Сумерки

Той ночью мне впервые приснился Чон Чонгук. В кромешной тьме; единственным источником света была его кожа. Лица Чонгука я не видела, только спину — он шел прочь, оставляя меня в темноте. Догнать его я не могла, как быстро бы ни бежала, а он не останавливался, хотя я громко его звала. Испуганная и расстроенная, я проснулась среди ночи и потом долго не могла заснуть. С тех пор Чон снился мне каждую ночь и всегда убегал.
Месяц после катастрофы был очень непростым, напряженным и полным переживаний.
К моему отчаянию и ужасу, на целую неделю я стала самым популярным человеком в школе. Дио ходил за мной по пятам, вымаливая прощение и предлагая помощь. Я пыталась убедить его, что больше всего мне хочется забыть тот день, тем более что ничего страшного со мной не случилось. Но от Дио так просто не отделаешься! Он преследовал меня на переменах, а во время ленча сидел за нашим столом. Можно не объяснять, что Марк с Сехуном приняли его в штыки, а на мою голову свалился еще один ненужный поклонник.
Почему-то про Чонгук никому говорить не хотелось, хотя я и рассказывала, что он вел себя как герой, заслонив от приближающегося фургона. Венди, Марк и Сехун в один голос твердили, что увидели Чонгука, лишь когда отодвинули «хонду».
За ним не ходили толпами и не просили рассказать, как все случилось; как обычно, студенты старательно его избегали. Чоны и Кимы сидели за тем же столиком, не ели и разговаривали только между собой. В мою сторону Чонгук больше не смотрел.
На биологии он сидел за самым краем стола, будто боялся испачкаться, и совершенно меня не замечал. Лишь когда его руки вдруг сжимались в кулаки, причем так, что белели костяшки пальцев, у меня возникали сомнения в его невозмутимости и равнодушии.
Наверное, он жалеет, что вытащил меня из-под колес фургона, другого объяснения происходящему я подобрать не могла.
Очень хотелось с ним поговорить, и уже на следующий день после аварии я попробовала. Последний наш разговор состоялся в тупичке у перевязочной, и мы практически поругались. Я злилась, что он не желает рассказать мне правду, несмотря на то, что свою часть уговора я выполняла безупречно. Но ведь, в конце концов, он спас мне жизнь, а как именно — неважно. Уже к следующему утру гнев сменился бесконечной благодарностью.
Когда я пришла на биологию, Чонгук сидел за партой, рассеянно глядя перед собой. Я присела, ожидая, что он ко мне повернется. Однако Каллен притворился, что не заметил моего появления.
— Здравствуй, Чонгук! — вежливо поздоровалась я, показывая, что настроена дружелюбно.
Чон кивнул и стал с повышенным интересом разглядывать доску.
Вот и весь разговор, а с тех пор — ни слова, хотя мы каждый день сидели за одной партой. Не в силах бороться со своими чувствами, я продолжала смотреть на него, пусть издалека. В столовой и на автостоянке мне никто помешать не мог, и я ухитрилась разглядеть, что его глаза с каждым днем становятся все темнее, а золотые крапинки постепенно исчезают. На биологии же я старалась уделять ему не больше внимания, чем он мне, хотя от этого чувствовала себя совсем несчастной и одинокой. А тут еще сны...
Несмотря на бодрые сообщения, Лиён почувствовала, что со мной что-то не так, и несколько раз звонила, явно обеспокоенная. Я, как могла, убеждала ее, что в плохом настроении из-за пасмурной погоды.
Зато Марк радовался. Он очень боялся, что после аварии я начну восторгаться Чонгуком, и вздохнул с облегчением, поняв, что все совсем не так. Теперь перед биологией Ньютон запросто подсаживался ко мне, и мы подолгу болтали, совершенно игнорируя Чона.
Со дня аварии снега больше не выпало, и Марк убивался, что поиграть в снежки так и не удалось. Лишь предстоящая поездка на пляж грела его душу. Немного потеплело, и проливные дожди несколько недель заливали Форкс.
В первый понедельник марта мне позвонила Венди. Оказывается, весной по традиции девушки приглашают парней на танцы, и подруга интересовалась, может ли она пойти с Марком.
— Ты не возражаешь? Неужели ты сама не собиралась его пригласить? — недоумевала она, когда я заверила, что с моей стороны никаких проблем не будет.
— Нет, Венди, я не иду, — успокаивала я. Танцы не по моей части.
— Там весело, — довольно вяло убеждала Венди. Похоже, моя неожиданная популярность нравится ей гораздо больше, чем я сама!
— Желаю отлично провести время с Марком! — бодро сказала я и повесила трубку.
На следующий день на тригонометрии и испанском Венди вела себя подозрительно тихо. На переменах она подчеркнуто меня сторонилась, а спрашивать, что произошло, мне не хотелось. Если Марк ее отверг, она все равно не признается.
Мои страхи подтвердились во время ленча, когда Венди села за противоположный от Марка конец стола и оживленно болтала с Сехуном.
Марк молча проводил меня на биологию, и его несчастный вид показался мне плохим знаком. Заговорил он, только когда присел на краешек моей парты. Как обычно, мне было не по себе от присутствия Чонгука.
— Представляешь, — начал Марк, разглядывая носки ботинок, — Венди пригласила меня на танцы.
— Замечательно! — радостно воскликнула я. — Вы отлично проведете время.
— Ну, — протянул Марк, обескураженный моей улыбкой, — я сказал ей, что подумаю.
— Почему? — строго спросила я, тихо радуясь, что он не ответил Венди категоричным отказом.
Не поднимая глаз, Марк густо покраснел, и мне стало его жаль.
— Вообще-то я надеялся, что меня пригласишь ты, — чуть слышно сказал он.
Я выдержала долгую паузу, ненавидя себя за чувство вины, которым многие умело пользовались. И тут почувствовала, как голова Чонгука на какой-то миллиметр повернулась в мою сторону.
— Марк, ты должен сказать Венди «да», — жестко сказала я.
— Ты уже кого-то пригласила?
Интересно, заметил ли Чонгук, как Марк стрельнул глазами в его сторону?
— Нет, я вообще не иду на танцы, — поспешно заверила я.
— Но почему? — потребовал объяснений Марк.
О том, что я танцую как неуклюжая бегемотица, говорить не хотелось, так что я быстро придумала себе новые планы.
— Я собираюсь в Сиэтл.
Мгновенная блестящая ложь. Давно пора куда-нибудь съездить, так почему не в Сиэтл и не в субботу?
— Неужели нельзя выбрать другой день? — попытался уговорить меня Марк.
— Прости, нет, — решительно сказала я, лишая его последней надежды. — И, пожалуйста, не заставляй Венди ждать слишком долго, это невежливо.
— Пожалуй, ты права, — отозвался Марк и понуро побрел на свое место.
Закрыв глаза, я нажала на виски, пытаясь выдавить из себя чувство вины и жалость. Мистер Мин начал урок, и глаза пришлось открыть.
Чонгук смотрел на меня, как раньше, с любопытством и каким-то непонятным разочарованием. Я подняла на него глаза, уверенная, что он тут же отвернется. Ничего подобного, он продолжал испы-тывающе на меня смотреть. Боже, как он красив! У меня затряслись руки.
— Мистер Чон? — спросил учитель, очевидно, ожидая ответа на вопрос, которого я не слышала.
— Цикл Кребса, — ответил Чон, неохотно переводя взгляд на мистера Мина.
Вырвавшись из плена прекрасных глаз, я уткнулась в учебник. Больше я себе не доверяла и закрыла пылающее лицо темной прядью. Нельзя, нельзя уступать и поддаваться чувствам, даже если Чон Чонгук впервые за много недель осчастливил своим взглядом. Я не должна позволять ему делать со мной все, что угодно. Это смешно, жалко и... опасно.
Оставшуюся часть урока я пыталась не обращать внимания на Чонгука, а поскольку это было выше моих сил, старалась, чтобы он не замечал моих брошенных украдкой взглядов. Как только прозвенел звонок, я отвернулась от него и стала собирать вещи, надеясь, что Чон, как и раньше, быстро уйдет на следующий урок.
— Лиса? — Ну почему этот голос так много для меня значит, ведь я знаю Чонгука совсем недавно!
Медленно, будто нехотя, я повернулась. Стыдно признаться, но прекрасное лицо притягивало меня, как магнит. Думаю, вид у меня был настороженный, а вот что чувствовал Чон, сказать трудно. Что же он молчит?
— Ты снова со мной разговариваешь? Неужели? — нервно спросила я, хотя решила держать себя в руках.
Четко очерченные губы задрожали, Чон пытался сдержать улыбку.
— Ну, не совсем...
Чтобы немного успокоиться, я зажмурилась и сделала глубокий вдох.
— Тогда чего же ты хочешь? — не открывая глаз, спросила я. Удивительно, но так оказалось проще контролировать свои мысли.
— Прости, — сокрушенно проговорил он. — Знаю, что веду себя грубо, однако так лучше.
Наконец я решилась посмотреть на Чонгука. Его лицо было очень серьезным.
— Не понимаю, о чем ты.
— Нам лучше не быть друзьями, — пояснил он. — Поверь мне.
Мои глаза презрительно сузились — однажды я ему уже поверила.
— Жаль, что это не пришло тебе в голову раньше, — съязвила я. — Тогда не пришлось бы ни чем жалеть.
— Жалеть? — Похоже, это слово и мой резкий тон застали его врасплох. — О чем жалеть?
— Что меня не переехал тот дурацкий фургон.
Чонгук застыл в недоумении, а когда заговорил, мне казалось, что язык едва его слушается.
— Думаешь, я жалею, что спас тебе жизнь?
— Не думаю, а знаю!
— Ничего ты не знаешь! — разозлился Чон.
Я резко отвернулась, чтобы сдержаться и не высказать ему все, что накипело. Собрав учебники, я бросилась вон из класса. Хотелось громко хлопнуть дверью, но ничего не вышло: я налетела на косяк и выронила книги. Целую секунду я решала, бросить их на полу или собрать, и, в конце концов, прислушалась к здравому смыслу. Вздохнув, я нагнулась над учебниками, однако Чон меня опередил, ловко составил книги в стопку и с непроницаемым выражением лица передал мне.
— Благодарю, — холодно сказала я. Черные глаза стали страшными.
— Не стоит, — отозвался Чон. Я быстро выпрямилась и, гордо расправив плечи, зашагала к спортзалу.
Физкультура прошла отвратительно. В марте мы начали играть в баскетбол, и мои товарищи по команде мяч мне почти не доверяли. Зато я много падала и нередко валила кого-то еще. Сегодня я превзошла саму себя и, думая об Чоне, падала чуть ли не каждую минуту.
Звонок, как и обычно, принес огромное облегчение. К стоянке я бежала — разговаривать ни с кем не хотелось. В аварии пикап почти не пострадал. Естественно, пришлось заменить габаритные огни и подкрасить кузов. А вот фургон Дио его родители продали на запчасти.

Меня чуть удар не хватил, когда, завернув за угол, я увидела темную фигуру, застывшую у моего пикапа. В следующую же секунду я узнала Сехуна. Его мне только не хватало!
— Привет, Сехун!
— Привет, Лиса!
— Что случилось? — На дрожание его голоса я сначала внимания не обратила, поэтому следующий вопрос застал меня врасплох.
— Я тут подумал... Может, пойдешь со мной на танцы? — робко спросил он.
— Разве не девушки приглашают парней? — Я изо всех сил старалась быть вежливой.
— Да, кажется, — чуть слышно пролепетал он.
К счастью, я смогла взять себя в руки.
— Спасибо за приглашение, — поблагодарила я, улыбаясь, — но в ту субботу я еду в Сиэтл.
— Ладно, — вздохнул Сехун, — как-нибудь в другой раз.
— Конечно! — радостно согласилась я. И тут же прикусила язык. Надеюсь, Сехун не воспримет мое обещание буквально.
Он побрел к школе, а я услышала сдавленный смешок. Мимо прошел Чон Чонгук. Он смотрел прямо перед собой, делая вид, что никого вокруг не замечает. Я села в машину, захлопнула за собой дверцу, повернула ключ зажигания и стала осторожно выезжать со своего места. Чонгук, виртуозно выехав со стоянки, обогнал меня на два корпуса и неожиданно остановился, очевидно поджидая свою семью, — великолепная четверка как раз выходила из столовой. Страшно хотелось боднуть его сияющий «вольво», но вокруг было слишком много свидетелей. Я посмотрела в зеркало заднего обзора — за нами начала собираться очередь. Следом за мной встал Дио на новеньком «ниссане» и приветственно помахал мне рукой. В таком состоянии общаться с Дио не хотелось.
Итак, я сидела, уставившись на «вольво», и вдруг услышала стук в окно. Подняв глаза, я увидела Дио и машинально взглянула в зеркало заднего обзора. Мотор «ниссана» по-прежнему работал. Пришлось открывать окно у пассажирского сиденья, которое оказалось неисправным и на полпути заклинило.
— Прости, Дио, — раздраженно прокричала я. — Не могу объехать Чонгука.
В самом деле, разве я виновата, что образовалась пробка?
— Вижу, просто хотел кое о чем тебя попросить, раз уж мы тут застряли, — усмехнулся Дио.
Нет, только не это!..
— Может, пригласишь меня на танцы? — невозмутимо продолжал он.
— Дио, меня не будет в городе, — резковато сказала я. Разве он виноват, что Марк с Сехуном уже исчерпали мое терпение?
— Да, Марк говорил, — признался парень.
— Тогда зачем...
— Думал, ты просто его продинамила, — пожал плечами Дио.
Боже, он ведь ни в чем не виноват!
— Прости, Дио, — я изо всех сил пыталась скрыть раздражение. — Я правда уезжаю из города.
— Ничего страшного, впереди еще выпускной вечер.
Прежде чем я успела ответить, Дио пошел обратно к машине. Похоже, вид у меня был очень глупый. Посмотрев в окно, я заметила, как Джису, Розе, Тэхён и Чимин усаживаются в «вольво», а в зеркале заднего обзора четко видела смеющиеся глаза Чон Чонгука. Наверное, он слышал наш разговор с Дио и теперь веселился. Меня так и подмывало нажать на газ... Один-единственный удар пассажирам не повредит, а вот машинку подпортит и настроение красавчику тоже. Я решительно повернула ключ зажигания.
Но Чоны и Кимы уже заняли свои места, и Чонгук умчал их прочь. Тихо чертыхаясь, я поехала домой.
Побалуюка я себя цыпленком по-мексикански: готовится он небыстро, зато немного отвлекусь. Овощи со специями уже почти поджарились, когда зазвонил телефон. Отвечать не хотелось. Наверняка это мама или Минхо.
Звонила ликующая Венди. Марк остановил ее после уроков и сказал, что принимает приглашение. Я поздравила ее от всей души. Подруга спешила, она хотела позвонить подругам, чтобы поделиться радостью. Как бы между прочим, я предложила, чтобы Чонён, скромная девушка из моего класса по биологии, пригласила Сехуна, а надменная Мина, которая подчеркнуто не замечала меня в столовой, пригласила Дио. Венди была в полном восторге. Теперь, когда Марк у нее в кармане, она искренне жалела, что я не иду на танцы. Пришлось рассказать ей про Сиэтл.
Повесив трубку, я с головой ушла в готовку. Цыпленка следовало порезать кубиками, при этом не поранившись. Голова шла кругом от того, что Чонгук сказал мне сегодня. Почему нам лучше не быть друзьями?
Желудок сжался — я поняла, что имел в виду Чон. Он наверняка знал, как сильно я им увлечена, и предпочитал держаться подальше. Чонгук даже дружить не хотел, потому что я совершенно его не интересую.
Я совершенно его не интересую... На глаза навернулись слезы — запоздалая реакция на лук. Я ведь серятина и посредственность, а он... Такой красивый, умный, проницательный и может одной рукой остановить фургон!
Ну и ладно! Оставлю его в покое! Перетерплю год в этой глуши, а потом какой-нибудь колледж на юго-западе, или даже на Гавайях предложит мне стипендию. Закладывая цыпленка в духовку, я мечтала о ярком солнце, пальмах и золотых пляжах.
Минхо с порога почувствовал аромат цыпленка и нахмурился. Неудивительно, мексиканская еда в местных ресторанчиках наверняка опасна для жизни. Но папа оказался смельчаком и храбро взял вилку. Судя по всему, ему понравилось.
— Папа? — позвала я, когда он доел.
— Да, Лиса?
— Через две недели я хотела бы поехать на целый день в Сиэтл. Ладно?
Не то, чтобы я нуждалась в его разрешении, просто пыталась быть элементарно вежливой.
— Зачем? — В его голосе звучало искреннее удивление. Разве есть на свете город лучше Форкса?
— Хочу зайти в книжный, в здешней библиотеке почти ничего нет. Ну, и присмотреть кое-что из одежды.
Благодаря Минхо, машину покупать не пришлось. С финансами у меня было все в порядке, хотя денег на бензин уходила прорва.
— Пикап ест очень много бензина, — будто прочитав мои мысли, сказал отец.
— Знаю, придется заправляться в Монтессано, Олимпии и Такоме.
— Одна едешь? — спросил он, и я не поняла, намекает он на бойфренда или просто беспокоится, чтобы со мной чего не случилось.
— Одна.
— Сиэтл — большой город, ты можешь потеряться, — беспокоился Чарли.
— Пап, Финикс в пять раз больше, и я отлично разбираюсь в картах, — вздохнула я.
— Хочешь, поеду с тобой?
Я постаралась скрыть охвативший меня ужас.
— Пап, я же пойду по магазинам, тебе будет скучно!
— Ну, ладно, езжай, — нехотя разрешил он. Перспектива таскаться по магазинам, видимо, не особо его вдохновляла.
— Спасибо! — улыбнулась я.
— Успеешь на танцы?
Брр! Только в таких городках, как Форкс, отцы знают, когда в школах танцы.
— Папа, я не танцую! — Он должен меня понять, в конце концов, я не в маму такая неуклюжая.
— Хорошо-хорошо, — быстро проговорил Минхо.
На следующее утро я припарковалась как можно дальше от серебристого «вольво». Не хотелось подвергать себя соблазну, а потом покупать Чону новую машину. Повесив сумку на плечо, я отважно шагнула под дождь. Как назло ключи упали в лужу, и я нагнулась, чтобы их поднять, но меня опередил кто-то проворный и ловкий. Я выпрямилась и увидела Чона, небрежно облокотившегося о кузов пикапа.
— Как у тебя это получается? — раздраженно спросила я.
— Что получается? — переспросил он, протягивая мне ключи.
— Появляться откуда ни возьмись.
— Лиса, разве я виноват, что ты так ненаблюдательна! — Его бархатный голос напоминал рычание тигра.
Я хмуро смотрела в безупречно красивое лицо. Глаза Чонгука сегодня казались светлыми, золотисто-медовыми.
— Зачем ты вчера устроил пробку? — строго спросила я. — Ты вроде решил меня игнорировать, а не выводить из себя.
— Ради Дио! Нужно же было дать ему шанс, — усмехнулся Чонгук.
— Ты... — задыхалась от гнева я, подбирая ругательство похуже. Внутри все так и кипело от ярости.
— И я вовсе тебя не игнорирую, — продолжал он.
— Значит, пытаешься извести, раз у Дио не вышло с фургоном?
Медовые глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию.
— Лиса, извини, ты говоришь ерунду! — глухо прорычал он.
У меня зачесались руки — страшно хотелось вмазать ему! Что со мной творится? Я никогда не прибегала к насилию, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Демонстративно развернувшись, я пошла прочь.
— Подожди! — негромко позвал Чонгук, но я упрямо шагала к школе, раздраженно шлепая по лужам. Чон нагнал меня без особого труда.
— Прости, я был очень груб, — на ходу извинялся он. — С Дио все так, как я сказал, но, пожалуйста, не обижайся!
— Почему бы тебе не оставить меня в покое? — ледяным тоном спросила я.
— Хочу у тебя кое-что спросить, но ты и рта мне не даешь открыть, — усмехнулся Чон. К нему снова вернулось хорошее настроение.
— Слушай, у тебя что, раздвоение личности?
— Давай не будем оскорблять друг друга!
— Ладно, выкладывай, — вздохнула я.
— В следующую субботу, ну, когда будут танцы...
— Ты что, издеваешься? — не дала договорить я, поворачивая к нему мокрое от дождя лицо. В золотисто-медовых глазах плясали бесенята.
— Позволишь договорить? — вежливо попросил Чон, но мне по-прежнему казалось, что он надо мной издевается.
Закусив губу, я нервно переплела пальцы, чтобы не совершить опрометчивых поступков.
— Слышал, в тот день ты собираешься в Сиэтл. Можно тебя отвезти?
Ничего подобного я не ожидала!
— Что? — по-идиотски спросила я, не понимая, к чему он ведет.
— Можно отвезти тебя в Сиэтл?
— Кто меня повезет? — не понимала я.
— Я, конечно, — ответил Чонгук, очень четко проговаривая каждый слог, будто я была ненормальной.
— Зачем?
— Я давно собираюсь в Сиэтл, к тому же вряд ли твой пикап выдержит такую поездку.
— Большое спасибо за беспокойство, но своей машиной я довольна!
— Хорошо, что так, но сколько раз тебе придется заправляться? — не унимался Чон, шагая рядом со мной.
— А ты-то что волнуешься? — с иронией спросила я, желая поддеть богатенького мальчика на серебристом «вольво».
— Разумное использование полезных ископаемых должно волновать каждого, — с наигранной серьезностью проговорил он.
— Да ладно, Чонгук! — Во мне все встрепенулось, когда я назвала его по имени. Как же я себя за это ненавидела! — Я тебе неинтересна, и дружить со мной ты не желаешь.
— Я сказал, что нам лучше не быть друзьями; я не говорил, что не хочу с тобой общаться.
— Ну, вот, теперь все ясно, спасибо! — с сарказмом поблагодарила я.
Тем временем мы оказались под навесом столовой, и теперь я могла смотреть ему прямо в глаза, что никак не способствовало четкой работе мысли.
— Тебе гораздо... гораздо разумнее, не быть моей подругой... Но я устал прикидываться бесчувственным чурбаном, Лиса! — воскликнул он с такой обжигающей страстью, что мое сердце едва не остановилось.
— Так поедешь со мной в Сиэтл? — после секунды звенящего молчания спросил Чонгук, будто от этого зависела его жизнь.
Дар речи ко мне еще не вернулся, и я просто кивнула.
На мгновение его прекрасное лицо озарила улыбка.
— И все же тебе следует держаться от меня подальше, — тут же посерьезнев, предупредил он. — Увидимся на биологии!
Резко повернувшись, Чонгук зашагал обратно к стоянке.

Как и обещала❤️
3210 слов☝🏻