Земли меланхолии
Тёплые солнечные лучи прикасались к земной поверхности робко, словно боясь её потревожить. Лёгкая дымка обволакивала руины городов, но сквозь неё можно было разглядеть многие тревожные объекты.
Вышестоящие лица поначалу твердили, что это будет лишь небольшой стычкой. Действительно, всё начиналось с защиты своих граждан, страдающих на территории другой страны, но плавно переросло в масштабное противостояние: войска, что изначально выступили за границу, старались действовать гуманно, избегая лишних жертв, однако не всё идёт так, как того хотят избранные властью люди. Ракеты не попадали в военные сооружения и уносили жизни мирного населения. Редко, да, однако выжившие навсегда запоминали боль утраты.
Лишь за неделю небольшая искра разгорелась в пожар трёхгодичной продолжительности. Какие то страны выступали в поддержку, другие, наоборот сопротивлялись, перетягивая одеяло на себя.
И вот результат: разрушенные города, в которых лишь мертвецы могли составить компанию тем, кто старательно убирал гниющие тела. Даже выжившие потеряли блеск в глазах, напоминая неприкаянных призраков за работой. Их семьи, друзья, товарищи, призванные на службу в армии, покоились в нескольких метрах под землёй. Как бы ни были светлы изначальные цели, они не отменяют пустоту на сердце.
Все это со временем должно успокоиться, забыться и сгладиться. Но здесь и сейчас, глядя на итог небольшого спора руководящих лиц... кто может сказать, что будущее должно быть лучше? Кого это будет волновать? Люди всё ещё слышат фантомные взрывы, крики, а в их головах жалобно кричат угаснувшие чувства, которые им пришлось притупить, чтобы окончательно не сломаться.
Таково истинное лицо войны, с которым никто в здравом уме не хочет встречаться. Песочница для политиков, построенная на костях. Одни получают выгоду, в то время как судьбы других рассыпаются. Для многих из них подобное лишь игра в шахматы, где пешки становятся расходным материалом.
— Как глупо...
Нарушивший гробовую тишину голос не привлек к себе внимания со стороны «призраков». Исхудавшая от голода рука содрогалась каждый раз, когда сердце делало толчок, но это не мешало мыслям течь своим чередом. В конечном итоге, это единственное, на что было способно умирающее тело.
Сквозь щель пробился лучик света, позволивший в очередной раз увидеть руины города, в которых парочка людей как раз оттаскивала на грязных носилках бледный труп. Их можно было позвать на помощь, получив шанс на спасение, однако желания делать это у умирающего не было.
«Я последняя».
Семья, друзья и случайные знакомые — больше никого не было в мире живых. С некоторыми не удалось даже нормально попрощаться. Прошло три года, но фрагменты самого долгого последнего разговора даже сейчас вызывали в памяти боль и отчаяние. Очень близкая подруга, ставшая со временем роднее, чем настоящие братья и сестры, позвонила ровно в тот момент, когда почувствовала опасность. Её натянуто бодрый голос резал по сердцу подобно пиле:
[- Всё хорошо, сестрёнка, со мной всё в порядке. Ты со мной]
Дрожащие руки держали телефон, и можно было услышать, как капали слёзы. Громкий, охрипший голос с другой стороны связи кое-как перебивал взрывы на фоне.
[- Пожалуйста, выходи оттуда! Ты же говорила, что вы смогли спрятаться!]
Подруга говорила, что они с матерью смогли надёжно спрятаться в бункере, но, видимо, что-то пошло не так. Эта девушка, этот ребёнок, которого она считала своей сестрой. В самые первые дни непрерывно держала связь, но не решалась позвонить, боясь, что передаст своё состояние через звонок. Лишь перед тем, как ощутить приближение смерти, она пожелала услышать голос близкого человека.
[- Я рада, что рядом со мной всегда была такая надёжная подруга. Прошу, будь в безопасности]
Лишь после этих слов громкий взрыв прервал разговор, а через три месяца война начала набирать глобальный оборот. В течение года умерли мать и отец девушки, родственники также оказались похоронены историей. И вот, в самом конце, после того, как из всей семьи только ей и удалось выжить, случайный снаряд вызвал обрушение стены, под которой она пряталась. Старалась спастись, как и обещала, но в итоге нашла свою могилу. Хорошо или плохо, но упавшая плита не убила сразу, дав возможность проститься с миром.
Слух и зрение постепенно угасали, однако разум продолжал работу.
— Чёртова жизнь...
Слабый голос привлёк внимание поисковой команды. Они сразу же попытались найти источник звуков, но на это все равно требовалось время.
«К чёрту всё! Если бы... Если бы можно было избавиться от них... Если бы можно было задавить тех, кто привёл всё к этому. Нет, я не хочу больше в этом участвовать... Ненавижу всех. Я устала. Сдохните. Я хочу умереть... Отстаньте от меня».
Ярость и печаль, что разгорались во тьме разума, не позволяли крохам сознания угаснуть до конца.
«Люди, что мне были дороги, и те, кто унёс их жизни. Все они идиоты, простые животные, какой толк от их слов, если только я и выжила?! Нет, хватит с меня!».
Лишь закусив губу, удалось окончательно смириться. Какой толк об этом размышлять и злиться, если в конечном итоге умираешь. Пробирающий холод, чередующийся с жаром агонии окончательно выбил любые лишние мысли из головы. В конечном итоге, очередная жизнь оборвалась так же, как и тысячи других до этого. Раньше, человек, умирающий в сожалениях, считался несчастным, но в нынешней реалии это скорее благополучный результат. Смерть принесла избавление от страданий и скорби, даруя совершенный покой.
*****
Неизвестно сколько секунд или минут прошло, может быть даже часов. Удивительно, но в тело вернулась жизнь. Однако, даже зная об этом, вставать не было желания.
«Я не хочу видеть».
Если кто-то спас её, то придётся вновь лицезреть пустые города. В мире может и остались знакомые, но это ничто. Разум устал прощаться с близкими людьми, устал видеть, как толпы невиновных замертво падают, как использованное конфетти.
«Я не хочу возвращаться к реальности».
Ни одно чувство не призывало открыть глаза. Все они умерли вместе с телом ещё в тот момент. Они сломались и разлетелись в труху и возвращать их не было смысла и желания.
Однако, спустя несколько часов, всё же пришлось отреагировать. Кто-то толкал в живот, и судя по ощущениям, это была лапа маленького животного.
— Ты не спишь! Вставай и отвечай на вопросы.
Внутренне смутившись противоречивым ощущениям, всё же пришлось посмотреть. Человек плавно оглядел местность: безветренная полянка в центре серого леса. Говоря про цвет, деревья и трава действительно имели тёмно-серый оттенок с некоторыми более светлыми акцентами. Мрачное место, но от этого прекрасное.
— Отлично! А теперь отвечай, что ты тут забыл?
Опустив глаза и встретившись взглядом, пришлось столкнуться с резким контрастом между увиденным и услышанным. Это определённо был небольшой чёрный лис. Его пасть открылась и он вновь заговорил, чуть поворачивая голову набок.
— Ты умеешь говорить? Почему ты не отвечаешь? Ты глупенький? Кто ты?
Ряд вопросов вызвал головную боль. Абстрактность происходящего ухудшала самочувствие. Приложив руку к виску и осмотревшись, пришлось покрепче сжать челюсти, чтобы поверить в реальность.
«Это не моё тело. Это сумасшедшее место».
Говорящий зверь и невиданные земли. Сдавив висок сильнее, чтобы боль не так сильно давила, удалось вернуть поток мыслей в порядок.
Молодой лис вновь тыкнул своей лапой по ноге и чуть опустил уши.
— Ты болеешь? Может ты голоден? Почему ты не отвечаешь? Ты человек? Люди говорят. Почему ты не говоришь?
С виду логичные вопросы не вязались с тем, что их говорил лис. Вдохнув побольше воздуха в лёгкие и придавив пульсирующую вену на голове, удалось задать встречный вопрос.
— Кто ты?
С проблемой местности разобраться можно и позже. Самое главное понять, почему с ним разговаривает лис и почему у него такое выражение морды, будто он полон жалости к человеку. Всё это приносило дискомфорт измученному разуму.
«Моя жизнь не оборвалась? Меня лишили смерти?»
Подняв уши и вильнув хвостом, лис разговорился. Его речь проносилась сплошным потоком, не давая шанса вставить и слова в ответ.
— Точно! Ты говоришь! Ты не глупенький! Ты умеешь говорить! Я так и знал! Меня зовут Рано, я Лис-странник! Слушай-слушай, а почему ты лежишь тут? Я нашёл тебя и подумал что ты мёртв, но это не так. Ты притворялся? От кого-то прячешься? Почему хмуришься? Ты злишься? Может тебе больно?
Боль притупила даже чувство удивления и шок от того, что лис не только был способен говорить, но ещё и в таком количестве. Вернув голову на землю и осмотрев руку, человек решил просто промолчать. Однако, кое-кого это ввело в заблуждение.
— Ты умираешь? Ты не можешь умереть! Ты ведь не ранен, так что всё в порядке. Слушай-слушай, от тебя странно пахнет. Точно, ты не человек! Кто ты такой?
Переведя спокойный взгляд на болтающего лиса и ещё раз осмотрев себя, волей-неволей вырвался вопрос.
— Я не человек? Это так?
Рано обнюхал человека, после чего посмотрел на того, словно спрашивая: «Конечно, о чем ты говоришь?»
— Люди пахнут слабостью, но ты пахнешь... смертью. Ты умираешь? Твой запах говорит, что ты собираешься умереть! Нет, подожди, ты уже умер?!
Оно произошло само по себе. Голова кивнула с уверенностью на лице. От такого ответа лис растопырил пальцы лап и начал буйно махать хвостом, продолжая тараторить.
— Удивительно! Я никогда не разговаривал с мёртвым! Ты же не собираешься окончательно умереть?! Не надо! Ты мне понравился! О, точно! Надо скорее рассказать дедушке! Потрясающе! Это так удивительно! Пойдём со мной, я хочу тебя показать! Кстати, как тебя зовут? У тебя есть имя?!
«Имя?»
Этот вопрос вызвал странное чувство. Конечно же оно было, но вместе с ним перед глазами появлялись картины, вызывающие чувство утраты и пустоты. Не лучше ли было...
«Да, я не хочу носить имя. Всё равно я не собираюсь оставаться тут... да и если верить лису, я вообще не человек, а живой труп. Стоит побыстрее упокоиться. Как меня вообще затащило в такое место? Это точно не предсмертный бред?»
Немного задумавшись и ещё раз посмотрев на взволнованного молодого лиса, пришлось смириться с тем, что это так.
«Кажется, я схожу с ума. Разговариваю с лисом? Другое тело? К чёрту такой абсурд, я хочу просто умереть окончательно».
Взгляд затуманился и стал холоднее, но оживлённому Рано на это было всё равно.
— Ты умеешь ходить? Вставай! Я хочу пойти с тобой к дедушке! Если у тебя что-то болит, то тебе помогут! Ты очень бледный, тебе нужно покушать!
О словах про еду в животе закрутило, вызвав лёгкую тошноту. Прикусив губу и покачав головой, пришлось ответить на настойчивый голос зверька.
— Всё в порядке. Ты можешь уходить. Я останусь тут.
Янтарные глазки лохматого болтуна пару раз моргнули, после чего малыш прижал уши к голове и слегка наклонился вниз.
— Мне не нравится твой запах. Мне он совсем не нравится. Я не знаю, что ты собираешься делать, но не надо!
С этими словами он рванул куда-то в чащу леса. Прежде чем закрыть глаза, удалось увидеть чёрные лапы, от которых отлетали кусочки почвы.
«Какое странное место однако... Говорящие лисы? Выглядит как какое-то фэнтези. Неужели после смерти меня занесло в подобное место? Удивительный абсурд...»
Иные бы сразу же начали изучать всё и вся, стараясь разобраться в ситуации и со всеми познакомиться. Но... заводить связи сейчас совершенно не хотелось, да и новые места ложились тяжким грузом. Подводя итог общего состояния: сейчас все мысли крутились вокруг усталости. Тяжело думать, тяжело двигаться... Самое удивительное, что не было нужды дышать. Это осознание пришло только сейчас, но это тело и правда казалось мёртвым в каком-то плане. Предсмертный холод так же не сходил, словно он застрял где-то на границе.
Если верить ощущениям, то даже простого бездействия хватило бы, чтобы умереть. Для самостоятельного решения данной проблемы у него не хватало моральных сил, так что такой вариант подходил как нельзя лучше.
Вера в то, что в этом лесу кто-то может принять его за еду так же несколько успокаивала. Будь это город, от него бы просто так не отстали.
Да, сейчас можно просто сконцентрироваться на чувстве смерти, что удалось ощутить некоторое время назад. Заветный покой чем-то походил на сон, в котором время не ощущалось. Словно кто-то отключал все твои чувства.
«Так было, когда я умерла... это снова случится? Хорошо, я устала».
Темнота ещё долго не отпускала, пока в какой-то момент одно из чувств не вернулось. Это был слух.
— Рано, ты уверен, что это не просто тело? Душа почти исчезла.
Спокойный голос, наполненный сомнениями, прорезал мысли. Такого звучания никогда раньше ни у кого не было. Он отдавался еле заметным эхом и рябью.
— Дедушка, всё это правда! Это труп, но он говорит! Просто он ещё не встал. Он спит!
Промычав что-то в замешательстве, голос разочарованно обратился к ребёнку с буйным взглядом.
— Если это так, то ему тут не место. Рано, ты снова принёс что-то опасное?
Маленький ребёнок начал скулить и жаловаться, словно его чем-то серьёзно обидели.
— Он не опасен! Пахнет плохо, но это не запах опасности! Дедушка, осмотри его, ему было больно, когда я с ним говорил! Он не причинит нам вреда!
Всё вновь на миг опустилось в тишину и мрак, но тяжёлый груз на груди вернул чувства. Открыв глаза, пришлось вновь их закрыть поплотнее, чтобы ещё раз убедиться, что всё не показалось.
— Хо-хо? Это и правда живой труп. У тебя нет никаких ран, но это дитя сказало, что тебе было больно?
Вновь приложив руку ко лбу и посмотрев на нависшую гигантскую лапу, удалось кое-как не потерять сознание от шока. Хотя, лучше бы всё же удалось.
«Сначала маленький говорящий лис, теперь...волк? Его шерсть похожа на иголки, да и размеры впечатляют. Если это не глюк, то похороните уже, если я труп, либо просто съешьте».
Дрожащие глаза осмотрели существо с лап до головы, после чего устремились к разумным изумрудным глазам и паре янтарных.
«Они смотрят... Они на меня смотрят. Мне что-то сказали? Мне надо ответить?»
К сожалению, все предыдущие разговоры вылетели из головы лишь от созерцания подобной картины. Посильнее надавив на висок и покачав головой, удалось хоть немного вернуть рассудок. Ему нужно было ответить, чтобы отвязаться от внимания.
Огромный волк растопырил игольчатые чешуйки на голове и навострил уши. Он впился взглядом и осматривал каждый дюйм гостя.
— Интересно. Это очень интересно. — Он наклонил голову на бок, но сразу же её выпрямил. — Тело в идеальном состоянии, чего нельзя сказать о душе. Рано был прав, твой запах должно быть довольно странным. Кто ты такой?
Ради того, чтобы от него отстали, пришлось пересилить своё нежелание говорить. Однако, ответ явно оказался не тем, на который эти двое рассчитывали.
— Понятия не имею. Когда я умер, мне никто не объяснял, что будет дальше.
Было не сложно принять своё новое тело, пусть оно даже и было почти мёртвым. Это не было чем-то интересным, по крайней мере не для этого человека. Желание всё забыть и спокойно умереть являлись приоритетными.
— Ты не знаешь кто ты, но помнишь как умер? Значит знаешь как жил. Кем ты был, что тебе пришлось умереть и вернуться к жизни?
От настойчивости в голосе пришлось смириться с мурашками на коже и ответить.
— Человеком, но видимо не из этого мира.
Волк широко раскрыл глаза, но лишь на мгновение. Казалось, он о чём-то задумался. Молодой лис подошёл и положил передние лапы на ноги, попутно обнюхивая непонятного мёртвого, но живого человека.
— Дедушка, кроме запаха смерти, я чую запах... мокрой травы, но ведь он лежал в ней! Ничего другого нет! Он не человек, но говорит что человек. Я не понимаю.
Волк с теплотой посмотрел на любопытное дитя, после чего вздохнул.
— Рано, я позабочусь о нём, так что не волнуйся. У тебя есть дела, так что можешь вернуться попозже.
Лис будто бы о чём-то вспомнил и, даже не задумываясь, убежал. Нынешнее место выглядело несколько иначе, но вокруг всё так же виднелся густой серый лес. Тёплая трава щекотала ладони, а сладкий запах смешивался с лёгкой влагой. Этот чистый аромат в корне отличался от привычного городского.
— Итак...
Внимание мгновенно вернулось к говорящему волку, который теперь смотрел как-то иначе.
— Это дитя ещё не совсем разумно, но если он сказал, что ты не угроза, то всё в порядке. Я верю ему, однако незнакомцев держать при себе не люблю. Что ты думаешь об этом? Я могу рассказать кто ты, если уж сам не знаешь.
Острые волчьи глаза ожидали ответа, так что тут не вышло бы промолчать. Один только размер заставлял тревогу расти внутри на подсознательном уровне. Однако, это лишь облегчало исполнение его желания. Это выглядело опасно, от того и манило.
— Мне всё равно. Можешь и убить, если не хочешь рисковать. Это всё упростило бы.
Волк прищурил глаза, но сразу же усмехнулся. Удивительно, но волчья морда была эмоциональна и ясна.
— Какой забавный. Отлично, раз уж так, то я начну.
Толстый коготь тыкнул в грудь, и от него по телу разнеслось приятное тепло и лёгкие покалывания. Морда волка выразила удивление, а взгляд затуманился.
— Открой рот.
Это было неожиданно, но как и говорилось, никакого сопротивления не было. Открыть рот? Это было не очень сложно. Волк внимательно осмотрел существо перед собой, изредка подрагивая ухом. Положив одну лапу на другую, он кивнул, заканчивая осмотр.
— Как ты себя чувствуешь? Ты говорил, что был человеком. Есть ли что-то новое в ощущениях?
Волку, судя по виду, и не нужен был ответ.
— Я не дышу, хотя пульс есть. Это всё, что ты собираешься делать?
Волк склонил голову набок, словно бы ожидал услышать кое-что другое.
«Он не заметил?»
Открыв и закрыв рот, он всё же сказал о чем хотел:
— Бывший человек, ты теперь вампир.
— Что?
Вопрос сам по себе вырвался наружу, но это не значит, что он чего-то не расслышал. Просто абсурдность сказанного слегка превысила границу разумного.
«Вампир? Это смешно. Нет, правда? Похороните меня пожалуйста, на кой чёрт я теперь вампир? Разве им живётся не особо тяжко? Меня прокляли после смерти, что ли?»
Мысли были явно отпечатаны на лице бывшего человека, так как волк слегка посмеялся над этим.
— Ха-ха, ты видимо знаешь, кто это такие. Удивительно, что душа из другого мира знает о них. — Тон голоса смягчился. — Это хорошо, что вампир, а не кто-то другой. Да и тем более — ты понравился Рано. Как тебя зовут?
После секундного молчания, с уст вампира сорвались его истинные мысли, противоречащие добродушному настрою собеседника.
— Лучше похороните меня...
Волк пришёл в замешательство от такой реакции.
— Что? Ты уверен? Будет жестоко тебя похоронить. — Изумрудные глаза на миг расфокусировались. — Почему твоя душа так сильно сжалась? Всё не так плохо, тебя не нужно хоронить!
Волк искренне забеспокоился, глядя на того, кто закрыл глаза и расслабил тело, опустошая свою голову.
«Этот вампир полностью не имеет воли к жизни. Это нелогично!»
Его насторожила такая реакция гостя, а почти развеявшиеся сжатые огоньки души, которые он мог видеть, вызвали лёгкую панику.
— Тебе наверное страшно, но не стоит лишний раз волноваться. Вампиры вполне уживаются с природой. Пожалуйста, открой глаза, а иначе на меня обидится этот ребёнок!
С этими словами, на грудь вновь начала давить тяжёлая лапа, заставив вампира отреагировать.
— Это твои проблемы. Выбросьте моё тело куда подальше, чтобы не мешалось.
Слегка раздражённый голос вновь озадачил волка, от чего тот даже прижал к телу подобие волосков и уши.
— Ты самый странный вампир, которого только свет видел. Вы появляетесь от сильной воли к жизни в момент убийства, но с тобой явно что-то не так. Как должен был умереть человек, чтобы прийти к такому?!
Волк не ожидал ответа, но он пришёл. Острый взгляд вампира и холодный тон ярко контрастировали с предыдущим состоянием. Его глаза вызывающе сияли, словно он просил либо помочь ему с умерщвлением, либо оставить в покое.
— В конце войны, под развалинами дома. Достаточно?
Зверю не нашлось, что ответить. Он мог лишь смотреть, как секундно вспыхнувший огонь души вновь начал угасать.
«Теперь понимаю... это была не воля к жизни. Его вернуло к жизни более яркое чувство. Война... ещё и в другом мире. Если это правда, то этот вампир может быть ещё более необычным, чем я думал».
— Я не стану тебя беспокоить, но буду наблюдать. Где-то через три дня я снова приду, чтобы навестить тебя, и тогда мы поговорим.
Волк ушёл не оборачиваясь. Ему не нужно этого было делать, так как он и так знал, что всё под контролем.
Оставшись наедине с лесом, вампир лишь мельком оглядел серые ветви, что кучковались над головой, после чего мысленно вздохнул, расслабляя тяжелые веки.
«Устал... Пожалуйста, не возвращайтесь оба. Смерть меня вполне устраивает. Я не хочу всех этих сложных вещей».
Никаких эмоций и мыслей. Этого состояния долгое время не хватало. Все те беспокойства жизни отпечатались в разуме, но сейчас в них не было смысла. Да, состояние полуживого трупа вполне удовлетворительно. Не имеет значения, даже если придётся испытывать голод: он и так чувствовал его слишком часто. Всё это было легко игнорировать. Секундные вспышки и спазмы забывались и отходили на дальний план.
Да... такое состояние продлилось ровно до второй ночи.
Волк всё это время тайно наблюдал. Ему не нужно было ничего делать, так как свободного времени было достаточно много.
За этот период удалось о многом подумать:
«У этого вампира явно не завидное прошлое. Неудивительно, что воля к жизни полностью отсутствовала. Но зная черты его вида... это долго не продлиться. Я просто буду ждать, когда он сам встанет».
Понаблюдав ещё пару часов, волк услышал странный сдавленный звук, похожий на тихий вскрик. Источник голоса был заслонён кроной листьев, под которыми он когда-то лежал.
«Началось».
Он принялся ждать, выслушивая редкие болевые стоны.
Ждать, настолько долго, что наступила третья ночь и звуки стихли. Это сильно насторожило волка.
«Он же не умер?»
Ещё немного посидев на месте, он забеспокоился. Если этот вампир умрёт, то Рано расстроится. Его и так было трудно заставить не подходить к гостю всё это время.
Посидев ещё пару минут, волк поднялся на лапы, опуская нос к земле.
«Он... же не умер?!»
Сначала медленно, но потом прибавив темп, Волк приблизился к месту, где лежал, свернувшись в комок, вампир. Руки, сжатые вокруг живота, чуть впивались в бока, а сам он тяжело дышал, стараясь не размыкать глаз. Каждое открытие рта оголяло клыки, что ранее скрывались за губами.
— Эй, ты умрёшь если не поднимешься. Тебе же больно.
Нерешительный голос волка заставил вампира обратить на него внимание. Налитые кровью глаза чуть блестели под лунным светом, что заставило волка слегка ощетиниться. Лишь малая часть вокруг зрачка оставила свой изначальный светлый оттенок.
«Он почти впал в голодное безумие, но всё равно решил позволить себе умереть?»
— Что за несчастное дитя.
Волк слабо придавил тело лапой, но даже от такого давления вампир дёрнулся. Борясь с одышкой, тот кое-как смог сказать пару слов.
— Убирайся... Прочь.
Это вызвало усмешку у волка, но он лишь покачал головой от неверия.
— Ты голоден и скоро правда умрёшь. Я не хочу, чтобы Рано грустил, этот ребёнок впервые так о ком-то волновался, кроме меня.
Волк укусил себя за лапу и по ней сразу же пошла кровь. Это не вызвало у него никаких неудобств, в отличии от лежащего на земле вампира.
«Что за жуткие глаза».
Бывший человек сейчас смотрел на стекающую кровь с отвращением, но в то же время не мог отвести взгляд. Конечно, это было вызвано контрастом между личностью и инстинктами.
— Ты теперь не человек, так что просто прими мой подарок и живи. Знал бы ты, как твоя душа сейчас разгорелась после моих действий. Ну же, давай.
Кровоточащая лапа приблизилась к лицу вампира, но тот лишь крепче сцепил зубы и закрыл глаза. Пусть он сейчас и тяжело дышал, а из закрытого рта выходил пар при выдохе, он все равно не делал ничего, кроме ожидания второй смерти. Это начинало раздражать волка.
— Настырный ребёнок. Чтобы сказали твои родители, если бы увидели, как ты лишаешь себя жизни подобным образом?!
Эти слова породили совершенно новый вид эмоций на лице вампира. Его горящие глаза устремились на волка, а душа разразилась новым пламенем, питающимся от злобы и печали.
— Не все трупы могут разговаривать. Свали.
Его голос практически рычал. Волк понял, что совершил ошибку, упоминая семью того, кто умер на войне. Однако, его решение от этого не изменилось.
— Ха! Ты смог вернуться к жизни, но не хочешь её сохранить. Что за бессмыслица! В нашем лесу не бывает войн, неужели не хочешь отдохнуть после всего, что с тобой случилось?! Я даю тебе этот шанс!
Заметив колебания в глазах вампира, волк внутренне вздохнул с облегчением.
«Этот ребёнок меня раздражает, но в то же время я чувствую, что не могу его бросить. Живые существа не должны так просто прощаться с жизнью».
— Ешь. Ешь и проживи чуть дольше. Это святые земли, а я их Хранитель! Никто не причинит вреда этому месту!
Пододвинув коготь, по которому стекала кровь, волк холодным взглядом наблюдал за вампиром. Стиснутые зубы на миг разомкнулись — он сразу же отвернулся.
Голова Хранителя опустилась к земле, а на морде появилась жестокая ухмылочка. Больше он не будет никого уговаривать.
— Отлично, тогда я тоже поступлю так, как хочу.
Чешуйки на теле вздыбились, но тот же миг все тело раздробилось на очень мелкие частички, более похожие на туман. Он сгущался до тех пор, пока Хранитель не принял облик высокого мужчины с очень раздражённым видом.
Присев на корточки, тот схватил вампира за лицо и разомкнул ему зубы, подставляя под них руку.
— Дай себе ещё немного времени.
Глаза вампира задрожали в тот момент, когда клыки с лёгким сопротивлением прошли сквозь кожу. Конечно, это было больно для волка, но он даже не обратил на это внимание.
«Вы только гляньте на это горестное лицо...»
Кровь вливалась в глотку вампира, но он удерживался от желания сделать глоток, противясь этому всем своим разумом и в какой-то момент даже пытаясь избавиться от подставленной руки.
— Четыре дня. Я дам тебе четыре дня на то, чтобы пожить. Если твоё желание не измениться — лично закопаю. Это клятва, так что сейчас делай так, как я говорю.
От этих слов вампир зажмурился и опустил руки.
— Молод...
Волк не смог закончить слова, так как челюсти на его руке сцепились с огромной силой. Это в корне отличалось от того, что было ещё несколько мгновений назад, заставив его прикрыть глаза, подавляя желание одёрнуть конечность.
«В таком теле довольно много сил... но это хорошо».
Другой рукой он начал гладить по голове вампира, показывая, что всё в порядке. Для Хранителя тот казался ребёнком.
«Наверное, было трудно бороться с инстинктами всё это время. Это удивительно, так как раньше он был человеком... иной бы давно потерял рассудок».
Еле слышимые шумы жизни лёгкой рябью раздавались в тишине леса. Волк смиренно ожидал, когда неустойчивая душа погрузиться в сон.