Глава 6
Альфред на ходу поправляет воротник и манжеты рубашки, прибавляя скорость к своему шагу. Совершенно случайно, от одного из стражников он услышал, что корабль отбывает послезавтра и он спешил поделиться этой новостью с Меландой. Ноги отрывались от пола, словно он, окрыленный, летел вперед. Улыбка непривычно ярко сияла на его лице и было видно, что старший принц взволнован, что не ускользнуло от мимо проходящей фрейлины.
-Мама, я отойду, а вы идите к королеве, - Абигейл спешно обнимает матушку и догоняет Альфреда, оказываясь прямо перед ним. Блондин в панике останавливается, практически врезаясь в девушку.
-Абигейл... - Альфред тяжело вздыхает, но уважительно склоняет голову в бок, приветствуя юную фрейлину. Абигейл - дочь главной гардеробщица его матери, проработавшей у нее, на данный момент уже около десяти лет. Абигейл, входя в состав фрейлин, всегда приравнивала себя к королевской семье и ненароком примеряла Королевскую фамилию, за что получала укоризненный взор от старшей Браун.
-Принц Альфред, пойдемте прогуляемся в сад, или вы куда-то спешили? - девушка подходит к блондину ближе, кокетливо обводя пальчиком его плечи и шею. Принц испускает тяжелый вздох, понимая, что видимо никогда не сможет избавиться от прилипчивой фрейлины: она достанет его из под земли.
-Конечно, мисс Браун, давайте-ка выпьем чашечку горячего шоколада, как вы любите, - блондин незатейливо улыбнулся, хватая девушку под локоть. Он прекрасно помнит, как горячий шоколад убоюкивает разговорчивую и прилипчивую семнадцатилетнюю Абигейл...
****
-И эти назойливые девушки! Зачем они лезут в политику! Многие из них хвалятся тем, что читают научные книги. Стыдоба! Всегда было известно, что мужчина умнее женщины! - фрейлина помахала напудренное лицо веером, отпивая глоток горячего, черного чая.
-Знаете...нет ничего плохого в том, что женщины интересуются наукой. Наше общество становится все более продвинутым и цивилизованным, - грубовато отрезает принц, откидывая кудри назад. Абигейл, казалось, не обратила внимания на его слова и кокетливо стрельнула глазками в сторону принца, незатейливо поправляя бюст.
-Вы замерзли, любезная? Накиньте мой пиджак, - подорвавшись со стула, принц накидывает на плечи ошарашенной девушки пиджак, ненароком поглядывая на часы. В следующую секунду по веранде разносятся тихие ругательства и звон посуды. Молодые люди оборачиваются на шум, замечая рыжую девушку, что неаккуратно несет подносы и десерты. Она дует на упавшую на лицо прядь, зло пыхча.
-Да чтоб эти волосы... - поставив подносы на столик, девушка осекается, - Ваше Высочество..и..мисс, - ее поклон, на удивление оказался более удачным, чем предыдущие. Альфред улыбается во все тридцать два зуба, прихватывая служанку под руку.
-Вы что-то хотели, да, Меланда? - старший принц специально выделяет ее имя, кивая в сторону надоедливой девушки, - Спаси меня от лап этой женщины, еще секунду и она набросится на меня прямо здесь.
Скрывая усмешку, Меланда делает вид, что нашептывает принцу очень важную, государственной степени и неотложности информацию, а не деле - просто дуя ему в ухо, вызывая у того усмешки.
-Хорошо, я тебя понял, тогда потороплюсь, - лицо Альфреда было непоколебимым и немного взволнованным, - Извините, мисс Браун, долг зовет, - одарив девушку кивком головы, Меланда и Альфред спешат выбежать с веранды.
Не разбирая дороги, они расталкивают руками проходящих стражников и слуг. Их смех становится то громче, то тише, когда они сворачивают в очередной коридор. Очутившись в саду, Альфред и Меланда, падают на колючую траву под заливистый смех друг-друга.
-Ты так дула мне в ухо, я, - принц скручивается в очередном приступе смеха, - думал, что умру со смеху, - блондин вытирает выступившие слезы.
-Лицо мисс Браун было незабываемым, - хихикнула рыжеволосая.
Перед ее глазами разлилось ярко-голубое, бездонное небо. Прохладный ветерок освежал разгоряченную девушку и постепенно, краснота с ее щек спадала. Шелест травы приятно щекотал уши и она почувствовала, как невеселые и тягостные мысли о заточении в неизвестном ей месте сдавливают легкие. Сознание подбросила яркие картинки: как в начальной школе тетя забирала ее на старенькой машине, они заезжали в местную забегаловку, заказывая их любимый черничный пирог. О, как больно сейчас вспоминать эти моменты, что рыжеволосая когда-то не ценила. Ей безумно хотелось прильнуть в объятья к тете и уткнуться в ее свитер, почувстовав родной запах.
Улыбка с лица соскальзывает, а на глаза наворачиваются слезы. Все эти дни ее лучшим другом и сопровождающим была тоска и безнадежность. Она, словно оказалась ланью, выброшенной в вольер к диким львам. Именно такими ей виделись здешние люди. Чужие, недоброжелательные, желающие ей зла. Альфред, конечно не входил в этот злосчастный список черствый людей, зато один огромный, угрюмый генерал бесспорно возглавлял его первые строки.
-Меланда, у меня хорошая новость, - голос Альфреда приводит в чувства. Стерев слезы, девушка вопросительно уставилась на блондина, - Корабль отплывает сегодня, в полчетвертого утра. Встретимся у кухни, там есть дверь, через которую слуги обычно носят продукты. Один из поваров откроет нам ее, - глаза Альфрела сияли. На его лице играла детская, невинная улыбка и он, в трепетном волнении перебирал травинки меж пальцев. Рыжеволосая почувствовала некое воодушевление и небольшой озноб. Страшно ли ей? Очень. Боится ли она? - нет. Страх остаться тут навсегда перекрывал страх неизведанного.
-Знаешь...я всегда мечтал по настоящему увидеть море и почувствовать, каково это - наблюдать закаты с палубы. В детстве, мы с папой ездили в соседний город, к моему дяде. Его дом располагался на берегу моря. Я помню, мне было лет семь, как и сейчас Адаму и я был очень доверчивым мальчиком. Мама рассказывала мне легенды о море, убеждала, что среди этих бушующих волн и синей, непроглядной толщи воды живут русалки, - блондин тихонько засмеялся.
-А они не живут...? - Меланда была удивлена, ведь казалось, в этом мире возможно все.
-Возможно тысячелетия назад, скорее всего эти существа вымерли, как и драконы, - принц пожал плечами, возвращаясь к рассказу, - Одна из ее легенд гласила, что ночью, русалки выходят на берег моря и садятся на песчаный берег, начиная горько плакать. Их плач разносился по всем окрестностям города, а слезы, что они проливали, превращались в кристаллы. Так, морские девы оплакивали собратьев и сестер, чьи жизни унесли злые люди. На утро, после шторма я выбегал из дома, и искал по всему пляжу заветные "слезы". И находил, - Альфред остановился, лукаво взглянув на рыжеволосую, что полностью погрузилась в рассказ.
-Не молчи, змееныш, рассказывай дальше, - рука девушки падает на плечо принца, осторожно сжимая его.
-Ладно, ладно. Я долгое время верил, что это правда слезы русалок, но это оказались обычные стеклышки, что стали кристально чистыми и круглыми из-за того, что их омывает вода. Тогда и начал мечтать прикоснуться к водной глади, увидеть то волшебство, что дарило мне море в детстве, сейчас, своими глазами.
Меланда все слушала и слушала будущего наследника огромного королевства, разглядев в нем обычного мальчишку, со своими большими, маленькими и немного глупыми мечтами. То, как он запинается, с придыханием рассказывая о желании увидеть дельфинов. Его жестикуляция и мечтательная улыбка до конца дополняли пазл, что складывался в голове девушки. Она аккуратно, кончиками пальцев погладила щеку блондина, а правой рукой сжала его ладонь в своей, поглаживая костяшки. Мальчик, на чьи плечи упадет огромная ответственность, мальчик у которого никогда не было и не будет выбора и наконец король, чья жизнь всегда будет в опасности. Альфред сжал ее руку в ответ, ведь прекрасно понимал, о чем думает его рыжеволосая подруга.
Когда стрелки часов пересекли черту четырех дня, Меланда наконец спохватилась. Полковник Брой попросил ее о одолжении.
-Я совершенно забыла! Дырявая моя голова! Я должна найти генерала Варда и сообщить, что полковник Брой будет ждать его у ворот замка, - Меланда вскрикнула, подбирая подолы пышных платьев. Нацепила обратно фартук, прыгнула в туфли, что были ей велики и повернулась лицом к Альфреду.
-Вы не знаете, где комната генерала Варда?
-Два коридора прямо и налево, комната будет в самом конце, с красным замком, - недоуменно пробормотал принц.
-Спасибо! - рыжеволосая рванула вперед, поднимая юбку, да бы не запутаться, - Еще раз спасибо! - кричит она напоследок.
Девушка боялась вновь запутаться в извилистых коридорах и комнатах, но шла стремительно вперед. Она съежилась, представив, как этот угрюмый, старый дядька разозлится на нее.
-И к черту, я не должна бегать за всеми... - пробормотала она сама себе, - или все же должна?
Девушка затаила дыхание, оказавшись лицом к лицу с деревянной дверью. Она отличалась от других, в принципе, как и вся "пристройка". Если дворец был сделан в сочетании двух стилей: рококо и барокко, то пристройка для гвардейцев кардинально отличалась. Романский стиль так и просачивался в каждом камушке и витраже, а дух средневековья и сказок обескураживал Меланду. Каменный свод, толстые стены и маленькие окна, однако эти чарующие рисунки мифов и легенд определенно привлекали внимание. Особенно дверь, ведущая в покои генерала. На ней изображались эльфы, что неслись с копьями на деревушки. Маленькие феечки, с заостренными крылышками, что спали в цветах. Боггарты, огры и даже драконы из пасти которых ломились красные языки пламени.
-Это словно живая книга сказок, - изумленно прощебетала рыжеволосая, нехотя отводя взгляд от росписи. Собравшись с духом, Меланда постучала в дверь. В комнате послышалась неразборчивая ругань и недовольное мычание.
-Кто там еще, - Вард распахивает дверь, смотря прямо перед собой. Через несколько секунд до него доходит, что нужно опустить взгляд чуть ниже. Он ожидал увидеть любого человека, да что уж там, домового эльфа, ежели рыжеволосую девушку, что вечно норовит просверлить дырку в его лбу.
-Ты что-то хотела? - генерал встряхивает головой, отчего волосы падают ему на лицо. Он снимает черную ленту со своего запястья, собирая растрепавшиеся волосы в один тугой пучок.
-Не плохая шевелюра, не подскажешь, каким шампунем пользуешься? - съязвила девушка. Конечно, вначале она проследила за тем, в каком расположении духа сейчас мужчина, иначе бы просто промолчала. Она безусловно не любит жизнь, но умирать от рук этого громилы Меланда не готова.
-Ты ради этого пожаловала? Или прямиком в мои покои стремишься попасть? - генерал в один шаг оказался возле Меланды, приближаясь к ее лицу. Ему нравилось наблюдать, как ее красноречивость и дерзкая ухмылка пропадают, сменяясь страхом и смущением. Он хотел, чтобы девушка соблюдала субординацию и правила этикета и Вард, тайно надеялся, что таким образом, сможет изменить ее поведение. - Если хочешь, можешь проходить, места хватит всем, - для подтверждения своих слов, Вард подтолкнул девушку вперед, придерживая ее за талию. Его рука и хватка оказались достаточно увесистыми, чтобы Меланда пошатнулась.
-Нет...совершенно...точно нет, - Меланда уперлась в косяк двери, а после юркнула под рукой генерала, вновь оказываясь лицом к лицу, - Господин Брой, просил передать, что ждет вас у ворот дворца. Уже через несколько минут, - уточнила рыжеволосая. Она неловко отшатнулась и прицепилась взглядом к подолу своего платья. Ей безумно хотелось ляпнуть какую-нибудь гадость этому грубияну, но приходилось молчать. Меланду грела мысль, что уже сегодня ночью, она больше никогда не увидит Варда.
-Спасибо, можешь идти, - генерал вмиг похолодел, лицо обрело привычную отрешенность.
-До свидания, о величайший господин мира, - Меланда склонилась в реверансе, исподлобья наблюдая, как генерал скрывается на лестнице. Воспользовавшись моментом, она забегает в его покои.
Они были достаточно большими, но мебели, как и ожидалось, практически не было.
-Тускло и скучно, как и обладатель этой комнаты, - усмехнулась девушка. И вправду, комната была настолько темной, что даже при дневном освещении, она толком не могла разглядеть узор на ковре. Темно-коричневые шторы были плотно задернуты, практически не пропуская свет.
-Наверное он упырь и скрывает это от остальных, - однако отдернув шторы, Меланда вдруг поняла главную причину пребывания Варда именно в этих покоях. Необычайно красивый пейзаж открылся ее взору. Лес вокруг дворца составлял прекрасную композицию и остриженными под линеечку кустами и деревьями, но здесь все было иначе. Хаотично разбросанные по пространству деревья, бурлящий ручей, камни и чуть дальше - далекие крыши домов.
-А я живу в маленькой комнатушке, где помещается кровать и тумбочка со свечой.
Девушка сощурилась, обводя взглядом, словно ищейка, комнату. В дальнем углу стоял ящик, похожий на сундук. Именно там рыжеволосая нашла сапоги и темно-синий плащ генерала. Она приметила эти вещи еще в первую их встречу и как ей кажется, они отлично подойдут, чтобы слиться с местными крестьянами в ночи.
На пробу она надевает правый сапог, что оказался чересчур длинным и широким.
-Думаю, если натолкаю туда газеты, то на первое время сойдет, - она махнула рукой, накидывая шерстяной плащ на плечи, отчего шею и уши вдруг закололо.Внутри была тонкая подкладка из меха и Меланда, без угрызения совести стащила все эти вещи.
-Он генерал богатый, купит еще миллион таких, - перед тем, как выбежать из покоев, Меланда присвоила себе еще и клинок.
Тем временем Вард уже выходил из дворца, подмечая, как стемнело за считанные минуты. Холодный ветерок морозил отогревшиеся возле камина руки, а туман заслонил весь обзор на сад и дворцовые ворота. Виднелись лишь размытые очертания забора и человеческого силуэта. Серые клубы тумана собирались у дорожки, протягиваясь змейкой вперед к самым воротам. Сверчки стрекотали, повсеместно с этим болотные лягушки по выпрыгивали из камышей, издавая трескучие, гортанные звуки. Такая гамма цветов и звучаний нагнетала таинственную и отнюдь не предвещающую ничего хорошего, атмосферу.
-Генерал, ну же, шевелитесь! - полковник, словно призрак, вытянул руку из тумана и подхватил Варда под локоть.
-Сколько раз повторять, даже если мы на службе - просто Вард, -насупился мужчина. Он заметил, как Брой переминается с ноги на ногу, поправляя очки, которые он видимо забыл снять после чтения.
-Я разговаривал с Зуверином, - начал тот. Генерал грубовато схватил его и отвел подальше от лишних глаз и ушей. В этом дворце любой человек продастся даже врагу за грош золотых монет. Слухи и говор разлетаются за пару секунд и ты уже не заметишь, как стоишь на коленях перед палачом, - Аура мага, что сотворил заклинание уже исчезла. Есть два варианта развития событий. Первое - это очень влиятельный человек, что пересекает границу нелегально. Второй вариант...-он замялся. Многих жителей Элайна преследовал страх произносить это словосочетание вслух. Фличане остерегались, что даже одно лишь упоминание осквернит всю их семью и дом. Не дай Санто Эрбсен, нашлют нечисть, - Или же это маг крови. Эти трусливые крысы умело скрывают ее и даже мне, порой, ничего не видно.
Повисло молчание, сопровождающееся стрекотанием сверчков. Брой почувствовал как резкий поток ветра щекочет его уши.
-Матушка, что это, - мужчина дернулся, поворачивая голову в сторону громкого карканья. На воротах сидела жирная, черная, как смоль сорока и сверкала на них с Вардом, своими темными пуговичными глазками.
-Не к добру эта птица сюда прилетела. Жди беды, - удручающий голос генерала не приносил никакой пользы.
-В каком это смысле? Сорока, как сорока. Жирная, даже чересчур.
-Примера такая. Сколько сорок сядет, того и жди. К нам одна села, значит беда. Если бы шесть село, то к золот, - генерал всегда был верен приметам. Не даром, люди из поколения в поколения передавали их друг-другу, значит есть, чего остерегаться или ждать.
-Твоя взяла, сейчас это не главное. Нам нужно узнать, кто отравил эту землю и наказать нарушителя сполна.
-Ты прав. Займемся этим завтра утром, - Генерал задергал пуговицы на рубашке, мрачно хмурясь, - И Брой, это должна остаться лишь между нами. Никто из гвардейцев, а уж тем более король, не должен знать об этом, хорошо? Здесь что-то не чисто.
-Это приказ? - усомнился Брой, протирая запотевшие очки.
-Это приказ.
-Чтож, придется разбираться самим. Как и всегда, - после его тяжелого вздоха, Брой в почтении снимает шляпу и удаляется в гущу тумана, мечтая побыстрее добраться домой, где его будут ждать Петула с Венди.
И среди этого белесого, зыбкого тумана, за одним из деревьев притаился канцлер, что слышал весь диалог от начала до конца. Лукавая усмешка на его лице затаилась в неясной, сумрачной тени.
***
Сколько себя помнил у Альфреда никогда не было особой возможности провести времени с семьей. Поздняя трапеза с выпившим отцом, напряженной, как струна матерью и двумя неугомонными братьями не могли до конца восполнить этот недостаток внимания. Альфред часто ощущал эту пустоту и растерянность, что подкрадывались к нему, словно призрачные тени. Ядовитый дым сомнений окутывал его сознание даже в самый радостный момент, вырывая из легких последние крупицы радости и надежды. Медленно отравляли организм, оставляя после себя лишь невесомое ощущение безнадежности. Иногда ему просто хотелось прижаться, упасть в объятия матери, вдохнуть знакомый аромат масла, каким она мазала на ночь руки и просто уснуть. Почувствовать что-то родное. Тепло и заботу. Однако, это оказалось недостижимым счастьем и бредом чудака. Он бы мог сделать первый шаг и перешагнуть эту пропасть, словно и не было стольких лет безмолвного безразличия со стороны родителей. Альфред бы правда попытался. Но этого внимания требовал маленький мальчик, что каждый вечер ждал у спальни родителей, надеясь пожелать им спокойной ночи, пока служанки его не выгоняли. Возможно поэтому, даже сейчас он дорожил мгновениями, проведенными с матерью и братьями.
-Помните, я рассказывал, что читал несколько трудов доктора Нилмана, - Альфред разводит руками в нетерпении смотря на королеву.
-Конечно помню, милый. Ты сидел до самого утра и даже за завтраком не убирал эти книги, - королева усмехнулась, держась за локоть сына. Они шли по коридору медленными, размеренными шагами. Музыка как обычно играла с главного зала, заполняя коридоры дворца звучанием скрипки, чаруя своей простотой и изысканностью всех его жителей.
-Ох, вы будете припоминать мне это всю оставшуюся жизнь, - он неловко качнул головой, забегая чуть вперед матери, таким образом идя спиной к коридору, - На последнем приеме мне удалось лично поговорить с Мистером Нилманом и он..оценил мои познания в области атмокинеза. После этого, я даже побывал в его мастерской, где увидел одно из его новейший изобретений, представляете! - вспоминая это, по спине Альфреда пробегает табун мурашек. Будущий король, который может лишь ткнуть пальцем в любую вещь и она станет его собственностью, радуется таким незначительным мелочам, - Мистер Нилман назвал меня, цитирую:" Очень продвинутым и мозговитым пареньком" и предложил появляться у него в мастерской чаще! - голос принца сорвался в радостный писк, но он сразу же осекся, щипая себя за запястье. Нужно держать себя в руках и вести как подобает наследнику.
-Я горжусь тобой, сынок. И полностью поддерживаю твое стремление научиться чему-то новому, - Мари приложила ладонь к щеке сына, даже через плотную ткань перчатки ощущая ее мягкость и тепло, - Однако...ты ведь знаешь...
-Да, я не могу. У меня нет выбора и я не могу пренебрегать обязанностями, - парировал Альфред слова, что он слышал постоянно от всего его окружения. Он не отстранился от ласк матери и не злился на нее, ведь вины ее здесь не было. Мари просто констатирует очевидный факт, спуская Альфреда с небес и мягких облаков мечтаний. Он не злился, но досада отразилась в поджатых губах и сведенным к переносице бровям.
-Я поговорю с отцом. Возможно он разрешит хотя бы изредка появляться там, - Мари прервала бурной поток мыслей сына. Его лицо вновь просветлело и даже под тусклым светом свеч было заметно, как блестели его глаза.
Они продолжают идти вперед, направляясь прямиком к покоям отца, чтобы после всем вместе выехать из дворца. Бурная жестикуляция Альфреда и смех Мари заглушают удаляющиеся звуки скрипки. Мари хихикает на очередной попыткой сына изобразить их грозного повара.
-Помнишь, как он бегал за курицей по дворцу? В тот день мы даже... - начала Мари, вытирая выступившие от смеха слезы.
Шаги и женское хихиканье прерывают ее речь. Она цепляется за рубашку сына, отводя его за угол.
-Мама, вы чего? - Альфред наблюдает, как уголки губ Мари опускаются, превращаясь в тонкую линию. Рука неосознанно сильнее сжимает рубашку, стараясь унять мелкую дрожь в пальцах.
Альфред разворачивается на пятках, аккуратно выглядывая и-за угла. Он ожидал увидеть чего угодно, но не этого.
Дышать стало труднее:
Руки отца поглаживали бедра другой женщины. Он что-то шепчет ей на ухо, тихонько посмеиваясь. Георг был мил и ласков, улыбался и смеялся так непринужденно, что у Альфреда непроизвольно заскрипели зубы. Он даже на секунду завис, не припоминая такого поведения отца последние семь лет. Взъерошенная женщина оказалась одной из фрейлин, что служила при дворце уже несколько лет. Георг притягивает ее к себе, оставляя короткий поцелуй на губах. Она наконец выходит за порог его комнаты и бросая быстрое "до свидания" и убегает в глубь коридора, боясь быть замеченной.
Хрупкое уважение в душе Альфреда подрывается, а вместе с ним и доверие к собственному отцу.. Человек, которого он так долго оправдывал в своих же глазах наконец предстал перед ним в правильном свете. Он застал тот момент, когда отец сбрасывает с себя вторую кожу, оставляя лишь обнаженную, голую правду.
"Изменщик" вертелось у него на языке.
-Как..как он может делать это за нашими спинами, а потом, как ни в чем не бывало возвращаться к ужину, счастливо улыбаясь! Как! - шепотом кричит Альфред, хватаясь за плечо матери. Злость, обида, негодование - все эмоции смешались в одно. Но больше всего его душила обида за матушку. Он хотел упасть к ее ногам, попросить прощения за отца. Достать с неба звезду, стереть это воспоминание из ее сердца. Но не мог. Почему-то чувство вины гложило именно его.
-Скажите хоть что-нибудь, мама...
Лицо королевы было практически безразличным, выдавали лишь трясущиеся пальцы, до сих пор сжимающие края рубашки сына. Она мягко улыбается, вглядываясь в его глаза. Сама того не замечая, пытаясь найти ответы на собственные вопросы.
-Сынок, твой отец взрослый человек, который может решить сам, как будет для него лучше...
-Нет! Нет! Не несите чуши! Он неблагодарный изменщик. Вы не должны вновь закрывать на это глаза...прошу, - шепчет Альфред, стирая рукавом рубашки подступающие слезы.
-Когда ты любишь человека, прощаешь ему все, Альфред. Вместе с ним несешь его недостатки и багаж прошлого, что давит на вас обоих. Я знала на что иду. Любовь всегда причиняет много боли, оставляя после твоего сердца лишь развалины. Но даже из этих развалинах продолжают зеленеть и цвести ростки, что когда-то давно пустили в твое сердце корни..
Лицо Мари было...уставшим. Альфред заметил россыпь тусклых веснушек на ее лице, морщинки и гусиные лапки около глаз. Глаза, когда-то небесно голубые и яркие, потускнели. Они были бледно-серыми с темными крапинками зеленого. Потухшие глаза, что дарили Альфреду последнюю заботу, любовь и улыбки.
Он прижимается к матери, снимая с ее рук перчатки. Аккуратно складывает их в карман брюк и подносит ее худощавые, немного шершавые ладони к губам, а после - прислоняет ко лбу. Гнев куда-то испарился, осталось лишь зудящее чувство вины, что проскользнуло глубоко под кожу.
-Прости меня, мама, - он шептал, но своим голос сотрясал все стены дворца.
-Ты ни в чем не виноват, сынок. Пойдем к отцу. Нельзя задерживаться, - она отдаляется, надевая перчатки.
Следующие полчаса прошли как в тумане. Адам все никак не хотел надевать пальто, а Энтони выходить из своих покоев. В итоге Георг, Мари с Адамом на руках и Альфредом под боком уселись в карету и под сопровождение стражи поехали в центр города. Альфред всю поездку сжимал челюсть и прикусывал язык до боли, чтобы не ляпнуть лишнего в сторону отца. Он упорно смотрел в окно и строил более детальный план побега. Хотелось, чтобы все прошло гладко и без лишних свидетелей.
-Ваше Величество, мы прибыли, - кучер открывает дверь и холодный, вечерний ветерок заставляет Альфреда встрепенуться.
Подданные радостно заголосили, хлопая в ладоши и приветствуя королевскую семью. На площади было по меньшей мере триста человек, что столпились у сцены.
-Боже храни короля и королеву!
-Долгой вам жизни!
Дети сидели на плечах у своих отцов и искренне улыбались, протягивая руки к Альфреду. Они прошли на самую середину сцены, сияя натянутыми и выученными улыбками.
Обзор со сцены открывался совершенно другой. Люди, стоявшие вокруг уже не казались такими счастливыми, а передние ряды, заполненные богатыми вельможами и рабочими среднего класса постепенно оттеснялись бедняками.
Король прислонил свое кольцо с красным рубином к области голосовых связок. Кольцо заискрилось и засверкало, после чего голос Георга раздался по всей площади. Он был громким и раскатистым, что даже люди, стоящие позади всех могли его услышать.
-Сегодня, в день ежемесячного подаяния, я бы хотел выразить огромную благодарность каждому, кто сегодня присутствует здесь. Ваша работа и труд- неоценимый вклад в развитие нашего общества и королевства! Прошу поочередно проходить и получать по мешочку *линов.
Люди вновь захлопали и выстроились в три ряда. Альфред стоял посередине, доставая по мешочку из огромного ящика. Он поочередно взвешивает каждый из-них в руках, подмечая, насколько они стали легче. В прошлом году общая сумма подаяния была достаточно высокой. Мари лично выделила половину из своей зарплаты, отправив эти деньги в окраины Элайна, где был сильный неурожай.
-Спасибо, храни вас Эрбсен.
-Долгой вам жизни и счастливого правления, принц Альфред.
-Вот, возьмите, - Мари улыбается, склоняясь к худощавой, невысокого роста женщине с ребенком в руках. Женщина замирает перед ней, вытягивая руку вперед. Она цепляется за рукава накидки королевы, теня ее на себя.
-Мой муж был ремесленником-горняком в Лоушаффилде, - шепчет она, сильнее стягивая ткань.
Шепотки становятся громче и стража наконец подрывается с места, быстрыми шагами подходя к королеве. Они готовы наброситься на женщину, но Мари останавливает их одним движением руки.
-Они работали за гроши. Целыми днями, не спали ночами и приходили домой в позднее время. Изможденные и уставшие. Все слушали сказки о доходе и большей прибыли. А как...как все закончилось? - в глазах крестьянки стояли слезы. Она сморгнула их, продолжая говорить, - Обвал. Все мужчины погибли. До единого. Мы писали вам и писали, а нас кормили обещаниями, мол помогут, окажут поддержку. Каждому выплатят столько лин, сколько понадобится.
Беднячка отошла от Мари. В ее глазах пылала ненависть и скорбь.
-Наши дети остались без отцов, а мы-без работы. Жалкие копейки, что выплачивают швеям...их хватает, чтобы снять комнату в самых трущобах Элайна! - прокричала она надломленным голосом. После чего беднячка шепчет проклятия и плюет в ноги королевы.
-Уведите ее! - Альфред был напуган, в отличие от королевы. Она оставалась все такой же непоколебимой.
Король нервно заходил по кругу, отдавая подаяния всполошенным крестьянам. Альфреда вновь передернуло. Ни он, ни Мари ничего не знали об этой ситуации, лишь Георг был оповещен, но вновь скрестил руки за спиной и выбрал бездействие.
Король вытирал платком капельки пота, падающие со лба на белоснежный ворот его рубашки. Мятеж разрастался.
-Нужно быстрее заканчивать и возвращаться во дворец, - бубнит Георг.
-Мы выплатим каждой пострадавшей семье...
-Мы делим буханку хлеба на семью из шести человек, а вы вновь организуете балы? Расточительство! - один из стоящих мужчин сбросил шляпу вниз, утаптывая ее в грязь.
-Расточительство! - подхватили остальные крестьяне. Толпа загудела и загромыхала, выкрикивая оскорбления, чередующиеся проклятиеями в сторону королевской семьи. Многие из крестьян подняли мешочки с подаянием и начали бросать монеты на сцену. Лины полетели к ногам королевской семьи, а позже и вовсе в их лица.
-Нам пора уходить, - Альфред подхватывает на руки Адама, которому по голове ударил мешочек с монетами. Он схватился за старшего брата, испуганно прикрывая глаза. Георг скинул ящик вниз, отчего монеты посыпались на середину сцены, и натянув капюшон посильнее, скрылся за Альфредом.
Глаза Мари были прикованы к крестьянке, что рассказала ей о смерти ремесленников. На ее наряде: рваном, заштопанном кусками мешка от картошки, вязанных перчатках с дырками и грязном лице. Оно все было в саже.
-Ваше Величество, нам лучше уезжать, - прошептал один из стражников, замечая как люди начали подниматься на сцену.
-Какая из меня королева, если люди гибнут от голода в богатейшем королевстве магического мира, а я...просто сидела, сложа руки, - шепчет она. Несмотря на неосведомленность о происходящем, она чувствовала свою вину. Руки Мари были всегда связаны тугим жгутом за ее спиной, она - словно тень, скользила позади мужа, не имея возможности сказать и слова. Так и последние три месяца, проведенных в стенах дворца, от нее скрывали все новости, письма от послов и граждан. Яркие витражи окон отражались добрыми, светлыми красками в ее глазах, как и единоразовые прогулки в центральном парке, где ходили только люди среднего достатка и выше. Оперы, балеты, балы, яркие маски, вычурные стены зданий, пышные подолы платьев и фасады дворца словно упали перед ее глазами в одну огромную кучу, поддаваясь огню. Все полыхало, как и ее тело и разум.
-Пойдемте, прошу вас... - уже жалобно мычит стражник, создавая руками невидимый барьер. Еле ощутимое, магическое поле окружает их, отделяя от разгневанных крестьян.
Королева высчитывает пару секунд, прежде чем сорваться с места и подбежать к королю, выхватывая из его рук рубиновое кольцо.
-Подданные! - от неожиданности люди замолкают, таращась на сцену, - Ремесленники в Лоушафилде погибли под обрушившимися на них развалинами, что прервали их жизни в самый неожиданный момент. Многие потеряли отцов, мужей, братьев и сыновей. Мы все скорбим. Их смерть...смерть невинных душ, будет навсегда давить на нас тяжелым грузом, а наши души останутся вместе с ними, там, среди этих развалин и острых скал. Я не смогу передать словами, всю ту боль утраты, что вы сейчас чувствуете. Мы все скорбим. Каждый год на Иррэйгх* мы зажигаем свечи, отправляя их в воздух. Эти свечи не просто создают праздничное настроение - они дают людям веру и надежду, освещая наши пути светом, даже в самые темные времена. До праздника еще далеко, однако давайте зажжем огни в честь невинных, погибших в тот роковой день - душ, - королева утыкается взглядом в свои белые перчатки, не решаясь снимать их. Она оглядывается на Георга, чей взгляд, полный ненависти и презрения был прикован именно к ней. Перчатки летят на пыльную сцену. Щелчком пальцев, Мари разожгла небольшой огонек, что принял форму бабочки в ее руке.
Она с надеждой глядела на толпу, ожидая ответных действий. Поочередно, каждый из подданных проделал то же самое, поднимая руку с огоньком вверх.
Сердце, что замерло в ожидании, наконец вновь забилось, а глаза, немного влажные от слез, теперь смотрели в толпу с непоколебимой решимостью, - Я знаю, у меня есть тело слабой, хрупкой и беспомощной женщины, но у меня - сердце короля. Я полна презрения к происходящему вокруг нас. Прежде чем ваше презрение падет и на меня, я готова стоять здесь, с вами и среди вас до самого конца. Я знаю, что за вашу ретивость и исполнительность, вы уже заслужили награды и лин; и я заверяю вас словом монарха, они будут обязательно выплачены вам. Я лично прослежу за тем, чтобы вы получили денежные компенсации и совсем скоро вы сможете подписать петицию, на получение долгосрочных выплат и уменьшению... - Мари вновь замолкает, не решаясь произносить эти слова вслух. Если народ услышит это, обратного пути не будет, им придется принять и вписать эту несуществующую петицию. - И уменьшению пошлин с каждого жителя Элайна.
Королева отпускает огонечек из своих рук и он взмывает вверх, освещая темное, ночное небо. Молчание крестьян заставляет ее поежиться и вновь прокрутить сказанное в голове.
-Долгих лет жизни королеве Мари! - вскрикнули они в один голос, отпуская огонечек в небо.
-Санто Эрбсен, спасибо, что уберег меня и мою семью от гнева народа, - шепчет она, прикрывая глаза. В легкие врывается спасительный глоток прохладного воздуха, а в небе тем временем, растворяются огненные бабочки, взмывая куда-то вверх.
Под радостные хлопки подданных, женщина возвращается в карету, где ее застает кромешная тишина. Адам сидел, опустив голову вниз и пялился на свои туфли. На правом глазу желтел синяк.
Взгляд Альфреда бегал с отца на мать, он не решался сказать ни слова.
-Это была хорошая и вдохновляющая речь, мама. Вы поступили как настоящая королева, - наконец подает голос старший из наследников.
-Она поступила глупо и как дура, - шипит Георг, неожиданно ударяя рукой по деревянному подлокотнику. Все разом вздрагивают.
Решимость Мари куда-то улетучивается.
Вновь тишина. Слышен лишь размеренный топот копыт о лужи и завывание ветра вперемешку с дождем.
Как только карета останавливается, король хватает Мари за руку, вытягивая прямо на улицу. Его сильная хватка на запястье и толчок рукой заставляют женщину упасть в лужу, прямо у входа во дворец. Мари ударяется затылком, но превозмогая боль, вскакивает, приподнимая тело на локтях.
-Что ты там устроила! Что!? - вопит Георг, склоняясь над женой. От злости венки на его шее вздулись, широко раздутые ноздри втянули воздух, а лицо побагровело. Он вытаращил глаза настолько, что казалось, они вот вот выпадут из глазниц. Правая рука оставалась на небольшом расстоянии перед лицом женщины, предупреждающе сжимаясь в кулак, - У тебя сердце короля, говоришь? Как ты посмела равнять меня... с собой. Жалкая шваль, если бы не я, ты бы так и осталась в своем Росскалисе. Поднимайся! - вновь кричит он, одним рывком поднимая Мари с тротуара.
-Отец, что вы творите! - Альфред подрывается с места, однако Георг одним жестом показывает, что если подойдет сейчас - то ему тоже достанется.
-Ты понимаешь, что натворила? Теперь нам придется собирать палату лордов и решать ту кашу, что заварила ты. ТЫ, - он тычет ей в лоб пальцем, - Ты! - повторяет Георг, - Вечно ты открываешь свой поганый рот и портишь все. Запомни, пока я жив - твое слово ничтожно. Довольствуйся тем, что есть и будь благодарна, что сейчас я не прибил тебя на глазах у сыновей, - унизительно подытоживает он, сверля жену пылающим взглядом.
Его рука сжимает запястье Мари до посинения, но она покорно молчит, сглатывая непрошенные слезы, что оставались и засыхали на искусанных губах.
-Мари, ты поняла меня? - чуть тише добавляет он.
-Да, прости, я сделала это сгоряча... - она заправляет выбившуюся, седую прядь обратно в пучок. Тело пробивало мелкой дрожью, но не от страха, а от стыда, что Альфред и Адам застали их ссору, - Прости, любимый, я правда не хотела портить вечер.
-Я немного...погорячился, Мари, - Георг оглядывает синяки на запястьях и испачканное платье, делая шаг назад, - Умойся и причешись, не люблю, когда ты такая растрепанная, - кидает он и не оглядываясь, скрывается за дверьми дворца.
Напуганные братья копошатся возле матери, бережно поправляя складочки на ее платье, попутно выливая огромный поток вопросов.
поправляя складочки на ее платье и выливая огромный поток слов и вопросов.
-Мальчики, идите в свои комнаты, мне нужно отдохнуть, - отстраненный и ледяной голос заставляет Адама и Альфреда отскочить от нее. Королева, под руку со служанкой также удаляется из поля зрения, оставляя их одних.
-Почему папа так кричал на маму? - мальчишеские губы предупреждающе задрожали.
-Отец просто немного разозлился, все нормально. А матушка пошла отдыхать после тяжелого дня, - Альфред улыбался, натянуто и неискренне, поглаживая спину младшего брата. Он не хотел, чтобы Адам, как и когда-то Альфред в своем детстве, заставал родителей за ссорой и оскорблениями. Он помнил, как однажды забежал в обеденный зал на крики Георга и застал их в тот момент, когда они швыряли друг в друга посудой. Идеальная картина образцовой семьи постепенно тлела в его глазах, как дрова в камине, оставляя после себя лишь пепел. Альфред искренне желал, чтобы младший брат был абстрагирован от семейных ссор и перепалок.
Когда Адам оказывается в своих покоях, Альфред осматривается вокруг, замечая какой кипишь воцарился во дворце и за его стенами. Люди были всполошенны сегодняшним выступлением Мари и еще больше - принятием в силу и закона и петиции, где смогут проголосовать даже люди из самых низших слоев общества.
Беготня и паника оказались самым лучшим вариантом для побега. Среди воцарившейся смуты, никто и не заметит, как они с Меландой ускользнут из дворца.
_____________________________________________________
Иррэйгх-традционный зимний праздник фличан.
Лины-валюта Элайна