Глава 62 - «Стая»
Всё изменилось. Точка невозврата была пройдена — не когда Катя легла с Лёшей, и не когда Даня увидел это. Всё случилось позже, тише, страшнее — когда Лёша встал не рядом с Даней, а напротив него.
Сначала — молчаливо. Он просто стоял в кругу: Катя, Игорь, Лена, Максим, Ваня. Все говорили, шутили, смеялись. Лёша не поддерживал их — но и не защищал Дану.
А потом... начал говорить сам.
— Я просто устал от этого, — бросил он в один из вечеров, когда кто-то из друзей снова назвал Даню «режущимся нытиком». — Постоянно слушать, как он ноет, как у него "больно внутри". У всех что, легко, по-вашему?
Катя подхватила с улыбкой:
— Ну наконец-то. Я же говорила, он притворяется. Режет себя — ради внимания. Всё, что ему надо, — чтобы его жале-е-е-ли...
Игорь засмеялся.
— Псих, одним словом. Больной.
— Точно, — добавила Лена, — его вообще надо было в дурку давно отдать.
Максим и Ваня просто ржали. Смеялись до слёз, выдумывая всё новые и новые сплетни: будто Даня раздевается в зеркало и плачет, будто он целуется с подушкой по ночам и называет её «Лёшей», будто он перекидывает ножи из руки в руку, как фокусник, пока играет грустная музыка.
Каждое их слово было как нож в тело Дани. Но хуже всего был Лёша.
Он молчал. Он не защитил. Он смеялся вместе с ними.
— Ну да, он правда странный, — тихо говорил он в один вечер, глядя в огонь костра. — Я пытался ему помочь. Но, знаешь... такие, как он, сами хотят страдать.
А Даня сидел на другом краю деревни, один, в старом сарае, с окровавленными бинтами в кармане. Ему даже не нужно было слышать этих слов — он чувствовал их кожей, глазами, выдохами. Лёша исчез. Его больше нет.
Тот, кто когда-то шептал ему: «Ты моё солнце», теперь смеялся громче всех.
Стая нашла себе жертву.
И Даня был один.