VI
Я сама не поняла, как оказалась в своей комнате. Кажется, у меня провалы в памяти.
Легла в кровать поверх одеяла прямо в одежде и уставилась в потолок. Не знаю сколько я так пролежала. Час? Два?
Оборачиваюсь на окно. Беспробудная тьма.
Стук по дереву
- Ник, отвали! Подумаешь, пропущу денёк, ничего страшного, - отозвалась я на стук в дверь.
Что происходит? На улице ночь. Не знаю, сколько времени, но в школу, очевидно, ещё рано.
- Ник, какого хрена ты хочешь?
Странно, но стук не прекращался.
- Прекрати немедленно! - я вскочила с кровати.
Тишина. Ничего не понимаю.
Подхожу к двери, прислоняюсь ухом.
Ничего...
Дёргаю ручку и та с лёгкостью поддаётся. Дверь была не заперта.
Она открывается с режущим слух скрипом, от чего у меня пробегает холод по спине. Странно, но раньше она так не скрипела.
Никого нет
Ник решил подшутить надо мной?
Нет. Он ушёл ночевать к друзьям. Не мог так быстро вернуться. Да и глупо это всё.
Эти мысли меня не успокаивали, а всё больше напрягали.
Хмурюсь, скрывая от самой себя страх.
В доме такая темень, что я не могу разглядеть и собственного носа, не то что дороги на первый этаж. Двигаюсь по стене по памяти вниз, стараясь осторожно переставлять ноги по ступеням, чтобы не упасть. Слышу движение и шорох рядом с собой и подскакиваю. Не сразу понимаю, что чуть не сбила плечом настенную картину. Этим себя и успокоила.
Вижу тусклый свет за входной дверью. Плохая идея идти туда. Очень плохая. Чувствую себя в фильме ужасов. Это Синистер. Да, именно он. Всегда приходилось стирать портки после просмотра этого фильма. Сейчас откроется подвал и демон стащит меня вниз по лестнице. А я буду визжать и рыдать, хватаясь на ступени мокрыми от страха руками, умоляя о пощаде.
И всё равно иду, одурманенная лучами этого света.
Чем ближе я подхожу, тем ярче он становится. Входная дверь тоже не заперта.
Я отворяю её так же медленно, и она скрипит ещё ужаснее и противнее, чем входная в мою комнату.
Надо смазать шпингалеты.
Свет ослепляет меня. Я зажмуриваю глаза, что есть сил, и падаю навзничь, ударяясь головой о паркет, но, почему-то, не чувствую боли.
Только страх.
Непреодолимый страх.
Переворачиваюсь на живот и оглядываю этаж.
Что-то не так.
Здесь всё не так.
Вообще не так. Мебель другая и стоит не на своих местах, однако сама планировка та же. Везде паутина, воск от свечей и огромный слой пыли, который я могу разглядеть даже лёжа на полу.
Ничего не понимаю. Это не мой дом.
Я точно в фильме ужасов. Это паранормальное явление. Где камеры? Говорите сразу, блять, иначе я за себя не ручаюсь.
Замечаю, что стало темно. Свет исчез. Потух. Ушёл. Убежал. Куда-то делся.
С трудом поднимаюсь на локтях и оглядываюсь назад.
Мама
- Что?... - это единственное, что вырывается из моих уст.
Это она. Стоит здесь. Прямо на пороге этого дома.
Я не верю своим глазам.
- Мама...
Не могу пошевелиться. В горле встал ком, который не выходит проглотить. Во рту сухо. Как мешок песка засыпали.
Начинаю осознавать, что что-то здесь не чисто. Вскакиваю на ноги и отхожу от порога на два шага назад. Она протягивает обе руки ладонями вверх мне навстречу.
Этого быть не может.
- Это всё нереально... - раздаётся повсюду. Я не говорю этого в слух. Это мои мысли. Раздаются эхом в этом пространстве. Такие громкие.
- Мама... т-ты м-мертва, - прерывисто шепчу я, но она меня слышит.
- Нет, милая, я здесь, перед тобой. Со мной всё хорошо, видишь? Я в полном порядке.
- Жива...
- Живее некуда.
- Я люблю тебя, мам... - горячие слёзы до костей прожигают моё лицо. Я чувствую, как становится тяжелее дышать.
- И я тебя люблю, Сара.
Она светится. Будто изнутри. И улыбается. Так нежно. Так ласково. Как раньше.
- Почему ты не заходишь? - не понимаю я.
- Я не могу, милая. Пригласи меня.
В смысле?
- А ещё лучше... иди со мной, - её улыбка становится ещё шире.
Что, блять, за чёрт здесь происходит? Я не верю. Она не настоящая.
Опускаю взгляд наземь и вижу, что мама не касается ногами пола. Она буквально парит в воздухе.
Чувствую новую волну ужаса. Она охватывает меня, заставляя всё тело нервно дёргаться, будто меня окунают в ледяную воду. Язык прилип к нёбу. Я понимаю, что не только не могу говорить, но и дышать.
Мама. Мамочка. Ты умерла. Умерла, понимаешь? Давно, мам. Ты не можешь быть здесь. Не можешь..
- Н... нет, - отвечаю на её вопрос с той же сухотой в горле. Хрипло, тускло. Будто кто-то или что-то мешает мне говорить. Не хочет слышать этих слов.
Какое-то время она стоит неподвижно, заглядывая мне в глаза. Гипнотизируя. И вскоре меняется. Опускает руки. Её лицо искажает гримаса гнева, досады и отчаяния.
Страшно. Мерзко. Ужасно. Неестественно.
Дом содрогается. Пол подо мной начинает расщепляться на доски, щепки, молекулы, атомы.
Я понимаю, что нужно бежать, но не могу сдвинуться с места.
Обои отходят от стен. Кирпичи летят в небо так же, как и вся мебель и остальные предметы интерьера.
Нет, это не они летят.
Это я падаю в бездну
Я вскочила с кровати в холодном поту и жгучими ожогами на щеках от слёз. Делаю спасительный глоток воздуха, словно только что вылезла из утробы и сейчас закричу, как новорождненная, мерзко, громко, звонко. Очень тяжко, неумело дышу. Будто трёхтонный камень лежит на моей груди.
Это сон... Просто блядский сон.
Всё ещё нервно хватаю воздух ртом. Подхожу к окну и поднимаю ставню вверх. Стараюсь вдохнуть полной грудью, но у меня не получается. Тёплый мягкий ветер кутает меня в свои обьятия, словно в шёлковое одеяло. Становится немного легче. Но лишь немного.
А там темно. На часах ровно полночь.
Оббегаю все комнаты в надежде найти хоть одну живую душу. И осознаю, и вспоминаю... что дома снова никого нет.
Чёрт
Обычно я не желаю никого видеть дома. Хочу остаться одна. Посидеть в тишине и спокойствии. В полном одиночестве. Но сейчас мне неспокойно. И почему-то именно сейчас мне захотелось ощутить хоть чьё-то присутствие рядом. Очень захотелось обнять брата. А я так давно этого не делала.
На кухне грею чайник. Выпью мятно-ромашкового чаю, который я, честно сказать, терпеть не могу, и, надеюсь, смогу снова уснуть. На этот раз без кошмаров. Всё никак не могу к ним привыкнуть.
Поэтому и пью по-чёрному. Меня тяжело перепить. Это мне досталось от отца.
Охмелеть ещё тяжелее, ведь организм молодой, однако настоящая русская водка хорошо с этим справляется. Недалеко от нас располагается русский магазинчик, где есть всё: от мелких побрякушек и цветных матрёшек до водки и самогона. Подобная жижа без закуски помогала мне не видеть снов ночами. Веселее ведь ложиться спать пьяной и так же не мучаться от кошмаров, чем делать это под таблетками.
Пульс бьёт по вискам. Слышен собственный стук сердца. Сон яркими картинками всплывает перед глазами.
Нет, нет, нет, нет. Хватит! Уходи из моей головы! Заебало.
Насыпаю в заварник травы из пакета, который ещё мама покупала в чайном магазине. Интересно, у него есть срок годности? Лежит давно. Очень давно.
Заливаю кипящей водой. Ромашково-мятный аромат защекотал нос, и я чуть не чихнула. Сахар не сыплю никогда. Ни в чай, ни в кофе. Не люблю сладкие напитки.
Вздрагиваю от приходящего на телефон сообщения.
Мдаа... Пуганая ворона и куста боится.
Закатила глаза от стыда за саму себя.
Докотилась
Беседа класса. Это Мэдди.
- Ребят, а чего так народу мало? Приходите все, кто может, ждём каждого из вас!
Опять устроила бардель у себя дома и радуется. Родители, видимо, даже не собираются этому мешать.
Я сделала большой глоток напитка из своей любимой чашки и поставила её на кухонный стол.
Язык немного припух и стал саднить. Я сама не заметила, как обожглась о горячий чай, занятая мыслями о вечеринке у Мэдди.
Сто процентов не она писала сообщение. Вот зуб даю. Ни единой ошибки. Или, наконец, обучилась правилам пунктуации и орфографии? Верится с трудом. Всю жизнь, считая с начальной школы, в её полупустой голове, набитой опилками, кроме моды, вечеринок и парней, ничего не оседало.
В холодильнике ничего нового. Ничего хорошего. Скоро мышь повесится. Продуктов что ли купить?...
Не сегодня. Потом. Позже. Ночь на дворе. Да и я не в состоянии.
Ещё одно сообщение.
- Я скоро буду.
Да ну нахуй...
Александр, мать его, Миллер. Алек... Явился - не запылился. Давно же я о тебе не слышала.
Красавец, плейбой, антагонист, циник, нигилист, филантроп. Ну ладно, тут уж приукрасила. Он просто красив и не дурен собой.
Кудрявые угольно-чёрные волосы, светло-карие глаза, острые скулы, веснушки, вздёрнутый нос. Как будто вышел с обложки замыленного модного журнала.
Знакомы ли мы? О да, было дело. Тусили вместе летом прошлого года. Ну, и целовались пару раз. Или не пару... не в этом суть. Не скажу, что он поступил, как последний мудень нашего штата, но я знатно... погрустила из-за него, так скажу. Предупредил ведь, чтобы не привязывалась. А я не послушала. Конечно, я ведь люблю это делать.
В любом случае, всё в прошлом, и мы прекратили наши ЧЁРТОВЫ передружбу-недоотношения, если можно эту хрень так назвать, оставшись блядскими знакомыми. Нет, зла я на него уже давно не держу.
Алек сотню лет уж не появлялся в школе. И тем более не писал ничего в чат класса. Значит, дождь пойдёт сегодня.
Где он пропадал? Клянусь, не видела его бесстыжей морды с прошлой осени.
Губы потянулись вновь глотнуть противную несладкую жидкость, но в рот так ничего и не попало. Чашка то пустая. И когда это я успела?..
Чёртов Миллер.
И вот она я: стою на пороге дома, уже прилично одетая для посещения вечеринки Мэдди. А мне бы следовало пойти спать... Дура блять.