Контракт

Рэйф уже твёрдо стоял на ногах. Он отряхнулся и с сожалением заметил, что его пальто было испорчено: оторван рукав. Мужчина вздохнул и полез в карман, выуживая пачку сигарет, которая безбожно помялась. Вытряхнув из нее несколько сломанных папирос, Хардман выругался и сплюнул. Ведь закурить хотелось очень сильно. Он присел на чье-то надгробие.

— Значит, ты отравила меня, — щурясь от первых лучей восходящего солнца, проговорил маг. — И Лироя тоже. И, конечно же, Руби. Но с ней было сложнее, верно?

Ламия в теле Камиллы победно усмехнулась, закатывая глаза. Она начала обходить чернокнижника по полукругу, покачивая бедрами. Её шелковое платье цвета морской волны струилось по телу, огибая окружности. Рэйф не удивился тому, что девушка не мёрзнет.

Ламия — подвид демона-кровососа. Достаточно редкий, поскольку подобных истребили ещё в прошлом столетии. Рэй лишь единожды встречал такую, но та была обезврежена, истощена и в истинном обличии. Той твари оставалось жить не больше часа, тогда маг сократил ей срок, тем самым избавляя от мучений.

Нынешняя же особь выглядела прекрасно. Даже слишком, ведь совсем недавно сам Хардман поддался ее чарам и брал прямо на столе. Он слегка поморщился, понимая, как именно Ламия смогла отравить его разум.

— Никакого могильного пса не было... — продолжал строить логическую цепочку Рэйф. — Это всё твоих рук дело, конечно. Хорошо. А призрак?

— Призрак? — нараспев вторила девушка, продолжая кружить вокруг чернокнижника. — Не-е-ет, покойники меня не интересуют. Куда веселее с живыми.

Рэй покачал головой, разминая левую руку. Та была по-прежнему чёрной, но абсолютно здоровой. В относительном смысле, конечно.

— Дети... Твоя любимая пища, поскольку лёгкая добыча. И место подходящее. В твоём стиле, — Хардман натянул перчатку на левую кисть. — Но сейчас стало проблематично охотиться, верно? Поэтому тебе нужен был постоянный источник питания. Алиса... — он повернул голову в сторону могилы, из которой до сих пор тянулась энергия живой души. Уже тлеющая, угасающая, но всё ещё живая.

— Похвально, похвально, — защебетала Ламия, приближаясь к Рэйю со спины. — Жаль, что ты раньше не понял, да? Но с тобой было весело. Мы трахались бы дальше, твою ручную собачку я довела бы до крайности, а старик Лирой подох бы.

Она опустила свои тонкие, практически белые ручки с отчётливо проступающими чёрными венками на его плечи и наклонилась.

— Эмоции... Помимо крови, ты любишь поглощать эмоции, как и все демоны, — Хардман слегка напрягся, но виду не подавал, продолжая говорить: — От Лироя ты получала дозу печали и безысходности. От Руби — гнев. А от меня? Я уже давно ничего не чувствую.

Она хихикнула, наклоняясь ближе к его шее.

— Ничего, — ее холодное дыхание неприятно кольнуло кожу. — Ты — пустой сосуд, Рэйф. Пустышка. Что от тебя можно получить? Кроме твоего вкусного тела, м? Ни-че-го. И скоро, совсем скоро ты попадешь в такое место, которое вы, люди, называете «Адом», даже не представляя себе, что это такое на самом деле.

Рэй стиснул челюсти, когда острые клыки Ламии вошли в шею. Он напрягся, концентрируя сгусток пламени в правой кисти, но не спешил пока атаковать. Он давал демонице вкусить его крови, чтобы она сама осознала свою ошибку.

Ламия отскочила от мага, согнулась пополам, извергая выпитую черную кровь обратно. Хардман поднялся на ноги, приложил ладонь к шее, излечивая укус. Он поморщился, разминая позвонки, пока ранка затягивалась благодаря магии.

— Острые, однако, у тебя зубки, Милла, — иронично отозвался чернокнижник.

— Что... Что это?! — Ламия упала на колени, продолжая отплевываться. — Что с твоей кровью?! Что?!

— Моя кровь прогнила, Милла, поскольку я уже практически нежилец. А ты, кровососка, как раз не переносишь кровь мертвецов, — хмыкнул он в ответ.

Хардман снял с плеч свое пальто, выпрямил спину и огляделся по сторонам. Его трость валялась недалеко от склепа и, к счастью, была относительно цела. А вот само кладбище...

Рэй нахмурился, оглядывая порушенные надгробия, побитые памятники, покосившиеся кресты и раскуроченную землю. Несмотря на то, что могильный пёс был всего лишь иллюзией, достаточно мощной иллюзией, ущерб от него был значительный.

— Руби... — взгляд мага упал на окровавленные листья и клок светлой шерсти. — Черт, Лирой... Черт!

— Да, и снова в точку, чернокнижник, — просипела Ламия, свалившись на бок.

Хардман быстро приблизился к ней, даже проигнорировав боль в ноге. Наступил на грудную клетку девушки, придавливая её к холодной земле. Она даже не сопротивлялась. Ламия стала ещё бледнее, практически прозрачной. Мелкие паутинки черных венок распустились по ее некогда красивому лицу, что уже приобретало истинные черты. Теперь она больше походила на кровососку. Скулы ее стали куда острее, щеки впали, губы иссохли и сузились, обнажая ряд зубов-иголок. И самым неприятным и страшным, по мнению Рэйя, у нее были глаза. Непроглядно черные, словно две бездны, с красной точкой — зрачком.

Он надавил ступней до хруста, и Ламия взвыла.

— Остальные дети? — спросил Хардман.

— Можешь добить меня, но бедным детишкам ты уже не поможешь, — едко выплюнула она.

— Как скажешь, — перенеся весь свой вес на ногу, Рэй заставил Ламию замереть и замолкнуть уже навсегда.

И, больше не теряя времени, он направился к могиле, надеясь, что Алиса всё ещё была жива.

***

Они смотрели на меня во все глаза. Я же, уже начиная закипать от их нерасторопности, повторила сквозь клыки:

— Срочно. На. Кладбище.

Лирой, проморгавшись, кажется, только сейчас понял, что происходит. Слабо взмахнув рукой, тем самым отпустив слуг, он снова уселся в кресло и спрятал лицо в ладонях.

— Эй! — чуть не споткнувшись о подол шторы, я метнулась к мужчине. — Лирой, чтоб вас, да услышьте вы меня уже.

— Оставь меня, — хрипло отозвался он.

— Вы не слышите? — я оттолкнула бедром стол, тот сразу перевернулся, и две бутылки из-под коньяка разбились вдребезги, но Лирой все равно никак не отреагировал. — Там Рэйф, Рэй! Ваш друг! Он умирает, слышите?! Он просит вас о помощи!

Я схватилась за его руки, и мужчина отмер именно в этот момент, вырываясь из моей хватки. Он отвесил мне звонкую пощечину, отчего я отшатнулась, поскользнулась на разлитом алкоголе и рухнула на пол. Штора сползла с моих плеч и груди, спасая от осколков, которые теперь щедро усыпали пол.

— Ты, — поднявшись с кресла, зловеще протянул Лирой. — Ты — мерзкое животное в моем доме! Я терпел тебя из-за Хардмана. Но ты все равно имела наглость кидаться на мою жену! Я должен проучить тебя!

Я нахмурилась, всматриваясь в лицо мужчины. Его взгляд был странным: глаза словно затянула какая-то дымка, делая их белесыми. Что с ним? Неужели обдолбался чем-то?

Лирой обошел кресло, приблизился к комоду из красного дерева, открыл дверцу и наклонился, что-то доставая.

Я же, повязав штору так, чтобы она более-менее не сползала больше с меня, поднялась на ноги.

— Послушайте, я вашу жену и пальцем не тронула, клянусь. Не знаю, что я ей сделала, но... — Мужчина резко обернулся, и в его руках мелькнул револьвер. — Твою мать, блять!

Я успела отпрыгнуть прямо за кресло, когда пуля просвистела у меня над головой. Он совсем из ума выжил, что ли?!

— Какого хрена ты делаешь?! — Взвизгнула я, слыша, как Лирой снова взводит курок для выстрела.

— Я пристрелю тебя, как бешеную собаку! — Две пули на себя приняла обивка, а вот третья уже чиркнула меня по плечу, когда я перекатывалась в другое укрытие.

Чёртова штора сковывала мне движения, поэтому, когда Лирой перезаряжался, я скинула с себя эту тряпку и, в чем мать родила, рванула в коридор. Весь дом уже стоял на ушах, то и дело слышался визг молодых служанок. А вот Лирой не отставал, и очередная пуля врезалась в косяк, когда я уворачивалась. Кинувшись в сторону лестницы, я перепрыгивала сразу по три-четыре ступени. Резная балюстрада спасла меня от очередной пули, а вот несколько щепок всё же болезненно полоснули меня по щекам.

— Больной сукин сын! — Взревела я, держась за больной бок.

Пришлось залезть под длинный стол в столовой и проползти под ним, пока Лирой спускал обойму, бездумно паля по всему. Выбора у меня особо не было, кроме как снова обратиться. Прикрыв ладонями уши и зажмурившись, я отвернулась, чтобы летящие осколки не попали мне в глаза. Да сколько у него там патронов?!

Да, нужно снова обратиться. Придется пожертвовать энергией для регенерации, а мои раны всё ещё открыты, и теперь неизвестно, затянутся они или нет. Блять, ладно! Рэй, не смей там подыхать без меня.

Если он умрет, и нас будет связывать контракт, то я отправлюсь вслед за ним. Ибо по закону Контракта — фамильяр обязан сопровождать хозяина как в мире живых, так и в мире мертвых.

Снова улучив момент перезарядки, я собрала последние силы и рванула из-под стола, прямо на ходу обращаясь в зверя. Всего в пару человеческих прыжков я уже смогла скинуть кожу и покрыться шерстью. А затем и приземлилась на лапы, снова неудачно заскользив по мраморному полу.

Именно в тот момент шальная пуля нагнала меня, угодив прямо в бедро. Взвизгнув от боли, я все же рванула к выходу.

***

Путь к кладбищу был недолгим, ведь я неслась так, словно Лирой мог нагнать меня. Но если не сам мужчина, то выстрелы точно. Конечно, я потеряла достаточно много крови, и наступать на правую заднюю лапу уже было чертовски больно. Судя по всему, пуля застряла в бедре.

Побитая, уставшая, просто заебавшаяся уже от всей этой беготни, я брела между могил. Это должна была быть обычная поездка экзорциста и его фамильяра, обычная охота за призраком... А теперь это вылилось в... В... Даже не знаю, во что, блять!

Я уже была не в состоянии воспринимать запахи, поэтому просто перебирала лапами и шла по памяти. Вот тут лежит гора камней, под которыми похоронена та чёртова псина... Подождите-ка. Подойдя ближе, я поняла, что тела там нет. Твою мать!

Снова кинулась в бег, с трудом переступая больной лапой. Рэй! Рэй, ублюдок, только не говори, что тебя сожрали! Я не хочу идти за тобой в Преисподнюю.

Уже издалека я заметила лежащее на земле тело и ускорилась. Но только это был не Хардман, чему я была несказанно рада. Посреди листьев на спине лежала Камилла, и выглядела она... Ну прямо очень не очень. Я потопталась вокруг нее и повела носом, ловя странный запах гнилой крови. И пахло так именно от женщины. Самого Рэйфа нигде видно не было. Ну и куда он успел ухромать?

Кажется, Камилла еле слышно пошевелилась, и я приблизилась к ней, наклоняя голову. Не пойму: живая она или нет. Блять!

Женщина вдруг раскрыла свои страшные глазища и схватила меня руками, впиваясь зубами мне прямо в шею. Она что, пьет мою кровь?! Я зарычала, начала вырываться, чуть ли не отрывая свою голову от туловища, но эта тварь просто намертво ко мне присосалась.

Перед глазами все поплыло, и сил сопротивляться уже не было. С каждой каплей из меня уходила жизнь, я ощущала это. Лапы уже разъезжались в разные стороны, и я медленно завалилась на бок.

— Руби! — услышала я крик Рэйфа, но темнота уже подступила ко мне.

***

К счастью, деревянные доски гроба не смогли сопротивляться магическим атакам. Рэйф без труда разломал его, при этом умудрился не навредить девочке внутри. Уже через просвет виднелось детское личико. Хардман аккуратно отогнул мешающие доски и магией тут же сдул сыплющуюся землю со стен могилы.

Он наклонился к Алисе, ощущая ее слабеющее тепло жизни.

— Вот так, — одной рукой он подхватил девчушку за плечи, приподнимая из ящика. — Всё будет хорошо.

Закинув Алису себе на плечо, Рэйф подтянулся на руках, хватаясь за корни, чтобы выбраться из могилы. И уже когда он, держась за ее край, уложил девочку в листья, увидел это.

Ламия, вцепившись в шею Руби в облике волка, пила ее кровь. И вцепилась так крепко, что волчица ничего не могла поделать. И Рэй видел, нет, он чувствовал, как последние силы покидают Ру.

— Руби! — выбираясь из могилы, крикнул Хардман, уже концентрируя пламя в ладонях.

Ламия отбросила от себя ослабевшее тело. Сама демоница поднялась на ноги, расправила плечи, гордо выпрямилась. Её сломанная грудная клетка срослась буквально на глазах, сопровождаясь противным хрустом.

— М-м-м, — облизывая кровавые губы, протянула Ламия. — Волчья кровь так бодрит. О? Ты достал мой десерт, Рэй?

Она кивнула на Алису, и Хардман тут же закрыл ее собой. Он попытался мысленно достучаться до Руби, но она не отвечала ему. Рэй напрягся, и его пламя дрогнуло.

— Ну что, чернокнижник, — пропела демоница, выпуская длинные, как спицы, когти. — Пора вернуть должок Азазелю.

— У меня ещё есть десять месяцев, — парировал Рэйф, отходя в сторону, чтобы не попасть под прямую линию атаки.

— Какая разница? Что изменится за эти десять месяцев? — она двинулась за ним, но держала расстояние. — Ты все равно умрёшь!

Ламия наклонила корпус вперёд, и Рэй понял: сейчас напрыгнет. Он выставил сразу две руки перед собой, образуя щит, и демоница врезалась в воздух, а затем и отскочила назад, падая наземь.

— Ублюдок, — выплюнула она, резво подскакивая на ноги.

И тут же исчезла. Рэй знал, что днём Ламия слабее, чем ночью, но даже солнечный свет не мешал ей перемещаться так быстро, чтобы теряться из виду. Она напала сзади, как он и ждал. Но слишком молниеносно, чтобы он смог что-то сделать.

Удар пришёлся магу прямо по лопаткам, она рванула когтями его жилетку и рубашку, прорывая их насквозь. Чёрная кровь тут же брызнула, а Рэй припал на одно колено.

Ламия вновь исчезла, и в этот раз ему тоже удалось предугадать направление: она появилась слева. Хардман откатился в сторону, чудом избегая длинных когтей. Смог подняться на ноги и, прошептав заклинание, поднял руки, рисуя вокруг себя защитные знаки.

И когда Ламия вновь кинулась в атаку, синее пламя обожгло её, не подпуская к магу.

— А-а-а! — взвыла она, пытаясь смахнуть кусачий огонь с рук. — Твои штучки тебя не спасут!

— Многие так говорили, — Рэй вытянул руку, и его трость, словно по приказу, сама прилетела ему прямо в кисть.

Он завертел ею так, словно в его руке была шпага. Кончик трости покрылся пламенем, который тут же болезненно ужалил Ламию в живот.

Она снова взвыла, метнулась в сторону, затем в другую. Она мелькала перед глазами черной точкой, пытаясь сбить мага с толку, запутать. И когда Хардман и правда потерял ее из виду и открылся, она упала на него сверху, повалив на землю. Её когти раздирали его одежду на груди и уже исполосовали кожу. Рэйф стиснул зубы от боли, схватился руками за шею демоницы и начал жечь. Тут уже все зависело от стойкости и силы: кто первый даст слабину, тот и труп.

Однако оба они забыли про Руби, которая все ещё была жива. Каждый раз, когда Ламия ранила Рэйя, он неосознанно посылал телепатический сигнал. Своеобразный крик о помощи. И Ру слышала его.

Когда когти Ламии уже глубоко вошли в грудину, Рэй понял, что это конец. Его пальцы уже начали слабеть, как и его пламя. Он закрыл глаза, готовый принять смерть. Единственная мысль, промелькнувшая в тот момент у него в голове, была о том, что ему не хотелось бы утягивать за собой Руби.

Не смей мне тут умирать!

Её крик оглушил, и он открыл глаза. Руби вцепилась клыками в изгиб шеи Ламии, ломая ключицу, и та взревела, отпуская Хардмана. Маг тут же скинул с себя демоницу, отдавая ее в распоряжение волчицы.

Рэй поднялся на ноги, отворачиваясь. Он видел, как Ру смогла повалить Ламию и вгрызлась ей в горло. Он всё ещё слышал, как верещит демоница голосом Камиллы. Но когда он дошел до Алисы, крики сошли на нет. Взяв девочку на руки, он обернулся.

Руби стояла рядом с окровавленным трупом Ламии. Темная кровь стекала с её пасти и густыми каплями разбивалась о листья на земле. Волчица выглядела очень потрёпанной, и ее собственная кровь уже смешалась с чужой. Руби смотрела точно в глаза Рэйя.

Ты чуть не подох...

— И я рад, что ты этому помешала, — слабо улыбнулся он в ответ.

Она не ответила, лишь тяжело вздохнула. Он видел, как медленно закрылись ее глаза, а затем Руби повалилась на холодную почву. Когда Рэй приблизился к ней, то в листьях уже лежала не волчица, а обнаженная девушка.

***

Острая боль сковала шею. Я простонала, открывая глаза. Эта сволочь порвала мне сухожилия... Артерию, слава богу, не задела. Иначе бы я точно откинулась и поскакала бы в Преисподнюю с Рэйем под ручку.

Рэй!

Головой вертеть я не могла, да и запахи мне ничего не говорили. Перед взором был лишь пожелтевший потолок, а сама я лежала в постели, накрытая одеялом. И, кажется, я до сих пор была голой.

— Гх. Р-р... Эй?

Говорить было так же больно. Из глотки вырвался лишь непонятный хрип, а затем острый спазм сковал всю шею. Лучше мне заткнуться.

— Тише, — я услышала его голос и дернулась, чтобы встать, но его же руки не позволили мне. — Я знаю, что ты рада меня видеть, но, пожалуйста, не вставай.

— Убл... Гх...

Я злобно заворчала, но тут же заткнулась от боли. Ничему меня жизнь не учит... Хардман, наконец, оказался в поле моего зрения. Он уселся рядом с моей койкой. Выглядел он помятым, что сказать. Маг был по пояс голый, и его грудь покрывал толстый слой бинтов. Что ж, эта тварь тоже его поцапала.

Господи, да что это такое было?!

— Ламия. Низший демон из класса вампиров, — вдруг ответил Рэй. Я покосилась на него. — Да, Ру, я слышу твои мысли. Наша связь стала крепче.

Ну приехали, блять. Теперь он может рыться в моей голове! А я ведь такого могу надумать...

— Ламия уже давно завладела Камиллой, — продолжил пояснять Хардман. — После того, что ты сделала... В общем, Миллу уже было не спасти. Алиса жива. Она была в том гробу, как постоянный источник питания. Ещё бы чуть-чуть, и уже было бы поздно.

Я прикрыла глаза, мало что понимая. А как же призрак? Другие дети? Лирой? Что здесь вообще произошло?!

— Слишком много вопросов, — Рэй поморщился. — Призрак и правда был, я проверил. Но он безобиден. Алиса таким образом общалась с матерью. Я не стал трогать дух Катерины. Другие же дети стали жертвой Ламии. Тут мы уже ничего сделать не можем. А Лирой... Лирой повесился.

На этом Рэйф тяжело вздохнул и замолчал. А затем закурил.

Я же только смотрела на кончик тлеющей сигареты и мечтала оказаться дома. В его поместье.