The One

«There's the briefest of moments where we hold their life in our hands and then we rip it away and we're left with nothing».
Niklaus Mikaelson

«Есть короткое мгновение перед убийством, когда мы буквально держим в руках их жизнь, а потом отнимаем ее. И у нас ничего не остается»
Никлаус Майклсон

- Любовь. Наша слабость, зависимость, необходимость и вечная боль от ожидания и прощания. Любовь – самая большая, тотальная ошибка бессмертного, не так ли, Никлаус?
- Именно так, – без тени сомнений произнес гибрид, а Кэролайн опустила взгляд. Кэтрин издала смешок, дотягиваясь до бокала.
- Катерина поддерживает позицию давнего врага, - произнес Сайлос, а вампирша вздрогнула, едва не столкнув тарелку со стола – Элайджа удержал приборы.
- Она не хочет сдаваться своим чувствам, - промурлыкала Кетсия, для нее эта встреча была явным развлечением. – Успешно покинув путы любовного треугольника, заключив шаткое перемирие со смертью, она запуталась в собственной лжи и притворстве, но обнаружила в себе куда более глубокие чувства... - ведьма улыбнулась старшему Майклсону. Клаус ответил немым осуждением в сторону брата, а Ребекка сморщилась от напоминания о связи Петровой и Элайджи.
- Взгляните на себя, - развел рукам Сайлос. – Мы, бессмертные, пострадали или страдаем от любви.
- Даже бессмертный колдун падок на это чувство, - произнес Деймон, злорадно усмехнувшись. – Кажется, твоя названная сестра убила твою любовь.
С лица Сайлоса пропала улыбка, а Кетсия посмотрела в сторону.
- Время не щадит правду, - неопределенно проговорил Сайлос, а Кэролайн ухватилась за возможность разузнать об этом монстре.
- Почему великий колдун не обратил собственную возлюбленную? Неужели сестра ревностно не хотела делить внимание? – Вампирша замерла, ожидая ответа, почувствовав взгляды братьев Сальваторе и Клауса на своем лице, но смотрела только на Сайлоса. Ведьмак наклонил голову, собираясь с мыслями:
- Я жил тысячу лет в одиночестве и величии бессмертия до того, как встретил ее. И хотя все началось с похищения и угроз, я не мог представить вечность без нее.
Кетсия нахмурилась, а Деймон приглушенно усмехнулся.
- Она была уникальной, избранной, единственной на этом свете. С сильным духом, чистым сердцем, наполненная светом и прощением, она была моим спасением.
Кэролайн бросила неровный взгляд на Клауса, который с каменным лицом смотрел на свою нетронутую тарелку.
- Но она предпочла другого.
- Так и знал, - умудрился вставить свое слово Сальваторе, сделав неопределенное движение бровями, а Клаус усмехнулся:
- И ты убил ее.
Колдун не ответил, лишь посмотрев на гибрида взглядом, отражающим то ли боль, то ли усмешку. Отпив вина, Сайлос улыбнулся:
- Я принял меры, друг мой, - произнес он, обращаясь к Клаусу. - Любое, даже самое мелкое существо на этой планете, желает жить, и будет бороться за собственную жизнь. Инстинкт самосохранения вспыхивает искрой, оборачиваясь для одних – трагедией, других – надеждой, а третьи – бессмысленно тратят его на самоубийство.
- У самоубийц нет желания жить, поэтому они сигают с крыш да под поезда, - не удержался старший Сальваторе. Стефан покосился на брата, но промолчал, а Кэтрин медленно опустила руки себе на колени.
- Чтобы сделать этот шаг под поезд, необходима сила, - усмехнулась Кетсия. – Жертвенность – самая сильная «искра» в этом списке, но пережить полнейшее опустошение, ухватиться за единственную мысль – выжить, лишаясь контроля на долю секунды... для самого сильного существа на этой планете – трагедия.
Сидящие интуитивно посмотрели на Сайлоса, логично достроив мысль о смерти его возлюбленной, но ведьма смотрела на другого.
- Ты понимаешь это, Никлаус?
Гибрид изобразил удивление, словно это к нему никак не относится, а Сайлос вздохнул, когда его сестра продолжила:
- Как никто другой за этим столом, ты понимаешь, что значит предательство. Когда собственные родители, нет, даже не так... когда твоя мама пыталась тебя убить в тайне от всех...


X век
Небо. Отчаянно голубое небо с мирными облаками. Земля. Твердая, со свежей травой, поросшая мхом. Он лежал лицом вниз, его тело впитывало солнечный свет, недавно потерянный для всей его семьи.
Глубоко вдыхая, он осознал – как прекрасно свободно дышать, двигаться и жить, без боли. Пройдя через муки, сравнивнимые с гиеной огненной, он боялся лишний раз пошевелиться, чтобы чем-нибудь вызвать ту боль.
Его губы и подбородок были покрыты засыхающей кровью, до сих пор приятной на вкус. Словно родниковая вода после многолетней жажды, словно внезапное тепло после долгих заморозков, он не мог остановиться, поглощая ее жизнь с каждым глотком.
Когда ее сердце остановилось, он продолжал пить, обезумев от возможной потери этого источника, пока сам не свалился в темноту.
Очнувшись этим утром, он не нашел ее тела, но точно знал, что она была здесь – ее крест лежал в двух шагах от него, вдавленный в землю чьими-то шагами. Она спасла его.
- Никлаус! - Голос брата был далеко, но запах крови приведет его сюда, поэтому гибрид не шевелился, оставаясь на земле.
- Никлаус! – Элайджа спустился с холма, притормозив у рябины, и перепрыгнул через корни. Аккуратно переворачивая брата на спину, первородный снял с себя плащ, чтобы накрыть Никлауса.
- Почему ты убежал? Кто была эта девушка?
- Святая волчица, - выговорил гибрид, садясь. Несмотря на раны, что принесла ему «болезнь», Никлаус чувствовал себя намного лучше.
- Мы должны пойти к матери. Кто знает, что сделала эта жрица! – Элайджа помог брату встать на ноги, как обратил внимание на руки, сжимающие полы плаща.
- Твое кольцо...
«Ты будешь первым представителем нового вида. Ты возьмешь кое-что от вампира, кое-что от оборотня. Гибрид».
- Мне оно больше не нужно, - проговорил осознанно Ник, поднимая глаза к небу – солнце не жгло его лицо, оно грело.
- Пошли домой, - назидательно проговорил Элайджа, дергая брата в сторону поселения.
- Нет. Мать пыталась меня убить, - холодно процедил гибрид, присаживаясь около брошенного амулета и поднимая его – ни одной царапины, ни на одной бусине.
- Это твои выдумки, Никлаус. Ты преувеличиваешь. Горькие снадобья – не смертельные напитки.
Гибрид обернулся на брата.
- Ты думаешь, что я не в состоянии распознать лечение и целенаправленное убийство? Они всегда смотрели на меня косо и недоверчиво! А ответ оказался простым – я – бастард, ублюдок*, приплод! Отец всегда подозревал, а мать была не уверена, поэтому не убила меня, когда я был младенцем!
- Это глупости, Никлаус! – Элайджа не желал слушать подобные речи. Подойдя к гибриду, вампир положил руку на его плечо, слегка сжимая, смотря прямо в глаза Никлауса.
– Вне зависимости от того, кто твой настоящий отец, они растили нас вместе. Ты – мой брат, мой родной брат. Ничто не изменит этого. Пошли домой, я – твой старший брат, и я сделаю все, чтобы уберечь тебя.
Никлаус нервно сглотнул и кивнул, крепко держа бусы с крестом, оставшиеся от святой волчицы.
Когда они вернулись в поселение, Эстер сидела посреди начерченного пеплом знака пентаграммы. Кроме нее никого не было в доме. Подняв голову, первородная ведьма встала на ноги, с улыбкой встречая настороженного Никлауса и Элайджу, который протянул руку, помогая ей выйти из знака, не испортив его.
- Мама, Никлаус выпил крови святой волчицы.
Эстер перевела взгляд на гибрида и дотронулась до него, сосредоточившись на своих ощущениях, она посмотрел на Никлауса с долей неверия.
- Это проклятье, - четко произнесла ведьма. – Но мы снимем его.
Женщина прошла до своих запасов трав, а Никлаус быстро оделся, подозрительно наблюдая за матерью. Эстер смешивала что-то в ступке, периодически втирая какие-то коренья в смесь.
Закончив, она достала с полки закупоренный кувшин, а Элайджа и Никлаус вдохнули знакомый запах – кровь.
- Чья это кровь? – спросил старший сын, неосозанно чувствуя подвох.
- Той, что защитила вас, конечно, - не оглядываясь, проговорила ведьма, добавляя несколько капель в снадобье. Вынув из сундука странный камень, овальный, гладкий, чуть прозрачный, она также окропила его кровью.
- Подойди, Никлаус.
Гибрид посмотрел на брата, и увидев кивок, сделал несколько шагов. Эстер взяла его за руку, держа ладонь, как резко порезала. Кровь двух видов стекла на камень, который внезапно впитал ее.
- Пей, - протянула снадобье сыну ведьма. Никлаус хотел отказаться, но Элайджа посмотрел на него с просьбой. Гибрид поморщился, опрокинув в себя этот отвар, как его глаза стали желтыми, а под ними проявились вены.
- Что ты делаешь, мама?! – Элайджа метнулся к брату, но Эстер отбросила старшего сына к стене. Упав на колени, он видел и слышал, как боль раздирает каждую клеточку тела Никлауса.
- Я проклинаю его. Он никогда не будет бессмертным. Таких чудовищ не должно быть на этом свете. Он станет вампиром, как и вы, и его можно будет убить. Я должна была давно сделать это.
- Он – твой сын! – Элайджа надеялся, что в ведьме пробудятся какие-то чувства, но она сосредоточилась на своем ритуале.
Гибрид упал на спину, оказываясь в пентаграмме, корчась и рыча. Огонь вспыхнул на свечах и по кругу знака на полу, а Эстер начала читать заклинание, держа овальный камень в руке.
- Прекрати, мама! – Элайджа не мог сдвинуться с места, как его брат резко оказался на четвереньках, подобно зверью и метнулся сквозь огонь, заставая Эстер врасплох и опрокидывая ее, но ведьма смогла применить магию и отшвырнула к столу гибрида.
Никлаус проломил стол, но не собирался сдаваться, заставая мать еще на полу и вцепляясь в нее. Его рука дернулась вперед, захватывая сердце ведьмы, как ее коснулась его груди – прикладывая камень к его телу. Судорога прошла по телу Никлауса, и он дернулся назад, вырывая сердце Эстер. Выпрямившись, он с ужасом посмотрел на свою руку, сжиюмащую еще бьющуюся жизнь матери. Выронив сердце, он ощутил боль – кожа вспыхнула, как только на нее попало солнце.
Метнувшись к углу в тени, Никлаус сполз по стене, не веря в то, что он сделал. Элайджа выпрямился, стараясь не смотреть на умершую в одно мгновение мать, и подошел к дрожащему брату.
- Прости, Никлаус, - проговорил старший сын Майкла. – Мы найдем способ обратить это заклинание.
- Клаус, - прошептал хриплым голосом первородный. – Зови меня Клаус, Элайджа.

- Как никто другой за этим столом, ты понимаешь, что значит предательство. Когда собственные родители, нет, даже не так... когда твоя мама пыталась тебя убить в тайне от всех...
- Что это значит? – Ребекка смотрела поочередно на своих братьев, не веря своим ушам. Деймон воздел глаза к потолку, а Стефан с некой поддержкой посмотрел на непонимающую первородную.
Кэролайн неотрывно смотрела на Клауса, на лице которого играли ужасные чувства: от гнева до смятения. Вампирше хотелось дотянуться до него, чтобы забрать часть его боли, но Ребекка крутилась на месте, требуя внимания.
Кетсия спокойно известила младшую дочь первородной семьи:
- Они решили поберечь сестренку, утаив, что Эстер ненавидела тех, что создала своими руками. Она не видела в вас своих детей, и искала способ избавиться, но Майкл сжег белый дуб. Когда Клаус стал гибридом...
Майклсон надавил пальцами на столешницу, проломив дерево. Элайджа взглядом урезонил Ребекку, решившую добиться правды сейчас, а Сайлос едва не засмеялся:
- Кажется, моя дорогая сестренка, мы разворошили старые раны. Нехорошо получилось. Друг мой, - склонился к гибриду колдун, – прежде, чем накинешься на меня или Кетсию, вспомни, что поставлено на карту.
Кэролайн не выдержала, подскакивая на месте:
- Прекрати уже издеваться над нашими чувствами и мыслями, Сайлос! Мы пришли узнать о твоем трехклятом ритуале, а не получить урок истории.
Клаус нахмурился на мгновение, а потом посмотрел на девушку, усмехаясь. Сморщив лоб, Форбс стояла прямо, поглядывая в сторону Майклсона. Внезапно, гибрид успокоился, насмешливо поворачиваясь к Сайлосу.
- Да, ты права, sweetheart. Мы пришли по делу.
Сайлос задумчиво потер подбородок и покачал головой в ответ на какие-то свои мысли.
- Все очень просто. Мне нужна Кэролайн, убившая двенадцать ведьм; Клаус, пожертвовавший своих гибридов; и Деймон, - колдун посмотрел прямо на Сальваторе. – Мне пришлось повозиться, чтобы сделать его источником.
- Стоп-стоп, я не убивал членов совета! – Вампир даже поднял руки в знак невиновности. – Вопреки общему мнению, моей вины там нет.
- Но ты убил двенадцать человек, чтобы разорвать связь между создателем и новым вампиром.
- Это было лет пятьдесят назад! – фыркнул Деймон.
- Мне пришлось повозиться, - повторил Сайлос.
- Я не собираюсь помогать тебе в каких-то ритуалах по становлению «идеальным» бессмертным, - выделял каждое слово Сальваторе, а колдун протяжно вздохнул:
- Я вернул тебе брата, и это благодарность? – Вампир скрипнул зубами в ответ. – Ах-да, я убил твою девушку, но разве не она сидит по соседству?
Кетсия улыбнулась, а Деймон бросил на нее взгляд, полный омерзения.
- И не делай вид, что Стефан не рассказал тебе, почему я прервал его «купание» на дне водоема, и что произошло в День всех Святых.



*для справки: Ублюдок – в значение ребенок, появившийся в результате «блуда».