Девиант. Расцвет Мортэ

Что представляет собой антимагия девиантов? Представьте, что из комнаты разом выкачали воздух, и вы не можете больше дышать.

Чем опытнее одаренный, тем проще ему удержать свой контроль при нехватке энергии и не поддаться панике, которая бьется на уровне инстинктов. Чего не скажешь о тех, кто был инициирован недавно. Для них подобный опыт может закончиться неблагополучно.

(Из исследований Дэймоса Мортэ о девиантах).

────────────────────────────────

[Погрузись глубже, читай с музыкой: Carpetman – Make It Lower]

Шаги гулко звучали по каменному полу. От звенящих криков в ушах остался только звон. А от ожиданий — пустота. Так нередко бывало. Ведь вампиры в целом теряли свои чувства и эмоции, словно стачивали их о потоки времени.

О бесчеловечность.

Адонис качал в руке вино, разбавленное кровью, и аромат играл новыми нотками... чуть терпкими, чуть сладкими, как сама жизнь. «Screaming Eagle» подходил сейчас как нельзя кстати. Лучшее калифорнийское вино, как он считал. И считал себя по праву американцем, вот только... сам был родом из Китая, как и его дражайшая сестра-близнец. Корни их уже стерлись, канув в лету. Двое деток из Шэньси, чьи родители сгорели в пожаре, давно выросли и где-то по пути погибли: один — в рабстве в Калифорнии, другая — под мерзостью патриархального устоя.

Вообще-то сегодняшний день наконец должен был принести триумф, но... Адонис взглянул на едва живую девушку, сжавшуюся на земле в клубок. Длинные волосы, переходящие от темно-каштанового к ярко-красному на концах, спутались и слиплись, прикрывая изможденное лицо, покрытое кровоподтеками. Она больше не дрожала. Едва дышала, но было в ее состоянии нечто...

Неправильное.

Хаос был мастером пыток, но сейчас стоял неподвижно, не прикасаясь, и в глазах его разом горели злость, разочарование и... предвкушение? Знакомые чувства, прекрасные чувства, от коктейля которых кровь в жилах начинала кипеть и течь быстрее, напоминая о том, каким же великолепным бывало само существование.

Адонис сделал глоток из бокала и остановился в паре шагов от них. Низину, где они находились, окружали запустелые трибуны амфитеатра, над которыми тускло мерцал красноватый свет, а со сводов острыми пиками свисали сталактиты.

В воздухе пахло кровью. Боем. Смертью. И немного сыростью Морна.

— Удалась ли охота? Вот в чем вопрос, — он слизнул каплю вина из уголка губ, с легким любопытством склонив голову вбок. Вопрос был риторическим. — Что я вижу? Жертва стала охотником, да не тем...

Хаос скривился.

— Она вообще говорила, что маг огня, — он сплюнул и развернулся к Первому.

Чего было в его взгляде больше? Разочарования или все же предвкушения?

Двойственность так сильно сжала их в тиски, что мельтешила даже в мелочах.

— И ты, конечно же, не поверил, — Адонис сверкнул глазами, глядя на весьма внушительную фигуру нежити, отделяющей вампиров от человечки, прежде пойманной карателями — во время того самого рейда на убежище превентивов. — Люди так часто лгут, что впору считать ложь их кислородом. Или желчью.

Хаос прыснул. От звука этого смеха, похожего замах клинка, у многих стыла кровь. Адонис же равнодушно вскинул брови и мазнул взглядом по препятствию, что разделяло их от девчонки.

— С учетом этой переменной я поступил бы точно так же.

Существом увиденное назвать было трудно — это нечто держалось на голой магии и состояло из разномастных костей, которые крепились настолько хаотично и безобразно, что даже завораживало. И, судя по останкам призванных тварей, работоспособность у него была весьма неплохой... Хотя девушку саму неплохо было бы пересобрать: тонкое тело украшали рваные раны, одна рука лежала под неверным углом, на второй зиял серьезный открытый перелом, а с виска струилась кровь, стекая к шее и огибая следы от вампирских зубов — уже запекшиеся... такой себе букет трофеев.

Она осторожно подняла взгляд на Первого, и он поймал сероватое свечение в глубине ее глаз. Не взгляд загнанного зверя, а взгляд, сотканный из сожалений и чего-то еще, что он не смог распознать — как удивительно!

— Некромант, — бархатно констатировал он, прокатив слово на языке, точно хорошее вино, привкус которого теперь, казалось, горчил. — И откуда же ты такая взялась...

— Сам знаешь, — буркнул Третий на его иронию.

— Знаю. Отчасти... Остальное ты должен был выяснить сам, раз она не то, чем казалась. Вряд ли ты был не в силах справиться с нежитью, значит, дело в другом.

— Даже если я скажу, что хочу ее себе? В клан?

— О... Даже так. Значит, позвал меня за этим?

Такие вопросы точно решал Адонис.

Некроманты были не столь редки, впрочем это не роняло их ценности. Не только потому, что могли взаимодействовать с мертвой материей. Они фактически вытаскивали с того света — правда, в течение весьма короткого промежутка времени после наступления фактической смерти. Впрочем, и это не давало 100% гарантии к возрождению. Жизнь вообще была той еще гребаной рулеткой, а некроманты — не ее слугами.

Но слугами Смерти. Или же ее адептами? Инструментами?

— Ты мог бы привести ее ко мне, но все же позвал спуститься в Морн.

— Есть за чем, — глухо отозвался Хаос, сжав и разжав кулаки.

Отчего он так медлил? Это начинало раздражать.

— Говори же. Или, быть может, пригласил меня, чтобы поразвлечься с новой игрушкой? — Адонис развернулся к нему с хитрой улыбкой, шелк распахнулся на его груди, оголив в остром вырезе рельефы пресса. — Неужто еще не распробовал ее вдоль и поперек, прежде чем приволочь сюда? Сомневаюсь...

Хаос наградил его тяжелым, почти безумным взглядом, в котором невысказанными встали одержимость, жажда чужих страданий и толика веселья, под которой дрогнула уязвимость.

Ведь эта девушка изначально предназначалась Адонису.

Чтение эмоций было крайне увлекательным... А Первый — щедрым. Порой до крайности. Но для своих ему было ничего не жаль. Что до недо-девианта, раз за разом не пройдя проверок, она в конечном итоге осталась бы в других руках. Почти его собственных, и все же нет. Другая участь ей бы вряд ли понравилась.

— Не за этим, — Хаос скрежетнул клыками. В одной лишь фразе отдаленно послышалось нечто похожее на ревность.

— Тогда зачем? — Адонис начал кружить вокруг своего соратника с леностью и плавностью, присущей любому хищнику. — Давай проведем хронологию: ты испытывал ее, понял, что она не представляет первоначальной ценности, сбросил на арену, и вот она здесь — справилась с твоим испытанием, но не так, как ты думал, — качнув рукой с бокалом, он указал на нежить, которая вот-вот рассыпется. — В конце концов, ты не собирался ее убивать, не так ли? Что же тебя остановило, Хаос? В чем ее ценность, заставившая тебя дрогнуть?

Последнее он шепнул, ожидая правды, которая, наконец, сорвется с языка Третьего.

— Она иномирянка, — презрительно фыркнул тот и кивнул на поверженных тварей, вытащенных непойми из какого измерения, — как эти. Или типа того, хуй знает. Короче, смотри в ее башку сам, я тебе не гребаный рассказчик, это тупо надо видеть самому.

Адонис остановился и буквально припечатал его взглядом, но не нашел ни следа сомнений в сказанном. Хаос только скрестил руки и нахмурился еще больше. Парадоксально, но если правда, то хоть какая-то девиантность в находке была, пусть и символизировала лишь само значение двойственности, а не способности, которые искали Мортэ.

— Пробовал привязать ее к артефакту, как призывное существо? — в глазах Адониса зажегся интерес, ведь он очень любил диковины всех мастей.

— Не-а, хуйня в том, что она человек. В базах данных ее нет, она вообще как бы не существует, — Третий изобразил пальцами кавычки и щелкнул шеей.

— Так пробовал или нет?

— Ага, мастер призыва ни хрена не смог сделать. Я же говорю: че-ло-век! Она откуда-то из другой Европы, сам я хз, у нее памяти другие города, другой мир. Далеко не долез, предела не хватило.

— Любопытно...

Не то чтобы Хаос был знатоком географии, но вряд ли мог заблуждаться настолько сильно. К тому же, имел обоснования.

Глава двинулся к девушке, плеснув на грязную арену вино, за глоток которого многие бы удавились. Разбился бокал, и черный шелк нежно прошелся по осколкам, шлейфом скользя за вампиром. Первый был всего лишь в накидке и брюках, явно оторванный от более интересных дел... Ему хватило одного взмаха руки, чтобы скелет снова рассыпался грудой костей. Баюкающая тьма тут же закружила вокруг, перехватывая сопротивление девушки мягким покрывалом ночи.

— Тш-ш-ш, мы всего лишь поиграем, — Адонис улыбнулся — легко, но абсолютно холодно и безжизненно. Таким же безжизненным был взгляд, мерцающий серой завесой, но никак не человеческое сердце, что билось в абсолютно живом ритме. — Ты ведь что-то пообещал ей за победу, Хаос?

— Жизнь, — небрежно бросил тот.

Первый опустился на колено и приподнял девушку за подбородок, плавно окутывая ее сознание легкими путами контроля.

— Жизнь... Некроманту. Очаровательно. Возможность истязать, не боясь сломать... Возможность получить все, не боясь потерять. Очень похоже на вечность рука об руку, Хаос.

Улыбка Адониса стала широкой, обнажив белые зубы. Хаос ничего не сказал, только смотрел. Девушка не сопротивлялась, не дергалась, не отстранялась. Даже когда Адонис мягко заправил прядь слипшихся волос за ее ухо, лишь отдаленная боль потери мелькнула в ее глазах. Словно кто-то близкий делал точно так же.

Сломалась?

Смирилась.

— Твои глаза не серые, а медные, надо же... Под этим свечением такой красивый обод радужки, преступно прятать его, — он смотрел неотрывно. — Покажи мне, откуда ты и тогда, возможно, я смогу помочь, — бархат голоса Первого гипнотизировал, девушка продолжала молчать. Лишь еле заметно кивнула, не отводя взгляда от черной бездны, что собиралась прочесть ее, как раскрытую книгу.

— Бля. Я был уверен, что она и есть девиант, — бормотал Хаос себе под нос, но чуткий вампирский слух легко уловил слова. — Как мы так могли лохануться?!

Ад обманчиво мягко провел по лицу девушки и придержал ее голову, будто она была ценностью, а не покореженной грудой плоти и костей.

И ответил:

— Думаю, ты понял это еще пару дней назад, Хаос. Копни глубже, вспомни, что было: превентив, который тянул за собой ее, собирался сбежать. Он защищал себя и только себя, а не ее, как могло показаться. Не так ли?

Безымянная девушка моргнула, и мертвая серость в ее глазах стремительно тускнела, уступая ясной черноте зрачка и... тяжелому дыханию. Живое тело болело и чувствовало. Омертвевшее — нет. Особенности некромантов. Ад почти любовно улыбнулся, но заглушить ее боль под ноль не мог ни один гипноз... не в момент, когда некроз еще не отступил.

— Хрен знает, — хмуро буркнул Хаос. — Этот трус, сука, сдох.

— Не считаешь, что он и мог быть девиантом?

— С хуя ли? Когда я схватил его, ничего не почувствовал. Кроме удовлетворения от того, как выпустил из него кровь, тц.

— Тогда найди девианта в своей памяти, Хаос, взгляни на картину полностью. Вспышка антимагии перекрыла возможность проверить все на месте достоверно, затем большинство уже были в отключке.

— Да поясни ты нормально, Ад! Я тебе не долбанный детектив!

— Что, не нравятся загадки? — веселился он. — Знаю...

О да, Первый считал загадки своей привилегией. А жизнь обожала ему их подкидывать, как будто никаких иных проблем не существовало.

— Проведи параллель, Хаос. В какой момент возник купол? — рассуждал глава, и тьма кружила вокруг, баюкая чужую боль: теперь она явно читалась на лице девушки, когда сходили следы некромантии, но прежде он заставит ее перестать чувствовать. Потому что так проще. А все остальное — потом. — Тш-ш-ш...

Третий нервно взъерошил черные, как смоль, волосы и начал мерить шагами остывшую после боя арену. Боя, который сам же устроил.

Напрасно. Но так бывало всегда. Все каратели проходили арену. Все, кто в конечном итоге оказывался на службе у Хаоса Мортэ.

— Хм-м-м, купол... — протянул он. И следом гневно плюнул: — После. Появились эти хрены, наемники, Эйдан не удержал их, и они ломанулись, но как в яму без нихуя. Вот тогда, да. Нас как отрубило.

— Теперь поставлю вопрос иначе... — Адонис вскинул голову на собрата. — Кто оставался в сознании до момента, пока купол антимагии не схлопнулся?

Хаос нахмурился еще больше, прежде чем прирос к месту:

— Хочешь сказать...

Адонис хищно улыбнулся.

— Бинго.

— Блядь. Рыжая. Сука! — на его лице разом отразился весь спектр негодования, если можно так назвать выражение трехэтажного мата. — Как давно ты понял?

— Лишь предположил. После первого отчета, который прислал Дэймос.

— Но этот... Выходит, этот сучоныш знал и погано вешал нам хуйню на уши! — теперь ярость исказила лицо Хаоса, обещая все круги ада тому, кого считал своей правой рукой. — Я отделаю ублюдка в камере пыток!

Чувство предательства жгло, и жажда мести разгоралась в нем... Но быстро потухла. Стоило Адонису сказать всего одну фразу:

— Хаос, Хаос... У него было поручение. Мое поручение. К тому же, ты ведь лично стирал ей память. Ни одного больше сердца в зоне действия не было. Так что же ты почувствовал?

Каратель застыл, но гнев не покинул его лицо. Он скривился.

— Ничего. Ни-ху-я я не почувствовал! Но если ты уже все понял, так какого черта еще не послал за ней?! Хер-ле мы теряем время?!

От Ада послышался тихий, низкий смешок, мягкий и одновременно нет, будто дождь ударялся о камни.

— Знаешь, что я понял на самом деле? Что девианты инициируются по той же аналогии, что и прочие, а не рождаются со способностями сразу, как принято было считать, — поделился он. — Чем дольше охота, тем слаще победа, Хаос... А пока что, — он крепче придержал трофей Третьего, что теперь перестала чувствовать боль, и мягко скользнул пальцами по ее щеке. — Я назову ее Ирис. И, прежде чем прочесть все тайны иного мира, пусть Арвен восстановит ее в резиденции.

Девушка моргнула, будто пытаясь что-то осознать, но не отвечала. Рана на шее мешала.

— А что тогда прикажешь делать с девиантом?

— Силки для рыжей птички уже расставлены. Скоро капкан захлопнется.