Глава 3. Кара. Раскол
Что ж, не одной ей малодушно было насрать, что там произошло и почему. Или не одной ей было хреново?
Насрать.
Ей захотелось пожалеть о том, что вообще подошла к какому-то левому мужику. Но не потому что никогда прежде не курила. В том взгляде, с которым она встретилась всего на мгновение, вместе с пламенем пожара играла опасность. Будто со дна черных глаз смотрела бесчувственная вечность.
А вдруг это был поджигатель?
Да какая разница, кем был чудак, сидящий в наглаженном костюме на асфальте. Он же наверняка дешевле лобстеров ничего не жрал! Или чего там жрут в их Чайнатауне? Пижон, мать его. Приезжий, чужой. Мало ли, у него хобби такое: смотреть на пожары и курить. У Кары вот хобби другое... скейты разбрасывать под ноги самоубийцам.
Неважно.
«Надо было деньги просить», — нервно пришло в юную голову невесть что.
Одно потрясение слегка притупилось другим — чужим. На чужую трагедию всегда было смотреть проще. Но своя еще заставляла озираться и бежать быстрее. Вой полицейских сирен гнал вперед — подальше. Светлые, такие яркие для тьмы глаза, метались по сторонам.
Хотя бежать было некуда.
От самой себя так уж точно.
Не помня себя, Кара добралась до метро и спустилась в подземку. Смешалась с толпой, натянув поглубже капюшон, и жалела, что нет любимой музыки в наушниках. Нотами были только срач, мат и ржач, доносящиеся со всех сторон. Она надеялась убраться отсюда хотя бы до того, как завяжется драка.
Под насмешливым взглядом удачи рыжая прошмыгнула в первый попавшийся вагон, что унес ее к другой станции. Как возвращаться?.. У нее не было бабла.
Плевать.
Кожа и волосы пахли копотью и кровью, любой взгляд казался пугающим и отвратительным. Кара самой себе казалась грязной и отвратительной. Держалась за поручень близ двери и изображала невидимость, готовая сорваться на следующей же станции. Но ехала и ехала: сменялись чернотой тоннеля тусклые огни и так по новой. Время текло медленно и в то же время быстро. В руках Кара сжимала пачку сигарет, как будто та могла успокоить.
Полная хрень.
Толкнув пальцем язычок пачки, девчонка обнаружила внутри резную зажигалку с символом: череп на букве "М".
«Значит, все-таки не с пожара прикурить дал», — очередная нервная мысль. Но хотя бы не та, в которой липкие руки трогали ее, а мертвые выпученные глаза смотрели в никуда.
Кару замутило, и она буквально выпрыгнула на ближайшей остановке — куда более светлой, чем прочие. Безумно хотелось опустошить желудок, но скудное питание отказало и в этом. Девушка понеслась наверх, к воздуху, перепрыгивая ступени эскалатора.
Она понятия не имела, который час и где она.
Плевать...
Было слишком темно. Холод щекотал кожу и проникал под одежду, заставляя ежиться, а звуки казались какими-то приглушенными. Нервы сдавали, что поделать. Даже свет тонул в молоке тумана.
Кара скрылась в одном из переулков, прислонившись к стене, и шумно вздохнула.
Ей нужно было понять, что делать дальше.
Что. Можно было. Делать. Дальше?
Сука!
Ей хотелось спрятаться и сжаться, чтобы никто ее не нашел. Завернуться в объятья вечера, скрыться в его тенях и дышать свежестью, а не затхлым смрадом смерти.
Ей хотелось жить, но не так. Хотелось плакать, но слезы не шли.
Что ждало ее теперь?
— Чтоб ты в аду горел вечно, Уилл, — дрожащим от злости и отчаяния голосом хрипела Кара.
Она зажмурилась и стукнулась затылком о стену. В каком же она, сука, дерьме!
Трясущимися пальцами достала сигарету и зажала меж сухих губ. От табака пахло крепким кофе, но она не любила эту гадость. Не любила и черепа, и прочую готическую хуйню, которую нацепляли богатенькие, чтобы показать всем, какие они незаурядные и особенные. Девичьи пальцы щелкнули зажигалкой, подпаляя конец сигареты, и...
Страшный взрыв сотряс улицу.
Кара дернулась и чуть не задохнулась, сигарета выпала из пальцев и покатилась. Ясные голубые глаза уставились на яркую вспышку. В черноте, в которой разило неестественной зеленцой, огонь горел ядовитым облаком, охватившим небо.
Асфальт под ногами задребезжал... Или Кару настолько трясло?
Но вспыхнуло не небо. Небоскреб. Заскрипели перекрытия, и теперь монолит складывался, как карточный домик.
— Твою мать... — не могла она пошевелиться. Что-то внутри оборвалось.
Там же люди!
Дыхание застряло в горле вместе с ужасом.
Мимо прошмыгнула тень, мазнув по девушке кровью. Она даже не обратила внимания — слишком была ошарашена.
Где-то снова выли сирены. Только крики отчего-то звучали размыто и далеко, походя на вой или стенания. Все было как в дерьмовом триллере с такими же дерьмовыми декорациями. Специально от "Жиза продакшен".
Кажется, это был не лучший день, чтобы начинать курить...
Всполохи огня зеленели, отчего выглядели нереальными. Но Кара знала, что она видела.
Знала ведь? Или все же нет?..