Глава 1
«Начало конца»
Личные записи Николая Симонова, врачевателя, о неизвестном типе болезни биологического оружия, оказавшимся в пределах шахтерского поселения «Полярное».
Дата: 11.08 - **.**
День первый.
Причина заражения и скорейшее выз**********.
Сегодня прибыла группа, покинувшая пределы поселения несколько дней назад. Были помещены в изолятор, на стандартное обследование после посещения Пустошей.
Целью отряда была найти припасы в одной из местных армейских частей, наводку на которую дали проходящие в наших местах торговцы, к тому бывшей заброшенной уже большое количество времени. Сама группа состояла из четверых человек: Павла Витальевича Никитина, Вадима Михайловича Ашабазова, Владимира Федоровича Капустина и командира Дмитрия Николаевича Путятина. Все они прекрасно проявляли себя в бойцовском ремесле, охоте и рыбалке. Каждый имел при себе запас еды, оружия с патронами, медикаментов и остального необходимого снаряжения. При опросе членов отряда, было установлено, что они всё же попали на территорию армейской части под номером ***(примечание: в связи с нижеописанными фактами, настоящее предназначение армейской части под номером *** остается неизвестным. Ранее предполагалось лишь то, что база являлась местом для гарнизона мотострелковой роты), и, во время проверки, спустились в подвальные помещения главного здания части и наткнулись на несколько комнат, оборудованных под исследовательскую лабораторию. Каждый член группы экипировал на себя средство защиты (примечание: фильтрующие противогазы), тем самым, предостерегая себя от возможного отравления подземными газами, находившимся всё это время в нижних помещениях. На первый взгляд, комнаты выглядели довольно целыми, что, возможно, наводило на мысль о работоспособности всего комплекса лаборатории (примечание: в дальнейшем, кто являлся руководителем и исследователями этого комплекса установить было невозможно).
В ходе проверке одной из комнат, на группу совершил нападения представитель рассы Зен (примечание: по утверждению группы, это был быстрый хэдкраб, но обследования выявило то, что это мог быть и ядовитый представитель этого вида.), поэтому, был поврежден один из контейнеров хранения, из которого, в следствие попадания пули, был выпущен неизвестный газ тёмного цвета. Никто из состава в следствие нападения паразита не пострадал.
По итогу, отряд не ощутил видимого дискомфорта от выпущенного газа, но подвальные помещения покинул, продолжив при этом поиск припасов на территории части. Проведя ночь на территории базы, группа выдвинулась обратно в «Полярное», где по прибытию, они были, собственно, помещены в изолятор, находившийся около здания больницы, на обследование.
По его результату, были выявлены некоторые симптомы неизвестной болезни, а именно: температура на уровне 37.5 градусов, грубый кашель с небольшим выделением крови вместе со слизью мокроты, некоторая бледность у пострадавших. Более всего признаки заболевания были выражены у тех, кто был в непосредственной близости с простреленным контейнером — у Ашабазова и Путятина.
Всё снаряжение заболевших было изъято, а после, по решению коменданта Кедрова, выброшено за пределы поселения.
На данный момент, заболевшим были выданы некоторые препараты(примечание: стандартные виды антибиотиков), для последующей процедуры выздоровления. Отряд продолжает своё нахождение на карантине... Я, по возможности, стараюсь заходить к ним, проверять их состояние, но каждый раз надевать на себя тяжелый защитный комплект, чтобы не заразиться в случае чего, становится всё труднее. Хотя, кто знает, может, болезнь и не передаётся.
Примечание: вечером состояние заболевших стабилизировалось. Если все так и будет, то на следующей день, утром, их можно будет отпускать. Симптомы не являются столь серьезными для того, чтобы продолжать карантин.
День второй.
Отбой карантина. Выписка больных.
Карантин продолжается уже в большом размере.
На утро, состояние больных было полностью удовлетворительным. Все видимые ранние симптомы спали, никак себя не проявляя. Я принял решение, об отмене карантина, так как видимых причин задерживать людей не видел. Руководство «Полярного» и остальные врачи меня поддержали. В общем, всех отпустили, но сказали, в случае чего, в быстром порядке возвращаться в больницу. Более, в разгар дня, ничего связанного с нашими пострадавшими не происходило, отпустили и отпустили, всё. Коль я начал вести записи по этому делу, но все так быстро закончилось, немного распишу о своих сегодняшних обязанностях, интересно ведь!.. И вот, я решил отвлечься на что-то своё. Дела в «Полярном» у меня были постоянно.
Приходил Курочкин, просил переделать его медицинскую карточку, обновить в ней данные. Это не заняло много времени. Поболтали мы с о том, о сём, всех обсудили. Он всё же, тоже волновался о состоянии прибывшего недавно отряда. Как-никак, Курочкин отвечает за все вылазки нашего поселения, а потеря отряда умелых бойцов плохо бы на нём сказалась.
После, пришлось сходить в казармы Сопротивления, а-то они долгое время жалуются на то, что у них тараканы по помещениям бегают. Провел осмотр, никаких насекомых и следов их пребывания по итогу не нашёл, а Радовичу, командиру отряда Сопротивления, сказал, чтобы своих бойцов по дальше от спиртного держал, а-то мерещится им всякое.
По возвращению в больницу, мной была проведена проверка запасов наших медикаментов. Сказать честно, их было у нас не то, чтобы много, но и не мало. Антибиотики, индивидуальные аптечки (и армейские, и гражданские), спреи, таблетки разные. Половину, конечно, пришлось выкинуть, так как срок годности их давно истёк, а какой смысл лечить людей просроченными лекарствами? Верно — никакой.
Поручив своим немногочисленным помощникам-санитарам разобраться с просрочкой, то есть, выкинув её в ближайшую канаву, я и покончил со своими делами, приняв решение о небольшом тихом часу, поэтому...
Конец записи.
* * *
Проспал я по меньшей мере, примерно, два с половинной часа, но мог и больше. Меня разбудил один из моих помощников, сославшись на то, что послание для меня есть очень срочное, в нашу управу меня вызвали.
Пришлось быстро приводить себя в нормальный вид и почти под ночь, в спешке, добираться до пункта назначения, пробегая через посты охраны, бойцы на которых, неприятно косились в мою сторону.
А вот то, что мне рассказали в управе, очень мне не понравилось. Комендант Кедров собрал срочный совет по поводу наших отрядников, заявив, что, видимо, они занесли в наш поселок какую-то серьёзную болезнь. Симптомы у них вновь выявись, только в очень-очень неприятных проявлениях. Всё то же самое, но в большем количестве. Обильный кашель вместе с кровью и слизью, нечеловеческая бледность и просто невероятная температура.
Комендант вместе с остальными членами собрания, принял решение на карантин района, где находились дома заболевших (все их жилища находились близко друг к другу, что, конечно, сыграло нам на руку. Мы лишь изолировали подход к улице, где и находились только их домики) силами Сопротивления и ополчения, чтобы никто не входил в изолированный район и не выходил из него, кроме врачей.
В то же время нам требовалось, чтобы остальные люди не почуяли что-то плохого. Паника в нашем городке, это совсем не то, что нам требуется, поэтому, мы сообщили жителям о происходящей в том районе крупной облаве на местную шайку, которая и вправду была у нас в городке. «Анархо-шахтерское движение» называлось, что ли... Не суть, в общем.
Население мы предупредим, а вот членов семьи заболевших придется изолировать, также сославшись на их возможное причастие к группе злоумышленников. По итогу, в изоляции у нас оказалось пятнадцать человек. (примечание: основную заболевшую четверку мы оставили в их же домах. Членов их семей, перевели в само здание рядом с больницей, где ранее находилась заражённая группа, перед этим, основательно продезинфицировав его).
В следствие этих событий, управление поручило нам проверку всех имеющихся у нас на хранение костюмов биологической и химической защиты. Также, у нашего гарнизона Сопротивления имелось при себе несколько штук таких костюмов, но всё же, их катастрофически не хватало, имея в виду ещё и то, что возможно, фильтрующие противогазы могут не спасти от заражения инфекцией. Всему личному составу моих врачебных санитаров всё же раздали изолирующие маски с баллонами воздуха и герметичными (но в большинстве своём — самодельными) костюмами, силам же местного ополчения и Сопротивления были выданы стандартные средства защиты.
Навестив больных, я имел лишь право выдать им по штучно антибиотики, не более. Вид их был просто ужасен, я ничего не мог поделать, даже подумывая о том, что смерть вот-вот придёт за ними.
Всё же, я взял на пробу их кровь, дабы после изучить её.
Было очень не по себе возвращаться по полностью опустевшей ночной улице, на которой были дома наших зараженных. Лишь в конце, несли своё дежурство пару солдат, отгоняя прохожих то и дело. Увидав страшного дядьку в темно защитном костюме, капюшоне со встроенными плотными очками от пыли и маской с трубкой, уходящей куда-то за спину, много кто пугался, но и были те, кто подходил ко мне и задавал неудобные вопросы... «А почему эту улицу закрыли? «Шахтовики» совсем распоясались? А почему Вы в таком костюме, дяденька? Там что, хворь упала, или Вы огнем бандитов выжигаете?»
Я просто шёл молча, не обращая на них внимания. Какого чёрта они лезут не в свои дела? Какой всё же у нас народ...
Прибыв к больнице, я долгое время снимал с себя всё то, что требовалось носить, после этого, сдав все на дезинфекцию. По завершению, я спустился в свою лабораторию и провёл первое исследования... В клетках крови пораженных болезнью, были совсем незнакомые мне составляющие. Ни разу подобного не видел, так ещё и неизвестно, как оно себя поведёт! Теперь, точно стала ясно, что наша группа принесла с собой что-то неведанное, опасное. Вирус, или инфекция...
Я не мог собраться с мыслями. Просто не мог.
Как мне, врачу, который, по сути, и не врач вовсе, справиться с новой болезнью, в таких условиях, что никакого передового оборудования нет, а запасы лекарств ограничены настолько, что и представить нельзя.
Я не имею понятия, что будет дальше. А неизвестность, обычно, пугает.
* * *
Пишу ночью, опять разбудили.
Примерно в 2 часа ночи, 13 минут скончались двое. Путятин и Ашабазов.
Причина смерти: обильная потеря крови в следствие непрекращающегося затяжного кашля в ходе которого и происходило выделение самой кровяной жидкости.
Санитары Бучков и Овчинник упаковали трупы и незаметно перенесли их в место за пределами «Полярного», где после, при помощи огня, утилизировали их.
Кажется, утром скончаются ещё двоя... Время покажет, но я надеюсь на лучшее.
День третий.
Карантин набирает обороты, постепенно забирая за собой новые территории.
Всю ночь не мог уснуть, поэтому, проснулся рано. Не желая сидеть и просто ждать, я собрался навестить двух остальных болевших, а чуть позже, зайти ещё к их родственникам и проверить всех на наличие симптомов.
Экипировавшись по полной, я двинул в сторону изолированной улицы, которую все так же стерегли наши солдаты. Молодцы, противогазы они свои не снимали, значит, верили в то, что у нас тут всё серьезно. Те дома, где жили Путятин и Ашабазов, полностью изолировали и заперли. Видимо, придётся скоро сжигать их, инфекция могла остаться в стенах этих, рисковать в нашем случае не требовалось.
На входе в дом Капустина, меня встретили двое моих санитаров. Они кратко отчитались мне о его состоянии, а после впустили внутрь.
Честно сказать, заболевший выглядел полумертвым. Покрасневшие глаза, кровь повсюду, и его полная бледность явно намекала на то, что жить ему осталось немного... Самое ужасное то, что я ничего не могу с этим поделать. Антибиотики? Пуста. Они лишь отсрочат его погибель. Для того, чтобы вылечить такое, нужна вакцина, которую в наших реалиях почти невозможно сгенерировать.
Осмотрев Капустина, я покинул его дом, после направляясь к Никитину, состояние которого, тоже было плачевное. Те же красные глаза, тот же запачканный кровью пол и невероятная бледность говорили о том, что ему осталось совсем мало. Он кашлял, и кашлял. Кашлял, и кашлял... Кажется, этот звук надолго засел у меня в голове. Смотреть на человека, который умирает, ничего не делая при этом — и есть отчаяние.
Закончив и с Никитиным, я направился прочь с улицы. Покинув её территорию, меня сразу же подловил Курочкин, которого я сразу же отогнал, ссылаясь на то, что копоть от огня может плохо сказаться на здоровье старика. Я нарёк ему отойти чуть дальше, только после следовать за мной.
Придя в больницу, я быстро скинул с себя защитный костюм и отправил его на дезинфекцию. Выйдя наружу, я встретил Курочкин и разъяснил ему о ситуации, происходящей у домов наших больных, конечно же, ссылаясь на «официальную» версию. Старый бригадир лишь соглашался со мной, не вдаваясь в подробности самого дела. Ещё какое-то время проговорив с ним, мы начали прощаться. Я в управу, а он к себе домой.
У самого же главного здания «Полярного», было удивительно много народу... Кажется, кто-то начинает подозревать, что происходит в зоне «проведения анти-террористической операции». Ополченцы пытались разогнать эту небольшую толпу, что по итогу, у них и вышло. Поселенцы разошлись, и я спокойно вошел в помещения управы, сразу же направляясь к нашему коменданту Кедрову, как и подабается, в кабинет. Определенной цели визита у меня не было, мне просто нужно было узнать последние новости, о которых, возможно, я не знал.
Но ничего нового я не услышал. Комендант мне лишь напомнил о том, что я должен проверить членов семьи больных. Я, конечно, не забыл об этом, поэтому, чтобы не злить Кедрова, прекратил болтовню с ним и выдвинулся обратно в больницу, опять снарядившись в свой костюм и приготавливаясь к посещению здания, отведенным для родственников.
Как я и боялся — симптомы были у каждого члена семьи заболевших. Кашель с кровью, температура, бледность. Так ещё и к тому же, они спрашивали о своих... Я говорил, что всё хорошо, на поправку идут, скоро всех выпишем. Сказать правду слишком тяжело, да и им она лишь навредит. Сообщить человеку прямым текстом, что их близкий умрёт через несколько дней, очень-очень сложно.
Полностью обследовав всех и каждого, я покинул будущий склеп для этих людей. Санитарам поручил следить за их состоянием, докладывать, если что-то будет не так. Сам же я направился к себе, нужно было обмозговать это всё...
* * *
Капустин умер. Овчинник прибежал ко мне через полчаса, как я вернулся в свой кабинет, и сообщил об этом, а сразу после, прибежал и Бучков, с новостью о том, что навсегда слёг наш Никитин. Причина смерти та же, что и у Путятина и Ашабазова.
Уже четыре жертвы, плюс, пятнадцать живых трупов у меня сидит в изоляции, а также, возможно, ещё несколько таких, как они, разгуливают по «Полярному» и распространяют инфекцию.
Ситуация, хуже некуда, поэтому, нужно действовать решительно.
Собравшись, я выдвинулся опять к коменданту Кедрову. Прибыв, я обнаружил, что он был не один. Радович, сопротивленец этот, был с ним и о чём-то говорил до моего прихода.
У меня был всего лишь один вопрос: «Что делать дальше?». У нас в городке четыре трупа, неизвестно сколько потенциальных трупов, так ещё и по улицам скорее всего ходит эта зараза, которую, мы даже ещё и локализовать не успели, а про метод лечения вообще не говорю. Если народ и узнает о болезни, то и название обязательно придумает, едкое какое-нибудь ещё.
Так вот, Радович и Кедров тоже решали, что предпринять. Первый предлагал нам обратиться за помощью в ближайшую ячейку Сопротивления, мол, к нам и вирусологов, возможно, пришлют, и карантинную команду, оснащённую точно лучше моих сельских санитаров, тогда-то, инфекцию мы и изведём, хотя бы радикальным методом, но изведём. Идея была неплоха, но мы не были уверены в ней на все сто, нужно понимать, что тогда начнётся настоящая паника среди жителей.
Кедров же предлагал справляться своими силами, по возможности, разрабатывая лекарство. Но вот тут, я возразил, что у нас просто нет средств на его разработку, а сдержать инфекцию своими силами у нас вовсе не получится, из-за того, что слишком много у нас заражённых и неизвестно, с кем они ещё контактировали до того момента, как мы всех заперли на карантин.
Потому, предложение Радовича было для нас самым приемлемым. Он заверил нас, что свяжется со своим командованием и доложит о нашей ситуации. Командир Сопротивления ушёл, а вот комендант меня задержал.
То, что он мне сообщил, вовсе было немыслимым. Он признался, что и сам не верит в существование вакцины, поэтому, теперь, я и мои врачи будут официально исполнять роль «мортусов», как он выразился, прекратив при всём лечение больных, занимаясь только заражёнными и мертвыми, утилизируя последних за пределами городка. Умертвлять никого специально не требовалось, Кедрин сказал, что грех на душу брать не стоит, пусть за нас это сделает болезнь, хотя, то, что мы, будем по сути делать, то есть, бездействовать, и есть самое настоящее проклятье.
Комендант также сказал мне, что более врать населению нет смысла. Слухи распространяются по городу, словно сама инфекция. Поэтому, жителям будет запрещено покидать свои дома без разрешения и острой необходимости. Солдаты Сопротивления и ополченцы будут раздавать необходимые пайки людям, чтобы никто не жаловался на отсутствие еды и воды, а вот лекарства... С ними туго, потому, их будут выдавать только мортусам и некоторым служащим. Но медикаментов на всех не хватит, это факт.
В полном смятении, я покинул кабинет коменданта, а после и саму управу, размышляя об услышанном и двигая в свою обитель.
Будет преступность, будет насилие, будет смерть и от болезни, и от людей, а всё из-за того, что никто не может противостоять эпидемии. Всё вытекает из нашей природного страха смерти. Человек от безысходности может делать просто невероятные вещи, как и в плохом ключе, так и хорошем.
Добравшись до больницы, я вызвал всех своих новоиспеченных «собирателей умерших тел» и рассказал то, что узнал сам. Всем предстоит карантин, который не каждый сможет пережить. А моим, нужно лишь избавляться от мертвецов, чтобы те не мешали живым.
Носилки, плотные перчатки, защита головы и кожи, бензин со спичками и лопаты — вот что нужно моим помощникам сейчас. Никто из них не уверен, что они не заразятся, но я успокаивал их тем, что к нам приедут специалисты из Сопротивления и помогут в этом нелегком деле.
Укомплектовав каждого лично, я отправил всех на патрулирование местности, чтобы выявлять заражённых и переводить их ближе к больницы, или домам наших нулевых пациентов. Видеть, как по улицам города ходят по парно люди в защитных костюмах и противогазах, с носилками в руках, очень страшно. Для жителей «Полярного», это было в нову, но им всего лишь нужно привыкнуть сидеть у себя дома и по меньше смотреть в окно.
С опустошенной душей, я заканчиваю запись третьего дня. Надеюсь, к завтрашнему дню число мертвых не увеличится.