Жертва
За бурлящей рекою в дремучем лесу
Жил неведомый всадник уже третью весну.
А в ближайшей деревне никто и не знал,
Что за дьявол их каждую ночь посещал...
...Он себя ненавидел и людей избегал,
Он всегда был один и безумно страдал.
Его люди боялись. Он был страшен на вид:
Чешуя вместо кожи, в глазах пламя горит,
Тело синее, лапы, и когти стальные.
Лесным зверем всадник считался отныне.
Конь его вороной был ужасен как рок,
Был как молния быстр, смел, как бурный поток.
Так прошло много лет в неудаче, в забвенье.
Он хотел быть с людьми, а в ответ знал презренье.
Всадник больше не мог выносить отчуждение,
Но однажды узнал он свой путь ко спасению.
Жестокий обряд на старом кресте
Всадник прочёл:
Должна была жизнь предаться мечте.
Как хищный орёл
Всадник в деревню стремглав поскакал,
Девушку в жертву себе он избрал,
И, в сумерках скрытый, её он украл.
На старое кладбище к месту обряда
Девушку всадник привёз.
Стать человеком — должна быть награда
За боль его жертвы, за озеро слёз.
Он несчастен,
Он эгоист,
Он скиталец,
Он изгой.
Он желал, чтоб свершился обряд.
И, упав на колени, он едва прошептал:
«Умоляю, поверь мне! Я очень устал.
Не могу больше в этом обличье я жить!
Я прошу... Ты позволишь тебя мне убить?
Твоя чистая кровь с меня смоет позор.
Только быть добровольным должен твой приговор.
Я не стану тебя принуждать... Жизнь прекрасна!
Но ответь мне... Скажи, ты на это согласна?»
А она в его очи лишь молча взглянула
И, ему улыбнувшись, главою кивнула.
И осиновый кол он ей в сердце вонзил,
И её, ослабевшую, в гроб положил.
Из открывшейся раны сочилася кровь.
Всадник ею умылся — стал юношей вновь.
Исчез его дьявольский взор, чешуя.
Но яд в его сердце пустила змея.
Девять дней
Он думал о ней.
Десять ночей
Был в царстве огней
И теней
Во снах.
Он чувствовал страх.
Он мучился,
Он любил,
Он болел,
Он помнил,
Что желал, чтоб свершился обряд.
Он не смог в своём сердце вину погасить,
Он не знал, как он будет теперь дальше жить.
Его память на кладбище вновь возвращала,
И во снах его девушка вновь умирала.
Его разум сознал эту злую ошибку.
Он опять вспоминал её взгляд и улыбку.
Перед смертью своей она сказала ему:
«Ты себя не вини. Ты живи. Я пойму».
«Ты живи...» — постоянно слова эти он вспоминал,
Понимал: и своё, и её счастье дерзко украл.
«Счастья нет без неё», — думал он и рыдал,
Но что делать ему он уже твёрдо знал.
К её чёрному гробу в лесу он пришёл
И из сердца её вырвал проклятый кол,
В грудь вонзил. «Я люблю тебя», — тихо сказал,
И у чёрного гроба он замертво пал.
Они страдали,
Они любили,
Они мертвы,
Они жертвы.
Они свершили этот жестокий обряд.
Июль 2007