Двуликие

С утра пораньше поднялась тревожность из-за соревнований. Я взяла с собой костюмы для короткой и произвольной с надеждой, что смогу их отрепетировать без происшествий. Так как после ужина не стошнило, решила снова поесть обычной еды, совсем голодной выходить из дома было бы опасно.

Всё шло на удивление гладко, музыку ставила на своей колонке и первым делом занялась более насыщенной программой. С костюмом проблем вроде не обнаружилось, хоть он был более навороченный, чем предыдущий. Снять меня было некому, но удалось пристроить телефон, чтобы видеть ошибки со стороны и их анализировать. Делала помарки на выездах, где-то очень не нравилось исполнение дорожки шагов, так как сил уже не хватало. Конкретных срывов не было и это радовало, ведь мои жизненные потрясения и изменения в организме могли сказаться на результатах непредсказуемо.

В школе на уроках перекидывались смешными записками с девчонками, Лука был как обычно более расслаблен и просто сидел, будто отдыхает. Ему я решила тоже подкинуть смятый листок с вопросом: «Удалось что-то узнать?».

На перемене он отвёл меня подальше и объяснил, что его друг информацией не разбрасывается и готов поделиться только если я приду лично.

— Если честно, не знаю зачем ему это. На твоём месте наверное бы не пошёл, но рассказываю, чтоб ты имела в виду.
— А какова вероятность, что он действительно узнал какие-то детали?
— Никакой. Может, выпендривается, познакомиться хочет. Ему в целом было интересно тебя узнать.
— Почему ты говоришь, что не пошёл бы? Насколько я поняла, это твой друг...
— Я сказал товарищ. Был момент, когда деньги очень нужны были, ну он и подсобил, дал мне поучаствовать в сделке, за которую хорошо заплатили, я тогда головой не думал особо, а последствия иногда бывают ужасные. Своё слово сдержал, меня не беспокоят его «коллеги» так скажем, с ним остались в хороших отношениях и договорились, чтоб меня ни при каких обстоятельствах брать в команду больше не соглашался. Из истории слов не выкинешь, раз уж есть такие связи, отношения портить нет смысла. Предложил просто потому что он любит иногда сам написать, спросить как дела, а ещё находить повод гордиться собой и чувствовать некую властность что ли. Думал, если согласится, то кинет смской информацию про твоего пацана и ниже список прилагательных, описывающих уровень его крутости. Идти и встречаться лично с таким человеком, тем более маленькой, хрупкой девушке, — не всегда лучшая идея. Короче, вот от него записка с телефоном и адресом, решай сама.
— А ты мне казался более легкомысленным. Молодец, что в свои годы уже многое понимаешь. Конечно, тогда я воздержусь, но спасибо за желание помочь.
— От тебя тоже неожиданно и приятно слышать такие слова.

По пути на вторую тренировку было скучно и копалась в телефоне. Вспомнила, что сегодня с утра не позвонила на номера Данте и Лиетты и открыла историю звонков. Сразу привлекли внимание пропущенные с неизвестного номера, которые я не заметила вчера вечером, видимо, потому что рано уснула.

— Здравствуйте, вы мне звонили?
— Здравствуй, Эстер. — В трубке послышался знакомый голос, излучающий тяжесть даже сквозь динамик, — Вчера обзванивали всех близких Лиетты, сообщаем, что одиннадцатого числа в полдень состоятся её похороны. Если сможешь прийти, отправим на твой телефон адрес и время.
— Мэри, я так соболезную! Конечно, буду.

Я не успела договорить, как в телефоне уже послышались гудки. На душе стало тяжко и вдвойне холодно. Ситуация складывается непонятная, с чего вдруг её сразу хоронят и почему в итоге не было никакого расследования? Или его провели, но меня по каким-то причинам не опрашивали. И что с ней, неужели всё? Это страшно. Но раньше времени нельзя отчаиваться, она должна быть ещё с Данте или Сайфером. По крайней мере, я ещё на это надеюсь.

В календаре подсвечивалось десятое января.

— «Кошмар, это завтра! И этот же день у меня отмечен, как день выезда на соревнования, даже напоминание на сегодняшний вечер для сбора чемоданов стоит. Нужно наконец поговорить с тренерами про билеты, мне ничего не присылают, но оставлять свою ученицу без чемпионата страны им банально невыгодно!».

К счастливому совпадению, в коридоре я пересеклась с Анной Грант и уже не смогла молчать.

— Здравствуйте! Мы с вами многое не обсудили и сперва хотела бы лично извиниться, можете ли вы меня выслушать?
— Валяй.
— Я очень сожалею, что мои личные проблемы коснулись и вас, тем более, таким нелепейшим образом, но мне действительно не хотелось вас так обидеть. Простите. Не знаю, нужны ли оправдания, но думаю, моя мама могла упоминать, что помимо горы проблем, я с мельчайшим интервалом потеряла сначала своего любимого пса, а затем и лучшую подругу. Её пропажа и скорое объявление о смерти добили моё моральное состояние и привели к срыву и непоправимым последствиям. Остаётся лишь надеяться на ваше понимание и что смогу остаться с тренерским штабом в хороших отношениях.

— Про подругу мне ничего не говорили, это действительно печально, очень соболезную, — Взгляд тренера резко изменился, она даже заметно растерялась и не так уж легко подбирала слова, как обычно, — Хорошо, в таком состоянии... В общем, всякое бывает, поправляйся. Выходка, конечно, была безобразная, но думаю, урок ты усвоила. Мне действительно жаль.
— Хотела ещё уточнить про выданные от спонсоров билеты, они уже у вас на руках? Чемпионат совсем скоро, в списках я есть, завтрашний день в силе?
— Да, как раз думала вечером тебе отправить информацию, но ты меня опередила. Вылет у нас в полвторого, в аэропорту встречаемся как обычно за два часа соответственно. Сейчас я ухожу, но на утренней тренировке все соберутся и обсудим детали, пока.
— Подождите, а я не могу за свой счёт прилететь более поздним рейсом? У меня в это время как раз похороны...
— Ой, бедолага! Но я тебе искренне не советовала бы посещать такие мероприятия накануне важных соревнований, тем более, во время отбора. Да и день прибытия там уже расписан, пропуск тренировки — всё равно что выйти из борьбы, сама понимаешь. Хотя, не могу по тебе сказать, что ты настроена бороться. Лицо своё видела? Давить не буду, если честно, ставки у меня давно уже на другого человека, так что выдохни и твори что хочешь. Но если выберешь всё-таки этот сезон, который не полностью для тебя уплыл, ты меня услышала. Я впервые такое говорю спортсмену, хоть с вами и нельзя никогда быть настолько откровенной.
— Я вас поняла, спасибо за разговор, до свидания!
— До свидания, Эстер.

Тренировка прошла ужасно. Что на полу, что на льду, я падала постоянно, будто наказывая себя заранее за то, что не смогу даже с мёртвой подругой попрощаться. И несмотря на то, что срывы элементов невероятно бесили, сегодня они мне даже нравились: физическая боль заглушала мысли и давала дозу чего-то необъяснимого, но нужного на данный момент.

Под конец опять кончились силы и наступило истощение, но до дома я без проблем добралась. Есть, насколько я поняла, снова можно, и еда как обычно ждала меня за столом, но дополнительных примирений на сегодня не планировалось. Возможно, мне даже легче отправиться в поездку, не тратя лишние нервы на выяснение отношений, более того, их на это нет.

Большинство вещей в чемодан собрала довольно быстро, вместо отдыха снова села за домашку и пыталась выбросить стоящий образ подруги передо мной. Но в какой-то момент это дошло до безумия: было невозможно сконцентрироваться, руки всё сильнее тряслись и не слушались, возникали помарки, буквы и слова путались, дыхание участилось и сердце разогналось как на тренировке. Слёзы капали прямо на учебники и тетрадные листы, я не знала, куда себя деть и как от этого избавиться. Вроде всё было не так плохо, но в один момент чувства прорвало как трубу, в один кулак я схватила данную Лукой бумажку, в другой телефон, и рванула на улицу без тёплой одежды.

Сначала просто бежала подальше от дома, затем посмотрела, где находится написанный адрес и шла в том направлении, в итоге позвонила по указанному телефону, где трубку быстро взяли.

— Решилась, я смотрю.
— Ты кто вообще? — Запыхавшись спросила я.
— Убегаешь от кого-то, или ко мне так несёшься?
— Вычислила твоё местонахождение и уже в пути. — Саркастично выдала я, всё ещё с большой отдышкой.
— Таким обычно я занимаюсь. Ну а если серьёзно, раз уж набрала, когда собираешься пожаловать?
— Во-первых, мой звонок отнюдь не означает согласие на очную встречу. Во-вторых, скажи, ты сейчас случайно не в том месте, про которое мне передал?
— Может и там.
— Отлично, выходи, через несколько минут меня на улице встретишь. — Не дожидаясь ответа, я положила трубку, будто была уверена, что мне за такое поведение ничего не будет.

До точки назначения на самом деле оставалось пару миль, но чтобы отвлечься, я решила опробовать, насколько быстро и долго могу теперь бегать. В любом случае, даже если бы и заставила себя ждать, это не тот человек, ради которого я готова была блеснуть пунктуальностью.

— «Всё, что я сейчас делаю — точно нездоровая история и играет против меня, где мой рассудок?». — Такие вопросы посещали голову на протяжении всего нахождения на улице, но у штурвала были эмоции, — «Во всём виноват Данте, как же я его ненавижу! Я всё сделаю наперекосяк, да и его при возможности толкну лицом в грязь, пусть знает, что нельзя так людей бросать!». — В пучине горя также были замешаны и гнев, и страх, и обида.

— Мама родная, она действительно бежала!
— Привет. — Недовольно произнесла я, жадно глотая кислород.
— Что с тобой, почему так внезапно решила здесь объявиться? Тебе не холодно? Пойдём внутрь. — Мы медленно начали подниматься по лестнице в каком-то подъезде.
— А ты чего так обо мне заботишься? Холодно, не холодно, да какая разница! С твоей работой не нужно корчить из себя джентельмена.
— Во нахалка. С какой такой работой? И ты думаешь, что я тебе всё расскажу?
— А у тебя нет никакой информации.
— С чего ты взяла? Ты в своём уме вообще, зачем тогда сюда гналась?
— Да чтоб сожрать тебя! Ты будешь мне что-то интересное докладывать, или сразу от крови опустошить?! — На этом моменте я осознала, что почти не контролирую даже свою речь и запаниковала.
— Н-ну... Если честно... Ну, в общем-то... — Парень улыбнулся, но явно был испуган и открыл контакты в телефоне.
— Говори быстро! — Я сорвалась на крик и выбила его телефон из рук.
— Да я не знаю ничего! Уходи отсюда! Я посредник, просто дал им телефон, они у виска покрутили и сказали нерабочий!
— Кто «они»?!
— Так, значит ты на меня орать вздумала? Это конфиденциальная информация! Сейчас ты пожалеешь, что мне экран на телефоне крякнула! — Он схватил меня за руки и грубо прижал к стене, — Думаешь, какой-нибудь полторашке дозволено мне угрожать? Ты хоть знаешь, кто угрожал мне? Я через таких прошёл, что тебе и неслыханно! А один звонок с того самого телефончика может стоить жизни тебе и твоей семье, понятно?!

Я молча смотрела ему в глаза, застыв от страха, но как будто была подчинена этому чувству неполностью. Он подождал, испепелял меня недоброжелательным взглядом, но потом отпустил и отошёл. Повезло.

— Осознаёшь ошибки, детка? Я, конечно, люблю дерзких, но не заносчивых, запомни.
— Это ты меня учить собрался? — «Боже, зачем я это сказала? Нужно было тихо сваливать!».
— Чего? — С прежней злобой процедил он.

Я метнулась вниз по лестнице, но он тут же схватил меня за локоть и продолжил свои нравоучения.

— Запомни! Никогда, слышишь, никогда! — Каждое акцентное слово сопровождалось сильной тряской, — Никогда не перечь мне и людям со связями! Нет, значит, до твоей глупой башки ещё не дошло, нужно закрепить материал, так ты считаешь?!
— Я считаю, что ты вполне харизматичный парень, за ухаживаниями которого скрывается гнилой характер и отстойная, гадкая работёнка! — «Кажется, у меня больше не работает инстинкт самосохранения».

В ответ на это высказывание уже прилетела сильная пощёчина.

— Повтори! Ну же! Хочешь ещё?
— Хочу! Может вдобавок потом и убьёшь меня, скатина? Бить девушку, позорище! — Меня действительно каким-то образом успокаивала боль, а с каждым опрометчивым словом поднималось настроение. Так и не представившийся парень на мгновение опешил, — Что стоишь, руки опустил, печень раскрыл, ждёшь ответный удар?
— Да ты охренела! — Он столкнул меня со всей силы по лестнице, на какое-то время в глазах потемнело.

Он стоял на месте, отключилась я, видимо, совсем ненадолго, однако с головы, которой я нехило ударилась, капала кровь.

— И много кого ты уже так убил?
— Собственными руками я никого не убивал! — С небольшой дрожью ответил он.
— Испугался? — Я мягко улыбнулась, ощущая, как гудит пустая от мыслей голова.
— Ты больная. Ты чокнутая! Проваливай!
— Хорошо, уйду. Но насилие порождает насилие, это ты тоже запомни. — Я сорвалась с места и накинулась на него, раздирая клыками кожу на шее.
— Эстер! — Ошарашил меня знакомый голос.

Пропавший друг быстро отцепил меня от жертвы и перекрыл парню голосовые связки, чтоб не начал истерику.

— Уже клыки прорезаются, как мило. Только прокусывать ими так и не научилась. И что за несчастного ты поймала? Давно ли бросаешься на людей? Если честно, от тебя не ожидал такого. Тише-тише, паренёк, не бери в голову, девочка сумасшедшая просто.
— Я сумасшедшая? Этот придурок считает за норму бить женщин, его и на мясо пустить не жалко!
— Уу, так мы тоже не такие уж и хорошие? — Обратился он к насильнику, как к маленькому ребёнку. На лице последнего виднелся страх и унижение.
— Давай так, идиот конченый: оставляешь в покое Луку, забываешь на всю жизнь его имя, номер и прочее, что его касается, а мы тебя оставляем в живых и даже не пишем заявление в полицию.
— Хороша, такое мне нравится, ещё про номерок мой добавь, чтоб не трогали. А то смотрю через поисковик здесь искали, ещё и в других интересных местах он ходил, не ты давала?
— А отвечать на звонки тебя не учили? Я могла умереть, могла убить, за тебя так страшно было... — Глаза предательски заслезились.

Данте бросил того человека и кивнул ему с посылом, мол «ты понял, что делать» и подошёл ко мне.

— Держи бутылёк, сначала попей. А то боюсь не воспримешь сейчас никакую информацию. Ой, ещё и без куртки в такой мороз, ну куда! Вижу, тебе плохо было, совершенно бледная, пойдём в машину.