Цветущий сад мейхуа
Конец зимы не всегда предвещает потепление. Иногда, температура может быть даже ниже, чем в середине этого холодного времени года. В такое время вряд ли будет цвести хоть что-то. Однако, такое суждение было ошибкой. В горном саду, почти на самой вершине, даже в такую морозную погоду цвела мейхуа. Слива, которая цветëт самой первой, знаменуя приход весны.
Китай - место удивительное, и не только своими легендами, обычаями и природой, но и некоторыми магическими существами и местами.
Таинственная Гора стоит на прежнем месте ещë со времëн Первого Хранителя. А уж сколько веков утекло песком сквозь пальцы бытия никто и не поймëт, но сад, оставленный Первым Хранителем под присмотром следующих поколений, был действительно одним из самых прекрасных в истории.
Еë Матушка, Госпожа Джингуа Линь, решила немного отвлечься от суеты храма, а дочь отвлечь от шумихи уроков, а вот самой младшенькой будет полезно побыть на свежем воздухе, только сыновья отказались, сказав, что хотят ещë потренироваться с отцом. Ну разве может она отказать им?
Поэтому Госпожа Линь, как еë просто называли, пошла прогуляться по древнему саду со старшей и младшей дочерьми, которые были не против.
Ан Ю чуть в перевалочку следовала за Матерью, стараясь поспевать за еë темпом и не запнуться о юбку ханьфу, держа на руках извивающуюся сестрицу.
Шуйи Фурен, сама младшая из детей, была ещë совсем-совсем маленькой, всего месяц от роду, поэтому она была больше похожа на очень маленького дракончика, чем на ребëнка. Матушка объясняла старшей, что Ан Ю тоже была такой, так как родилась в облике дракона. А ещë Матушка говорила ей, что цвет чешуи её сестрицы измениться, как только та подрастëт.
Сейчас самая младшая из семейства Хранителей имела нежно-розовую, как говорила Госпожа Линь, "прозрачную" чешую и кожу. А Ан Ю не спорила, ведь если она хорошо присматривалась к груди новорождëнной сестры, то могла разглядеть еë бьющееся сердечко и даже парочку синих вен.
Такое хрупкое существо, как новорождëнный дракон, должен быть окружëн заботой и вниманием, ибо тельце настолько хрупкое и слабое, что может "сломаться" от всего.
Думая об этом, Ан Ю всë же споткнулась, упав лицом в снег, однако успев закрыть сестрицу от холода. Поднявшись, она увидела, что еë Матушка остановилась, улыбаясь и беззвучно посмеиваясь. Надув губки, девчушка-дракон встала и отряхнула от снега лицо, скривив мордочку.
Джингуа только ещë немного похихикала с этого, прежде чем подойти к дочери и смахнуть с еë личика остатки снега и небольшие капельки слез, в это же время перехватывая еë одной рукой и поднимая. Ан Ю быстро свернулась клубочком в Материнских руках, спрятав в своëм ханьфу сестрëнку.
Госпожа Линь была очень спокойной и рассудительной, от того и была почитаемой средь людей дамой, ничуть не оспариваемая как правитель и Хранитель. Однако это не мешало ей быть заботливой матерью для своих детей.
Ан Ю мурчала Матери в шею от ощущения тепла от неë, от чувства той любви, которую еë Матушка отдавала ей и еë братьям и сестре. Сестрица Фурен чуть поизвивалась под войлоком жилета, подаренный иностранными послами, и шëлком ханьфу старшей сестрицы, и успокоилась, пригревшись у груди Ан Ю.
Линь спускалась по каменным ступенькам вниз по склону с дочерьми на руках, пока старшая из них мотала головой в разные стороны, рассматривая заснеженные ветви деревьев и кустарников вокруг.
Весенних почек на серых, оголëнных ветвях ещë нет, нету даже намëка на это. Природа ещë слегка морозила ночными заморозками и редкими снегопадами, солнце не светило теплее. Но вдали виднелись яркие, алые пятна расцвëвшей мэйхуа.
Заворожëнная видом, Ан Ю ближе прижалась к Матери, фыркнув и чихнув одновременно, от чего Госпожа Джингуа была тронута, немного ускорив темп шагов, чтоб поскорей добраться до цветущих растений.
[ • • • ]
В гуще сада, засаженной мэйхуа, было особенно красиво. Древа переплетались ветвями где-то рядом с небесами, заснеженные и цветущие.
А цветки ярко-алые, огненные, цвета дальнего рассвета. Цвета счастья и благополучия. Этот цветок весь состоял из положительных символов. Пять лепестков, ярко-алый оттенок, три бутона и устойчивость к холоду уходящей зимы. Может поэтому Первый Хранитель приказал развести целый сад с этим чудным растением?
Как бы то ни было, Ан Ю была заинтересована всем этим до глубинных струн души. Еë манил к себе этот яркий оттенок лепестков, чуть приторный аромат цветов и запах свежести, круживший в воздухе, эта недосягаемость высоты, на которой так красиво сплетались ветки.
Она стояла, словно заколдованная, задрав голову и с приоткрытым ртом рассматривая чуть ли не каждый лепесток.
Госпожа Линь, умилëнная любопытством старшей дочери, поглаживала фырчащую в еë руках месячную малышку, кутая еë маленькое тельце в своей одежде. С накрашенных губ Матери невольно слетел смешок, когда Ан Ю потянула руки вверх, стараясь дотянуться до вышины цветущих деревьев.
Услышав хихиканье Матушки, старшая из дочерей словно проснулась или резко всплыла над поверхностью воды. Немного дрогнув, она обернулась и, увидев улыбку любимой Матери, подошла к ней и улеглась ей на колени.
Джингуа Линь положила ладонь одной из рук на макушку дочери, поглаживая распущенные волосы, ибо пока она спешно следовала за Матерью, то ленты на еë волосах разболтались и малая сняла их, так как болтающиеся пучки стали ей мешать.
Помыркивая, Ан Ю поудобнее устраивалась на коленях Госпожи Линь, наблюдая, как младшая сестрица фырчит в материнских руках. Было очень спокойно и тихо, прямо как сама Мама. От этого Ан Ю словно передавалось это спокойствие и умиротворение, наслаждение тем, что вокруг.
Шуйи Фурен, однако, не было так спокойно. В очередной раз чихнув, маленький дракончик пополз вниз по одежде Матери, случайно скатившись кубарем на голову сестры.
Немного испугавшись такого секундного нарушения спокойствия, Ан Ю резко подняла голову, от чего месячная малышка скатилась на подол материнского ханьфу. Без каких-либо слов, старшая из дочерей взяла младшую на руки, принявшись в очередной раз за месяц рассматривать еë.
– Мам... - прервала тишину девчушка-дракон, поглядывая на Матушку.
– Что такое? - отозвалась сразу Госпожа Линь, открывая закрытые глаза и устремляя взгляд карих радужек на дочурку.
– А почему кожа сестрицы Фурен прозрачная? - невинно смотря на Мать вопрошала девчушка, искренне заинтересованная в этом.
– Потому что она ещë очень маленькая. - спокойно ответила Джингуа, прикрывая глаза и усаживая Ан Ю себе на колени, приобняв.
– А почему она такая хрупкая, Матушка? - не стала униматься малая, осторожно поглаживая маленькую сестрицу.
– Представь... - вздохнула их Матушка, постаравшись объяснить. - Ты находилась в тëплом, уютном, тихом, самом лучшем месте, которое только можно представить... А потом тебя оттуда резко выдëргивают в то место, где много шума, слишком ярко, гораздо холоднее... Изнеженное благоприятностью тело может быть очень хрупким при резкой смене обстоятельств, пока не привыкнет к ним...
Ан Ю внимательно слушала слова своей Матери, вслушиваясь в чарующий тон еë голоса. Приятный слуху, мягкий, в меру тихий и словно мурчащий.
– А я тоже маленькая? - когда Госпожа Линь закончила своë объяснение, еë дочка вновь всполошилась.
– Ну... - выдохнула Драконица, поглядывая на дочерей краем глаза. - Ты уже не такая маленькая, дочь моя, но всë ещë ребëнок, которому ещë далеко до вершин...
В этот момент девчушка, перебирая нежно-розовую ткань ханьфу, задумалась, уставившись каре-красноватыми глазами в пустоту, пока еë Матушка глубоко вздохнула свежий воздух.
– А почему тогда Джи Хуэя называют старцем, если мы одного возраста? - вдруг задала весьма каверзный вопрос Ан Ю, с решительностью узнать ответ в голосе.
Старцу Джи Хуэй был 51 год, и Ан Ю тоже. По меркам китайских драконов эта цифра и не особо существенна, так как молодой дракончик ещë не прожил и первого века. Драконы долгожители по природе, китайские умудрялись прожить несколько тысячелетий и оставаться в добром здравии, трезвой памяти и светлом уме.
А для людей это была ого-го какая цифра. Многие правители не доживали до таких лет, что уж говорить о крестьянах, проживали такую долгую жизнь зачастую тесно связанные с медициной и врачеванием.
И вот как объяснить малышке о том, что драконы и люди устроены совершенно по-разному?
– Что ж... - взглянула вверх, на переплетëнные ветви Госпожа Линь, не зная, как же всë-таки объяснить дочери такое различие. - Люди... Гораздо меньше живут по сравнению с драконами...
– А почему? - обычный детский вопрос может быть таким заводящим в тупик, что вы себе и представить не можете, а вот матери точно знают, насколько сложно ответить на подобное.
– Ну... - замялась Джингуа, силясь подобрать слова. - Частично магия, которой мы обладаем, помогает нашему телу долго оставаться в форме.
– А почему люди не имеют магии? - неугомонно вопрошала Ан Ю, смотря на Матушку самым невинным взглядом из возможных.
– Ну почему же не имеют? Некоторые способны укрощать этот капризный элемент... - улыбнулась Мать дочери, заглядывая в еë глаза, полные заинтересованности и вспоминая тех, кто смог приручить магию стихий.
– А почему? - повторился вопрос, так привычно тревожащий воздух.
– Терпение, правильный подбор стихии и годы тренировок. - продолжила поглаживать макушку дочери Госпожа Джингуа, слегка касаясь рогов, которые были ещë совсем, совсем маленькими, бархатными, только зачатками.
– А... - хотела уже вновь задать вопрос Ан Ю, но почему-то прервалась и задумалась, состроив серьëзную мордашку.
Госпожа Линь только тихонько хихикнула, аккуратно и бережно взяла с рук младшую из дочерей и, выводя старшую из задумчивости, потрепав ей волосы, кивнула на полянку перед собой.
– Поди поиграй, не всë же время на одном месте сидеть... - она не скрывала своей улыбки, хоть по этикету это и было запрещено, но кого это волнует средь пустынного сада?
Еë дочка сразу же оживилась, поднялась и отряхнула подол, уходя к центру небольшой полянки, увлекаясь игрой со снегом, подкидывая его и наблюдая, как тот опадает вокруг, на ханьфу, на лицо, чуть-чуть щипля щëки морозом.
[ • • • ]
Джингуа Линь практически заснула, опираясь спиной на ствол одного из деревьев, сморенная спокойствием вокруг, фырканьем своей месячной малышки где-то на груди и отдалëнными голосами птиц. Прекрасно, правда?
Вот только час покоя скоротечен, дымка дрëмы быстро была разорвана, словно тонкая вуаль, звуком, словно кто-то падает с дерева. Было очевидно, кто это.
Драконица тут же дрогнула, устремив взгляд туда, где лежала на земле старшая дочь, свернувшись на снежном покрове клубочком, потирая ушибленную ногу.
– Дитя моë, всë в порядке? - обеспокоенно поднялась с места Госпожа Линь, немедля подходя к дочурке.
– Да, Матушка, я в порядке... - отозвалась Ан Ю, вставая на ноги. - Я просто ушиблась...
– Ан Ю, милая, зачем же ты туда полезла?... - вздохнула она, потирая переносицу одной рукой, а другой придерживая Шуйи Фурен у груди.
– Я... - виновато опустила голову девчушка, сцепляя ладони замкóм. - Я лишь хотела достать пару цветков...
Вздохнув, Линь покачала головой, усмехаясь про себя. Ан Ю всегда старалась не выходить за рамки, непослушание было исключено из еë поведения, так что даже за что-то маленькое она будет извиняться.
Подумав об этом, Джингуа потрепала старшую дочь по макушке, а после села на корточки, подхватила Ан Ю за талию и подняла вверх, к цветущим алыми цветками ветвям, ещë покрытым снежным покровом.
Ах, сколько было радости в детских глазках, когда Ан Ю оказалась так близко к желаемому. Еë карие с красноватым отблеском радужки засияли когда она вытянула руки к алым цветкам. Они были так близко, но в то же время до них не дотянуться, как бы Ан Ю не пыталась.
Госпожа Линь тем временем осторожно, чтоб не уронить ни одну из дочерей, стала доставать свою флейту, поднося еë к губам.
Чарующая мелодия закружилась золотистыми вихрями вокруг еë старшей дочери, ещë больше поднимая еë ввысь, чтоб та всë же сумела дотянуться до того, чего так хотела.
Детская радость сменилась восторгом, став отражаться в очах Ан Ю многочисленными бликами света. Она осторожно, чуть боязливо коснулась лепестков, ощупывая их.
Еë Матушка только умилилась с этого, продолжая тянуть ноты мелодии, чтоб старшая не упала на землю, застланную снегом, вновь.
Ан Ю мельтешила руками, стараясь что-то сделать с прекрасными распусттвшимися бутонами цветков сливы, пока Джингуа смотрела на неë краем глаза, уделяя больше внимания Шуйи Фурен и мелодии, которую она играла на флейте.
Маленькая Фурен в который раз фыркнула, поднимая крохотную головушку и хлопая пока что карими глазами, осматривая лицо Матери. Совсем маленькое и ничего не умеещее и непонимающее дитя, что ворошило в груди Хранительницы теплоту, грея сердце и поднимаясь по шее в разум, сосредотачивая всë внимание на себе.
– Матушка! - послышался совсем близко голосок Ан Ю, явно чем-то восторженная.
– Что, дитя моë? - Госпожа Линь подняла голову чтоб увидеть, как еë старшая дочурка что-то прячет в ладошках, смотря вниз.
Опустив Ан Ю на свои руки, она попыталась увидеть что в руках дочери, но она потянулась к рогам Матери, складывая на них по цветку и ещë один на лоб.
– Для Вас, Матушка! - улыбнулась маленькая драконица, что делала очень не часто из-за соблюдения этикета.
Госпожа Джингуа Линь усмехнулась, убирая из рук флейту, стараясь не обронить подарок дочери. Она аккуратно поставила еë на землю и только после этого коснулась кончиками когтей до нежных лепестков. Такой простой подарок и так много искреннего восхищения в этих детских глазах.
– Спасибо, милая... - улыбнулась ей в ответ Джингуа, опускаясь на землю сама, усаживаясь у другого ствола.
Ан Ю сразу пристроилась рядышком, сложив голову на колени Матушки, выдохнув, наблюдая за тем, как в окружении растворяется, словно в воде сахар, пар.
[ • • • ]
Солнце постепенно закатывалось за далëкий горизонт, что никогда не будет ближе, вокруг темнело, на переливающемся небе одна за другой загорались яркие звëзды, утопая в бездонном омуте.
Госпожа Линь смотрела вдаль, машинально оглаживая волосы старшей дочери, которые заплела в новые пучки, одной рукой и прижимая к себе младшую другой.
Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Хранительница покрепче прижала к себе дочерей, наслаждаясь моментом. В храме лишь изредка было такое спокойствие.
– Госпожа Линь? - раздался приглушëнный голосок одной из служащих, озадаченный и встревоженный
Чуть ли не заскулив от того, что это чудное время умиротворëнности, когда тебя никто не строгает и можно просто улыбнуться, не задумываясь об этикете, просто созерцать, как свет закатного солнца тонким слоем ложиться на алые лепестки и бликует на снежном одеяле земли, так быстро закончилось, Госпожа Линь глубоко вздохнула, подхватила Ан Ю на руки и, сделав выражение лица бесстраснным настолько, насколько это возможно, побрела на выход из сада, спрятав подаренные дочерью цветы в рукава. Определëнно нужно будет навестить мастеровитых кузнецов, чтоб те сделали из этих цветов украшения.
Служащая быстро еë встретила, передав ей то, что еë супруг, Господин Фенг Шен, начинает беспокоиться, не находя любимую в храме или около него. Джингуа только сдержала смешок, кивнув служащей и сказав ей, что скоро навестит супруга.
Служащая откланялась и поспешила обратно в храм, пока Хранительница, в последний раз обернувшись на цветущих сад, стала нерасторопно подниматься по каменной лестнице обратно на вершину горы.
[ • • • ]
Золотом отражается на снегу свет закатного солнца, небо, словно раскрашенное шаловливым художником, медленно становилось розовым, рыжим, фиолетовым, где-то отливая зелëным и жëлтым, становясь тëмно-синим на самой верхней точке, там, где скоро воссияет луна в своей серебрянной красе, сменяя золото своей солнечной напарницы своим серебром.
А вместе с сумерками придут грëзы и сны, кошмары и вещания, страх и радость, а сладость воспоминаний станет ближе, чем когда-либо прежде.
Ан Ю, хоть и слишком малолетняя и неопытная по меркам драконов, запомнит на века улыбку своей Матери, фырчание новорождëнной сестры и три цветка мэйхуа, которые ещë не раз увидит на свой Матушке в качестве сокровенного украшения.