Глава 26. Неужели, это ты?
Первые связные мысли в голове встретила прошивающая боль в виске. Воздух вокруг был пропитан антисептиками и медицинскими лекарствами. Даже с закрытыми глазами я чувствовала, что вокруг было шумно, ярко и неуютно.
— Переломов нет, внутренних травм тоже, ей повезло. Небольшое сотрясение и несколько ушибов. Но мы ещё понаблюдаем за ней.
— Да, хорошо, — я услышала надломленный голос мамы.
Голоса отдалялись всё дальше и дальше, и вскоре я услышала как щёлкнула дверь, окончательно отрезая их разговор от меня. Несмотря на желание понять, прислушаться сильнее, сознание вновь уплывало, унося меня в страну безмятежного спокойствия и полного безразличия.
В следующее пробуждение я ощутила лучи солнца, бьющие прямо в лицо. Силясь, наконец, понять, где я и почему опять просыпаюсь с ватной головой, я открыла глаза. Здесь была всего одна кровать, куча приборов рядом, которые издавали пикающие звуки. Ко мне была протянута капельница с системой. Однако прежнего шума уже не было.
Безразлично замечая все эти детали вокруг, постепенно стала понимать, что я в больнице. А значит что-то случилось?
Однако кроме меня больше здесь никого не было. Комната не была похожа на обычную палату. Кроме необходимых кровати, тумбочки и стола, здесь были также диван, кресло, пара стульев, и судя по ещё одной двери — даже отдельный санузел. Вокруг было довольно мило, на стенах висели картины, на столе сок в графине и фрукты с крекерами в вазе. На тумбочке стояли приятно пахнущие полевые цветы.
Странно, ведь совершенно точно это больница. Но почему вокруг всё настолько цивилизованно и… дорого?
Голова отзывалась болью на попытки вспомнить недавние события, но мне всё же удалось восстановить недавние события. Переставший работать тормоз, себя несущуюся к КамАЗу. Воспоминания о недавно пережитых событиях разогнали хмарь безразличия и равнодушия, которая видимо была навеяна лекарствами. Рядом со мной сильнее запищал монитор контроля жизненных показателей, выдавая моё встревоженное состояние.
Тут же в комнату заглянула медсестра, а следом за ней… муж. Стоило мне увидеть его, как сигнал зашёлся в бешеном ритме. По всему телу поднялся жар, голова разразилась адской болью, а в глазах заплясало.
Перед взором пронеслись более ранние воспоминания. Пляж, Адриан, измена мужу. А теперь Артур стоит передо мной, ещё ничего не зная и не подозревая.
— Тише, тише, — медсестра, заметив моё состояние и сверившись с монитором, вколола что-то в систему, — не нужно так волноваться. Хорошо, что пришли в себя, но вам нужен отдых и покой, — строго, но ласково продолжила она и подмигнула обеими глазами, убеждая в своих словах.
— Можно посидеть рядом с ней? — спросил Артур.
Его обеспокоенный взгляд словно лезвием ножа прошёлся по сердцу. Вина и стыд снова окунули меня с головой в воспоминания о вечере дня рождения.
— Да, но недолго. Скоро она вновь заснёт.
Слава богу! Я ведь не знала, что говорить мужу. Чувствовала себя как на иголках рядом с ним.
Медсестра вышла из палаты и оставила нас одних. Муж подвинул кресло поближе к кровати и присел. Взял меня за руку.
— Как ты себя чувствуешь?
Ужасно! Готова провалиться под землю от стыда!
— Нормально, — ответила я, пытаясь не выдать своего состояния, — голова побаливает и немного грудь, — отметила, стараясь прислушиваться к ощущениям тела, а не мыслей.
— Я так испугался за тебя, когда мне позвонили с больницы и сообщили, что ты попала в аварию. Хорошо, что ремень и подушка безопасности сработали, хотя от этой машиной можно было ожидать чего угодно, — ответил муж.
— Что произошло?
— Ты выехала на красный сигнал светофора и въехала в КамАЗ с прицепом. Удар пришёлся на прицеп с брёвнами. Поэтому из пострадавших только ты. Второй водитель не захотел разбирательств, узнав, что тебя увезли в больницу без сознания.
Голова пошла кругом. А ведь жертв могло быть гораздо больше. Сколько случаев, когда одна машина собирает гармошку на трассе? Но ведь я не просто так въехала в КамАЗ! Дело не в том, что я не справилась с управлением!
— Артур, у машины отказали тормоза! Я не смогла остановиться, — воскликнула я, одновременно пытаясь унять усилившуюся от волнения боль в голове.
— Да, мы знаем, — сказал он и отвёл глаза.
— Откуда? — осеклась я.
— Приезжал этот твой тренер. Он забрал машину на проверку и позже сообщил нам причину аварии. Ты невиновна, Мира.
Кажется, я оглохла на словах «приезжал этот твой тренер». Сердце зашлось как сумасшедшее, меня обдало жаром.
— Как он узнал? — произнесла я мысли вслух, затем подняла взгляд на мужа, и снова густо покраснела, вновь вспоминая о своей вине перед ним.
Адриан приезжал в больницу, видел меня такой, и разговаривал с мужем? Боже мой.
— Не знаю, — ответил муж и поджал губы. Он был чем-то недоволен, и не знал сказать ли мне.
Неужели…
— Почему ты не сказала, что едешь на день рождение его младшего брата, а не своей подруги?
Я выдохнула. То, о чём я ранее не хотела рассказывать мужу, на фоне всего случившегося теперь выглядело невинно и абсолютно нелепо.
— Не хотела, чтобы ты переживал, — честно призналась я и захлопала глазами.
Он долго смотрел на меня, жуя губу, и затем всё же озвучил вопрос, который его беспокоил.
— Ты настолько близка с ними?
Я замерла, не зная что ответить на этот раз. Близка ли я с ними? Даниэль очень дорог мне. Этот мальчик всего за несколько минут нашего знакомства запал мне в душу. А его брат… с ним всё гораздо сложнее.
— Да, мы сдружились, — коротко ответила я, наблюдая за его реакцией.
Артур сжал зубы, и отвернулся. А это ведь лишь крошечная часть правды. Лишь часть того, что я должна ещё рассказать ему. А он, судя по всему, уже ревновал. Несмотря на то, что нежностей, любви и привязанности как таковой между нами давно не было. Но я была его женой два года. Мы женились по любви. Поэтому узнать, что твоя жена может быть с кем-то другим больно ранит его.
— Тогда почему он… — запальчиво начал муж, но сам же себя остановил. Быстро вздохнул и не стал продолжать.
Очень хотелось спросить: «Почему он… что?», но было страшно услышать что-то новое, а затем отвечать на его вопросы. А я ведь всё ещё не придумала, не подготовилась, как расскажу ему обо всём.
От продолжения разговора меня спасло лекарство, введённое медсестрой. Я почувствовала, как меня начинает клонить в сон. Широко зевнула и протёрла глаза.
— Артур, а где мои родители?
— Они отъехали ненадолго, вечером вернуться тебя навестить.
— Хорошо, — кивнула я, ещё раз зевнув, — извини, но…
— Да, я пойду. Если что, я буду рядом.
— Нет, Артур, езжай домой. Пожалуйста. Ты и так уже, наверное, весь день провёл рядом со мной.
Он кивнул и не стал отвечать. Тихонько вышел, прикрыв за собой дверь. Я, спустя несколько мучительных минут метаний в воспоминаниях уснула спокойным сном.
— Доченька, мы с папой пришли, — кажется, я проспала всего пару минут, но грустный голос мамы выдернул меня из дрёмы.
Я раскрыла глаза и наткнулась взглядом на поникших родителей. Когда они заметили, что я проснулась, заулыбались и разом отряхнувшись, присели ко мне рядом. Было радостно видеть, как улыбка стёрла печаль с их лиц. И зачем только родителей беспокоили из-за такого пустяка? Они у меня не молодые, и лишние переживания для них вредны. Неужели Артур им позвонил?
— Мира, как ты? — спросил папа.
Мама взяла меня за руку и ласково гладила другой рукой по волосам, как любила делать это в детстве.
— Мы очень волновались. Как же такое могло случиться?
— Всё хорошо, правда! Пожалуйста, не переживайте! У меня почти ничего не болит. Это пустяк.
Мама вздохнула, и крепче сжала мою руку. Папа хмыкнул и строго посмотрел на меня. Наверное, про себя ругая, что я так небрежно отношусь к своему здоровью.
— Скажите лучше, где я? И почему меня положили в отдельную палату? Зачем было так тратиться? — этот вопрос я не успела задать мужу. Поэтому надеюсь, что родители смогут мне всё объяснить.
Родители заулыбались и продолжила мама.
— Это не мы, доченька. После приезда твоего друга тебя перевезли в другую палату и перевели к другому врачу. Очень хороший человек, разобрался с твоей машиной, не поверив в твою вину. Уладил вопрос с владельцем КамАЗа, — объяснила мама и одобрительно покивала головой
— Мы надеемся, что ещё увидим его. Хотелось бы поблагодарить его за всё, что он сделал для тебя, — вставил папа, окончательно лишая меня слов.
Вот и приплыли! Родители совершенно точно говорили об Адриане. Теперь его знают и родители?! Зачем он только помог! Чтобы я чувствовала себя обязанной ему?
Конечно, я понимала, что это не так. Адриан вовсе не был корыстным. За меня сейчас говорило чувство вины и стыда, а ещё злости и… прочие чувства, клубком запутанные в душе, разобраться с которыми у меня всё ещё не выдалось возможности. Но надежду папы я не разделяла и всей душой надеялась, что он больше не решится меня навестить.
Но я очень сильно ошибалась. Поздно вечером, после отъезда родителей и ужина, который принесли мне в палату, а он, к слову, оказался очень вкусным и насыщенным, не в пример обычной больничной еде, Адриан приехал.
Надеясь задремать, я лежала с прикрытыми глазами, поэтому услышала, как тихо щелкнула дверь, и к кровати кто-то подошёл. После визитов всех родных, кто только мог меня навестить, я догадывалась кто это мог быть, поэтому боялась открыть глаза. Лежала, слыша, как начинает бешено биться моё сердце, как накаляются до предела все органы чувств.
Пара шагов до моей кровати, глубокий вдох и тишина. Мне казалось, что он совершенно точно должен услышать, как грохочет моё сердце. Хорошо хоть монитор убрали ближе к вечеру, иначе я бы выдала себя с головой.
Стоило мне подумать о том, что получится притвориться спящей, как я услышала его голос:
— Я вижу, что ты не спишь, Мира.
Я возмущённо распахнула глаза, чувствуя, как краснеют щеки. Вот это наглость!