Терато

Лана захлопнула книжку в мягком бульварном переплёте с чувством итога, но итога не того, какой бы ей хотелось прочесть.

Лана обожала роман «Дракула»*, но как только девушка доходила до заключительной его части, её начинало клонить в сон. Может, для девятнадцатого века это и был эпистолярный и новаторский в своём роде роман, но в нынешнее время он слегка зачерствел. Может быть, Лане так показалось, потому что она постоянно запиналась о свои мысли и не могла сосредоточиться на чтении? Да уж, всё было бы гораздо проще, не думай Лана так много.

Лика после их неприятной встречи сразу же позвонила матери, и та, узнав, что Лана хотела уехать, восприняла это как сущее предательство. Будто Лана собиралась бросить её одну, тайком сбежав. По этой причине они уже неделю не разговаривали, отчего было даже легче, никто не тревожил воспалённый разум Ланы. Слишком много сил и нервов она отдала понапрасну, а мать, точно кровосос, сидела в своём тёмном логове и питалась ими.

Не отвлекаясь на чужие нужды, Лана за неделю обустроила свою маленькую уютную студию, помещение сдавалось в небольшом бизнес-центре. Сначала она хотела сделать рабочее место прямо дома, но посмотрев на жутких кукол и затхлую ветхость, что плодила её родительница, подумала, что её ученики попросту решат, что попали в фильм ужасов, и, посетив дом страха один раз, больше никогда не вернутся. А раз уж Лана не ехала в отпуск, средства располагали на длительную аренду помещения и рекламу. Заботу о продвижении её изо-студии девушка доверила хорошему агентству, но и сама не осталась в стороне, пройдясь по спальному району среди серых многоэтажек, расклеила на каждом столбе и афише пёстрые листовки. К концу недели даже поступило несколько звонков, чего Лана никак не ожидала, и первый раз к ней закралась мысль о создании группы для новичков.

Воодушевлённая работой, полностью погружённая в хлопоты Лана оживилась и почти безболезненно пережила укол сестры. Теперь девушка могла сказать, что работа, которую ты по-настоящему любишь — облагораживает. Что бы ей ни говорили, как бы ни тыкали носом в прошлое, Лана решила, что больше не будет зацикливаться на этом и зарываться в себе.

Альберт Фёдорович порадовался за неё и поддержал порывы к действию. Созвонившись, они решили, что лучшей терапией для Ланы будет её нынешнее занятие и встретиться им стоит только через месяц-полтора — обсудить положение дел. Такой договор существовал, если всё будет идти спокойно и чётко по плану, но случилось то, что случилось...

Всё ещё в лёгком впечатлении от романа, Лана допила остатки холодного кофе и прислушалась: из комнаты матери не было слышно звуков, посмотрев на часы, девушка не удивилась, время перевалило за полночь. Ей и самой пора в кровать. На предстоящую субботу она имела много планов: сделать небольшую перестановку в студии, поработать с реквизитом, светом, прикинуть, как будут композиционно смотреться натюрморты. Жаль, что с детьми нельзя пригласить натурщиков, высеченных словно из камня. В студенческие годы Ланы это были исключительно пловцы. Девушка хихикнула.

Переодевшись в одежду для сна — тёмно-зелёную пижаму, отороченную бахромой, — Лана выключила настольную лампу и легла в кровать. Девушка любила спать с открытым окном, поэтому, закутавшись в тёплое одеяло, довольная собой, приготовилась уснуть, как вдруг услышала громкий возглас на улице:

— Я так больше не могу! Выгляни в окно!

Кричавший, несомненно, был пьян, поэтому Лана лишь вздохнула с раздражением и перевернулась на другой бок. В такие моменты девушка всегда вспоминала про беруши, о которых днём у неё не было и мыслей.

— Лана, я не уйду, пока не увижу тебя! — Крик сопроводился гитарной трелью, такой, как если по всем струнам инструмента ударили разом.

Лана похолодела, услышав своё имя. Какова вероятность того, что зовут другую, молодую и романтичную Лану, не обременённую шквалом комплексов? Скорее всего, так и было, хотя, сколько обладательниц имени Лана могло жить в одном доме? Любопытство взяло своё, и девушка, снова включив свет, подошла к окну, и у неё подкосились ноги. Квартира, в которой она жила, находилась на втором этаже, поэтому было отлично видно, что происходит во дворе. Обычно по выходным там проводили свой досуг припозднившиеся компании, но никак не молодые люди с гитарой, кричавшие отшельнице Лане. Уже давно живя в этом доме, они с матерью совершенно не знали соседей и избегали знакомств.

Девушка настежь открыла окно и, высунувшись из него, одними губами проговорила: «Уходи». Но Иво, как никогда взъерошенный и разгорячённый, не думал отступать:

— А вот и ты! — он пошатнулся и чуть не рухнул, запнувшись о корень раскидистого тополя. Лана отметила, что одет парень совершенно не по погоде: в футболку и дутый жилет. — Я хочу подарить тебе песню!

Иво опять сбивчиво лупанул по струнам и протяжно, совершенно не попадая в ноты ни голосом, ни музыкой, скорее затянул, нежели запел:

Лишь один взгляд, чтобы узнааать,

Лишь один взгляд, чтобы сказааать:

Как ты красивааа!

Тут он начал притоптывать в такт гитарной трели:

И лишь один поцелуй, чтобы я мог умереть!

Лишь один поцелуй, и я плачууу!

Лана схватилась за сердце, не зная, что чувствует — умиление, стыд или накатывающий приступ смеха. Она облокотилась о подоконник, выглянув в окно, посмотрела по сторонам, несколько соседских окон зажглись, и кто-то крикнул: «Дай поспать, придурок!» Какой позор, а если сейчас проснётся мать, впору будет провалиться сквозь землю.

Откуда вообще Иво взял эту песню? Эмоции хлестали через край, Лана не знала, как реагировать, радоваться или злиться. Она снова посмотрела на парня, тот светился от счастья.

— Я тебя люблю! — Иво широко расставил руки и запрокинул голову, как бы демонстрируя, что он весь в распоряжении Ланы.

Девушку всю затрясло, и она закрыла рот рукой, давясь улыбкой. Лана покачала головой и, закрыв раму окна, ушла внутрь комнаты, на что Иво обиженно возразил:

— Если ты со мной сейчас не поговоришь, я буду орать тут всю ночь!

Девушка и сама понимала это. Иво замёрзнет, и в конце концов его заберут в полицию, если она не остановит это безумие. Лана глубоко вздохнула. Невидимый барьер и здравый смысл говорили, что не нужно никуда идти ночью, ведь безрассудство уже один раз сыграло злую шутку над Ланой.

«С другой стороны, это же Иво. Ты просто выйдешь, отправишь его домой проспаться, и всё на этом. Когда ещё тебе устроят серенады под окнами, пусть даже и пьяные».

Лана улыбнулась. Она машинально схватила сумочку и телефон, не отдавая отчёта, что берёт их с собой, и выскользнула из комнаты. Девушка ещё в детстве выучила все скрипучие места пола, поэтому без единого звука оказалась в коридоре в надежде, что концерт не разбудил Цербера. Но как только Лана включила свет, попутно натягивая на себя пальто, тощая фигура Нины Степановны возникла в проходе. Лана даже испугалась, сначала ей показалось, что мать парит в воздухе, а её длинные волосы развеваются от гнева, подобно духу из древних славянских поверий.

— Куда это ты намылилась?! Что это за сопляк? Я ушам своим не верю, что это он себе позволяет?!

— Мама, успокойся. Я выйду на минуту и вернусь. Это недоразумение. Один из учеников заминается глупостями. — Лана, теперь уже полностью одетая в верхнюю одежду, развела руками. Она старалась говорить как можно спокойнее и сохранять непринуждённость, чтобы побыстрее уйти. Но это не помогло. Лицо матери исказило такое гневное выражение, что девушка даже не узнала её.

— Ты! Тварь беспутная! Это всё твоё художество! Вся эта ваша кодла, алкаши и шлюхи!

— Мама, успокойся, прошу тебя.

Но она и не думала, заметив, что Лана движется к входной двери, Нина Степановна с неимоверной быстротой, сверкнув белой сорочкой, преградила ей путь.

— Ты никуда отсюда не выйдешь больше! Я запрещаю тебе! Запрещаю! Позорище, это ж совсем сопляк! — мать кричала так громко, насколько могла, а из её рта обильно прыскала слюна, будто яд.

— Дай. Мне. Пройти. — Лану обуяло бешенство. — Я взрослый человек, как и Лика, и буду делать что хочу!

— Да, взрослая! Ты хочешь сношаться со всеми подряд, как кошка! Это одно твоё желание! Ты сестре в подмётки не годишься! Это всё твой папаша, он научил тебя!

Поток мерзостей, произносимых Ниной Степановной, никак не прекращался, видимо чувствуя своё полное бессилие, чувствуя, что её авторитет для дочери неожиданно иссяк, она парировала чем могла, самым отвратительным тузом, что она имела. Только так она и умела.

— Закрой рот, наконец! — не зная, как остановить поток гнусностей, Лана залепила матери пощёчину и, крутанув за локоть, отбросила в противоположную сторону.

Мать упала и по-детски захныкала. Лана, уже открыв входную дверь, заметалась в проходе, понимая, что поступила не лучше, чем она. Но только так можно было прервать истерический поток. Мать в глубокой обиде, запутавшаяся в собственных волосах, жалкая, как призрак, плакала, держась за щёку.

— Прости, пожалуйста! Я не могу остаться.

Лана тихонько закрыла за собой дверь. Она вдруг подумала, поворачивая ключ в замочной скважине: «Какого чёрта я до сих пор поддерживаю отношения со своими родственниками?» Немудрено, что отец сбежал. Только лишь избавившись от одной опухоли, он всё равно обрёл другую — одинаково смертельную.

За пощёчину Лана на удивление не беспокоилась, она носила отрезвляющий характер, а не насильственный. Зная, какая Нина Степановна актриса, не стоит труда догадаться, что в следующий месяц будет сенсацией. Взвесив последние события, Лана осознала, что не испытывает никаких чувств к матери и сестре. Они сами выжгли всю теплоту и любовь, что были когда-то в далёком детстве, последние их тлеющие огоньки погасли сегодня.

Удивительно, сколько мыслей промелькнуло в голове за два лестничных пролёта. Лана сама не поняла, как оказалась в объятиях Иво. Эти объятия получились как в кино, с размаху, с разбега и с упавшей на землю гитарой. Почувствовав запах Иво, девушка поняла, что ей не хватало его, сродни воздуху. Не хватало его печальных глаз, улыбки во все зубы. Но в тоже время какое-то едва уловимое чувство гротескности и извращённости не покидало Лану. Она отстранилась от парня и посмотрела на обшарпанный дом, в котором жила так непозволительно долго. На фоне этой убогости Иво смотрелся совершенно не к месту. К тому же из окна на них свирепо глядела её родительница, удивительно быстро оправившаяся от «избиения».

— Давай уйдём отсюда. — Лана почувствовала накатывающую волну тошноты.

Парень, несколько отрезвевший и уже трясущийся от холода, зевнул.

— Ты не пойдёшь обратно?

— Пойдём хотя бы в другой двор. Здесь за нами наблюдают.

Атласный материал пижамы холодил ноги, и Лана поняла, что немногим отличается от Иво с его голыми руками, покрытыми гусиной кожей.

Заняв беседку в тёмном спящем дворе соседних домов, построенных уютным квадратом, Лана опять обняла Иво.

— Ты совсем замёрз.

— Почти насмерть, пока тебя ждал.

Девушка вспомнила известный фильм и засмеялась.

— Иво, я думаю, разговора у нас всё равно не получится. — Лану трясло, не то от нервов, не то от холода. — Давай закажем тебе такси, а потом при нормальных обстоятельствах всё обсудим.

Иво покорно достал телефон и вызвал такси через приложение. Увидев адрес его дома, девушка поняла лишь то, что он находился за городом, где все улицы принято называть в честь плодово-ягодных деревьев.

— Машина будет через пять минут. — Иво сделал паузу. — А ты точно хочешь вернуться к матери?

Лана только бегло взглянула на него. Парень озвучил её мысли. Ночевать дома не было никакого желания. Лана предпочла бы спать хоть в сырой яме, только бы снова не слушать скандалы Нины Степановны.

— Если честно, видеть её не хочется...

— Слушай, ну раз я виновник вашей ссоры, я должен извиниться перед ней!

— Даже не думай! — Лана повысила голос, но тут же остановила себя, вспомнив, что уже глубокая ночь.

— Я же рыцарь! Я должен что-то сделать для тебя.

Тут двор осветили фары заезжающей машины.

— А вот и наш конь! Ну, хоть я сам его не поведу, позволь увезти тебя от злой ведьмы! Обещаю, всё будет достойно вас, принцесса! Я выделю вам лучшие покои!

Лана невольно улыбнулась, даже если Иво дурачился и не имел серьёзных намерений, устоять было невозможно. И девушка, забыв отругать себя за легкомысленность, села в салон, пахнущий автоосвежителем. Иво водрузился рядом, и в тепле его мгновенно развезло. Парень увалился на колени Ланы.

— Знаешь, что меня бесит? — запинаясь, проговорил он, смотря на неё снизу. — Тебе постоянно нужно о чём-то говорить, что-то выяснять. Разве нельзя просто расслабиться и плыть по течению? Ты постоянно думаешь и думаешь, вон какая морщина на лбу образовалась. — Иво легонько поставил щелбан на хмуром лбу Ланы.

— Ну, сейчас как раз стоит подумать над своим поведением. Ничему меня жизнь не учит, и я опять еду с незнакомцем в неизвестном направлении.

— Так вот кто я для тебя!

Лана встретилась глазами с водителем, смутившись, шикнула на Иво, чтобы тот молчал. Стоило ему послушаться, как он сразу заснул.

Оставшийся путь Лана молча сидела, гладя Иво по волосам, но как она ни старалась пригладить их, это не представилось возможным. Она смотрела на светящийся город, а потом на тёмный пригород, пышущий дачами и деревьями, сливающимися в одну чёрную полосу под воздействием быстрого движения автомобиля.

Дорога заняла минут двадцать, такси проехало небольшое сельское поселение и, свернув на заасфальтированный заезд, остановилось перед шикарным загородным коттеджем, выполненном в стиле минимализм. Лана никогда не видела такого и, чувствуя себя будто оказавшейся в фильме, просто смотрела на него открыв рот. Выполненный в белом тоне дом светился во тьме, будто каменное изваяние, завораживая чёткими прямоугольными формами, французскими окнами от потолка до пола и дровяным камином прямо на веранде.

— Приехали! — водитель нетерпеливо посмотрел на часы, время приближалась к двум часам ночи.

— Иво, ты точно здесь живёшь? — Лана потрясла парня за плечи, и тот, проснувшись, заморгал.

После беглого осмотра окружающей его местности Иво кивнул, казалось, вспоминая, что происходит и куда он направляется. Поблагодарив водителя, сунув ему ворох денег, значительно превышающий цену поездки, он вышел из машины и, взяв Лану за руку, повёл в дом.

— Сказать, что коттедж шикарный, ничего не сказать. Твой отец работает в правительстве?

— Типа того.

Иво с ноги открыл дверь и жестом пригласил девушку пройти в тёмное помещение.

— Ты даже дверь не закрываешь? А если вас ограбят?

— Ну и пусть. Пусть всё хоть огнём горит! Мне плевать.

— Это говорит только о не красящей тебя избалованности.

Лана сняла обувь, но, взявшись за ворот пальто, вдруг замешкалась. Иво, всё это время загадочно смотревший на неё, улыбнулся, поняв, что девушке неловко оставаться в пижаме.

— Пойдём наверх. Дам тебе надеть что-нибудь.

Сначала Лана подумала, что наконец увидит комнату Иво, но тот отвёл её в гостевую спальню с большой кроватью, застеленной белым постельным бельём. Весь интерьер в доме был выполнен в минимализме, что напомнило Лане больницу — всё выглядело уж больно стерильно. К тому же она не заметила ни одной пылинки, видимо, горничная недавно провела здесь тщательную уборку.

— Подожди здесь. Кстати, можешь жить тут сколько захочешь.

Пока Иво отсутствовал, Лана воспользовалась туалетом, который будто в гостинице прилагался к номеру. Посмотрев на себя в зеркало, девушка незамедлительно умылась. Она и забыла, что перед этим незапланированным предприятием собиралась мирно лечь спать. Собрав торчащие во все стороны волосы в объёмную шишку, Лана не стала вытирать лицо полотенцем, дав влаге впиться естественным путём, чтобы хоть немного освежиться. Выйдя из ванной, она увидела на кровати белую футболку и спортивные штаны, которые успел принести Иво. Переодевшись, Лана почувствовала себя в разы лучше. Одежда приятно пахла и за счёт свободного кроя и большого размера совсем не сковывала движений.

Борясь с желанием упасть на манящую перину, Лана всё-таки решила пожелать Иво спокойной ночи.

Выйдя в коридор, она окликнула парня, тот отозвался откуда-то снизу. Спустившись, Лана застала его сидящим на диване в компании бутылки виски и пачки сигарет. В телевизоре, включённом в беззвучном режиме, резвилось семейство львов с окровавленными пастями, видимо, пока Лана приводила себя в порядок, они успели разорвать антилопу.

— Тебе не хватит сегодня? — Лана с недоверием покосилась на бутылку с броской зелёной этикеткой.

— Давай выпьем перед сном?

— И как часто ты увлекаешься алкоголем?

— Не так часто, чтобы волноваться. Я страдал, винил себя.

Девушка приняла стакан с карамельного цвета содержимым, и они выпили. Иво тут же налил ещё.

— На самом деле я хотел пообещать тебе, что отныне ничего не буду делать сам, всё будет так, как хочешь ты! Если тебе противно, когда я прикасаюсь к тебе, этого больше никогда не повторится.

Лана почувствовала приятное тепло в животе от выпитого спиртного, сначала она заняла место на диване, как можно дальше вжавшись в его спинку и подлокотник, но потом, подумав, что это сверхглупо, придвинулась к парню. Иво же наоборот старался держаться поодаль, стакан он придвинул в её сторону, предварительно поставив на журнальный столик, а когда Лана сократила дистанцию между ними, наоборот отодвинулся.

«Этого ты и добивалась, разве нет?!»

Лана отчаялась понять своё отношение к Иво. Выпив ещё одну порцию виски, она отважилась сказать:

— Я никогда не рассказывала об этом посторонним людям, но тебе мне придётся рассказать, иначе между нами ничего не получится.

Лана замолчала. Пусть Иво пьян и, может, не сосредоточен, но ей нужно было высказаться. Парень следил за львами в телевизоре, которые самозабвенно делили между собой загнанную дичь.

— Я просто запуталась. Я много думала над тем, что произошло между нами в парке, и склоняюсь к тому, что мне даже понравилось.

— Расскажи, наконец, о том, что тебя гложет. Хватит ходить вокруг да около! Ты серийная маньячка, поедающая своих жертв? — Они оба засмеялись, сделав паузу. — Я не просто так пришёл сегодня за тобой. Чёрт возьми, я и не думал, что буду так скучать!

Лана не без гордости вскинула голову, но вдруг к ней пришла мысль о том, что Иво не знал её домашнего адреса. Отчего она тут же ужаснулась и сжалась от внезапной волны страха. Иво же остался абсолютно невозмутим, когда она спросила его об этом.

— Ты сама мне сказала, ещё на озере. Конечно, ты не назвала номер квартиры, но интуиция меня не подвела. — Парень снова налил выпить.

— Я не помню такого!

— Хочешь всю оставшуюся ночь выяснять? Ты просто забыла. Не думаю, что это так важно сейчас.

Лана содрогнулась: «Как я могла забыть?!»

Хотя, с другой стороны, она не могла помнить всё до мелочей. Там более с её расстроенными нервами это было не удивительно.

— Ты прав, — Лана решила не отвлекаться и закончить то, что начала. — Когда я была чуть младше, чем ты сейчас, на моё окончание художественной школы маму положили в больницу. Ну, это был самый настоящий подарок для меня, как бы это ни звучало, и я решила отпраздновать вместе с одногруппниками, так сказать, выпускной. Будь мать дома, она бы не пустила меня.

Очень поздно ночью мне приспичило идти домой, жила я недалеко от кафе, в котором мы собрались. Ты не представляешь, сколько раз я обвиняла себя в том, что пошла одна, но ночь была тёплой, мне очень хотелось погулять. Ну, закончилась эта прогулка тем, что незнакомый мужчина, который шёл мне навстречу, напал на меня. Я до сих пор мучаюсь вопросом, почему он, ни с того ни с сего, заорал и ударил меня кулаком в лицо. Он разбил мне нос и губы, я упала, и меня поразило оцепенение, как животное, которое от страха не может двигаться. Пнув меня напоследок, этот мужчина ретировался. Теперь я понимаю, что его целью не было убить меня, но тогда ужас был смертельным, сама не знаю как, я заползла в придорожные кусты, пролежала так до утра.

В полицию я не пошла. Мать, узнав обо всём, сказала, что я сама виновата, что должна забыть и не позорить семью, так как себя я уже опозорила. А вот Лика, моя сестра, поддержала меня, до этих событий мы не общались. Её муж оплатил мне терапию — сначала в психиатрическом диспансере, затем на приёмах у доктора. Недавно я снова стала посещать его. Поэтому я не знаю, что ожидаю от тебя, от нас с тобой. С тех пор у меня не было отношений. Но я определённо испытываю чувства к тебе. Это конечно не сравнить с тем случаем. Доктор сказал, мужчина, что напал на меня, вероятнее всего напился и, ощутив внезапную прихоть, решил использовать первую удачно попавшуюся человеческую особь в качестве выпуска своей жажды насилия. Вот и весь мотив. А я мучаюсь уже столько лет, пытаясь забыть ту ночь.

— Тогда в парке я, наверное, освежил твои воспоминания?

— Я не виню тебя. Всё равно между нами было что-то другое. Что-то более приятное.

Лана улыбнулась и смахнула слезу. Плакать не хотелось, но глаза, казалось, сами решали, когда им увлажняться. А Иво же при её рассказе не выразил никаких эмоций, он даже не повёл бровью. Он только пил, девушка сбилась со счёту, сколько стаканов он уже опрокинул.

— Если ты хочешь знать моё мнение, мне плевать. В том, что произошло, нет твоей вины, хоть твои родственники столько лет внушали тебе обратное. Твоё окружение настоящее дерьмо!

Иво крепко обнял Лану, а та прильнула к нему всем телом, казалось, в желании слиться воедино. Она вся трепетала и всхлипывала. Рассказав парню свою историю, она почувствовала лёгкость, будто сбросила ношу, что несла долгое время.

— Мне не важны ни цифры возраста, ни прошлое, ничего. Просто побудь со мной.

Иво поцеловал девушку где-то в районе затылка. Лана почувствовала себя уставшей, и на мысли о том, что слова парня прозвучали как-то побито, она наконец-то уснула. Иво под воздействием выпитого и с такой же усталостью поздней ночи положил голову на спинку кожаного дивана и последовал её примеру. А с телевизора на них взирало семейство львов с окровавленными пастями. Им были далеко чужды проблемы людей. Подчиняясь предельно простому закону джунглей, они были бесхитростны и великолепны одновременно.

*Культовый роман о вампирах, написанный Бремом Стокером и опубликованный в 1897 году. Вампирская классика.