Одна единственная часть
Тяжёлые капли дождя медленными струйками стекали по стеклу, заставляя и без того холодное и еле оттапливаемое внутри помещения окно покрываться снаружи морозным инеем. На улице бушевал январь, снега было мало, но выпадал он редко и метко. Он был мокрым, иногда лучше и лепился, чем в такие дни пользовались дети.
Жители нашего города давно потеряли смысл в зиме, по крайней мере, после такого праздника, весёлого и яркого, как Новый год, мир и улицы с панельными домиками вокруг снова стали мрачными и серыми. Гирлянды сняты (но у некоторых всё ещё висят радужные ленточки, дарящие особенные ощущения, когда проходишь мимо них в холодное, зимнее, промёрзлое утро), атмосфера убрана в коробки на верхние полки до следующего Нового года, и вроде как пришло спокойствие, и суматоха утихла.
Но Денис вот уже битый час пытается мне объяснить, "такому тупому и упрямому мальчику", что эта суматоха и веяла параллельно интересом, радостью, эмоциями.
- А сейчас вокруг скука и ноль интереса, нам не такое нужно! Нам нужно веселье! - подытожил он свою тираду, которую я пересказал вам выше, дорогие читатели моего дневника про психбольницу.
Признаться честно, когда я вытащил его из груды вещей при переезде поближе к центру города, то пылищи на нём было больше, чем во всех самых темных и тесных местах моей квартиры и родительского дома.
Я до последнего не верил, что найду этот предмет, но как же в итоге ошибся. Довольно жутковато выглядят для меня сегодняшнего все те надписи, которые я писал год назад ради собственной памяти и тех людей, которые это перечитали с моего разрешения и перекидывания рукописей из рук в руки. Ну, не все, конечно.
Сейчас я пишу вам это в новом дневнике, отдав тот Денису снова. Уж очень он любит ностальгировать по тем временам, в отличие от меня. Но я его не осуждаю, все люди разные.
С утра люди спят на ходу, лениво двигаются в сторону нужных им остановок, зевают, кто-то, прикрывая рот рукой, а кто-то, демонстративно распахивая его всем назло. Снежинки изредка, даже какой-то изморозью, падают на мокрый и хлюпающий лужами при ходьбе тяжелыми, зимними ботинками, асфальт. Падают они медленно, ложась друг за дружкой на поверхность для ходьбы.
- Я тебя услышал, - в 25-й раз за весь его монолог закатив глаза и мысленно не согласившись с его словами, я вдруг задумчиво хмыкнул и дёрнул его к себе за запястье, выдернув из небольшого ступора, - братан, надо к нашей подруге сгонять, - от такого резкого заявления светловолосый аж остановился посередине дороги, изогнув в изумлении одну бровь, - ну что ты на меня так смотришь, как будто я совсем больной? - я наклонил голову вбок и поджал губы. Неприятно.
- Во-первых, мы с тобой по бумагам больными были и в принципе будем, если смотреть под определённым углом, - заметил парень, усмехнувшись, - а, во-вторых, с чего вдруг ты заделался таким заботливым, а, холодный камень?
- Там просто произошла не очень приятная ситуация относительно недавно, вот и захотел навестить могилку. - проигнорировал я не очень и остроумное обращение к себе, подтолкнув друга, чтобы не стоял долго на месте, когда идёт со всех сторон по делам толпа сонных лиц. Не хватало ещё на кого-то напороться и потом висеть в новостных группах нашего города.
- Та-ак, а с этого момента поподробнее? - кинув нечитаемый взгляд на Дена, я кивнул и, глубоко вздохнув, начал рассказывать, параллельно стараясь не сбавлять шаг.
***
Это было тёмное, холодное и легко продуваемое, судя по всему, помещение, в котором сам Чёрт не разберет, куда смотреть и чем выколоть глаза, чтобы хоть каплю видеть. Я щурился, тёр веки ладонями, но всё равно ничего не видел.
Внезапно из темноты вышел силуэт маленького роста, худющего телосложения и смутно знакомым женским лицом. Вокруг неё светила белая аура, режущая глаза. Она сияла ярким белым светом, а руки словно не слушали мозг, висели, как им самим хотелось. Как говорят обычно: в свободном падении.
Она шла медленными шагами, за спиной виднелась белая ткань, доходящая своей длиной аж до пола и волочащейся по нему. Своим внешним видом она была похожа на маленького, невинного ангелочка. Эти небрежно лежащие на плечах коричневые волосы (которые из-за свечения приобрели более светлый оттенок), эти голые, худые ноги маленького размера, идущие в мою сторону умеренными шажками. Только светло-жёлтого нимба сверху, да беленьких крыльев за спиной не хватает, как в типичных представлениях ангелов!
- Я тебя узнал, - на моём лице дрогнула добрая улыбка, видя явное замешательство на чужом напротив, - да, Каролин, узнал. Тебя не забудешь после тех дней. - она похлопала глазами с белоснежными ресницами.
- А ты... изменился. - протянул тот самый голос, который я думал, что забыл после похорон.
Да, я так думал. Когда стоял на мокрой земле, утопая в грязи чистыми кроссовками, держа за худую руку с выпирающими костями самого дорогого, ушедшего человека. Когда брал в давно окаменевшую от холода ладонь горстку чёрной земли, на ватных ногах подходя к медленно опускаемому в глубокую яму гробу. Когда её лицо ещё сразу после окончания "прощания" накрыли простынёй. До сих пор страшно вспоминать тот день, когда я видел её лицо не в виде галлюцинации в последний раз.
- ...я старался отпустить ушедшего дорогого человека побыстрее, пытаясь таким образом унять боль в сердце, - резко сказал я, даже начав дышать в разы быстрее от осознания того факта, что передо мной стоит она. Тот самый человек, которого я видел после похорон ещё месяц и даже больше перед своим лицом периодически, - но, сам того не осознавая, сейчас стою и трясусь. Каролина. - она вздёрнула голову и свела брови ближе к уставшим векам, отвернувшись от меня.
- Стараясь забыть меня умершую, ты сделал себе только хуже. Неужели я теперь являюсь для тебя триггером? - в этой последней фразе я уловил нотки обиды и...разочарования?
На Каролину... эту Каролину было страшно смотреть. Её стеклянные и безжизненные глаза проявляли отторжение, её движения рук были неестественными, её щёки, наверняка, были холодны, как бетон. Это... жутко. Но я не решился проверить, так ли последнее. Да и она бы не подпустила.
- Нет, это не так, - сказал, и сам себе не поверил я, - я приходил к тебе на могилу, хотел навещать чаще, но, сама понимаешь, учёба. - она подавила в себе горькую усмешку после этой фразы.
***
- Допустим, а потом что? - прервал меня Денис, когда я замолчал и встал, как он, парой минут ранее, посередине дороги, приоткрыв рот от воспоминаний о сне, - и как ты вообще так хорошо сон запомнил? Ты раньше вечно в психушке на постоянные пробелы в памяти жаловался! - он встал самый первый в очереди на автобус, ведущий к нашей шараге, приспустив на одном плече свой потрёпанный, старый рюкзак и встав лицом ко мне с сложенными в замочек руками, опущенными вниз. В его светлых волосах и ресницах запутались парочка нерастаявших снежинок.
- Потому что там меня пичкали другими таблетками, помимо таблеток от Мормо, - вспомнив это имя, я вздрогнул всем телом, что, конечно, не осталось в стороне от голубых, проницательных глаз моего лучшего друга, - хорошо, что я не помню вкуса ни одной из них... - посмотрев в сторону заворота, где рядом был небольшой, но достаточно тёмный лес, откуда выезжали автобусы к этой остановке, я глубоко вдохнул холодный воздух, хорошо так ощутив, как он прошёлся по лёгким медленным по скорости потоком, - ...ну, кроме антидепрессантов, понятное дело. Хотя и их вкус тоже уже забывается. - тут Денис позволил себе усмехнуться.
Всё-таки он помнил, как подставлял мне стакан с холодной водой из психбольничной столовой, где вечно пахло невкусным обедом вперемешку с заранее сделанным на вечер ужином, и заставлял запивать антидепрессанты ею. Оболочка стакана была мокрой, так как нёс он её впопыхах и бежав. Как сейчас помню...
- Логично, однако. Дай угадаю, - щёлкнул он пальцами в воздухе, заставив мои брови от неожиданности приподняться, - ты про "Агомелатин"? (1) - я искренне улыбнулся. Всё-таки у него этих пробелов, от которых страдал долгое время я, нет.
- Именно, но из-за чего у меня ухудшалась память? Не от него же? - я нахмурился, вновь убрав улыбку с лица.
- Возможно, количество. - предположил Денис, оглядываясь и проверяя, не едет ли наш автобус. Сегодня он как-то особенно сильно задерживался.
- Не опоздать бы на пары. - озвучил я часть своей мысли (вернее, её смысл).
- Ладно, рассказывай дальше про Каролину! - махнул рукой Ден, возвращая меня к прежнему повествованию, от которого мы как-то легко и быстро отвлеклись за пару минут.
- А-а, точно, - оживился я, убрав немного замёрзшие ладони в карманы джинсов. Хоть и был плюс на улице, стоять в феврале в расстёгнутой, лёгкой куртке, которую я уже поменял на весеннюю по глупому доверию синоптикам, было весьма некомфортно и холодно. Продувало идеально, не спорю, но тепла не ощущалось. Как и после её смерти...
***
- ...ты мог навещать меня и почаще, не всегда же у вас с Денисом такой забитый график! - продолжала гнуть своё девушка, начав ходить вокруг меня по кругу. Только круг этот с каждым разом всё сужался, а шаги будто становились всё сильнее, начиная изрядно так давить на голову и мозг.
- А если я пообещаю, что начну делать это каждую неделю по одному разу? - с долей надежды спросил я. В ответ тишина. И тут я понял, почему.
Осознание ударило по мне, как смачная пощёчина холодной ладонью по лицу, как резко упавшая капля с ясного неба. В груди больно кольнуло, и я медленно поднял глаза на девушку.
- Каролина, до меня, кажется, дошло. Почему ты здесь, а не там, если 40 дней давно прошло? - в точку. Девушка замялась, поджав губы и скрестив пальцы замочком на груди, - твои мысли отстали от тебя? Ты же... ну... умерла, они больше не мучают тебя? - тишина. - Кароли...
- Нет, - сказала, как отрезала, Каролина, - нет, я не убила его. Того маленького человека, владеющего моими мыслями с момента сильнейшего проявления рпп, - она наконец заговорила, вернув взгляд на меня и начав активно жестикулировать. Благодаря небольшому свету от неё самой, я заметил блестящую и тонкую струйку слёз, стекающую по бледным щекам. И как давно она плачет? - знаешь, это когда у тебя постоянная тревожность в голове, постоянные плохие и навязчивые мысли. Когда после каждого приёма пищи ты хочешь пойти и очистить желудок, садясь у унитаза на колени, когда в голове только фраза: "Ты должна умереть" ежедневно, когда ты не видишь смысла жить и продолжать принимать пищу. Ты не видишь, не ощущаешь, что тебе это нужно. Проще говоря, в эти моменты, будучи живым, ты всё равно чувствуешь себя мёртвым. - я вздрогнул от резкого поменявшегося тона голоса бывшей лучшей подруги. В этот момент будто бы и эхо здесь усилилось.
Снова тишина, за время которой я успел прохрустеть не только пальцами рук, но и ног тоже, настолько мне было страшно, отвратительно стоять перед мертвецом, которая считала себя таковой ещё будучи при жизни.
Не говоря этого, она угасала всё больше, и мы с Денисом не могли этого понять. Так ловко она скрывала своё состояние от окружающих и друзей, натягивая маску жизнерадостной девушки каждый раз перед выходом за пределы своей палаты. Возможно, её настоящую видела только Лиза, та рыжеволосая девушка, соседка Каролины, если вы её ещё не забыли. Как же мы ошибались...
- И что сейчас говорит тебе этот "маленький человек"? - аккуратно спросил я, сделав шаг навстречу Каролине, стоящей аккурат посередине тёмной комнаты.
Я не считал этого человека внутри её головы "маленьким", раз он был способен управлять её мыслями настолько, что она не доверяла ни нам, ни врачам (хотя последним понятно, почему.).
- Что я совершаю ошибку, рассказывая тебе о своих проблемах, что я должна справляться с ними сама и не искать помощи в других, что я не должна нагружать друзей, хоть уже и бывших, своими проблемами. - быстро протараторила та, бегая глазами по темноте и той части пола, которая была подсвечена её неживым, белым сиянием.
- А ты сама в этом уверена? - либо мне показалось, либо я действительно услышал, как что-то внутри неё оборвалось с характерным звуком лопнувшей струны на самой обыкновенной гитаре, - сама уверена в том, что все его слова верны? - медленное мотание головой заставило меня победно усмехнуться. - Тогда скажи своему "маленькому" человеку"", что он слабак, раз не может полностью контролировать твои эмоции, что он глуп, раз думает, что ты так легко сдашься, что он нетрезво мыслит, видимо, раз ему приходит на ум буквально захватить разум маленькой девочки. - с каждым словом Каролина начинала светиться всё сильнее. Она словно испарялась на моих глазах.
***
- Не поверю, что на этом всё закончилось, - уже подпрыгивающий на месте на морозе Денис пытался хоть как-то не оледенеть окончательно, параллельно стараясь отгонять мысли по типу: "Кто составлял расписание этих автобусов?", "Почему они не ездят по нему?", "Как я должен не заболеть и не пропускать пары не по собственному желанию?" и "Смысл стоять первым в очереди, если они не ездят вовремя?", - ты мне, по сути, только кульминацию всей истории пересказал! - заметив задумчивость на моём лице, проговорил парень. Я неопределённо махнул ладонью.
- А вот дальше всё - сплошная темнота, будто она всё же окончательно испарилась, - подъехавший наконец автобус заставил Дениса быстро развернуться на пятках и заскочить в салон, пока толпа нас полностью не сожрала, а кости не оставила при входе в транспорт, - и в моём сознании тоже. – договорил я более тихим тоном.
- Чего, ещё раз? – обернулся на меня Денис под недовольные взгляды других зашедших.
- Места займи, говорю.
Сев на свободные два места примерно в середине салона, успев быстро приложить наши банковские карты к терминалу, я плюхнулся к окну, обхватывая в импровизированные объятия наполовину заполненный рюкзак.
- Точно ничего не помнишь больше? Прям совсем? - с грустью в голосе спросил Ден, прижавшись к моему боку, дабы не мешать людям проходить дальше в салон и лишь бы они лишний раз до него не докасались и не докопались, - ну же, Влад! Это точно не конец сна? - я вздохнул, оторвавшись от разглядывания тёмного леса за окном и повернувшись лицом к другу.
- Я только помню в этой кромешной тьме чьи-то объятия, как будто мою голову прижали к себе одной рукой, гладили волосы, ероша их, а второй приобнимали за спину, прошептав её голосом, который я не могу спутать с чужим, тихое такое: "Спасибо.". - вскинув брови, Денис задумался, немного опустив голову вниз.
- Предположим, как думаешь, она переродилась или всё же отправилась в Рай? - он отлип от моего бока, когда транспорт наконец полностью (и даже больше) заполнился и мы тронулись с места. Стук колёс успокаивал, а на лежащих полицейских мы подпрыгивали, как и всегда, всем салоном.
- Ад даже не рассматриваешь? - я усмехнулся, увидев в глазах рядом вопрос по типу: "Ты тупой или притворяешься?", - лично я верю в перерождение, и, как по мне, она точно стала маленьким, белым котёнком с рыжими пятнышками средних размеров на лице и теле. - улыбнувшись такому сравнению, Денис тихо засмеялся, чтобы не потревожить кого-то из автобуса.
- Ад не рассматриваю, потому что она и так знатно настрадалась за время нахождения в психушке. Да и перед ней тоже. - я погрустнел.
- Я, кстати, дневник тот самый нашел, в котором события психушки расписывал. - Денис от такого заявления аж на месте подпрыгнул.
- Дашь прочитать, пожалуйста?! - это уже было возгласом, из-за чего на нас обернулось пол автобуса и все люди вблизи.
- Обязательно. Поностальгируем вместе в ближайшее время.
И какого же было удивление Дениса, когда при заходе в мою квартиру он увидел на полу подбежавшего к нему беленького котёнка с рыжими пятнышками средних размеров по телу и мордашке. Розовый носик был мокреньким, а глаза - зелёно-карие. Она несколько раз подпрыгнула на лапках, требуя ласки и тепла.
- Она просит почесать за ушком. - подсказал я, живший к этому моменту с ней уже неделю. Светловолосый, держа в руке маленькое пушистое чудо, изумлённо посмотрел на меня сверху-вниз, будто оглядывая внешний вид.
- А откуда?.. - не успел он договорить, как я тут же ответил, отлепив себя при этом от дверного косяка.
- Да так, у метро увидел, не смог оставить. Блох нет, болезней тоже. Видимо, к тому моменту недавно на улицу бросили бедную. - я с жалостью посмотрел на ушастое чудо в чужих руках, которые гладили мягкий животик животному.
- Допу-устим, а как назвал хоть? - и какого же было удивление в его голубых глазах, когда я сказал почти по слогам:
- Каролина.
(1) - Антидепрессант, эффективен при тревожно-депрессивных состояниях и панических расстройствах. Помогает восстановить нормальную структуру сна, не нарушает память и сексуальные функции.