Между сказкой и страхом

В воздухе запахло озоном. Напряжение летало между мной и Блейком, когда он неотрывно смотрел мне в глаза с непреодолимым желанием поскорее меня испытать на прочность. Именно это я прочитала в его тёмном и слишком рискованном взгляде, практически не меняющемся. Мне не хотелось сдавать свои позиции и отворачиваться от него первой, потому что тогда, я буквально скажу ему: «- Да, Блейк, я действительно напугана твоей неожиданной выходкой. Хотя обещала папе быть дома в шесть». 

Резко дёрнувшись от громкого и противного пищания, что доносилось из больших колонок, я поворачиваю свою голову к окну, чтобы получше рассмотреть еле освещённую улицу на которой мы стоим и чего-то ждём. Мои ресницы начинали дрожать, когда я увидела, что красная гоночная машина стояла возле нас и оглушающе «рычала», показывая свою готовность к тому, чтобы рвануть с места даже без предупреждения. Стало страшно, меня затянула большая буря под названием паника.

- Нет, нет, нет! Выпусти меня, немедленно выпусти, Блейк! - Верещу я, быстро хватаясь дрожащими пальцами за ручку автомобильной двери, но она, к сожалению, оказывается не поддавалась мне вовсе. Какие бы усилия я не применяла... Но не только это пугало меня: Блейку было плевать на то, что меня можно прямо вытаскивать из авто и сразу отвозить в морг, так как мне с каждой секундой становилось всё хуже и хуже. Даже не знаю, что теперь со мной будет...

- Сиди ровно, иначе, когда разгонюсь, выброшу тебя на дороге под колёса этого урода, - рычит в ответ на мои просьбы Блейк, быстро наклоняясь надо мной и застёгивая мой ремень безопасности, будто бы я и сама не могла это сделать. Но я смиренно сглатываю противный, накативший на меня ком, который застрял в моём горле. - Вот и молодец что послушалась, второй раз бить тебя по голове не очень хочется.

- Только попробуй меня ударить снова... - Препятствую я ему, продолжая смотреть в холодные глаза такого незнакомого мне парня. Он удивляется, приподнимает уголок своих губ: искривляя их в противной усмешке, а потом и вовсе против моей воли касается передней пряди моих волос, заставляя меня быстро прижаться к двери и начать неистово дышать носом. Глотать холодный воздух было неприятно, также, как и смотреть ему в глаза, горящие ненавистью и противоречащим чувствам, которые я в принципе разделяла с ним поровну. - Я не позволяла тебе меня касаться.

- А мне плевать. - Горько шепчет он, снова ухмыляясь и отворачиваясь от меня. Тёмные волосы закрывали его острые скулы, и спадали на лоб парня, который начинал хмуриться, как только Блейк посмотрел на свои ручные часы. Откинув своими пальцами передние пряди угольного цвета волос назад, парень как-то пугающе вдыхает воздух, витающий вокруг нас и начинает сжимать руль так, что его костяшки на руках побелели от того, с какой силой он сжимал свои кулаки.

На дорогу между нашими машинами, красиво покачивая бёдрами вышла высокая, жгучая брюнетка, чей макияж можно было и вовсе не отличить от вызывающего. Кожаные штаны с ремнями обтягивали упругие бёдра брюнетки и она охотно демонстрировала все свои аппетитные изгибы, когда поворачивалась то к нашей машине, то к красной машине соперника Блейка своей спиной.

Её лицо показалось мне смутно знакомым, но в темноте которую освещали жалкие ночные фонари, было просто невозможно отличить камень, от квохчущей лягушки. Бросив на брюнетку свой последний взгляд, я кошусь на Блейка, который был упёрто не заинтересован в том, что девушка крутит в руках два разрисованных флага, которыми та может взмахнуть в любой момент. Парень даже на меня не обращал внимание: все его мысли были заняты чем-то другим и ни я, ни кто-либо ещё не входил в его голову больше чем на секунду.

На дальних светофорах стали медленно загораться сигналы и как только Блейк увидел первый, то сразу нажал на педаль газа, при этом не газуя с места: показывая всем то, что он готов к гонке. Я делаю свою последнюю попытку достучаться до него и молю:

- Пожалуйста, открой двери... - Мой голос не дрожал, но говорил слишком тихо, выдавая какие-то убаюкивающие сигналы парню, который, как сидел на ровном месте сжимая руль, так и сидит.

В машине его противника видимо сидел не пальцем деланный человек, потому что следом после рычащего звука машины Блейка, красная гоночная рыкнула ему в ответ. Чем вызвала в Блейке страшную ухмылку и противный, скользкий взгляд, адресованный теперь мне.

Девушка, стоящая посередине машин, глянула на табло, что-то громко крикнула людям, которые любопытно дожидались начала гонки, а затем посмотрев поочерёдно то на нас, то на другую машину - быстро опустила руки с флагами, показывая то, что гонка началась.

Мы резко рванули с места, не дожидаясь никого и не тормозя на быстром повороте. Меня прижало к сидению так, что мои лёгкие просто грохнулись куда-то вниз от жёсткой нагрузки и всплеска адреналина. Машина неслась с бешенной скоростью по длинной ночной дороге, минуя резкие повороты серпантина и игнорируя знаки, запрещающие превышать скорость. Медленно посмотрев в зеркало бокового вида я ужаснулась от того, что красная машина догоняла нас и могла в любой момент просто-напросто обогнать. Увидев это, Блейк что-то грозно произнёс на норвежском и быстро крутанул руль в сторону, препятствуя красному маневрировать свой обгон. Он знал, что делать, знал и умело набирал скорость на своём авто всё больше и больше. Меня начинало мутить, когда скорость была уже намного больше ста восьмидесяти лошадиных сил, а потом и вовсе перешла в двести и двести восемьдесят.

- Господи... - Шепчу я, крепко хватаясь о своё кожаное сидение, к которому приросла словно навечно. Ремень безопасности болезненно прижимался ко мне, натирая мою бледную кожу на шее и ключицах всё сильнее и сильнее, а от гула в ушах и рёва мотора, я и вовсе не могла разобрать что со мной происходит.

Красной машине удалось вырваться вперёд и из окна пассажирского сидения, которое слегка припустилось, показалась чья-то рука, показывающая Блейку средний палец. Этот знак взбесил парня ещё сильнее. Он не стал игнорировать данный жест и именно поэтому быстро крутанул руль в сторону, нажимая на педаль газа ещё сильнее: подлетая к противнику практически на одно расстояние.

Машины были так близко друг к другу, что мне это совсем не казалось обыкновенным сном. Костяшки Блейка белели всё больше и больше, его плечи напрягались с каждой секундой вместе с напряжёнными скулами. Его лицо исказилось в страшной улыбке, выражающей практически все страхи моего внутреннего мирка. И я знала, что он будет делать.

- Блейк... - Кричу я, нервно подрагивая голосом и внимательно наблюдая за ним, - Блейк, что ты будешь делать? Блейк... остановись...

Он игнорировал меня, словно просто не хотел говорить такие очевидные вещи, которые могли показаться каждому одной простой истинной, с вопросом, не требующим на него ответа. Блейк безжалостно вжимал педаль газа всё больше и больше, медленно поворачивая руль в сторону красной машины, которая отклонялась от нас к краю дороги.

Блейк давит его, прижимает к бордюру, через который машина может перелететь и скатиться в глубокий овраг. 

«Нет, нет, нет, разве так можно?»

- Что ты делаешь?! - Кричу я, продолжая вжиматься в пассажирское сидение с каждым новым рывком мотора всё глубже и глубже.

- Избавляюсь от ненужного мусора и делаю мир лучше, - Он снова смотрит на меня, на этот раз совсем по-другому, - а ты станешь соучастницей. И никто тебе не поверит даже если будешь трубить об этом на весь мир...

Парень слишком быстро жмёт по газам, обгоняет машину, быстро разворачивает свой автомобиль до такой степени, что колёса у машины начинают дымиться не только от дорожной пыли, но и от того, что шины могли просто-напросто загореться от такого манёвра. Красный автомобиль не ожидала того, что Блейк так просто сотворит такое, от чего водитель быстро теряет управление и дёргается в сторону.

Всё остальное мне нужно было стереть из памяти и больше никогда не видеть то, что в ту секунду увидела я, перед своим, действительно детским взглядом... 

Красная гоночная машина резко рвётся вперёд, освещая наш автомобиль своими яркими фарами и громким гудком, рвущимся из неё, а потом, она дёргается и летит в противоположную сторону, от куда перекатываясь, скатывается вниз по склону с громкими и жуткими звуками. Машина Блейка остановилась, и парень прикрывая глаза опускает свою голову. 

Животрепещущий страх сковывает меня с такой силой, что я начинаю дрожать, обхватывая свои бёдра и быстро скидывая с себя ремень безопасности, чтобы выскочить из машины. Блейк не успевает вовремя схватить меня, так как я со всей силы начинаю нестись на ватных ногах, которые еле как передвигались по дороге к бордюру. Наклоняясь над холодной поверхностью мне в лицо ударяет ледяной, колючий ветер, который дул с того места, куда скатилась машина.

Блейк подлетел ко мне быстро, оттаскивая меня назад к машине. Но я старалась из-за всех сил вырываться из его сильных рук, которые обвивали мою талию и с силой тащили за собой.

- Пусти ты меня наконец! - Кричу я, царапая руки парня, которые он всё ещё держал сомкнутыми на моей талии. Под рёбрами что-то болезненно сжалось, от того, что я громко кричала, препятствуя всему, что делал парень. Он быстро дёргает меня за руку, чтобы я повернулась к нему лицом. Взглядом, Блейк проходиться по мне с ног до головы и скорчившись от моего взлохмаченного вида, говорит противно низким голосом:

- Не рыпайся! - Парень толкает меня с такой силой, что я упираюсь бёдрами о холодный, остывший капот чёрной машины, стоящей близко к обочине. Ладони впиваются в металл, дыхание начинает сбиваться, когда Блейк начинает подходить ко мне медленно, вбивая своим взглядом в меня настоящий животный ужас.

- Чего тебе от меня нужно? - Спрашиваю у него я, при этом говоря с надрывом в голосе и отвратительно бешенным биением сердца. Он смотрит, мучительно долго, осматривает каждый сантиметр моего лица, всматривается в мои испуганные глаза мечущиеся по его взлохмаченной шевелюре и бледному лицу. Именно сейчас я не смогла ничего сказать ему более, потому что обомлела от того, что увидела: на лице Блейка Брагсама виднелся бледный шрам, который тянулся небольшой полосой вниз по его брови к глазу. Это наверняка было оставлено ему как подарок в очередной потасовке. Он понял, что именно я рассматриваю, от этого и горько ухмыляется, тряся головой так, чтобы волосы снова упали ему на лоб и скулы.

- Что, теперь я для тебя стал ещё большим уродом? - Любопытно спрашивает он, наклоняясь ко мне ещё ближе. В такую морозную погоду чувствовать его тёплое дыхание на своём лице было большой мукой и глубоким детским разочарованием, которое доказывало мне всё, что не могло ранее. Его руки дотрагиваются о поверхность машины, загоняя меня в ещё больший тупик, а потом парень наклоняет голову и с тихим шёпотом говорит мне прямо в ухо, - Не надо романтизировать всё, что я делаю, моя Роза. Просто считай меня уродом, каким я и являюсь на деле после твоего внезапного ухода из моей жизни.

- Но так нельзя! - Быстро протестую я, толкая его в грудь, - Там сейчас возможно люди из-за тебя погибли, а ты ведёшь себя как последний кретин навозный! Разве можно так бесчестно решать кому умирать, а кому нет?

От моих слов, глаза его вспыхнули яростным огнём разочарования и боли, от причинённых ему ранее детских обид. Блейк отходит от меня резко, пятиться назад хищно осматривая со словами:

- Можно. Но не тебе говорить это, моя Роза. Разве ты забыла, родная, что натворила? Разве тебе можно, а мне нет?

- Я не толкала их в пропасть! Я не угрожала бывшему другу только из-за того, что во мне играют детские обиды! Ты берёшь на себя слишком много из-за того, что думаешь обо мне, как о дешёвой кукле, не имеющей чувств и воспоминаний!

- Ты, именно дешёвая кукла! - Рявкает он, снова приближаясь ко мне, - Самая настоящая, дешёвка, которая берёт на себя слишком много: считая, что является героиней из сказки про красавицу и чудовище. Но мы живём не в том веке! Мы, ты, я - все чудовища. Нет в свете ничего доброго, пока этот свет не покрывается тьмой.

- Не неси ерунды! Ты убил сейчас людей, убивал и ранее, калечил, унижал. Разве теперь нужно так поступать и со мной? Блейк, да ты - Чёрт рогатый! Самое настоящие ничтожество не имеющее ничего в душе, кроме детских обижалок.

- Это была последняя капля, которая упала в переполненный колодец, Розали...

Не успела я и в сторону дёрнуться, как Блейк резко хватает меня за руку и с огромной силой бросает на холодную и сырую землю. Лёжа на спине и быстро ползя по грязи, хватаясь пальцами за что-нибудь оборонительное, я продолжала неотрывно и испуганно смотреть, как парень всё приближается и приближается ко мне, прожигая во мне настоящую злобную дыру не только обиды, но и раздражения за всё сказанное ранее. За мои верные слова, которым я не собираюсь изменять.

Сердце колотилось как бешенное, оно стучало, разбавляя движение крови по моим венам с очень быстрой скоростью и принося мне неимоверный дискомфорт. Хотелось просто взвыть от внутренней боли и просто разреветься от всего происходящего, что предстало передо мной в настоящем обличие монстра. Блейк не медлил ни единой минуты, и даже не стал обращать внимание на то, как я корчусь от колющих спазмов. Он нагнулся надо мной, схватил меня за плечи заставляя быстро встать на ноги. Сжатый камень в моих пальцах резко упал на земь, после чего издал неприятный звук, на который Блейк обратил своё внимание. Он разозлился сильнее. Тряхнув меня за плечи, всё сильнее и сильнее, он сжимал мою кожу, заглядывал в мои глаза, желая выжечь во мне огненную дыру.

- Знаешь, что самое ужасное, Розали? Знаешь?! - Кричит он, яростно заглядывая в мои глаза. В мои красные и заплаканные глаза. - Самое ужасное, это продолжать любить, зная то, что это не взаимно! Особенно, любить ту, которая сбежала от тебя не объяснив ничего!

- Блейк, прекрати... - Мычу я, стараясь оттолкнуть парня от себя, но он не отходил. Ни на шаг. - Пожалуйста... 

- У нас могла бы быть счастливая история, но мы всё испортили, Розали. Всё испортили. 

Мой взгляд устремился сначала в сырую землю, что начинала ощущаться на моём языке из-за прохлады, а потом, я снова взглянула на парня, в его глаза... Он страдал. Продолжал трястись так, словно горел от ярости, но не мог причинить мне боль. Не мог и не хотел. 

Я вспомнила, что он говорил мне, что будет спасать меня от гроз и молний, от пуль и от разбойников, которые могли встречаться мне на дороге. Но только теперь, этим разбойником, человеком с которым любой гром проживался спокойно - стал тот, кого я любила и не хотела оставлять. Я не смогу его простить за смерти людей, не смогу больше стоять рядом...