IV
Гельвих сидел на деревянном стуле, тяжело дыша и чувствуя, как кровь вперемешку со слюной медленно капает с его губы на оголённую грудь. Ссадины на лице и раны по всему телу неприятно щипали, однако, не это сейчас было самым страшным, далеко не это.
"Попался... Как мальчишка, тёмный его задери" - мигом пронеслось в голове Штица, после чего он вновь проскрипел зубами, словно издавая звук той боли, что сейчас разила его душу.
Он находился на борту одного из кораблей, в тёмной и пахнущей гнилью каюте. На одном из тех, к слову, что и заблокировали проход в гавань. С него сняли всё, за исключением штанов, после чего привязали цепями к стулу и проводили допрос. И пускай Гельвих не сломался во время него, то приход неизвестного письма сразу остановил процесс допроса, а главный дознаватель посмотрел на мужчину с таким видом, словно говорил: "мы ещё закончим".
И сейчас он сидел здесь, довольствуясь лишь слабым светом, что исходил от танцующего огонька свечи. Гробовая тишина, что нарушалась лишь его прерывистым дыханием, мигом воцарила в комнате. Казалось, что он слышит, как бьётся его собственное сердце... Хотя, Гельвих сразу оборвал эти мысли, подумав, что ему это всего лишь кажется.
Наконец, словно придя в себя, бородач начал тут же осматриваться по сторонам. Вокруг не было ни окон, ни тумбочек, словом - ничего. Он сидел здесь один, за запертой дверью и связанный по рукам и ногам. И даже дух зверя, что он успел вовремя спрятать от глаз моряков, сейчас не пробуждался, чтобы выпустить его наружу.
За деревом, из которого был собственно и сделан корабль, доносились удары волн о корму корабля. Сам Гельвих ощущал каждое покачивание судна, однако, вовсе не придавал этому какого-либо значения. Сейчас это его не волновало. Он спокойно сидел, уставившись вперёд и погрузившись в свои мысли полностью.
"Всё-таки, из-за чего это всё началось? Из-за какого-то грёбанного кодекса?" - мигом произнёс он у себя в голове, следом крепко сжимая кулаки. Казалось, злой оскал так исказил его лицо, что он уже перестал и хоть каплей походить на человека. - "А если бы... Если бы мы тогда отдали его Говарду? То ведь, ничего не случилось бы... Если бы мы не согласились на эту сделку, то сейчас были бы целы. И если бы тогда я успел разобрать завал до того, как произошло это... То она была бы жива".
Перед глазами Гельвиха тут же начало мелькать её лицо. Доброе, милое. Ласковое. То, которое ему удалось увидеть всего один раз за всю жизнь... То, которое теперь никак не могло выйти из его головы. То, которое дважды чуть не свело его в могилу. То, ради которого он был готов на всё. Он знал это. И верил.
Его не волновал вопрос, почему именно он удостоился такого дара. Почему болезнь не убила, а переродила его в нечто большее, в нечто отличное от человека. Могущественнее того, кем он был ранее. Однако, едва эти мысли поползли ему в голову, как он понял - что это самое могущество и может быть ключом, который поможет ему вернуть самое дорогое. То, ради чего он сейчас живёт.
Звук каблуков, что били по деревянному полу там, за дверью, мигом вывели мужчину из раздумий. Он поднял взгляд на дверь, к которой и правда приближались чьи-то шаги. Казалось, словно его слух был настолько острым, что он мог даже различить вес, рост и тем более число тех, кто там шагал.
Трое мужчин. Один здоровяк, остальные двое чуть в более лёгкой одежде. Один из них прихрамывал, а другой, наоборот, двигался достаточно быстро и резво. Также было слышно касание трости, что громко ударялась о дерево и словно распространялась вибрацией по всему кораблю. И когда они подошли уже совсем близко - Гельвих даже узнал запах одного из них.
Дверь отворилась, а за ней стоял Говард Клифф, облокотившийся на чёрную трость. Как и всегда - он был облачён в костюм, однако, на этот раз, его пояс также украшали два пистолета и длинная, позолоченная шпага, видимо, вручённая самим королём за прекрасную службу.
Рядом с ним также стоял один из кондотьеров торгового совета, облачённый в типичные одеяния красного цвета со стальным панцирем на груди, а также капитан, судя по всему, тот, который заменял ныне покойного адмирала и ожидал своего посвящения. Однако, один вид человека с тростью вывел Гельвиха настолько, что он сразу оскалился, подобно зверю.
-Тише-тише, вервольф. - произнёс Говард, слегка морщась и махая рукой, словно желая подобным жестом успокоить Гельвиха. И тот действительно вскинул брови и поубавил пыл, удивлённо глядя на торговца. Нет, не жест на него так повлиял. А странное слово "вервольф", которым, казалось, глава дома Клифф обращался к нему.
-Что тебе нужно? - сквозь зубы произнёс Гельвих, после сразу сплёвывая окровавленную слюну под ноги главы торгового совета. Тот лишь хитро ухмыльнулся, после чего щёлкнул пальцами. Телохранитель мигом ушёл, а затем, уже спустя несколько секунд, вернулся со стулом, который Говард мигом поставил перед собой спинкой вперёд, после словно оседлав его.
-Мне нужна информация, мой друг. - с лёгкой, хитрой ухмылкой произносил Говард, доставая из нагрудного кармана платок и вытирая им кровь с лица Гельвиха. Закончив это дело и кратко хмыкнув, торговец разжал пальцы, скрытые в чёрных перчатках, после чего платок слабо кружась упал на пол. - Хорошо они тебя, конечно, хорошо...
-С чего ты взял, словно я тебе...
-Ты куришь? - посреди фразы оборвал его Говард, мигом доставая портсигар и вытягивая из него две сигареты. Одну он вставил себе промеж зубов, а вторую передал Гельвиху, следом мигом чиркнув зажигалкой и подкуривая обе сигареты. - Так, о чём ты говорил?
-С чего ты... с чего ты взял, что я буду тебе помогать? - спросил, порой слегка запинаясь, Гельвих. Его немного удивило то, с какой добротой к нему относился, казалось бы, главный враг всей их небольшой компании, которая смогла навести шуму на всё королевство, а то и на соседние, по типу Валадара.
-Просто так никто и никому не помогает, нам ли с тобой не знать,мм? - спросил Говард, слабо ухмыляясь и вновь затягиваясь сигаретой. - А посему, я предлагаю сделку.
-И какую же сделку ты хочешь предложить? - спросил его Гельвих, начиная чувствовать себя словно обманутым. Нет, не Говардом - а Хейсом. Он не верил, что всё это время им приходилось бороться против этого человека, который, на деле, ничего плохого и не составлял.
-Свои условия сможешь назначить сам. Даже самые, скажем так, невероятные. - после этих слов Говард ухмыльнулся, а затем, выдерживая лёгкую паузу, наконец продолжил. - Мне же нужна лишь книга, из-за которой и начался этот хаос. Ты же и сам понимаешь, что если это продолжится дальше - будет лишь больше и больше смертей и трагедий, Гельвих. И мы с тобой можем их избежать. Хейс никогда не получит своих денег, хотя бы просто потому, что у меня их нет. Но уверен, что ты не такой меркантильный, как этот мальчишка. Ты не будешь оттягивать момент неизбежного финала ценой сотен и тысяч жизней, а найдёшь, как получить с этого финала выгоду. Я хочу, чтобы ты лишь сопроводил нашу экспедицию до места, где вы оставили кодекс - и всё. После этого ты получишь то, о чём мечтаешь больше всего на свете.
-Не выйдет... - слабо ухмыльнувшись и опустив взгляд в пол произнёс Гельвих. Даже не увидев, а почувствовав вскинутую бровь Говарда, он затянулся сигаретой и выдохнул горький и едкий дым, после чего пояснил. - Никому не по силам вернуть дух, упорхнувший из тела. Можно поднять мертвеца, я знаю, но не вернуть в него душу, что там была изначально. А желаю я именно этого.
-Ты либо слишком мало путешествовал, либо слишком мало читал, мой друг. - со слабой ухмылкой произнёс Говард, поднимаясь со стула и слегка ударяя тремя пальцами по спинке. - Это более, чем возможно. Особенно для меня.
Гельвих поднял недоумевающий взгляд на торговца, который, однако, лишь кратко ухмыльнулся, поднимая руку кверху. Сначала Гельвих ничего не понял, однако, вглядевшись, увидел, как капля крови, вновь начавшая сочиться из его раны на лбу, воспарило в небо и держалась прямо перед глазами. Это зрелище происходило ещё несколько секунд, прежде чем Говард развеял влияние магии крови, отчего эти маленькие крупицы упали на деревянный пол.
-Ну так что? Ты согласен вернуть ту или того, кто так дорог тебе, Гельвих?
-Да... Да, я готов. Готов. - Дрожащим, словно неуверенным голосом произнёс вервольф, вновь опуская мигом потяжелевшую от тысячи мыслей голову вниз.