ADDICTION [L.S]

— Итак, если верить карте, нам нужно будет повернуть налево, буквально через полмили. - Сеть совсем перестало ловить, и я обреченно вздохнул.

— Давай где-нибудь остановимся, мне нужно выспаться, хотя бы часа три.

— Я могу вести машину.

— Нам обоим нужно выспаться, ты тоже не спал двое суток.

— Тогда можно заехать на заправку. Купим еды и остановимся где-нибудь.

— Стой, ты все-таки взял палатку? - Гарри приподнимает брови.

— Ага. Но мы можем остаться в машине и заняться кое-чем другим.

— В палатке это будет более удобней.

— Ну тебя, Хаз, я имел ввиду... ладно, я имел ввиду именно то, не заставляй меня краснеть.

— Но ты первый начал.

Машина останавливается возле какой-то заправки, и мы расходимся, кто в магазин, а кто в кассу оплатить бензин. Набираю в корзину все, что попадается на глаза, пачку сигарет и немного питья. Оплачиваю все картой и выхожу из магазина. Голова немного отходит от головной боли, но все еще кружится.

Садясь в машину, облегченно выдыхаю, и Гарри оглядывает меня странным взглядом.

— С тобой все в порядке? - по салону разносится его голос.

— Голова немного кружится, а так все в норме.

— Я спросил сколько еще ехать до Венеции. Мы можем остановиться прямо сейчас и развести костер.

Без слов выхожу из машины и сажусь на задние сиденья, из своей кофты делаю что-то похожее на подушку и ложусь на нее.

— Разбудишь, когда найдешь где остановиться на ночь. - Прикрывают рот ладошкой, когда зеваю и потихоньку засыпаю под песни, звучащие из радио.

Я не знаю сколько времени прошло с тех пор как я уснул, но машина явно стояла на месте и Гарри не было за рулем. Открываю дверь и вижу, что Хазза уже развел огонь и ставит палатку.

— Тебе помочь? Или ты уже сам справился? - Подаю голос и закрываю на месте.

— Нет, я уже все.

— Я же просил разбудить меня, когда ты найдешь где остановиться.

— Я будил тебя, но ты не вставал. - Он поднимается с корточек и накрывает палатку какой-то специальной штукой, которая была в комплекте.

— Ты хочешь перекусить? - Присаживаюсь в позу лотоса перед костром и притягиваю ладони к языкам пламени.

— Нет, я не голоден.

— Ты когда-нибудь был в Венеции?

— Нет, но я много где побывал, отец часто брал меня в командировки.

— Я был только один раз, и то я был маленьким и практически ничего не помню. До четырнадцати лет я учился в пансионе вместе с сестрой, после нас перевели на домашнее обучение. Я жил в Женеве с шести лет, пока родители работали, но последние два класса я закончил в Лондоне, в обычной школе.

— Ого, я с самого начала был на домашнем обучении, меня конечно хотели отправить в школу-интернат, но передумали. - Облокачиваюсь спиной на его торс.

— Почему ты со мной, Гарри? - Мне нужно знать на этот вопрос ответ. — Мне осталось жить от силы месяца два, так почему ты все еще со мной? Любой на твоем месте уже бы сбежал

— Не знаю, если честно. С тобой я чувствую себя свободным, словно... Я не знаю, как объяснить это чувство, но я чувствую себя самим собой, без всяких ярлыков, навешанных обществом.

Слегка начинает моросить дождь, и мы перебираемся в палатку, раскладываем спальники. Раздеваюсь до нижнего белья, потому что мне становится жарко и прижимаюсь голой кожей к Гарри.

— Я бы хотел сейчас тебя поцеловать, но боюсь, что одними поцелуями не ограничусь. - Его шепот сводит с ума.

— А может я не хочу ограничиваться только ими... Мы на природе, вокруг ни души, что нас останавливает? - Переворачиваюсь лицом к лицу.

— Ты меня останавливаешь, вдруг тебе станет хуже?

— Мне все равно. Хуже точное не будет. - Сажусь на бедра Гарри и впиваюсь в его губы. — Ты лучше любого лекарства.

***

Время шло, время мчалось, и все казалось настолько легким, таким простым, свободным, новым и неповторимым...

Наши движения были синхронны друг другу. Мы никогда не занимались любовью вне дома. Да, в своей спальне гораздо привычнее, но среди леса ощущения обостряются, придают обстановке неуловимый шарм. Возможно наши стоны были слышны за милю, но нам было плевать.

И с каждым новым толчком его бедер, он заставлял меня извиваться. А точные попадания по комку нервов, сводили с ума. Устало смахиваю капельки пота со лба и прикрываю глаза от неимоверного удовольствия.

***

Знаете, когда узнаешь, что тебе осталось жить чуть больше двух месяцев, ты стараешься взять от жизни по максимуму. Потому что ты никогда не думаешь, что последний раз это последний раз... Ты думаешь, что будут еще. Ты думаешь, у тебя есть вечность, но это не так...

***

— Ну же, Гарри, вставай, нам нужно столько всего увидеть. - Тормошу Гарри за плечо, но тот все еще не встает. Мы сейчас в Венеции, сняли какой-то номер в мотеле и отсыпались после долгой дороги.

— Лу-у, еще пять минут, прошу. - Хриплый голос, эхом заполнил комнату.

— Никаких пяти минут, вставай уже.

— Встаю я, встаю. - И спустя пару секунд в меня летит одна из подушек. По комнате разносится заливистый смех и мои маты, ибо подушка попала ко мне в лицо. — Сколько времени?

— Семь пятьдесят четыре до полудня.

— О боже, зачем так рано?

— Потому что. - Улыбаюсь и запускаю подушку обратно в Гарри.

— Ты такой многословный.

***

Мы откровенно наслаждались возможностью долго гулять, и смогли увидеть очень много занимательного и интересного. Но признаюсь, большую часть времени, я смотрел на него. Каждая клеточка его старательно ухоженного тела источает шарм. Волосы за несколько месяцев отрасли и опять вьются.

Кафе, куда мы зашли перекусить, находилось на окраине города. Венеция ближе к ночи особо не кишит туристами. Безлюдные улочки, тишина. И чай. Я так давно не пил его, только кофе и алкоголь. Знаете, существует тонкий неуловимый шарм во вкусе и аромате чая, который делает его притягательным.

— Пошли на набережную, как раз сейчас будет закат. - Прерываю тишину.

— Но потом мы сразу же идем спать, завтра долго ехать.

Выходим из помещения и идем около двадцати минут до прекрасной набережной. Солнце только начало садиться за горизонт, даря последние лучики света.

— Ты когда-нибудь слышал легенду о море и солнце? - Присаживаюсь на одну из ступеней, ведущих к воде.

— Нет, но хочу, чтобы ты мне ее рассказал.

— Ну тогда слушай. Когда-то давным-давно жили юноша и девушка, которые так сильно, нежно, красиво и преданно любили друг друга, что невольно вызывали зависть у людей. - Кладу голову на его грудь и продолжаю дальше рассказ. — Но людская злоба и зависть стали преследовать их, и не в силах противостоять злым козням влюбленные ушли от людей. Юноша стал синим морем, а девушка красным солнцем. И лишь на закате море и солнце соприкасаются друг с другом. Юноша ласково поет своей любимой песни волн, а девушка нежно обнимает его своими лучами.

— Откуда ты знаешь столько легенд?

— Перед сном мама читала их, некоторые из них я запомнил надолго. Рассказать что-то еще?

— Да, я с удовольствием послушаю.

— Ты же знаешь, что в Венеции есть остров Повелья?

— Да, мы вроде бы проходили мимо него? Жуткое место.

— Пристанище потерянных душ. И в правду ужасное место. В двадцатых годах прошлого столетия, там открыли психиатрическую больницу и свезли душевнобольных людей. Насколько я помню, что к таковым в то время относили не только сумасшедших, но и людей нетрадиционной ориентации. Думаю, нас бы сожгли на костре за это. - Не знаю зачем я это сказал, но мне стало с этого смешно.

— Чувствам не прикажешь... Не всем людям доводится познать это чувство. Любить и быть любимым. И, наверное, не важно кто будет этот человек, главное, чтобы тебе с ним было комфортно.

— Нужно возвращаться в мотель... - Прикрываю рот, когда начинаю зевать.

Все-таки болезнь дает о себе знать. Слабость, головокружение, сонливость. И головная боль. Она сопровождает меня всегда, даже обезболивающее уже не помогает. Я буквально чувствую, как кто-то медленно высасывает из меня остатки жизни.