел менее ужасно, чем мне показалось в начале. Жюли пусть не изменяла своей традиции и не упускала момент поправлять меня во время трапезы, ни разу не заикнулась о моем вчерашнем пропуске, даже не намекнула о потерянном времени и в продолжении дня не упрекнула этим. Это меня более чем поразило, ведь я не верила, что Жюли к чему-то могла относится спокойно, хоть Джозеф и упоминал об этом. К концу завтрака Дариус все-таки смог успокоится и отойти от темы жажды, но поговорить о посторонних темах и нам не дал неожиданный звонок от Пятого Представителя. Дариусу пришлось закончить завтрак быстрее и приступить к важным делам, но следом за ним ушел и Джозеф, так что заканчивали мы вдвоем с мадам Жюли. По ощущениям сидеть перед ней в полной тишине и изредка и кратко отвечать на ее вопросы было не так страшно, как еще вчера. Я спокойно реагировала на ее слова, манеры, взгляды и тон и также спокойно и уверенно отвечала. Единственное, что мне удалось понять только к концу дня, так это то, что после моих ответов Жюли не корчила недовольные взгляды, а была даже заинтересована в моих словах. От одной мысли, что это было на самом деле, у меня сводило коленки, ведь такого по природе не могло случится. Жюли бы никогда не была довольна моим ответом и не слушала бы меня так как тогда. Почему она так реагировала было для меня загадкой.

Завтрак закончился и тут же начался урок, где я еще раз убедилась, что для Жюли жажда была в порядке вещей, ведь она не спрашивала домашнее задание, которое задала вчера, а сразу перешла на новую тему. Так как Джозефа вызвали вслед за Дариусом, не трудно было догадаться, для чего именно. Его немедленно отправили аж к двум Представителям, что мы даже не то, что словом обмолвится, взглянуть на друг друга не успели. И пусть отсутствие Джозефа пугало меня, оно не мешало мне учится. То ли я была сосредоточена, то ли тема попалась легкая, но мне удалось успеть все впитать и хорошо сдать довольно много проверочных, что приготовила для меня Жюли.

Время, отведенного для учебы, на мой взгляд не хватило, ведь все быстро закончилось, но в тоже время я была рада, что оно пролетело незаметно и как раз к возвращению Джозефа. К слову домашнего задания оказалось в два раза больше даже без той части, что должна была сделать я еще вчера, и пусть Жюли не упоминала о ней, я самостоятельно решила изучить не пройденный материал, от чего общая нагрузка была увеличена до трех. Поэтому толком передохнуть и поболтать с Джозефом я не смогла. Мы лишь пару раз обмолвились словами во время трехчасового перерыва и то в большей степени Джозеф спрашивал о моем самочувствии, а также следил за моими внешними изменениями. Ну, а я всячески старалась успокоить внутреннее беспокойство, которое возникало, когда тот был слишком близко. Я боялась, что его присутствие может вызвать «голод», но все тревоги были напрасны. Джозеф меня не будет манить целых три дня, правда страх, что это все-таки произойдет останется со мной до конца.

С минуты на минуту должен был начаться мой первый урок практики и, от незнания как именно он пройдет, во мне бушевало беспокойство. Но как бы сильно не билось мое сердце, стоя под дверьми библиотеки, я не показывала свой страх, была расслаблена и собрана с мыслями, и, когда дворецкий открыл мне дверь, я, отбросив все, что мне мешало, уверена вошла.

Первый этаж библиотеки был полностью освобождён от диванчиков, столов и полок с книгами и был приготовлен под урок танца. У лестницы меня уже ждали Жюли и Джозеф, при виде которого мое беспокойство вновь вернулось. Казалось этот день для меня будет самым позорным в глазах Джозефа, ведь я была уверена, что сделаю много ошибок и замучаю его.

- И так начнем. – скомандовала Жюли, как только я подошла, и ее уже недовольный голос эхом разнесся по всему залу библиотеки. – Твой бал должен пройти безупречно, никто, повторяю, никто не должен увидеть ни единой даже малейшей незначительной ошибки ни как в твоих движениях ни как в твоих словах. Поэтому практика будет разделена на два фронта: в первом ты будешь отрабатывать каждое мельчайшее движение танца и свои манеры, а во втором будешь обучаться разговору с Представителями и их детьми. Как я уже тебе объясняла, градация Представителей имеет свою особенность, не усвоив которую ты можешь вызвать глобальную катастрофу. Поэтому к каждому нужно обращаться по-своему, учитывая его полномочия и статус – этому ты и будешь учится. И я надеюсь, что ко всему ты отнесешься серьезно и упорно и не подведешь своего Представителя.

- Да, мадам. – поклонилась я, скрывая недоумения, так как пока слушала наставление Жюли, краем зрения заметила, как Джозеф, смотря на мадам, злился.

- Надеюсь повторять суть градации тебе не надо? – недовольно выразилась она.

- Нет, мадам.

Я хорошо заучила этот материал и знала, что чем меньше номер Представителя, тем больше у него полномочий и выше статус. Поэтому Первый Представитель имеющий статус первого существа являлся самым высокопоставленным из всех главных существ и занимал место их предводителя. Третий Представитель не мог занять место Первого или Второго представителя, так как его статус существа был под номером три. Этому правилу подчинялись все ниже по нумерации. Но особенность градации заключалась в строгих правилах – манерах, которым подчинялись и которые соблюдали все без исключения. Первое и важное правило гласило, что каждый Представитель, обладающий низким статусом и меньшей компетенции, чем остальные его предшественники соответственно выше его по полномочиям, должен был подчиняться всем им, кроме тех, кто стоял ниже его. И так все без исключения. Но на детей Представителей такая градация не распространялась, они были равны между собой, как по статусу, так и по полномочиям своих родителей. Правда парадокс заключалась в том, что мне, как дочери Первого Представителя, почему-то было запрещено общаться с ними на равных. Жюли строго на строго запретила мне это делать и обучила определенным манерам, мимике и жестам, которые я должна была проявлять во время встреч с детьми Представителей. Странно было то, что на моих братьев эти тонкости не распространялись и Жюли отказывалась мне объяснять почему именно. К тому же даже существовали темы, на которые мне было запрещено говорить с существами Представителей ниже третьего статуса. Но большая сложность состояла в том, что я должна была по именно знать и отличать каждого из своих названных братьев и сестер, а ведь у некоторых Представителей детей могло быть больше двенадцати. Ну, а раз я еще и дочь Первого Представителя, то, по мнению Жюли, должна была еще и знать их в лицо.

- Надеюсь, за время учебы эта информация не вылетит из твоей головы. – ответила мне мадам и подошла к граммофону. – И так для начала разминка. Джозеф, прошу пригласить леди на танец.

Джозеф тут же направился ко мне, спрятав свой непонятный гнев, от чего внутри у меня от страха, что сейчас начнется позор и ад, все сжалось. Но как только он протянул мне руку, я спокойно приняла и ее и свою неуклюжесть и, смерившись, что этого не избежать, пошла за Джозефом. Музыка громко заиграла на всю библиотеку, оглушив при этом не только меня, но и его, и понесла нас танцевать. Как меня учила Жюли, я смотрела на своего партнера, не отрывая взгляд, и, одновременно контролируя свои движения, следовала за ним. Все выпады, поклоны и движения я старалась смягчать, а Джозефа чувствовать, так как мои действия следовали строго и даже параллельно за его действиями. Также одновременно с этим я еще и вслушивалась во все вздохи и движения Жюли, чтобы знать, когда именно и где я оплошала и исправится. Но их все не было, и я начинала нервничать, ведь молчание мадам еще никогда для меня не откликалось чем-то добрым. И тут музыка закончилась.

«Как закончилась? ...Закончилась!?» – удивилась я.

Нет ее никто не выключал, это она сама подошла к концу, как и наш танец, и поняла я это только когда сама сделала окончательный поклон.

«Не уже ли я не заметила, как закончился танец? Но он не мог закончится, вернее мне еще не удавалась с первого раза закончить танец без единого слова Жюли.» – подумала я и вслушалась.

Наступила тишина, которую прерывал тихий скрип работающего граммофона и в течении которой время будто остановилось, потому что что Джозеф, что Жюли, оба находились в ступоре и смотрели на меня как на невесть что.

«Неужели все так плохо получилось, что даже Джозеф был поражён?» –стала размышлять я и начинать нервничать, так как они продолжали не шевелиться и не моргать.

Я уже не знала, о чем и подумать, ведь прошло так уже минуты три и решила спросить мадам:

- Мадам, еще раз? – та будто меня не слышала, и я переспросила. – Мадам?

Наконец Жюли отреагировала, но так будто ее прошиб ток, а затем несвязно сказала.

- Эмх...да...да...еще раз. – и вновь застыла.

«Они, что решили поиздеваться так?» – занервничала я еще больше, потому что Джозеф тоже никак не реагировал.

- Мадам?

- Что? – ответила та почти сразу.

- Музыка, мадам.

- Музыка? Ах, музыка. Да, музыка. – проговорила Жюли и растерянно перезапустила граммофон.

Музыка оживила Джозефа и тот, пригласив меня на танец, снова повел за собой. Я продолжала двигаться, как тогда, и даже немного лучше, и параллельно размышлять о реакции своего партнера и мадам. Больше всего меня поразила Жюли, которая вместо того, чтобы хоть как-то на меня среагировать, проявила ноль реакции, что в принципе она никогда себе не позволяла. Она всегда комментировала каждый мой шаг, даже если все шло безупречно, всегда приводила пример моему недостойному поведению, всегда ругала, хмурилась и в общем делала все, чтобы не молчать. Но от чего-то в тот момент мадам именно это и делала, и мне даже показалось, что ни одна ее морщинка на лице не была задействована, чтобы хоть как-то обозначить оценку нашего с Джозефом танца. И именно это ужасало меня больше всего. От растерянности я стала размышлять шире и пришла к выводу, что Жюли просто выбрала новую тактику обучения, что казалось более чем абсурдным, ведь на сколько мне было известно, она никогда не меняла свою манеру обучения.

Но вот танец, как и музыка, закончились и опять наступила тишина, которая меня начала раздражать. Джозеф с Жюли, будто находясь в трансе, по-прежнему не отрывали от меня взгляд, что сводило с ума, ведь это было ужасно стоять перед ними и ничего не понимать, и от этого в их глазах выглядеть дурочкой. Я уже начала волноваться о проделках братьев или о здоровье Жюли, как та вскоре ответила внятно и понятно:

- Еще раз пять и начнем разучивать общий танец.

Но мы танцевали и шестой раз, и восьмой, и девятый, пока не наступил глубокий вечер. Джозеф вскоре пришел в себя и уже после третьего танца спокойно на меня реагировал, что нельзя было сказать о мадам Жюли, так как она продолжала молчать и, по окончанию танца, говорить: «еще один танец». Таких танцев я насчитала больше двадцати и порядком под устала, ведь музыка шла подряд и ни минуты не давала нам отдохнуть. Даже Джозефу уже надоело танцевать одно и тоже пять часов подряд, но Жюли на все наши просьбы начать учить общий танец продолжала отвечать тем же, и нам не оставалось выбора, как продолжать танцевать.

Часы показывали уже конец ужина, а мы все никак не заканчивали. Жюли велела продолжать и не думала останавливать урок, даже после трех напоминаний дворецкого, что время подошло к ужину. В животе у меня ничего не было с самого обеда, и на ряду с безумием Жюли продолжить танцевать меня стал выматывать еще и голод, от чего я, пусть и незаметно, но стала путаться и двигаться медленней.

«Как же болят ноги и спина, про руки я вообще молчу. Чем? Чем я ей так насолила, что она решила за пол дня выжать все мои соки. Может она мне так мстит из-за того, что я вчера не была на практике? Но у меня была уважительная причина. Джозеф же сказал, что от этого никуда не деться и мадам должна это понимать...хотя он говорил и о том, что Жюли ко мне не благосклонна, нежели к остальным существам.» – стала вспоминать я, но мысли на столько путались, что изматывали меня еще сильнее, и я стала сдаваться.

- Потерпи еще немного. – прошептал Джозеф и незаметно подхватил меня, чтобы я не упала.

Видно было как на его лице играла злость, которую он все старался спрятать, но видимо его терпению наставал конец. Терпеть боль в ногах и руках уже не хватало сил, и я была согласна писать кучу объяснительных, почему упала и не смогла продолжить танцевать, хоть того настойчиво велела Жюли.

- Джозеф, я больше не могу. – прошептала я и почувствовала, как в коленке защемило нерв, но я все равно продолжила двигаться в такт музыки.

- Держись. – поддерживал он меня как мог, но я просто уже была не в силах бороться.

- Нет, я не могу. – ответила я и поддалась слабости своих ног.

Но в этот момент в библиотеку неожиданно ворвался обеспокоенный Дариус.

- Прошу вас остановиться! – прокричал он на всю библиотеку.

Тут же Джозеф подхватил меня и не дал упасть, а более чем удивленная Жюли немедленно остановила граммофон.

- В чем собственно дело? – спросила она, ничего не понимая.

- Мадам Жюли, по-моему, мы вместе сошлись на том, чтобы Милачка занималась уроками в определенные часы, а время на завтрак, обед и ужин было для нее не прикосновенно. Это же касалось и Джозефа.

Было видно, что Дариус был в ярости. На его лице даже не было легкой и не принужденной улыбки, что всегда находилась с ним. И это означало, что его возмущению не было предела.

- Все верно. – растерянно ответила Жюли и больше не могла сказать ни слова.

- Но тогда объясните мне, почему на часах десять минут десятого, а дети еще не ужинали? Почему, вы продолжаете урок?

- Я...я... – стала мямлить Жюли и в первые не могла подобрать слова.

Что-то явно с ней произошло, что-то серьезное, но я на столько была вымотана, что мне было все равно.

- У вас должны быть веские причины, чтобы так загонять детей. – поторопил ее Дариус и все еще был не в духе.

- Веские? Да...да, у меня были веские причины заставлять танцевать их до позднего времени.

- И какие это? – не поверил Дариус.

- Какие? – снова замямлила Жюли. – Эм...какие?..какие?

С Жюли явно творилось что-то не то, что-то совсем странное, но похоже кроме меня этого никто не замечал, но помочь ей я была не в силах.

- Вам нужно самому убедится в этом! – резко воскликнула она с безумным взглядом. – Да, вы должны это увидеть собственными глазами. Начните сначала... – обратилась она к нам, но увидев на сколько была вымотана я, что стояла с поддержкой Джозефа, поняла свою ошибку и замолчала.

- Мадам Жюли, прошу вас прекратить. Дети вымотаны и голодны. Вам тоже необходим отдых. Закончите наконец уже урок. – настоял Дариус, и Жюли не куда было деваться, как подчиниться.

- Урок окончен. – тихо и совершенно без эмоций проговорила она и, не дождавшись нашего поклона, направилась вон из библиотеки.

- Дети мои, идите скорее на ужин, вам необходим успокаивающий чай на травах. – мило и совершенно не грозно, ответил нам Дариус и повел нас в столовую.

Я еле смогла разогнуть спину при поклоне и еле смогла пойти, ведь боль совершенно не давала ступать ни на одну ногу.

- Держись. – подал мне руку Джозеф, а я от усталости даже не смогла поблагодарить его.

Сил мне хватило только на то, чтобы дойти до стола и усесться за него. Уж так сильно болело тело, что мне понадобилось минут пятнадцать, чтобы хоть как-то прийти в себя и немного набраться сил. Джозеф же на столько был вымотан, что для удобства откинулся на спинку стула и опрокинул на нее голову, а Дариус, сидя с доброй и понимающей улыбкой, молча смотрел на нас.

- Ох и тяжко вам пришлось. – сказал он, спустя минут десять, чтобы мы перевели дух после занятия. – Мадам Жюли сегодня что-то вас решила погонять.

- Вот и разберись с ней. – проворчал Джозеф. – Почему раньше не пришел? Я был уже на пределе. В следующий раз разнесу все.

- Ну-ну, тише, Джозеф, тише. – успокаивал его Дариус. – Это сейчас говорит твой пыл. Вот передохнешь и легче будет. Милачка, тебе лучше?

- Да, Первый Представитель, лучше. Не беспокойтесь. – проговорила я сквозь заплетающийся язык и тоже откинулась на спинку стула, пока отсутствовала Жюли.

Она кстати опаздывала уже на двадцать минут, что для мадам было крайне неприемлемо и уже странно. Жюли никогда без веской причины не позволяла себе опаздывать или пропускать ужин, от чего я забеспокоилась.

- Господин Первый Представитель? – обратилась я к Дариусу, как вылезла копия.

- «Не смей о ней беспокоится! Она не заслуживает доброты!»

- Что, Милачка? – спросил он.

- Где мадам Жюли? С ней все в порядке?

- «Она тебя чуть до смерти не замучила, и ты все равно думаешь о ней?»

- «Она странная с обеда, может у нее что-то со здоровьем?»

- «Конечно.» – хитро сказала копия, что мне не понравилось. – «Конечно ей будет плохо, она все-таки покусилась на самих нас. Так что не удивляйся если она будет кашлять кровью. Просто мир расплачивается с ней за все ее грехи.»

- «Что ты такое говоришь?» – возмутилась я. – «Только не говори, что это сделала ты.» – разозлилась я, а потом вспомнила, что она просто сбой в моей голове и ничего не может сделать внешнему миру.

- «Я же сказала, что это мир. Хотя если подумать, мир создала я, так что да, это я постаралась.» – сморозила она чепуху, на которую я не повелась и стала слушать Дариуса.

- Она уже идет, Милачка.

И как только он договорил, в столовую зашла Жюли уже похожая на саму себя: хмурая и недовольная. В первые же секунды ее появления я и Джозеф выпрямились, сделав соответствующий вид. Но из-за резких движений спину и голову пронзила боль, и мне пришлось терпеть, ведь мадам села на против меня и с непринужденным видом скомандовала:

- Приятного аппетита.

С появлением Жюли, тело, как и мозг, напрочь забыли о боли и переключились на стол, уставленный горячей едой. Только сейчас до меня дошло, что с самого начала эта еда была здесь, но я на столько была вымотана, что не замечала и не чувствовала ее, хотя была голодна. Я немедленно приступила к еде и пока отрезала кусочек утки, чуть не захлебнулась слюнями. Ох как мне хотелось отбросить приборы, взять руками эту ножку и есть ее с руки, но позволить себе такое я не могла, так как Жюли успела воспитать во мне порядочную, интеллигентную и владеющую манерами девушку. Хотя в большей степени не давало мне сделать это присутствие самой мадам.

- Мадам Жюли, я конечно выслушаю ваше мнение на счет неприятной ситуации с уроком, и я уверен, что у вас есть достойное объяснение по этому поводу, но я прошу предоставить детям компенсацию. Все-таки они старались изо всех сил и показали высокий результат ваших трудов. – по прошествии сорока минут ужина, обратился к мадам Дариус, и его просьба нас с Джозефом более чем удивила, нежели Жюли.

«Она не согласится.» – скорее всего хором подумали мы с Джозефом и даже знали это.

- Соглашусь, Джозеф и юная леди постарались. – подумав, ответила Жюли, но затем замолчала.

- Может тогда наградите их за эти старания? – подталкивал ее Дариус, а мы стали незаметно ждать ответа.

- Что вы имеете ввиду под наградой? Оценку юной леди я точно не поставлю. Она заработана не знаниями, и вы знаете, что меня не переубедить. – снова увернулась Жюли от прямого ответа.

Но даже если бы я согласилась на оценку, для меня это ничего бы не значило. Одна оценка не повлияла бы на мой график ни на долю процента.

- Конечно оценки — это хорошо, но ведь Милачка была на практике, а за нее оценка будет ставиться только в конце месяца как зачетная.

- И что вы предлагаете? Я не понимаю. Словесно наградить? Нет уж увольте. – кинула Жюли, а я поразилась.

«Значит похвала для нее является чем-то пренебрежительным?» –удивилась я. – «Умереть, но не сказать доброго слова?»

- Отдых. – коротко ответил Дариус. – Они же заслужили отдых?

- Отдых? – удивилась Жюли и немного нахмурила брови.

- Да, отдых, обычный отдых.

- Ну, если почитать учебную литературу, что кстати полезно для юной леди, то еще соглашусь, но не то фэнтези, что вы читали утром. – насела на меня мадам.

- Нет, я имею ввиду отдых от учебы. – пояснил Дариус, на что Жюли одарила его пораженным взглядом.

- Как?! Отдых от учебы?! – была возмущена она. – Вы что? У нас же график! Нам столько нужно успеть, она столько всего не знает, а вы предлагаете сделать ей выходной?

- Ну, ну, что вы так разволновались? Всего пол дня. График от этого не изменится.

- Пол дня?! – еще громче воскликнула Жюли. – Нет, нет, нет. Я отказываю вам в этом предложении. И не переубеждайте меня. – поставила точку она, а я поникла от ее ответа.

Я конечно знала, что мадам откажет, но все же надеялась, что разрешит. Все-таки целых пол дня и можно делать, что захочешь. Но в тоже время я понимала, что за пол дня, могла пройти кучу тем, а не оставить их на конец месяца. Но Дариус решил продолжить разговор.

- Мадам Жюли, взгляните на детей. – попросил он спокойно, но Жюли и не думала этого делать.

- Зачем?

- Разве сегодня не было показано как они стараются? – спросил Дариус и слегка намекнул на причину нашего бессилия.

- Но вспомните ее шалости и проступки. – решила увильнуть мадам и вспомнить все мои грехи. – Леди плохо училась, грубила, прогуливала уроки...сбегала из дома! Мне кажется она достаточно отдохнула. – сложила руки в бока Жюли и отвернулась, и все мои надежды рухнули.

- Мадам Жюли? – еще более спокойней спросил Дариус. – Вы именно поэтому решили ее погонять? Решили так сказать ее проучить?

И тут у меня глаза на лоб полезли, потому что Дариус наконец увидел, что Жюли делала все это специально. Он наконец-то понял, что Жюли своей учебой мне так мстила. И реакция Жюли было тому подтверждение.

- Вздор! – воскликнула она. – Я не злопамятная. Я бы никогда так не поступила.

Вот только мы с Джозефом готовы были с ней поспорить, но сдержали и себя, и смех.

- Я не имел ввиду ничего такого. – объяснился Дариус. – Просто высказал свое мнение на произошедшее. – сказал он и показал на меня.

Тут мадам медленно и нехотя обратила на меня свой взгляд, продержала его на мне пару секунд, и потом также нехотя ответила.

- Хорошо...пусть отдохнут.

Такого ответа я честно не ожидала, да хотела, чтобы Жюли дала нам небольшой выходной, но я не думала, что мадам все же разрешит.

- Вот и замечательно. – обрадовался Дариус, но Жюли его перебила.

- Но только лишь на пол дня. – строго наказала мадам. – Чтобы ровно в три часа была в библиотеке. А сейчас прошу меня простить. – сказала она и поспешила уйти.

Но как только та ушла, я почему-то совершенно не обрадовалась своему выходному. Я ведь знала, что мне эти аукнется и очень даже тяжело, тяжелее чем наш многочасовой танец.

«Да, будет трудно.» – поникла я, но от хмурых мыслей меня отвлек Дариус.

- Милачка?

- Да, Первый Представитель?

- Ну, что ты так все официально? Просто папочка.

«Папочка, да?» – стала размышлять я. – «Очень даже похож. Пусть существо, но всегда думает о своих неродных детях, окружает их заботой, всегда старается ради них, поддерживает и дает советы. Кажется, что всем этим он мог одарить всю планету, что и позволяет сделать вывод, что, пусть ему не даровано жить как человек, пусть не может пустить корни и окружить любовью своих родных детей, ну нет лучше друга и отца чем Дариус.»

- Простите, я просто устала. – ответила я, натянув улыбку.

«Да, он мне как отец, но папой я все же не могу его назвать. Просто не могу.»

- Конечно, тебе срочно нужен сон, и раз уроки у тебя начнутся во второй половине дня, то можешь спать пока они не начнутся. Ну а, чтобы сон был слаще, выпей пожалуйста этот чай на травах. Он поможет тебе уснуть и набраться сил. – сказал Дариус и протянул стакан чая.

- Да, конечно. – ответила я и потянулась за стаканом.

Пах он как сушеная трава и чем-то напоминал недавно скошенные поля, но на вкус был немного горьковат и необычен.

- Вот и хорошо. – сказал Дариус, когда я допила. – Теперь не беспокойся и ложись скорее спать. Утром проснешься бодрой и сильной.

- Да, Первый Представитель. Хорошей вам ночи. – ответила я и, как только начала вставать, ощутила, как все тело откликнулось болью в мышцах.

- Сладких снов Милачка и Джозеф. – пожелал нам Дариус и закончил ужин, но перед нашим выходом вернул Джозефа на разговор.

Я немедленно направилась в свою комнату и если по коридору шла еще нормально, то по лестнице просто ползла, скрипя суставами. Боль в мышцах была такая, что не давала подниматься по ступенькам, которые в тот момент казались для меня бесконечными. Где-то на втором этаже я полностью обессилила, что шла по одному шагу, повиснув на поручне, и даже была готова лечь прямо на ступеньки. Но мне все же хватило сил, чтобы поняться на свой этаж, правда дойти пару метров до комнаты уже не смогла и осталась стоять у перил. Хорошо, что Джозеф вовремя освободился и помог мне дойти.

- Сразу в кровать? – спросил он.

- Нет, сначала в душ.

- А сил-то хватит?

- Хватит. – ответила я, сомневаясь, но мне на столько он был необходим, что я готова была помогать себе зубами.

Пробыв в ванной больше получаса и сумев наконец оторваться, я ощутила себя на много легче. Мышцы и кости болели меньше, а тяжесть головы прошла, что вернуло мне немного сил и позволило дойти до кровати. Но, когда я вышла, то тут же мне на глаза попалось спящее и замученное чудо, которое видимо задремало, пока меня ждало.

«Ох и намучался он.» – подумала я, подойдя ближе, и положила руку на щеку Джозефа.

Но, испугавшись того, что я слишком рядом, отдернула руку и отошла, правда, проснувшись от моих прикосновений, Джозеф вернул меня к себе.

- Джозеф, ты устал, иди в свою комнату. – решила отдалиться я, но тот держал крепко.

- Я не чувствую усталости. – ответил он и, обняв меня, положил свою голову мне на плече, от чего я занервничала.

Да это было мило, но я все же боялась своего голода.

- Ты засыпаешь на ходу. Ты устал. – стала потихоньку вырываться я.

- Существа не чувствуют усталости, а засыпаю я от командировок и присутствия Жюли. А что, ты хочешь от меня избавиться? – задал вопрос ребром Джозеф.

- Нет, конечно нет. – занервничала я еще больше, и Джозеф окинул меня подозрительным взглядом. – Просто я тоже устала...Как это существа не чувствуют усталости? – была удивлена я.

- Да, точно, тебе нужно в постель. – невнятно пробурчал он и, подхватив меня, закинул на плечо. – Пойдем-ка я тебя уложу. – и понес на кровать, а я от непристойного положения не смогла сказать ни слова, только сделать пару жалких попыток освободиться.

Но Джозеф, положив меня на кровать, сам плюхнулся рядом и в добавок придавил своими руками и ногами. Сил у меня и так было мало, что при попытке вырваться я потратила их полностью и, обессилевши, бросила эту затею. Пусть тело и находилось без сил, все же страх, что моя жажда проснется продолжал сидеть во мне, хотя раз я не могла пошевелить и пальцем, то волнения по тихоньку стихали. Вслед за бессилием меня одолела усталость, и совсем скоро начало клонить в сон. Причин сопротивляться ему я не видела, ведь вставать не по будильнику, да и любимый находился рядом, поэтому со спокойной душой закрыла глаза. Но как часто бывает по закону подлости, в голову стали лезть разные и надоедливые мысли, которые в миг спугнули дремоту. Большинство из них были о мадам Жюли и ее поведении, и от чего-то никак не хотели выходить их головы. Более того они на столько были приставучи, что невольно заставили меня размышлять в слух.

- Интересно. – подумала я о состоянии и непонятном поведении Жюли.

- Что именно? – неожиданно отозвался Джозеф, не открывая глаз.

- Да, так. – решила не загружать его я и попытаться уснуть, но была сильно озадачена мадам, поэтому решила послушать мнение Джозефа. – Просто тебе не показалось странным поведение Жюли?

- «Опять ты думаешь о ней! Прекрати немедленно!» – разозлилась копия, что от ее голоса загудела голова.

- Нет, как была занозой в заднице, так и осталась. – в своем духе ответил Джозеф, и от чего-то меня это задело.

«Мадам Жюли живой человек, и она не бессмертна. Возможно в силу возраста у нее начались проблемы со здоровьем.» – подумала я.

- «И что?» – безжалостно бросила копия.

- «А то что ей надо помочь.»

- «Что ты сказала? Помочь? Кому? Ей? Ты совсем идиотка?» – не поверила она моим словам, а я в ответ промолчала, так как серьезно думала об этом. – «Не смей. Не смей, кому говорю!? Она не заслужила помощи, даже твоего беспокойства не заслужила. Ты что не видишь? Эта дрянь не получит ничего кроме моего гнева.»

- «Эй, рот закрой. Серьезно.» – разозлилась я и та стихла.

- Чего нахмурилась? – спросил Джозеф, увидев мою реакцию на копию.

- Ничего, просто все же странно вела себя Жюли. Сама не своя была. Может у нее проблемы со здоровьем были? Может приступ случился?

- Аж десять раз. – снова кинул Джозеф.

- Тебе что вообще все равно на нее?

- Именно. – твердо ответил Джозеф. – Мне наплевать на ее состояние, на ее поведение и даже на ее существование. Ее жизнь для меня не имеет никакой ценности. К черту ее. Пускай где-нибудь потеряется, никто скучать не будет.

- «Согласна с парнишей! Прямо с языка взял!» – воскликнула копия и снова стихла, а я огорчилась еще больше, так как пожалела эту женщину.

- Прекрати думать о ней. – поднял мой подбородок Джозеф. – Не трать свое здоровье на таких как она. Ей все равно на тебя и на твои убеждения, на желания и на твои чувства. Она та, кто ломает тебя изнутри и под прикрытием старейшин подчиняет своим глупым правилам и манерам. Лучше не думай о ней и жди конца учебы. Чем быстрее ты закончишь, тем лучше.

На мой взгляд слова Джозефа были резки, так как я считала, что мы ничего не знали о мадам и должны были хоть как-то ее уважать, но видимо так думала только я.

- «Уважать? Спустись с небес на землю! Кого? Жюли? Она давно перешла черту своей наглости и давно ждет наказания. Забыла, что ли как она каждый день тебя гнобит и издевается, как выжимает из тебя все соки. Тебе что все равно на себя и свое здоровье? Глупая, себя нужно беречь в первую очередь! Забудь о доброте, забудь о других и переживай только о себе. Доброты не существует. Есть только лицемерие. Добрые люди умирают первыми – это закон! Все лишь и ждут твоей помощи, а сами, приняв ее, в нужный для тебя момент втыкают нож в спину, и ты остаешься с дыркой в груди. Запомни заботиться нужно только о себе!» – влезла со своим комментарием копия, на который я была не согласна.

- «Ты не понимаешь, ты не знаешь, что твориться у человека внутри, что его мотивирует! Ты не знаешь людей! Все мы разные, но все люди – живые люди! Все мы чувствуем, все мы переживаем, все мы страшимся чего-то. Страх есть у всех, и мы стараемся его побороть, просто не всегда получается, и он нас захватывает. В страхе человек может сделать ужасные вещи...»

- «Именно! Я об этом тебе и говорю. Люди страшные создания и ужасные...»

- «Ошибаешься! Человек не постоянен и вскоре поймет, что он натворил и будет стараться все исправить. Надо только ему помочь.» – закончила я и ощутила сильное и смешанное чувство обиды и злобы, на столько сильное, что стало болеть в груди.

- «Прямо как она говоришь!» – бросила копия, но я не разобрала про кого именно она говорила. – «Не говори чепухи, я знаю, что творится у людей в головах, я знаю, что их мотивирует и это отнюдь не добрые намерения. Я знаю, потому что я создала их и это была моя самая большая ошибка в мире.»

Сказала копия и полностью ушла, что ни ее присутствия, ни влияния я уже не ощущала. Будто ее никогда не было. Но как только она ушла, меня одолело ощущение неполноценности. Словно от меня что-то забрали, и это что-то составляло более сорока процентов от самой себя.

- Злишься? – спросил Джозеф, оторвав меня от суеты, что во мне происходила.

- Что?

- Злишься? На мои слова.

- Нет, нет, не злюсь. – с ориентировалась я и перевела дух.

- Знаю, что это прозвучало жестоко, – погодя ответил Джозеф, а затем, пододвинув меня к себе, продолжил. – Но это правда, и тебе придется ее принять. Даже если ты этого не хочешь, я сам сделаю все, чтобы тебя никто не трогал. Потому что для меня нет никого ценнее тебя, и каждого, кто будет как-либо на тебя влиять, я буду ненавидеть. Поняла?

- Да. – кивнула я, не зная, как это комментировать.

Беспокойство Джозефа было мне понятно, но действия второй себя как-то выбили меня из колеи.

- Все равно прости за резкость. – сказал он, потирая перегородку носа. – К командировкам и урокам с Жюли я еще не привык.

- Все в порядке. – ответила я и, обняв его, закрыла глаза.

Но уснуть мне не дал еще один более странный, чем поведение Жюли, вопрос.

- Хотя, знаешь, не только Жюли меня озадачила.

- А что еще?

- Вообще-то твоя реакция тоже была странной. Почему ты так на меня смотрел? Это было весьма странной реакцией.

- Это? – пробурчал Джозеф и перевернулся на спину. – Это очень сложно объяснить.

- Но все же скажи, что тебя так удивило? Я что ужасно двигалась?

- Как раз наоборот. Это было удивительно.

- Удивительно?

- Даже поразительно. – задумался он, и было видно, что действительно так оно и было.

- Я просто танцевала, чему тут поражаться?

- Именно. – ответил серьезно Джозеф, повернувшись ко мне и напугав.

- Что именно? Я не понимаю.

- Твой танец. Понимаешь он был...идеален. – выразился он, а у меня глаза на лоб полезли.

«Чтобы у меня, да идеальный танец получился...» – удивилась я.

- Шутишь?

- Нет. Хоть я танцевал всего пару раз, но идеального партнера не встречал. Даже наблюдая за другими.

Его слова меня смутили и показались насмешливыми, ведь на мой взгляд такого просто не могла быть, но в тоже время его реакция на уроке говорила об обратном.

- Понимаешь, ты была на столько пластична, на сколько это было вообще возможно в природе...я не буду говорить, как Жюли, лишь скажу, что мне казалось, будто ты парила в воздухе. Мне было приятно вести тебя за собой, даже иногда казалось, что инициативу перехватывала ты.

Тут я не сдержалась и усмехнулась, ведь Джозеф так завороженно рассказывал, что казалось, будто это была уже ложь, а не правда.

- Знаю звучит глупо, но это было так. Никто, поверь, никто не может так управлять своим телом, как это делала ты.

И тут до меня дошли его слова, ведь с самого утра, я чувствовала подчинение самой себе и контроль за всем происходящим. Теперь у меня не было сомнений, что Джозеф говорил правду, и я начала понимать, от чего Жюли была такой странной.

«Скорее всего она тоже это увидела и на столько была удивлена происходящему, что не верила своим глазам, поэтому и просила нас танцевать снова и снова.» – наконец нашла разгадку я в поведении Жюли, но от чего-то была напугана.

Страшно мне было именно не знать и не понимать откуда контроль мог взяться, ведь подобного я никогда не чувствовала и была уверена, что ни один не обладал такой способностью.

- Ты что-то знаешь? – заметил Джозеф, а я, не понимая, как ему объяснить, промолчала, но тот так просто не отстал. – Рассказывай.

- Это еще с утра началось. – начала я, подбирая слова. – Проснулась бодрой и энергичной, хотя спала не так много, и тут же почувствовала необычную легкость в теле, а, когда немного прошлась, осознала, что мне...подвластно все тело и мысли. Вроде так. – объяснила я, но Джозефу яснее не стало. – Ты не знаешь почему так случилось?

- Неа. – ответил он, а я была поражена, ведь рассчитывала, что он мне все объяснит. – А Дариус разве не рассказал тебе?

- Нет. – удивилась я своей глупости, что не спросила его, хотя в тот момент мне было не до этого. – Понимаешь, я забыла ему сказать.

На мои слова Джозеф только хмуро вздохнул, но все же постарался сам мне объяснить.

- С тобой раньше ведь такое не случалось? – на вопрос я помотала головой. – Возможно твое тело начинает изменяться, как это бывает у всех существ.

«Только не это!» – ужаснулась я, вспомнив, как именно тело человека при обращении меняется на крепкое тело существа.

- Но раз ты полукровка, думаю и изменения будут другими. Возможно твое тело уже изменилось, но еще раз скажу, что не знаю точно. Лучше спросить Дариуса, он наверняка знает больше и объяснит тебе проще.

- Ладно. – подумала я о встрече с Дариусом в свободное и для него, и для меня время, а затем пришла к выводу. – Еще одна странность в мою копилку: острый слух, зоркий глаз, который не спрячешь, жуткое восприятие, жажда и изменения в теле. Обалдеть выдастся год!

Я вроде старалась мыслить позитивно, но Джозефу что-то это не понравилось.

- Только держи рот на замке. Не рассказывай никому о нашем секрете. – имел ввиду он мое увлечение нечеловеческой кровью.

- Я помню, я не скажу. – проговорила я, понимая серьезность ситуации.

А Джозеф, увидев это, решил рассказать, почему именно приказал мне молчать о том, что я пила его кровь, а не человека, и почему он позволил мне сделать это.

- Наша кровь не питательна для существ, в тем более для тебя – полукровки, а вот человеческая просто необходима. В ней содержится все, что может утолить жажду существа, и все, что поможет тебе обратиться в полноценное существо. И не думай, что если откажешься ее пить, то обратно превратишься в человека. Это не так работает. Перестанешь пить человеческую кровь, перестанешь насыщать тело – умрешь. Усохнешь, как цветок, который перестали поливать. И именно этого я боюсь – твоей смерти. Пойми, что кровь тебе необходима и перестань ее отвергать.

- Но я не чувствую себя хуже. – перебила я его. – Человеческая кровь давалась мне с болью, возможно поэтому я ее и не принимаю. А твоя на много лучше мне подходит...

- Мы всего лишь обманули твой организм. Это временно и лучше от этого тебе не станет. Ты лишь оттягиваешь конец, который может тебя погубить. Моя кровь на много гуще чем обычная и возможно поэтому тебе еще не откликнулась наша с тобой ошибка. Но тебе придется пить кровь из бутылки как бы сильно ты этого не хотела. Тебе как существу нужна эта кровь, а не моя. Моя лишь погубит тебя.

Своими словами Джозеф заставил меня задуматься и даже испугаться, но полностью переубедить у него не получилось. Теперь я металась между своими убеждениями и жизнью с Джозефом и так быстро не могла прийти к ответу.

- Хочу, чтобы ты знала, если ты не сможешь выбрать, я вынужден буду сам за тебя решить. Я не дам тебе умереть, поняла? – окончательно убедил меня Джозеф, ведь насильно меня уже пытались напоить кровью и ничего кроме боли и страха мне это не дало, так что я тут же согласилась.

- Поняла. – ответила я, после чего Джозеф пододвинул меня к себе и крепко обнял.

- Ты не понимаешь на сколько все серьезно. Перестань брать все в свои руки пока полностью не освоишься в нашем мире. Ты полукровка и любая твоя глупость может сыграть с тобой злую шутку, так что не упрямься и делай все как я скажу. Это важно потому что, если Дариус узнает, нас разлучат. Как сказали старейшины, ты единственный удавшийся эксперимент, который может решить глобальную проблему, нависшую над всеми существами. Ты можешь стать ключом к жизни существ среди людей, именно поэтому тебе не дадут умереть и устранят всё, что может помешать твоему развитию в полноценное существо. Но как бы сильно они не стремились к существованию в маске человека — это нельзя назвать жизнью. Я не одобряю всего того, что с тобой делают или хотят сделать, поэтому и хочу тебя уберечь. Когда придет время мы сбежим далеко и навсегда. – серьезно проговорил Джозеф, а я, осознав, что его могут забрать от меня, жутко перепугалась и сто раз пожалела, что была такой легкомысленной. – Ты много не знаешь, что творится за твоей спиной, и как оказалось я тоже, поэтому нужно быть в десять раз осторожнее. Так как я не знаю, когда именно наступит момент твоего полного обращения в существо, будь со мной честна и рассказывай все, что с тобой происходит. Будем знать, что необходимо тебе, сможем без проблем укрываться от так называемой семьи. – закончил Джозеф, а мне ничего не оставалось, как молча согласиться.

Я долго лежала рядом с ним и в голове сравнивала ту жизнь, которая была до встречи с Дариусом, и после, и поняла, что я действительно многого не знаю, что мне в серьез нужно опасаться, молчать, держать себя в руках и быть с тем, кто уведомлен больше, чем я. В моем случае это Джозеф, и никто больше.

- Жестока. – загадочно сказал Джозеф спустя какое-то время. – Я имею ввиду правда. Но это так. Ты должна понимать, что это все не игры. Ты правда можешь умереть, и мне страшно это осознавать. Не отказывайся от моей помощи.

В ответ я кивнула и, опустив взгляд, пододвинулась ближе к Джозефу, к тому, у кого в объятиях можно было забыть обо всем, что я и сделала и уснула со спокойной душой.