Беги

Что с вами сделала первая любовь? Как она на вас повлияла? Много ли боли вы вытерпели? Или, возможно, она сделала вас самым счастливым человеком на свете? Была ли она взаимной? Можно задавать бесконечное количество вопросов на эту тему, и у каждого человека сложится свой, уникальный рассказ о первой любви. Не похожий ни на какой другой. Для кого-то это будет рассказ, полный счастливых моментов, смеха, улыбок, нежных прикосновений, бесконечных поцелуев и страстного секса. Для кого-то – это самый тяжелый период в их жизни, с разочарованиями, слезами, расставаниями и тяжелой утратой. Я не понимала куда я могу отнести себя, к счастливчикам или к неудачникам. Наверно потому, что осознала свои чувства слишком поздно.
Я стояла прямо перед ним. Пульс мой заметно участился. Дыхание после пробежки еще не восстановилось, и моя грудь от всего этого вздымалась от частого вздоха. Мне хотелось кинуться ему на руки и обнять со всей силы, хотелось слиться воедино с его губами, хотелось раствориться в его руках. В голове всплывали последние воспоминания, связанные с ним. Это было незабываемо. Но до этого момента я старалась вспоминать об этом как можно реже.
Мы с Тони знали друг друга с самого детства. Ведь он старший брат моей лучшей подруги и одноклассницы Ники. Я часто оставалась у Келлеров, и поэтому приходилось играть втроем. Ночью мы могли ночевать на улице в одной палатке и Энтони, как старший из нас, придумывал страшные истории, от которых мы с Николь визжали на всю улицу. Днем мы могли гулять по набережной, купаться на пляже и иногда захаживать в Фанленд. Тони тогда уже подрабатывал и, когда родители не давали мне денег, он мог спокойно за меня платить. При этом, всем своим видом показывал, как же я его достала, и он все траты на меня записывает в специальный блокнот. Многие из нашей компании, и даже Ники, подшучивали над нами и называли женихом и невестой. Тони на такие выпады всегда лез с кулаками, да и я, свойственно десятилетней девчонке, кривила рожицу и говорила: «Фууу, да никогда, чтобы я и Тони! Я же принцесса, а он просто бандит!». Я его ненавидела за его несносный характер, вечные драки и грубость. В ответ он ненавидел нас за то, что родители всегда заставляли его присматривать за сестрой. А где его сестра, там почти всегда была я. Со временем, как мы становились старше, мы стали больше ладить. Тони из неконтролируемого подростка перерос в крепко сложенного, отзывчивого парня с белоснежной улыбкой. Весь свой необузданный нрав он направил в спорт, а именно в плавание. Хоть мы и видеться стали реже, так как секьюрити для Ники был уже не особо актуален в старшей школе, я всегда знала, что могу на него положиться и он никогда не откажет мне в помощи. Пару раз я даже советовалась с ним в любовных вопросах, когда мне дико нравился парень из параллельного класса и я не знала, что мне вообще в этом случае делать. После дельного совета, а в основном это сводилось к «Всему свое время, принцесса, не спеши искать своего принца», Тони любил меня смешить своими выдуманными историями или просто-напросто вызывал меня на дуэль на подушках. В итоге мы катались по полу от смеха, держась за животы.
К шестнадцати годам я заметно выросла. Из гадкого утенка с торчащими кругом светлыми, кудрявыми волосами я превращалась в фигуристую, длинноногую девушку со своенравным характером. Тони так же изменился. Он был старше меня на два года. На его теле появились первые татуировки. Это был лист папоротника, который начинался на линии трусов, огибал косую мышцу живота и заканчивался на боку. Так же на предплечье у локтя он сделал два черных браслета, потоньше и потолще. Последний был выполнен в технике градиент и постепенно исчезал на его коже. Смотрелось это крайне эффектно. Тони стал меньше со мной общаться и стал больше времени проводить со своей компанией. Он готовился к поступлению в институт и помогал иногда папе в автосервисе. Но при этом дружеские отношения мы старались поддерживать. Однажды он попросил нас с Ники пройтись с ним по магазинам, чтобы выбрать ему что-либо подходящее для свидания. Мерил майки он, не заходя в примерочную, просто в общем зале стягивая с себя свою. Девушки кругом засматривались на его мышцы, сухой пресс и тату. Все эти перешептывания меня дико злили, и я старалась взглядом дать им понять, чтобы они шли дальше по своим делам. На это Тони только смеялся и притягивал меня к себе, отвечая девушкам «Да, она у меня такая, ее лучше не злить». Тогда это вызывало у нас у всех только смех. Да и я особо не понимала, почему постороннее внимание женского пола на Тони меня раздражало и почему же мне так стала приятна близость с ним. Чем реже мы общались, тем чаще мне хотелось его видеть. В школе его взгляды издалека и нежная мимолетная улыбка становились для меня необходимостью. Я скучала по тем воспоминаниям о палатке, нашим разговорам по душам на крыше дома и по похождениям в парк аттракционов. Думала, что я теряю друга. Хотя это явно было гораздо глубже дружбы. Все расставил на свои места один вечер.
Тогда нам с Ники было по семнадцать лет, и она через нашего общего друга Нейта и его родителей, устроилась барменшей в главный прибрежный бар. Я долго сопротивлялась приглашению на вечеринку в ее честь. Такие шумные мероприятия я посещала не часто. Но угрозы, что со мной не будут разговаривать до конца своих дней, сыграли свою роль. Да и как не поддержать любимую подругу на новом пути. Решила пойти на пару часиков и вернуться домой в первый же удобный момент. Ники была уже готова, когда пришла ко мне домой. Черный короткий топ, рваные джинсовые шорты по краям и черные короткие конверсы смотрелись на ней идеально, подчеркивая все что нужно. Я одела майку-платье, цвета слоновой кости. Оно хорошо оттеняло мою слегка загорелую кожу и подчеркивало каждый изгиб тела. Волосы спадали ниже плеч. Мне пришлось уложить их спреем, чтобы они не торчали в разные стороны. Накинув сверху полупрозрачную длинную накидку, я одела босоножки на танкетке, и мы вышли из дома. В след я услышала голос моей мамы.
- Не позже десяти!
Было лето, поэтому даже вечером было тепло. Когда мы пришли туда, народу собралось уже не мало. К барной стойке было нелегко пробраться. Нейт ждал нас там и заранее занял нам два стула.
- Я уж думал вы никогда не придете, - зачесывая длинные, темные волосы назад, саркастически сказал он.
- Ее было крайне тяжело заставить выбраться, как всегда, пришлось угрожать, - с улыбкой ответила Ники. Я нарочно натянуто улыбнулась в ответ на их смех.
- Да, мне не хочется провести остаток жизни во вражде с этой особой. Так себе возможность, - я, улыбаясь, вскидываю руки вверх, как будто сдаюсь. Она нежно кулачком ударяет меня по плечу, в ответ получает крепкие объятия, и мы погружаемся в ритм вечеринки. Все заказали по коктейлю. Долго обсуждали дальнейшие планы на жизнь и кто куда хочет поступить. Мы много смеялись, и я не заметила, как опустошается уже третья маргарита. Чувствуя, что моя голова тяжелеет, я решаю немножко пройтись одна вдоль пляжа и полюбоваться темными водами океана.
- Смотри, чтобы тебя русалки не утащили в океан! – подмигивая, крикнул в след Нейт. Он забавный, когда выпьет. Уверена, что буду скучать по сплетням моих друзей, когда они разъедутся. Они точно знают, как меня рассмешить. Да и у кого будут такие милые ямочки на щеках при улыбке, как у Нейта? Я снимаю босоножки, беру их в руки и направляюсь в сторону океана. Когда прибрежный воздух меня немного освежает, останавливаюсь и сажусь почти у воды. Я наблюдаю как мои ноги омывают нежные, маленькие пенные волны. Мое сознание переносится в абсолютно другое место и поэтому я вздрагиваю от неожиданности, когда рядом со мной кто-то садится. Я не сразу его разглядела в полутьме. Это был Тони. Его темно рыжие волосы были зачесаны назад, но небольшая прядь падала все равно на лицо. На нем были только темные синие, рваные джинсы, из-под которых виднелись боксеры. Майку он видимо снял еще до того, как сел сюда, и она свисала с его плеча. Мои глаза жадно оглядывали его голый торс. На его груди появилась новая татуировка. Это была надпись, которую было тяжело разглядеть.
- Эй принцесса, мне одеться? Не хочу тебя смущать, - его яркая улыбка и фраза дала мне понять, что я возможно чересчур долго его рассматривала. Он меня называл так с самого детства, ведь я всегда просила обращаться ко мне именно так и никак иначе.
- Новая? – с интересом спрашиваю, смотря на тату.
- А, да. Сегодня утром набил. Решил обновиться, - отвечает он, убирая с лица прядь волос. Я заметила тень смущения на его лице.
Выпитые коктейли дают о себе знать. Став более смелой, мой вопрос слетает с губ быстрее, чем я успеваю об этом подумать.
- Могу я ее рассмотреть поближе? – румянец на моей светлой коже выдает внутреннее стеснение.
- Ну...да. Да, конечно, - мой вопрос явно застал его врасплох, от этого ответ его звучал не очень уверенно.
Я пододвигаюсь в его сторону, не понимая зачем вообще я это делаю. Воздух между нами становится плотнее и кажется, как будто нечем дышать.
- «Искать того, кто найден быть не хочет», - читаю вслух надпись под его правой грудью. После произнесенной мной фразы я замечаю, как подскакивает его пульс и дыхание становится не таким ровным. Не поднимая глаз на его лицо и не спрашивая разрешения, я протягиваю руку и пальцами нежно провожу по татуировке. Тонкие буквы покрылись небольшой корочкой. Я провожу рукой обратно, словно пытаясь тактильно запомнить каждую неровность. Тони молча наблюдает за мной. Разум в моей голове взывает встать и уйти. Но я не слушаюсь. Что-то внутри меня хочет сидеть здесь и нигде больше. Рядом с ним, дыша одним воздухом. Никогда не думала, что у него такая нежная кожа. Не отрывая руки, я пальцами провожу дальше по папоротнику, очерчивая каждый листочек. Отчего я раньше не замечала, насколько сексуальна эта татуировка? Или, возможно, во мне говорит сейчас алкоголь. Не доходя до основания папоротника, я останавливаюсь и поднимаю глаза на его лицо. Часть его лица освещает доносящийся свет с бара, другая же почти во тьме. Линии скул, выдающийся подбородок, ровный, почти «греческий» нос выглядят по-дьявольски красиво. Его темно-карие глаза уставились на меня с нескрываемым любопытством. Его взгляд вызывает во мне какие-то дикие мысли. Скорее даже первобытные. Медная прядь падает обратно на лицо. Никогда ещё он мне не казался таким красивым. Я протягиваю руку, чтобы заправить её обратно, но он нежно перехватывает меня, хватая пальцами за запястье. Мое дыхание почти срывается и сердце готово вот-вот выпрыгнуть на мокрый песок.
- Анна... - почти шепотом произносит Тони.
Испугавшись, я отдергиваю руку, словно как от раскалённой плиты. Все это было, как во сне. Чертов коктейль обнажил мои откуда-то взявшиеся скрытые чувства и дал мне смелости.
- Тони...я....извини, я выпила три маргариты, и..., - стараясь как можно быстрее оправдаться, тараторю я.
- Нет, ты меня не поняла, Анна. Просто....
- Я просто по тебе соскучилась. Мы стали так редко видеться, ведь мы были такими близкими друзьями, - заканчиваю фразу за него. Он закрывает глаза, опускает вниз голову и делает глубокий вдох. Из уверенного в себе парня, Тони резко превращается в раненого зверя. Его глаз я не вижу, но плечи заметно поникли. Он обеими руками потирает шею, потом сводит их в замок и поднимает голову. Его взгляд, направленный в воду, был безжизненным, пустым. Может у него что-то произошло? Или выдался слишком тяжелый день? Мне так захотелось его утешить, помочь, прильнуть всем телом к нему, забраться на ручки и свернуться словно маленький котенок, но не знала с чего стоило начать. Вдруг его мучительное выражение лица сменяется нежной улыбкой.
- Может пойдём потанцуем? - в его голосе звучал сколько не вопрос, а утверждение. В подтверждение этому, он встаёт, протягивает мне руку, и я, не раздумывая, хватаюсь за неё, как за спасательный круг. Мы пробираемся сквозь толпу почти к центру танцпола и из колонок начинает звучать песня «Ocean». Стетоскоп сменяется красным светом, который переходит в огненно-оранжевый. Не отпуская мою руку, Тони прижимает меня ближе и кладет ее к себе на шею. Если бы не алкоголь в моей крови, я бы наверно вряд ли смогла бы пошевелиться. Разум до сих пор не верил в происходящее. Мы же были вроде как старыми, близкими друзьями. Но это невыносимое притяжение к нему, желание видеть его изо дня в день все чаще вызывали во мне сомнения что это просто дружба. Его глаза, тело, движения, улыбка. Что-то внутри меня начало таять и постепенно обнажать истинные чувства. Не сопротивляясь, одной рукой я обнимаю его за шею, другую запускаю в его волосы на затылке. Его зрачки расширяются, перекрывая почти полностью радужку, от чего он выглядит словно хищник перед прыжком. Запах его тела смешался с ароматом его духов, в которых сочетались удовое дерево, кардамон и мускус. Такое сочетание я чувствовала только от него, и оно способно было свести меня с ума, отключить полностью мой мозг. Я прижимаюсь к нему. Все линии наших тел соприкасаются, мы синхронизируемся, дополняем друг друга и сливаемся в единое целое сложного механизма. Наши движения мягкие и мы танцуем в ритм песни, плавно двигаясь из стороны в сторону. Его руки обхватывают меня крепко за спину, словно ребенок свою любимую игрушку. Тони пришлось немного согнуться, чтобы просто смотреть на меня. Мои глаза поглощают каждый сантиметр его кожи, как будто я его никогда до этого не видела. Его майка так и висела у него на плече. Тони, в свою очередь, не сводит глаз с моего лица. Все происходящее переполняет меня, эмоции, вопросы, чувства, этот танец, где мы с ним одно целое. Одну руку я опускаю ему на грудь, дотрагиваясь до новой татуировки. Мои губы невольно приоткрываются и Тони впивается в меня страстным поцелуем. Как будто он ждал определенного знака, намека, ждал реакции моего тела на него. Наши языки встретились, и мы растворились в этом мире. Вокруг образовалась полнейшая тишина и темнота. Все исчезло. Остались лишь мы, наши стоны, и поцелуй, от которого можно сгореть дотла. Я сильнее хватала его за волосы и притягивала к себе. Отчего он только яростнее жаждал моих губ. Иногда, казалось, что я даже переставала дышать. Его движения были слишком настойчивыми и требовательными. Он прикусывал меня за нижнюю губу, в ответ получая негромкие стоны. Этот ритуал чувств и необъятной страсти мог продолжаться бесконечно, но музыка сменилась быстрым ритмом и мы взглянули друг на друга. Его сердце стучало с бешеной скоростью, вена на шее пульсировала. В глазах Тони мелькали дьявольские огоньки. Не сводя с меня глаз, он одним движением берет с плеча белую майку и одевает ее. Она была достаточно прозрачной, чтобы его татуировки просвечивались в свете ярких огней. Прядь предательски выбивается из основной массы темно-бронзовых волос, и я заправляю ее обратно, задерживаясь на его щеке.
-Аннет, нам о многом нужно поговорить, - говорит он так, чтобы это услышать смогла только я. Моя голова инстинктивно кивает. Тело больше не способно ничего другого исполнить. В моих желто-карих глазах играют черти, разум затуманен и остался еще в том поцелуе. Он протягивает руку и наши пальцы переплетаются.
Мы подходим к столику, где сидели Ники и Нейт. Реакция была ожидаемой.
- Что это черт возьми было?! – почти крича спрашивает Николь.
- Кажется мы отсутствовали лет пять тут. Мы что-то пропустили? – потягивая маргариту, подхватывает Нейт.
Я стою почти за Тони, не способная вымолвить ни слова. Скорее всего потому, что я сама не знаю, что же сейчас было. Столько лет дружбы переросли в...любовь? Или, возможно, я наивная дура и это мне показалось? Тони не стал бы играться чувствами на виду у всех, он не такой. Я отлично знаю его. Хоть, конечно, он и местный разбиватель сердец, но точно не со мной. Прежде чем что-то ответить сестре, Тони поднимает край майки и вытирает вспотевший лоб.
- Я очень надеюсь, что это не одна из твоих очередных игр, иначе я сверну тебе голову!
Ники не унималась и смотрела на брата глазами, полными настоящей угрозы. Я ее вижу такой первый раз. Постойте, она сказала «игр»? Видимо передумав пускаться в бесполезные споры с сестрой, Тони поворачивается ко мне.
- Анна, пойдем пройдемся по набережной и поболтаем. Как раз я провожу тебя до дома.
Сбитая с толку фразой Ники, я невольно подчиняюсь, беру молча светлую полупрозрачную накидку со стула и разворачиваюсь к выходу. Выпрямившись во весь рост, Тони запускает руки в карманы и идет за мной. Отойдя подальше от толпы, я вздыхаю полной грудью и еле слышно говорю в никуда:
- Мама, боюсь в десять меня не будет.