Глава 8
Несмотря на мелкий, противный, унылый, моросящий дождь и туман, застилающий густой пеленой пространство вокруг, добрый десяток местных зевак, которых сдерживала жёлтая полицейская лента, не спуская глаз, словно стая ястребов, с напряжением наблюдали за каждым движением деловито снующих туда-сюда оперативников.
— Юрьевич, привет. Ну что, какие новости?
— Наши вчера проиграли, слышал? – Шпак поднял глаза на подошедшего подполковника.
— А по делу? – устало выдохнул Ковальский и откинул пятернёй упавшие на лоб волосы.
— А по делу, - Степан Юрьевич кивком головы указал на двух санитаров, уносящих носилки с обугленным телом очередной жертвы, упакованным в чёрный полиэтиленовый мешок, — увы, ничего нового я тебе не скажу. Совершенно очевидно, что убийство идентично всем предыдущим, это пока всё, что я могу сообщить. Любые подробности, как всегда, – после вскрытия. – эксперт по судебной-медицине подхватил с земли свой саквояж и, распрощавшись с группой, ретировался.
Стоявшая неподалёку Алла, прислонившись плечом к стволу дерева, с непроницаемым выражением лица наблюдала за происходящим, спрятав свои до сих пор ледяные ладони в уютные карманы пальто из шерстяной ткани бежевого цвета.
— Здравствуйте. Вы, правда, наш новый сотрудник? – раздался слева от неё бодрый мужской голос. Штерн, резко повернувшись всем корпусом к молодому человеку, удивлённо приподняла бровь. — Прошу прощения, что не представился. Я Вук Томич, теоретик – аналитик.
Девушка окинула внимательным, оценивающим взглядом парня. На вид ему можно было дать от двадцати пяти до тридцати лет. Высокий, подтянутый, в черной кожаной куртке, бордовом вязаном свитере под горло, грубых ботинках и с широкой, искренней улыбкой на лице.
— Алла Штерн. – представилась в ответ Охалос. — Временный сотрудник. – решила сразу уточнить она.
— Приятно познакомится. – Вук протянул руку для рукопожатия.
— Взаимно. – коротко кивнула Алла, легонько встряхнув прутяную руку.
Но, отчего-то от этого, казалось бы, невинного жеста зверь внутри, краем глаза наблюдающего за знакомством молодых людей, Ждана, яростно зарычав, выпустил когти и резко полоснул его ими изнутри. От внезапной резкой боли мужчина, шумно выдохнув сквозь стиснутые зубы, согнулся пополам. Пока второе «я», словно слетев с катушек, остервенело, пыталось завоевать контроль над телом.
Первым состояние подполковника заметила Кифер и тут же, извинившись перед возможным свидетелем, подскочила к нему.
— Ждан! Ты меня слышишь?! Ждан! – отчаянно тряся Ковальского за плечо, попыталась достучаться до него Ясна.
— Прекрати его трясти и отойди. – отдала Штерн короткий, хлёсткий приказ капитану, присаживаясь перед корчащимся от боли мужчиной на корточки. И не раздумывая, обхватила волевое лицо Ждана руками, пытаясь тем самым заставить его сфокусировать на ней своё внимание. Ментальные кобры тотчас пустились в пляс по сознанию подполковника, дабы повинуясь велению хозяйки восстановить треснутые под натиском зверя щиты.
Но, как только «зверушки» принялись за своё дело, сознание самой Аллы помутилось, кровь застучала в висках, с каждым новым ударом наполняя голову резкими волнами острой боли. Дыхание сбилось, зрение стало нечетким, смазанным. Но, длилось это состояние недолго. Вскоре размытая картинка, представшая перед внутренним взором, сфокусировалась и ожила.
Протяжный, громкий волчий вой разрезал лесную тишину. Девушка испуганно дёрнулась, но тут же оказалась в кольце крепких и таких знакомых рук. Глубокий древесный аромат со сладким земляным оттенком моментально окутал её, словно уютное одеяло, даря чувство защищённости, спокойствия и умиротворения.
Алла блаженно прикрыла глаза и плотнее прижалась спиной к широкой груди мужчины.
— Присцилина видела, как вы с Даковским сегодня мило щебетали на лавочке около пруда. – от утробного рокочущего голоса табун мурашек прогалопировал по спине и затаился где-то внизу живота.
— Чушь! Мы просто разговаривали.
— То есть он всё-таки опять приходил? – Ковальский резко развернул её к себе лицом, крепко удерживая за плечи.
— Ждан... - девушка, выразительно глядя на губы мужчины, выдохнула его имя, заставляя тем самым его внутреннего зверя заурчать от удовольствия. — Он глубоко одинокий, несчастный человек, который искренне жаждет простого человеческого общения. Поэтому, я прошу тебя, не ревнуй. – тёплая женская ладонь легла ему на щеку. — Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя.
— Знаю. Поэтому изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не перегрызть ему глотку. Но, моё терпение не безгранично, помни, пожалуйста, об этом, Алла!
Дымка воспоминаний прошедшего рассеялась, так же резко и неожиданно, как и окутала, вернув Штерн в реальность.