Глава 4. Середина
Обида на Бориса Иваныча вот уже 2-ю неделю крепко сидит в моей голове, не планируя вылазить. По этому вопросу я даже не думала обращаться к Руби, так как знала, что с подобными собственными эмоциональными выплесками надо справляться в одиночку, как и с блокированием духу доступ в реальный мир так часто, дабы окончательно не потерять себя и не запутаться в своей личности. Всё очень сложно, в общем.
Однако преступный мир в моём родном посёлке городского типа не останавливается не на секунду, из-за чего в 6 утра одного из дней начала дождливого ноября меня подняли звонком.
- Едь в отдел, у нас новое убийство, - послышалось из трубки. – На этот раз в твоём посёлке. – я проморгалась, пытаясь согнать остатки сна и понять, что вообще от меня, собственно, хотят.
- Ж-женя, 6:30 время, ты конч... - хотела было повозмущаться я, но звонок сбросили, не дав договорить, - ...енный. Чёрт. – устало выдохнув, я сползла с кровати, неудачно приземлившись на пятую точку и зашипев от боли.
- С вами вместе никого отправлять не буду, вы должны справиться с этим заданием втроём, - я встрепенулась. После такой фразы грех не оживиться! Слишком уж редко Борис Иваныч стал отпускать нас на задания именно втроём. Этому, видимо, поспособствовал тот случай с Лёшей, – это приказ. Одеты должны быть прилично ближе к сегодняшнему вечеру, адрес скину Ане смской. В клубе там будет проводиться какое-то закрытое мероприятие, вы пройдёте туда под видом приглашённых гостей или, на крайний случай, если будут списки специальные, под видом загримированной охраны.
- А зачем нам вообще туда идти? – нахмурился Женя, всей душой и сердцем ненавидящий такие места, - так ещё и одеваться поприличнее... в галстуки эти ваши, тёмные брюки и рубашки...
- А затем, Боливин, что там будет заложена бомба, - парень тут же закашлялся во всю. – Да, я тоже был в недоумении, когда мне пришло сообщение о минировании этого клуба. – мы переглянулись.
- Возникает парочку вопросов. Во-первых, откуда кто-то чужой и не из людей нашего отдела узнал ваш номер? – начал перечислять Федя, загибая пальцы поочерёдно, - во-вторых, зачем обычному человеку убивать людей? Тут даже идёт вопрос не количества, тут вопрос смысла!
- Террористы? – предположила я.
- Возможно... или наш Сергеев, тоже, как вариант. Ну и, в-третьих, подготовиться ли этот человек или эти террористы к тому, что туда 100% явится полиция? – он оторвался от своих пальцев и вопросительно посмотрел на начальника.
- Что ты имеешь ввиду? Конкретики побольше.
- Я имею ввиду, что у Сергеева есть наши фото и много информации, раз Лёшу, извини, Ань, он смог подкупить и подробно объяснить, какую конкретно машину нужно подкараулить и какую девушку нужно поймать, чтобы нас шантажировать. – терпеливо объяснил Федя. Борис Иваныч задумчиво отпил зелёного чая из своей кружки, которую я в него кидала недавно.
Да, он, взрослый 50-ти летний дядька, решил играть со мной в молчанку и забыть о моей просьбе разрешить пускать к Лёше и убрать усиленную охрану у и внутри больницы, думая, что и я тоже об этом так просто забуду. Я, смеясь, решила принять такую идею, параллельно с этим решая свою просьбу самостоятельно и думая над тем, чтобы подкупить охрану. Знакомые личности там у меня есть, всё-таки нормальное количество времени работаю в отделе, так что за лишние 5000 рублей в ожидании зарплаты сильных проблем возникнуть не должно.
- Я вооружу вас, а опыт борьбы у каждого есть. Федю, если что, прикроете, а то мало ли нападут толпой, если будет несколько человек. – нашёл решение проблемы начальник, довольно улыбнувшись.
- А можете показать, пожалуйста, то сообщение, которое вам пришло? – вдруг попросил Федя.
- Да, конечно, - нахмурившись, сказал мужчина, - не знаю, правда, зачем вам это. – открыв нужный чат, он повернул экран телефона на нас, отдавая окончательно в руки бывшего стажёра. Примостившись рядом с ним, мы с Женей заинтересованно заглянули в экран через плечо напарника.
+79...
Сегодня вечером, в клубе на улице Варшавского 23 будет заложена бомба. Я не скажу тебе, в каких количествах, не скажу, в каком углу. Это твои ребята полицейские должны решить сами, когда придут туда. Я жду их, Боря. И не забудь привести туда Анечку, я буду её очень ждать.) 05:43
- Знакомый почерк... - я успела перечитать это послание ещё три раза, вглядываясь уже не в смысл последние два, а в форму речи самого сообщения.
- Что? – повернулся на меня Федя.
- Почерк, говорю, знакомый мне. Как будто бы я уже что-то подобное где-то слышала... - я немного сощурилась от подступающей к голове боли.
- Руби, твою мать! Я дам тебе порезвиться в моём теле, но чуточку позже! Сейчас не нужно мешать мне своими попытками. – обратилась я мысленно к мальчику, на секунду прикрыв глаза.
- Ты не думаешь, что слишком уж знакомая такая форма речи в этом сообщении? – ответил мне Руби, всё же смирившись и перестав давить на голову.
- Вау, ты меня действительно слышишь... - на этот сарказм я уже ничего не услышала, открыв глаза и заметив, что все в ожидании уставились на меня, - что?
- Я говорю, не потрудишься до вечера вспомнить, где могла это слышать? – повторил свой, видимо, ранее заданный вопрос Федя. Женя закивал, немо прося тоже самое. Борис Иваныч лишь искоса поглядывал на всё это.
- Федя, ну ты же знаешь, какая у меня "прекрасная" память... - умоляюще посмотрела я на лучшего друга, показав перед этим кавычки пальцами. Тот понимающе вздохнул и поправил кудрявую чёлку.
- Я тоже понимаю, да, но нам это может помочь. Ты же видела, что твоё имя аж отдельно фигурирует в сообщении какого-то неизвестного нам террориста! Тебе не страшно, нет? – уже с долей недовольства сказал Женя. Я нахмурилась.
- Его номер пытались уже пробить по базе данных? – обратилась я к начальнику, пытаясь игнорировать два прожигающих во мне дыру взгляда.
- А чё толку-то с этого? Номер нигде не показывается, его местонахождение числится на дне Марианской впадины. Что тебе это дало? – я ещё больше погрузилась в свои мысли.
Где уже я слышала такую речь и что-то про Марианскую впадину? Почему это всё кажется мне таким знакомым? Я точно не схожу с ума? А если... если схожу? Схожу?..
- То, что человек, устраивающий всё это, очень подготовленный. – сделала вердикт я, который итак уже был всем понятен с самого начала, - Борис Иваныч, приказ будет выполнен, я домой. Парни, - наконец посмотрела я на друзей. – Увидимся вечером. – только схватившись за ручку двери, меня остановили.
- За тобой заехать? – спросил Федя так, будто констатировал всем известный факт.
- Твоё дело, как хочешь. – пожала плечами в ответ, выйдя из помещения и наконец глубоко уйдя в себя.
- Федя, - обратился к парню облокотившейся о стенку Женя. – Зачем ты за ней ухаживаешь, бегаешь, пытаешься защитить? Нравится? – Федя чуть в собственных ногах не запутался от возмущения.
- Что?! Д-да я... да я даже не думал о таком! – в его голосе даже прозвучала агрессия, чего раньше никогда не было слышно, - я просто волнуюсь за неё и всё!
- Ну да, да, все так говорят, а потом в любви признаются. – усмехнулся в ответ брюнет.
- Я не пойму, ты меня на конфликт вывезти сейчас пытаешься перед заданием? – подошёл Федя поближе к напарнику. Тот загадочно пожал плечами и ухмыльнулся. – Жека...
- Не называй меня так. – моментально огрызнулся на него парень.
- Боливин, если тебе не привычны обычные нормы вежливости в жизни, то это не значит, что кто-то кому-то сразу нравится, - встрял в разгорающейся спор Борис Иваныч. Ему лишние драки были ни к чему.
- Ну разве вы не разделяете моё мнение, Борис Иваныч?! – с наигранно обиженным тоном произнёс парень, надувшись, подобно ребёнку, - ну я-то думал...
- Не знаю, что ты там думал, но это, в любом случае, неправильно. – Федя прыснул в кулак, пытаясь не засмеяться во весь голос чисто из вежливости. Заприметив косо смотрящего парня, он мысленно дал себе пощёчину, дабы замолчать.
- Привет, дочь, - я чуть кружку из рук не уронила, услышав такое. Сегодня один из особенных дней, когда мать осталась дома и не поехала на работу (впоследствии чего, сейчас она была абсолютно трезва), что уже было довольно-таки странно, - ты решила сегодня пойти гулять вечером в платье? – я медленно перевела взгляд со столешницы перед собой на женщину, смотря как-то напугано.
Было так странно слышать с её уст хоть что-либо. Я уже даже не говорю про своё имя и эту привычную многим семьям, но не нашей, формулировку: "дочь"... Мне было непривычно. Некомфортно. Страшно.
- Что же ты молчишь? Я что-то не то сделала? – кружка в моей руке затряслась с такой силой, что казалось, у меня начинается паничка [1], - Аня? – кружка моментально падает, с характерным звуком разбиваясь на тысячи маленьких и больших осколочков. Я задышала в разы быстрее, обхватив свою голову холодными, дрожащими руками и зажмурившись от резкой и сильной боли в висках. Ноги подкосились, и я опустилась на пол, согнув их в коленки. Мать кричала что-то на фоне, но я не слышала этого.
Сначала в ушах стоял громкий гул и отчётливый стук моего сердца, это не прекращалось минут десять, а затем я увидела перед собой сидящего на корточках светловолосого мальчика. Он задумчиво протянул ко мне ладонь, но я дёрнулась от неё, как от огня, не иначе, прикрыв себя трясущимися руками.
- Аня, ты чего? Хэй! – Руби обхватил мои запястья, оттягивая их от моего лица и вынуждая посмотреть на него, - Аня, у меня времени мало! Ты же это знаешь... Ну! – он уже было замахнулся, чтобы врезать по моей щеке, но я вырвала одну руку и выставила её вперёд в останавливающем жесте.
- Не... надо, – выговорила я, приоткрывая глаза. Руби же вытаращил свои, молча открывая и закрывая рот и не в силах что-либо сказать, - что ты так на меня уставился? – он наклонился поближе, обхватывая моё лицо ладонями и всматриваясь, - Руби, блять!
- Я думал, мне показалось... - он резко отстранился, задышав быстрее, чем я до этого, - ...у нас огромные проблемы! – заметив моё недоумение, он вздохнул и сел назад на корточки, - в общем. Твои глаза же обычно светло-зелёные, да? – видимо, это был риторический вопрос, - короче, чё я зря время-то трачу?! У тебя они белые! Белые! Ты понимаешь, что это значит?!
- Если ты о том, что я ничего не вижу, то тебе кажется, я не слепая.
- Да нет же! Они просто белые, хотя до того, как мы находились в Потоке твоего сознания, они были твоими, родными! – он нервно бегал тёмно-зелёными глазами по моему нечитаемому лицу.
- Я всё ещё не пойму, в чём опасность. – развела руками я. Тут он психанул.
- Да в том, что я, видимо, теряю контроль над своими силами и, скорее всего, в момент припадков я уже не смогу их контролировать! – тут уже мои брови вскочили вверх от осознания. – Теперь-то ты понимаешь?! – он сощурился, пытаясь стерпеть резко приходящую боль, - а, судя по тому, как сильно у меня начинает болеть голова от очередной и незапланированной встречи с тобой, опасность уже начинается!
- Подожди-подожди! – замахала я руками. – То есть, ты хочешь сказать, что внезапные приступы агрессии ни я, ни ты не сможем контролировать? – он с виноватым и испуганным видом кивнул. Резко подорвавшись с места, он накинулся на меня с объятиями, обхватив руками мою шею и отчаянно прижимаясь всем телом. Не понимая, куда деть руки, я положила их на его спину, - Руби? Что за неожиданный...
- Прощай. – вспышка. Ослепительная вспышка и мигом пришедшее осознание, что меня за шею больше никто не обнимает, а чужих рук на спине больше не чувствуется.
- Руби?! Что значит...
- Аня! – по лицу прилетает оглушающая пощёчина, после чего белый свет вокруг исчезает, и я подскакиваю с пола своей квартиры, моментально принимая сидячее положение и бешено смотря на мать, склонившуюся над моим бездыханным до этого телом, - о, Господи, наконец-то! Я уже подумывала вызвать скорую и...
- Себе её сначала вызови. – буркнула я, вставая на ноги и покачиваясь.
- Что? Доченька, но я же...
- Да заткнись уже, наконец! – женщина испуганно и растерянно посмотрела на меня. – С чего вдруг ты решила поиграть в заботливую мамашу?! Сколько я от тебя даже банального: "Доброго утра!" с утра не слышала?! Сколько?! И зачем сейчас ты пытаешься сделать вид, что до этого ты не приходила каждый божий вечер в нетрезвом виде и под веществами, которые хер пойми, где ты берёшь, хер пойми, сколько принимаешь и хер пойми, когда начала этим страдать! – та во все глаза пялилась, не моргая и пытаясь не жмуриться от слишком уж громких моих криков, эхом отдаляющихся по всей квартире и, наверное, лестничной клетке, - я никогда, слышишь? Никогда не назову тебя своей мамой! Ты не заслуживаешь этого! Просто не заслуживаешь... – из её глаз потекли слёзы, что только сильнее разожгло во мне желание заорать ещё громче, хотя, казалось бы, куда уж громче? Только, если целенаправленно голос срывать тут, а это в мои планы не входило.
Бросив это гиблое дело и оставив мать сидеть на полу кухни и лить слёзы, я пошла к себе. Время уже было много, учитывая тот факт, что я валялась в отключке неизвестно сколько, а ещё нужно успеть сделать себе непринуждённый вид. Как будто не мы сегодня идём разбираться с заложенной (или заложенными) бомбой (ами)...
Доехав до нужного клуба, мы с Федей вышли из машины, уже заприметив у входа Женю. Я была одета в белую рубашку, чёрную юбку среднего размера и капроновые колготки, что было мне несвойственно от слова совсем, судя по взглядам парней. Сами они были в также белых рубашках, чёрных брюках и пиджаках. Только волосы причесать надо было для полного комплекта!
Охрана пропустила нас без проблем, всё-таки не имея при себе списка гостей с именами, а учитывая то, что мы с Федей приехали на его машине, то подозрения с нас, если они вообще возникли, были сняты моментально.
Быстренько обсудив план действий, мы разбежались по разным этажам, решив искать бомбу таким образом и осматривая каждый неприметный уголочек. Ну, а я решила ещё немного выпить "для храбрости". Ну, и просто, потому что стало скучно. Ну, задание и задание, подождёт. Не горим же.
- А ну, не рыпайся! – вот из-за этой безответственности я и не заметила какого-то подозрительно стоящего в тёмной комнате в одиночестве мужчину, схватившего меня также за шею, как тогда в парке Лёша. Нажав на рацию и, передав таким образом парням, что со мной неизвестный человек, я увидела блеск ножа у горла. Прекрасно. – Кто тут у нас? Анечка Микеева, если мне не изменяет память? – я перевела взгляд с ножа на чужое лицо, обомлев, - узнала меня, дорогая? – сердце провалилось куда-то в пятки, сознание моментально протрезвело, а с тела сошло семь потов. Зажмурившись, меня, как по щелчку, перенесло куда-то далеко, где были чьи-то голоса. Прислушавшись, я разобрала парочку фраз:
- Да, да, я понимаю, что дочь будет мешать моей работе... - голос смутно напоминал голос этого державшего меня мужчины. – ...Поймите, жена против сдачи её в детский дом! Ей 2, начальник, куда я её с собой возьму? Людей убивать бомбами? – я вздрогнула. Маленькая девочка, часто-часто моргая, смотрела своими большими светло-зелёными глазами на отца, держа в ручках плюшевого мишку. Её коричневые волосики были растрёпаны во все стороны. Скорее всего, недавно проснулась после дневного сна, - да, я вас понял... - мужчина кладёт трубку, грустно посмотрев на ребёнка, - ...что, Анечка, с мишкой сидишь? – он наклонился и, подхватив малышку на руки, поцеловал в щёчку, - тяжело мне стало после твоего рождения, начальник грозится убить тебя, мешаешь ему ты... - будто бы поняв отца, девочка уткнулась ему в шею, спрятав личико и закрыв глазки, - ...хочет убить, но я, дорогая, не позволю. Он ни за что, даже под направленным на меня дулом пистолета, не доберётся до тебя. Умру я, но только не ты.
- Вить, ты с кем? – в комнату заглянул друг и близкий товарищ отца девочки – Сергей Петрович. С самого рождения маленькой Ани он помогал ему с ребёнком, пока мать отходила от род, - уж не сам с собой ли? – Аня радостно заулыбалась, увидев его.
- Да забей, по работе. Подержи. – отмахнулся мужчина, передавая малышку другу.
Вернувшись назад в реальность, словно из обычного сна, и резко раскрыв глаза, я вывернулась из чужой хватки, удивившись при этом, как вообще ещё живая. Отскочив на безопасное расстояние, я закашлялась, а, дотронувшись до своей шеи, которую неожиданно пронзила волна острой боли, увидела на дрожащих пальцах разводы крови.
- Всё-таки полоснул, гад... - прохрипела, борясь с желанием снова закрыть глаза и провалиться куда-то в пустоту. Опустив голову и проигнорировав упавшие на лицо пряди, я тяжело задышала. Боль и в шее, и в висках была просто невыносимая.
- Так что, догадалась уже, кто я? – ухмыльнулся мужчина. Пробежавшись глазами по его рукам и телу, я сделала вывод, что у него нет огнестрельного оружия и при себе только нож.
- Да, Сергей Петрович. Вас сложно не узнать, - я прикрыла глаза. – Но сообщение то моему начальнику написали не вы? – спросила с явным сарказмом, уже зная ответ, - я права? – он широко улыбнулся.
- Не я, ты права... - я лишь усмехнулась.
- Руки за голову, мужчина! – дверь с грохотом ударилась о стенку, и в помещение забежал Федя, дрожащими руками направив пистолет на него, - полиция. Извини, Ань, поздно спохватились. Жека вообще ещё внизу! – я многозначительно посмотрела на него, изогнув одну бровь, - а что с... - опустил он глаза на рану.
- Шеей? Последствия вашей медлительности, спасибо большое, что спросил, мой хороший! - огрызнулась я, упав на колени и окончательно выбившись из сил. Усталость подкатывала всё сильнее, а боль даже не планировала останавливаться, как, собственно, и бордовая кровь.
- Остынь, - нервно отмахнулся парень, возвращая взор обратно на мужчину, - я сказал, бросьте оружие и руки за голову! – вернул он прежний серьёзный тон. Сергей Петрович лишь громко рассмеялся, аж запрокинув голову назад.
- Во-первых, милый и совсем не жестокий мальчик, первое во время своего залёта сюда ты не говорил, а, во-вторых, можешь размахивать своим пистолетиком сколько душе угодно, ведь Анечка ни в коем случае не прикажет тебе меня убить. – мужчина хотел было подойти ко мне поближе, но Федя, за секунду преодолев расстояние, опустился рядом со мной на одно колено, снова наведя ствол на Сергеевича и пытаясь меня загородить хотя бы своей спиной.
- Это с какой такой радости? – наклонил голову на бок кудрявый, посмотрев на меня.
- А вот с такой!.. – пистолет был тут же выхвачен из чужих рук и, под мой громкий раздражённый вздох, прогремел выстрел. Выстрел, но не в нас, а в одно из окон на этом этаже, - как же тебя такого невнимательного в полицию вообще взяли-то, а? – с грустью спросил Сергей, с явной насмешкой в глазах наблюдая, как Федя прижимает меня к себе и всеми способами загораживает собой, с недобрым прищуром смотря на, видимо, виновника всего этого торжества, - выбрать между выстрелом в меня и лучшей подругой лучшую подругу – это, конечно, сильно, мальчишка.
- Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я мучилась и умерла на твоих глазах, да? – Сергей снова громко захохотал. – Какая я догадливая... - Федя, услышав моё сдержанное шипение от боли, как мог зажал рану своей рукой, пачкая её в крови.
- Да, уж слишком хорошенькой ты у мамки своей выросла, - тон мужчины резко стал недовольным, а моё лицо приняло уже недоумённый вид, - и у меня всего один вопрос: как? – от его тона аж мурашки пробежали по спине. – Ладно твой папа, что является прекраснейшим человеком и другом, ушёл от вас и бросил, не выдержав твою больную мать, но ты... как ты вообще ещё жива осталась, если твой папка мне рассказывал лично, что мать замахивалась на тебя в очередном наркотическом припадке кухонным ножом и орала на весь дом, что ты – её самая настоящая ошибка? – у меня вдруг появилось ощущение, что ещё и по моему сердцу полоснули ножом, а может и просто пронзили его им.
Дыхание стало быстрее, а глаза просто не могли устоять на одном месте. Федя, находящийся в шоке не меньше, чем я, пытался достучаться до меня шёпотом, но я, зажмурившись, просто ничего не слышала. Сердце и боль пульсировали одновременно, заставляя жмуриться и корчиться от боли в чужих руках.
- Ты знал об этом, пацан? – обратился он к испуганному смотрящему на меня Феде. – Знал, что у неё мать наркотиками не то, что балуется, а закидывается во всю? – он поджал губы, начиная отчаянно тормошить меня за плечи, - она несколько раз прикладывала попытки убить свою любимую доченьку, за которой следил до ухода из семьи отец и я, столько раз её разочаровывала... Анечка-то только сейчас узнала, что это был в тот день наркотический припадок, а не бешенство или обыкновенная бытовая ссора в стенках их квартиры. – Федя отполз ближе к одному из тёмных углов помещения.
- Аня, очнись... Очнись же!.. – он бил меня по щекам в попытках привести в чувства, но без толку. Через пару секунд я вновь провалилась в темноту.
Я оказалась в своей квартире, но, увидев сидящую и скрючившуюся на полу девочку лет 5-ти, сразу поняла, что снова оказалась в своём больном, детском воспоминании. Сощурив глаза от шума, я наблюдала за этим кошмаром.
- Тупая, никчёмная и никому не нужная тварь! – в, как я уже узнала сейчас, наркотическом припадке кричала мать, размахивая кухонным ножом. Еле как уворачиваясь, девочка рыдала и билась в истерике, не в силах встать на дрожащие и ватные ноги и убежать из кухни, а потом и из квартиры. Просто не было сил. А ещё было страшно оставлять мать одну в таком состоянии.
- М... ма...
- Заткнись и сиди молча, никчёмная! Итак твой папаша мне мозг выносил последнее время, что я употребляю, что я плохая мать, что я позор нашей семьи, а сам бросил нас с тобой в итоге умирать тут одних! В кредитах, в холоде и страхе!
- Да это мне здесь с тобой холодно и страшно! – закричала вдруг девочка, испуганно раскрыв заплаканные красные глаза и закрыв рот дрожащими ладошками.
Женщина, постояв молча пару секунд, с размахом кинула нож в стену и, проигнорировав вскрик зарёванного ребёнка, вышла из помещения.
Нож попал в стену. В стену, да, а мать – в душу этим самым ножом.
Точно ли я делаю то, что должна?
Может, бросить всё?
Может, умереть?
Я задумчиво посмотрела на рыдающего в холодной квартире 5-ти летнего ребёнка. Сердце болело. За себя, за неё...
Вон, у Петровича нож есть, пистолет также... Не пожалеет же он одну пульку для меня?
Интересно, а в Раю мне будет хорошо? Легче?
Я отпущу тот груз на сердце и душе, которым так ловко воспользовался Петрович и Сергеев?..
Отпущу же?..
- Аня, блять! – сильнейший удар по щеке, и я с громким и испуганным вдохом подскакиваю с чужих колен, закашлявшись и схватившись за раненую шею.
- Наконец-то, господи... - Федя смахнул пот со своего лба и прижал меня к себе, успокаивающе гладя по мокрым от пота чёрно-красным волосам, - Жека, можешь уходить и следить дальше за нашим "заложником". – многозначительно посмотрел он на напарника. Тот закатил глаза.
- Фу-у... сентиментальность... Меня сейчас стошнит.
- Сколько... сколько я пролежала без сознания? – с паузами выдавила из себя я, зажмурившись от вернувшейся боли в шее и голове.
- Нет-нет, снова вырубаться нельзя-я! – меня ударили по голове ладонью, заставляя вскрикнуть, - извините за мою излишнюю жестокость, милая леди. – выставил он ладони вперёд, обращаясь ко мне, но смотря при этом на Федю.
- Жека... дорогой, когда я сказал тебе, что Аню нужно чуть-чуть посильнее ударить, чем это делал я, я не имел ввиду херачить ей по башке со всей дури! – Женя лишь посмеялся, уже, видимо, смирившись с тем, что Федя называет его нелюбимой формой имени, - а проспала ты так где-то минут 15 от силы, пока мы с Сергеем Петровичем разбирались. Женя прибежал, выстрелил ему под ноги, а дальше скрутить его из пиджака Боливина было не проблемой, - я усмехнулась. – Ну, как себя чувствуешь вообще?
- Нормально, терпимо, – отмахнулась я, на трясущихся ногах встав и подойдя к Петровичу, - ну что, расскажешь, кто тебя сюда вызвал закладывать бомбу? – тот улыбнулся.
- Какова будет твоя реакция, если скажу, что папаша твой? – я нахмурилась. Федя и Женя переглянулись.
- Я тебе не поверю. Мой родной папа никогда бы не смог сделать такое. – мужчина засмеялся ещё громче.
- Да-а? Возьми-ка мой телефон из кармана и открой последнюю переписочку, - с скептическим настроем я сделала это, покрутив устройство в руках для лишней проверки, - он не запоролен, не бойся. – это уже насторожило меня.
- И почему же? – Федя подошёл ко мне поближе, аккуратно вынимая из рук телефон и осматривая уже более детально и умело. Борис Иваныч за время стажировки уделил этой теме с ним побольше времени, чем со мной и Женей.
- Это взрывчатка! – кудрявый с силой отшвырнул устройство в самый дальний от нас угол и, подбежав вплотную, закрыл нас руками. Спустя секунду послышался щелчок, и в помещении начался такой писк, будто начался обратный отсчёт. С лёгкостью развязав узел из пиджака, мужчина вскочил с пола и подбежал ближе к окну.
- Догадливый мальчик... - а затем громкий и оглушающий взрыв.
- Сегодня в клубе на улице Варшавского 23 произошёл оглушающий взрыв, разбудивший рано ложащихся людей за секунду. Как сообщают очевидцы, ударная волна была такой сильной, что снесла собой несколько припаркованных рядом машин. Погибло 5 человек, ранены все остальные. Сомнений не остаётся – это был заранее спланированный теракт. Также сообщается, что в здании находилось трое полицейских и заложивший бомбу мужчина. Он в числе умерших. Полицейские ранены, степень тяжести ранений – неизвестна, с ними в ближайшее время поговорят репортёры. – проговорила диктор новостей. Поджав окровавленные губы и вздохнув, Федя свернул видео, которое отправил нам начальник.
- Анечка, вы посмотрели, что я вам скинул? – немного напуганным голосом спросил он сам. Федя снова вздохнул, устало опустив голову на плечо Жени, который сейчас даже не возмущался на эту излишнюю тактильность и так называемые "розовые сопли". Сил не было. Просто не было.
- Не хочешь спросить, как мы вообще? – сейчас парней даже не удивил тот факт, что я обратилась к мужчине на "ты". Это сейчас было последним, о чём они думали.
Я гипнотизировала взглядом землю перед собой, заботливо накрытая с головой одеялом от сотрудников скорой помощи. Мои раны обработали и перевязали, диагностировали сотрясение и посоветовали в ближайшую неделю хорошенько так отдохнуть, а также назвали чудом то, что мы втроём выжили в этой трагедии.
- Не хочешь перестать огрызаться на меня? – видимо, закатил глаза начальник, - мне уже всё про вас передали, я обо всём в курсе. Если ты намекаешь на слова про тебя, то я дам тебе недельный отпуск. – тут уже пришла моя очередь закатывать глаза.
- Да я даже не про это речь веду, но... ладно. – я устало упала головой на плечо Феди.
- Кто из вас пойдёт разговаривать с журналистами и прессой в этот раз? И со следователями. – тут моё терпение уже лопнуло. Голова итак пульсировала, а теперь стало ещё хуже после этого потрясающего разговора.
- Товарищ начальник, можете хоть сейчас отъебаться с этой темой, а? Ну пожалуйста. – умоляющим тоном произнесла я и, не дожидаясь ответа в виде возмущения на мат, сбросила. Надоело.
- Можешь быть спокойна в одном – труп того мужика мы видели. – как бы невзначай сказал Женя. Я усмехнулась, потерев усталые глаза.
- Мда-уж, одни плюсы.
- Ань? – обратился ко мне Женя шёпотом, дабы не потревожить полу дремлющего нашего напарника. Не дождался полицейской машины и решил заснуть сейчас. Эх.
- Да?
- Как думаешь, слова того типа, ну, Петровича, о том, что этим всем руководствует твой папа, это правда? – я нахмурилась, не торопясь переваривая всё то, что он мне сейчас сказал.
- Не думаю. Каким бы "мудаком" и "предателем нашей семьи" он не был, так он точно не поступит, - я вернулась к детальному и очень интересному изучению земли под ногами. – Однако, стоит признать, что стиль речи в том сообщении явно был не уже покойного Сергея Петровича. Он точно не его. Кого-то он мне смутно напоминает... Вопрос всего один – кого же?
[1] - Паническая атака – внезапный приступ тяжёлой тревоги, в момент которой человек может чувствовать сильное удушье, нехватку кислорода, учащённое сердцебиение и сильную трясучку рук и тела. Несмотря на всё это, панические атаки не являются смертельными и не могут привести к каким-то опасным заболеваниям.