Моё море

Song: Toxic – BoyWithYke

Аля Перейра

Я раскрыла глаза и увидела перед собой тревожное лицо своей тети. Она в ужасе смотрела на меня своими карими глазами и старалась привести в чувства. Я закрыла глаза, под которыми образовалась пелена слез, и пару раз выдохнула. Взамен этому на моем лице появилась успокаивающая или же обнадеживающая улыбка. Но тетя всё также волновалась.

— Просто кошмар приснился, — я поцеловала её в щеку и вскочила с кровати, надев плюшевые коричневые тапки.

Моя комната была не такой большой, как размах моего творчества в ней. Ровные стены с однотонными белыми обоями, двуспальная кровать возле стены, небольшое окно с жалюзи, на полу ламинат в цвет дерева. Не будь это я, в этой комнате можно было бы сойти с ума от скуки. На стенах висели мои фотографии, вырезки из модных журналов и пластинка Ланы Дель Рей. В углу, возле окна стоял туалетный столик, на нём в отвратительном беспорядке была разбросана парфюмерия и косметика. На кровати два толстых одеяла и бежевый плед, ну и куда же без кучи подушек: красные, желтые, синие – они задавали тон моему пристанищу. Ну и много зеркал, не то что я нарцисс какой-то, но кто их не любит?

Посмотрев в зеркало перед самым выходом, я увидела своё бледное отражение, по коже пошли мурашки от воспоминаний кошмара. Он снится мне уже много ночей, сюжет всегда один и тот же. Гадалка, звонок, самолет. Несчастья, страх, боль.

Я не кричу во сне, но сильно ворочаюсь и мычу от того, что пытаюсь сдержать слёзы и крики. Тётя всегда слышит мои тихие мольбы о помощи и прибегает, чтобы успокоить. Я просыпаюсь в холодном поту и с застывшими слезами на глазах.

Ледяная проточная вода помогла очнуться от долгого сна и успокоиться. Рука закрыла кран с холодной водой и на автомате потянулась к зубной щётке. Почистив зубы положенные три минуты, я прополоскала рот и вышла из ванной.

Голова шла кругом, будто всю эту ночь я не спала, а разгружала фуры. Даже не помню, когда в последний раз я нормально высыпалась. Единственное, что высыпается из меня – это песок.

Мне двадцать три, но чувствую я себя на все пятьдесят. То спину прихватит так, что не могу разогнуться, то в ногу вступит посреди рабочего дня, что я весь день ковыляю, про зрение и слух и говорить нечего, я через раз слышу да и почти ничего не вижу.

Живот неприятно скрутило от голода, и я спустилась вниз по деревянной лестнице, приведя себя в порядок и собравшись. Окна были раскрыты, с улицы подул свежий прохладный воздух, кухня осветилась теплым мягким солнечным светом.

На тарелке приятно пахли "берлинские" пончики. Тетя подала ароматный кофе и села ко мне за стол. Её брови были приподняты, а глаза пытались смотреть с улыбкой, которая была сильно натянута. Это выражение лица не сулило ничего хорошего для меня.

— Аля, дорогая, я же вижу, как тебе сложно. Давай сходим к хорошему психологу? — Она взяла меня за руки и посмотрела с неимоверной тревогой в глазах.

— Тётушка, со мной всё хорошо. Я со всем справляюсь. Да и ты же знаешь, как я к ним отношусь. "Шарлатаны, негодяи и вредители"! — Рассмеялась я, и она с натяжкой улыбнулась.

Я выпила кофе и наспех съела пончик. Долго этот разговор продолжаться не может.

— Аля, ну, прошу тебя, дорогая, сходи ты к психологу. Тебе станет легче, вот увидишь!

— Спасибо за вкусный завтрак. Уже убежала!

Я взяла рюкзак и поцеловала её в щеку. Она лишь развела руками и пару раз вздохнула. Готова поспорить, потом она начнет ходить по кухне и говорить "Боже, дай мне сил с этим ребёнком!".

По пути в Castela я всегда набирала видеозвонок Лили. Мы с тетей жили в северо-западной части Порту, на улице R. Barreiro. Поэтому путь до нашего семейного кафе занимал не больше пятнадцати минут. Но этого вполне хватало, чтобы обсудит все новости с этой болтушкой.

— Представляешь, у меня заказали платье! — Кричала от радости блондинка.

— Ура! Скоро вся Португалия будет одеваться у тебя. — Я была искренне рада за неё и улыбалась во все зубы.

— Аля, что такое? — Она отстранилась от ткани и выкроек и поднесла телефон ближе к себе. Девушка осмотрела меня с ног до головы и хмуро уставилась своими огромными голубыми глазами. — Опять кошмар снился?

— Как тебе помада? Идёт мне красная? — Я посмеялась, но эту девушку так просто не провести.

— Аля Перейра! — Взвизгнула та так, что я прищурилась. На меня даже обернулись несколько прохожих.

— Да, но какая разница? Со мной всё нормально. Будь это что-то такое психически опасное, я бы уже загремела в психушку или покончила с собой. — Я посмеялась, но по испуганному выражению лица Лили поняла, что этого не стоило говорить.

— Я прийду к вам сегодня на ужин, только попробуй не появиться.

Я уже подошла к Castela, и невольно на моём лице заиграла улыбка. Как же я люблю это место. Оно хранит столько воспоминаний, которые так дороги сердцу.

Небольшое деревянное строение с большими панорамными окнами. Из которых открывается вид на всё кафе. Я открыла заведение своим ключом и прошла внутрь. На полу белые плитки кафеля, с левой стены большой кондиционер, под потолком несколько желтых люстр-торшеров, по всему кафе деревянные наборы квадратных столов со стульями. Здесь всегда было светло из-за панорамных окон, светильники практически никогда не включались. Также у нас заработала летняя терраса, на ней посажены зеленых пушистые туи, большие теплые подсолнухи, сиреневая лаванда на тонких стебельках и ярко-красные цветки гвоздики.

Этому кафе уже больше тридцати лет. Его открыла моя, уже покойная, бабушка. Я не знала её. Она умерла до моего рождения. Тётя говорила, что она была удивительной женщиной. Никто вокруг не мог сказать ничего плохого о ней. Бабушка передала управление Castela своим детям. Теперь оно принадлежит моей тете и мне. Мы не гонимся за большой прибылью и деньгами, это место значит для нас гораздо больше, чем источник заработка. Это что-то своё, родное, живое. Мы заботимся об этом месте, как о члене семьи.

— Привет, что хотите заказать? — Я подошла к столу с клиентами.

— Привет. О, Аля! — С улыбкой громко сказала женщина средних лет, и вместе с мужчиной посмотрела на меня. — Неожиданно тебя здесь увидеть.

— И я вас не сразу узнала, будем богатыми. — Приветливо улыбнулась я.

Это были хорошие друзья нашей семьи.

— Как ты, золотце? — Спросила женщина, гладя меня по руке. Каждый раз, когда меня спрашивают об этом так жалостливо, мне хочется расплакаться.

— Всё хорошо, у вас как?

— Да у нас пойдет. — Отмахнулся мужчина и с тревогой посмотрел на меня. — Аля, а ты как тут? Ты ведь училась на стюардессу.

Я положила блокнот с ручкой и присела к ним. Видимо, этот диалог не закончится перекидыванием пары фраз. Они окинули меня заботливым взглядом. Семья Коста всегда были добры ко мне.

— Вы же понимаете, что после произошедшего стюардессой я быть не могу.

Я опустила глаза на свои руки и мысленно старалась сдержать слёзы. Сеньора Коста взяла меня за руку, она заплакала. А я лишь сжала зубы и сильно выдохнула.

— Леонор, прекращай ты это. — Строго указал ей муж. И она пару раз кивнула так по-доброму и искренне.

Я приняла у них заказ и встала изо стола. Ещё чуть-чуть и я бы разрыдалась перед всеми. Леонор вызывала во мне те чувства, которые я так стараюсь подавить в себе. Не сделаю этого – сломаюсь.

— Катрин, возьми у меня шестой столик, — попросила я у девушки за стойкой.

А сама упала на стул и простонала от боли в голове. Сегодня что-то совсем дурно. Наверное, от высокой влажности и жары градусник показывал двадцать девять градусов.

— Рауль, подмените меня кто-нибудь, мне что-то не очень хорошо. — Попросила я главного повара.

— Да пошлет тебе Господь выздоровления. — Набожно сказал пухлый мужчина, я лишь благодарно улыбнулась и поспешно вышла из заведения.

Не успела я сделать и двадцати шагов, как мне стало гораздо хуже. Голова закружилась, а от тошноты скрутило желудок. Я присела на лавочку вся красная и мокрая от боли. Было ощущение, что моя голова получила несколько пулевых ранений. Сосуды сужались, а кровь закипала. Мне казалось, я умираю на этой деревянной крашенной в красный скамейке.

— Ох, Боже мой, дитя, иди сюда. — Ко мне подсела какая-то женщина, но я не могла даже повернуть к ней голову.

Она начала массировать мне кожу головы, причем так быстро и действенно, что спустя минут пять боль, как рукой сняло. Повернувшись, я увидела перед собой пухлую улыбающуюся женщину. На ней была шляпа с большими краями и длинная юбка с футболкой.

— Привет, спасибо вам большое. — Я приняла правильное положение на скамье. А то разлеглась, как бомж какой-то.

— Привет. Что с тобой случилось? Плохо спала сегодня?

— Да. Кошмары мучали.

— Ох, это ещё тот чёрт, — сказала она в громкой экспрессивной манере, и мы посмеялись.

— Ещё какой! Приходите к нам в кафе Castela, буду рада вас там видеть. Всё за наш счет. Меня Аля зовут.

— Я – Амара. — Как-то мимолетно представилась она и сразу же перевела тему. — Я бы посоветовала тебе отвары от кошмаров, да боюсь сына. Он у меня работает психологом, и если узнает, что я кому-то советую народные средства.. Ух, и шуму будет!

Она говорила это шепотом, а при последних словах развела руки и ударила себя по коленке. Настоящая португальская женщина, в ней столько харизмы и родной теплоты.

Я от души посмеялась. Мне так нравятся простые люди. От них сразу веет чем-то семейным.

— Меня все отправляют к психологу, но я ни в какую. Не думаю, что разговоры помогут мне.

— Сходи, милая. Говорю это тебе не как мать психолога, а как женщина. На душе сразу легче станет.

Я пожала плечами и попрощалась с ней. До чего же милая сеньора!

Мне захотелось прогуляться по набережной. С детства мне нравилось наблюдать за океаном, как приходят корабли в порт, как солнце садится на воду. Чувствовать этот солоноватый влажный воздух, смотреть, как колышутся волны и на них – маленькие кораблики.

В детстве мне нравилось придумывать, что у каждого корабля была своя история. Кто-то спешил к своей возлюбленной, кто-то хотел посмотреть мир, кто-то мечтал отыскать клад или доплыть до солнца. Вроде бы оно так близко, нужно лишь чуть-чуть проплыть, но чем ближе к нему подплываешь, тем дальше оно уходит.

И сейчас, смотря, как отгружают грузовые корабли, мне хочется вновь очутиться на этом месте пятнадцать лет назад, когда я была совсем маленькой крошкой, не знавшей такого слова, как боль.